Своеобразие осмысления библейской проблемы борьбы добра со злом в творчестве Леонида Андреева

СОДЕРЖАНИЕ: Летопись жизненного и творческого пути русского писателя Леонида Андреева. Особенности осмысления библейской проблемы борьбы добра со злом. Исследование образов Бога и Дьявол и их эволюция. Первая Мировая война, революция 1917 г. и смерть писателя.

Муниципальное образовательное учреждение

«Средняя общеобразовательная школа № 9»

Реферат по литературе

на тему:

Своеобразие осмысления библейской проблемы борьбы добра со злом в творчестве Леонида Андреева

Выполнила: ученица 11 Б класса

Шалына Анастасия

Руководитель:

учитель русского языка и литературы

Левенец Ольга Юрьевна

г. Вилючинск 2007 год

Содержание

Введение. 4

I. Краткая летопись жизненного и творческого пути. 7

1.1 Юношеские годы.. 8

1.2 Вхождение в большую литературу. 10

1.3 Расцвет творческой карьеры.. 13

1.4 Первая Мировая война, революция 1917 г. и смерть писателя. 15

II. Своеобразие осмысления библейской проблемы борьбы добра со злом в творчестве Л. Андреева. 18

2.1 Двойственность понятий «добро» и «зло» в рассказе «Бен-Товит». 18

2.2 Революционность взглядов на жизнь после смерти в рассказе «Елеазар» 21

2.3 Трагедия богоборца в повести «Жизнь Василия Фивейского». 25

2.4 Иуда – мученик или герой? Новая трактовка образа предателя в повести «Иуда Искариот». 29

2.5 «Дневник Сатаны» - гениальное пророчество Леонида Андреева о будущем человечества. 37

Заключение. 44

Список литературы.. 47

Введение

Борьба добра со злом является сложнейшей нравственной проблемой человечества. Задолго до появления цивилизации люди стали задумываться над вопросами: «Что есть хорошо, а что плохо?» «Чем нужно руководствоваться в своих действиях? «Что толкает человека на те или иные поступки?» «Уходя своими корнями в далекое прошлое, они на протяжении ряда столетий привлекали внимание многих философов, поэтов, прозаиков. Одним из первоисточников этой проблемы по праву можно назвать Библию, в которой «добро» и «зло» отождествляются с образами Бога и Дьявола, выступающими в качестве абсолютных носителей этих моральных категорий человеческого сознания. Добро и зло, Бог и Дьявол находятся в постоянном противодействии, несмотря на то что по своей природе сатана – один из ангелов. На протяжении веков образ этого демона с множеством имен и лиц, словно запретный плод, притягивал к себе внимание людей. И происходило это не случайно. Ведь едва ли во всём мире найдётся личность более загадочная, более ужасающая, пользующаяся большей популярностью. И при этом столь близкая многим из нас. … Начать хотя бы с того, насколько богат русский язык выражениями вроде: «…здесь сам чёрт ногу сломит!»

Проблема борьбы добра со злом поднималась и в древнерусской житийной литературе, где часто появляются фигуры православных святых, подвижников, князей – праведников. Пушкин и Лермонтов в начале XIX-го века также вводят в свои поэмы образы нечистой силы («Гаврилиада» А.С. Пушкина; «Демон» и «Ангел смерти» М.Ю. Лермонтова).

Не оставляют без внимания эту проблему и писатели второй половины XIX-го века, в частности Л.Н. Толстой и Ф.М. Достоевский, создавшие в своих произведениях образы людей, являющихся, с точки зрения христианской морали, святыми (князь Мышкин, старец Зосима, Алеша Карамазов – у Достоевского; Платон Каратаев - у Толстого).

Осмысление проблемы борьбы добра со злом нашло отражение в творчестве такого крупного русского писателя начала ХХ-го столетия, как Леонид Андреев, чьи произведения находятся в непосредственной взаимосвязи с предшествующей литературой, в частности с творчеством Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского.

Переломные события ХХ-го столетия, а особенно революция 1905 года, произвели на писателя неизгладимое впечатление. Андреев, обладающий редчайшей способностью улавливать скрытые токи общественной жизни и тончайшие колебания в душе человека, испытывал сильное воздействие атмосферы «переходного времени». Все напряженнее становится ощущение неблагополучия жизни. Рождаются сомнения: достаточно ли нравственно вооружен человек перед лицом надвигающихся перемен, выдержит ли он под бременем новых испытаний? Своей мыслью он стремится найти ответы на вопросы, которые революция ставит перед обществом, пытается изведать возможности человеческого характера, поставленного в обстоятельства, связанные с социальными катаклизмами и катастрофами.

Но, обращаясь к вечным вопросам добра и зла, истины, власти и смерти, Андреев уходит от социальной конкретности, реальных исторических фактов. Обстоятельства места и времени, социально-историческая конкретность происходящего стерты и размыты… Художник стремится уловить общечеловеческий смысл событий. В ряде произведений он использует для этого библейские образы и сюжеты. Обращение к историческим и библейским сюжетам не уводило Андреева от современности, а лишь указывало на своеобразие его творческих исканий. Необычный подход к извечной проблеме человечества, новая трактовка образов и сюжетов привлекли мое внимание и подтолкнули меня к их рассмотрению на материале творчества именно этого писателя.

Целью моей работы стало исследование особенностей осмысления библейской проблемы борьбы добра со злом в творчестве Л. Андреева. Реализация этой цели требует решения некоторых задач:

1) выявление и анализ художественных особенностей подхода писателя к решению библейской проблемы борьбы добра со злом;

2) выявление и исследование образов Бога и Дьявола на примере произведений Л. Андреева, эволюция этих образов;

3) определение и исследование задач и целей, которые ставит писатель, обращаясь к библейской проблеме борьбы добра со злом.

В работе использованы тексты следующих произведений: рассказы «Бен-Товит», «Елеазар», повести «Жизнь Василия Фивейского», «Иуда Искариот» и роман «Дневник Сатаны».

I. Краткая летопись жизненного и творческого пути

Леонид Андреев обладал характером необычайно сложным и трудным, что неоднократно отмечалось его современниками. Не случайно его называли «сфинксом русской интеллигенции»[1] . Личность писателя всегда тесно связана с его произведениями. Поэтому, чтобы лучше понять проблематику его творчества, глубже раскрыть и исследовать проблему, целесообразнее начать с освещения биографии писателя.

12 сентября 1919 года в Финляндии, в деревне Нейвола, в возрасте 48 лет умер знаменитый русский писатель Леонид Андреев. Совсем близкая - рукой подать - Россия, всего несколько лет назад следившая за каждым шагом этого человека, самого последнего его шага как будто и не заметила.

Тем не менее, были организованы две публичные церемонии прощания,http: // www. andreev. org. ru/biblio/about/megdu_stenoj_i_bezdnoj. htm - 1#1 благодаря усилиям М. Горького, с которым его лично связывала многолетняя и непростая история дружбы и вражды. Судьба же андреевского литературного наследия оказалась более чем незавидной. Нельзя сказать, что Андреев сразу после революции стал запрещенным писателем. Но в стране, нелегко усваивавшей новый революционный порядок, в стране, вполне конкретно ориентированной сначала на выживание, а затем на социалистическое обновление, творчество вне времени и пространства, творчество, по определению самого писателя, в политическом смысле никакого значения не имеющее[2] http: // www. andreev. org. ru/biblio/about/megdu_stenoj_i_bezdnoj. htm - 2#2 , было как-то не совсем уместно. Андреева еще кое-где переиздавали, кое-где ставили его пьесы (появилась даже инсценировка последнего, незаконченного произведения Андреева – романа Дневник Сатаны), но былая слава властителя дум[3] казалась уже фантастическим преданием. В 1930 году вышел последний сборник рассказов Л. Андреева, а потом - долгие годы умолчания.

Второе открытие творчества Леонида Андреева как части всей предреволюционной литературы произошло в нашей стране в 1956 году, с выходом сборника Рассказов. Открытие это продолжается уже больше тридцати лет, но и нынешнее шеститомное собрание сочинений - лишь этап постижения мира этого замечательного писателя.

1.1 Юношеские годы

Леонид Андреев родился 9 (21) августа 1871 года в г. Орле. Его отец, землемер - таксатор Николай Иванович, был заметной фигурой: уважали его за необыкновенную физическую силу и чувство справедливости, не изменявшее ему даже в знаменитых его пьяных проделках и регулярных драках. Леонид Андреев потом объяснял твердость своего характера (как и тягу к алкоголю) наследственностью со стороны отца, тогда как свои творческие способности целиком относил к материнской линии. Анастасия Николаевна, урожденная Пацковская, хотя и происходила, как полагают, из обедневшего польского дворянского рода, была женщиной простой и малообразованной. Основным же достоинством ее была беззаветная любовь к детям, и особенно к первенцу Ленуше; и еще у нее была страсть к выдумкам: в рассказах ее отделить быль от небылицы не мог никто. Но семья его не была богатой, писатель с детских лет, особенно после смерти отца, столкнулся с нуждой. Она преследовала его практически всю жизнь, дав познать в полной мере, что такое постоянная, почти повседневная забота о хлебе насущном.

Уже в гимназии Андреев открыл в себе дар слова: списывая задачки у друзей, он взамен писал за них сочинения, с увлечением варьируя манеры. Склонность к стилизации проявилась потом и в литературных опытах, когда, разбирая произведения известных писателей, он старался «подделываться» под Чехова, под Гаршина, под Толстого . Но в гимназические годы Андреев о писательстве не помышлял и всерьез занимался только... рисованием. Однако в Орле никаких возможностей учиться живописи не было, и не раз потом сокрушался уже известный писатель о неразвитом своем таланте художника - таланте, то и дело заставлявшем его бросать перо и браться за кисть или карандаш.

Помимо рисования, орловской природы и уличных боев, жизнь Андреева-гимназиста заполняли книги. Увиденные на окрестных улицах персонажи пока еще даже не задуманных рассказов: Баргамот и Гараська, Сазонка и Сениста (Гостинец), Сашка (Ангелочек) и другие - жили в сознании будущего писателя вместе с героями Диккенса, Жюля Верна, Майна Рида...

Надо полагать, что именно серьезное чтение подтолкнуло Андреева к сочинительству, а Мир как воля и представление Шопенгауэра долгие годы оставалась одной из любимейших его книг и оказала заметное влияние на его творчество. В возрасте 17 лет Андреев сделал в своем дневнике знаменательную запись. Будущий беллетрист обещал себе, что своими писаниями разрушит и мораль и установившиеся человеческие отношения, разрушит любовь и религию и закончит свою жизнь всеразрушением [4] . Поразительно, что, не написав еще ни строки, Леонид Андреев уже как будто видел себя скандально известным автором Бездны и В тумане, предугадывал бунт о. Василия Фивейского и Саввы...

В старших классах гимназии начались бесчисленные любовные увлечения Андреева. Впрочем, слово увлечение не дает представления о той роковой силе, которую он с юности и до самого последнего дня ощущал в себе и вокруг себя. Любовь, как и смерть, он чувствовал тонко и остро, до болезненности. Полуголодное Три покушения на самоубийство, черные провалы запойного пьянства - такой ценой платило не выдерживавшее страшного напряжения сознание за муки, причиняемые неразделенной любовью. Как для одних необходимы слова, как для других необходим труд или борьба, так для меня необходима любовь, - записывал Л. Андреев в своем дневнике. - Как воздух, как еда, как сон - любовь составляет необходимое условие моего человеческого существования [5] .

В 1891 году Андреев оканчивает гимназию и поступает на юридический факультет Петербургского университета. Глубокая душевная травма (измена любимой женщины) заставляет его бросить учебу. Лишь в 1893 году он восстанавливается - но уже в Московском университете. При этом он, согласно правилам, обязуется не вступать ни в какие организации, политические партии и общества, например землячества, без разрешения начальства. Впрочем, склонности к политической активности Андреев и не проявлял. Чтение же, в частности, философское, еще больше удаляло Андреева от злобы дня. Целые ночи, по свидетельству П.Н. Андреева, брата будущего писателя, просиживал Леонид над сочинениями Ницше, смерть которого в 1900 году он воспринял почти как личную утрату. Рассказ о Сергее Петровиче Андреева - замечательный синтез его собственного опыта миропостижения по Ницше и живых впечатлений от студенческих лет.

1.2 Вхождение в большую литературу

В мае 1897 года Л. Андреев неожиданно успешно сдал государственные экзамены в университете; и, хотя диплом его оказался лишь второй степени и давал звание не кандидата, а действительного студента, этого было вполне достаточно для начала адвокатской карьеры.

Соприкосновение с печатным станком состояло поначалу в том, что Андреев поставлял в отдел справок газеты Русское слово копеечные материалы в несколько строк: Палата бояр Романовых открыта по таким-то дням... Но вскоре его перо потребовалось в Московском вестнике для написания очерков Из залы суда, и спустя несколько дней Андреев принес в редакцию свой первый судебный отчет.

С 6 ноября 1897 года Л. Андреев активно печатается уже в двух московских газетах: в первом же номере Курьера помещен очередной его репортаж. Помимо публиковавшихся анонимно судебных отчетов Андреев вскоре начинает печатать в Курьере фельетоны, которые подписывает James Lynch и Л. - ев и рассказы. В Московском вестнике, довольно быстро закрывшемся вследствие финансового худосочия , Андреев публикует рождественский очерк Что видела галка и оставляет (так целиком никогда и не напечатанную) сказку Оро.

Баргамот и Гараська - рассказ, написанный Андреевым весной 1898 года по просьбе редакции Курьера специально для пасхального номера газеты, был первым шагом молодого помощника присяжного поверенного к литературной славе. Рассказ заметил Горький, и его вмешательство в судьбу начинающего беллетриста оказалось решающим.14 апреля 1899 года он просит Андреева немедленно выслать хороший рассказ[6] В.С. Миролюбову, редактору и издателю Журнала для всех, и уже в сентябре в этом популярном петербургском журнале появляется Петька на даче. Еще раньше в Нижегородском листке печатается Памятник; завязываются отношения Андреева с журналом Жизнь - его произведения попадают в самый широкий, демократический круг российского чтения.

В 1900 году Андреев в последний раз выступает в качестве защитника и, несмотря на успех и советы всерьез заняться адвокатской практикой, делает окончательный выбор в пользу литературы. По рекомендации того же Горького, Л. Андреев становится участником знаменитых литературных Сред, знакомится с Буниным, Вересаевым, Телешовым, Чириковым, Куприным и другими писателями-реалистами, собиравшимися для чтения и обсуждения только что написанных произведений. Творческое общение, дружеская и в то же время строгая критика, да и просто теплота и понимание - все это было крайне необходимо Андрееву.

В 1901 году издательство Знание напечатало первый сборник его рассказов. Победа пришла сразу: только с сентября 1901-го по октябрь 1902 года сборник переиздавался четырежды; за это время он принес автору шеститысячный гонорар, громкую славу и - главное - безоговорочно высокую оценку критики. Основа литературной карьеры была заложена.

Итак, о чем же писал тогда Андреев? - О том немногом, что показала ему жизнь в Орле, Петербурге и Москве, о людях и событиях, объективно не поднимающихся выше и не опускающихся ниже усредненной рутины и скучной повседневности. И во всем этом надо было увидеть что-то скрытое от других глаз, сказать о привычном особенными, странными словами, чтобы заставить читателя заговорить о себе.

Сюжеты Андреев почти не выдумывал - он просто умел их выделить из происходящего вокруг. Растаявший ангелочек, чиновник по прозвищу Сусли-Мысли у своего окна, ницшеанец Сергей Петрович, загадочное самоубийство дочери священника (Молчание), купец Кошеверов и дьякон Сперанский (Жили-были) - все это было на самом деле. Смутное сознание царящей в мире несправедливости закрадывалось и в детскую душу (Алеша-дурачок), вызывая в воображении кошмарные образы - «проявления одной загадочной и безумно-злой силы, желающей погубить человека[7] (Валя).

Второе издание рассказов (1902), дополненное, в частности, Стеной, Набатом, Бездной и Смехом, подтвердило, что настоящий Андреев уже сформировался. Стену, плохо понятую читателями, автор растолковал сам. Стена - это все то, что стоит на пути к новой, совершенной и счастливой жизни. Это, как у нас в России и почти везде на Западе, политический и социальный гнет; это несовершенство человеческой природы с ее болезнями, животными инстинктами, злобою, жадностью и пр.; это вопросы о цели и смысле бытия, о Боге, о жизни и смерти - проклятые вопросы [8] .

Теперь, благодаря письмам, дневникам и воспоминаниям, известны и источники умонастроений Андреева, побуждавшие его фантазию к проведению столь мрачных метафизических и психопатических опытов. Например, безумное одиночество Керженцева в рассказе «Мысль» было его собственным состоянием, начавшимся после драматической развязки упомянутого его романа и продолжавшимся вплоть до женитьбы в 1902 году на А.М. Велигорской. Андреев старался не затрагивать эту тему, слишком болезненную для него, но так или иначе она присутствует во многих его произведениях того периода. Татьяна Николаевна (Мысль), красивая женщина (Друг), героини Смеха и Лжи воплощали лично пережитое и мучительное.

1.3 Расцвет творческой карьеры

После женитьбы на Александре Михайловне Велигорской 10 февраля 1902 года начался самый спокойный и счастливый период в жизни Андреева, продолжавшийся, однако, недолго… В январе 1903 года его избрали членом Общества любителей российской словесности при Московском университете. Он продолжил литературную деятельность, причем теперь в его творчестве появлялось все больше бунтарских мотивов. В январе 1904 года в «Курьере» был опубликован рассказ «Нет прощения», направленный против агентов царской охранки. Из-за него газета была закрыта.

Л. Андреев в своих художественных исканиях ориентируется не на конкретные события, протекающие на его глазах, а на те «проклятые вопросы», которые просвечивают в этих событиях и создают ситуацию, выводящую художественную мысль на орбиту широких обобщений. Важным событием – не только литературным, но и общественным – стала антивоенная повесть «Красный смех». Повесть воспринималась как страстный протест против войны, свидетельство преступности общества, ввергающего людей в пучину бедствий и страданий.

Писатель с восторгом приветствует первую русскую революцию, пытается активно содействовать ей: работает в большевистской газете «Борьба», участвует в секретном совещании финской Красной Гвардии. Он снова вступает в конфликт с властями, и в феврале 1905 года за предоставление квартиры для заседаний ЦК РСДРП его заключают в одиночную камеру. Благодаря залогу, внесенному Саввой Морозовым, ему удается выйти из тюрьмы. Несмотря ни на что, Андреев не прекращает революционную деятельность: в июле 1905 года он вместе с Горьким выступает на литературно-музыкальном вечере, сбор от которого идет в пользу Петербургского комитета РСДРП и семей бастующих рабочих Путиловского завода. От преследований властей теперь ему приходится скрываться за границей: в конце 1905 года писатель выезжает в Германию.

Там он пережил одну из самых страшных трагедий своей жизни – смерть любимой супруги при рождении второго сына. В это время он работал над пьесой «Жизнь человека». В декабре 1907 года Л. Андреев встретился с М. Горьким на Капри, а в мае 1908-го, кое-как оправившись от горя, вернулся в Россию. Он продолжает содействовать революции: поддерживает нелегальный фонд узников Шлиссельбургской крепости, укрывает революционеров в своем доме. Одновременно писатель работает редактором в альманахе «Шиповник» и сборнике «Знание», куда приглашает А. Блока, которого высоко ценит.

Но из «Знания» писателю пришлось уйти: Горький решительно восстал против публикаций Блока и Сологуба. Порвал Андреев и с «Шиповником», который напечатал романы Б. Савинова и Ф. Сологуба после того, как он их отклонил. Писатель разочаровывается в революции, отходит от революционно настроенного окружения Горького.

Однако работа, большая и плодотворная, продолжается. Самым, пожалуй, значительным произведением этого периода стал «Иуда Искариот» (1907), где подвергается переосмыслению известный всем библейский сюжет.

Леонид Андреев постоянно занят поисками стиля. Он разрабатывает приемы и принципы не изобразительного, а выразительного письма. В это время рождаются такие произведения, как «Рассказ о семи повешенных» (1908), повествующий о правительственных репрессиях, роман «Сашка Жегулев» (1911). Но своей известностью после 1905 г. Андреев в основном обязан успеху в качестве драматурга. Его первая пьеса «К звездам» появилась в 1905, и до 1917 он издавал не меньше одной пьесы в год.

В 1908 Андреев поселился в собственном доме в финской деревне Ваммельсу, бывая в Москве лишь наездами в связи с постановками своих пьес: Жизнь человека, «Дни нашей жизни, Анатэма. Тогда же в знак протеста против правительственных репрессий публично отказался участвовать в торжествах по случаю открытия в Москве памятника Н.В. Гоголю. В декабре 1915 года Андреев, уже отбывший из Москвы, избран членом редколлегии товарищества Книгоиздательство писателей в Москве

1.4 Первая Мировая война, революция 1917 г. и смерть писателя

Первую мировую войну Л. Андреев приветствовал как «борьбу демократии всего мира с цесаризмом и деспотией, представителем каковой является Германия»[9] . Того же он ждал от всех деятелей русской культуры. В начале 1914 года писатель даже поехал к Горькому на Капри, чтобы убедить его отказаться от «пораженческой» позиции и заодно восстановить пошатнувшиеся дружеские отношения. Вернувшись в Россию, Андреев становится сотрудником газеты Рябушинских «Утро России», органа либеральной буржуазии, а в 1916 – редактором литературного отдела газеты «Русская воля», организованной при содействии правительства крупными капиталистами, но при этом занимает там достаточно независимую позицию. Во время войны Андреев публикует драму с антинемецким, шовинистическим содержанием («Король, закон и свобода»), пишет десятки статей, в которых призывает воспеть войну.

Восторженно приветствовал Андреев и Февральскую революцию. Он даже допускал насилие, если оно применялось ради достижения высоких целей и служило народному благу и торжеству свободы.

Однако эйфория его убывала по мере того, как большевики укрепляли свои позиции. Действительность обманула его ожидания. Развал на фронтах, разруха, голод, стачки и демонстрации – все это лишь усилило у Андреева прорывавшееся и ранее чувство смятения и даже отчаяния. В разгар революционных событий он перебирается в Финляндию и оказывается оторванным от России, по которой жестоко тоскует.

22 марта 1919 года в парижской газете «Общее дело» вышла его статья «S. O. S! «, в которой он обратился к «благородным» гражданам за помощью и призвал их к объединению, чтобы спасти Россию от «дикарей Европы, восставших против ее культуры, законов и морали», превративших ее «в пепел, огонь, убийство, разрушение, кладбище, темницы и сумасшедшие дома»[10] . Он готов был, пожертвовав независимостью свободомыслящего публициста, взять на себя дело антибольшевистской пропаганды.

Невольно – после провозглашения независимости Финляндии, где Андреев продолжал жить на своей даче, - он оказался в эмиграции. Он остро переживал разрыв с родиной. Неспокойное душевное состояние писателя сказалось и на его физическом самочувствии.9 декабря Леонид Андреев скончался от паралича сердца в деревне Нейвала в Финляндии на даче у друга, писателя Ф.Н. Вальковского. Тело его было временно захоронено в местной церкви.

В заключении данного раздела, освещающего основные периоды творчества и биографии писателя, хотелось бы вспомнить слова М. Горького, с которым Андреев состоял в тесной дружбе. ... Какой художник погиб в этом человеке! - говорил М. Горький еще при жизни Леонида Андреева. -... Все эти бездны и стены - плохо переваренный Достоевский с его склонностью блуждать по тупикам и лабиринтам. А русская литература не прощает оторванности от быта. Не принимаются на нашем черноземе столь экзотические цветы. Всему есть историческое возмездие. Вот увидите: не мудрый, но честный писатель Куприн переживет громкую славу Андреева, и мало кто об этом пожалеет... [11] Предсказание Горького читается сегодня как свершившийся приговор: не только честный реалист Куприн, но и честный символист Брюсов, и многие другие современники Андреева пережили громкую его славу. Почему так случилось? Действительно ли заслужили андреевские экзотические цветы столь сурового исторического возмездия? И так ли отличается наш нынешний чернозем от тex орловских, московских и финских почв, на которых эти цветы впервые распустились? Теперь нам, уже немного знакомым с творческой биографией Леонида Андреева, легче найти правильный ответ. Может быть, они просто ждали весны?

II. Своеобразие осмысления библейской проблемы борьбы добра со злом в творчестве Л. Андреева

2.1 Двойственность понятий «добро» и «зло» в рассказе «Бен-Товит»

В 1903 году Андреев пишет рассказ «Бен-Товит». Действие его происходит в Иерусалиме в день распятия Иисуса Христа. В тот день с самого раннего утра у Иерусалимского торговца Бен-Товита разболелись зубы. Началась эта боль еще накануне и закончилась сразу после распятия – вот основная, довольно незамысловатая сюжетная линия рассказа. Но план изображения этого события писатель дает в иной форме, нежели Евангелия. Он не только с новой остротой поднимает в своем произведении вопросы и проблемы, поставленные Вечной книгой, но и, подводит к ним читателя с несколько иной стороны.

Итак, мировое по своему трагизму событие описывается не со слов евангелистов, а через восприятие его простым иерусалимским обывателем – торговцем Бен-Товитом, представителем той самой толпы, так яростно требовавшей распятия Христа. На этот стержень, т.е. восприятие боли человеком, автор нанизывает события гораздо более важные и, безусловно, более трагические. Они становятся как бы фоном для страданий торговца, не обращающего никакого внимания на муки троих людей, над которыми вились, как черные змеи, бичи римских солдат. Он откликается только на собственную боль. Она стала мерой всех его желаний и стремлений. Глядя с крыши своего дома на толпу, издевавшуюся над Иисусом, «добрый» торговец не испытывает ни капли жалости, и вздрагивает не от ужаса и отвращения к озверевшей, потерявшей человеческий облик толпе, а от зубной боли: «У-у-у», - застонал он и отошел от парапета, брезгливо равнодушный и злой»[12] . Он и сам с радостью присоединился бы к толпе, если бы не болели зубы. Бен-Товит с завистью смотрит на «широко открывшиеся рты с крепкими неболеющими зубами» и представляет, «как бы закричал он сам, если бы был здоров». И «добрая» жена, так любящая «говорить приятное», с удовольствием «бросает камешек в то место, где медленно двигался поднятый бичами Иисус»[13] .

Чувство разобщенности всех людей, безучастности к судьбе остальных, еще сильнее подчеркивается, когда Бен-Товит в краткие минуты отдыха утешает себя мыслью об ослике, молодом и сильном, которого он выменял накануне за своего старого осла, в то время, как наблюдая страдания Христа, делает брезгливо-равнодушное и злое выражение лица, воспринимая тем не менее человеческие страдания как развлечение.

Интересно, что сама сцена распятия упомянута лишь вскользь. Как яркая вспышка мелькнут перед глазами читателя длинные светлые волосы Иисуса, и…снова уступят место зубам и флюсу «доброго» торговца. Лишь на миг Андреев дает возможность читателю стать участником мировых событий, ощутить себя одним из тех, кто сопровождает Иисуса, но затем снова погружает его в жалкий, ограниченный внутренний мирок торговца, в котором нет ни намека на сопереживание и которого мировая скорбь даже не затронула. Себялюбие и эгоизм героя рассказа просто поражают. Он не может говорить ни о чем более, кроме как о своих зубах, ему настолько жалко себя, что чужая боль, страдания, да и в целом все, что творится в окружающем мире, меркнет в его глазах, не найдя места в душе этого еврея. Разговор героя со своим приятелем по дороге на Голгофу, а, по сути, монолог в его исполнении, автор с иронией называет «оживленной беседой». Для Бена-Товита мученик не Христос, а он сам. Поход же на Голгофу торговец воспринял как легкую развлекательную прогулку, возможность поболтать с другом. И впоследствии этот страшный день он будет вспоминать лишь в связи со своими эгоистическими чувствами, своими личными эмоциями и переживаниями.

Казалось бы, за что можно осуждать героя? Ведь он не сделал ничего плохого. Более того, он не унижал Иисуса, не кидал в него камни, не называл оскорбительными словами. Здесь-то и проявляется двойственность понятия «добро» и «зло». Бен не делал зла, но и добра он тоже не делал. Равнодушие – вот за что осуждает автор этот персонаж. Но таких Бенов-Товитов в нашем мире множество, и все они заражены этим пороком, в их сердцах нет места сопереживанию, состраданию. И, возможно, не сам факт убийства сына Божьего, а брезгливость и бездействие таких людей автор на страницах своего рассказа и называет «великим злодеянием земли».

Таким образом, получается, что Христа отправили на казнь и распяли «добрые люди». С одной стороны, они виноваты в случившемся, ведь они не ничего не предприняли. А с другой, они имели очень смутные представления о том, что происходило на Голгофе, и никак не пытались повлиять на события. В этом противоречии и воплощается образ «неумолимого рока», проявляющийся во многих произведениях писателя. Если бы каждый бен-товит отвлекся от своей зубной боли и сделал что-нибудь во избежание этой катастрофы – все сложилось бы иначе. Однако этого не происходит, потому что не может произойти в реальной жизни: каждый занят своими заботами, а вместе люди составляют серую, управляемую массу, подчиняющуюся определенным законам, называемым судьбой или роком.

Философско-религиозные категории в этом произведении меняются местами: добро, лишенное света, кажется злом, а зло, расцвеченное мнимыми добродетелями, выдает себя за добро. Писатель несколькими емкими по смыслу словами расставляет все на свои места. Как бы ни воспринимала Христа толпа и Бен-Товит, он навсегда останется символом истинного добра, милосердия и любви. И как бы искусно зло ни прикрывалось этими эпитетами, они никогда не скроют его темной и жестокой сущности.

2.2 Революционность взглядов на жизнь после смерти в рассказе «Елеазар»

Проблема противостояния света и тьмы в «Елеазаре» непосредственно переходит в проблему борьбы добра со злом, для раскрытия которых автор использует образы и сюжеты Нового Завета.

При создании рассказа художник в очередной раз обратился к Библии. Его внимание привлекает евангельский сюжет о воскрешении Христом Лазаря. Евангелие от Иоанна гласит, что Лазарь – брат Марии и Марфы, в доме которых часто останавливался Иисус. Заболев, Лазарь умирает. Христос, предвидя его смерть, возвращается в Иудею. Иоанн пишет, что, увидев плачущую Марию, Иисус сам «воскорбел духом и возмутился…» (Евангелие от Иоанна). По его приказу пещеру – место погребения усопшего – открывают. Иисус «воззвал громким голосом: Лазарь! Иди вон. И вышел умерший…»(Евангелие от Иоанна).

Как мы видим, Иоанн ничего не сообщает о самом Лазаре: о его внешности, возрасте, характере. Евангелист описанием этого события в очередной раз прославляет Христа и его Отца, именем которого тот исцеляет и воскрешает. Ничего не известно о дальнейшей судьбе Лазаря.

Андреев, положив в основу своего рассказа этот сюжет, не только изменяет имя брата Марии и Марфы (в андреевском тексте он именуется Елеазаром), но и делает его, а не Иисуса главным героем своего произведения. Хотя внимание писателя привлекает история уже известная, но вопрос, который возникает у него, необычен: «А что же было потом, за гранью жизни, и что было потом, после воскресения? «

Л.А. Иезуитова в своем исследовании, посвященном творчеству писателя, замечает, что об Андрееве немало говорили как о художнике, которому «присуще настолько обостренное чувство смерти, что оно уничтожает на его полотнах краски жизни и вольно или невольно доводит читателя до состояния страха и ужаса перед жизнью»[14] . Сам Андреев в письме к Максиму Горькому называет свой рассказ «мрачным», на что тот немедленно отозвался так: «…это, на мой взгляд, лучшее из всего, что было написано о смерти во всемирной литературе. Мне кажется, что ты как бы приблизился и приближаешь людей к неразрешимой загадке, не разрешая ее, но, страшно близко знакомя с нею…»[15] . Действительно, при чтении создается впечатление, будто сама смерть смотрит на тебя со страниц книги своими темными, бездонными, зовущими куда-то глазами.

По общепринятой евангельской трактовке воскресение Лазаря Христом – это чудо, несущее радость, благо, добро. Оно заставляет присутствующих поверить в божественную природу Спасителя. Андреева же интересует, чем явилось воскресение для самого Елеазара и что увидел он по ту сторону человеческого бытия. Таким образом, библейская проблема борьбы добра со злом рассматривается писателем как борьба жизни и смерти, света и тьмы.

Начиная свое повествование описанием пира, устроенного сестрами Марфой и Марией в честь воскрешения брата, Андреев уже на первых страницах показывает противопоставление двух начал: жизни и смерти, света и тьмы. Теплой радости гостей, пришедших приветствовать Елеазара, противопоставлено его холодное равнодушие. И даже «пышные, яркие цвета надежды и смеха», в которое был наряжен Елеазар, не могли скрыть то, «что появилось … в лице … и движениях его». «Очевидно, разрушительная работа смерти над трупом была только остановлена чудесной властью, но не уничтожена совсем… На висках Елеазара, под его глазами и во впадинах щек лежала густая землистая синева; также землисто-синими были длинные пальцы рук, и у выросших в могиле ногтей синева становилась багровой и темной… Раздутое в могиле тело сохранило … чудовищные размеры …»[16] . Как видно, внешность уже воскресшего Елеазара, сохранила все признаки смерти. Но кроме лица изменился и нрав Елеазара.

Андреев расширяет евангельское повествование и вводит описание характера Елеазара до его смерти: «До смерти своей Елеазар был постоянно весел и беззаботен, любил смех и безобидную шутку. За эту приятную и ровную веселость, лишенную злобы и мрака, так и возлюбил его Учитель». Что же мы видим теперь? Теперь перед нами совершенно другой человек, изменились и его внешность, и характер. Воскресший, он по-прежнему напоминает труп. Здесь автор использует прием антитезы, подчеркивая контрастность образа героя до и после воскрешения, разительность произошедших перемен.

Но самое страшное таили в себе не внешность и характер, а глаза Елеазара. Смотрел он «тяжело и страшно, спокойно и просто, без желания что-либо скрыть, но и без намерения что-либо сказать – даже холодно смотрел он, как тот, кто бесконечно равнодушен к живому»[17] . Словно сама смерть смотрела глазами Елеазара. Человек, попавший под его загадочный взор, уже не чувствовал солнца и не узнавал родного неба. Люди стали бояться этого страшного своей бездонной пустотой взгляда, и постепенно Елеазар остался один. Но страдания от этого он не испытывал, как не испытывал ни к чему радости и интереса. Он уже познал то, что находится за гранью этой жизни. Что же это? Ничто, пустота, тьма. Именно эту мысль утверждает в своем рассказе Леонид Андреев, за что он впоследствии и будет отлучен от церкви. Его правда о смерти идет в разрез с учениями христианства. Христос провозглашает жизнь после смерти. Праведных ожидает жизнь в райских кущах. Елеазар, как добрый и нравственный человек, несомненно, должен был продолжить жизнь, но уже вечную, в садах Эдема. Но рая, оказывается, нет. Там, за чертой вообще ничего нет, пустота, холод и мрак. Жизни после смерти нет. Напрашивается крамольный вывод о том, что все учение Христа – обман, выдумка.

Первый раз Елеазар умер среди близких и друзей, был оплакан ими и погребен со всеми почестями. Не воскреси его Иисус, люди сохранили бы о нем теплую память, в их воспоминаниях он навсегда остался бы веселым, добрым, светлым. Христос обрек Елеазара на одиночество и на людские проклятия. По приказу императора Августа Елеазара ослепляют, но «загнанное каленым железом в глубину черепа, проклятое знание из засады впивалось оно тысячью невидимых глаз в человека, и уже никто не смел взглянуть на Елеазара».

Иисус своим чудом обрек несчастного на страшные мучения. Только раскаленное солнце манит Елеазара. Даже ослепленный, он продолжает идти за заходящим солнцем. Но теперь, слепой, он двигался медленно, натыкался на камни и падал, тучный и слабый. Печально закончилась вторая жизнь Елеазара: он тихо ушел в пустыню и не вернулся. На этот раз он умер в полном одиночестве, всеми покинутый, не оплаканный и не погребенный.

Таким образом, Иисус, совершая гуманный поступок, несущий добро, радость и свет, обрекает Елеазара на вечное одиночество, холодное равнодушие ко всему живому и на страшное знание: после смерти жизни нет, есть пустота и вечный мрак. Никому и ничему не удалось заполнить эту пустоту, и развеять тьму, поселившуюся в нем после смерти, правду о которой он познал. И снова здесь мы видим двойственность понятия о добре и зле. Не бывает в мире только хорошего или только плохого. Все влечет за собой последствия, не всегда приятные и ожидаемые.

2.3 Трагедия богоборца в повести «Жизнь Василия Фивейского»

Накануне Революции 1905 г. в творчестве Андреева нарастают бунтарские мотивы. Андреев вновь возвращается к проблеме борьбы света и тьмы в повести «Жизнь Василия Фивейского». Толчком к написанию рассказа был разговор с Горьким, который сообщил о содержании рукописи священника А.И. Аполлова, отказавшегося от церковного сана под влиянием учения Л. Толстого. Читать саму рукопись Андреев принципиально не стал, но сама история попа – бунтаря настолько заинтересовала его, что, как писал сам Горький, «… он говорил вполголоса: «Я напишу о попе, увидишь! Это, брат, я хорошо напишу! « И, грозя пальцем кому-то, крепко потирая висок, улыбался: «Завтра я еду домой и – начинаю! Даже первая фраза есть: « Среди людей он был одинок, ибо соприкасался великой тайне... «

На другой день он уехал в Москву, а через неделю – не более писал мне, что работает над попом, и работа идет легко, «как на лыжах... «[18] .

Вторым (после рукописи Аполлова) источником для рассказа является библейская Книга Иова. Отсюда стилизация под библейскую манеру, приподнятый тон рассказа и его символическая многозначительность. Сюжет повести построен на оригинальном сочетании библейской легенды и некоторых житий. Но не только сюжет и стиль заимствует Андреев из Библии. В Легенде об Иове – одной из самых поэтических и драматичных во всем Ветхом Завете – с необычайной остротой поставлены философски – этические вопросы о добре и зле, свете и тьме, о цели человеческого бытия, о влиянии добрых и злых сил на человека и его жизнь, и многие другие. Не случайно именно к этому источнику часто обращались писатели, бравшиеся за разрешение общих философских вопросов духовной жизни. Леонид Андреев по-своему переосмысливает эти проблемы. У него библейская легенда наполнена богоборческим пафосом, в то время как, например, у Ф.М. Достоевского в «Братьях Карамазовых» эта же легенда символизирует непоколебимую веру в Бога. «Жизнь Василия Фивейского» дышит стихией бунта и мятежа, - это дерзостная попытка поколебать самые основы любой религии – веру в чудо, в промысел божий, в благое провидение. В отличие от «Стены» и «Бездны», «Жизнь Василия Фивейского» именно символическое произведение, которое невозможно буквально расшифровать и которое надо принимать эмоционально, через общее настроение бунтарства, отчаяния, пессимизма. В то же время перекличка с книгой Иова вынуждает к рациональному прочтению рассказа как новой попытки предъявить счет Богу: «Зачем дан свет человеку, которого путь закрыт и которого Бог окружил мраком? «.

В интерпретации Андреева борьба добра со злом рассматривается на уровне одного человека – отца Василия. Доброго, светлого в жизни Василия Фивейского было очень немного. Цепь роковых событий окрасила судьбу отца Василия в темные и мрачные тона: одна беда следовала за другой. Но, скорее всего, не смирение, а чудовищная гордыня дала ему силы пережить все несчастья: смерть сына, рождение второго сына-идиота, пьянство жены и ее ужасная гибель в пожаре, в котором сгорел и весь дом…Священник, «скрипнув зубами» громко повторяет: «Я – верю». Он остается один с больным сыном, каждая служба в церкви кажется ему казнью – но и сейчас он непоколебим. Неимоверным усилием воли герой отбрасывает даже свою возмущенную гордость, когда не с вызовом, как в первый раз, а униженно повторяет «Верую! «. Он как бы принимает правила игры, предложенной ему Богом, и вступает с ним в своего рода соглашение, суть которого в том, что все испытания о. Василия связаны с тем, что он – избранный. Именно свою избранность и пытается доказать о. Василий на протяжении всей повести.

Все больше о. Василий погружается в себя, продолжает грезить и не понимает смысла «странно-пустого» хохота идиота. Серая зимняя ночь, заглядывая в окно, где видит о. Василия и его сына, говорит: «Их двое» - двое безумных. Автор позволяет герою подняться на самую вершину страдания и самоотречения, чтобы потом сбросить его оттуда. Это происходит в тот момент, когда о. Василий решился потребовать у Бога подтверждения своей избранности – воскрешения мертвого. Силой своей исступленной веры он пытается воскресить погибшего в песчаном карьере батрака Семена Мосягина. Но чуда не происходит. Отец Василий потрясен: «Так зачем же я верил? Так зачем же ты дал мне любовь к людям и жалость? Так зачем же всю жизнь мою ты держал меня в плену, в рабстве, в оковах? «. Обманута, растоптана вера, оказавшаяся бессильной свести небо на землю. Бог - воплощение самого добра, подвел его, реальный мир, на самом деле, страшен и зловещ, в нем властвуют не добрые силы, а нечто зловещее и роковое. Добро и зло снова меняются местами. Социальные гримасы и аномалии предстают в своей гротескно-фантастической форме, напоминая о том, как велики силы зла и как духовно крепок должен быть человек в противоборстве с ними.

Кризис религиозного сознания сопровождается сценой ужасающей грозы. Герою кажется, что мир рушится, что сейчас Бог решил покарать его, и ужасающий гром – это его хохот. Небо раскололось, изливая на землю потоки воды, сама природа взбунтовалась. Не видящий ничего вокруг, растерянный, герой выбегает из церкви и бежит по направлению к единственной светлой полосе на горизонте. Но не суждено ему добежать до нее. Доведенный до отчаяния, на грани безумия, о. Василий падает на дорогу и умирает. Повесть завершается катастрофой: утрачена вера, погибает герой, но в самой пластике этого мига, запечатленного художником, таится идея прорыва: «даже мертвый, в своей позе он сохранил стремительность бега». Трагедия этого героя – это трагедия измученного «проклятыми вопросами» человеческого разума, попытка приблизиться к Богу, которая оказывается падением в бездну.

Андреева по праву считают мастером психологического рисунка. «Жизнь Василия Фивейского» - одна из лучших его психологических вещей. Естественно, что автора больше всего занимает внутренний мир о. Василия. Как же он его отображает? Психологический метод Андреева отличается от метода Л. Толстого, объясняющего и договаривающего за героя его мысли и чувства, как осознанные самим героем, так и гнездящиеся в подсознании, неуловимые, струящиеся… Андреев идет иным путем. Не воссоздавая последовательного развития психологического процесса, как это делали Толстой и Достоевский, он останавливается на описании внутреннего состояния героя в переломные, качественно отличные от прежних, моменты его духовной жизни, и дает авторскую результативную характеристику.

Мятежная повесть Андреева, с такой силой замахнувшегося на вековые «святыни», была воспринята обществом как произведение, предвещающее революцию. Дух возмущения и протеста, клокочущий в повести Л. Андреева, радостно отозвался в сердцах тех, кто жаждал революционной бури. Однако в «Жизни Василия Фивейского» ощущаются и чувства недоумения и неудовлетворенности.Л. Андреев изображает человека игрушкой злых и бессмысленных сил, непонятных, враждебных, непреодолимых. «Над всей жизнью Василия Фивейского, - пишет Л. Андреев, - тяготел суровый и загадочный рок». Однако не следует рассматривать позицию автора как пессимистически-безысходную. Повесть носит жизнеутверждающий характер и, внимательно присмотревшись к ней, мы увидим, что вся она - клич к разумной осмысленной борьбе, к которой зовет писатель сквозь символы и туманы своего замечательного произведения.

Рассказ вызвал очень большой резонанс в критике. Особенно нападала на автора церковная печать, усмотревшая в рассказе апофеоз гордыни. Зато «Жизнь Василия Фивейского», в отличие от многих вещей Андреева, была тепло принята символистами, которые писали, что местами рассказ возвышается до символа. Высоко оценил рассказ и В. Брюсов. В то же время он вызвал сомнения у Короленко, критиковавшего автора за фатализм, пессимизм, неверие в разум и общее благо.

Так или иначе, «Жизнь Василия Фивейского» - одно из наиболее загадочных произведений Андреева, настоящая находка для любителей интеллектуального чтения.

2.4 Иуда – мученик или герой? Новая трактовка образа предателя в повести «Иуда Искариот»

В 1907г.Л. Андреев приезжает к М. Горькому на Капри. Ему необходимо поговорить, обсудить накопившиеся вопросы, уяснить, что происходит в России. Эти беседы стали творческим предварением рассказа «Иуда Искариот», который по праву вошел в копилку литературных шедевров. Сам Л. Андреев определил свой рассказ так: «Нечто по психологии, этике и практике предательства»[19] .

За основу писатель взял евангельскую легенду о предательстве Иисуса Христа одним из своих учеников Иудой, вошедшего в память человечества как образ величайшей преступности и позора. Известно, что перед тем, как писать рассказ, он читал не Библию, а просил прислать ему книгу Э. Ренана «Жизнь Иисуса».Э. Ренан считал, что текст Евангелия «идеализирован», поэтому надо критически подходить к евангельским историям, чтобы лучше понять истинную картину реальных событий.

Уже исходя из заглавия рассказа, можно сделать вывод, что на первый план автор выводит фигуру Иуды, а не Христа. Именно Иуда, герой сложный, противоречивый и страшный, и его поступок привлекли внимание писателя и подтолкнули к созданию своей версии событий 30-х годов начала нашей эры и к новому пониманию категорий «добро и зло».

Взяв за основу евангельскую легенду, Андреев переосмысливает ее сюжет и наполняет новым содержанием. Он смело перекраивает двухтысячелетние образы, чтобы читатель еще раз задумался над тем, что есть добро и зло, свет и тьма, истина и ложь. Понятие предательства Андреевым переосмысливается, расширяется: в смерти Христа виновен не столько Иуда, сколько люди, его окружающие, слушающие, его малодушно сбежавшие ученики, не сказавшие ни слова в защиту на суде у Пилата. Пропустив евангельские события через призму своего сознания, писатель заставляет и читателя пережить открытую им трагедию предательства и возмутиться ею. Ведь она не только в небе, - но и в людях, легко предающих своих кумиров.

Библейское повествование отличается от андреевского только художественной формой. Центральным персонажем легенды является Иисус Христос. Все четыре Евангелия повествуют именно о его жизни, проповеднической деятельности, смерти и чудесном воскресении, а проповеди Христа передаются посредством прямой речи. У Андреева Иисус довольно пассивен, его слова передаются в основном как косвенная речь. Во всех четырех Евангелиях сам момент предательства Христа Иудой является эпизодическим. Нигде не описывается внешность Искариота, его мысли и чувства, как до предательства, так и после.

Писатель значительно расширяет рамки повествования и уже с первых страниц вводит описание внешности Иуды, отзывы о нем других людей, причем через них писатель дает психологическую характеристику Искариота, раскрывает его внутреннее содержание. И уже первые строки повествования помогают читателю представить Иуду, как носителя темного, злого и греховного начала, вызывают негативную оценку. Не было никого, кто мог бы сказать о нем доброе слово. Иуду порицали не только добрые люди, говоря, что Иуда корыстолюбив, наклонен к притворству и лжи, но и «дурные» отзывались о нем не лучше, называя его самыми жестокими и обидными словами. «И у воров есть друзья, и у грабителей есть товарищи, и у лжецов есть жены, которым говорят они правду, а Иуда смеется над ворами, как и над честными, хотя сам крадет искусно и видом своим безобразнее всех жителей в Иудее» - так говорили они. [20] .

Этой характеристике полностью соответствует и описание внешности Иуды. Самое примечательное в ней – это двойственность, в которой воплотились противоречивость и бунтарство этого сложного образа. «Короткие рыжие волосы не скрывали странной и необыкновенной формы его черепа: точно разрубленной с затылка двойным ударом меча и снова составленным, он словно делился на четыре части и внушал недоверие, даже тревогу. Двоилось также и лицо Иуды: одна сторона его, с черным, остро высматривающим глазом, была живая и подвижная. Другая же была мертвенно-гладкая, плоская и застывшая, с широко открытым слепым глазом»[21] .

Андреева, как художника интересует внутреннее душевное состояние главного героя, поэтому все кажущиеся отступления от привычных оценок евангельских персонажей психологически соотнесены с его восприятием событий, подчинены задаче раскрытия внутреннего мира предателя. Это становится возможным путем создания Андреевым многоплановой позиции автора – рассказчика. Одни его оценки внешнего вида, поведения Иуды, вливающиеся в хор знавших его людей, имеют общий негативный настрой, как это видно выше. Но характеристика Искариота меняется, когда рассказчик повествует о его смешливой жалобе на то, что все его обманывают, даже животные: «Все весело смеялись…, и сам он приятно улыбался, щуря свой живой и насмешливый глаз»; о поведении Иуды после пропажи нескольких динариев и прощения его Христом: «прост, мягок и в тоже время серьезен был Искариот... «; «смотрел так хорошо своими большими глазами», «Так старался Иуда доставить всем приятное…, оставаясь все тем же скромным, сдержанным и незаметным, каждому умел сказать то, что ему особенно нравится»[22] .

Весьма примечательна и речевая характеристика Искариота. С одной стороны, его отзывы о людях злы, колючи, язвительны. Он приписывает людям черты, которыми они не обладают. С другой стороны, его замечания, характеристики, реплики точны, остроумны, проницательны, самостоятельны, глубоки по смыслу. Они обличают мудрость. Двойственность героя имеет место и здесь.

Итак, андреевский Иуда – фигура более емкая и глубокая по своему внутреннему содержанию и, главное, неоднозначная. Мы видим, что самый знаменитый предатель всех времен – это совокупность хорошего и плохого, доброго и злого, хитрого и наивного, разумного и глупого, любви и ненависти. Но есть еще одно отличие этого образа от первоисточника: евангельский Иуда почти лишен конкретных человеческих черт. Это своего рода Предатель в абсолюте – человек, оказавшийся в очень узком кругу людей, понимающих Мессию, и предавший Его. Ему нет прощения, которое может заслужить любой раскаявшийся грешник, творивший зло бессознательно.

Следует обратить внимание и на образ Иисуса, хотя он и не является центральным. Каков же андреевский Иисус, если уже мало упоминаемая в религиозной литературе фигура его предателя представлена в столь необычном свете? Было бы странно, если бы Андреев не предложил нам своего видения этой личности. Первое, что бросается в глаза – это неидеализированность образа Иисуса. В повести он – обычный человек, со своими привычками, образом действий и присущими чертами характера. Это не божественная фигура, окруженная ореолом святости и творящая чудеса направо и налево. Иисус незаметен, он не выступает с пламенными речами на площадях, его слова не заставляют людей сразу же и в корне менять свои взгляды; толпа обезумевших даже не осознает, кто в действительности стоит перед ними и кого они отправляют на казнь.

Главным же фактором, который подтверждает позицию Андреева в вопросе о том, кто есть Иисус, является то, что в отличие от Библии, где Иисус именуется «сыном Божиим», Андреев всякий раз называет его «сыном человеческим». Еще один тонкий момент в этом вопросе – то, что писатель ни разу не употребил по отношению к Иисусу местоимения, начинающегося с большой буквы. Те несколько фраз, которые характеризуют сына Божьего в рассказе, дают понять, что писатель считает, что Иисус относится к людям больше, чем так считали евангелисты, может быть, даже больше, чем он был на самом деле. Видно также, что писатель создает образ Иисуса Христа как одного из людей, который тоже способен углубляться в собственные мысли, размышлять над проблемами. Но мысли его на протяжении всей повести остаются для нас загадкой.

Как же понимать психологию поступка Иуды в рассказе Л. Андреева, что заставило его предать Иисуса, нарушив тем самым, казалось бы, все законы нравственности и морали? Для этого необходимо проанализировать отношения между двумя главными героями.

Иуда появляется среди учеников Христа внезапно. Поначалу его появление вызывает у учеников негативную реакцию, они видят, что этот человек лицемерен и лжив, жесток и тщеславен. Но постепенно у них появляется жалость, сомнения: «А так уж ли плох Иуда? « Он умнее многих, проницателен, его высказывания точны и ярки, хотя и не согреты ни искренностью, ни доброжелательностью, ученики Христа советуются с ним. Постепенно к нему привыкают, он завоевывает авторитет, становится казначеем, ему поручаются все хозяйственные заботы.

Автор часто сравнивает Иуду и Христа, т.е. писатель ставит в один ряд два таких; казалось бы, противоположных образа, сближает их. Между ними, кажется, существует какая-то связь: глаза их часто встречаются, и мысли друг друга они почти угадывают. Иисус любит Иуду, хотя и предвидит предательство с его стороны. Но и Иуда, Иуда тоже любит Иисуса! Он любит его безмерно, он благоговеет перед ним. Он внимательно вслушивается в каждую его фразу, чувствуя в Иисусе какую-то мистическую власть, особенную, заставляющую каждого слушающего его преклоняться перед Учителем.

На все идет Иуда, чтобы привлечь внимание и завоевать любовь Учителя. Удивительно широк диапазон эмоциональных оттенков в поведении Иуды: от самоуничтожения до гневного обличения. Пробовал вести себя вызывающе, но не нашел одобрения. Стал мягким и покладистым - и это не помогло приблизиться к Иисусу. Не один раз, одержимый безумным страхом за Иисуса, он спасал его от преследований толпы и возможной смерти. Неоднократно демонстрировал свои организаторские и хозяйственные способности, блистал умом, Иуда солгал, чтобы спасти жизнь учителя, когда их хотели побить камнями. Он ждал похвалы, но увидел лишь гнев Иисуса.

Внешне отчуждение Иисуса от Иуды указывает на скрытый от других безмолвный спор, идущий между ними. Спор ведет Иуда. Считая и убеждая окружающих в том, что все люди лгут, он утверждает ложь в качестве действенного способа разрешения проблем. Более того, стремление Иуды видеть в людях одно дурное, подтверждается жизнью. Это вносит смятение в душу Фомы и других учеников. Тем самым Искариот начинает оказывать влияние на их образ мыслей, утверждая нечто противоположное учению Иисуса. Так он дерзко берет на себя смелость встать рядом с Христом, сравниться с ним достоинством. Ему мало того, что Учитель и так приблизил его и возлюбил той же светлой любовью, что и остальных учеников. Противопоставляя себя ученикам в искренности своей любви и преданности Иисусу, он жаждет его признания своих достоинств, и возвышения над другими учениками.

Его неутомимое следование за Иисусом, непритворный страх за его жизнь, а в дальнейшем совершенно отеческое отношение убеждают в искренности его чувств к Иисусу. Но в его дисгармоничной натуре, и любовь приобретает искаженный облик - она, в отличие от истинной, бескорыстной любви Христа определяется любовью Искариота к самому себе. И он искренне недоумевает: «Почему он не любит меня? …Разве не я спас ему жизнь пока те бежали? …» Его любовь корыстна по природе, обусловлена деянием, поступком, наличием каких-либо выдающихся качеств. Иуда примкнул к Христу, не веря в его учение. Поэтому он предает не свое, не то, что нравственно ему дорого. Он не переживает за крушение веры. Потревожена его гордыня. Искариоту непереносимо было, что есть учитель, воплощающий идеал во всей своей полноте и обладающий способностью видеть сокрытую от других истинную суть вещей.

Когда же Иуда обвинил людей в лживости и ненависти друг к другу, Иисус стал отдаляться от него. По мнению Иуды, мир людей недостоин ни любви, ни жертвы, ни прощения. Эта правда Иуды противоположна правде Иисуса. Может быть именно поэтому Иисус выбрал его, чтобы объяснить, доказать, что цель не оправдывает средства. Ведь Иисус прекрасно знает, что один из его учеников – предатель, но не пытается предотвратить это, следуя целям своей миссии на земле. Иисус пытается объяснить Иуде свое отношение к нему, к его поступкам с помощью притчи. Христос ни при каких обстоятельствах не может признать ложь, даже во спасение, потому что он пришел в этот мир, чтобы духовно совершенствовать человечество.

Всепрощающая любовь чужда, непонятна Искариоту, он убежден, что Иисус просто не разбирается в людях. Сомнения, страх, неверие в возможность жизни согласно учению Христа – это то, что накопилось на душе Искариота.

Иуда затаил обиду на своего Учителя и не может примириться с тем, что не он является любимым учеником Иисуса. Таким образом, андреевский Иуда не ради денег (как в одной из Евангелий) совершает свое преступление. Им движет обиженная любовь. То, что Иуда раздираем любовью-ненавистью к Иисусу, не рождает в нем нравственного страдания. А чистая, благодарная, гуманная любовь Христа не вызывает у Иуды ни желания, ни стремления изменить свою злую натуру. Его предательство – это также своего рода эксперимент, с помощью которого он стремится доказать Христу, жестокую правду о людской толпе. «Разве понимает он что-нибудь в людях, в борьбе! « - говорит он о Христе и его морали.

Возможно также, что предательство явилось способом приблизиться к Иисусу, но совершенно особым, парадоксальным путем. Учитель погибнет, уйдет из этого мира Иуда, и там, в другой жизни, они будут рядом: не будет Иоанна и Петра, не будет других учеников Иисуса, будет лишь Иуда, который, он уверен, больше всех любит своего Учителя.

В последние дни жизни Иуды окружил Иисуса тихой любовью, нежным вниманием, ласкою, он угадывал малейшие невысказанные желания Иисуса, проникая в сокровенную глубину его ощущений, мимолетных вспышек грусти, тяжелых мгновений усталости. Но роковой час близился неотвратимо. До последней минуты Иуда надеялся, что Иисуса удастся спасти. Он был рядом, когда его били солдаты, он был ближе всех к нему, когда его судили и вели на казнь, с болью следил за ним, когда его распинали на кресте. И все время ждал, что вот сейчас встанут на защиту верующие и ученики. Но - молчание. Никто не ответил на призыв Иуды идти против вооруженных солдат и служителей храма. А разве это не предательство? Иуда слишком хорошо понимает, что люди ленивы и малодушны и любить их не за что. Наступил миг его торжества, его величества и могущества. Даже земля стала маленькой, и время подчинилось ему. Но тогда почему Иуда уходит из жизни, повесившись на суку одинокого дерева? На мой взгляд, причина в поведении Христа, в его непротивлении злу насилием. Он покорно и мужественно принимает мученическую смерть, лишая всякого оправдания поступок Иуды. Обнажается ложность мотивации, пропадает героичность, возникает неудовлетворенность, тоска, которые толкают на самоубийство. А может быть, это попытка осуществится, состояться в смерти, если не удалась жизнь.

Так кто же такой Иуда: предатель или верный ученик? Может быть, он то и другое одновременно? Это остается загадкой для читателя. Очевидно одно: Андреев дает возможность поразмышлять над тем, что, казалось бы, не может быть подвергнуто переоценке. Раскрыть смысл произведения помогают слова самого автора: «Я не люблю Христа и христианство, оптимизм – противная, насквозь фальшивая выдумка», - говорил Л. Андреев М. Горькому[23] . Андреев считал, что явление Христа было никому не нужно, так как природу человека никому не изменить. И Иуда, в отличие от остальных учеников Христа, понимал это.

При чтении рассказа Л. Андреева нередко возникает мысль, что миссия Иуды предопределена. Ни один из учеников Иисуса не смог бы вынести такое, не смог бы принять на себя такую участь. Более того, добро и чистоту мыслей самых приближенных учеников Христа вполне можно подвергнуть сомнению. Находясь при еще живом Иисусе и будучи в полном рассвете лет, они уже спорят о том, кто из них «будет первым возле Христа в его небесном царствии». Тем самым они в полной мере проявили свою гордыню, мелочность натуры, амбициозность. Следовательно, их любовь к Иисусу корыстна. Петр же, по существу, еще и клятвопреступник. Он клялся в том, что никогда не оставит Иисуса, но в минуту опасности трижды отрекается от него. И его отречение, и бегство других учеников – тоже своего рода предательство. Их трусость – грех, не меньше Иудиного.

В рассказе «Иуда Искариот» писатель предлагает свою версию событий, повествующих о предательстве Христа Иудой. Отходя от библейской версии, по которой предатель Иуда является носителем зла, Андреев наделяет его и некоторыми признаками добра.

2.5 «Дневник Сатаны» - гениальное пророчество Леонида Андреева о будущем человечества

Мысли о конце света издавна будоражили человеческое сознание. Несмотря на обилие религиозных учений и философских теорий, одним из основных положений, объединяющих их все, является вера в неизбежно грядущий последний день земли, когда встретятся в последней битве силы добра и зла, Бог и дьявол, и постигнет, наконец, наказание всех неправедных за содеянные или грязные дела, идущих вразрез с законами Бога. И, прежде всего, такие мысли возникают у людей в годы войн и великих бедствий. Будь то природные катаклизмы или исторические события.

Одним из основных источников, описывающих так долго ожидаемый «конец света», является Откровение святого Иоанна Богослова. Автор этого завершающего Библию сочинения связывает данное событие с решающим боем между Богом и дьяволом и с низвержением последнего на землю, где Сатана будет побежден и навсегда отправлен в преисподнюю.

В творчестве Леонида Андреева также нашли отражение мотивы Апокалипсиса. Их появление является следствием того, что писатель как раз жил в одну из таких переломных эпох мировой истории, и к тому же эта эпоха совпала по времени с рубежом двух столетий – концом XIX-го и началом ХХ века. Причем век ХХ оказался особенно кровавым и страшным: углубился мировой экономический кризис, начавшийся в конце XIX века; войны, одна за другой, сотрясали Европу; революции в России начала века эхом отдавались по всему миру, и их отголоски будут слышны еще долгие годы…

Таким образом, грозовая атмосфера начала ХХ столетия, небывалые потрясения, войны и революции предельно обострили и изменили все процессы как в самой России, так и во всем мире. Возникла необходимость переосмыслить происходящее, по-новому взглянуть на действительность и свершающиеся исторические события.

Не остался в стороне и Леонид Андреев. Первые десятилетия ХХ века нашли отражение в его последнем незаконченном романе «Дневник Сатаны» (1919), и именно в нем в связи с апокалиптическими событиями, происходящими в России и во всем мире, воплотились некоторые Откровения святого Иоанна Богослова. Андреевское восприятие мира в начале XX века проникнуто тревогой, ощущением близости катастрофы, отражает в себе сознание неизбежности крушения старого мира и гибель эта ассоциируется у писателя с картиной конца света, нарисованной Иоанном Богословом, то есть воспринимается Андреевым как последний бой добрых (божественных) и злых (дьявольских) сил за власть на земле. Но, по мнению Леонида Андреева, положение в этом мире достигло наивысшей трагической точки. Трагизм заключается в том, что мир настолько погряз в грехах, преуспел и усовершенствовался в делах преступных и темных, что далеко обогнал в этом самого «отца» всего зла – дьявола. Именно эта мысль писателя нашла отражение в его последнем произведении.

Используя Откровение святого Иоанна Богослова Андреев в своем романе «Дневник Сатаны» разрабатывает сюжет о приходе дьявола на землю. Его дьявол добровольно (а не по велению Бога) спускается на землю. Перед ним стоит определенная цель: познать людей и их мир. Необычен путь, который избирает андреевский дьявол для появления среди людей – он «вочеловечивается». Для достижения этой цели он использует человеческое тело – материальную оболочку для своей бессмертной души. Причем способ, с помощью которого сатана овладевает этим временным «помещением», полностью соответствует его дьявольской природе – это убийство. Его жертвой становится 38 – летний американский миллиардер Генри Вандергуд, мечтающий «облагодетельствовать человечество своими миллиардами». Предпосылкой для возникновения этого образа послужил реальный факт – разрекламированное намерение американского миллиардера Альфреда Вандербильта филантропически облагодетельствовать старую Европу. Вандербильт гибнет вместе с пассажирами «Лузитании», которая была потоплена немецкой подводной лодкой. Это произошло 7-го мая 1915 года. Действие романа происходит с 18 января по 27 мая 1914года. Таким образом, Андреев в своем произведении изображает буржуазную Европу накануне первой мировой войны.

Итак, бывший «всемогущий, бессмертный, повелитель и властелин», а ныне американский миллиардер Вандергуд едет в Рим. Движимый высокими альтруистическими побуждениями, он пересекает Атлантический океан и вступает на камни «вечного города». Генри Вандергуд полагает, что облагодетельствовать своими капиталами бедствующую Европу – дело более почетное, чем открыть еще один университет в Чикаго. Ажиотаж вокруг трех миллиардов Вандергуда и составляет сюжетную основу романа Андреева. Это позволяет писателю показать представителей разных классов и социальных сословий: католическое духовенство, свергнутых народом монархов, интеллигенцию, прислуживающую денежному мешку.

Вандергуд не подозревает, что в его тело вселился сам Сатана, спустившийся с небес для того, чтобы зло подшутить над доверчивыми людьми. Таким образом, Генри Вандергуд приобретает свою «вторую реальность». Он получает своего собственного комментатора, не оставляющего камня на камне от филантропической проповеди американского миллиардера – благотворителя, который мнит себя эмиссаром «молодой Америки» и намерен лечить устаревшую Европу, внедряя в ее сознание идеалы заокеанской республики.

В романе Леонида Андреева Вандергуд – Дьявол – собирательный образ социального зла. И заключено оно отнюдь не в личности бывшего свинопаса из штата Иллинойс, а в его несметных капиталах, иначе – самой природе империалистического общества. Следовательно, какими бы человеческими качествами не обладал Генри Вандергуд как личность, он не может принести людям добро. Его деньги пробуждают в них низменные чувства, со всех сторон к миллиардам тянутся жадные руки.

Католический кардинал Х., один из алчных претендентов на вандергудовские миллиарды похож то на «старую бритую обезьяну», то на «говорящего попугая», то на «волка», «лисицу»[24] . Он меняет личины в зависимости от обстоятельств и служит единственному «Богу» – наживе охотно вступая в долю с темным авантюристом Фомой Магнусом при дележе денег американца. Не любя людей, считая любовь бессилием и предоставляя ее тем, кто «на низу», кардинал пародийно излагает доводы о пользе «тайны – обмана»: пока есть смерть, нужна церковь, проповедующая бессмертие души, иначе кто же спасет человека от смерти, - и делает вывод о том, что мир хочет быть обманутым.

Издевкой над церковью является причисление к рангу святых черта Топпи, который в прежней жизни был монахом, скончался под именем брата Винсента, прах которого стал объектом поклонения для верующих. Набожно, часто посещает церковь Мария, образ – символ некоего вселенского зла, «с ног до головы продажная, развращенная и совершенно бесстыдная», как характеризует ее Магнус.

Фома Магнус мечтает освободить энергию, заключенную в небольшом кусочке вещества и взорвать землю: «Мы приведем в движение всю землю, и миллионы марионеток запрыгают по нашему приказу: ты еще не знаешь как они талантливы и послушны»[25] . Автор показывает, что мысль, не согретая и не облагороженная человечностью, высокими общественными стремлениями, способна превратиться в злую и поистине разрушительную силу. Магнус, как бы поменявшись ролью с сатаной пытается разрушить в последнем веру в человека. Сам он, неся в душе ненависть за поруганный идеал (он увидел за ликом Мадонны «Вавилонскую блудницу»), обещает взорвать и человека: он хочет поманить его, вместо «обмана» кардинала о бессмертии, «чудом» земным и усиленно готовится к этому «опыту» на людьми. Все больше увеличивается его разрыв со «слабосильным» и порочным человечеством. Герой «Дневника Сатаны» считает, что среди людей появилось слишком много «двуногой мрази», они необыкновенно быстро плодятся, и смерть не справляется со своей работой. Чтобы помочь ей в сокращении людского племени, нужно лишь «обещать кроликам, что они станут львами», внушить веру в «бессмертие за небольшую плату» или в земной рай. «Ты увидишь, какую смелость и прочее разовьет мой кролик, когда я нарисую ему на стене райские кущи и эдемские сады», - пророчествует Магнус. [26]

Итак, по мере того как «вочеловечившийся» сатана входит в мир людей, все очевиднее становится отвратительная сущность их жизни и идеалов. Все здесь фальшиво. Голый расчет, жестокий инстинкт разрушения и продажность господствуют в этом мире. В нем не осталось подлинно человеческих ценностей. Только лишь холмы Кампаньи, верное в своей щедрости солнце, природа и простые крестьяне, обрабатывающие землю под этим солнцем, напоминают о красоте жизни. «Вочеловечившийся» Сатана современный Вавилон узрел, вступив на камни «вечного города» - Рима. Это собирательный образ, символ буржуазной Европы, капиталистического мира, таящего в себе величайшую угрозу всему человечеству, его культуре. Ничто уже не спасет этот мир: ни сила гуманистического порыва, ни красота, и художник не видит его социального и духовного исцеления.

Находясь среди людей, познавая их, «вочеловечившися» Сатана претерпевает эволюцию, в процессе которой начинает в некотором смысле служить добру, любви, гуманности, в то время как дьявольские функции достаются Магнусу, мечтающему о совращении и уничтожении миллионов с помощью тюрем, эшафотов, войн.

«Затея» Сатаны - Вандергуда оборачивается фарсом: обобранный Фомой Магнусом, высмеянный кардиналом, посланец преисподней, некогда вызывавший мистический страх у людей, теперь выглядит наивным и жалким. Сатана не заметил, что обычаи преисподней уже воцарились среди людей, и Фома Магнус опозоренному и бессильному дьяволу иронически выговаривает: «Если ты Сатана, то ты и здесь опоздал… Посмотри на этих скромных и маленьких друзей моих и устыдись: где в твоем аду ты найдешь таких очаровательных, бесстрашных, на все готовых чертей? «[27] .

Роман «Дневник Сатаны» – это резкий протест против всех институтов и ценностей буржуазного общества, в самой природе которого заложены силы, враждебные человеку. «Дневник Сатаны», последнее неоконченное произведение Андреева, - это и «книга итогов» всего творчества писателя, и одновременно гениальное пророчество. Андреев дает возможность увидеть и осмыслить страшную перспективу человечества. Тревожно актуальный смысл приобретают предостережения художника, который, по словам М. Горького, «был удивительно догадлив, наблюдая человеческую душу»[28] . Однако эта его «догадливость» касалась не только человека, но и общества, в котором правит жестокий закон зла, расчета и лжи.

Заключение

Леонид Андреев обладал широким творческим диапазоном. Он сказал свое слово в прозе и драматургии, публицистике и критике… Однако наиболее яркую страницу в его литературном наследстве составляют повести и рассказы. Эти жанровые формы и вошли определяющим мотивом в полифонию его творчества.

С гордостью называвший себя «продолжателем Чехова», он вошел в историю отечественной литературы писателем весьма оригинальным и, в то же время, весьма загадочным. И дело, прежде всего, в особенностях творческого почерка. Хотя, попутно заметим, Андреев отличался и азартным восприятием жизни. А в попытках в сюжетах собственных произведений дать мистическую расшифровку, по его словам, «судьбоносных иероглифов»[29] российской действительности он вряд ли имел равных среди мастеров художественной словесности в начале XX века.

Нравственным проблемам бытия, общефилософской проблеме борьбы добра и зла Андреев посвящал свои главные произведения. В них он пытается ответить на волнующие вопросы: всегда ли алчность побеждает добродетель, а зло неистребимо? По силам ли человеку устоять, духовно не надломившись, перед различными жизненными испытаниями? Существует ли в мире абсолютное добро или абсолютное зло и кто их воплощает? Ответы на них можно найти в ряде произведений: в рассказах «Бен-Товит», «Елеазар», «Иуда Искариот», в повести «Жизнь Василия Фивейского» и романе «Дневник Сатаны». Проследив в работе особенности осмысления данной проблемы в каждом из перечисленных произведений, мы можем сделать вывод о ее эволюции.

В начале ХХ века Андреев обращается непосредственно к первоисточнику проблемы – Библии, в его творчестве появляются библейские образы и сюжеты. Одним из таких произведений является рассказ «Бен-Товит», в котором представлен евангельский эпизод казни Иисуса Христа. Здесь мы наблюдаем традиционную для христианства трактовку образов: Христос – абсолютное добро, иудейская толпа и Бен-Товит как неотъемлемая часть – зло.

Постепенно философско-религиозные категории «добро» и «зло» переосмысливаются писателем и, начиная с повести «Жизнь Василия Фивейского» Андреев представляет их как «свет» и «тьму». В данной повести и в рассказе «Елеазар» библейская тематика сохраняется, хотя андреевская трактовка евангельских сюжетов и христианских постулатов в корне отличаются от общепринятой. В «Елеазаре» Христос – это уже не абсолютное добро и свет.

В повести «Иуда Искариот» писатель разрабатывает евангельскую легенду о предательстве Христа Иудой и вновь возвращается к проблеме борьбы добра со злом. Сохраняя за Христом традиционное значение добра, писатель переосмысливает фигуру Иуды, наполняет ее новым содержанием, в результате чего образ предателя утрачивает символику абсолютного зла и приобретает в рассказе Андреева некоторые признаки добра.

В последующих произведениях писателя усматриваются не только свидетельства текущей жизни, до краев наполненной жестокостью и ложью, страданиями людей, но и нарастание тревожных предчувствий катастрофы как неизбежного следствия действующих в буржуазном обществе законов. Ярче всего эти пессимистические настроения проявились в последнем крупном детище писателя – романе «Дневник Сатаны». Примечательно, что автор не считает дьявола извечным врагом Бога и человека. В его изображении это дух сомнения, не останавливающийся ни перед чем, ради изменения действительности. Бог не скрывает истину, но трагедия Сатаны в том, что он не может ее понять и творит зло, стремясь принудить Всевышнего дать всем счастье. Помочь Богу и себе должны сами люди. Только смогут ли? На этот вопрос Андреев не отвечает. Вместо этого он стремился своим обличающим словом, мыслью и эмоцией, окрашенными страданиями и тоской, внести в жизнь людей добро и свет, помочь им на пути человеческого самоутверждения, призывает сойти с гибельных путей.

Леонид Андреев прошел большой и сложный путь, вписав в русскую литературу одну из ярчайших и трагических страниц. Немало было заблуждений и срывов на этом пути, но даже в самых острых ситуациях он не терял своего дара искренности, человеческой подлинности и благородства. То был талант, основательно обеспеченный нравственным достоинством человека, перед бескорыстием и широтой души которого склонялись современники.

Список литературы

1. Андреев Андрей. Из воспоминаний о Л. Андрееве. – М., изд–во «Литература», 2000 г

2. Андреев Л. Автобиографические материалы. – М., изд-во «Айрис», 1997 г.

3. Андреев Л. . Избранное. – СПб., изд-во «Питер», 2004 г.

4. Андреев Л.Н. Из дневника. Русский сборник. – СПб., изд-во «Нева», 2001 г.

5. Андреев Л. Собрание сочинений. Т.1. – М., изд-во «Художественная литература», 2005 г.

6. Андреев Л.Н. Дневник Сатаны. Романы. Повести и рассказы. Письма. Воспоминания современников. – М.: изд-во «Школа-Пресс», 1996.

7. Брусянин В.В. Леонид Андреев. Жизнь и творчество. – М., изд-во «Просвещение», 1999 г.

8. Горький М. Литературные портреты. – М., изд-во «Художественная литература», 2001 г.

9. Горький и Леонид Андреев. Неизданная переписка. – М., изд - во «Литературное наследство», 1998 г.

10. Иезуитова Л.А. Творчество Леонида Андреева. - СПб., изд=во «Питер», 1996.

11. Хватов А.И. Мастера русской прозы. Леонид Андреев. – М., изд=во «Художественная литература», 1998 г.


[1] Брусянин В.В. Леонид Андреев. Жизнь и творчество. – М., изд-во «Просвещение», 1999 г. с. 115

[2] Андреев Л. Автобиографические материалы. – М., изд-во «Айрис», 1997 г. с.94

[3] Хватов А.И. Мастера русской прозы. Леонид Андреев. – М., изд-во «Художественная литература», 1998 г. с. 475

4 Брусянин В.В. Леонид Андреев. Жизнь и творчество. – М., изд-во «Просвещение», 1999 г. с. 115

[5] Андреев Л.Н. Из дневника. Русский сборник. – СПб., изд-во «Нева», 2001 г. с. 151-152

[6] Горький М. Литературные портреты. – М., изд-во «Художественная литература», 2001 г, с. 165.

[7] Андреев Л. Собрание сочинений. Т. 1. – М., изд-во «Художественная литература», 2005 г., стр. 215

[8] Андреев Л.Н. Из дневника. Русский сборник. – СПб., изд-во «Нева», 2001 г., с. 77

[9] Андреев Андрей. Из воспоминаний о Л. Андрееве. – М., изд-во «Литература», 2000 г, с. 121

[10] Хватов А.И. Мастера русской прозы. Леонид Андреев. – М., изд-во «Художественная литература», 1998 г., с. 475

[11] Горький М. Литературные портреты. – М., изд-во «Художественная литература», 2001 г., с. 165.

[12] Андреев Л. Собрание сочинений. Т. 1. – М., изд-во «Художественная литература», 2005 г, с. 555

[13] Андреев Л. Собрание сочинений. Т. 1. – М., изд-во «Художественная литература», 2005 г, с. 556

[14] Иезуитова Л.А. Творчество Леонида Андреева. — СПб., изд-во «Питер», 1996., с.14

[15] Горький и Леонид Андреев. Неизданная переписка. – М., «Литературное наследство», 1998 г., с. 150

[16] Андреев Л.Н. Дневник Сатаны. Романы. Повести и рассказы. Письма. Воспоминания современников. – М.: изд-во «Школа-Пресс», 1996 г., с.432.

[17] Андреев Л.Н. Дневник Сатаны. Романы. Повести и рассказы. Письма. Воспоминания современников. – М.: изд-во «Школа-Пресс», 1996 г., с.434

[18] Горький М. Литературные портреты. – М., изд-во «Художественная литература», 2001 г, с. 89.

[19] Горький и Леонид Андреев. Неизданная переписка. – М., «Литературное наследство», 1998 г, с.523

[20] Андреев Л. Собрание сочинений. Т. 1. – М., изд-во «Художественная литература», 2005 г, с. 327

[21] Андреев Л. Собрание сочинений. Т. 1. – М., изд-во «Художественная литература», 2005 г, с. 328

[22] Андреев Л. Собрание сочинений. Т. 1. – М., изд-во «Художественная литература», 2005 г, с. 331

[23] Горький и Леонид Андреев. Неизданная переписка. – М., «Литературное наследство», 1998 г., с. 95

25 Андреев Л.. Избранное. – СПб., изд-во «Питер», 2004 г, с. 370-371

[25] Андреев Л.. Избранное. – СПб., изд-во «Питер», 2004 г, с. 445

[26] Андреев Л.. Избранное. – СПб., изд-во «Питер», 2004 г, с. 453

[27] Андреев Л. Избранное. – СПб., изд-во «Питер», 2004 г, с. 472

[28] Горький М. Литературные портреты. – М., изд-во «Художественная литература», 2001 г, с. 51.

[29] Брусянин В.В. Леонид Андреев. Жизнь и творчество. – М., изд-во «просвещение» 1999 г. с. 8

Скачать архив с текстом документа