Градостроительство Древней Руси. IX-XIII вв.
СОДЕРЖАНИЕ: К Х в. на территории Восточной Европы сложилось Древнерусское государство, объединившее восточных славян и некоторые соседние угро-финские племена. Утверждение феодальных отношений сопровождалось восприятием от Византии православия, способствовавшего укреплению связей с ней, освоению достижений византийской культуры.Градостроительство Древней Руси. IX-XIII вв.
Курсовая работа
Введение
К Х в. на территории Восточной Европы сложилось Древнерусское государство, объединившее восточных славян и некоторые соседние угро-финские племена. Утверждение феодальных отношений сопровождалось восприятием от Византии православия, способствовавшего укреплению связей с ней, освоению достижений византийской культуры. Наряду с этим Древняя Русь находилась в постоянном контакте с южными славянами, народами Закавказья и Причерноморья, странами Западной и Центральной Европы и другими, осваивая достижения их культур, а в последующем и сама, воздействуя на них.
В Х-XI вв. на основных водных путях возникают многочисленные русские города, укрепляемые деревянными стенами или тыном, земляными валами, естественными и искусственными водоемами; основываются монастыри. Строятся жилые дома и княжеские палаты - в подавляющем большинстве из дерева Дерево широко используется в хозяйственных постройках, для мощения дорог, в городском благоустройстве. Дубовая клеть была основой и при создании храмов, о сложной структуре которых можно судить по сохранившимся иконописным изображениям. Из дерева строились и крупнейшие здания - соборы. Есть основания предполагать, что типы деревянных храмов уже на первых этапах строительства каменных зданий оказывали существенное влияние на их композицию. Первые сохранившиеся до нашего времени каменные постройки - храмы относятся к середине XI в.
Конец Х - XI в. - время развития культуры Киевской Руси, достигшей своего наивысшего расцвета в период правления Ярослава Мудрого (1019-1054). За 1036-1052 гг. в крупнейших русских городах были построены самые величественные храмы домонгольской Руси: собор Софии в Киеве (1037 г.), Спасо-Преображенский собор в Чернигове (1036 г.) и собор Софии в Новгороде (1045-1052 гг.). По своим размерам (особенно Софийские соборы Киева и Новгорода) они относятся к крупнейшим культовым сооружениям эпохи. За периодом централизации русских земель в эпоху Киевской Руси последовала феодальная раздробленность, когда каждое феодальное княжество создает собственные центры искусств и ремесел. В XII - начало XIII в. выделяется зодчество трех регионов: северо-западного (Новгород и Псков), юго-западного (Приднепровье, Рязанская и Галицко-волынская земли, Западная Русь) и северо-восточного (Владимиро-Суздальское княжество). Но, не смотря на это, вдохновленные идеей объединения земель, зодчие различных архитектурных школ выработали единый принцип построения зданий разнившийся лишь в деталях.
К сожалению свойства основного строительного материала - горючесть и не долговечность не донесли до нас ни одной деревянной постройки старше 16в. Но благодаря археологическим данным и летописям, мы способны представлять их устройство. Так же очень немаловажным является то что основные строительные приемы мало менялись со временем, особенно на Русском Севере, мы можем с уверенность приводить в пример дошедшие до нас постройки как XVI-XVII вв. так и XVIII-XIX вв. и даже XX в.
1. Строительные материалы
Естественными строительными материалами на Руси издавна служили дерево и глина. И того, и другого было в изобилии. И то, и другое начали использовать в хозяйстве довольно рано. Но если кирпичи из глины появляются лишь к середине X века, то дерево в качестве основного строительного материала использовалось с древнейших времен. Именно в деревянной архитектуре русские зодчие выработали то разумное сочетание красоты и пользы, которое перешло затем в сооружения из камня и кирпича. Многие художественные и строительные приемы, отвечающие условиям быта и вкусам лесных народов, вырабатывались в течение столетий в деревянном зодчестве.
2. Город, село, деревня и погост
В домонгольской Руси насчитывалось около 400 больших и малых городов. Основой каждого города была крепость, которую первоначально называли детинцем, а в XIV веке появляется термин «кремль» (кром). По мнению некоторых исследователей, новое название происходит от слова «кромьство» - внутренность. Кремль - это целый город с храмами и хозяйственными постройками, с жилыми домами и административными учреждениями. И даже когда русские города разрослись и широко раскинули свои посады, их кремли оставались крепостями «для осадного сидения».
К концу XVII века население городов на Руси едва ли составляло 3%. Тогда четко различали три типа не городских поселений - деревню, село и погост. Деревни включали от двух-трех дворов до десяти-пятнадцати. Отличительным признаком деревни было отсутствие в ней церкви. Впрочем, часовни в деревнях были практически повсеместно. Селом с X века называли княжеское загородное имение (чаще говорили «сельцо»). Потом селом стали называть большое поселение, состоящее иногда из нескольких деревень, и обязательно имеющее церковь (к приходу этой церкви и были приписаны все крестьяне деревень, составлявших село). При благоприятных условиях деревни росли, развивались, строили свои церкви и превращались в села. Погостом же в разные времена называли разное. Это и отдельно стоящая на церковной земле церковь с домами священника и притча, с кладбищем; это и само кладбище с церковью; это и сельский приход в несколько деревень. А на Севере так называли и заезжий постоялый двор, и селение лопарей. Но наиболее распространенное на Древней Руси - «жилое подворье князя и его свиты во время сбора налогов».
Села строились чаще всего на берегах рек, озер. И потому избы в них ставились в один ряд - лицами на улицу, а дворами к реке. «На задах» села «стайкой» стояли амбары, а около самой воды бани (чтобы воду далеко не таскать). Около дороги возводили «ветряки» (мельницы), ведь к ним подъезд нужен. Ветряки эти бывали двух типов - столбовки и шатровки. В столбовке поворачивалась «по ветру» вся мельница, стоящая на одной ноге, сложенной из бревен в режь. А в шатровке вертелась лишь верхушка шатра с крыльями. Дополнялся такой сельский (или деревенский) ансамбль резными срубами колодцев, богатыми крыльцами изб, прихотливыми изгородями, да одинокими обетными крестами у дороги, обещанными богу за победу или исцеление, либо поставленными в местах, где кто-то внезапно помер без, покаяния
3. Хоромы деревянные - боярские и царские
Деревянные хоромы и дворцы, принадлежа «лучшим» людям, должны были средствами архитектуры передать значимость и богатство их владельцев. А так как значимой частью здания было его завершение, то особо старались зодчие о разнообразии верхов. Поэтому планировка богатых хором немногим отличалась от простой устройства избы. Такие же приставленные друг к другу срубы. Только их значительно больше, да крыты они всегда не одной большой кровлей, а каждый сруб отдельно. Это позволяло мастерам каждый верх делать по-особому, фигурно, используя все разнообразие возможных завершений. Да еще и сами срубы стали делать разной высоты. Все это создавало прихотливую асимметричную композицию.
До наших дней не дошло ни одного образца таких хором. Остались лишь описания, впрочем, иногда весьма подробные. Шедевром русского деревянного хоромного зодчества был дворец царя Алексея Михайловича в Коломенском. Образцом для этого дворца послужил деревянный царский дворец в Коломне. Уже в XI-XII веках помещения хором стали делиться на две половины (мужскую и женскую, или летнюю и зимнюю, или гостиную и жилую). К XVII веку в хоромах, соответственно укладу жизни царской семьи, выделились три основные части. Первую часть составляли хоромы постельные, или покоевые (обычно 3-4 комнаты). Самая дальняя из комнат служила царской опочивальней, или ложницей. Около нее располагалось комната крестовая, или молельная. Следующая была царским кабинетом (она единственная во дворце тогда называлась комнатой). И при входе - передняя, предназначавшаяся для приемов. Приемной комнате предшествовали теплые сени, к которым примыкал сенник (чулан) и мыльная. Вторая часть дворца - хоромы непокоевые. Здесь проходили торжества. Для этого были приспособлены столовая изба, горница и повалуша (башенная часть дома, где летом устраивалась общая спальня). Третья часть дворца объединяла различные хозяйственные постройки - большие дворы и маленькие дворцы (так иногда называли небольшие дворы): конюшенный, житный, кормовой (поваренный), хлебный, сытный и другие. Между палатами устраивали переходы. Обязательной была при хоромах домашняя церковь, в подклете которой хранили добро. А были еще части дворца, предназначенные для царицы, наследников. Таким образом, вся эта пестрая смесь срубов и срубиков, дворов и дворцов, переходов и теремов составляла царский дворец. Построен коломенский дворец был в 1667-1669 годах мастерами Семеном Петровым и Иваном Михайловым. Затем в 1681 году, уже после смерти Алексея Михайловича при Федоре Алексеевиче дворец частично перестроили под руководством мастера Саввы Дементьева.
В XVII веке Коломенский дворец считали одним из чудес света. В нем насчитывали 270 комнат и 3000 окон и оконцев. Поскольку окна тогда делались слюдяными, подслеповатыми, то их количество говорило об освещенности дворца. И снаружи, и изнутри дворец богато украсили резьбой и рисунками. Резными работами здесь рководил монах Арсений - крупный мастер, только что закончивший убранство Нового Иерусалима под Москвой. С собой с берегов Истры он привел и свою артель резчиков. А живописными работами руководил известный иконописец Симон Ушаков.
4. И дом, и двор. Сруб деревянный
Основу деревянной постройки на Руси составлял «сруб». Это скрепленные («связанные») между собой в четырехугольник бревна. Каждый ряд бревен почтительно называли «венцом». Первый, нижний венец часто ставили на каменное основание - «ряж», который складывали из мощных валунов. Так и теплее, и гниет меньше. По типу скрепления бревен между собой различались и виды срубов. Для хозяйственных построек применялся сруб «в режь» (редко положенные). Бревна здесь укладывались не плотно, а по парам друг на друга, и часто не скреплялись вовсе. При скреплении бревен «в лапу» концы их, прихотливо вытесанные и действительно напоминающие лапы, не выходили за пределы стены снаружи. Венцы здесь уже плотно прилегали друг к другу, но в углах могло все же задувать зимой. Самым надежным, теплым, считалось скрепление бревен «в обло», при котором концы бревен немного выходили за пределы стены. Такое странное сегодня название происходит от слова «оболонь» («облонь»), означающего наружные слои дерева (ср. «облекать, обволакивать, оболочка»). Еще в начале XX в. говорили: «рубить избу в оболонь», если хотели подчеркнуть, что внутри избы бревна стен не стесываются. Однако, чаще снаружи бревна оставались круглыми, тогда как внутри избы обтесывались до плоскости - «выскабливались в лас» (ласом называли гладкую полосу). Теперь же термин «обло» относят более к выступающим из стены наружу концам бревен, которые остаются круглыми, с облом. Сами ряды бревен /венцы/ связывались между собой при помощи внутренних шипов. Между венцами в срубе прокладывали мох и после окончательной сборки сруба конопатили льняной паклей щели. Тем же мхом часто закладывали и чердаки для сохранения тепла зимой. В плане срубы делали в виде четырехугольника / «четверик»/, либо в виде восьмиугольника / «восьмерик»/. Из нескольких рядом стоящих четвериков составлялись, в основном, избы, а восьмерики использовались для строительства деревянных церквей (ведь восьмерик позволяет увеличить площадь помещения почти в шесть раз, не изменяя длину бревен). Часто, ставя друг на друга четверики и восьмерики, складывал древнерусский зодчий пирамидальное строение церкви или богатые хоромы. Дом редко строили каждый для себя. Обычно на строительство приглашался весь мир («обчество»). Лес заготовляли еще зимой, пока нет в деревьях сокодвижения, а строить начинали с ранней весны. После закладки первого венца сруба устраивалось первое угощение «помочанам» («окладное угощение»). Такие угощения - отголосок древних ритуальных пиров, которые проходили часто с жертвоприношениями. Так при раскопках в Новгороде под срубами находят конские черепа, оставшиеся от таких жертвоприношений. После «окладного угощения» начинали устраивать сруб. В начале лета, после укладки потолочных матиц следовало новое ритуальное угощение помочанам. Затем приступали к устройству кровли. Дойдя до верха, уложив, конек, устраивали новое, «коньковое» угощение. А уж по завершении строительства в самом начале осени - пир. В новое жилье первой должна войти кошка. На Севере Руси до сих пор сохраняется культ кошки. В большинстве северных домов в толстых дверях в сени сделано внизу отверстие для кошки. Обносился весь двор с постройками оградами различных устройств. Глухой забор из горизонтальных бревен или тесин назывался «заплотом» а из таких же вертикальных бревен - «частоколом». Оба эти вида изгороди нередко называли «тыном». Делали еще изгородь из косо поставленных жердей - «осёки», либо из редких горизонтальных жердей - «прясло». Центром села всегда оставалась церковь. А в деревне, соответственно, часовня. Даже если центром большого села становилась торговая площадь, то церковь всегда строилась на краю торга. Однако церковь в одиночестве редко ставилась. В селах победнее рядом стоят церковь и колокольня. А в богатых селах - летняя церковь, зимняя (отапливаемая) церковь и колокольня (так называемый «северный тройник»). Так как избы были почти все «курные», то есть отапливались «по черному», то внутри до высоты человеческого роста стены были белые, специально вылощенные, а выше - черные от постоянного дыма. На дымовой границе вдоль стен обычно располагались длинные деревянные полки - «воронцы», препятствующие проникновению дыма в нижнюю часть помещения. Дым выходил из избы либо через маленькие «волоковые окошки», либо через «дымник» - деревянную трубу, обильно украшенную резьбой. В богатых домах и храмах вокруг сруба часто устраивали «гульбище» - галерею, охватывающую здание с двух-трех сторон. Главным, и часто единственным орудием древнерусского зодчего был топор. Пилы, хотя и известны с X века, но применялись исключительно в столярном деле для внутренних работ. Дело в том, что пила при работе рвет древесные волокна, оставляя их открытыми для воды. Топор же, сминая волокна, как бы запечатывает торцы бревен. Недаром, до сих пор говорят: «срубить избу». И, хорошо нам сейчас знакомые, гвозди старались не использовать. Ведь вокруг гвоздя дерево гнить быстрее начинает. В крайнем случае применяли деревянные костыли. Лесные народы всегда очень чутко относились к дереву. Мы привыкли к тому, что густые северные еловые леса называются тайгой. Однако так называли дремучий лес лишь в Восточной Сибири. В центральной же Руси его называли тайболой, а в Западной Сибири - урманом. Опушка леса - это раменье. И сосна в разном лесу разная. Сосновый лес в болотистой низменности - мяндач. А на сухой возвышенности - бор. И сама сосна в бору - конда. Это самое лучшее дерева для всякого строительства - и легкое, и стройное, и на корню просмоленное. Вот только вызревают кондовые сосны долго - 350 лет и более. С реками и болотами тоже не все просто. Пойменные леса на берегах рек - уремы. Там, где болото выходит на твердую почву расположились березовни. А хвойные сухие чащобы среди болот, полные всякого зверья - колки. Привычная нам роща - это сухой лиственный лес близ жилья. Лес на невысокой длинной возвышенности - грива. Глухие, всегда темные, неприступные лиственные леса - дебри. А самое их ядро, где даже зверь не водится - калтусы. И это все разнообразие, и богатство мы, многое забывшие сегодня, называем одним словом лес. Самые значительные постройки на Руси возводились из многовековых стволов (по три века и более) длинною до 18 метров и диаметром более полуметра. И таких деревьев ведь было множество на Руси, особенно на европейском Севере, который в старину называли «Северным краем». Да и леса здесь, где искони жили «поганые народы», были густые. Кстати, слово «поганые» вовсе не ругательство. Просто по латыни paganus - идолопоклонничество. И значит, «погаными народами» называли язычников. Здесь, на берегах Северной Двины, Печоры, Онеги, издавна укрывались несогласные с мнением властей - сначала княжеской, потом царской. Здесь крепко хранилось свое, древнее, неофициальное. Потому и сохранились здесь до сих пор уникальные образцы искусства древнерусских зодчих. Свойства дерева, как строительного материала во многом обусловили и особую форму деревянных сооружений. Бревно - его толщина - стала естественной единицей измерения всех размеров постройки, своеобразным модулем.
На стены изб и храмов шли просмоленные на корню сосна и лиственница, из легкой ели устраивали кровлю. И только там, где эти породы были редки, использовали для стен крепкий тяжелый дуб, либо березу. Да и дерево рубили не всякое, с разбором, с подготовкой. Загодя высматривали подходящую сосну и делали топором затесы, снимали кору на стволе узкими полосами сверху вниз, оставляя между ними полосы нетронутой коры для сокодвижения. Затем, еще лет на пять оставляли сосну стоять. Она за это время густо выделяет смолу, пропитывает ею ствол. И вот по стылой осени, пока день еще не начал удлиняться, а земля и деревья еще спят, рубили эту просмоленную сосну. Позже рубить нельзя - гнить начнет. Осину же, и вообще лиственный лес, наоборот, заготовляли весной, во время сокодвижения. Тогда кора легко сходит с бревна и оно, высушенное на солнце, становится крепким как кость. Существовало три типа организации комплекса построек, составлявших двор. Большой двухэтажный дом на несколько родственных семей под одной крышей назывался «кошель». Если хозяйственные помещения пристраивались сбоку и весь дом приобретал вид буквы «Г», то его называли «глаголь». Если же хозяйственные пристройки подстраивались с торца основного сруба и весь комплекс вытягивался в линию, то говорили, что это «брус». В дом вело «крыльцо», которое часто устраивалось на «помочах» / «выпусках»/ - концах длинных бревен, выпущенных из стены. Такое крыльцо называлось «висячим». За крыльцом обычно следовали «сени» (сень - тень, затененное место). Их устраивали для того, чтобы дверь не открывалась прямо на улицу, и тепло в зимнее время не выходило из избы. Передняя часть здания вместе с крыльцом и сенями называлась в древности «всходом». Если изба была двухэтажная, то второй этаж называли «поветью» в хозяйственных постройках и «горницей» в жилом помещении. Помещения же над вторым этажом, где обычно находилась девичья, назывались «теремом». На второй этаж особенно в хозяйственных постройках часто вёл «ввоз» - наклонный бревенчатый помост. По нему могла подняться лошадь с телегой, груженой сеном. Если крыльцо вело сразу на второй этаж, то сама площадка крыльца, особенно, если под ней находился вход на первый этаж, называлась «рундуком». Потолок устраивали не всегда. При топке печей «по-черному» он не нужен - дым будет только скапливаться под ним. Поэтому в жилом помещении его делали только при топке «по-белому» (через трубу в печи). При этом доски потолка укладывались на толстые балки - «матицы». В церкви же вместо плоского потолка устраивали «небо» - выпуклый многоугольный потолок, часто весь заполненный неприхотливой иконописью. Русская изба была либо «четырехстенкой» /простая клеть/, либо «пятистенкой» /клеть, перегороженная внутри стеной - «перерубом»/. При строительстве избы к основному объему клети пристраивались подсобные помещения / «крыльцо», «сени», «двор», «мост» между избой и двором и т.д./. В русских землях, не избалованных теплом, весь комплекс построек старались собрать вместе, прижать друг к другу. Да и к храму часто пристраивались «прирубы» - более низкие пристройки. Так для пышных северорусских храмов характерна «двадцатистенка». Здесь к основному восьмерику с четырех сторон пристраивались трехстенные прирубы. Интересно, что такие храмы-двадцатистенки в летописях назывались круглыми. Так подчеркивалась их центрическая композиция. Простой крытый прямоугольный деревянный сруб без всяких пристроек назывался «клетью». Обычно сруб ставился на «подклете» - нижнем вспомогательном этаже, который использовали для хранения запасов и хозяйственного инвентаря. А верхние венцы сруба расширялись кверху, образуя карниз - «повал». Это интересное слово, происходящее от глагола «повалиться», часто использовалось на Руси. Так, например, «повалушей» называли верхние холодные общие спальни в доме или хоромах, куда вся семья уходила летом спать (повалиться) из натопленной избы. Двери в клети делали как можно ниже, а окна располагали повыше. Так тепло меньше уходило из избы. Кровлю над срубом устраивали в древности безгвоздевую - «самцовую». Для этого завершения двух торцовых стен делали из уменьшающихся обрубков бревен, которые и называли «самцами». На них ступеньками клали длинные продольные жерди - «дольники», «слеги» (ср. «слечь, лечь»). Иногда, правда, самцами называли, и концы слег, врубленные в стены. Так или иначе, но вся кровля получила от них свое название. Сверху вниз поперек в слеги врезали тонкие стволы дерева, срубленные с одним из ответвлений корня. Такие стволы с корнями называли «курицами» (видимо за сходство оставленного корня с куриной лапой). Эти ответвления корней, направленные вверх, поддерживали выдолбленное бревно - «поток». В него собиралась, стекавшая с крыши, вода. И уже сверху на курицы и слеги укладывали широкие доски крыши, упирающиеся нижними краями в выдолбленный паз потока. Особенно тщательно перекрывали от дождя верхний стык досок - «конек» («князек»). Под ним укладывали толстую «коньковую слегу», а сверху стык досок, словно шапкой, прикрывали выдолбленным снизу бревном - «шеломом» или «черепом». Впрочем, чаще бревно это называли «охлупнем» - то, что охватывает. (рис1) Чем только не крыли крышу деревянных изб на Руси! То солому увязывали в снопы (пучки) и укладывали вдоль ската крыши, прижимая жердями; то щепили осиновые поленья на дощечки (дранку) и ими, словно чешуею, укрывали избу в несколько слоев. А в глубокой древности даже дерном крыли, переворачивая его корнями вверх и подстилая бересту. Самым же дорогим покрытием считался «тес» (доски). Само слово «тес» хорошо отражает процесс его изготовления. Ровное, без сучков бревно в нескольких местах надкалывалось вдоль и в щели забивались клинья. Расколотое таким образом бревно еще несколько раз кололось вдоль. Неровности получившихся широких досок подтесывались специальным топором с очень широким лезвием. Покрывали крышу обычно в два слоя - «подтесок» и «красный тес». Нижний слой теса на кровле называли еще подскальником, так как часто он покрывался для герметичности «скалой» (берестой, которую скалывали с берез). Иногда устраивали крышу с изломом. Тогда нижнюю, более пологую часть называли «полицей» (от старого слова «пола» - половина). Весь фронтон избы важно именовали «челом» и обильно украшали магической оберегающей резьбой. Наружные концы подкровельных слег закрывали от дождя длинными досками - «причелинами». А верхний стык причелин прикрывали узорной свисающей доской - «полотенцем». Кровля - самая важная часть деревянной постройки. «Была бы крыша над головой», - говорят до сих пор в народе. Потому и стал со временем символом любого храма, дома и даже хозяйственного сооружения его «верх». «Верхом» в древности называли любое завершение. Эти верхи в зависимости от богатства постройки могли быть самыми разнообразными. Наиболее простым был «клетский» верх - простая двускатная крыша на клети. «Шатровым» верхом в виде высокой восьмигранной пирамиды украшались обычно храмы. Затейливым был «кубоватый верх», напоминающий массивную четырехгранную луковицу. Таким верхом украшались терема. Довольно сложной в работе была «бочка» - двускатное покрытие с плавными криволинейными очертаниями, завершающаяся острым гребнем. А ведь делали еще и «крещатую бочку» - две пересекающиеся простые бочки. Шатровые церкви, кубоватые, ярусные, многоглавые - все это названо по завершению храма, по его верху. Однако, более всего любили шатер. Когда в писцовых книгах указывалось, что церковь «деревянна сверху», то это означало, что она шатровая. Даже после никоновского запрета на шатры в 1656 году, как на бесовство и язычество в архитектуре, в Северном крае их все равно продолжали строить. И лишь в четырех углах у основания шатра возникли небольшие бочки с главками. Такой прием получил название шатра на крещатой бочке. Особо трудные времена наступили для деревянного шатра в середине XIX в., когда правительство и правительствующий Синод взялись за искоренение раскольничества. Северная «раскольничья» архитектура тогда тоже попала в опалу. И все же, несмотря на все гонения, типичной для древнерусского деревянного храма остается форма «четверик-восьмерик-шатер». Встречаются и восьмерики «от пошвы» (от земли) без четверика, особенно в колокольнях. Но это уже вариации основного типа. В XVIII в., когда русское деревянное зодчество достигло вершины, приобрело четкую форму и многоглавие. Чаще всего стали возводить девятиглавые храмы - четыре главы по углам четверика (основания храма) и пятиглавие на крещатой бочке, завершающей храм. Однако в Успенской церкви в Кандопоге и в ансамбле на острове Кижи русскому многоглавию предел не поставлен. Фантазией зодчего здесь руководили не церковные символы, а исключительно законы красоты. Так Преображенская церковь в Кижах имеет 22 главы. Для покрытия криволинейных поверхностей кубов, бочек и глав церквей использовали «лемех» - резные деревянные дощечки из осины, либо «гонт» - короткие тесины с ложбиной для стока воды на верхней стороне. Осина от времени приобретает устойчивые водоотталкивающие свойства и становится серебристой по цвету. И вид верхи, крытые лемехом, приобретают своеобразный - чешуйчатый. Сами же главы ставили на «шеи» - круглые цилиндры-барабаны. Самый низ глав и шей для отвода от них воды обрамлялся «епанчёй», «епанчовым воротником», сделанным из коротких пикообразно заточенных тесин. Епанчей в старину называли широкий безрукавный плащ, накидку.
5. Храмы и часовни деревянные
И дом, и храм строили одинаково - и то, и другое - дом (человека и бога). Поэтому самой простой и древней формой деревянного храма, как и дома, была «клетская». Так строились церкви и часовни. Это два или три сруба, соединенные друг с другом с запада на восток. В церкви полагалось три сруба (трапезная, храм и алтарный прируб), в часовне - два (трапезная и храм). Над простой двухскатной кровлей ставили скромную главку. Маленькие часовни во множестве ставились в удаленных деревнях, на перепутье, над большими каменными крестами, над родниками. Священник в часовне не положен, алтаря здесь не делали. А службы отправляли сами крестьяне, сами крестили и отпевали. Такие неприхотливые службы, проходившие, как и у первых христиан с пением коротких молитв в первом, третьем, шестом и девятом часу после восхода солнца, назывались на Руси «часами». Отсюда и само сооружение получило свое название. На такие часовни и государство, и церковь смотрели пренебрежительно. Потому и могли строители здесь дать волю своей фантазии. Потому и поражают сегодня современного горожанина эти скромные часовенки своей крайней простотой, изысканностью и особой атмосферой русского уединения.
Возведение столь крупных сооружений, как главные соборы периода Киевской Руси, говорит о высоком уровне строительного искусства того времени. Тип храма развивался на основе унаследованной от Византии крестово-купольной системы с пятью или тремя нефами с куполами на парусах. Основной крест перекрывался цилиндрическими сводами, боковые ячейки цилиндрическими, сферическими (реже сомкнутыми) с выступающими подпружными арками. Система подпружных арок представляла собой развитую во все стороны пространственную систему взаимного погашения усилий. Соответственно и столбы, поддерживающие арки, в плане крестообразного сечения. На стенах, как правило, делались пилястры, усиливающие место опоры арок. Пилястры фасадов, совпадающие с утолщениями стен внутри, также включались в работу системы. С востока здание «подпирали» полукруглые объемы апсид, а с трех других сторон - более низкие открытые галереи. «Каркас» являлся структурной основой, определяя членения интерьера и фасадов. Тектоника основывалась на единстве конструктивных и основных пластических средств. В кладке стен применялись кирпич, камень и известковый раствор. В сравнительно ранних постройках Киевской Руси (Софийский собор в Киеве) использовалась византийская смешанная кладка из плинфы (средний размер 22Х30Х3 см) и камня на цемяночном растворе: каждый ряд камня чередовался с двумя-тремя рядами кирпича, служившими как бы выравнивающим слоем. Применялась и скрытая кладка с «утопленными» рядами кирпича. Византийская кладка постепенно уступает место самобытным приемам. Уже в Софийском соборе Новгорода стены сложены из местного грубо околотого с лицевой стороны и подтесанного лишь со стороны постелей камня на цемяночном растворе, но без кирпичных прослоек. Фундаменты под стены возводились обычно из колотого песчаника или известняка на растворе на глубину 90-120 см по деревянным сваям. При возведении стен использовались леса в виде заложенных в кладку бревен, по которым настилались подмости. Арки, своды и купола также выкладывались из кирпича по деревянной опалубке обычно толщиной в один кирпич (около 40 см). Для облегчения стен и сводов нередко в их толщину закладывали керамические сосуды - «голосники», служившие и акустическим целям как резонаторы, В XII-первой половине XIII в. продолжает развитие крестово-купольная система храма, но размеры зданий уменьшаются, преобладающим становится трехнефный тип композиции с одним куполом на высоком световом барабане. Структура храмов упрощается. Уменьшаются размеры галерей хор, постепенно исчезают внешние галереи и западный двухэтажный притвор; вместо них иногда делаются одноэтажные притворы со стороны входов на западной, южной и северной сторонах (церковь Михаила Архангела в Смоленске). Характерное для XI в. единство опор и системы подпружных арок в наибольшей степени сохраняется во Владимиро-Суздальских храмах. В постройках других княжеств пилястры на внутренних стенах часто отсутствуют, в некоторых зданиях Новгорода, Пскова и других городов крестообразные в сечении столбы заменяются квадратными или круглыми. Однако пилястры фасадов еще, как правило, совпадают с направлениями подпружных арок. Существенное развитие в этот период получает система сводов и отвечающих им на фасадах закомар. Боковые пролеты трехнефных храмов иногда перекрываются половинками цилиндрических сводов, которые вместе с цилиндрическим сводом главного нефа составляют трехлопастное завершение (Пятницкая церковь в Чернигове, конец XII в.; церковь Архангела Михаила в Смоленске, 1194 г.), отвечающее новой структуре.
6. Колокольни и звонницы
Колокольни начинают появляться на Руси предположительно в XV веке. Однако и тогда колокола были необычайно дороги и ими могли обзавестись лишь самые богатые монастыри и центральные храмы. Везде же прихожан призывали в храм ударами в «било». Их делали из куска железа, согнутого дугой, а то и из пустотелого бревна. Сами же колокола, хоть и упоминаются в летописях еще с XI века, но распространение начинают получать лишь с конца XIV века. Даже в XV веке вместо дорогих колоколов чаще пользовались «клепалом» - полым шаром с языком внутри. Самый древний тип колокольни - звонница - возник в Северо-Западной Руси, на землях Новгорода и Пскова. Сначала это невысокая стенка над крыльцом храма с одним-двумя просветами для набольших колоколов. И только позже стали строить звонницу отдельно от церкви с тремя-пятью пролетами для колоколов. Еще Олеарий в 30-х годах XVII века видел колокола, висящие на перекладине, укрепленной между стойкой и подоконником церкви. Во второй половине XVII - начале XVIII века появились многоярусные храмы, доводившие до предела структуру «восьмерик на четверике». Одним из самых значительных памятников деревянного зодчества стал комплекс на острове Кижи. Ансамбль этот создавался 160 лет. Поиски единства и красоты были мучительны. В 1714 году поставили Преображенскую церковь. Лет через пятьдесят срубили клетскую Покровскую. Однако рядом с чудом деревянной архитектуры - Преображенской церковью - небольшая клеть Покровской выглядела убого и ее вскоре заменили шатровой. Но и шатер не удовлетворил зодчих. В 1764 году они создают на Покровской церкви девятиглавие. И лишь через 110 лет ансамбль завершила новая колокольня, поставленная на месте прежней, обветшавшей. И хотя в то время уже существовал освященный традицией принцип постановки храмов и колокольни в ансамбле на расстоянии двух высот друг от друга, но в кижских постройках этот принцип резко нарушен. Расстояние между храмами здесь менее одной высоты. Это создает нераздельное. Более того, зодчие тонко учли здесь особенности северной погоды. При частых туманах кижские соборы призрачны и загадочны. Во время дождей они становятся суровыми и как бы затаиваются. А на солнце - полны жизни и ликования. Сам остров Кижи невелик (6 Х 1,5 км) и находится в проливе из одной части Онежского озера в другую. И храм здесь поставили так, чтобы он был виден отовсюду.
7. Монастыри
До XVII века город понимали как огороженное пространство. Сигизмунд Герберштейн в «Записках о делах московских» (1549 год) говорит: «Все, что окружено стеною, укреплено тыном или огорожено другим способом, они называют город». «Срубить город» означало обнести место стеной. А артели, занимавшиеся строительством стен, назывались «градниками» или «огородниками» (отсюда «горожанин», «гражданин»). Монастыри на Руси появились вместе с христианством. Уже в XI-XII веках их было около семидесяти. Только в Киеве их было пятнадцать, в Новгороде - двадцать, а на пути из варяг в греки - около пятидесяти. К концу XIV века монастыри начинают отрываться от городов и строиться в лесах и пустынях. Вообще же к концу XVII века на Руси было известно более восьмисот монастырей. И каждый монастырь, «если смотреть на него издали, представляется чем-то вроде маленького города». Они специально так строились с самого начала - в виде маленького деревянного города, окруженного крепкой стеной. В центре - всегда храм. Он центр христианского мира и центр монастырского мира. Остальные же постройки получают ценность в зависимости от близости к главному собору. Строители старались соблюдать и внешнюю «четверообразную» форму монастыря. Ведь сказано в Апокалипсисе про «горный град Иерусалим»: «Город расположен четвероугольником, и длина его такая же, как и широта». Лишь незначительные вариации в этот строгий «четвероугольник» вносил рельеф местности. Отголоском самой глубокой древности до сих пор стоят в северных лесах «охотничьи лабазы». Это маленькие срубики, поставленные на один или два столба /часто просто на срубленный ствол дерева/. Такие лабазы до сих пор служат охотникам для сохранения продуктов и добычи. Однако считается, что первоначально их применяли для захоронения /сравните абаз с образом «избушки на курьих ножках»/.
8. Фортификация
Одновременно следует сказать о состоянии фортификационного искусства в данный период. Потому, что изучение эволюции фортификационных идей и форм позволяет правильно определять современное значение той или иной уже осуществленной идеи, над разработкой которой трудились целые столетия, предостерегает от повторений ошибок прошлого, позволяет в уроках этого прошлого черпать указания для будущего и подыскивать правильные решения различного рода фортификационных задач в современных условиях войны, останавливает от провозглашения новыми тех идей, которые давно уже установлены предшествовавшими поколениями, но были лишь забыты и появились на новой основе, в новых условиях лишь в иных формах. В том числе это верно и для архитектуры. Фортификационное искусство, вообще говоря, развивалось в тесной связи с обороной страны в целом в теснейшей связи с развитием экономики, знаний и техники и фортификационные формы отдельных укреплений или так называемая фортификационная техника. Так, на последнюю влияла общегражданская, в частности - строительная техника, которая всегда давала для фортификационной техники основные положения. Это влияние гражданской техники выражалось не только в конструктивном отношении, но также и в художественном, архитектурном и до XX века особенно оправдывало себя в постройках монументального характера.
Наиболее приемлемым считается данное этапное деление
1)древний период и средневековье;
2)огнестрельный период - с XIV по XVII век;
)период XVIII века;
)период XIX века и
)период XX века до наших дней.
Вообще известно, что строительство крепостей в виду опасной внешней обстановки, а также в эпоху беспокойного феодализма, когда воевали «все против всех», крепости являлись неотъемлемой частью страны. Несмотря на то, что главную опасность представляли внешние враги, не менее опасным был внутренний враг - собственный сосед (внутри феодальные войны).
Земляные и деревянные ограды
Простые земляные ограды были единственным первобытным средством защиты у славян до половины IX века. В летописях эти первобытные ограды назывались спом, приспом, переспом - от слова «сыпать»; позже их стали называть осыпью. Здесь уместно вообще заметить, что русская фортификационная терминология вначале была весьма сбивчива как вследствие новизны дела, так и потому, что летописцы, не сведущие в фортификации, придавали фортификационным постройкам совершенно произвольные названия. Русские земляные ограды в первоначальном своем виде были такие же, как и в Западной Европе, т.е. состояли из вала со рвом впереди. Их сила заключалась в значительной высоте вала, такой же глубине рва и труднодоступной крутизне отлогостей. По уцелевшим старинным земляным оградам и основываясь на официальных актах, историки указывают на высоту валов до 21 м и глубину рвов в 10,5 м. Пределом наименьшей толщины вала в его верхней части считалось 1,3 м. Размеры рва согласовались с количеством земли, потребной на вал, но так как фланговая оборона во рвах отсутствовала, то рвы большей частью бывали глубокие и узкие, а для затруднения приступа отлогости рва делались, возможно, крутыми. В конце XI столетия земляной вал стали увенчивать деревянным забором (фиг. 1), носившим название тына или заборола, а пространство за ним называлось затином. Это был первообраз бруствера. Наиболее характерным типом древних русских оград являются деревянные ограды, начавшие входить в употребление с IX века. Обильный материал для их устройства давали громадные леса древней Руси. Деревянные ограды разделялись на тыновые и венчатые; первые состояли из палисада с бойницами или с банкетом; вторые - из срубов, или, по-тогдашнему, из городней, прислоненных один к другому. Говоря о постройке деревянных оград, летописцы применяют выражение «срубить город». Иногда слово «рубить» заменяли словами: заложить, окладать, обложить. Простейший тип древнерусской деревянной ограды изображен на фиг. 6 и представляет сруб из двух бревенчатых стен, увенчанный спереди меньшим срубом, образовавшим парапет или бруствер, в котором выделывались как простые бойницы для обстреливания впереди лежащей местности, так и навесные - для обстреливания подножия ограды. Длина срубов определялась величиной имевшегося под рукой леса, а ширина - толщиной стены, необходимой для помещения на ней войск и свободного их действия. Так как срубы в местах их соприкосновения подвергались гниению и неравномерной осадке вследствие отсутствия связи между ними, то вскоре стали применять деревянные стены, рубленные тарасами, состоявшие из двух продольных стен, связанных поперечными, промежуток между которыми заполнялся землей и камнями. Высота деревянных стен зависела от разных обстоятельств: от важности укрепляемого пункта, от положения ограды относительно местного горизонта и пр. Толщины венчатых стен изменялась от 2 до 6 м, что было достаточно для помещения стрелков; метательные же машины обычно помещались в башнях, которыми усиливались стены, доставляя последним внешнюю и внутреннюю оборону. Башни назывались в старину вежами, столпами, кострами (от слова castrum - замок), стрельницами; термин же «башня» впервые встречается в сказаниях Курбского и с этого времени (XVI век) сделался общеупотребительным в летописях. Башни делались большей частью квадратной формы в плане (по выражению летописцев - «рубились на 4 стены») или шестиугольные, в несколько уровней (до 3-х), сообразно чему высота их изменялась от 6 до 13,5 м. Различали проезжие и подзорные башни. Первые служили для сообщения, вторые - для наблюдения за отдаленной местностью; эти последние делались выше и оканчивались караульней с крышей. В стенах башен делались отверстия для стрельбы, называвшиеся окнами и бойницами. Башни располагались по углам ограды и у длинных прямолинейных ее участков, выступая из-за стены на 2-3 м. Интересный пример представляет одна башня города Коротояка (на правом берегу р. Дона, при речке Коротоячке), обнесенного рубленой деревянной стеной. Башня эта была расположена вне стены, непосредственно за бермой (фиг. 7) и соединялась с оградой ходом, прикрытым с обеих сторон тыном. Такое расположение башни придавало ей значение, одинаковое с капониром полигонального фронта. В качестве наиболее характерных примеров, иллюстрирующих устройство древнерусских деревянных оград, на фиг. 8 представлены ограда и башня города Олонец на р. Олонце, при устье р. Мегречи, а на фиг. 9 - башня города Красноярска.
В заключение о русских деревянных оградах надо еще упомянуть, что они нередко усиливались искусственными препятствиями: тыном, надолбами, частиком, чесноком, рогульками.
Тын (или палисад) ставили на дне рва в один, редко - в два ряда. Надолбы - род толстых шахматных кольев, иногда соединенных наверху прогоном, располагались за наружным краем рва, образуя позади себя как бы прикрытый путь. Частик или частокол - это шахматные колья, забивавшиеся на широкой берме между стеной и рвом, а также перед тыном, помещенным во рву или между надолбами. Чеснок - тот же частик, но железный, иногда перекрытый сверху листьями, располагался отдельно или в соединении с тыном, помещенным во рву, и надолбами. Рогульки соответствовали современным шострапам.
Каменные ограды
Они появились в России в половине XI века. Древнейшими и наиболее замечательными памятниками русских каменных оград являются: ограда Киева, заложенная Ярославом в 1037 г., ограда Новгородского кремля, стена Китай-города в Москве, Смоленские стены, стены гг. Коломны, Порхова и Пскова. Каменные ограды строились из естественных камней или из кирпича, или из обоих этих материалов вместе; в последнем случае либо нижнюю часть стены выводили из тесаного камня, а остальную часть из кирпича, либо средняя толща стены состояла из булыжного камня, а две стороны, наружная и внутренняя, облицовывались кирпичом. В качестве иллюстрирующих примеров на фиг. 10 и 11 приведено устройство каменных стен древнего Новгорода и Московского кремля. Высота первых доходила до 10 м, а вторых - до 15 м. Наружная часть стены выделывалась зубцами, а внутренняя поверхность стен венчалась оборонительной стенкой в грудную высоту, которая давала возможность обстреливать и внутреннее пространство данного укрепленного пункта. Что касается рвов, то они были без каменных одежд, и земля, полученная из них, очевидно, не утилизировалась: по крайней мере, не имеется следов этого. Ров отделяется от подошвы стены бермой шириной от 2 до 14 м, причем цель удаления рва от подошвы стены заключалась в том, чтобы иметь возможность обстреливать его со стены, так как замечается, что чем выше стена, тем более удален от нее ров. Башни располагались с той же целью, как и в Западной Европе, т.е. получить возможность разбить оборону стены на отдельные участки, причем превышение башен было довольно велико, например, в Изборске (древнейший город России, ныне село, в 36 км от Пскова) башни доходили до 40 м высоты, имея превышение над стеной на одну треть высоты последней. Башни служили не только для внутренней и внешней обороны, но и для фланговой обороны стен, хотя в некоторых образцах выпуск их наружу был очень мал, и самые башни были несомкнутые, а представляли только местные полукруглые выступы стены, которые летописцы называли персями (фиг. 12). Таковы были башни ограды г. Пскова. Наоборот, в ограде г. Смоленска (фиг. 13) башни были сильно выдвинуты вперед. По наружному очертанию башни бывали не только круглые и полукруглые, но также квадратные, прямоугольные, многоугольные и неправильной формы. Небезынтересно указать еще на сообщение старинных русских оград с полем: вообще оно делалось так же, как в Западной Европе; в частных случаях выходы из оград обеспечивались особыми наружными постройками. Так, например в Московском кремле в голове моста через р. Неглинную (фиг. 14), по направлению от Троицких ворот, была устроена башня, известная под названием Борисоглебских ворот, соединявшаяся длинной галереей с оградой; она являлась своего рода мостовым укреплением. Подобные башни в Западной Европе также встречались и носили название бастилий или барбаканов.
Крепости древней Руси
Укрепленные пункты, послужившие родоначальниками крепостей и служившие для охраны древней Руси от внешних врагов, известны в летописях под названием городов, городков, острогов и острожков. Слово «крепость» появилось в официальных актах с XVII ст. и первоначально употреблялось вообще в смысле частного укрепления или оборонительных средств, усиливающих укрепляемые пункты, иногда же и в современном его значении. Иногда слово «крепость» заменялось словом «крепь» или «креп», означавшим искусственные преграды.
Городом называлось всякое жилое место, окруженное оборонительной оградой; если это место было незначительного протяжения, то его называли городком или городцем. Острогами называли укрепленные пункты, обнесенные более слабыми оградами, чаще всего - тыном. Они располагались в местах второстепенного значения, на границах с народами, мало искусными в военном деле. Города имели большей частью только одну ограду, но важнейшие из них имели несколько оград, разделявших сам город на части, которые также носили название городов. Так, Москва состояла из Кремля, Китай-города, Белого города, Земляного города; Псков состоял из Кремля, Среднего города, Большого города и Запсковья.
Оборонительным оградам летописцы давали иногда названия: оплота, плюта; наружныйограды называли окольным городом, охабнем, городом кромьным или кромом; внутренние ограды называли днешним градом, детинцем, а позднее - кремлем. Название детинец производят от слов «девать», «деть», т.е. укрыть: при угрожавшей городу опасности жители прятали в детинец все, что для них было дорого, между прочим детей, жен, старцев. Слово «кремль» означает по-татарски крепость. Детинец или кремль играл роль цитадели иди редюита, т.е. последнего убежища. Внутреннее пространство городов, ограниченное оборонительными оградами, было всегда чрезвычайно просторно по сравнению с числом жителей, составлявших постоянное их население. В городах оставляли поэтому пустые места, служившие окрестным жителям убежищем при нашествии неприятеля; на этих пустых местах зажиточные жители строили жилые строения, известные под именем осадных дворов.
Нельзя не обратить внимания, какое серьезное значение придавалось водоснабжению древних городов. Для этого обычно служили так называемые тайники, т.е. скрытые места на берегу реки, откуда жители добывали воду. К этому месту проводилась изнутри города подземная галерея. Для обеспечения тайников над ними иногда устраивали башни; такова Тайницкая башня в Московском кремле.
Что касается обороны границ древней Руси, то надо заметить, что вследствие особого географического положения последней ей угрожали нападения с разных сторон и притом противников, стоявших на различной степени развития. Это, конечно, оказывало влияние на способ укрепления различных границ. Если против поляков и литовцев, которые ограничивались в своих действиях преимущественно осадами отдельных укрепленных пунктов в ближайшей к ним полосе с целью обеспечения обладания завоеванной землей и получения материальных средств для продолжения войны, уместны были именно отдельные укрепленные города, каковыми, например, были Гдов, Изборск, Вышегород, Опочка, Псков, Порхов, затем Великие Луки, Смоленск и др., то с востока, против татар, которые, дорожа временем, большей частью оставляли у себя в тылу укрепленные пункты и искали главным образом русскую дружину, чтобы разбить ее и затем устремиться на овладение Москвой, - считались более пригодными непрерывные линии укреплений или длинные непрерывные ограды, известные под общим названием сторожевые линии. На местах открытых, степных, сторожевые линии состояли из земляного вала со рвом и назывались валом, чертой. В лесистых странах они состояли из густых лесных завалов и назывались засечными линиями. Леса, вдоль которых проходила засека, назывались заповедными (законом воспрещалось их рубить). Позади засечной линии устраивали дороги, а вдоль сторожевых линий, на наиболее важных пунктах для их самостоятельной обороны располагали города, городки, остроги. Городки и остроги устраивались также в тех местах, где через сторожевые линии проходили главные дороги. Наличие таких сильных опорных пунктов на сторожевых линиях выгодно отличали последние от пограничных линий, применявшихся в Западной Европе, также и от Китайской стены. Как на довольно характерный пример устройства сторожевой линии в древней Руси можно указать на заложенную при царе Михаиле Федоровиче Закамскую сторожевую линию, которая, начинаясь у р. Волги, шла по р. Черемшану и упиралась в р. Белую. Непрерывная ее ограда состояла местами из земляного вала и из засеки; кроме того, на ней был расположен ряд опорных пунктов, оборонительные ограды которых, в свою очередь, также состояли из земляного вала с тыном на вершине.
9. Зодчие и заказчики. Строительная «дружина»
Если жить в Древней Руси предпочитали в деревянных домах, то храмы старались строить каменные, долговечные. При этом, строителем храма русские летописи называли не зодчего, строившего храм, а заказчика - князя или епископа. Поэтому-то летописи почти ничего не сообщают нам о древнерусских зодчих, зато много рассказывают о заказчиках. Сами же строители долгое время находились в непосредственном ведении княжеской или церковной власти. И только со второй половины XII века в Новгороде появляются свободные ремесленники.
Одному построить храм не под силу. И потому собирались строители в дружины. «Дружиной» тогда называли «товарищей», «спутников» и вообще любую организованную группу людей. Строительных дружин в домонгольской Руси было немного - около десяти. Поставив храм в одном княжестве, дружина переезжала в другое, иногда весьма далекое. И храмы при этом получались одинаковые на всем просторе Руси. За десять лет совместной деятельности все русские строительные дружины могли построить не более тридцати храмов.
Возглавлял такую дружину мастер, иногда иноземный («мастери церковни», «мастери от грек»). Однако мастерами называли не только строителей, но и искусных ремесленников других специальностей - плотников, резчиков, живописцев. Но было у русского зодчего и особые названия «хитрец» или «здатель». Откуда пошло слово «хитрец» понятно - слишком сложным, хитрым делом было создание храма. Но почему «здатель», а не привычное нам сейчас «создатель». Дело в том, что древнерусский зодчий имел дело в основном с глиной. Из нее делался особый кирпич - плинфа. А глину тогда называли неудобным для сегодняшнего произношения словом «з д» или «зьд «. Вот «мастера глины» и именовали «здатель». Отсюда и наше слово «здание» (обратите внимание - здание быть деревянным не может). По именам зодчие домонгольской Руси нам почти неизвестны. Остались лишь смутные упоминания о Петре (1119 г.) - строителе Юрьева монастыря в Новгороде; Иоане (середина XII века) - строителе собора Ефросиньева монастыря в Полоцке; Корове Яковлевиче (1196 г.) - строителе Кирилловской церкви в Новгороде; Петре Милонеге (1199 г.) - строителе стены у Выдудицкого монастыря в Киеве. Такой здатель и сам храм выкладывал, и работой других руководил, и учеников обучал. В дружине тогда участвовала от двадцати до сорока мастеров и большое число подсобных рабочих, которых нанимали каждый сезон. Важно отметить, что в строительные дружины никогда не входили мастера отделывавшие храм (живописцы, резчики по дереву). Они составляли самостоятельные дружины и работали независимо от строителей.
Список литературы
1. Брюсова В.Г. Русско-Византийские отношения середины XI века. // Вопросы истории
. Воронин Н.Н. Архитектурный памятник как исторический источник. // Советская археология. XIX. М 1954.
. Даркевич В.П. Происхождение и развитие городов древней Руси (X-XIII вв.) // Вопросы истории. 1994. №10.
. Лихачев Д.С. Градозащитная семантика успенских храмов на Руси. // Успенский собор Московского кремля. Материалы и исследования. М 1985.
. Мокеев Г.Я. Древнерусские крепости комбинированного типа. // Проблемы теории и истории архитектуры. М., 1973
. Раппопорт П.А. Строительное производство Древней Руси (X-XIII вв.) // Наука, СПб, 1994
. Тихомиров М.Н. Древнерусский город. (М. 1956.)
. Очерки русской культуры. 13-15 вв. (М. 1969)
. Смирнова, Лихачев Культура Древней Руси. Л. 1967
. Древности славян и Руси. М. 1988
. Гуляницкий Н.Ф. История архитектуры М 1984
. Древнерусские княжества. М. 1975
. Фроянов И.Я. Города - Государства Древней Руси. Л. 1988
. Древнерусское градостроительство. М. 1993
. Хромов Ю.Б. Градостроительство.
. Раппопорт П.А. Основные итоги и проблемы изучения зодчества Древней Руси
. Гольштейн. А.Ф. Зодчество М. 1979
. Бартнеев И.А. Очерки архитектурных стилей М 1969
. Тиц А.А. Пилявский В.И. История русской архитектуры. М. 1984