Дискуссия о проблеме первенства в современном католическом богословии
СОДЕРЖАНИЕ: Сегодня, когда в православном мире активно обсуждается вопрос о богословском понимании церковного первенства, необходимо иметь в виду эволюцию, совершившуюся в католической теологии последних десятилетий.В. В. Бурега
Под проблемой первенства в богословии принято понимать дискуссию о наличии особых преимуществ той или иной епископской кафедры перед другими. В православном богословии учение о церковном первенстве никогда не было закреплено догматически, и потому оно может сегодня излагаться разными богословами со значительными смысловыми отличиями, вплоть до полного отвержения наличия каких бы то ни было преимуществ у того или иного престола. В Католической же Церкви учение о первенстве Римского епископа является общеобязательным вероучительным положением, закрепленным догматически почти полтора столетия тому назад. При этом в конце ХХ столетия в католическом богословии наметилась тенденция, не отказываясь от догмата о примате (первенстве) Римского папы, искать новые формы выражения этого учения и новые формы осуществления вселенской юрисдикции, которую усваивает себе Рим.
Сегодня, когда в православном мире активно обсуждается вопрос о богословском понимании церковного первенства, необходимо иметь в виду эволюцию, совершившуюся в католической теологии последних десятилетий.
Формулировка догмата
Католический догмат о первенстве Римского епископа и о его непогрешимости в вопросах веры и нравственности был сформулирован в догматической конституции Pastor Aeternus, принятой 18 июля 1870 года I Ватиканским Собором (в католической традиции он считается ХХ Вселенским Собором). Эта конституция состоит из преамбулы и четырех глав. В первой главе утверждается, что Господь Иисус Христос поставил святого Апостола Петра главой (principem) над всеми Апостолами и видимым главой (visibile caput) всей воинствующей Церкви. Таким образом, апостол Петр получил от Спасителя первенство истинной и собственной юрисдикции. Во второй главе формулируется учение о римских епископах как о преемниках апостола Петра, унаследовавших от него первенство юрисдикции над всей Христианской Церковью. Третья глава более подробно говорит об объеме власти Римского епископа. Здесь утверждается, что Пастыри всех чинов и всех обрядов и верные, каждый в отдельности и все вместе, должны находиться в иерархическом подчинении и истинном послушании в вопросах, касающихся не только веры и нравственности, но и порядка и управления Церковью, распространенной по всему миру. Также утверждается, что Божественное право Апостольского первенства ставит папу Римского надо всей Церковью. И, наконец, четвертая глава конституции посвящена вопросу непогрешимости папы в вопросах веры и нравственности. Здесь указаны те условия, при соблюдении которых высказывания понтифика квалифицируются как безошибочные. Эти условия суть следующие: 1) папа должен выступать в роли пастыря и учителя всех христиан, т.е. не в частном порядке; 2) он должен формулировать учение именно о вере и нравственности (высказывания папы по общественно-политическим, социальным и другим подобным вопросам не являются безошибочными); 3) папа в своем высказывании сам должен квалифицировать свое учение как обязательное для всей Церкви. Выступления Римского епископа, отвечающие этим условиям, именуются высказываниями ex cathedra (лат. - с кафедры) и признаются Католической Церковью безошибочными. (Русский перевод конституции см. в: Христианское вероучение: Догматические тексты учительства Церкви III-XX вв. СПб., 2002. Абзацы 466-485).
Следует отметить, что учение о примате (первенстве) Римского епископа изложено в Pastor Aeternus жестко и безапелляционно. Вероучительные положения представлены здесь в краткой констатационной форме. К тому же каждая глава документа завершается каноном, провозглашающим отлучение от Церкви тем, кто не придерживается изложенного в этих главах учения. Например, четвертая глава (а стало быть, и вся конституция) завершается следующим каноном: Если кто-либо, не дай Бог, поимеет дерзость противоречить нашему определению, да будет отлучен от сообщества верных.
Ватиканский догмат 1870 года сыграл роковую роль в новейшей истории христианства. Он существенно углубил разделение между Православием и Римским католичеством и сильно затруднил межхристианский диалог.
ХХ век
В ХХ веке в результате активного изучения восточного святоотеческого наследия, а также в результате тесного взаимообмена с православными богословами (главным образом, русскими эмигрантами) в Католической Церкви сложилась так называемая общинная экклесиология. Ее центральные понятия - это община и общение. Церковь здесь понимается прежде всего как союз любви, который принципиально отличается от всех человеческих сообществ, построенных на воле к власти. Центром церковной жизни становится Евхаристия, как таинство общения и единения. Новое видение Церкви слабо стыковалось с теми жесткими формулировками, которые содержатся в Pastor Aeternus. В конституции I Ватиканского Собора Церковь предстает скорее как абсолютная монархия, возглавляемая Римским первосвященником, а вовсе не как союз любви. В Pastor Aeternus, как мы видели, прямо говорится, что папа стоит надо всей Церковью.
Еще одна серьезная проблема, над разрешением которой вынуждены были трудиться католические богословы после принятия догмата о папском примате, это проблема соотношения папской и епископской власти. По логике конституции 1870 года получалось, что папская власть выше епископской. Более того, этот документ давал основания думать, что именно в папе следует усматривать источник епископской власти. Однако такая крайняя интерпретация первенства входила в явное противоречие с многовековой догматической и канонической традицией, усматривавшей источник епископской власти во Христе.
Указанные проблемы породили бурные дискуссии о проблеме первенства в католическом богословии второй половины ХХ века. Общинная экклесиология была в значительной степени воспринята II Ватиканским Собором (1962-1965) и нашла отражение в ряде его документов. Как в период подготовки Собора, так и во время его работы высказывалась надежда, что догмат о первенстве Римского епископа будет если не отменен, то хотя бы пересмотрен. Однако этим надеждам не суждено было сбыться. Собор подтвердил незыблемость учения о папском примате. Так, например, принятая Собором догматическая конституция о Церкви Lumen gentium, в которой много внимания было уделено теме власти епископов и необходимости развивать коллегиальность (соборность) в деятельности епископата, была снабжена Предварительным пояснительным примечанием. Здесь в частности говорится: Коллегия [епископов] с необходимостью и всегда предполагает и своего Главу, который в неприкосновенности сохраняет в Коллегии свою должность Наместника Христа и Пастыря Вселенской Церкви. ...Глава Коллегии ... может сам совершать определенные действия, которые никоим образом не входят в полномочия епископов: например, созывать Коллегию и руководить ею, утверждать нормы ее деятельности и т.д. (Документы II Ватиканского Собора. М., 1998. С. 129).
Следует также отметить, что II Ватиканский Собор воздержался от прямого ответа на вопрос об источнике епископской власти: проистекает ли она из таинственного рукоположения или из канонической миссии, поручаемой папой Римским. Таким образом, Собор не решил главных богословских проблем, связанных с учением о первенстве. Поэтому в католическом богословии последних десятилетий можно видеть достаточно большой разброс мнений по этому вопросу. Одни богословы (например, К. Ранер, И. Конгар) настаивают на том, что власть учительства и управления епископ получает при посвящении, а каноническая миссия, поручаемая папой, лишь юридически оформляет эту власть. Другие (например, А. Гутьеррес, А. Штиклер) полагают, что власть учительства и управления епископ получает от папы.
Некоторые наиболее радикально настроенные католические богословы вообще требовали отмены догмата о папском примате. Например, известный своими либеральными взглядами Ганс Кюнг в 1971 году издал монографию Infallible? An Inquiry (англ. - Непогрешимость? Исследование), в которой подверг жесткой критике конституцию Pastor aeternus. Кюнг писал, что ни примат Римского епископа, ни его безошибочность не могут быть согласованы ни с Библией, ни с церковной историей. Возможность отмены догмата 1870 года Кюнг (равно как и Август Бернхард Хаслер, автор монографии о Пие IX и I Ватиканском Соборе: Hasler A. B. Pius IX (1846-1878), ppstliche Unfehlbarkeit und 1. Vatikanisches Konzil. Stuttgart, 1977) обосновывал недействительностью его постановлений, исходя из формальных оснований. Оба автора утверждали, что Собор не был свободен в своих решениях, потому и решения эти не имеют общеобязательной силы.
Тезисы Кюнга и Хаслера вызвали серию новых исследований I Ватиканского Собора. Из них наиболее значительным стал трехтомник Клауса Шатца, изданный в 1992-1994 гг (Schatz K. Vaticanum I 1869-1870. 3 vol. Paderborn, 1992-1994). Здесь последовательно опровергаются тезисы Кюнга о недействительности постановлений Собора 1869-70 гг. И хотя сегодня католическая наука признает, что решения I Ватиканского Собора были в значительной мере обусловлены рядом идейно-политических и исторических факторов (прежде всего, борьбой с галликанством и с распространившейся в Европе либеральной идеологией), все же общепринятым является мнение, что эти факторы повлияли лишь на форму соборных постановлений. В сути же своей конституция Pastor Aeternus признается верной.
Документы 1990-х годов
Такой подход к постановлениям I Ватиканского Собора обусловил и главное направление богословской интерпретации конституции Pastor Aeternus, оформившееся в последние 10-15 лет. Католические богословы предпринимают попытки отделить неизменную сущность догмата о папском примате от исторических форм его выражения и осуществления. В этом отношении особо показательны два связанных между собой документа. Это энциклика папы Иоанна Павла II Ut unum sint (лат. — Да будут все едино), посвященная экуменизму, опубликованная 25 мая 1995 года и документ Конгрегации Вероучения под названием Первенство преемника Петра в таинстве Церкви, обнародованный 31 октября 1998 года.
В главе третьей указанной энциклики есть несколько разделов, посвященных вопросу о первенстве Римского епископа. Первенство здесь определяется вполне традиционно. Утверждается, что в папском служении (служении Петра) Католическая Церковь сохранила зримое знамение и залог единства. Служение Петра целиком берет свое начало в благодати. При этом Иоанн Павел II говорит, что считает себя призванным найти такую форму первенства, которая, ни в коей мере не поступаясь тем, что для него характерно, была бы открыта новой ситуации. Выявление этой формы должно облегчить диалог католиков с другими христианскими Церквами.
Также в цитируемой энциклике предпринята попытка смягчить отмеченное выше противоречие между католическим догматом о папском примате и традиционным церковным учением о власти епископов. В Ut unum sint специально подчеркивается: Утверждая, что служение Римского епископа соответствует воле Христа, Католическая Церковь не отделяет это служение от миссии, вверенной всему сонму епископов - заместителей и посланников Христа. Епископ Рима - член коллегии, и остальные епископы - его братья в служении. Энциклика также стремится вписать учение о первенстве в общинную экклесиологию. Здесь прямо сказано, что служение Петра должно осуществляться в общении.
Энциклика явно дистанцируется от тех жестких формулировок первенства, которые были приняты в 1870 году. В подтверждение можно привести следующую цитату из Ut unum sint: В собрании всех пастырей предназначение Римского епископа заключается как раз в том, чтобы наблюдать (episkopein) подобно часовому, дабы благодаря усилиям всех пастырей во всех отдельных Церквах слышался голос Пастыря Христа. Таким образом, в каждой отдельной церкви, вверенной этим пастырям, присутствует ипа, sancta, catholica et apostolica Ecclesia (Единая, Святая, Кафолическая и Апостольская Церковь). Все Церкви пребывают в полном и зримом общении, потому что все пастыри пребывают в общении с Петром и, следовательно, едины во Христе. Властью и авторитетом, без которых это служение было бы иллюзорным, епископ Рима должен обеспечивать общение всех Церквей. По этой причине он первый служит единству.
Цитированная энциклика, как мы видим, не отступая от традиционного католического учения о первенстве, обозначила некоторые принципиальные моменты его современной богословской интерпретации:
1. Первенство не противоречит власти епископа над своей паствой.
2. Первенство осуществляется в общении папы с епископатом и верующими и потому не противоречит общинной экклесиологии.
3. Суть Петрова служения заключается в обеспечении единства Церкви путем общения всех местных Церквей с епископом Рима.
4. Это служение может проявляться в разных формах в зависимости от исторической ситуации, но его догматическая суть остается при этом неизменной.
Продолжением намеченной в Ut unum sint богословской линии стал документ Конгрегации Вероучения, опубликованный 31 октября 1998 года в Osservatore Romano (OR 31.10.1998, 7). Ниже приведены его основные положения:
- Идея первенства Петра выражена в Новом Завете чисто и ясно. Несмотря на то, что в Синоптических Евангелиях, в Евангелии Иоанна и в посланиях апостола Павла текстуально оно выражено по-разному, все эти тексты находятся в глубинном сущностном согласии.
- Понятие преемства апостольского служения в истории Церкви уяснялось постепенно. Общее преемство по отношению к апостолам унаследовали епископы. Служение Петрово было унаследовано епископом Рима, как связанное с местом мученичества святого Петра.
- Преемник Петра имеет особую благодать служить единству веры и общению, которое необходимо Церкви, чтобы выполнять свою спасительную миссию.
- Епископы не являются наместниками Римского Понтифика. Их власть собственная, ординарная и непосредственная.
- Римская Церковь признает роль древних Патриархатов, особенно связывавших себя с апостолом Петром. Система Патриархатов - один из путей Божественного промышления о Церкви, и с самого начала она включала в себя отношение к традиции Петра.
- Осуществление первенства отличается от руководства в человеческих обществах. Первенство - это не координация работы и не менеджмент, оно не может быть сведено к первенству чести или квалифицировано как политическая монархия.
- Папа есть гарант законного разнообразия обрядов, канонов и церковной структуры между Востоком и Западом.
- Неизменяемая природа первенства преемника Петра исторически раскрывалась в разных формах, применительно к ситуации странствующей Церкви в этом изменяющемся мире. Следовательно, ядро вероучения о компетенции первенства не может быть определено путем поиска определенного числа функций, осуществлявшихся исторически. То, что определенная задача исполнялась папой в древности, не означает, что она обязательно всегда будет присуща Римскому понтифику. И наоборот, то, что каких-то функций Папа прежде не исполнял, не может служить основанием для заключения, что папа не будет исполнять их в будущем.
- Первенство осуществляется в Церкви, то есть с помощью Святого Духа и в братском общении между Римским понтификом и другими епископами, в соответствие с конкретными церковными нуждами. Но иногда становится очевидным, что только папа (или папа с Вселенским Собором) как преемник Петра имеет авторитет и компетенцию сказать последнее слово о путях осуществления его пастырского служения во Вселенской Церкви.
Автором (или во всяком случае одним из главных авторов) этого документа был кардинал Йозеф Ратцингер (ныне - папа Бенедикт XVI), возглавлявший тогда Конгрегацию вероучения. Под документом стоят подписи его и секретаря Конгрегации архиепископа Тарцисио Бертоне. Документ был подготовлен по личной просьбе Иоанна Павла II. Вполне очевидно, что рассуждения Конгрегации вероучения ни в коей мере не затронули суть догмата о папском примате. При этом в документе высказаны некоторые суждения принципиального характера. Одним из них следует признать утверждение, что епископы не являются наместниками папы.
Несмотря на опубликование указанных документов, высказанные в них мысли никак не повлияли на практическое осуществления первенства. Размышления так и остались размышлениями. Тем не менее они дали толчок как развитию католического богословия в указанном направлении, так и православно-католическому диалогу.
Хотя цитированные документы и утверждают, что в обсуждаемом вопросе достигнута гармония, все же это не совсем так. В 2003 году в Риме состоялся научный симпозиум на тему служения святого апостола Петра, в котором приняли участие православные и католические богословы. Открывая работу симпозиума, глава папского Совета по содействию христианскому единству кардинал Вальтер Каспер подчеркнул, что I Ватиканский Собор не смог приступить к тому, чтобы включить примат в экклесиологический контекст. Поэтому процесс остался незавершенным. II Ватиканский Собор хотя и попытался поместить догмат 1870 года в новое видение Церкви, однако также не сумел этого сделать. Собору не удалось полностью совместить эти новые элементы - которые на самом деле соответствуют древней традиции - с положениями I Ватиканского Собора. Не удалось найти целостного решения всех вопросов. Порой говорили о двух разных экклесиологиях в текстах Собора. По окончании Собора все это привело к разногласиям относительно интерпретации, которые в значительной степени не преодолены и сегодня. В этом смысле II Ватиканский Собор остался незавершенным. Включение служения Петра в экклесиологию в целом, равно как и соотношение вселенского и местного аспектов Церкви, применимость принципа подчиненности и ряд других богословских и практических вопросов не получили окончательного разрешения, - сказал кардинал Каспер (Каспер Вальтер. Введение в предмет и католическую герменевтику постановлений I Ватиканского Собора / Петрово служение. Диалог католиков и православных. Под ред. Вальтера Каспера. М., 2006. С. 25-26).
Таким образом, сегодня сложно говорить о каком-то однозначном решении вопроса о первенстве в католическом богословии. Сохраняя незыблемым догмат 1870 года, Католическая Церковь находится в поиске новых форм выражения и осуществления этого догмата. Налицо определенное смягчение католической позиции в этом вопросе, что обусловлено прежде всего стремлением облегчить ведение межхристианского диалога.
Отмеченные тенденции в католическом богословии заслуживают особого внимания, поскольку в среде греческих православных богословов в ХХ веке также имела место определенная эволюция в учении о первенстве. Здесь все чаще и все настойчивее подчеркивались особые права и преимущества Константинопольского Патриарха по отношению к другим Поместным Православным Церквам. Смягчение католической позиции, с одной стороны, и ужесточение позиции Константинопольской Церкви, с другой, в последнее время приняло характер взаимного сближения. В последние годы православные богословы, развивающие указанную тенденцию (например, митрополит Пергамский Иоанн Зизиулас), находят все больше точек соприкосновения с богословами католическими. Отечественные же богословы традиционно не принимают греческой интерпретации первенства. И это серьезное разногласие внутри православного мира приняло, к сожалению, форму все усиливающегося противостояния. Так что осмысление проблемы церковного первенства является сегодня одной из наиболее актуальных задач, стоящих перед отечественной богословской наукой.