Политическая культура понятие и сущность
СОДЕРЖАНИЕ: П Л А Н: ВВЕДЕНИЕ …. Основная часть. Политическая культура. § 1. Составные элементы политической культуры …... § 2. «Гражданская культура» .П Л А Н:
| Стр | ||
| 1. | ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………………. | 3 |
| 2. | Основная часть. Политическая культура. | 7 |
| § 1. Составные элементы политической культуры………………………... | - | |
| § 2. «Гражданская культура»………………………………………………. | 11 | |
| 3. | ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………………………….. | 17 |
| 4. | Список использованной литературы……………………………………. | 18 |
ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА. ПОНЯТИЕ, СУЩНОСТЬ, УРОВЕНЬ:
ВВЕДЕНИЕ.
По своему происхождению политическая культура непосредственно связана с появлением политических отношений. Так, в Древнем Риме постоянно обращались к идеалу доблестного прошлого с его суровым самоограничением и воинствующей смелостью, имея в виду, что эти качества являются наиважнейшим условием величия и успехов созданной державы. Первым же, кто употребил данный термин, был немецкий философ-просветитель XVIII века Иоган Гердер.
Однако в политическую науку термин «политическая культура» был введен американским политологом Г. Алмондом в 50-60-е годы ХХ века. Это было связано с тем, что в это время освободившиеся от колониального гнета страны попытались скопировать политические институты США, но, в конечном счете, их попытка оказалась обречена на неудачу. Выясняя причину подобного результата, американские политологи и сформулировали концепцию «политической культуры». Наибольший вклад в теоретическую разработку данного политологического направления внесли Г. Алмонд, С. Верба, Л. Пай, Д. Элазар, У. Розенбаум.
Определений политической культуры чрезвычайно много — от самых узких по содержанию до предельно широких.
Классическое определение политической культуры, данное Г. Алмондом и Г. Пауэллом гласит: «Политическая культура есть совокупность индивидуальных позиций и ориентаций участников данной политической системы. Это субъективная сфера, образующая основание политических действий и придающая им значение»[1] . Данная интерпретация политической культуры обнаружила ряд уязвимых черт, на которые указали другие исследователи. Во-первых, в таком случае не выявляется функциональный план самих политических институтов; во-вторых, не
рассматривается чрезвычайно важный поведенческий аспект этой стороны политики; в-третьих, не специфируется собственно автономное качество политической культуры как ценностно-нормативный системы.
Отечественный исследователь Э.Я. Баталов, обобщивший многочисленные интерпретации изучаемого явления, предложил свой вариант определения: «политическая культура – система исторически сложившихся ориентаций сознаний, моделей поведения индивидов и групп, а также моделей функционирования политических институтов, проявляющихся в непосредственной деятельности субъектов политического процесса»[2] .
Пример широкой трактовки дает американский политолог Л. Пай. Он включает в содержание категории «политическая культура» такие понятия, как «политическая идеология», «национальный характер и дух», «национальная политическая психология» и «фундаментальные ценности народа».
Существует взгляд на политическую культуру как на систему символов, включенную в более широкую систему политической коммуникации (Л. Дитмер).
Ряд политологов (например, Р. Путнэм) понимают политическую культуру лишь как комплекс ответов на вопросы, связанные с политической сферой: в чем состоит сущность человека? что такое общество, и что лежит в его основе: гармония или конфликт? что такое политическая система и др.
Польский ученый Е. Вятр дает лаконичное и вполне отражающее смысл данной категории определение: «Политическая культура есть совокупность установок, ценностей и поведенческих актов, касающихся взаимных отношений между властью и гражданами»[3] .
Таким образом, каждое из приведенных определений отражает ту или иную сторону политической культуры. В целом же можно дать следующее обобщающее определение: политическая культура - это комплекс тех элементов общественного сознания и общей культуры, которые оказывают значительное влияние на формирование и развитие политических институтов, придают значимость и направление политическому процессу в целом и политическому поведению населения в частности. Каждому конкретному обществу соответствует своеобразная базисная модель политической культуры, которая проявляется в специфических формах.
Политическая культура выполняет в обществе определенные функции:
· теоретико-познавательную;
· удовлетворение политических потребностей;
· интегративную;
· коммуникативную;
· воспитательную[4] .
Теоретико-познавательная функция заключается в полном и конкретном познании тех или иных сторон политической жизни общества, в понимании ее как целостного явления. Это накапливание политических знаний, систематизация их, вооружение ими граждан общества.
Функция удовлетворения политических потребностей . Эта функция связана с ростом значения политики как социального феномена. Если в начале нашего века политике отводилась роль «ночного сторожа» свободы индивида, то сейчас ни один человек не может чувствовать себя свободным от политики. Политика — необходимость и потребность современного человека, поскольку она является указателем и ограничителем его многообразных действий. Это способствует формированию потребностей людей не только в политических убеждениях и оценках, но часто и в политической активности, в формах участия, кажущихся человеку наиболее предпочтительными. Для современного общества в целом характерен чрезмерно высокий интерес к политике.
Воспитательная функция заключается в формировании политического сознания граждан: политических ценностей, чувств, испытываемых к властям, правительству, политической системе в целом, оценок, суждений, мнений о политике и др. Она включает закрепление и передачу из поколения в поколение политических норм, ценностей, установок.
Коммуникативная функция . Совместное участие людей в политическом процессе способствует их общению, а, следовательно, взаимопониманию. Оно предполагает наличие определенной взаимозависимости людей, которая должна основываться на контактах между ними и на осознанной общности в политических взглядах и убеждениях. Условием реализации этой функции является такое положение, когда люди участвуют в политическом процессе и при этом чувствуют, что они свободны поддерживать любые политические партии.
Интегративная функция политической культуры прямо следует из коммуникативной. Процесс формирования политической культуры общества, отдельных индивидов способствует объединению разнородных элементов общественной системы, повышению уровня ее целостности и организованности. Она содействует упорядочению отношений между индивидами, политическими партиями, государством и пр.
В различных исторических условиях - чаще всего при нестабильных политических процессах некоторые функции политической культуры могут затухать и даже прекращать свое действие. В частности, может весьма значительно снижаться коммуникативная способность политических норм и традиций государственной жизни, в результате чего будет неизбежно обостряться полемика между различными общественными группами и особенно теми из них, которые придерживаются противоположных позиций относительно правительственного курса. С другой стороны, в переходных процессах нередко возрастает способность политической культуры к дезинтеграции систем правления, основанных на непривычных для населения целях и ценностях.
Основная часть. ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА.
§ 1. Составные элементы политической культуры.
В структуре политической культуры можно выделить несколько элементов:
1. познавательный - политические знания, политическая образованность, политическое сознание, способы политического мышления;
2. нравственно-оценочный - политические чувства, традиции, ценности, идеалы, убеждения;
3. поведенческий - политические установки, типы, формы, стили, образцы общественно-политической деятельности, политическое поведение;
4. ценностные отношения - общекультурные ориентации, отношение к власти, политическим явлениям.
Эти элементы обусловлены социально-экономическими, национально-культурными, общественно-историческими и другими долговременными факторами. Они характеризуются относительной устойчивостью и постоянством.
Познавательный элемент предполагает знание и понимание гражданами политических интересов (личных, коллективных, государственных, общественных), Конституции и законов страны, программных положений основных политических партий и других общественно-политических сил, сложившихся в стране политических отношений, происходящих политических событий и явлений. В политические знания входит знание сущности и структуры основных государственных, партийных и общественно-политических органов и организаций, основных политических норм и процедур; форм и способов участия граждан в общественно-политической жизни, в управлении обществом и государством; основных политических процессов международной жизни.
Политическая культура неразрывно связана с общенациональной культурой, социокультурными, национально-историческими, религиозными, национально-психологическими традициями, обычаями, стереотипами, мифами, установками.
Под политическим стереотипом понимают упрощенное, схематическое, деформированное и ценностно-ориентированное представление о политических объектах. Отличительными чертами стереотипа являются: персонификация событий, сильная эмоциональная окрашенность в восприятии и интерпретации событий, иррациональность, устойчивость. В обыденном сознании стереотипы могут заменять знания о политических объектах, значительно упрощая процесс ориентации, выработки и принятия решений в мире политики. Политический миф - это статичный образ, опирающийся на верования и позволяющий упорядочить и интерпретировать приводящие в смятение факты и события, структурировать видение коллективного настоящего и будущего. Политический символ - это знак, выполняющий коммуникативную функцию между личностью и властью. К политическим символам можно отнести флаг, герб и гимн государства, лозунги, памятные даты, политические ритуалы[5] .
Неотъемлемой частью политической культуры являются элементы политического сознания, прежде всего доминирующие в данном обществе или наиболее распространенные среди членов данной социальной группы. К ним, прежде всего, необходимо отнести укоренившиеся представления о разных аспектах политической жизни общества: о политической системе, ее отдельных институтах; о политическом режиме и т. д. Устойчивые политические представления, составляя часть политической культуры, способны играть весьма существенную роль в социальной практике, во многом определяя состояние политического сознания.
Нравственно-оценочный элемент политической культуры включает в себя ценности, идеалы, убеждения. Политическая культура исторически проявлялась, прежде всего, в понимании и поиске российским человеком социального идеала. Наиболее яркое отражение социальный идеал нашел в политическом менталитете, под которым понимается еще и национальный способ видеть мир и действовать в определенных обстоятельствах.
Наиболее устойчивыми являются традиции в политической культуре. В известном смысле традиции выступают как объективное, не зависящее от воли людей явление. В традициях отлагаются те элементы предшествующего политического опыта, которые объективно отвечают интересам и целям общества. Политические традиции представляют собой способ передачи образцов политического сознания и поведения, сформировавшихся под влиянием социальных факторов.
Поведенческий элемент. Структура политической культуры не ограничивается нравственными оценками. Поведенческий элемент предполагает осознанное участие граждан в обсуждении проектов государственных и партийных документов, в выборах субъектов государственной власти; в работе различных государственных и общественно-политических органов; в других конкретных видах, кампаниях, мероприятиях общественно-политической деятельности, а также членство в политических партиях, общественно-политических организациях и движениях.
Существенным аспектом поведенческого элемента политической культуры являются типичные для общества или группы политические установки. Политическая установка - это отношение субъекта к политическим явлениям, она способствует переводу представлений и ценностей в плоскость их практической реализации.
Ценностные отношения. В структуре ценностных отношений политической культуры выделяют общекультурные ориентации, отношения к власти, политическим явлениям.
Характер и направленность общекультурных ориентаций раскрывает место политических явлений в структуре ценностей личности, группы, общества. Значение мировоззренческих ориентаций состоит в том, насколько выбор политических позиций человека зависит от испытываемых им предпочтений к индивидуальным или коллективным ценностям.
Политическая культура предстает как результат длительного поиска различными поколениями политических ценностей и идеалов, тщательного их отбора в ходе проверки и закрепления на практике.
Будучи целостной, монолитной, политическая культура вместе с тем выступает как внутренне противоречивое, сложное явление. В ней всегда представлено творческое (новое) и рутинное (остаточное от прошлого), устойчивое и изменчивое, целостное и частичное. Отражая поиск новых идеалов, путей и способов их реализации, она содержит массу конфликтов, противоречий между личностным и общественным, мотивом поведения и самим поведением. Благодаря этому она способна ориентировать людей на политические действия или бездействия.
Таким образом, политическая культура предстает как совокупность установок на политическую деятельность, которые предопределяют выбор направления этой деятельности; как структура ориентаций, в которую включены знания о политической системе, чувства и суждения и мнения относительно нее.
§ 2. «Гражданская культура».
Понятие «гражданская культура» было введено Гэбриэлом Алмондом и Сиднеем Вербой в одноименной книге, увидевшей свет в 1963 г. и с тех пор находящейся в эпицентре споров о политической культуре. Исследователи, работавшие в бихевиористской традиции, но в то же время находившиеся под сильным воздействием методологии М. Вебера, ставили своей целью выделить тип политической культуры, в наибольшей степени способствующий стабильному функционированию и развитию либеральной демократии. Работа основывалась на результатах широкого опроса общественного мнения, который в 1959-1960 гг. был проведен одновременно в пяти странах: США, Великобритании, ФРГ, Италии и Мексике.
Действуя вполне в веберовском духе, авторы начали с того, что выделили три чистых типа политической культуры:
· Приходская (parochial ); в российской литературе иногда переводят как «патриархальная» или «традиционная» ( но первое – неправильно, а второе – не совсем точно);
· Подданическая (subject ) переводят также «субъектная», «объективная», «культура зависимости» и т.д.;
· Культура участия или партиципаторная (participant ).
В приходской культуре знания о государстве, эмоции и суждения о связанных с ним ценностях близки к «нулю»; этому типу свойственны индифферентность, отсутствие ожиданий, аполитичность основной массы населения. Она как бы не отдает себе отчета в существовании государства, целиком замыкаясь на своей приверженности родной деревне, городку, региону. Приходская культура может сразу стать господствующей в молодых государствах (Гана, Заир), но сохраняется в индустриально развитых странах, когда кругозор граждан ограничивается приверженностью «корням».
Подданическая культура имеет место тогда, когда государство представляют в основном как источник «спускаемых сверху» норм, которые нужно соблюдать, и регламента, которому нужно подчиняться: люди либо боятся наказания, либо ожидают благ.
Наконец, культура участия предполагает, что центральную власть рассматривают одновременно и в плане спускаемых сверху указаний, и в плане возможности идущего снизу участия заинтересованных лиц в процессе принятия решений. Люди уверены, что они могут играть активную роль в политике, хотя саму эту возможность (как систему в целом) они могут оценивать по-разному.
Основной вывод Алмонда и Вербы состоял в том, что оптимальным для стабильной либеральной демократии (в общем подходе к которой они были близки к «плюралистической модели») является такой тип культуры, где превалирует культура участия, однако её преобладание уравновешивается достаточно распространенными элементами двух других «чистых типов». Сочетание всех трех типов с преобладанием культуры участия и получили название гражданская культура. Человек – носитель гражданской культуры – активно участвует в политике, чтобы довести свои предпочтения до сведения правительства, но не настолько втянут в процесс принятия решений, чтобы навязывать свою волю властвующей элите. Часто граждане сознательно отказываются от участия, чтобы предоставить руководству значительную свободу маневра.
Исследователями была разработана система показателей, позволявших зафиксировать наличие и отсутствие гражданской культуры. Как «работали» эти показатели? Ограничусь лишь одним примером. В специально составленной анкете респонденту предлагалось отметить характеристики его страны, которыми он гордится. Допущение Алмонда и Вербы состояло в том, что наличие гражданской культуры предполагает высокий уровень гордости населения за свою страну, и в особенности за ее политическую систему.
Отражение гордости за свою страну, %
| Предмет гордости | США | Велико-британия | ФРГ | Италия | Мексика |
| Политические институты | 82 | 46 | 7 | 3 | 30 |
| Социальные гарантии | 13 | 18 | 6 | 1 | 2 |
| Экономическая система | 23 | 10 | 33 | 3 | 24 |
| Национальный характер | 7 | 18 | 36 | 11 | 15 |
| Духовные ценности, религия | 3 | 1 | 3 | 6 | 8 |
| Вклад страны в искусство | 1 | 6 | 11 | 16 | 9 |
| Вклад страны в науку | 3 | 7 | 12 | 3 | 1 |
| Природа страны | 5 | 10 | 17 | 25 | 22 |
| Ничем не гордятся, не знают и т.д. | 4 | 10 | 15 | 27 | 16 |
Примечание: Каждый респондент мог отметить несколько пунктов.
Этот, а также ряд других опросов позволили ученым прийти к заключению, что наиболее явно гражданская культура была представлена в США и Великобритании, причем в последней «подданические» ориентации играли несколько более важную роль. В остальных изученных странах наблюдалась та или иная степень отклонения от гражданской культуры. Впрочем, Алмонд и Верба прогнозировали, что со временем разрыв между политическими культурами отдельных стран «свободного мира» будет сокращаться. Замечу, что этот прогноз в целом оправдался.
Однако по прошествии времени стали ясны и серьезные ошибки Алмонда и Вербы. Исследователи предполагали, что высокий уровень оптимизма по поводу перспектив либеральной демократии, свойственный послевоенным США и Великобритании, сохранится и впредь. Однако уже во второй половине 60-х гг. в этих странах началось заметное снижение гордости за политические институты. Если говорить о США, то здесь сыграли свою роль и неудачная война в Юго-Восточной Азии, и уотергейский скандал. Исследование 1978 г. Показало, что лишь 9% американцев оценивали способность партий, Конгресса, президента и федеральной бюрократии и управлять страной на «хорошо». Примерно тогда же почти 60% опрошенных выразили согласие с утверждением: «люди, стоящие у власти, сами не знают, что творят», а почти 40% согласились с еще более сильным тезисом: «люди, стоящие у власти, - немного чокнутые» (исследования, проведенные университетом штата Мичиган). Значение этих данных, собственно, не в том, что они доказали отчужденность граждан от политических институтов, так как недоверие к носителям государственной власти может легко уживаться с глубоким уважением к ее принципам и конституции; к тому же в 80-х гг. большинство американцев вновь стало относится к своему государству лучше. Однако развитие США и Великобритании в 60-70-х гг. продемонстрировало несостоятельность одного из главных тезисов Алмонда и Вербы – о прямой детерминации стабильной либеральной демократии гражданской культурой. Политическая культура оказалась более динамичной, а ее воздействие на форму правления – менее прямым, чем ожидали исследователи.
Не избежала критики и разработанная Алмондом и Вербой методика изучения политической культуры. Например, по поводу приведенного выше примера с «гордостью за свою страну» неутомимый борец против сравнительного метода А. Макинтайр писал: «Алмонд и Верба не задаются вопросом, действительно ли понятие «гордость» имеет одно и то же значение в разных странах, т.е. действительно ли они спрашивают респондентов об одном и том же… В итальянской культуре – особенно на юге страны, но так же и на севере – понятие «гордости» неразрывно связано с понятием «чести» Человек гордится тем, что может затронуть его честь. Если предложить итальянцам ранжировать объекты, затрагивающие их гордость, многие, не задумываясь, поставят на первое место честь близкой женщины – ассоциация, которая едва ли придет в голову многим англичанам».[6] Естественно, Макинтайр весьма скептически оценивает полученные американскими исследователями результаты. Возразить на это можно лишь то, что в данном случае критик выбрал для удара одно из наиболее уязвимых мест методики Алмонда и Вербы. В конце концов, далеко не все понятия так многоязычны, как «гордость». Вопросы о том, часто ли респондент посещает митинги или читает ли он колонки политических комментаторов в газетах, будут звучать одинаково и для итальянца, и для англичанина.
Наконец, стоит отметить, что неудачной оказалась и попытка применить разработанную Алмондом и Вербой методологию к изучению эгалитарно-авторитарных режимов. С появлением на Западе в начале 70-х гг. значительного числа выходцев из СССР такие попытки предпринимались не один раз, ибо считалось (и, видимо, справедливо), что эмиграция не может полностью «перекроить» человека. Однако выявить политическую культуру, способствующую стабильному функционированию и развитию коммунистического режима (т.е. своего рода аналог гражданской культуры), так и не удалось. Более того, выяснилась парадоксальная вещь. Крупнейший исследователь советской политической культуры Стивен Уайт писал о ней: «Это – смесь конформизма и несогласия, подлинной преданности советской системе, гордости за ее достижения и острого скептицизма по поводу лиц, несущих ответственность за текущее управление».[7] Вскоре после того как это заявление Уайта было опубликовано, один политолог заметил, что в нем можно, не погрешив против истины, заменить слово «советский» на «британский». Иными словами, лучше всего советская политическая культура описывалась как гражданская культура – она тоже была преимущественно культурой участия с вкраплением подданнических и приходских элементов.
Как мы видим, значительная часть критики в адрес Алмонда и Вербы была связана с эмпирической неадекватностью работы в целом или их отдельных интерпретаций. Можно ли связать эти частные недостатки с более фундаментальными, теоретическими просчетами? В новейшей литературе предпринимались такие попытки, и их надо признать убедительными. Как отмечают критики, Алмонд и Верба с самого начала оставили без должного обоснования такой важный элемент своей концепции политической культуры, как представление об ее устойчивости. И действительно, сама постановка проблемы о каузальной взаимосвязи политической культуры и политического режима была бы бессмысленной, если бы политическая культура рассматривалась как нечто текущее и нестабильное. Тогда она просто не смогла бы выступать в качестве независимой переменной. Недоработка Алмонда и Вербы, с точки зрения критиков, состояла именно в том, что устойчивость политической культуры была ими просто постулирована, но не осмыслена теоретически, в результате чего концепция гражданской культуры оказалась «глухой» к динамике реального мира. Надо констатировать, что за десятилетия, прошедшие после выхода в свет «Гражданской культуры», эта проблема так и не получила разрешения. Рост влияния теории рационального выбора сделал изучение политической культуры не очень модной специализацией. И действительно, основные посылки «политико-культурного» и «рационально-выборного» подходов диаметрально противоположны. С точки зрения Алмонда и Вербы, культура важнее институтов. Она не только способна устоять перед лицом институциональной динамики, но и определяет эту динамику. С точки зрения теории рационального выбора, институты важнее индивидуальных установок
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Политическая культура всякого общества объективно стремится к консенсусу, т. е. к принятию всеми членами общества единых ценностей, но реально это невозможно, поскольку во всех обществах существует множество подгрупп, имеющих различные политические ориентации, убеждения, взгляды и традиции. Поэтому гораздо чаще встречается такой феномен, как «политическая субкультура», которая воспринимает часть ценностей общей культуры, но базируется в основном на иных ценностях.
Под политической субкультурой мы понимаем систему политических ориентации, убеждений и ценностей, отличающих группу от большинства общества. Формируется она под влиянием таких факторов, как социальный класс, этническое происхождение, религия, место жительства и др. Носителями политической субкультуры могут быть демократы, коммунисты, националисты, сторонники иных социально-политических ориентации.СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Алмонд Г.А., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии // Политические исследования. - 1992. - № 4
2. Вебер М. Избранные произведения. - М., 1990
3. Вятр Г. Социология политических отношений. - М., 1979
4. Гаджиев К.С. Политическая культура: концептуальный аспект//Политические исследования. 1991. № 6.
5. Общая и прикладная политология. - Под общ. ред. проф. Жукова В.И., Краснова Б.И. - М. : Изд-во МГСУ «Союз», 1997 Гаджиев К.С. Политическая наука: Учебное пособие. - 2-е издание. -М.: Международные отношение, 1995
6. Политология: Учебник для вузов/Под ред. М. А. Василика.- М.: Юристъ, 2001
7. Практикум по политологии: Учебное пособие для вузов. – Под ред. Василика М.А.- М., 2001
8. Фарукшин М.Х. Политическая культура общества // Социально-политические науки. -1991. -№ 4
[1] Политология: Учебник для вузов/Под ред. М. А. Василика.- М.:Юристъ, 2001.
[2] Общая и прикладная политология. - Под общ. ред. проф. Жукова В.И., Краснова Б.И. - М. : Изд-во МГСУ «Союз», 1997
[3] Вятр Г. Социология политических отношений. - М., 1979
[4] Практикум по политологии: Учебное пособие для вузов. – Под ред. Василика М.А.- М., 2001
[5] Гаджиев К.С. Политическая наука: Учебное пособие. - 2-е издание. -М.: Международные отношение, 1995
[6] Голосов Г.В. Сравнительная политология: Учебник. – 3-е изд., перераб. И доп. – Изд-во Европ. ун-та в С.-Петербурге, 2001, с. 107-108
[7] Голосов Г.В. Сравнительная политология: Учебник. – 3-е изд., перераб. И доп. – Изд-во Европ. ун-та в С.-Петербурге, 2001, с. 108