1. Вещное право и право собственности Вещное право и его объекты Вещными называются права, обеспечивающие непосредственное господство над вещью. Они характеризуются рядом признаков. Объектом вещных прав являются: а) вещи телесные (corporales); б) вещи, находящиеся в обороте (res in commercio); в) вещи индивидуально-определенные, (species). Вещное пра во это абсолютное право, в котором его носителю соответствует обязанность всех и каждого не нарушать этого права. Однако для признания права вещным недостаточно перечисленных признаков. Необходимо, чтобы оно обладало еще двумя признаками, выражающими его абсолютный характер: правом следования и правом преимущества. Первое означает, что право следует за вещью, т.е. при переходе вещи из одних рук в другие сохраняется принадлежащее третьему лицу вещное право. Так, право нанимателя сохраняется независимо от того, что право собственности на вещь, служащую предметом действующего договора, перешло от наймодателя к другому лицу. Суть права преимущества заключается в том, что оно предпочтительней связанных с той же вещью обязательственных прав. Например, если права кредитора обеспечены залогом, то его претензии при продаже заложенного имущества удовлетворя ются преимущественно перед другими кредиторами, требова ния которых не были обеспечены залогом этого имущества. Если же залогом обеспечены права нескольких кредиторов, то они могут удовлетворить свои претензии в той очередности, в какой возникли их залоговые права кто первенствует во времени, у того лучшее право. Изложенному понятию вещного права сответствуют право собственности и права на чужие вещи (сервитуты, суперфиций, эмфитевзис, залоговое право). Все эти виды вещных прав рассматриваются в данном разделе. Сущность залогового пра ва, являющегося способом обеспечения обязательств, будет изложена в разделе об обязательствах. Понятие права собственности Вытекающее из вещных прав господство лица над вещью характеризуется различной степенью и содержанием. Это господство наиболее полно воплощено в праве собственности. Значительный период римской истории не существовало унифицированного термина, обозначающего право соб ственности. Но институт собственности существовал из древле, хотя и не был четко отделен от владения, прав на чужие вещи и семейных отношений (Г. Диошди). Термин dominium применялся ко всем случаям господства над вещами, находящимися в домашнем хозяйстве, обозначал более широкий круг отношений,/чем право собственности. Лишь с III в. вещи, на которые существовало право, обозначаются термином proprietas (наряду с dominium, зафиксированным в I в. до н. э. Алфеном Варом. (D.8.3.30), применявшимся с конца классического, периода исклю чительно для права собственности как полного и абсо лютного правового господства лица над вещью, высшего среди других вещных прав; Аналогичное представление о праве собственности закрепляется в Кодификации Юсти ниана термином plena in re potestas полная власть над вещью. Вместе с тем право собственности в Древнем Риме никогда не рассматривалось как безграничное. С древнейших времен был установлен ряд законных ограничений права собственнос ти, в частности, исходивших из так называемого соседского права: собственник обязан был терпеть свисание соседских деревьев на свой участок и течение проточных вод, допускать (через день) соседа к сбору упавших плодов, терпеть проник новение на свой участок дыма, пара, копоти и т. п., если они были следствием нормального использования соседнего участ ка. Подобные нормы, в известной степени ограничивали объем прав собственника; и с позднейших позиций римское право собственности точнее определить как наиболее полное господ ство над вещами. Но римляне, применяя к праву собственнос ти признак полного господства над вещью, имели в виду отграничить его от других вещных прав, субъекты которых также осуществляли господство над вещами, но в меньшей степени. Право собственности обладает признаком приспособляемости, или эластичности, состоящем в его способности полностью восстанавливаться с отпадением установленных собственником ограничений своего права. Кроме того, оно распространяется на все материальные приращения вещи и мыслится как синкретичное, единое, охватывающее сразу все возможные распорядительные права, а не являющееся их суммой. Распорядительные права собственника, составлявшие содержание права собственности, выражались в возможности пользования (uti), т. е. извлечения из вещи ее полезных естественных свойств, собирания плодов (frui), включая как естественные, так и цивильные плоды, распоряжения (abuti), т. е. отчуждения, потребления и даже уничтожения вещи. Составные части права собственности не являлись и не могут являться исчерпывающими, ибо в соответствии с его харак тером собственнику дозволялось делать все, что не запрещено законом. Владение в римском праве В числе элементов содержания права соб ственности римские источники не упоминают владение (possessio), т. е. обладание вещью. В древнем цивильном праве ему соответствовало понятие usus использование, обеспечи вавшее непосредственное господство над вещью, но ограни ченное по своему объему. В связи с развитием экономических отношений в III-II вв. до н.э. оно уже не соответствовало многообразию форм вещных прав, ставших результатом диф ференциации соответствующих правовых институтов. К этому периоду относится возникновение понятия владения и отделе ние его как от права собственности, так и от пользования вещью и извлечения доходов из нее, окончательно завершив шееся в классическом периоде. Как пишет Г. Диошди, осу ществился поворот к независимости отдельных институтов, выражающих некоторые правомочия собственника; и разгра ничение между его легальной и реальной властью. Именно из этого разграничения исходят римские источ ники; имея в виду, что если названные составные части права собственности мыслимы только как юридические, то владение нередко существует как чисто фактическое состояние. Основа нием владения может быть не только право собственности (когда собственник и владелец совпадают в одном лице), но и иное вещное право (например, право суперфициария). Владение также может не иметь никакого правового основания (например, владение вещью, приобретенной у лица, не являющегося ее собственником) и быть даже нарушением права (например, владение вора). В таких случаях налицо факт, а не право. Но даже тогда, когда собственник и владелец совпадают в одном лице, владелец с внешней стороны рассматривается не как собственник, а как лицо, имеющее реальную, фактическую власть над вещью. Не случайно Ульпиан, противопоставляя друг другу соответствующие понятия, говорил, что собственность не имеет ничего общего с владением (D.41.2.12). В отличие от права собственности владение не дает основания для иска против всех нарушителей, а только против отдельных нарушителей, оно не возобновляется ipso jure вернувшемуся из плена, не переходит непосредственно на наследников. Для признания юридического или фактического состояния владением оно должно включать в себя два элемента : тело владения (corpus possessions) и намерение (воля) владеть для себя (animus possessions). …И приобретаем мы владение по средством материального и волевого элементов, а не одним материальным или одним волевым элементом (D.41.2.3.1). Наличие тела владения констатируется, исходя из традици онных для оборота способов обладания вещами, из обычных ситуаций, в которых собственники нормально осуществляют господство над вещами. Например, налицо материальный эле мент в отношении мебели, находящейся в жилище, или стога сена, стоящего возле крестьянского двора. Есть тело владения у покупателя зерна, получившего ключи от амбара, в котором хранится это зерно. Владение товарами, сложенными в складах, представляет ся переданным с передачей ключей; если последняя была со вершена при складах (D. 18.1.74). Не требовалось особых форм и в случае приобретения владения недвижимостью. Ес ли при покупке продавец покажет мне соседний участок с моей башни и скажет, что передает свободно владение, то я начи наю владеть точно так, как если б и обошел границы (D.41.2.18.2). Все способы установления владения считались первона чальными. Преемство и тождество между старым и новым владельцем не признавалось. Мы приобретаем владение че рез нас самих (D.41.2.1.2). В силу особенностей римской семьи издавна владение могло приобретаться домовладыкой через подставных ему лиц. В классическом праве возможно приобретение владения через третьих лиц, Мы приобретаем владение только если мы имеем сами волю владеть, фактичес кая же сторона владения может осуществляться или нами самими, или посторонними , — писал Павел. Что касается второго элемента animus possessions, то при наличии первого фактического господства лица над вещью он всегда презюмируется, т. е. предполагается, что обладающий вещью имеет волю владеть ею для себя, а не для другого. Как говорил Павел, для до казательства владения достаточно, если я материально держу вещь. В случае заявления о неправомерности владения оно до казывается соответствующим лицом, при этом устанавливает ся causa possesionis основание владения, включающее в себя оба элемента владения материальный и волевой. При пер воначальном приобретении владения наличие обоих элементов налицо, но если владение приобретено по договору с пред шествующим владельцем; то causa possesionis зависит от ха рактера соответствующего соглашения. Так, в результате до говора купли-продажи продавец уступает оба элемента владе ния покупателю. Напротив, при поклаже или ссуде господство над вещью ограничено определенным сроком, поэтому такое господство не может быть связано с намерением владеть вещью самостоятельно, и оно иллюстрирует не владение, а держание (detentio), ибо и поклажеприниматель, и ссудополу чатель признают над собой волю другого лица собствен ника, сохраняющего за собой владение. Мы считаемся владе ющими не только тогда, когда владеем сами, но и когда кто-нибудь находится во владении от нашего имени, хотя бы он не был подчинен нашей власти, каковыми являются арен датор и жилец, а также через тех, у кого мы сложили или кому ссудили вещи или кому безвозмездно предоставили жилище, мы считаемся владеющими лично сами, так что даже многие считают владение удерживаемым одним намерением… (Гай, Институции, IV, 153). Перемена намерений владельца или держателя не влияет на causa possessions: никто не может изменить себе основания владения , т. е. перемена намерения; к примеру, держателя, если это не проявилось вовне в соответствующих действиях, не превратит его во владельца. Владение утрачивается при отпадении любого из двух эле ментов, в частности, в случае похищения вещи или отказа от нее владельца. Таким образом, владение есть фактическое обладание лица вещью с намерением относиться к ней как к своей, независимо от права на нее и способов ее приобретения; держание это фактическая власть над вещью без намерения обладать ею исключительно для себя. Различие между владением и держанием практически выражалось в том; что владельцам предоставлялась самостоятельная защита: они непосредственно сами имели специальные способы защиты против нарушения владения. Держатели могли применить такую защиту лишь через посредство собственников временно используемых ими вещей. Для уяснения сущности этих специальных способов необ ходимо полнее ознакомиться с правом собственности. Право собственности и бонитарное обладание Отношения собственности и другие отношения господства над вещами с древнейших времен обозначались термином dominium с прибавлением слов ex jure quiritium, которые указывали на его субъектов квиритов, римских граждан. Кроме последних, субъектами квиритского права собственности могли быть лишь латины, наделенные jus commercii. В состав квиритского права собственности входили манципируемые вещи (res mansipi); отчуждавшиеся посредством манципации или in jure cessio. Сюда же относились и неманципируемые вещи (res пес mancipi), не требовавшие при их приобретении особых формальностей. Для возникновения квиритского права собственности на res mancipi обязательно одновременное наличие всех названных признаков. Процедура манципации состояла в том, что покупатель в присутствии продавца, 5 свидетелей и весовщика с весами и медью касался рукой приобретаемой вещи (например, раба) и произносил формулу: Я утверждаю, что этот человек по праву квиритов принадлежит мне, так как куплен мною при помощи этой меди и весов. Затем он ударял медью по весам и передавал ее продавцу как символ вручения покупной цены. С; этого Момента право собственности на вещь переходило к покупателю. Манципация обязывала продавца предоставить гарантию против эвикции (истребования вещи в качестве за конной собственности третьим лицом). Таким образом, манципация имела двойной результат приобретение собствен ности (mancipium) и гарантии (auctoritas). Еще до законов XII таблиц понтификсы создали облегчен ную форму манципации одной монетой, т.е. за сим волическую цену. С этих пор манципация теряет характер продажи и превращается в передачу собственности. Отныне установление господства над вещью (mancipium) зависит не от уплаты цены, а от исполнения процедуры манципации. Манципация одной монетой использовалась для продажи в кредит, для освобождения из-под власти домовладыки (emancipatio), усыновления, обеспечения завещательных отказов. Оставаясь по форме куплей-продажей, манципация по существу превратилась в акт, способный осуществить самые разнообразные отношения между сторонами. Так, при продаже земельного участка можно было включить в фор мулу манципации право пожизненного пользования для продавца, право проезда, прохода через данный участок и т.п. Как справедливо считает Г. Диошди, этот новый тип передачи права собственности способствовал тому, что римское право не превратилось в рыхлую массу различных правовых средств, а стало концентрированной правовой системой, основанной на немногих, четко определенных правовых средствах, способных к созданию общих правовых норм. In jure cessio (уступка права) менее затруднительный способ приобретения права собственности, осуществлявшийся в форме мнимого судебного процесса. Покупатель предъявлял иск об истребовании вещи как якобы принадлежащей ему, а продавец молчал в ответ на обращенное требование и тем самым уступал свое место покупателю. Громоздкость способов приобретения квиритской соб ственности, тормозившая развитие товарооборота, была оче видной еще в период республики. Несколько позже прокулианцы, к примеру, считали необходимым изъятие из состава манципируемых вещей приплода крупного рогатого скота с целью облегчения сбыта молодняка. Как следствие, возникает новый способ приобретения собственности, заимствованный из права народов, традиция (передача), первое упоминание о кото рой относится к I в. до н.э. Возникновение неформального способа передачи права собственности не означало отмены манципации. Идя навстречу требованиям товарооборота, пре торы способствовали широкому применению традиции, установив для приобретателя единственное условие bonae fides (доброй веры), означавшей незнание о пороках приобретаемой вещи. Традиция была прогрессивным правовым актом, но, в от личие от манципации, не давала гарантии приобретения. В слу чае приобретения неманципируемой вещи от недобросовестно го отчуждателя она могла быть истребована ее собственни ком, равно как и при приобретении манципируемой вещи от собственника без соблюдения формальностей mancipatio или in jure cessio. В последнем случае отчуждатель оставался кви ритским собственником, который хотя и был лишен дейст вительного обладания вещью, но сохранял за собой голое право (nudum jus), пустой титул права собственности. Лишь по истечении срока приобретательной давности (usucapio) добросовестный приобретатель сам становился квиритским соб ственником. В I в. до н. э, претором Публицием был введен специаль ный иск (actio Publiciana), предоставлявший защиту против третьих лиц тем, кто приобрел манципируемую вещь посред ством традиции и поэтому не считался собственником до момента истечения срока usucapio. Поскольку Публицианов иск основывался на фикции истечения срока приобретатель ской давности, он был доступен и тем, кто приобрел вещь не от собственника, не зная этого (bonac fides), и защищал, следовательно; всех добросовестных владельцев. Этот иск предо ставлялся тому, кому вещь передана justa causa (правомерное основание), но который еще не приобрел ее в силу давности и утратив владение, требует эту вещь… (Гай. Институции, IV, 36). В I в. до н. э. также были введены две эксцепции: о злом умысле и о продаже и передаче вещи, действовавшие в случае предъявления к добросовестному владельцу недобросовест ным квиритским собственником виндйкационного иска. В современной романистике и отечественной историко-пра-вовой науке давно утвердилось положение, согласно которому лицо, приобретшее манципируемую вещь посредством тради ции, хотя и не становилось квиритским собственником, но фактически вещь закреплялась в его имуществе in bonis; отсюда сделан вывод о существовании бонитарной или преторской, собственности. Эту господствующую концепцию первыми подвергли со мнению германский романист М. Казер и венгерский рома нист Г. Диошди. В частности, М. Казер пишет: Классические юристы боятся такого (бонитарного. М. X.) приобретателя называть прямо собственником и только школьный юрист Рай говорит о собственности выражение, которое послу жило основой современному учению о бонитарной собствен ности. Еще более радикален Г. Диошди: Бонитарной собственности не существовало. Он считает, что выражение in bonis обозначало принадлежность вещи или права ка кому-либо имуществу. Римляне проводили различие не между квиритской и бонитарной собственностью, а между полным правом (plenum jus) и голым правом (nudum jus) внутри квиритской собственности. Это различие было введено для защиты приобретателя раба (посредством традиции) от злоупотреблений квиритского собственника. Разделение собственности на формальный (пустой) титул и фактическое положение собственника было связано с тем, что римские юристы не создали новых форм передачи собственности, соответствующих изменившимся историчес ким условиям. Обстоятельный анализ данной проблемы сделан В. А. Савельевым, значительно развившим выводы западноевропейских романистов. Римская юриспруденция никогда не знала термина бонитарная , или преторская , собственность. Только в VI в. византийский юрист Феофил в парафразе Институций Юстиниана вводит словосочетание бонитарная собственность для обозначения института, существенно отличного от такового в римском классическом праве. Во всей римской юриспруденции словосочетание двойное господство ( двойная собственность ) встречается единственный раз з Институциях Гая (I, 54), которое парализуется следующей (зразой того же Гая: Но впоследствии принято такое деление собственности, что один мог быть собственником вещи по праву квиритов (ex jure quiritum dominus), а другой иметь ее в имуществе (in bonis habere). Такие многочисленные противопоставления в римских юридических текстах привели В. А. Савельева к мысли о существовании некой юридической конструкции бонитарного обладания. (Небезынтересно в данном отношении мнение Капогросси Колоньези: …Бонитарная собственность переходила в квиритскую через приобретательную давность, так что преторская собственность в конце концов являлась промежуточной на пути к квиритской (подчеркнуто мною. М. X.). Ряд признаков конструируют бонитарное обладание. Первый признак способность бонитарного обладателя к приобретению квиритского права собственности давностным владением (Гай. Институции, II, 41). Отсюда следует, что субъектами бонитарного обладания были только римские граждане (квириты). Иногда покупатель не пользуется даже правом давности, например, когда покупатель перегрин (иностранец)…. (Гай, Институции, 111; 80). Бонитарный обладатель становится квиритским собственником, если движимая вещь пребывает в его имуществе в течение 1 года и недвижимая в течение 2 лет (Гай. Институции, II; 42). Следовательно, бонитарная конструкция была временной. Между тем, по утверждению римских юристов, собствен ность нельзя было дать на время. (Е. М. Штаерман). Следующими признаками рассматриваемой конструкции являются добрая вера (bonae fide) бонитарного обладателя и правомерное основание обладания (justa causa), каковым может быть любой римский контракт. Наконец, у бонитарно го обладателя отсутствует возможность господствовать над вещью в полном праве (pleno jure); Однако имущество не переходит к преторским наследникам и бонитарным покупа телям в полном праве (pleno jure), но им предоставляется только обладание (in bonis) вещами… (Гай, Институции, III, 80). Если квиритский собственник был защищен действенными виндикационным и негаторным исками, имеющими абсолют ный характер, то бонитарный обладатель располагал (помимо указанных эксцепции) лишь Публициановым иском, который, как пишет Р. Зом, защищал бонитарного обладателя не от квиритского собственника, а от лица, имеющего худшее пра во. Отмеченные признаки сближают бонитарную конструк цию с цивильным владением, тем не менее, считает В. А. Савельев, некорректно сводить эту конструкцию к владению по цивильному праву, чего избегали и римские юристы. Правовую природу бонитарного обладания следует оценить как сложную и смешанную: наряду с призна ками цивильного (давностного) владения такое обладание имело элементы абсолютной (собственнической) судебной защиты. Таким образом, в римском частном праве существовало лишь квиритское (цивильное) право собственности. Характер ными его признаками были: наличие юридического осно вания (titulus), приобретенного строго установленными цивиль ными средствами, и господство над вещью в полном праве. Этот единственный вид частной собственности dominium ex jure Quiritium и был закреплен в Кодификации Юсти ниана. 2. Способы приобретения права собственности Такими способами являются формальные обстоятельства, с наступле нием которых приобретается право собственности. Напри мер, совершение манципации или ин юре Цёссио. Для приобретения права собственности необходимы установлен ные законом основания юридические факты (например, договоры займа, купли-продажи), образующие титул приобретения. Практическое значение имеет различение способов приоб ретения права собственности на первоначальные и производ ные. К первоначальным относятся те способы, при которых право собственности на вещь возникает у лица впервые либо независимо от прав предшествующего собственника. Сюда относятся: завладение, спецификации, соединение вещей, приобретательная давность. Производными способами приоб ретения называются такие, при которых приобретатель получает свои права от собственника. Эти способы выража лись в договорах между живыми, а также в наследовании по закону и по завещанию и завещательных отказах. При производном приобретении требуется реальное наличие права собственности на стороне отчуждателя, ибо другая сторона не сможет приобрести передаваемого ей права: Никто не может перенести на другого больше права, чем имел бы сам (D.50.17.54). Завладение (occupatio) возможно бесхозяйной вещью, кото рая следует за первым захватившим. Бесхозяйными счита лись вещи, не имеющие собственника (res nullius), вещи, от которых отказался собственник (res de re lictae), и вражеское имущество (res hostiles). Клад скрытая в земле ценность (thesaurus) также относился к бесхозяйным вещам. Нашедший клад получал половину его стоимости, другая половина при надлежала собственнику земельного участка, на котором клад обнаружен. Спецификация (specificatio) это переработка вещи для себя, создание новой вещи из чужого материала, например, вазы из материала, не принадлежащего мастеру (спецификанту). Спецификация имеет место лишь тогда, когда переработка осуществлена несобственником материала и результатом пере работки явилась новая вещь. В этом случае возникал вопрос о ее принадлежности, который римскими юристами решался неоднозначно. Сабинианцы, следуя учению стоиков о приоритете материи, считали, что собственником новой вещи является собственник материала. Прокулианцы, вслед за Аристотелем, напротив, считали доминирующей форму и потому собственником новой вещи, по их мнению, являлся ее создатель. В Кодификации Юстиниана проблема была решена в том смысле, что если спецификант действовал не по злому умыслу и невозможно возвратить переработанные материалы в прежнюю форму, вещь становилась собственностью спецификанта, который воз мещал стоимость материала. Соединение вещей (accessio). Имеются в виду различные случаи соединения вещей, принадлежащих разным собствен никам: Возможно соединение двух движимых вещей. Движи мые вещи могут соединяться посредством смешения сыпучих предметов (например, зерна) и несыпучих предметов (напри мер, драгоценный камень в чужом кольце, вышивка на чужом платье). Примером соединения движимой вещи с недвижимой является засевание семян на земельном участке. В римских источниках содержатся примеры соединения недвижимых ве щей: наслоение, увеличившее берег, образовавшийся в реке остров. Возможные ситуации, вытекающие из приведенной классификации, подчинялись правилу: придаточная вещь сле дует за главной. Вопрос о том, какую из соединенных вещей следует считать главной, а какую придаточной, решался в зависимости от хозяйственного назначения вещи, ее ценности и т. п. Собственник вновь образовавшейся в результате сое динения вещи был обязан возместить стоимость вошедших в нее предметов. Приобретательная давность (usucapio приобретение в ре зультате пользования) служит целям определенности в от ношениях собственности и стабильности социальных и эконо мических связей. Появление usucapio (вероятно, во II в. до н. э.) указывает на разделение владения (как фактического обладания) и собственности dominium (как полного права на вещь). Добросовестное владение, возникшее на основании догово ра, но без соблюдения установленной законом формы (напри мер, вне манципации), а также возникшее с соблюдением формы, но полученное от лица, не имеющего права отчуждать имущество, может быть истребовано по иску собственником. Практически целесообразно, чтобы неуверенность добросо вестного владельца, вызванная возможностью вчинения иска, не была бесконечной. Поэтому в соответствии с приобрета тельной давностью владелец становится собственником, если вещь приобретена добросовестно и владение продолжалось установленное законом время. Пороки приобретения погашало истечение срока давности, которое и свидетель ствовало о наличии права собственности. Никаких иных доказательств правомерности титула приобретения не требовалось. Таким образом, фактическое пользование добросовестно приобретенной вещью, длившееся без помех в течение определенного времени, превращалось в право собственности. Приобретательная давность была известна еще старому цивильному праву: usus auctoritas, упоминаемое в XII таблицах (VI, 3 4). Она применялась лишь к римским гражданам и составляла для движимых вещей I год, а для недвижимых 2 года. При этом не требовалось ни законного основания владения, ни добросовестности владельца. Не подлежали давности краденные вещи и насильственно захва ченные. Классическое право распространило приобретательную давность на перегринов и провинциальные земли и увеличило сроки давности без различения движимых и недвижимых ве щей до 10 лет и 20 лет, если квиритский.собственник жил в другой провинции. В Кодификации Юстиниана эти сроки для движимых вещей 3 года, для недвижимых сохранились преж ние. Действие приобретательной давности обусловлено соеди нением следующих предпосылок: а) законное основание владе ния Justus titulus (например, договор купли-продажи). Не имеют при этом значения пороки титула, ибо основанием приобретения права собственности в данном случае является не титул, а приобретательная давность; б) добросовестность владельца bonae fides; в) непрерывность владения движи мыми вещами 3 года, недвижимыми 10 или 20 лет. Владение должно осуществляться непрерывно одним лицом. В случае осуществления владения разными лицами суммирование вре мени было возможно, если допускалось преемство в праве (например, при наследовании). Традиция (traditio передача). Процедуры man ti patio и in jure cessio, относящиеся к про изводным способам приобретения права собственности, ос тались специфически римскими правовыми инструментами и не вышли за хронологические рамки римской истории. Разу меется, этим не умаляется их значение как действенных стиму ляторов развития римского права. Перешагнула границы рим ской истории традиция, которая в современных правовых сис темах применяется в соответствии со своим изначальным на значением как производный способ приобретения права собственности. Первоначально традиция применялась к неманципируемым вещам или к вещам, приобретатели которых не являлись римскими гражданами. Применение традиции к манципируемым вещам создавало не квиритскую собственность, а бонитарное обладание. Впоследствии, когда вышли из употребле ния mancipatio и in jure cessio и стерлись различия между манципируемыми и неманципируемыми вещами, роль тради ции возросла нее действие было распространено на отноше ния между римскими гражданами. В Кодификации Юстиниана традиция закреплена в качестве единственного способа заклю чения вещного договора о перенесении права собственности на движимое и недвижимое имущество. Традиция переносила право собственности от отчуждателя к приобретателю при одновременном наличии двух условий. В соответствии с сентенцией собственность переносится передачей; а. не соглашением требовалась непосредственная передача вещи. Причем передача могла выражаться как в фак тическом вручении вещи приобретателю, так и в символичес ком действии, когда передается вещь, обозначающая передачу главной вещи, например, ключи вместо товара на складе. Если отчуждаемая вещь уже находилась у приобретателя.например, дом, которым он пользовался по договору найма, то передача признавалась состоявшейся в момент заключения договора (traditio brevi manu передача короткой рукой). Передача могла быть совершена и так, что отчуждатель не утрачивал фактического господства над вещью, например, в силу одно временного заключения договора купли-продажи и ссуды. В таком случае по первому договору вещь считалась передан ной в момент его заключения, а по второму договору воз вращенной отчуждателю, но уже не как собственнику, а как ссудополучателю. Это передача длинной рукой (traditio longa manu). Другое условие, действительности традиции ее основание (justa causa): Таким основанием была обоюдная воля сторон на отчуждение и приобретение имущества, воплощенная и до говорах. Определенный договор, мотивировавший волю сто рон на перенесение собственности Justus titulus (законный титул), должен предшествовать передаче вещи. Никогда голая одна передача не переносит собственности, но только в тех случаях, если ей предшествует продажа или какое-либо закон ное основание, в силу которого последовала передача (D.41.1.31 рг.). 3. Защита права собственности Иски в римском праве Защита права собственности осуществлялась вещными исками, действующими против любого нарушителя. В связи с неразрывным: единством материального права и процессу ального средства его защиты каждый иск представлял собой самостоятельную правовую фигуру, образуя в совокупности с другими систему исков, формировавшуюся: в силу отмеченной особенности путем предоставления новых и новых исков. В римском частном праве около 70 видов исков, а наиболее важных отдельных исков более 40. Значительная часть из них вещные иски, а также личные иски, направленные к защите права собственности (например, actio furti, предоставлявшийся собственнику, потерпевшему вред от кражи). Для права собственности основными исками были виндикационный и негаторный. Виндикационный иск (rei vindicatio) регламентировал действия собственника по отысканию и возвращению своей вещи, вышедшей против его воли из обладания, в соответствии с правилом: Где бы я ни нашел свою вещь, там ее и виндицирую. Первоначально виндикация носила неограниченный характер. Позднее в целях обеспечения разнообразных потребностей развивающегося экономического оборота она была ограничена в интересах добросовестных владельцев. Материально-правовое содержание виндикации, выра женное в преторской формуле, состоит в требовании невладеющего собственника (истца) к владеющему несо бственнику (ответчику) о возврате (реституции) вещи. Причем ответчиком мог быть как держатель, так и владелец вещи добросовестный и недобросовестный. Истец нес бремя доказывания (onus probandi) принадлежности ему права собственности на спорную вещь. Ответчик, осво бождаемый от обязанности представления доказательств, в силу того, что в его пользу свидетельствовал сам факт владения вещью; мог не только оспаривать приводимые истцом доказательства, но и приводить возражения, вы текающие из конкретных ситуаций, например, о принад лежащем ему праве залога, позволявшем удерживать вещь у себя. Кроме того, бонитарный обладатель имел действенное средство преторской защиты против квиритского собствен ника возражение (exceptio) о вещи проданной и переданной. Разумеется, возражения возможны лишь в рамках формулярного процесса. При доказанности истцом принадлежности ему права собственности на спорную вещь, она изымалась у ответчика, который, кроме того, утрачивал (в легисакционном процессе) внесенный залог (sacramentum). В формулярном процессе вещь в надлежащем состоянии присуждалась истцу со всеми плодами и приращениями, причем в формуле предусмат ривалась возможность возмещения ущерба в случае гибели, повреждения или ухудшения вещи. В связи с этим возникла необходимость регламентировать в соответствующих ситу ациях ответственность добросовестных и недобросовестных владельцев. (Добросовестным признается владелец, который, получив вещь от лица, не уполномоченного на его отчуждение, не знал и не должен был знать об этом, а недобросовестный это тот владелец, который знал или должен был знать о том, что приобретает вещь от лица, не уполномоченного на его отчуждение). Ответственность добросовестного владельца за гибель или повреждение вещи и за плоды возникала со времени предъявления виндикационного иска. Он возвращал лишь наличные плоды. Недоб росовестный владелец возмещал стоимость плодов, получен ных за все время неправомерного обладания вещью, а также тех, которые он мог бы получить при надлежащей заботливости. Он отвечал за гибель вещи при допущении им хотя бы легкой небрежности, а если вещь погибала после предъявления иска независимо, от его вины, т. е. отвечал за случай. Негаторный иск (actio negatoria) направлен против нарушителей свободы собственности. В отличие от ситуации при виндикационном требовании истец не утрачивает владения вещью, но встречает реальные преграды в осуществлении своей собственности, например, некто через мой участок прогоняет скот к водопою. В иске такое право не признается за нарушителем, поэтому интенция формулы в отношении ответчика сформулирована отрицательно: если окажется, что Нумерию Негидию не принадлежит право прогона…. Бремя доказывания распределяется между сторонами: истец доказывает свое право собственности и нарушение его ответчиком, последний свое право на ограничение свободы собственности истца. При удовлетворении иска подлежали. Возмещению истцу все убытки, связанные с нарушением. Кроме виндикационного и негаторного исков, защите права собственности служил Публицианов иск, который был создан не для того, чтобы отнять вещь у собственника, и доказательством этого является эксцепция: если эта вещь не принадлежит владельцу , а для того, чтобы добросовестный покупатель, получивший эту вещь по этому основанию во владение, лучше сохранял за собой вещь (D.6.2.17). Следовательно, Публицианов иск защищал интересы бонитарных облада телей и добросовестных владельцев; предоставляя им возможность требовать возврата вещей, владение которыми они утратили,- так, как если бы они (благодаря фикции приобретательной давности) уже владели ими по квиритскому праву. Причем эксцепция подлинного собственника о своем квиритском праве (justi domini) обессиливалась эксцепцией бонитарного обладателя о том, что вещь продана и передана. Защита владения Известно, что в споре о праве собственности стороны (истец и ответчик) приводят правовое обоснование своих требований и возражений, т.е. для установления права собственности каждый из них должен сослаться на доказательства, подтверждающие его право на данную вещь. Такая защита называлась петиторной (petitorium). В отличие от нее, владельческая, или поссесорная (possessorium), защита не только не требовала, но и запрещала ссылку на право. Она не ставила себе задачи разрешения вопроса о правовом основании владения. Ни одна из сторон в поссессорном процессе не могла приводить правовых обо снований своих претензий. Цель этого процесса выяснить факт владения и факт его нарушения, следовательно, доказы ванию подлежали только упомянутые факты. Поссессорная защита представляла собой процедуру раз бирательства дел о владении, возбуждающихся посредством административных актов претора интердиктов. Существо вали интердикты об удержании владения и о восстановлении владения. Первый интердикт (uti possidetis) применялся в том случае, когда на обладание вещью, находящейся во владении одного лица, притязало другое. В соответствии с этим интердиктом владение лица оставалось неприкосновенным, если Оно воз никло не насильно, не тайно и не являлось прекарным (поль зованием до востребования). При доказанности какого-либо из этих фактов у невладеющей стороны появлялись основания для возражения о порочности владения и передачи вещи ей. Второй интердикт (recuperandae possessions) применялся для защиты интересов лица, ранее владевшего спорной вещью, но к моменту возникновения поссесорного процесса утратив шего владение в результате противоправных действий сторо ны, обладающей вещью. Владение восстанавливалось при доказанности существования его в прошлом и насильствен ного нарушения. В противном случае оно сохранялось за фактически владеющим к моменту возбуждения процесса лицом. Если результат поссессорного процесса не удовлетворял одну из сторон, она могла возбудить петиторный процесс. Эта сторона, доказав принадлежность ей права на спорную вещь, приобретала на нее право собственности и, таким образом, получала вещь не по фактическому основанию, а по правовому. В подавляющем большинстве случаев собственник и владе лец совпадают в одном лице. Поэтому поссесеорный процесс, предназначенный для защиты владения, практически защищал и право собственности. Сторона же, решившая противопоста вить факту владения свое право, в петиторном процессе оказывалась в менее выгодном положении, ибо обязана была пред ставить соответствующие доказательства. Нередко это сде лать нелегко, а иногда и безнадежно. Между тем владеющий от предъявления доказательств освобожден, ибо в его пользу говорит сам факт владения. Любой владелец уже тем, что он является владельцем, имеет больше прав, чем тот, кто не владеет (D.43.17.2). Преимущественное положение владель цев зафиксировано не только в римских правовых источниках, но и в римской художественной литературе. В частности, Гораций в Одах говорил о них: блаженны владеющие. Эта метафора в пандектистике XVII XVIII вв. обрела значение правовой нормы.
