Политическая преступность 3

СОДЕРЖАНИЕ: Содержание Введение . . 3 Понятие политической преступности и её криминологическая характеристика ….. ..5

Содержание

Введение………………………….…………………………………….…………3

Понятие политической преступности и её криминологическая характеристика…………………………………………………..………………..5

Основные виды политической преступности…………………………………13

Предупреждение политической преступности…………………………….…17

Заключение………………………………………………………………………20

Список использованной литературы…………………………………………...21

Введение

Проблема пре­ступности до сих пор остается в общественном сознании наиболее острой среди социальных проблем. С начала проведения комплекса политических, экономи­ческих и правовых реформ в Российской Федерации ее ставят по значимости в первые места среди всех наиболее сложных социальных проблем. Это обусловлено тем, что произошло резкое увеличение количества совершенных преступлений, и повысилась их общественная опасность. Как следст­вие, это породило интенсивное развитие российской криминологической науки. Отечествен­ные специалисты стали активно изучать не только традиционные, наиболее распространенные виды и сферы преступного поведения, но и те из них, кото­рые ранее в силу идеологических и иных причин не подвергались комплексно­му криминологическому анализу, к этим видам можно отнести политическую преступность. Усиление влияния преступности на политику и отсутствие адекватной антикриминальной политики обновленного российского государства позволили отечественным специалистам поставить вопрос о взаимосвязи преступности и политики. А политика это, прежде всего отношения по распределению власти и когда преступность, связанная с получением и удержанием власти становится реальностью и чем хуже, начинает процветать, то ставится под угрозу не только отдельно взятая личность, но и судьба всего общества, всего государства. При большой общественной опасности данных преступлений противодействие им является одним из важных направлений деятельности правоохранительных органов. Применение уголовного законодательства, устанавливающего ответственность за преступления против государства, в данном случае имеет важное политическое и предупредительное значение. Все вышесказанное обуславливает актуальность данной темы на сегодняшний день.

Цель работы – изучение преступлений связанных с получением распределением и удержанием власти.

Для достижения вышепоставленной цели необходимо решение следующих задач, в которых следует рассмотреть:

1. Понятие политической преступности и её криминологические признаки.

2. Основные виды политической преступности

3. Предупреждение политической преступности.

Объектом исследования является политическая преступность как политический феномен.

При написании данной курсовой работы использовались нормы отечественного уголовного законодательства: УК РФ. Учебную и специальную литературу составили труды А.И. Долговой, Малкова В.Д., Лунеева В.В., В.А. Кудрявцева и В.Е. Эминова, Р. Айдинян и Я. Гилинского, Гринина Л. Е.

Понятие политической преступности и её криминологическая характеристика

Политика (греч. «искусство управления государством») — деятельность, связанная с отношениями между классами, нациями и др. социальными группами, ядром которой являются завоевание, удержание и использование государственной власти.[1]

Под преступностью в криминологии понимается социальное исторически изменчивое, массовое, уголовно-правовое, системное явление общества, проявляющееся в совокупности общественно опасных уголовно-правовых деяний и лиц, их совершивших, на определенной территории за определенный период времени.[2]

Как считают некоторые ученные, политическая преступность представляет собой общественно опасные формы борьбы правящих или оппозиционных политических элит, партий, групп и отдельных лиц за власть или за ее неправомерное удержание.[3]

По мнению авторитетного немецкого криминолога Г.И. Шнайдера, в демократических государствах наиболее распространенными формами политической преступности выступают ее ненасильственные виды - по­литическая коррупция и различные злоупотребления властью для достижения по­литических целей.[4] И это действительно так. Поскольку независимо от политического режима государства в его органах были, есть и будут ли­ца, использующие свое служебное или должностное положение либо ав­торитет власти вопреки интересам службы и общества, ограничивая по­литическую свободу и права других лиц. По мнению Шарля Монтескье, это обусловлено тем, что каждый человек, наделенный властью, склонен злоупотреблять ею и удерживать ее в своих руках вплоть до последней возможности.[5] Подтверждением тому служит отечественная история. Большинство бывших высших руководителей советского государства (Ленин, Сталин, Брежнев, Андропов, Черненко) передавали политиче­скую (государственную и партийную) власть в руки преемников только в связи со своей смертью. Поэтому, как отмечает Кабанов П.А., под злоупотреблением властью для достижения политических целей следует понимать совокупность уголовно-наказуемых деяний, совершен­ных должностными лицами органов государственной власти и управле­ния с использованием служебных или должностных полномочий, либо авторитета, направленных в отношении политических конкурентов (противников) в целях прекращения или изменения их политической дея­тельности либо ради сохранения за собой или группой своих единомыш­ленников занимаемых государственных должностей, а равно оказание финансовой, материальной или иной помощи или поддержки политиче­ским общественным организациям с использованием своего должност­ного или служебного положения вопреки интересам общества. Формы проявления злоупотребления властью в сфере политики многообразны.[6]

Политическая преступность существовала в прошлом нашей страны, распространена она и сейчас. В СССР под политической преступностью понимались контрреволюционные преступления (1918—1958 гг.), а после принятия более цивилизованного уголовного законодательства (1958-1960 гг.) - некоторые государственные преступления, совершенные по антисоветским мотивам и целям. Их криминализация предполагала защиту единственно верной идеологии путем уголовных репрессий. Следственное и судебное доказывание антисоветской политической мотивации было невозможно без политических оценок, критерии которых неопределенны, ситуативны и зависят не от действующего закона, а от действующих политиков.

В действующем УК РФ, да и в законодательстве большинства стран, нет понятия «политическая преступность» и по другим основаниям. Его правовое закрепление не вполне согласуется с Всеобщей декларацией прав человека (1948 г.), Международным пактом о гражданских и поли­тических правах (1966 г.), провозглашающими права и свободы каждого человека на политические и иные убеждения. Данное положение кон­кретизировано в других международных нормах. Например, в Типовом договоре о выдаче (ст. 3), принятом Генеральной Ассамблеей ООН в 1990 г., прямо говорится, что выдача не разрешается, «если правонару­шение, в отношении которого поступает просьба о выдаче, рассматрива­ется запрашиваемым государством как правонарушение политического характера». Это, однако, не означает, что в современной жизни многих стран нет уголовных преследований по политическим мотивам, которые обычно камуфлируются под те или иные уголовные деяния.

В уголовном законодательстве демократических государств полити­ческая мотивация как таковая не криминализирована, хотя преступле­ния по политическим мотивам совершались и совершаются в любом об­ществе. В демократических странах субъекты «политических преступ­лений» несут уголовную ответственность не за политические убеждения, а за объективно и виновно содеянное, если оно предусмотрено в законе. Например, убийство лидера государства или партии в полити­ческих целях квалифицируется как посягательство на жизнь государ­ственного или общественного деятеля либо как убийство, связанное с государственной или общественной деятельностью.

В некоторых работах политическая преступность рассматривается с позиции преступных посягательств на государственный и общественный строй России. В этом случае нужно определить соотношение понятий «политическая преступность» и «государственная преступность». Так ряд составов преступлений, носят признаки посягательств на государственный и общественный строй России, а так как отношения, которые определяют государственный строй России, являются отношения имеющие признаки захвата и удержания власти, то следует предположить, что понятие «государственная преступность» стоит в одном синонимическом ряду с понятием «политическая преступность». Однако, справедливо подмечено, что преступления посягающие на государственный и общественный строй можно отнести к политическим лишь на основе конкретной оценки ряда обстоятельств. На­пример, государственную измену, совершенную по корыстным мотивам (скажем в форме шпионажа), трудно отнести к политическим деяниям, хотя она и совершается в ущерб безопасности страны. Однако то же деяние, совершенное по идейным побуждениям, будет политическим.[7]

Чтобы проследить структуру политической преступности нужно обратиться к её Динамическим свойствам, т. е. способности в отдельные временные периоды активизироваться или, наоборот, затухать, при этом становится видным относительную распространенность одних преступлений и редкость либо отсутствие других. В различные исторические этапы прослеживаются присущие им тенденции стабилизации либо изменения структурных показателей.

Так в работах А.И. Долговой указано, что период относительной стабильности развития Союза ССР вплоть до его развала (начало 90-х годов) характеризовался устойчивыми показателями структуры особо опасных государственных преступлений. Статистические данные свидетельствуют, что лицо особо опасной государственной преступности на том этапе определяли два преступления: антисоветская агитация и пропаганда и измена Родине, на долю которых в совокупности приходилось 96,4%.[8]

Последние 3–4 года, характеризующиеся ускоренным переходом России к новым экономическим отношениям, сменами приоритетов в социальной и духовно-нравственных сферах, сужением сферы ВПК, открытостью наших связей с зарубежными партнерами, порой необъяснимой доступностью широкого круга лиц к сведениям, не подлежащим оглашению, не дают через статистические показатели судимости представления об истинной структуре государственной преступности. Несомненно одно – условиями тяжелого и всеобъемлющего кризиса в России в полной мере пользуются зарубежные спецслужбы и преступный элемент внутри страны. В 1995 году 28 российских граждан были разоблачены в проведении шпионской деятельности, за 6 месяцев 1996 года – 11 российских граждан и предотвращено более 100 попыток передачи важнейших сведений иностранным представителям за вознаграждения[9] .

Динамика особо опасных государственных преступлений зависит от степени активности действия причинных факторов, порождающих данные преступления, изменений законодательства, расширяющего или сужающего рамки криминальных деяний, а также от активности и профессионального мастерства сотрудников органов Федеральной службы безопасности.

Криминологическая оценка состояния, структуры и динамики политической преступности зависит от факторов социально-экономического, политического и нравственно-этического порядка. На нее влияют уровень активности действия причин, порождающих данный феномен на разных исторических этапах, изменения в уголовном законодательстве, статистическая точность событий и фактов, а также активность и эффективность действия правоохранительной системы.

Причины и условия совершения политической преступности коренятся в объективных явлениях и процессах жизнедеятельности людей и в субъективной сфере – групповом и общественном сознании. Будучи социально детерминированным явлением, особо опасные государственные преступления, как и преступность в целом, зависят, прежде всего, от характера и условий социальной жизни на данном этапе развития общества и чутко реагируют на всевозможные изменения и различия этих условий.

В своей работе В.Н. Кудрявцев и В.Е. Эминов предлагают проанализировать причины политических преступлений на психологическом и социологическом уровнях. Что касается психологии, то непосредственной причиной такого преступления является антиобщественная установка противогосударственной направ­ленности. Диапазон ее достаточно широк и многообразен: от глубокой убежденности в необходимости смены общественного строя до недо­вольства отдельными мероприятиями властей. При этом важно под­черкнуть, что в отличие от трактовки сталинских времен одной лишь антиобщественной направленности личности совершенно недостаточ­но для того, чтобы обвинить лицо в совершении преступления: при при­влечении к ответственности речь идет не о взглядах и намерениях, а о конкретных действиях, запрещенных уголовным законом, которые были порождены указанными намерениями.

Собранная специалистами статистика психологических причин по­литических преступлений последних лет свидетельствует о том, что наиболее распространенной является идеологическая убежденность в ошибочности общественного устройства или проводимого курса (на ее долю приходится 85% всего комплекса причин). Антиобщественная на­правленность личности, вызванная неудовлетворенностью человека обстоятельствами его жизни, составляет 27%. Наконец, прямая обида на органы власти образует 12%. В ряде случаев сочетаются несколько психологических причин.[10]

Все эти причины, как видно из изложенного, не возникают сами по себе, случайным образом. В основе их появления, а затем и реализации в конкретных преступных действиях лежат объективные процессы со­циально-экономического, политического и духовного характера. Соци­ологический и политический анализ свидетельствует о том, что кризис­ные явления в экономике, неустойчивая политическая ситуация, нераз­бериха в государственном управлении, коррупция среди чиновничест­ва, конфликтные взаимоотношения центральных и местных властей и многое другое дезорганизуют общественную жизнь, порождают не­удовлетворенность разочарование, толкают на поиски иных путей раз­вития, моделей общественного и государственного устройства, а подчас и на активное преступное противодействие существующему порядку. Как констатируют Р. Айдинян и Я. Гилинский, «во время экономических кризисов наступает политическая нестабильность, государство теряет некоторые из важнейших механизмов контроля и управления обществом, нарушение законов становится для части граждан необходимым условием выживания, в результате наступают анемия и общий упадок нравов, легко коррумпируется чиновничий аппарат, включая правоохранительные органы».[11]

Таким образом, социальная ситуация, с одной стороны, выступает в рас­сматриваемых случаях в качестве негативного фактора формирования личности, а с другой — в виде повода для совершения преступления. Часто они совпадают.

Также хотелось бы отметить, социальная ситуация наблюдаемая в определенном государстве напрямую зависит от политического режима. Так в демократических государствах по сравнению с государствами с тоталитарными и авторитарными политическими ре­жимами совершается и регистрируется значительно меньше насильст­венных политических преступлений, таких как: вооруженные мятежи, акты политического терроризма и военные агрессии, которые могут реги­стрироваться в стране считанными случаями в течение века. Однако сам по себе демократический политический режим государства не является гарантией ликвидации насильственных форм политического протеста. Подтверждением этому положению служат акты политического терро­ризма, достаточно часто происходящие в европейских и североамериканских странах с давно установившимися демократическими традиция­ми. По данным американских исследователей из общего количества ак­тов терроризма по политическим мотивам их совершается до 65%. Кроме того, в современном мире просматриваются тенденции роста тер­рористических актов, в том числе и политической направленности.[12]

Если в свое время отечественные исследователи считали, что демо­кратическое преобразование политической системы в государствах по­зволяет полностью исключить применение вооруженного насилия между государствами в решении международных вопросов, то с недавнего времени эти надежды стали рушиться. Это обусловлено тем, что в конце XX века вооруженные силы группы демократических государств, объе­диненные в военный блок НАТО, под предлогом обеспечения и защиты законных интересов, прав и свобод человека, совершили вооруженную агрессию против суверенной Югославии,[13] в результате которой постра­дало большое количество мирного населения этого государства, а в по­следующем от применения ракет с урановыми компонентами и военно­служащих этих же государств-участников военного блока НАТО.[14]

Также хотелось бы отметить, что особенностью политической преступности в современных государст­вах не зависимо от политического режима, существующего в них, явля­ется ее высокая латентность. В государствах с тоталитарными политиче­скими режимами высокая латентность политической преступности обу­словлена в первую очередь декриминализацией политического насилия органов государственной власти и их должностных лиц в отношении действительных и мнимых политических противников. В демократиче­ских государствах политическая преступность в основном проявляется через ненасильственные формы - политическую коррупцию и злоупот­ребления властью, которые, как правило, предполагают высокую степень образованности, профессионализма и изобретательности политических преступников или использование ими в политической борьбе государст­венных органов, осуществляющих борьбу с преступностью, что и обес­печивает ее высокую степень латентности.

Не зависимо от политического (государственно-правового) режима пока существует государство - всегда будет существовать политическая борьба и политическая преступность, однако политические режимы хотя и

Если рассматривать лиц совершающих данные преступления, то при анализе некоторых политических преступлений, можно заключить, что личность политического преступника неоднозначна. Своеобразные мотивы политических преступлений говорят о том, что большей частью эта личность неординарна. Как отмечено в работе под редакцией В.Н. Кудрявцева и В.Е. Эминова, практические наблюдения за политической преступностью XIX—XX вв. позволяют выделить среди ее субъектов три основные группы лиц.[15]

Первая — политический преступник по убеждениям. Это идеалист, фанатик, который, по его мнению, борется за интересы народа, как он их понимает, и выступает против существующей власти по принципи­альным соображениям, нередко жертвуя собой, а подчас и посторонни­ми людьми (как это бывает при совершении террористических актов). Идеалистами-фанатиками были, например, многие русские революци­онеры-народовольцы XIX в. В «Катехизисе революционера», который мы уже цитировали, подчеркивалось, что «революционер — человек об­реченный. У него нет своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязан­ностей, ни собственности, ни даже имени. Все в нем поглощено единст­венным исключительным интересом, единой мыслью, единой страс­тью — революцией».

В странах Европы, Америки, Азии, Африки и сейчас действует не­мало революционных экстремистских групп, придерживающихся по­добных взглядов. В 1997 г., например, такая группа левых экстремистов захватила японское посольство в столице Перу и удерживала его с за­ложниками-дипломатами ряда стран в течение двух месяцев.

Политические противники власти по убеждениям могут придержи­ваться различных взглядов, быть людьми как левой, так и правой ори­ентации, руководствоваться националистическими, религиозными или иными чувствами. В нашей стране с учетом недавней войны в Чечне по­литические преступления, в частности акты терроризма, со стороны та­кого рода лиц вполне вероятны.

Вторая группа лиц, совершающих политические преступления, — это люди, преследующие личные интересы, стремящиеся на этом попри­ще сделать собственную политическую карьеру. В достаточно большой массе людей, критически относящихся к правительству, встречаются и те, кто «ловит рыбку в мутной воде», — честолюбцы, авантюристы, лю­бители политических скандалов, а то и просто двуличные субъекты. Это люди, выступающие под ра­дикальными политическими лозунгами, афиширующие себя и способ­ные совершить политическое преступление, если и поскольку оно им лично выгодно.

Третья группа — второстепенные массовые участники политических акций, действующие обычно под влиянием более зрелых и авторитет­ных инициаторов и руководителей. Часто это случайные члены толпы, собравшиеся на митинг или демонстрацию и под воздействием минут­ных настроений способные совершить преступление (массовые беспо­рядки, вандализм, нападение на представителей власти и т.п.). Они тоже руководствуются политическими мотивами, но эта мотивация поверх­ностная, случайная, неустойчивая. Среди них бывает много незрелой молодежи, нередко психопатических, экзальтированных личностей.

Особенно опасны политические преступники, действующие в со­участии. Понятно, что организованная группа террористов способна сделать много того, что одному преступнику не под силу. Почти все об­наруженные в 90-х годах в России взрывы, поджоги и другие террорис­тические акции были подготовлены и совершены, как минимум, двумя преступниками. О групповом характере большинства серьезных поли­тических преступлений свидетельствует и международный опыт борь­бы с левым и правым экстремизмом в разных странах.

существенно влияют на качественные и количественные характеристи­ки политической преступности, но ни в коем случае не устраняют ее.

Основные виды политической преступности

Прежде чем приступить к непосредственному рассмотрению видовой стороны политической преступности нужно отметить, что как некоторые авторы считают, политическую преступность сегодня следует рассматривать с трёх позиций: уголовно-правовой, мотивационной и оценочной.[16]

С уголовно-правовой точки зрения к политическим преступлениям по УК РФ можно отнести, прежде всего, некоторые насильственные пре­ступления против основ конституционного строя:

— посягательство на жизнь государственного или общественного де­ятеля, совершенное в целях прекращения его государственной или иной политической деятельности (ст. 277);

— насильственный захват власти или насильственное удержание власти в нарушение Конституции РФ, а равно направленное на насиль­ственное изменение конституционного строя РФ (ст. 278);

— вооруженный мятеж в целях свержения или насильственного из­менения конституционного строя РФ (ст. 278);

— публичные призывы к насильственному захвату власти, насиль­ственному удержанию власти или насильственному изменению кон­ституционного строя РФ (ст. 280).

Мотивационный подход предполагает политическую мотивацию со­вершенных деяний. Он намного шире уголовно-правового, ибо по по­литическим мотивам могут быть совершены самые разные преступле­ния: против жизни и здоровья (убийства, причинение вреда здоровью п др.); против свободы, чести и достоинства (похищение человека, не­законное лишение свободы и др.); против конституционных прав и сво­бод человека и гражданина (нарушение равноправия граждан, наруше­ние неприкосновенности частной жизни и др.); против общественной безопасности (терроризм, массовые беспорядки и др.); против основ конституционного строя и безопасности государства (государственная измена, посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля и др.); против мира и безопасности человечества (публичные призывы к развязыванию агрессивной войны, наемничество и др.). Од­нако для юридической квалификации перечисленных и иных деяний, которые могут быть совершены по политическим мотивам, содержание мотивации не имеет значения. Политическими же мотивами следует считать такие, которые связаны а) с борьбой за государственную (политическую) власть или б) с борьбой против существующей власти. В советское время к этому добавлялись еще две группы деяний и лиц: в) несогласие с мероприя­тиями властей, хотя бы и без какого-либо им противодействия и г) на­личие потенциальных противников власти (действительных или вы­мышленных): лиц и групп, которые не выражали даже своего недоволь­ства режимом, но могли бы, как считалось, стать опасными для него, на­пример, в силу своего социального происхождения. В современных условиях двух последних групп нет, они полностью декриминализированы. Первые же две могут иметь место, хотя направленность их актив­ности, разумеется, в корне была бы противоположна тому, что происхо­дило при советской власти.

Оценочный подход предполагает придание политического значения совершенному преступному деянию не только самим преступником (что охватывается мотивационным подходом), но и жертвой, общест­вом и государством. Это наиболее широкий и наименее определенный критерий. Он позволяет расценивать в силу соответствующих интере­сов властей любое деяние в виде политического акта, что наиболее рас­пространено в тоталитарных государствах, но от этого не застрахованы и демократические страны. В подобных случаях либо сам режим в силу своих интересов расценивает то или иное деяние как политическое (хотя оно объективно может таковым не являться), либо лицо, пресле­дуемое режимом за совершение какого-либо правонарушения, осознает это как политическую расправу над ним. Оценочный подход широко ис­пользуется и в качестве политических спекуляций, когда лицо, привле­каемое к уголовной ответственности за реально совершенное преступ­ление, утверждает, что над ним производится политическая расправа.

Итак, все разновидности политической преступности условно можно свести к трем видам:

1) преступления, совершаемые по политическим мотивам отдельны­ми лицами или группировками против легального конституционного строя (государства) или его законных руководителей. Это, прежде всего терроризм. Ответственность за терроризм впервые была введена Федеральным законом от 1 июля 1994 г. (ст. 213³ УК РСФСР), сегодня составы предусматривающие ответственность за терроризм закреплены в главе 24 УК РФ. Терроризм, как в нашей стране, так и в мире в целом, представляет значительную угрозу. Считается, что во всех странах в со­вокупности совершается за год от 800 до 1000 актов терроризма. Эти акты трудно отграничить как от целенаправленных политических убийств, так и от заказных убийств бытового характера, не имеющих по­литической подоплеки. Поэтому количество реальных террористичес­ких актов или убийств по политическим мотивам неизвестно; можно думать, что некоторые из них остаются латентными. К последним пред­положительно можно отнести, например, случаи убийства известных лиц, не обладающих властью, но способных влиять на общественное сознание.

Также к таким видам преступлений кроме терроризма можно отнести посяга­тельство на жизнь государственного или общественного деятеля в целях прекращения его политической деятельности, диверсия, воору­женный мятеж, захват заложников, массовые беспорядки и некоторые другие преступления;

2) преступления, совершаемые по политическим мотивам отдельны­ми лицами и группами лиц против своих политических конкурентов. Борьба за власть выражается в попытках ее насильственного захвата или удержания, насильственного изменения конституционного строя, в публичных призывах к этим преступлениям, в государственной изме­не и других деяниях, предусмотренных статьями главы 29 УК РФ.

3) преступления, совершаемые правящей группировкой тоталитар­ных режимов в собственных политических целях, против народа, от­дельных партий, групп и конкретных лиц. В данном случае речь идет о таком разновидности политического режима как тоталитарный режим.

Если рассматривать политическую преступность как одной из форм злоупотребления властью лицами, обладающими ею, то, как считают некоторые ученные, можно заметить и другие виды политической преступности как формы злоупотребления властью для достижения политических целей. К числу таких злоупотреблений следует относить различные виды правонарушений при финансировании или материальном обеспечении политической деятельности отдельных субъектов политики, в первую очередь их избирательных компаний. Здесь возможны злоупотребления властью в форме хищения чужого имущества путем злоупотребления служебным положением для нужд своей предвыборной компании или финансирования избирательной ком­пании соратников по партии, движению, блоку. К этому же виду зло­употребления властью также должно относиться финансирование иных мероприятий субъектов политики. Далее перечислены основные формы злоупотребления властью, указанные в трудах Кабанова П.А.:[17]

Это принятие должностными лицами органов государ­ственной власти денежных средств от иностранных государств, их орга­нов, иностранных юридических и физических лиц, международных орга­низаций для осуществления этой деятельности.

Это осу­ществлению избирательных прав граждан либо работе избирательных комиссий должностных лиц органов государственной власти и управле­ния с использованием своего служебного положения. Например, в форме запрета участия в избирательной компании для военнослужащих и со­трудников иных силовых структур и правоохранительных органов либо путем прямого принуждения их к участию в голосовании со стороны не­посредственных начальников.

Это фальсификация избирательных документов, документов референдума или неправильный подсчет голосов членами избирательных комиссий. Об этом свидетельствуют проводимые в современной России криминологические исследования данного социально-политического яв­ления^[18] и публикации отечественных средств массовой информации.^[19]

Также это неправомерные отказы в регистрации канди­датов в депутаты различного уровня или кандидатов в главы местных органов исполнительной власти. Как показывают политологические и правовые исследования, эти злоупотребления властью наиболее харак­терны для избрания глав исполнительной власти в субъектах Российской Федерации.^[20]

Формой злоупотребления властью в демократическом государстве также может выступать деятельность должностных лиц органов государствен­ной власти и управления, направленная на запрещение легальных форм политического протеста (пикетов, голодовок, забастовок и т.п.), как пра­вило, объявляемых преступными, неправомерными, подрывающими ус­тои государства. Как показывает российская действительность, в боль­шинстве случаев они являются следствием экономического неблагополу­чия в обществе или отдельном регионе, либо следствием ненадлежащего исполнения своих обязательств со стороны государства или его органов, либо местных органов власти или их должностных лиц. Подобные зло­употребления властью приводят к ответной реакции протестующих - перекрытию транспортных магистралей и другим противоправным фор­мам протеста, в результате чего причиняется значительный материаль­ный вред не только экономике государства или региона, но и политиче­ской сфере - утрачивается доверие населения к органам власти.

Следующей формой злоупотребления властью для достижения поли­тических целей, совершаемой в условиях избирательной компании явля­ется распространение должностными лицами органов государственной власти и управления заведомо ложных сведений или материалов о канди­датах на государственную выборную должность, в целях сохранения за­нимаемой должности за собой либо своим единомышленником или груп­пой единомышленников. Такие злоупотребления властью могут быть сопряжены с использованием средств массовой коммуникации.

По мнению некоторых авторов, второй формой проявления политической преступности в демократи­ческих государствах, менее распространенной, чем злоупотребление вла­стью, является политическая коррупция. На наш взгляд, под политиче­ской коррупцией следует понимать совокупность совершенных преступ­лений должностными лицами органов государственной власти или пре­тендентами на эти должности, либо по их поручению другими лицами, с использованием своего служебного, имущественного или иного положе­ния вопреки интересам других лиц и общества в целях занятия, сохране­ния, распределения или утраты соответствующей государственной долж­ности, в определенном государстве (или регионе) за определенный пери­од времени.[21]

Формы проявления политической коррупция в демократическом го­сударстве разнообразны. Из всей совокупности выделяемых форм прояв­ления политической коррупции бесспорно основной, или наиболее часто регистрируемой ее формой, являются дача взятки и ее получение в целях занятия какой-либо государственной должности. На наш взгляд, при со­вершении акта политической коррупции дача взятки не менее опасна, чем ее получение, ибо она выступает уголовно-наказуемым способом приобретения, сохранения, укрепления или утраты власти, а получение взятки - незаконным способом ее распределения.

Второй по значимости формой проявления коррупции в современных демократических государствах, преследующей в первую очередь полити­ческие цели, является подкуп субъектов политики при осуществлении ими избирательных прав. Формы проявления этого вида политической коррупции также разнообразны. Здесь наиболее часто встречающимся и наименее латентным видом политической коррупции является «покупка» голосов избирателей (или инициативный подкуп избирателей) со сторо­ны кандидатов на избираемые должности или членами групп в их под­держку, о чем свидетельствуют многочисленные публикации российских и зарубежных ученых и журналистов.[22]

В основном политическая коррупция в демократическом государстве проявляется в деяниях субъектов политики, направленных на подкуп участ­ников процесса выборов для того, чтобы они отказались от участия в вы­борах в качестве избирателей или доверенных лиц претендентов (канди­датов) на выборные государственные должности.

Анализ указанных выше форм проявления коррупции в демократиче­ских государствах при осуществлении субъектами политики избиратель­ного права позволяет нам сделать вывод о том, что суть этого явления заключается в подкупе субъектов политики в целях приобретения, сохра­нения или распределения отдельными физическими лицами государст­венной власти вопреки интересам общества.

Предупреждение политической преступности

Вышесказанное, в частности приведенные соображения о причинах политической преступности подводят к выводам относительно организации ее предупреждения.

Как отмечают В.Н. Кудрявцев и В.Е. Эминов, основную роль здесь играют средства и методы общего предупреж­дения преступлений, которые должны быть направлены на решение кардинальных проблем общественного развития: повышения уровня жизни населения, сглаживание существенных различий в доходах граждан, ликвидацию кризисных явлений в экономике и т.д. Предуп­реждению антигосударственной политической деятельности способст­вует своевременное разрешение не только экономических проблем, но и вопросов, связанных с межнациональными конфликтами или религи­озными спорами. Существенную роль играет внутриполитическая ста­билизация: достижение общественного согласия, прекращение противостояния ветвей власти и политических партий, признание и поддер­жание плюрализма взглядов, обеспечение обстановки терпимости к другим мнениям и политическим предпочтениям.

Все эти социально-экономические и политические меры общего предупреждения должны дополняться системой правовых мероприя­тий. Главное из них — твердое поддержание конституционного поряд­ка, при котором возможные разногласия между политическими партия­ми, социальными группами, отдельными гражданами решаются не путем конфронтации, переходящей в насилие, а в соответствии с юри­дическими механизмами, созданными в этих целях (парламентские слушания, «круглые столы», арбитраж, суд и т.д.). Понятно, что для этого необходимо достижение достаточно высокого уровня политичес­кой и правовой культуры в стране.

За последние годы государство фактически сняло с себя заботу о вос­питании граждан. В результате средства массовой информации, подчи­няясь интересам финансовых воротил, развернули безудержную про­паганду секса, насилия, пренебрежения к законам и государственным установлениям. Очевидно, в систему общей профилактики политичес­кой преступности должны быть включены также просветительные и воспитательные меры, направленные на укрепление нравственности, поддержание чувства патриотизма, любви к своей Родине и уважения к существующим национальным институтам. Особенно важно это на ранних этапах формирования личности — в семье, школе.[23]

Специальное предупреждение политической преступности осущест­вляется правоохранительными органами, среди которых ведущую роль в рассматриваемой сфере играет Федеральная служба безопасности (ФСБ). Отказавшись от тотального политического контроля, которым занимались органы государственной безопасности в советское время, указанная служба призвана предупреждать преступления противогосу­дарственной направленности, раскрывать и расследовать их, принимать меры к устранению причин и условий, их порождающих.

Федеральная служба безопасности анализирует политическую об­становку в стране и, установив сферы социальной напряженности, чре­ватые нежелательными конфликтами, обращает на это внимание пра­вительства и соответствующих государственных органов или общест­венных организации. Расследуя конкретные дела об антигосударствен­ной деятельности, ФСБ вправе вносить представления о причинах и ус­ловиях, способствующих политическим преступлениям. Указанные представления должны быть рассмотрены адресатами в месячный срок.

При обнаружении признаков подготовки конкретного преступле­ния, сотрудники ФСБ обязаны принять конкретные меры к его предотвращению и пресечению, с тем, чтобы не допустить его реального со­вершения. В этой связи особо важное значение имеет борьба с распро­страненностью в стране незаконного хранения оружия и взрывчатых веществ, проводимая не только ФСБ, но и милицией и таможней. Се­рьезная роль принадлежит разработке законодательства, направленно­го на запрещение экстремистских организаций правого и левого толка, на предупреждение образования религиозных сект и других антиобще­ственных групп, проповедующих антиконституционные, насильствен­ные методы овладения государственной властью.

В силу достаточно широкой распространенности нападений на раз­личные категории граждан и должностных лиц, в том числе заказных убийств, имеющих, возможно, политическую подоплеку, важное преду­предительное значение имеет превентивная охрана этих лиц, а также ог­раничение доступа посторонних лиц в государственные учреждения, общественные организации и частные фирмы. Помимо поддержания порядка в пропускной системе здесь имеют значение и технические средства, например, телевизионные камеры слежения, рентгеновские аппараты и магнитные датчики для обнаружения оружия и взрывчатых веществ и т.п. При этом установление надежного контроля за порядком и безопасностью не должно перерастать в атмосферу недоверия и подо­зрительности по отношению ко всем и каждому, что свойственно «по­лицейскому государству», но решительно противоречит статусу демо­кратического правового общества.

Заключение

На сегодняшний день направление, в криминологии изучающее политическую преступность является одними из развивающихся направлений. В научной литературе особо подчеркнуто, что политическая криминология как специфическое направление российской гуманитарной мысли переживает период становления, так что ощущается острая потребность в проведении соответствующего стыкового анализа политической сферы общественной жизни с преступностью. Но несмотря на это данный вид преступлений представлял и представляет в настоящее время значительную угрозу обществу и является серьезным препятствием для нормальной деятельности государства, вызывая социальное недовольство и общественное напряжение. Таким образом, выработка научных положений по исследованию данного явления, а также основанных на них методов предупреждение социально оправданно и полностью отвечает интересам законопослушных граждан и государства. Однако данные методы должны основываться на нормах права, а также уважать права и свободы человека и гражданина. Под конец хотелось бы привести высказывание одного известного немецкого криминолога Г. Шнайдер: «…политическая пре­ступность всегда возникает там, где предпринимаются попытки поме­шать или способствовать политическим изменениям... преступными средствами и методами…»[24]

Список использованной литературы

1. Уголовный кодекс РФ. М.: Юрайт. 2009. – 174с.

2. Организованная преступность в России. Под ред. Р. Айдинян и Я. Гилинского М.: Юристъ – 2003. – 330с.

3. Гринин Л. Е. Государство и исторический процесс. Политический срез исторического процесса. М.: УРСС, 2007. – 217с.

4. Ковалев Н. Сейчас шпионят ради денег // Известия. 2000г. № 2

5. Лунеев В.В. Политическая преступность в России прошлое и настоящее.// Закон и право. 2003. – С.12

6. Г. Шнайдер. Катехизис революционера. Революционный радикализм и Россия. М.. 1997. С. 244.

7. Криминология. Под ред. А. И. Долговой. – М.: Издательство НОРМА (Издательская группа НОРМА– ИНФРА • М), 2001. – 623с.

8. Криминология. Под. ред. В.А. Кудрявцева и В.Е. Эминова. М.: Юристъ, 2000.- 678с.

9. Малков В.Д. Криминология. М.: ЗАО «Юстицинформ». – 2008. 528с.

[1] Гринин Л. Е. Государство и исторический процесс. Политический срез исторического процесса. М.: УРСС, 2007. – С.45

[2] Малков В.Д. Криминология. М.: ЗАО «Юстицинформ». – 2008. С.39

[3] Лунеев В.В. Политическая преступность в России прошлое и настоящее.// Закон и право. 2003. – С.12

[4] Г. Шнайдер. Катехизис революционера. Революционный радикализм и Россия. М.. 1997. С.210.

[5] Мотескье Ш.Л. Избранные произведения. – М., 2001. – С.20

[6] Кабанов П.А. Политическая преступность в демократических государствах: некоторые виды и формы ее проявления в современном мире//Вестник научных трудов. – Нижнекамск: НКФ МГЭИ, 2004. – С.25

[7] Криминология. Под ред. А. И. Долговой. – М.: Издательство НОРМА (Издательская группа НОРМА– ИНФРА • М), 2001. – С.446

[8] Там же. С.447

[9] Ковалев Н. Сейчас шпионят ради денег // Известия. 2000г. № 2

[10] Криминология. Под. ред. В.А. Кудрявцева и В.Е. Эминова. М.: Юристъ, 2000.- С.331

[11] Организованная преступность в России. Под ред. Р. Айдинян и Я. Гилинского М.: Юристъ – 2003. – С.10

[12] Кабанов П.А. Политический терроризм: криминологическая характеристика и меры сдерживания. – Нижнекамск: МГЭИ. – 2003. – С.45

[14] Назипова Р.Н. Агрессия НАТО против Югославии в свете международного права // Ак­туальные вопросы гуманитарного и профессионального знания: Сборник научных трудов. - Нижнекамск: НКФ МГЭИ, 2000. -С 68-70.

[15] Криминология. Под. ред. В.А. Кудрявцева и В.Е. Эминова. М.: Юристъ, 2000.- С.331

[16] Криминология. Под ред. В.Н. Кудрявцева и В.Е. Эминова. – М.: Юристъ, 2002. С.313

[17] Кабанов П.А. Политическая преступность в демократических государствах: некоторые виды и формы ее проявления в современном мире//Вестник научных трудов. – Нижнекамск: НКФ МГЭИ, 2004. – С.25

^[18] Груздева А.П. Проблемы совершенствования уголовно-правовой охраны политиче­ских прав граждан в условиях предвыборной компании // Актуальные проблемы юридиче­ских наук. - Нижнекамск. 2002. - С.72-81

^[19] Козлова Н. После выборов - в СИЗО // Российская газета. - 2001. - 20 мая №11

^[20] Иван­ченко А.В. Об обжаловании решений и действий комиссий при проведении выборов депу­татов в Государственную Думу 2001 года // Государство и право. - 2003. - №9. - С.42

[21] Кабанов П.А. Политическая преступность в демократических государствах: некоторые виды и формы ее проявления в современном мире//Вестник научных трудов. – Нижнекамск: НКФ МГЭИ, 2004. – С.25

[22] Королев М. Выборы под шелест купюр//Юридический вестник. – 2004. - №11.- С.2-3

[23] Криминология. Под ред. В.Н. Кудрявцева и В.Е. Эминова. – М.: Юристъ, 2002. С.315

[24] Г. Шнайдер. Катехизис революционера. Революционный радикализм и Россия. М.. 1997. С. 244.

Скачать архив с текстом документа