Теория социального пространства, поля и габитуса П. Бурдье

СОДЕРЖАНИЕ: Идейно-теоретические истоки структуралистского конструктивизма французского социолога Пьера Бурдье. Анализ понимания общества и основных особенностей теории социального пространства. Содержание концепции поля и габитуса П. Бурдье в структурализме.

Курсовая работа по дисциплине

«История социологии»

ТЕОРИЯ СОЦИАЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА, ПОЛЯ И ГАБИТУСА

П. БУРДЬЕ

ПЛАН

Введение

1. Идейно-теоретические истоки структуралистского конструктивизма Бурдье

2. Основные особенности теории социального пространства П. Бурдье

3. Содержание концепции поля и габитуса П. Бурдье

Заключение

Библиографический список

ВВЕДЕНИЕ

Большое значение для понимания особенностей социального пространства имеет учение выдающегося французского социолога Пьера Бурдье. Многими учеными отмечается огромный вклад Бурдье в понимании общества. Для Бурдье характерно глубокое пренебрежение междисциплинарным делением, накладывающим ограничения на предмет исследования и на применяемые методы. В его исследованиях сочетаются подходы и приемы из области антропологии, истории, лингвистики, политических наук, философии, эстетики, которые он плодотворно применяет к изучению разнообразных социологических объектов.

Цель данной работы – проанализировать и раскрыть понимание общества в социологии Бурдье. Задачами являются:

1. Определить истоки структуралистского конструктивизма Бурдье.

2. Раскрыть основные особенности теории социального пространства П. Бурдье

3. Рассмотреть содержание концепции поля и габитуса П. Бурдье.

Объект данной курсовой работы – структуралистский конструктивизм Бурдье, предмет – теория социального пространства, поля и габитуса Бурдье.

Теоретической основной курсовой работы послужили исследования отечественных и зарубежных ученных: Кравченко С.А., Ритцера Дж., Шматко Н.А. В качестве первоисточников были использованы переведенные книги и статьи Бурдье.

При написании работы использовались конкретно-исторический подход; логический и исторический методы.

1. ИДЕЙНО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИСТОКИ СТРУКТУРАЛИСТСКОГО КОНСТРУКТИВИЗМА БУРДЬЕ

П. Бурдье начал свою творческую деятельность в 60-е годы прошлого столетия. Тогда весьма популярными были воззрения К. Маркса, которые оказали влияние на характер его творчества. Однако впоследствии он отходит от теоретического и методологического инструментария марксизма и обращается к социологам, занимавшимся исследованием обыденного социального опыта главным образом через призму феноменологии. Это такие ученые, как Э. Гуссерль, А. Шюц, М. Хайдеггер и другие. На содержание работ Бурдье оказали большое влияние и структуралисты - К. Леви-Стросс, Л. Альтюссер и другие. В итоге Бурдье стал разрабатывать интегральную теорию, которая включала в себя достижения и феноменологии, и структурализма[1] . Структурализм, основанный на идеях не только лингвиста Ф. де Соссюра, но и крупнейшего классика социологии Э.Дюркгейма до сих пор остается существенной чертой французского социального теоретизирования. Стремление П.Бурдье критически анализировать и преодолевать «монополизм объекта», присущий структурализму, его внимание к субъекту и действию, проявляющееся в намерении создания синтетической концепции субъекта и объекта, тем не менее имеет сильную структуралистскую «окрашенность». Его направление синтеза тесно связано со структуралистскими и постструктуралистскими исканиями в области наук об обществе[2] .П. Бурдье предложил использовать одновременно два принципиальных подхода при изучении социальных реалий. Первый - структурализм, который им реализуется в виде принципа двойного структурирование социальной реальности: а) в социальной системе существуют объективные структуры, независящие от сознания и воли людей, которые способны стимулировать те или иные действия и стремления людей; б) сами структуры создаются социальными практиками агентов.

Второй - конструктивизм, который предполагает, что действия людей, обусловленные жизненным опытом, процессом социализации и приобретенными предрасположенностями действовать так или иначе, что является своего рода матрицами социального действия, которые «формируют социального агента как истинно практического оператора конструирования объектов». Указанные методологические подходы, по мнению Бурдье, позволяют устанавливать причинно-следственные связи между социальными явлениями в условиях неравномерного распределения социальных реалий в пространстве и времени. Так, социальные отношения распределены неравномерно. В определенном месте и в конкретное время они могут быть весьма интенсивными и наоборот. Аналогично, неравномерно агенты вступают в социальные отношения. Наконец, люди имеют неравномерный доступ к капиталу, что также сказывается на характере их социальных действий[3] .Теория Пьера Бурдье возникла из желания преодолеть то, что автор считает ложным противопоставлением объективизма и субъективизма, или, как он выражается, «абсурдной враждой между индивидом и обществом». Как пишет Бурдье, «самый основательный стимул, направляющий мое творчество, заключался в преодолении оппозиции объективизм/субъективизм». К лагерю объективистов он причисляет Дюркгейма с его исследованием социальных фактов, структурализм Соссюра, Леви-Стросса и структурный марксизм. Он критикует данные подходы за то, что в качестве основного предмета своего рассмотрения они берут исключительно объективные структуры. При этом они игнорируют процесс социального конструирования, посредством которого акторы воспринимают, мыслят и создают эти структуры, действуя затем на этой основе. Объективисты не учитывают ни деятельность, ни роль социальных агентов. Бурдье же предпочитает структуралистский подход, который не упускает из виду агента. «Я стремился вернуть исчезнувших у Леви-Стросса и других структуралистов, особенно Альтюссера, реальных акторов». Эта цель заставляет обратиться к субъективистскому направлению, в котором во время его студенчества доминировал экзистенциализм Сартра. Кроме того, в качестве примеров субъективизма им рассматриваются феноменология Шюца, символический интеракционизм Блумера и этнометодология Гарфинкеля, поскольку настоящие теории изучают, как социальные агенты мыслят, объясняют или представляют социальный мир. При этом данные направления игнорируют объективные структуры, в рамках которых протекают эти процессы. Бурдье считает, что эти теории концентрируются на деятельности и игнорируют структуру. Вместо того чтобы придерживаться одного из указанных подходов, Бурдье исследует диалектическую взаимосвязь между объективными структурами и субъективными явлениями.Хотя Бурдье стремится соединить структурализм и конструктивизм, и это ему отчасти удается, в его творчестве присутствует уклон в направлении структурализма. Именно по этой причине он (наряду с Фуко и другими) считается постструктуралистом. В его творчестве больше от структурализма, нежели от конструктивизма. В отличие от подхода, свойственного большинству других теоретиков (например, феноменологам, символическим интеракционистам), конструктивизм Бурдье не учитывает субъективность и интенциональность. Он действительно считает важным включить в свою социологию вопросы восприятия и конструирования социального мира людьми на основе их положения в социальном пространстве. Однако присутствующие в социальном мире восприятие и конструирование одновременно стимулируются и сдерживаются структурами[4] .

социальное пространство структурализм бурдье

2. ОСНОВНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ТЕОРИИ СОЦИАЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА П. БУРДЬЕ

Социальная действительность, согласно П. Бурдье, есть «социальное пространство». Само по себе это понятие далеко не ново. В концептуально развернутом виде оно встречается уже с начала XX века. Новизна подхода П. Бурдье состоит в определении взаимоотношений социального и физического пространства, а также в описании внутреннего строения первого. Физическое пространство тесно связано с социальным пространством, оно является его отображением, выражением социального пространства во вне. В восприятии они трудно различимы. Социальное пространство — это не некоторая заданная система координат, относительно которой располагаются наличные социальные субъекты — это одновременно и расположение этих субъектов в реальном пространстве. Дистанция между субъектами в социальном пространстве не только социальная, но и физическая. Тесная переплетенность социального и физического пространств тем не менее не предполагает однозначности их отношений. Социальное пространство предстает перед нами одновременно в совокупности своих «символических» и «физических» измерений.

Двойственность социального пространства, его одновременная представленность и в «чисто» социальном, и в физическом плане, предполагает двойственность структур, организующих социальный универсум[5] . Суть концепции «двойного структурирования» заключается в том, что социальная действительность структурирована, во-первых, со стороны (существующих объективно, т. е. независимо от сознания и воли агентов) социальных отношений, которые объективированы в распределениях разнообразных капиталов как материального, так и нематериального характера, и, во-вторых, со стороны представлений людей о социальных структурах и об окружающем мире в целом, оказывающих обратное воздействие на первичное структурирование. Концепция двойного структурирования включает в себя комплекс представлений, отражающих генезис и структуру социальной действительности. То, что относится к генезису, есть установление причинно-следственных связей в социальной действительности: существуют объективные (не зависящие от воли и сознания людей) структуры, которые решающим образом воздействуют на практики, восприятие и мышление индивидов; именно социальные структуры являются «конечными причинами» практик и представлений Индивидуальных и коллективных агентов, которые эти структуры могут подавлять или стимулировать. С другой стороны, агентам имманентно присуща активность, они являются источниками непрерывных причинных воздействий на социальную действительность. Итак, социальные структуры обусловливают практики и представления агентов, но агенты производят практики и тем самым воспроизводят или преобразуют структуры. Указанные два аспекта генезиса социальной действительности для П. Бурдьё отнюдь не равнозначны и не рядоположены. Он не ограничивается констатацией того, что оба эти аспекта находятся в «диалектической связи», но указывает на их иерархию. Обусловленность практик и представлений агентов социальными структурами реализуется через их производство и воспроизводство этими агентами. В силу того, что они не могут осуществлять свои практики вне и независимо от предпосланных им социальных структур, являющихся необходимыми условиями и предпосылками любых практик, агенты оказываются в состоянии действовать исключительно «внутри» уже существующих социальных отношений и тем самым всегда лишь репродуцировать или трансформировать их. Говоря об активной роли агентов в воспроизводстве/производстве социальной действительности, П. Бурдьё подчеркивает, что оно невозможно без инкорпорированных структур — практических схем, являющихся продуктом интериоризации объективных социальных структур. Отсюда следует, что субъективное структурирование социальной действительности есть подчиненный момент структурирования объективного. Второй аспект двойного структурирования социальной действительности — структурный. Он состоит в том, что все в социальной действительности структурировано. Во-первых, социальные отношения неравномерно распределены в пространстве и во времени. Во-вторых, агенты неравномерно распределены между социальными структурами — не все (индивидуальные и коллективные) агенты и не в одно и то же время принимают участие в одних и тех же социальных отношениях. В-третьих, объективации социальных отношений, которые П. Бурдьё называет капиталами, также неравномерно распределены между (индивидуальными и коллективными) агентами. В-четвертых, инкорпорированные социальные отношения, к каковым относятся: диспозиции, социальные представления, практические схемы, — распределены крайне неравномерно. Агенты, исходя из своих практических схем (т. е. интериоризированных социальных отношений), по-разному структурируют социальную действительность. Структура субъективного структурирования, проявляющаяся через распределение различных видов этого структурирования между агентами, гомологична структуре объективного структурирования, поскольку решающую роль в субъективном структурировании играют интериоризированные объективные структуры: практические схемы адаптируются к позиции агент уже хотя бы в силу того, что их содержание обусловлено предшествующей социальной борьбой и потому пусть в превращенной форме, но отражает конфигурацию социальных сил. Утверждение П. Бурдьё о том, что все социальные отношения в свою очередь структурированы, приводит его к формированию понятия «поле», понимаемого как относительно замкнутая и автономная система социальных отношений. Поле возникает как следствие прогрессирующего общественного разделения сил[6] .Структура социального пространства проявляется, таким образом, в самых разнообразных контекстах как пространственные оппозиции обитаемого (или присвоенного) пространства, функционирующего как некая спонтанная метафора социального пространства. В иерархически организованном обществе не существует пространства, которое не было бы иерархизировано и не выражало бы иерархии и социальные дистанции в более или менее деформированном, а главное, в замаскированном виде вследствие действия натурализации, вызывающей устойчивое отнесение социальных реальностей к физическому миру. Различия, произведенные посредством социальной логики, могут, таким образом, казаться рожденными из природы вещей (достаточно подумать об идее «естественных границ»).

Социальное пространство — не физическое пространство, но оно стремится реализоваться в нем более или менее полно и точно. Это объясняет то, что нам так трудно осмысливать его именно как физическое. То пространство, в котором мы обитаем и которое мы познаем, является социально размеченным и сконструированным. Физическое пространство не может мыслиться в таком своем качестве иначе, как через абстракцию (физическая география), т. е. игнорируя решительным образом все, чему оно обязано, являясь обитаемым и присвоенным. Иначе говоря, физическое пространство есть социальная конструкция и проекция социального пространства, социальная структура в объективированном состоянии, объективация и натурализация прошлых и настоящих социальных отношений.

Социальное пространство — абстрактное пространство, конституированное ансамблем подпространств или полей (экономическое поле, интеллектуальное поле и др.), которые обязаны своей структурой неравному распределению отдельных видов капитала; оно может восприниматься в форме структуры распределения различных видов капитала, функционирующей одновременно как средства и цели борьбы в различных полях. Реализованное физически социальное пространство представляет собой распределение в физическом пространстве различных видов благ и услуг, а также индивидуальных агентов и групп, локализованных физически (как тела, привязанные к постоянному месту: закрепленное место жительства или главное место обитания) и обладающих возможностями присвоения этих более или менее значительных благ и услуг (в зависимости от имеющегося у них капитала, а также от физической дистанции, отделяющей от этих благ, которая сама в свою очередь зависит от их капитала). Такое двойное распределение в пространстве агентов как биологических индивидов и благ определяет дифференцированную ценность различных областей реализованного социального пространства.

Распределения в физическом пространстве благ и услуг, соответствующих различным полям, или, если угодно, различным объективированным физически социальным пространствам, стремятся наложиться друг на друга, по меньшей мере приблизительно: следствием этого является концентрация наиболее дефицитных благ и их собственников в определенных местах физического пространства, противостоящих во всех отношениях местам, объединяющим в основном, а иногда — исключительно, самых обездоленных (гетто)[7] .

3. СОДЕРЖАНИЕ КОНЦЕПЦИИ ПОЛЯ И ГАБИТУСА П. БУРДЬЕ

В самом общем смысле, в генетическом структурализме «поле» представляет собой относительно автономную и замкнутую систему социальных явлений, на базе которой может быть конструирован самостоятельный целостный предмет исследования социальной науки. Поле — это подпространство социального пространства, определяемое специфической силой — ансамблем различий активных свойств, обусловливающих его специфику, его отличие от любого другого подпространства. Поле есть специфическая система отношений между различными позициями, структурно-обусловленными и в большой степени не зависящими от физического существования индивидов, которые эти позиции занимают. Иными словами, при синхронном рассмотрении поле представляет собой структурированное пространство позиций. Поля характеризуются, в том числе, свойствами составляющих их позиций, которые могут быть исследованы независимо от характеристик занимающих их индивидов. Агенты (индивидуальные или групповые) определяются в поле реляционно — их позициями, отличающимися друг от друга властью и влиянием, получаемой материальной и символической прибылью, ценой, которую надо заплатить, чтобы их занять, и т. д. Итак, область социального пространства, где проявляют себя достоверно зарегистрированные и поддающиеся измерению силы, называется полем. Неотъемлемой характеристикой такой области служит ее замкнутость или «самозаконность»: все объединенные в «силовое» поле явления подчиняются общим регулярностям, отличным от тех, что действуют в других полях. Это означает, что они обусловлены одними и теми же структурами и связаны общими взаимодействиями или практиками. Понятие «поле» у П. Бурдьё не организуется вокруг какого-то одного общего принципа, а носит комплексный характер, т. е. выступает единством отдельных принципов (капиталов и рынка, правил и ставок игры, дохода и прибыли и т. д.). Чтобы синтезировать этот комплекс различных принципов в концептуальное единство, нужен тем не менее некий метапринцип. Таким метапринципом является иерархия доминирования в поле. Позиции и силы выражаются в различных иерархиях поля так, что одни структурно доминируют над другими. Это, в частности, означает, что там, где существует конфликт условий и предпосылок практик, присущих различным позициям, подчиненные вынуждены производить свои практики, исходя из условий и предпосылок, созданных господствующими. Например, подчиненные осмысливают свое положение и социальную действительность в целом, используя социальные представления, произведенные господствующими, поскольку других представлений у них попросту нет. Другими словами, результаты производства практик доминирующими позициями являются предпосылками и условиями производства практик для доминируемых позиций. Весь понятийный аппарат генетического структурализма строится вокруг «социального пространства», «поля» и действующих в нем «сил». В отличие от множества других социологов, П. Бурдьё призывает изучать не субстанции — некие социальные «частицы» как элементарные объекты, а социальные отношения, описывающие структуру и всевозможные состояния полей. Можно было бы предположить, что поле реально, что оно есть «последняя реальность», определяющая «метрику» социального пространства и структуру сил. Однако в генетическом структурализме основная функция поля заключается в изменении состояния социального пространства. Это изменение описывается (статистической) вероятностью, которая — в идеале — обеспечивает социологическое знание возможностей социальной действительности. Под этим углом зрения позволительно описывать экспериментальные ситуации в терминах полей, конструируя позиции с учетом действия социальных сил на основе знаний о состоянии социального пространства в целом. Но нельзя считать эти поля реальными и объективными в том же смысле, в каком реальны и объективны вещи природы[8] .Бурдье считает, что поле по определению есть арена борьбы: «Поле есть также поле сражений». Структура поля одновременно «поддерживает и направляет стратегии, с помощью которых те, кто занимает эти позиции, стремятся индивидуально или коллективно, сохранить или улучшить свое положение и навязать тот принцип иерархии, который наиболее благоприятен для их собственных произведений». Поле представляет собой своего рода конкурентный рынок, где используются различные виды капитала (экономический, культурный, социальный, символический). Все же наибольшее значение имеет поле власти (политики); иерархия властных отношений в рамках политического поля структурирует все прочие поля.

Для анализа какого-либо поля Бурдье предлагает трехступенчатый процесс. Первый этап отражает первостепенное значение поля власти и состоит в том, чтобы проследить отношения определенного поля с полем политическим. Вторая стадия заключается в составлении плана объективной структуры отношений между позициями в рамках этого поля. И, наконец, аналитик должен попытаться определить характер габитуса агентов, которые занимают различные позиции.

Позиции различных агентов в поле определяются количеством и относительным весом капитала, которым они обладают. Именно капитал обеспечивает контроль над собственной судьбой и судьбами других. Бурдье обычно рассматривает четыре вида капитала. Это понятие, конечно, заимствовано из экономической сферы, и значение экономического капитала очевидно. Культурный капитал включает в себя различные виды легитимного знания; социальный капитал состоит из ценимых социальных отношений между людьми; символический капитал происходит из почета и престижа. Агенты, занимающие определенные позиции в рамках данного поля, используют разнообразные стратегии. Эта идея опять же показывает, что акторы у Бурдье обладают, по крайней мере, некоторой свободой: «Габитус не отрицает возможностей стратегического расчета со стороны агентов». Однако стратегии означают не «целенаправленное и запланированное достижение рассчитанных целей, а активное развертывание объективно ориентированных «линий действия», которые подчиняются упорядоченности и формируют согласованные и социально понятные образцы, даже несмотря на то, что они не следуют сознательным правилам или не стремятся к обдуманной заранее цели, установленной стратегом». Именно через стратегии «те, кто занимает эти позиции, стремятся, индивидуально или коллективно, сохранить или улучшить свое положение и навязать тот принцип иерархии, который наиболее благоприятен для их собственных произведений. Стратегии агентов зависят от их позиций в поле».Бурдье считает государство местом борьбы за монополию над тем, что он называет символическим насилием. Это «мягкая» форма насилия – «насилие, которое применяется к социальному агенту при его соучастии. Символическое насилие осуществляется косвенно, во многом посредством механизмом культуры и противоположно более непосредственным формам социального контроля, которые часто исследуются социологами. Основной институт, посредством которого к людям применяются символическое насилие, - это система образования; относительно применения понятия символического насилия к положению женщин. Язык, значения, символическая система власть имущих навязывается остальной части населения. Это служит позиции власть имущих опорой, поскольку среди прочего маскирует их действия для остальной части общества и позволяет «господствующим принять собственное положение господства как легитимное». В более общем плане Бурдье считает, что образовательная система глубоко задействована в воспроизводстве существующих властных и классовых отношений. Именно в воззрениях Бурдье на символическое насилие наиболее отчетливо проявляется политический аспект его творчества. Таким образом, Бурдье интересует освобождение людей от этого насилия и, глобальнее, от классового и политического господства.

Подчеркивая значение габитуса и поля, Бурдье отвергает раскол между методологическими индивидуалистами и методологическими холистами и занимает позицию, недавно названную «методологическим реляционизмом». Иначе говоря, основной интересующий Бурдье предмет – отношения между габитусом и полем. Он усматривает два основных проявления этой взаимосвязи. С одной стороны, поле обуславливает габитус; с другой стороны, габитус образует поле как нечто значимое, обладающее смыслом и ценностью и заслуживающее затрат энергии.

Габитус — это «ментальные, или когнитивные структуры», посредством которых люди действуют в социальном мире. Люди наделены рядом интериоризированных схем, через которые они воспринимают, понимают и оценивают социальный мир. Именно через такие схемы люди одновременно производят свои практики и воспринимают и оценивают последние. Диалектически, габитус есть «продукт интериоризации структур» социального мира. По сути дела, габитус можно считать «интернализованными, персонифицированными социальными структурами». Габитусы отражают объективные разделения в классовой структуре, например возрастные группы, тендер, социальные классы. Габитус приобретается в результате длительного занятия определенного положения в социальном мире.

Таким образом, габитусы различаются в зависимости от характера позиции субъекта в этом мире; не каждый обладает одинаковым габитусом. Однако люди, занимающие в социальном мире аналогичные положения, как правило, имеют сходные габитусы. В этом смысле габитус может также быть и явлением коллективным. Габитус позволяет людям осмыслять социальный мир, однако существование множества габитусов означает, что социальный мир и его структуры не производят одинаковое воздействие на разных акторов.

Имеющийся в каждое конкретное время габитус создается на протяжении коллективной истории: «Габитус, продукт истории, порождает индивидуальные и коллективные практики, и следовательно, саму историю, в соответствии с порожденными историей схемами». Обнаруживаемый в каждом данном индивиде габитус приобретается в ходе индивидуальной истории и является функцией отдельного момента в социальной истории, в который габитус имеет место. Габитус одновременно обладает свойствами прочности и перемещаемости — он может перемещаться от одного поля к другому. Но люди могут иметь и несоответствующий габитус, пострадать от того, что Бурдье называет гистерезисом. Хорошим примером этого эффекта запаздывания может быть человек, который был оторван от аграрного существования в современном докапиталистическом обществе и направлен на работу на Уолл-стрит. Габитус, приобретенный в докапиталистическом обществе, не позволил бы ему в удовлетворительной степени справиться с жизнью на Уолл-стрит. Габитус порождает социальный мир и одновременно сам порождается им. С одной стороны, габитус является «структурирующей структурой», т. е. структурой, которая структурирует социальный мир. С другой стороны, это «структурированная структура», — структура, которая структурирована социальным миром. Таким образом, понятие габитуса позволяет Бурдье избежать необходимости выбора между субъективизмом и объективизмом, «избежать философии субъекта, не отменяя рассмотрение агента, а также философии структуры, не забывая принимать во внимание ее воздействие на агента». Именно практика служит опосредующим звеном между габитусом и социальным миром. С одной стороны, именно через практику создается габитус; с другой стороны, именно в результате практики создается социальный мир. Бурдье говорит об опосредующей функции практики, когда определяет габитус как «систему структурированных и структурирующих диспозиций, которая образована практикой и постоянно нацелена на практические функции. В то время как практика формирует габитус, последний, в свою очередь, одновременно унифицирует и порождает практику.

Несмотря на то что габитус представляет собой интериоризованную структуру которая стесняет мышление и выбор действия, он не определяет последние. Это отсутствие детерминизма — одна из основных особенностей, отличающих позицию Бурдье от подходов традиционных структуралистов. Габитус просто «предлагает», что людям думать и какие поступки выбирать. Люди сознательно взвешивают доступные возможности выбора, хотя этот процесс принятия решения отражает действие габитуса. Габитус обеспечивает принципы выбора людьми альтернатив и определения ими стратегий для применения в социальном мире. Однако людей не следует рассматривать как полностью рациональных (Бурдье пренебрежительно относится к теории рационального выбора); они действуют «разумно» — обладают «практическим смыслом». В действиях людей есть логика — это «логика практики». Габитус функционирует «ниже уровня сознания и языка, вне зоны, доступной интроспективному исследованию и волевому контролю». При том, что мы не осознаем габитус и его действие, он проявляется в наших самых практических поступках, например, в том, как мы едим, ходим, говорим и даже сморкаемся. Габитус действует как структура, однако нельзя сказать, что люди просто механически реагируют на него или на внешние, воздействующие на них структуры[9] .

Габитус — это не эпифеномен практик, а механизм их порождения, который определяется генетически через двуединый процесс интериоризации/экстериоризации социальных отношений; он — та «клетка», из которой вырастает многообразие практик агента.

Таким образом, можно сказать, что с одной стороны, габитус есть повседневное социальное отношение, в которое практически вступает каждый (экстериоризация/интериоризация), а с другой стороны, — порождающая основа практик любого агента.

Габитус имеет тенденцию к постоянству и защищен от изменений отбором новой информации, отрицанием информации, способной поставить под сомнение уже накопленную информацию, если таковая предоставляется случайно или по принуждению, но в особенности уклонением от такой информации. Например, эмпирически подтвержден факт, что люди склонны говорить о политике с теми, кто придерживается аналогичных взглядов. Производя систематические «выборы» мест, событий и людей для знакомства, габитус защищает себя от кризисов и критических нападок, обеспечивая себе настолько, насколько это возможно, среду, к которой он уже приспособлен, т. е. относительно постоянный круг ситуаций, усиливающий его предрасположенности, обеспечивая рынок, наиболее подходящий для его продуктов. Самое парадоксальное качество габитуса это то, что отбирается информация, необходимая для того, чтобы уклониться от информации. Схемы восприятия и оценки габитуса, которые приводят к стратегиям уклонения, в значительной степени работают несознательно и ненамеренно. Уклонение происходит либо автоматически, как результат условий существования, либо как стратегическое намерение, исходящее от взрослых, сформированных в тех же условиях[10] .

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В своем подходе Пьер Бурдье отходит от крайних структуралистского и феноменологического подходов к изучению социальной реальности. Бурдье вводит понятие «габитус». Содержание этого понятия связано с обширным философским контекстом. Индивид здесь понимается как социальный агент, реализующий в своей личной практике программу данного общества в зависимости от того положения, которое он в обществе занимает. Индивид некоторым образом и есть общество.

Целью данной курсовой работы выступал анализ понимания общества в социологии Бурдье. В ходе выполнения курсовой работы были решены следующие задачи:

1. Определение истоков структуралистского конструктивизма Бурдье.

2. Раскрытие основных особенностей теории социального пространства П. Бурдье

3. Рассмотрение содержание концепции поля и габитуса П. Бурдье.Итак, главную задачу социологии Бурдье видит в выявлении наиболее глубоко скрытых структур различных социальных сред, которые составляют социальный универсум, а также механизмов, служащих его воспроизводству и изменению. Социальное пространство включает в себя несколько полей, и агент может занимать позиции одновременно в нескольких из них. Структура поля есть состояние соотношения сил между агентами или институциями, вовлеченными в борьбу, где распределение специфического капитала, накопленного в течение предшествующей борьбы, управляет будущими стратегиями.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Бурдье П. Социология социального пространства / Пер. с франц.; отв. ред. перевода Н.А. Шматко. М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2007

2. Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики/ Сост. и общ. Пер. с фр. и послесл. Н.А. Шматко. СПб.: Алетейя, 2005

3. Громов И.А., Мацкевич А.Ю., Семенов В.А. Западная теоретическая социология. СПб.: Ольга, 1996

4. Кравченко С.А. Социология: парадигмы через призму социологического воображения. М.: Экзамен, 2007

5. Ритцер Дж. Современные социологические теории. 5-е изд. – СПб.: Питер, 2002

6. Шматко Н.А. «Габитус» в структуре социологической теории //Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. №2

[1] Кравченко С.А. Социология: парадигмы через призму социологического воображения. С. 274

[2] Громов И. А., Мацкевич А. Ю., Семенов В. А. Западная теоретическая социология. С. 255

[3] Кравченко С.А. Социология: парадигмы через призму социологического воображения. С. 274

[4] Ритцер Дж. Современные социологические теории. С. 457,458

[5] Громов И.А., Мацкевич А.Ю., Семенов В.А. Западная теоретическая социология. С. 257-258

[6] Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики. С. 565

[7] Бурдье П. Социология социального пространства. С. 50, 53-54

[8] Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики. С. 574-575

[9] Ритцер Дж. Современные социологические теории. С. 459,461, 463-464

[10] Шматко Н.А. «Габитус» в структуре социологической теории. С. 65

Скачать архив с текстом документа