Философия здравого смысла Эпикура
СОДЕРЖАНИЕ: История последовательного развития античной философии. Философия эллинизма: школы киников, скептиков, стоиков и эпикурейцев. Идеи атомизма в философии Эпикура. Нравственная философия, основанная на вере в жизнь, в возможности общества и человека.Министерство культуры Российской Федерации
ФГОУ ВПО Хабаровский государственный институт искусств и культуры
Кафедра Теории и истории культуры
Реферат на тему:
Философия здравого смысла Эпикура
Студентки 1 курса 111 гр.
Заочного отделения Факультета НХТ
Боженко Е.О.
Проверил:
кандидат философских наук
Кудрин А.Н.
Хабаровск 2010
Содержание
Вступление
Философия раннего эллинизма
Эпикур и эпикурейцы
Философия здравого смысла эпикура
Эпикур школа в Лампсаке
Заключение
Список литературы
Вступление
Античная философия являет собой последовательно развивавшуюся философскую мысль и охватывает период свыше тысячи лет - с конца 7 в. до н.э. вплоть до 6 в. н.э. Несмотря на все разнообразие воззрений мыслителей этого периода, античная философия вместе с тем есть нечто единое, неповторимо оригинальное и чрезвычайно поучительное.
Она развивалась, не изолировано - она черпала мудрость Древнего Востока, культура, которая уходит в более глубокую древность, где еще до греков происходило становление цивилизации : формировалась письменность, зачатки науки о природе и развивались собственно философские воззрения. Это относится к таким странам, как Ливия, Вавилон, Египет и Персия. Имело место влияние и более отдаленных стран Востока - Древнего Китая и Индии. Но различные поучительные заимствования греческих мыслителей ни в какой степени не умаляют удивительной оригинальности и величия античных мыслителей.
Мысли мудрых людей даже глубокого прошлого нам нужны и теперь. Кто не знает истории философии, в том числе и античной, тот и не может по настоящему знать и ее современного состояния. Изучение истории философии говорит о поучительности приобщения к летописи былой мудрости. И даже заблуждение гениальных умов куда более поучительны, нежели отдельные открытия просто способных людей, а тонкости и странности в рассуждениях мудрецов более богаты и полезны для нас, чем просто здравый смысл в суждениях среднего человека.
Философия и ее история во многом определяются личностными особенностями того или иного мыслителя. Поэтому постараемся более обширно раскрыть личность рассматриваемого мыслителя.
Философия раннего эллинизма
Эллинизм, охватывающий период от завоевания Александра Македонского и до падения Западной, Римской империи характеризует собой последующую античною философию. Сохранив многое из античной классики, эллинизм, по существу, завершил ее.
Исходные принципы, заложенные великими греками, были систематизированы, развелись те или иные аспекты достижений прежнего периода, происходило концентрирование внимания на проблеме человека и общества. Философия сосредотачивалась на субъективном мире человека.
В философии эллинизма, когда жизнь общества подвергалась всевозможным социальным потрясениям, отмечается своеобразие школ и направлений. В этот период философия более, как говориться, не является факелом, ведущим за собой искателей правды: это, скорее, карета скорой помощи, следующая в фарватере борьбы за существование и подбирающая слабых и раненых. Казалось, не было ничего разумного в устройстве человеческих дел. Те же, кто упрямо искал где-нибудь разумное уходили в себя и решали, как сатана у Мильтона, что:
Ум - свой особый мир.
И он в себе, внутри,
Способен превратить рай в ад
и сделать рай из ада.
Примерно во времена Александра Македонского были основаны четыре философские школы: киников, скептиков, стоиков и эпикурейцев.
Эпикур и эпикурейцы
Выдающимися представителями эпикуреизма являются Эпикур и Лукреций Кар. Это философское направление относиться к рубежу старой и новой эры. Эпикурейцев интересовали вопросы устроение комфорта личности в сложном историческом контексте того времени.
Эпикур развивал идеи атомизма. По Эпикуру во вселенной существуют только тела, находящиеся в пространстве. Они непосредственно воспринимаются чувствами, а наличие пустого пространства между телами следует из того, что иначе было бы невозможно движение.
Эпикур выдвинул идею, резко отличающуюся от трактовки атомов Демокритом. Эта идея об отклонении атомов, когда атомы движутся в связанном потоке.
По Демокриту, мир образуется вследствие взаимного удара и отскакивания атомов. Но уже просто тяжесть атомов противоречит концепции Эпикура и не позволяет объяснить самостоятельность каждого атома: в этом случае, по Лукрецию, атомы падали бы, наподобие капель дождя, в пустую бездну.
Если следовать Демокриту, безраздельное господство необходимости в мире атомов, будучи последовательно распространены на атомы души, сделает невозможным допущение свободы воли человека.
Эпикур решает вопрос так; он наделяет атомы способностью самопроизвольного отклонения, которое он рассматривает по аналогии с внутренним волевым актом человека. Получается, что атомам присуща свобода воли, которая и определяет непременное отклонение. Поэтому атомы способны описывать разные кривые, начинают касаться и задевать друг друга, сплетаться и расплетаться, в результате чего возникает мир. Эта идея дала возможность Эпикуру избежать идеи фатализма.
По Эпикуру, жизнь и смерть одинаково не страшны для мудреца:
Пока мы существуем, нет смерти; когда смерть есть, нас более нет. Жизнь и есть наибольшее наслаждение. такая, как она есть с началом и с концом. Душа мыслилась Эпикуром как принцип целостности отдельных элементов духовного мира личности: чувств, ощущений, мысли, воли, как принцип вечного и без ущербного существования.
Основным принципом этики эпикурейцев является удовольствие - принцип гедонизма. При этом проповедуемые эпикурейцами удовольствия отличаются чрезвычайно благородными, спокойными, уравновешенным и часть созерцательным характером. Стремление к удовольствию является исходным принципом выбора или избежание. Согласно Эпикуру, если у человека отнять чувства, то не останется ничего. Лукреций Кар, римский поэт, философ и просветитель, один из выдающихся эпикурейцев. Он не отрицает существование богов, состоящих из тончайших атомов и пребывающих междумировых пространствах в блаженном покое. Весьма любопытно, что атомы у Лукреция - не совсем то, что у Эпикура: они - не предел делимости, а своего рода творческие начала, из которых создается конкретная вещь со всей ее структурой, т.е. атомы - это материал для природы, предполагающей какой-то вне их находящийся творческий принцип.
Философия здравого смысла эпикура
Эпиграф:
Сооруженное им издание может когда-нибудь разрушиться, но фигура самого творца останется нетронутой посреди развалин. (Д. Дидро).
Эпикур был действительным радикальным просветителем древности. (К. Маркс).
Эпикур был всегда в достаточной степени равнодушен к театру, считая его, подобно многим другим философом, не более чем зрелищем, пустым времяпровождением ничем серьезным не занятых людей. И действительно, теперь уже мало кто помнил, как во время великих Дионисий взывал, бывало, Эсхил, Софокл или же Эврепид к умам и сердцам сограждан устами своих то величественных, как сами боги, то страстных и бунтующих против самой судьбы героев. Тогда театр был призван воспитывать высокую гражданственность, способствовать совместному постижению исконных главных законов бытия, вызывал катарсис - очищение души через сопричастность к чужому страданию
Навсегда отзвучали на древнем просцениуме театра Диониса те вечные вопросы, в ответе на которые видели смысл своего творчества, всей своей жизни Эсхил и Еврипид, потому что во всей Греции уже не нашлось бы человека решившегося задать их. А те, кого как будущего философа Эпикура, эти вопросы еще волновали, предпочитали давать свой ответ иным способом.
Хотя в роще легендарного Академа где четверть века назад беседовал с учениками Платон, или в Лике, где еще учил Аристотеля, продолжали собираться те, кто придерживались того или иного истолкования видимых явлений, и молодые люди по-прежнему тянулись сюда за мудростью, с каждым годом становились все очевиднее, что объяснить происходящее в космосе, оказывается, намного легче, чем понять то, что творится вокруг, на земле. Избегая ставить вопросы об общем, и академики, и последователи Аристотеля погружались теперь в занятия грамматикой, ботаникой и логикой, без конца комментировали труды основателей своих школ, по традиции полемизируя друг с другом и все более смыкаясь в основном - в бессилии понять наш мир и то, что им движет. То, что слушал в эти годы Эпикур в Афинах, с чем он по большей части не соглашался и подвергал придирчивому разбору в своих последующих сочинениях, явилось тем не менее той почвой, благодаря которой стали возможны его собственные труды и сама его философия. В конце концов Эпикур, сын Неокла, не стал ничьим учеником, с юных лет почувствовав в себе силы и призвание самому стать учителем, всех страдающих и не приемлющих то, что навязывала им неумолимая история. И даже если Эпикур, слушавший в свои молодые годы Ксенократа, тоже пришел впоследствии к выводу о необходимости для человека укрепиться прежде всего в своем внутреннем мире, то источник силы и твердости духа он в отличие от Платонников, видел в свободе от всякого рода веры и суеверий, в великих возможностях разума.
Перипатетики - прогуливающиеся. Ученики Аристотеля, учителя Александра Македонского, прогуливались по тенистым аллеям Ликея, слушал своего учителя.
Эпикур воспринял один из главных Аристотелевых принципов - свободу выбора для человека, но не воспринял тот принцип, который был главным для Аристотеля, что человек может быть действительно счастлив только при общественной жизни.
Нравственная философия, основанная на вере в жизни, в возможности общества и каждого отдельного человека, оказывались все более несоответствующей удручающей реальности.
Философия киников зародилась среди бедняков, лишившись средств к существованию и явилось иллюзорной попыткой сохранить свободу и достоинства со стороны людей, которых все меньше и меньше считали за таковых.
Киникам - казалось насквозь фальшивым и неприемлемым все - государство, законы, мораль, потому что все это служило лишь интересам имущих и было чуждо людям труда. Киники презирали весь мир, потому что он презирал их и отвергал, и предпочитали добровольному рабству свободу всеобщего отказа.
Если Аристотель с высокомерием видел в рабах лишь говорящие орудия труда, то для Эпикура они были несчастными и обездоленным людьми, бессильными перед насилием и произволом.
Эпикур отказывается от постыдного деления людей на низких и высших, способных и неспособных, и противопоставляет этому (один из первых в античном мире) идею человеческого братства. Подобно Сократу, Эпикур видел единственно возможное спасение и для себя самого, и для людей в том, чтобы опереться на собственные внутренние силы, которыми жив род людской, несмотря ни на, что и которые, по -видимому, дороже не только свободы, но и самой жизни.
Эпикур считал, что во всех своих бедах люди повинны сами, никто не ответствен, кроме них же самих, за ту жизнь, которой они живут; никто не в состоянии что-то улучшить или исправит, кроме них же самих, и глупо просить у богов то, что человек способен сам себя доставить И в этом Эпикур действительно атеист, пожалуй больше, чем кто-либо из греческих философов.
Изучение природы создает людей не хвастливых и величавых и не выставляющих напоказ образование, предмет соперничества в глазах толпы, но людей смелых, довольных своим, гордящихся своими личными благами, а не благами, которые даны им обстоятельствами.
Эпикур школа в Лампсаке
Это старинный малоазиатский городок, где более ста лет назад окончил свои дни великий философ по прозвищу УМ - Анаксагор. Эпикур начинает по настоящему, всерьез, мысля это делом всей жизни, учить близких по духу людей своей науке жизни человеческой, учить - и в то же время искать ее вместе со своими друзьями - последователями.
По словам Эпикура во всех занятиях плод с трудом приходит по окончании их, а в философии рядом с познанием бежит удовольствие: не после учения бывает наслаждение, а одновременно бывает изучении и наслаждение.
Эпикур и ученики пытались выработать в себе такое отношении к неспокойной, постоянно меняющейся, опасной реальности, которое позволило бы им не уронить себя, не потерять при всех превратностях бытия.
Жить так, считали эпикурейцы, - это прежде всего следовать необходимым требованиям природы, одновременно обуздывая собственные страсти: Итак, кто следует природе, Ане вздорным мыслям, тот довольствуется своим во всем: ибо по отношению к тому, что достаточно природе, всякое владение есть богатство, а по отношению к безграничным стремлениям и огромное богатство есть не богатство, а бедность
Так, уже при самом зарождении Эпикуровой школы наметился тот основной путь, следуя которому эпикурейцы надеялись прожить разумно и без страданий отпущенный им век: умеренность во всем, удовольствие в самом малом, в самом необходимом. (Хотя впоследствии многие, считавшие себя приверженцами эпикуреизма, но совершенно по-иному жившие и мыслившие, полностью извратили первоначальный смысл этого учения).
В этих беседах о первооснове всего сущего, о том, каково было начало Вселенной и существует ли некая высшая сила, давшая первый толчок нашему миру, приведшая все в движение; о душе, о боге, о затмениях солнца и происхождении жизни на земле, в совместных размышлениях о закономерностях космоса и бытия, складывались основные положение физики эпикурейцев, имевшей с самого начала безусловное материалистическое содержание. И хотя, особенно в последствии они видели в натурфилософии прежде всего предпосылку к этике, призванную освободить людей от слепого страха перед неведомым и обосновать свободу воли, свободу выбора. Эпикур и его последователи внесли в материалистическое объяснение мира немало нового и ценного.
Его основной труд - О природе состоял из 37 книг и, как говорил сам Эпикур, даже не всем из его учеников оказалось под силу полностью изучить эту книгу.
Эпикур утверждал, что главным источником познания мира является чувственное восприятие и что чувства, за редким исключением, не обманывают человека. И в то же время не занимаясь в отличие от Демокрита естественными науками, Эпикур формировал свое представление о мире главным образом посредствам умозаключений, разумом добираясь до первопричин вещей и явлений. Об этом свидетельствуют характерный для него способ доказательства от противного, а также многочисленные, постоянно повторяющиеся оговорки, при изложении натурфилософии: А если бы не было того, что мы называем пустой … то тела не имели бы, где им быть и через что двигаться и т.д. и т.п.
Природа вселенной - это тела и пустота Ф. Энгельс диалектика природыУ Длогена Лаэрция можно прочесть, что уже Эпикур приписывал атомам не только различия по величине и форме, но также и различия по весу, т.е. что Эпикур по-своему уже знал атомный вес и атомный объем.
Итак, для того чтобы жить разумно, правильно и радостно - учил Эпикур собиравшихся в саду, за то что его еще называли Садослав - следует прежде всего определить подлинную цель жизни, чтобы свести затем к ее достижению всю свои действия:
Следует иметь в виду действительную цель жизни и всю достоверность непосредственного восприятия, к которой мы сводим наши мнения, в противном случае все будет полно сомнения и беспорядка Для самого Эпикура этой главной, единственной целью виделась свобода, та высшая свобода, которая доступна лишь истинно разумным, знакомым с закономерностями мироздания и бытия людям, и мудрец для Садослава - это человек, умеющий сочетать в своей жизни, в своих мнениях и действиях индивидуальную свободу с теми непреложными необходимостями, по которым развивается все сущее.
Жить так, как хочется, и в то же время - как положено, как следует, не нарушая законов нравственности, ни общепринятых установлений, - вот чему стремится научить своих последователей Эпикур.
Пусты слова того философа, которыми не врачуется никакое страдание человека. Как от медицины нет никакой пользы, если она не изгоняет болезни из тела, так и от философии, если она не изгоняет болезни души - так начинал Эпикур свое обучение.
И продолжал: - Кто говорит, что еще не наступило или не пришло время для занятий философией, тот похож на того, кто говорит, что для счастья еще нет или уже нет времени
Эпикур считал своей главной целью помощь старым и малым мира сего, поддержку тем, кто растерялся перед неумолимыми несообразностями жизни. И поэтому с самого начала его мудрость показалась довольно сомнительной (а впоследствии и вредоносной) людям денежным и придирчивыми, предпочитающим блага внешние, покупаемые, продаваемые, высшему блаженству добровольного самоотречения и готовых ради этих самых благ к любому соглашательству, даже к предательству своего народа.
Поэтому Эпикур на долгие годы становится учителем неимущих и не стяжателей, наставником несчастливых и неуверенных, превыше всего ценящих свободу духа, но еще не достигших ее. Извечно противоречивая и щедрая на парадоксы жизнь складывалась так, что рядом с нищетой, безнадежностью, нарастающим общественным неравенством процветала праздная роскошь, добытая чаще всего отнюдь не праведными путями, варварски -пышный образ жизни, вызывающий бессильную злобу и зависть, тщетное стремление подражать, те самые вздорные желания, которые были когда - то просто немыслимыми в Спарте и осуждались в Афинах.
Вещи, а вернее сказать, вещицы, изысканные ткани и лакомства становятся вожделенным предметом устремления людей, лишенных настоящей общественной жизни, оскудевающих духом, для обывателей, свободные и доблестные деды которых презирали всяческое барахло и побрякушки как жалкую утеху варваров и рабов. И поэтому главное, как учил Садослав, - не дать заполнить себя изнутри этому презренному варварству - тяготению к деньгам и вещам, при котором невозможно остаться свободным следует предъявлять такой вопрос: что со мной будет, если исполнится то, чего я ищу вследствие желания, и если не исполнится.
Надо уметь преодолеть в себе, изжить тягу к накопительству, стать выше тех, кто всю жизнь готовят себе средства к жизни, забывая об истинном ее назначении и смысле; надо научиться жить прежде всего внутренней жизнью, превыше всего цена высшее удовольствие разума - и тогда будут достигнуты подлинная свобода и, следовательно, счастье.
Ни за чем не гонитесь, довольствуйтесь своими, приучайте себя ограничиваться малым и доступным, - учил Эпикур слушателей. Конечно, это была уступка существующему положению вещей, конечно, это был отказ от борьбы, а и от всего утвердившегося стиля существования. Эпикур учил отказаться от этого стиля, потому что ни он сам, ни кто либо другой уже были не в силах его изменить. Потому что никто больше не верил в то, что богатый поделиться с бедным, что в бесчестном проснется вдруг совесть, в стяжателе - милосердие, и единственная, что можно было сделать, - так это стать самому высшего этого, в стороне и вовне. И единственное, что было в их силах и возможностях, - это доказать на собственном примере, что можно быть бедным, очень умеренным в потребностях, скромным в желаниях, совершенно не участвующим в унизительном дележе господстких подачек - и в то же время спокойным, исполненными достоинства и даже счастливым. Счастливым своей независимостью, самообладанием, своей неуязвимостью для мира, каким бы несовершенным, фальшивым или враждебным он ни оборачивался…
Его беседы, молва о которых уже перешагнула пределы Аттика, вызывали все большее раздражение у сколиархов других афинских школ, не без основания опасавшихся утратить часть своих учеников. Однако, заметно оскудев к этому времени творческой мыслью, и академики и перипатетики были не в силах противопоставить что-то достаточно веское и убедительное проповедующими бытием как цели жизни. Да они и не ставили перед собой такой задачи, в достаточной степени равнодушные к другого рода мнениям, заметно утратив тот священный пыл, который делал страстной бытовой занятие бытия жизнь великих основоположников их школ.
Однако сама эта битва (которая, по всей вероятности будет длиться вечно, пока жив человек и жив в нем ищущий разум) продолжалась, хотя очень многие даже не подозревали об этом бескровном, невидимом и самом важном сражении выступил финикиец Зенон, также начавший где-то в эти годы учить в Пестром-Портике своей философии, по многим положениям прямо противоположной взглядам Эпикура. Это был достойный противник Садослова, непримиримый и убежденный, не уступавший ему ни силой разума, ни стойкостью духа. И спор их, непримиримый диалог эпикурейцев и стоиков.
Как стали называть со временем собиравшихся в Пеистром портике, затянулся на долгие столетия. В сущности, это был все тот же самый неразрешимый спор Платона с Демокритом, вечный спор между теми, кто ищет какого-то потустороннею, неземною, все объясняющего смысла в человеческой жизнь, и теми, кто признает лишь ее самоценность как таковую.
Ограниченность, несовершенство эмпирического знания того времени делают очевидную наивными многие из Эпикуровых материалистических толкований, и в частности в вопросах познания, в большинстве случаев он скорее ставит вопросы, чем отвечает на них. Но ведь он никогда и не преследовал цели досконального выяснения природы всего сущего и происходящего в нашем мире, главным для него было выявить несостоятельность идеалистических представлений, развеять людские заблуждения и страхи. Этика Эпикура - это проповедь умеренности и самоограничения (хотя в отличие от стоиков прежде всего ради собственной пользы), и это прекрасно понимали подлинные его последователи, страстно отвергавшие расхожие обвинения Эпикура в самом примитивном гедонизма.
Гедонизм - этическое учение, которое целью жизни и высшим благом признает наслаждения; добро определяется как то, что приносит наслаждение, а зло как то, что приносит за собой страдания.
С Пифагора античные авторы начинали обычно свой перечень так называемых Разрозненных философов (не принадлежавших и каким -то школам и не связанных или же почти не связанных ни с какой другой из современных мировоззренческих систем), которые они завершают Эпикуром.
При всем различии таинственных построений Пифагора и той системы взглядов, которая сделалась впоследствии известной под названием эпикуризма, всех их роднило, объединяло главное мнение: глубокое убеждение в материальности вечно сущей и вечно меняющейся из этой самой материальности и доступные познанию законы. Их объединяло желание проникнуть в эти законы, прокладывая человечеству путь к осуществлению конечной и, может быть, единственной его цели стать материей, саму себя осмысляющей.
Эпикур считал недостойным свободного человека участие в современной Афинской политике. Демократический полис изживал себя на глазах, народное собрание, совет - все это сделалось к этому времени не более чем декорацией. Общественная деятельность свелась постепенно к побелке домов, починке дорог да разбирательству бесконечных кляуз доносящих друг на друга сограждан.
Эпикур не мог не понимать, что любые реформы уже бесполезны, что история эллинов принимает слишком неблагоприятный оборот, чтобы можно было на что-то надеяться и строить какие-то планы справедливого и равноправного общества на развалинах агонизирующего полиса.
И поэтому Эпикур предпочитал - и призывал к этому своих последователей - совершенное отстранение от политики, утверждая, что мудрому человеку не стоит ни заседать в собрании, ни выступать в суде. Тем более что, даже участвуй он во всех этих делах с пылом и рвением, достойным Гиперида, ничего не изменилось бы к лучшему.
Заключение
Как никто другой из греческих философов, Эпикур стремился указать людям путь, наиболее, на его взгляд, разумный и спасительный в их тогдашних обстоятельствах. Главное, как он считал - это самому не делать зла, не быть несправедливым, соблюдать издревле заключенный между людьми неписанный договор о том, чтобы не вредить друг другу и не терпеть вреда, иначе станет вообще невозможной никакая общественная жизнь. Это не вредить друг другу проходит как главная мысль, как увещевание, как почти, что мольба через все описания Эпикура, отражая всю его боль, все горькое недоумение при виде того, как люди (сами люди, а не какие-то завистливые божества, злобные гиганты, чудовища или циклопы) обижают, унижают и в конце концов, уничтожают друг друга в непрекращающейся, какой-то поистине фатальной борьбе за мнимые ценности, в том безумном соревновании, конец которому положит, по-видимому, лишь катастрофа. Ему так хочется верить, что если каждый сознательно и последовательно начнет избегать делать зло, причинять хоть какую-то несправедливость окружающим (будь то сосед, родственник или раб), то зло и несправедливость в общественных отношениях постепенно исчезнут сами собой.
Немногие люди и немногие доктрины, - пишет о философской системе Эпикура швейцарский эллинист А. Боннар, - вызывали как у современников, так и в последующие времена больше страстности и больше противоположных суждений, чем Эпикур и его учение.
И действительно, для тех, кто верил или же стремился поверить в бессмертие души, в божественный промысел и высшую предопределенность человеческого существования, эпикуреизм сделался символом самого грубого материализма - материализма чрева, он казался апологией самой низменной жизни, чуждой всего возвышенного, неземного. Для тех же, кто верил в возможности выбора для человека, в свободу его ума и воли, Эпикур стал на долгие времена наставником, вневременным современником, образцом бесстрашия жизнестойкости.
Эпикуреизм продолжал привлекать людей смелой проповедью познаваемости мира, утверждением материальности всего сущего, отрицанием фатальной предопределенности, уверенностью в субъективных способностях человека.
Как пишет о нем с глубоким почтением и непреходящим восхищением А. Боннар, Эпикур всегда хотел быть только другом для страдающего и ищущего человечества, и поэтому он остается им всегда.
Список литературы
1. Античная философия Богомолов.
2. Введение в философию Вундт.
3. Серия биографий - ЖЗЛ - Татьяна Гончарова
4. Введение в философию. / Фролов И. - М., 1989.