Личностное самоопределение в преклонном возрасте

СОДЕРЖАНИЕ: Проблема периодизации пожилого и старческого возраста. Психологические характеристики и особенности личностногосамоопределения различных периодов старости. Личностное самоопределение стариков как утверждение собственного достоинства.

Пряжников Н.С., докт.пед.н., профессор кафедры «Педагогическая психология»

«Где нет хороших стариков, там нет хорошей молодежи»

(Адыгейская пословица).

1. Проблема периодизации пожилого и старческого возраста.

Традиционно проблема самоопределения связывается с подростковым возрастом, когда практически все подростки и юноши размышляют о своей будущей профессии, а главное — о своем месте в обществе. Однако, в каждом возрасте и для каждой культурно-образовательной группы проблема самоопределения имеет свою специфику. Не составляет исключение и пожилой, и даже старческий возраст. Как отмечает Г.М. Брюгман, в старости «потери преобладают над приобретениями» и «одним из основных направлений психогеронтологии является изучение различных способов приспособления к этим потерям и влияния этих способов на удовлетворенность жизнью». «Справившись с потерями, человек может придать новое значение своей жизни в изменившихся условиях, — пишет далее Г.М. Брюгман, — Эта реконструкция жизненных значений (смыслов) может рассматриваться как важная, а возможно, и самая важная задача развития в пожилом возрасте» (Брюгман, 1995, с. 132).

Если исходить из того, что сущностью самоопределения является поиск смысла в определенной деятельности (шире — во всей жизнедеятельности), то сразу же возникает целый ряд вопросов, связанных с самоопределением пожилых и старых людей:

перед всеми ли пожилыми людьми стоит проблема поиска смысла в изменившейся для них ситуации и как такое «новообразование» связано с особенностями их возраста?

какова типология возможных смыслов для самоопределяющихся пожилых людей, т.е. каково вообще «пространство» их самоопределения?

каким образом можно было бы осуществить психологическую поддержку самоопределяющимся пожилым людям?

Стариками, как известно, не рождаются. Старость — это итог, а также логическое продолжение всей предшествующей жизни. Известно также, что по крайней мере в общественном сознании старость нередко ассоциируют с детством: «Старый, что малый», «Старики — дважды дети» и др. Поэтому, есть смысл хотя бы кратко разобраться, как соотносятся старость и пожилой возраст с другими возрастными периодами жизни человека, включая и детство, с которым у старости все-таки есть что-то общее.

Многие авторы отмечают, что само «детство» долгое время игнорировалось как представителями искусства, так и психолого-педагогическими науками (см. Обухова. 1996. с. 7–16). В качестве одного из парадоксов детства Л.Ф. Обухова, вслед за Д.Б. Элькониным, отмечает, что «чем выше стоит живое существо в ряду животных, тем дольше длится его детство, тем беспомощнее это существо при рождении» (Обухова, 1996, с. 7). Кроме того, отмечается также, что «нельзя говорить о статусе детства, не учитывая положения родителей в социальной структуре общества» (там же, с. 9). Иными словами, чем выше уровень развития биологического вида, и чем выше уровень развития общества, тем продолжительнее детство.

Но все эти рассуждения применимы и к периоду старости. По своей беспомощности (потребности в дополнительном внимании и уходе) они похожи на детей, а главное — они не знают, куда себя деть, о чем еще будет впереди более обстоятельный разговор. И со стариками наблюдается та же закономерность: чем на более высоком уровне социо-культурного и духовного развития находится конкретное общество, тем дольше живут в этом обществе старики. Известно, что в целом на планете, и особенно в развитых странах продолжительность жизни в последние годы резко увеличилась, по прогнозам к 2000 году людей старше 60 лет должно быть 590 млн., а к 2025 году — уже 1100 млн. человек. Даже в России, мучительно переживающей так называемые «реформы», по официальным прогнозам число людей старше 50 лет к 2000 году составит 25% от всего населения страны (см. Альперович, 1997, с. 8).

Естественно, возникает вопрос, какое место займут все эти люди в обществе, да еще в условиях развала производства и деградации культуры? Просто бросить их на произвол судьбы, в частности, предоставить им самим разбираться со своим самоопределением (или вообще не замечать эту проблему) — такое же преступление, как и преступление против детей. И если общество, включая социально-психологические институты, не в состоянии помощь старикам материально, то следовало бы подумать о моральной, психологической, а может, и об организационной поддержке старикам для того, чтобы хотя бы направить их оставшуюся энергию и жизненный опыт в конструктивное русло. Важно так организовать эту помощь, чтобы она, с одной стороны, не воспринималась как полная «опека» (далеко не все пожилые и старые люди считают себя «беспомощными»), а с другой стороны, важно обеспечить людям преклонного возраста общественное внимание (не безразличие) и возможность самостоятельно строить свое счастье (а в старости тоже можно быть счастливым, был бы найден смысл…).

И все-таки, даже несмотря на схожесть старости с другими возрастными периодами (как уже отмечалось, старость — это итог и продолжение предшествующей жизни), главная отличительная особенность пожилых и старых людей — это богатейший жизненный опыт. Вероятно, и главная проблема таких людей заключается в том, что они не всегда знают, как наилучшим образом использовать этот опыт. Особенно страдают они от ощущения невостребованности своего опыта, а следовательно — от невостребованности самих себя. «На какой бы ступени иерархической лестницы не находился старик, высокой или низкой, — пишет В.Альперович, — его постоянно преследует мрачный грифон, вонзая когти в самую душу. Имя этому чудовищу — «Ненужность» (Альперович. 1997, с. 49–50). Именно проблема «ненужности», «невостребованности», ее переживание и возможные варианты преодоления могут стать точкой отсчета для выделения основных возрастно-психологических характеристик пожилого и старческого возрастов.

Чувство «ненужности» или противоположное чувство — «нужности» высвечивают другое важное понятие — чувство собственного достоинства. Именно в старческом возрасте человеческое достоинство проходит свою главную проверку, ведь в этом возрасте проверяется не просто поведение человека в какой-то конкретной ситуации, а проверяется вся жизнь, насколько она была удачной или неудачной, т.е. насколько она была достойной или недостойной. И вообще удалось ли человеку реализовать свой шанс оставить после себя хоть что-то существенное на этом свете. Именно чувство собственного достоинства является стержнем личности. Поэтому смысл самоопределения в пожилом и старческом возрасте — это прежде всего поиск возможности утвердить себя в качестве ценного члена данного общества, а также конкретной социальной группы и семьи.

Старик готов многим пожертвовать и многое сделать для того, чтобы его просто уважали, относились к нему как к личности. В целом здесь возможны следующие принципиальные варианты самоопределения: 1) опираться на свои былые заслуги (требовать уважения за то, что было раньше); 2) постоянно подтверждать свою полезность обществу или семье конкретными настоящими делами; 3) просто смириться с существующим положением дел (либо когда старика вообще не уважают, не считают личностью, либо когда его «уважают» за вымышленные заслуги в прошлом и настоящем, а такое тоже возможно…).

Б.Ливехуд считает, что если в зрелом возрасте (в «средней фазе жизни») человек сумел развить в себе интерес к искусству, науке, природе или социальной жизни, тот в старости (после 56-ти лет) он «сможет черпать все больше сил для жизни из этого духовного источника», но кто в средней фазе жизни гнался только за личным успехом и карьерой, или пассивно жил своей работой и жизненными обстоятельствами, тот «становится к середине пятидесятых трагической личностью, испытывающей грусть по старым добрым временам, чувствующей угрозу для себя во всем новом» (Ливехуд, 1994, с.48–49).

Э.Ф. Зеер связывает переход к пожилым и старческим периодам с угасанием профессионального развития человека и переживанием им следующих кризисов: кризиса утраты профессиональной деятельности (55–60 лет) и кризиса социально-психологической адекватности (65–70 лет) (см. Зеер, 1997, с. 142–145). В.М. Моргун и Н.Ю. Ткачева делят весь старческий возраст на следующие периоды: пожилой возраст (55–75 лет), старческий (75–90 лет) и долгожительство (свыше 90 лет) и характеризуют эти периоды в соответствие с принятыми в отечественной возрастной психологии критериями: социальной ситуацией развития, ведущей деятельностью и личностными новообразованиями (Моргун, Ткачева, 1981, с. 62–80).

На наш взгляд, можно выделить следующие периоды старческого возраста,также основанные на анализе социальной ситуации развития, ведущей деятельности и личностных новообразований большинства людей, вступивших в эпоху, которую условно можно назвать «после зрелости»:

пожилой, предпенсионный возраст (примерно с 55 лет до выхода на пенсию, ожидание и подготовка к пенсии);

период после выхода на пенсию (первые несколько лет на пенсии, освоение нового социального статуса);

период собственно старости, период стабильной старости (через несколько лет после выхода на пенсию и до момента серьезного ухудшения здоровья);

старость и долгожительство в условиях значительного ухудшения состояния здоровья;

долгожительство при относительно хорошем здоровье, стабильное долгожительство (примерно после 75–80 лет и старше).

2. Психологические характеристики и особенности личностногосамоопределения различных периодов старости.

В представленной выше периодизации старости акцент был сделан не столько на хронологическое развитие, сколько на социально-психологическую специфику каждого из выделенных периодов. Ниже основные этапы пожилого и старческого возрастов представлены по традиционно выделяемым в отечественной возрастной психологии критериям:

1. Пожилой, предпенсионный возраст (примерно с 55 лет до выхода на пенсию) — это, прежде всего, ожидание, а в лучшем случае — подготовка к пенсии. В целом период характеризуется:

1.Социальная ситуация развития:

- Ожидание пенсии: для кого-то пенсия воспринимается как возможность «поскорее начать отдыхать», для кого-то — как прекращение активной трудовой жизни и неясность, что делать со своим опытом и еще немалой оставшейся энергией;

- Основные контакты еще носят больше производственный характер, когда, с одной стороны, коллеги могут ожидать, чтобы данный человек поскорее ушел с работы (а сам человек это чувствует), а с другой стороны, человека не хотят отпускать и он сам втайне надеется, что пенсия для него наступит позже, чем для многих его сверстников;

- Отношения с родственниками, когда, с одной стороны человек еще может в немалой степени обеспечивать свою семью, включая и внуков (и в этом смысле он «полезен» и «интересен»), а с другой стороны, предчувствие своей скорой «ненужности», когда он перестанет много зарабатывать и будет получать свою «жалкую пенсию»;

- Стремление воспитать, подготовить себе «достойную замену» на работе: в этом смысле можно согласиться с Е.А. Климовым, который считает, что высшим уровнем развития специалиста является стадия «наставничества», когда работник в состоянии передать свой опыт другим профессионалам и как бы «воплотить» в них все лучшее, что есть у него самого (Климов, 1996, с. 423–425).

2.Ведущая деятельность:

- Стремление «успеть» сделать то, что еще не успел (особенно, в профессиональном плане), а также стремление оставить о себе «добрую память» на работе;

- Стремление «наверстать упущенное» в личностно-интимном плане, например, «догулять» то, что «не догулял» в молодости (еще до выхода на пенсию психологически многие не воспринимают себя в качестве «стариков» и «старух», чем, вероятно, и объясняется некоторое повышение сексуальной активности в этот период);

- Стремление передать свой опыт ученикам и последователям;

- При появлении внуков люди предпенсионного возраста как бы «разрываются» между работой, где они хотят максимально реализовать себя и воспитанием своих внуков, которые для них не менее важны (это ведь тоже продолжение их рода).

- К концу предпенсионного периода (особенно, если вероятность ухода с данной работы очень высокая) наблюдается стремление выбрать себе занятие на пенсии, как-то спланировать свою дальнейшую жизнь; вероятно, именно здесь человек предпенсионного возраста в наибольшей степени нуждается в моральной и организационной поддержке и добром совете.

3.Личностные новообразования:

- Смена ценностных ориентаций, когда на первый план все больше выходят экзистенциальные вопросы (но при этом прагматическая ориентация остается еще достаточно выраженной, нередко у людей данного возраста происходит как бы «внутренняя борьба» между размышлениями о неизбежном, вечном… и стремлением «материально» подтвердить добрую память о себе);

- Поиск смыслов в новой, предстоящей жизнедеятельности (в жизни пенсионера), которая раньше воспринималась как бы не всерьез (в большинстве случаев попытки найти такой смысл оказываются неудачными, более того, нахождение такого смысла может помешать мобилизовать свои силы в последние годы работы);

- Для человека предпенсионного возраста время как бы раздвигается: он неизбежно думает о ближайшем будущем (представляет себя в новой роли «пенсионера»), он стремиться не терять времени в настоящем (максимально реализовать себя в качестве «пока еще ценного работника»), а также — все больше задумывается о своем прошлом (что он сделал в своей жизни и в профессиональной деятельности «недостойного», что было «не так»…).

2. Период выхода на пенсию (первые годы после выхода на пенсию) — это прежде всего освоение новой социальной роли, нового статуса. В целом этот период характеризуется следующим:

1.Социальная ситуация развития:

- Старые контакты (с коллегами по работе) в первое время еще сохраняются, но в дальнейшем становятся все менее выраженными;

- В основном контакты с близкими людьми и родственниками (соответственно, со стороны родственников требуется особая тактичность и внимание к еще «неопытным» пенсионерам);

- Постепенно появляются друзья-пенсионеры или даже другие, более молодые люди (в зависимости от того, чем будет заниматься пенсионер и с кем ему придется общаться, например, пенсионеры-общественники сразу же находят для себя новые сферы деятельности и быстро обзаводятся новыми «деловыми» контактами);

- Обычно родные и близкие стремятся к тому, чтобы пенсионер, «у которого и так много времени» больше занимался воспитанием внуков, поэтому общение с детьми и внуками также является важнейшей характеристикой социальной ситуации пенсионеров.

2.Ведущая деятельность:

- Прежде всего, это «поиск себя» в новом качестве, это проба своих сил в самых разных видах деятельности (в воспитании внуков, в домашнем хозяйстве, в хобби, в новых отношениях, в общественной деятельности и т.п.) — это самоопределение методом «проб и ошибок»; фактически у пенсионера времени много и он может себе позволить это (правда, все это происходит на фоне ощущения того, что «жизнь с каждым днем все уменьшается и уменьшается»…);

- Для части пенсионеров («счастливчиков») первое время на пенсии — это продолжение работы по своей основной профессии (особенно, когда такой работник получает пенсию и основную зарплату вместе); в этом случае у работающего пенсионера значительно повышается чувство собственной значимости (он стал зарабатывать «еще больше, чем раньше» со всеми вытекающими отсюда последствиями как для него самого, так и для его родственников…);

- Все более усиливающееся стремление «поучать» или даже «стыдить» людей более молодого возраста, особенно подростков и юношей. В этом плане можно высказать предположение, что старики не только близки детям (часто потому, что в силу сложившихся традиций вынуждены воспитывать своих внуков), но весьма близки и молодежи (подросткам и юношам). Такая близость может быть объяснена «жаждой жизни» пенсионеров во всех ее проявлениях (но именно у молодежи такие проявления наиболее яркие). Однако возможности стариков уже не те, что были ранее и они по-своему страдают от этого. В определенном смысле виновато в этом общество, которое больше рекламирует счастье молодых и очень мало «воспевает» особое счастье более старших возрастов. К сожалению, в современном обществе почти не развита особая «эстетика старости». Старики как бы стыдятся этой жажды жизни, особенно в ходе демонстрации своего, скорее всего, показного пренебрежения к радостям жизни. Получается, что молодежь, еще не насытившаяся радостями жизни, реализует эти радости довольно демонстративно, а старики так же демонстративно убеждают себя и окружающих, что им эти радости уже, якобы, не интересны. Недаром еще Ф.Ларошфуко остроумно заметил: «Старики потому так любят давать хорошие советы, что уже не способны подавать дурные примеры»…

- Для части пенсионеров это может быть стремление спокойно осмыслить всю прожитую жизнь: кто-то даже пытается в этот период начинать писать «мемуары», а кому-то непременно нужно поделиться своим опытом и переживаниями. Здесь также вполне возможна помощь психолога. Правда, самоопределение здесь не столько ориентировано на перспективу, сколько на осознание смысла своей прошлой жизни. Это то, что условно можно было бы назвать «ретроспективной профконсультацией» (см. Пряжников, 1989). Естественно, при проведении таких консультаций, психолог должен работать очень осторожно. Например, если жизнь консультируемого, действительно, оказалась не очень удачной, то следует еще подумать, говорить ли ему об этом, ведь некоторых людей (особенно пенсионеров) такая «правда» может привести к глубокому жизненному кризису, хотя кого-то осознание бессмысленности предыдущих лет жизни, быть может, по-настоящему мобилизует и они хотя бы последние годы жизни проживут достойно и выйдут на новый уровень личностного развития.

3.Личностные новообразования:

- Осознание себя в новом качестве (главным образом, в качестве «бывшего специалиста»);

- В результате осмысления своей жизни может появиться либо чувство целостности и гармоничности своей жизни, либо чувство «незавершенности», не гармоничности жизни (с соответствующими переживаниями);

- Все возрастающее чувство «нереализованности» своих лучших помыслов и «забытости» со стороны недавних коллег и друзей.

3. Период собственно старости (через несколько лет после выхода на пенсию и до момента серьезного ухудшения здоровья), когда человек уже освоил новый для себя социальный статус характеризуется примерно следующим:

1.Социальная ситуация:

- Общение в основном с такими же старцами;

- Общение с членами своей семьи, которые либо эксплуатируют свободное время старика, либо просто «опекают» его (в благополучных семьях с высокой внутренней культурой), либо исподтишка упрекают его, что он «слишком долго живет» (в семьях с невысоким уровнем духовной культуры);

- Некоторые пенсионеры находят для себя новые контакты в общественной деятельности (или даже в продолжающейся профессиональной деятельности);

- Для части пенсионеров меняется значение отношений с другими людьми, например, некоторые авторы отмечают, что многие ранее близкие для старика люди постепенно «теряют свою прежнюю интимность и становятся более обобщенными» (см. Брюгман, 1995, с. 134). Вероятно, в последующие периоды старости эта тенденция еще больше усиливается.

2.Ведущая деятельность:

- Досуговое увлечение (нередко пенсионеры меняют одно увлечение за другим, что несколько опровергает представление об их «регидности»: они по-прежнему продолжают искать себя, искать смыслы в разных деятельностях…). Главная проблема такого поиска — «несоразмерность» всех этих деятельностей по сравнению с предыдущей («настоящей») работой…

- Если у пенсионера сложились устойчивые отношения с другими пенсионерами, то определенная общая деятельность может серьезно увлечь их и тогда они стараются отдавать себя этой новой деятельности без остатка, особенно, если такая деятельность представляется старикам общественно значимой. Например, в наше время многие старики в условиях провалившихся «социально-экономических преобразований» нашли для себя смысл в оппозиционной политической деятельности. Можно по-разному относится к их политическим пристрастиям, но важно признать, что эти люди обрели для себя новый смысл жизни, тем более, что в своих помыслах они ориентированы на достаточно благородные и светлые идеалы (духовное развитие страны, идеалы социальной справедливости и т.п.). Возникла даже парадоксальная ситуация, когда политическая активность таких пенсионеров вызывает недовольство и осуждение современной молодежи, примерно такое же недовольство, которое вызывала раньше сама молодежь у людей более старшего возраста… Как ни вспомнить в этой связи мудрое высказывание Л.Н. Толстого: «Если старцы скажут тебе: «разрушай», а молодежь: «созидай», то лучше разрушай, а не созидай, ибо разрушение старцев — созидание, а созидание молодежи — разрушение» (Разум сердца, 1990, с. 481);

- Стремление всяческими путями подтвердить свое чувство собственного достоинства согласно принципу: «пока я делаю хоть что-то полезное для окружающих, я существую и требую к себе уважения». К сожалению, не всем это удается в полной мере и тогда старики руководствуются несколько иным принципом: «я раньше много делал полезного, поэтому извольте меня уважать за прошлые заслуги». Для большинства стариков подтверждение чувства собственного достоинства — это просто «болезненный пункт», и именно это объясняет навязчивое преувеличение заслуг своего поколения и своих личных заслуг. В этом контексте важнейшей заслугой психолога (или специалиста-геронтолога) становится подтверждение значимости как прошлых заслуг старого человека, так и его нынешних усилий в общественно-полезном труде;

- Для части стариков в этот период (даже когда здоровье еще достаточно хорошее и нет никаких причин «прощаться с жизнью») ведущей деятельностью может стать подготовка к смерти, что выражается в приобщении к религии, к частому хождению на кладбище, в разговорах с близкими о «завещании» и т.п. С одной стороны, такое поведение старика еще больше может усугубить его положение (особенно в семьях с невысоким уровнем нравственной культуру, когда ожидание «ухода лишнего рта», да «еще занимающего отдельную комнату или квартиру» становится смыслом существования некоторых семей). Но с другой стороны, ожидание смерти пронизывает многие народные обычаи, обряды и весь образ жизни старых людей, что у разных народов освящено многовековой культурой… Например, Ф.Арьес показал в своей работе, что «существует определенная связь между отношением человека к смерти и его самосознанием, его индивидуальностью», а также взаимосвязь такого ожидания с общекультурной традицией. При этом Ф.Арьес выделяет следующие варианты отношения к смерти: 1) «прирученная смерть», ориентированная на неизбежную «загробную жизнь»; 2) «смерть своя» ориентированная на «индивидуальное начало», реализуемое, главным образом, через «завещание»; 3) «смерть далекая и близкая», когда на первый план выходит то, что при других вариантах обычно скрывалось, а теперь «завораживает, вызывая болезненное любопытство, извращенную игру воображения: эротизм смерти», т.е. пышные похоронные ритуалы, катафалки, фигурки, олицетворяющие умершего и т.п.; по мнению Ф.Арьеса, именно такой вариант смерти стал вызывать особый страх смерти — «страх быть похороненным заживо»; 4) «смерть твоя», когда страх умереть самому все больше сменяется страхом разлуки с «другими», с теми, кого любим; 5) «смерть перевернутая», когда общество начинает стыдиться смерти и от самой смерти человека требуется большего совершенства, чем от его жизни, например, когда все делают вид, что безнадежно больной каким-то чудом поправится и даже ему самому не дают возможность по-человечески попрощаться с близкими, «когда отношения вокруг умирающего определяются соучастием в любящей лжи» (Арьес, 1992, с. 495–508). В итоге получается, что каждый старик тоже по-своему самоопределяется в выборе варианта подготовки к смерти, хотя в немалой степени все это зависит от общего уровня культуры его ближайшего окружения и друзей.

3.Личностные новообразования:

- Либо это укрепляющееся чувство собственного достоинства, когда старый человек вопреки всем обстоятельствам находит для себя важный смысл своей жизни, либо это чувство отчаяния, когда такой смысл не находится и старый человек растрачивает свои силы по мелочам, буквально «угасая на глазах». Можно предположить, что причина быстрого старения многих людей не столько в биологическом и физиологическом «износе» организма и даже не в трудных условиях предшествующей жизни, сколько в чувстве своей «невостребованности», «ненужности», а может еще больше — в неспособности заставить себя уважать и с собой считаться (с соответствующим переживанием такой своей неспсобности). Если вновь обратиться к идее «особой эстетики старости», то основой такой эстетики как раз и должно быть специально культивируемое чувство собственного достоинства, востребованности опыта стариков для общества, а не просто «квалифицированный уход» за ними…

- Вновь появившийся интерес к жизни: известно, что многим старикам очень интересно сравнивать «свое» время и «новое» время, в котором они даже не столь активно участвуют. Как это ни покажется парадоксальным, но до недавнего времени, даже несмотря на все издержки нынешних «реформ» в России, для многих стариков жить стало намного интереснее, о чем они неоднократно заявляют. Не этим ли объясняется некоторая «терпимость» стариков к явному невниманию к себе со стороны государства. Почти свернутые социальные программы были фактически «компенсированы» пестротой политической жизни, вдруг появившимися «мыльными операми» (где старики идентифицировали себя с удачливыми, почти сказочными героями) и т.п. Недаром в моменты обострения социально-политического противостояния и критики предвзятости средств массовой информации — СМИ, например, в периоды знаменитых «походов на Останкино», власть (через подконтрольные ей СМИ) грозилась «перестать показывать телесериалы», чтобы «рассерженные бабушки вразумили непутевых революционеров»…

4. Долгожительство в условиях резкого ухудшения состояния здоровья существенно отличается от старости без особых проблем со здоровьем. Поэтому есть смысл выделить особенности именно такого варианта старости:

1.Социальная ситуация:

- В основном общение только с родными и близкими, а также с врачами и соседями по палате (если старец находится на стационарном лечении);

- Также это соседи по палате в домах престарелых (в основном старцев передают в такие дома, когда за ними нужен особый уход). К сожалению, во многих домах такой уход фактически хуже, чем в домашних условиях. Например, даже в такой благополучной стране как Франция 8% здоровых стариков умирают в первую неделю поступления в дома для престарелых, 29% — в первый месяц, 45% — в первые полгода. Государственные дома для престарелых «отличаются плохими санитарными условиями, большой скученностью, жестким режимом, плохо организованным досугом, неквалифицированным медицинским обслуживанием. Многие старики просто спиваются» (см. Альперович, 1997, с. 340). А что же говорить о России периода тусовочно-криминальных «демократических преобразований»?…

2.Ведущая деятельность:

- Лечение, стремление хоть как-то бороться с болезнями;

- Стремление осмыслить свою жизнь. Очень часто это стремление приукрасить свою жизнь, человек как бы «цепляется» за все лучшее, что было (и чего не было) в его жизни. В этом состоянии, когда трудно проявить свои силы и свою активность старики общаются с себе подобными (или с врачами). Со стороны психологов, врачей, специалистов-геронтологов главная помощь — это человеческое участие, выражающееся в умении выслушивать рассказы человека о своей жизни,ведь далеко не каждому суждено написать «мемуары». И даже у многих из тех, кто напишет такие «мемуары» все-таки мало надежды, что кто-то их внимательно прочитает… В этом состоянии человек хочет оставить после себя что-то очень хорошее, значимое, достойное и этим как бы доказать себе и окружающим: «Я жил не зря»… А может, и покаяться в чем-то недостойном… Раньше такие исповеди неплохо умели выслушивать священники.

3.Личностные новообразования:

- Человек все больше и больше понимает ограниченность своей жизни, а также свою сопричастность к миру, к природе, к культуре, к обществу, к человечеству. Для многих все это выражается в сопричастности к Богу. Человек понимает бренность своей жизни и хочет все в большей степени чувствовать себя частью окружающего мира, космоса, природы, которые вечны. Таким образом, человек, понимая конечность своего существования, хочет хоть в чем-то приобщиться к бесконечному. Недаром, именно в старости многие выдающиеся ученые обращаются к Богу, как бы «открывают» для себя Бога…

5. Долгожительство при относительно хорошем здоровье (примерно после 75–80 лет и старше) может характеризоваться:

1.Социальная ситуация:

- Близкие и родные люди, которые начинают даже гордиться, что в их семье живет настоящий долгожитель. В какой-то мере эта гордость эгоистична: родные считают, что в их роду хорошая наследственность и что они также долго проживут. В этом смысле долгожитель — символ будущей долгой жизни для других членов семьи;

- У здорового долгожителя могут появиться новые друзья и знакомые, более того, иногда долгожители, уверовав в то, что «годы им не страшны», начинают флиртовать с некоторыми старушками (и даже с дамами зрелого возраста) и иногда женятся на них;

- Поскольку долгожитель — явление редкое, то пообщаться с таким старцем стремятся самые разные люди, включая представителей средств массовой информации, поэтому круг знакомых у долгожителя может даже несколько расшириться.

2.Ведущая деятельность:

- Она во многом зависит от наклонностей данного человека, но в любом случае, это достаточно активная жизнь (иногда даже с излишествами, характерными для здорового зрелого человека, например, выпивки по праздникам, курение и т.п. — слишком много примеров). Вероятно, для сохранения здоровья важны не только предписания врача (естественно важны!), но и само чувство своего здоровья (или «чувство жизни»)…

- Воспитание детей и внуков (правнуков) для долгожителей не становится столь актуальным, как для стариков предпенсионного и пенсионного возраста, т.к. к этому времени его дети сами становятся пожилыми и старыми людьми и уже самостоятельно хотят воспитывать своих внуков.

3.Личностные новообразования:

- В каком-то смысле это люди сумевшие «победить старость», поэтому для многих из них характерны чувство собственного достоинства, интерес к жизни (а иногда и «жажда жизни»), а также определенная внутренняя гармоничность и даже мудрость. Можно предположить, что важнейшим условием их долголетия как раз и является мудрость, уравновешенный, философский взгляд на все явления жизни;

- Некоторые авторы считают, что основу мудрости в старости составляет «высокий уровень эпистемического познания» и что «аффективная и поведенческая характеристика мудрости определяются ее познавательным компонентом: высокий уровень эпистемического познания определяет эмоциональную адекватность и сдержанность в поведении» (Брюгман, 1995, с. 134–135).

3. Варианты самоопределения в старческом возрасте.

Для того, чтобы определить возможные варианты организации жизнедеятельности старого человека важно понять то, что в отличие от предшествующих возрастных периодов, он, действительно пребывает в ином временном измерении. С одной стороны, старик обращен в свое прошлое, но одновременно думает и о будущем. В этом смысле старики — это связующие элементы культуры, они как бы пытаются соединить в себе разные эпохи, разные традиции (т.е. фактически разные культурно-исторические системы).

С другой стороны, старики, так же как и дети, живут реальной жизнью в своем времени и совершенно правы самые разные авторы, которые указывают, что старость — это не только пора «увядания», но и специфический возраст, со своими «плюсами» и «минусами» (и еще неизвестно, чего в старости больше…). К сожалению, современная культура больше ориентирована на периоды детства, молодости и зрелости. Это проявляется и в модах, и в пропагандируемом образе жизни, и в ограничениях на многие виды профессиональной деятельности и т.п. А между тем, еще в древности многие мыслители (Платон, Аристотель, Конфуций и др.) считали, что для принятия важных решений и для управления государством старики, наделенные жизненным опытом и мудростью незаменимы. Для придания старости смысла важно создать в обществе особую атмосферу уважения к старикам, к их опыту, и к их страданиям в поиске своего счастья и в построении счастья окружающих людей. Как уже отмечалось, создание такой «атмосферы уважения» предполагает культивирование особой «эстетики старости» со своими страстями, переживаниями, смыслами и соответствующим внешним антуражем, который не воспроизводил бы внешний антураж молодежи и зрелых людей, а был бы по-своему неповторим, прекрасен и даже привлекателен… Естественно, культивирование такой «эстетики» — дело не только психологов и специалистов-геронтологов, но и представителей искусства, и государственных мужей, и всего общества.

Если попытаться обозначить типологию, варианты самоопределения в старческом возрасте,то возможны следующие варианты:

1.По отношению к своему прошлому:

1) Принятие, одобрение, своей прошлой жизни, гордость за свою прошлую жизнь;

2) Не принятие своей жизни, сожаление от того, что «жизнь не удалась». Здесь возможны разные подварианты отношения к неудачной жизни:

- пассивный вариант (смирение с неудачей);

- активный вариант (стремление хоть в оставшиеся годы сделать что-то достойное).

3)Принятие своей жизни, но стремление прожить еще одну, новую жизнь.

2.По отношению к своей настоящей жизни (жизни в роли «старика»):

1) Принятие норм поведения, характерных для стариков в данном обществе;

2) Частичное принятие существующих норм поведения при одновременном построении своей жизни по-своему (вопреки или в дополнение к существующим нормам, например, вопреки существующим традициям и предрассудкам, жениться на молодой женщине или увлечься какой-либо новомодной музыкой, что характерно для молодежи и т.п.);

3) Существенный отход от существующих для стариков норм жизнедеятельности (особенно, если позволяет здоровье, общий уровень культуры и сопричастность общественным проблемам).

3.По отношению к предполагаемому будущему:

1) Подготовка к смерти (см., например, разные варианты подготовки к смерти — по Ф.Арьесу, 1992);

2) Планирование дальнейшей жизни, насыщенной реальными событиями (старик даже не желает думать о смерти);

3) Стремление успеть воплотить себя в других людях (через воспитательную и педагогическую работу, через создание произведений искусства, через научные труды и «мемуары»… или просто в рассказах о своей жизни).

4.По отношению к памяти о себе уже после смерти:

1) Вера в бессмертие души, где душа понимается как нечто бестелесное и идеальное — возможны разные варианты:

- на основании существующих религиозных представлений;

- на основании собственных мировоззренческих построений и представлений о бессмертии (предполагается определенное воображение и смелость, проявляющаяся как в самом факте своего собственного представления, так и в факте рассказа о своих представлениях другим людям; встречается такая смелая позиция достаточно редко);

2) Вера в бессмертие своих «дел», своих «помыслов» и «идей» (близко к идеальному пониманию бессмертия, но без религиозного оттенка);

3) Бессмертие понимается исключительно как «материальное» воплощение себя в этом (настоящем) мире — возможны варианты:

- через произведения искусства и науки;

- участие в «стройках века» и ярких научно-производственных «проектах» и т.п.);

- через построенные собственными руками объекты (дома, дачи и т.п.);

- через приобретенные дорогие вещи, оставленные родным и близким;

- через «завещание» (чтобы «помнили» и «благодарили»);

- через пышные похороны и «величественное» надгробие…;

- и даже через сомнительные дела (участие в громких скандалах, в преступной деятельности, в демонстративном беспутстве и т.п.), главное — чтобы хоть немного вспоминали, чтобы «не кануть в лету»…

Понятно, что все перечисленные варианты самоопределения сильно переплетены и взаимосвязаны. Старый человек обычно использует несколько параллельных вариантов, как бы «подстраховывая» свой выбор. Тем более, что часто такой выбор все-таки возможен, т.е. для большинства стариков хотя бы некоторые варианты реальны, а значит есть из чего выбирать. Но для лучшего понимания человека, находящегося в завершающем периоде жизни неплохо было бы иметь общее представление о «пространствах» его выбора, его самоопределения. Все это важно для понимания своей ситуации и самим старым человеком.

Естественно, нельзя однозначно сказать, какой из этих вариантов «лучший» или «худший», т.к. многое зависит от конкретного человека. В том-то и суть самоопределения, что человек сам выбирает для себя вариант старости. Задача же психолога или специалиста-геронтолога заключается в том, чтобы очень тактично помочь самоопределяющемуся старцу выбрать для себя наиболее подходящий вариант (или несколько вариантов). При этом следует помнить, что самоопределение — это вечный процесс, и то, что подходит для пожилого человека в предпенсионном возрасте для этого же человека уже после выхода на пенсию может показаться неподходящим. Конечно, в идеале желательна постоянная работа со стариками, но это не всегда бывает возможно. Важно стремиться к этому. А собственно работу по жизненному, личностному и трудовому самоопределению следует проводить в контексте широкой социально-психологической поддержки пожилых и старых людей, создавая для этого широкую сеть клубов и мест организации досуга, устраивая для стариков льготные поездки и экскурсии и т.п. и т.д., а также привлекая к этому родственников, близких и друзей старого человека.

4. Личностное самоопределение стариков как утверждение собственного достоинства.

К сожалению, в условиях нынешней России, в подавляющем большинстве случаев все это остается лишь пожеланием. Как это ни покажется странным, но в условиях явного невнимания к проблемам стариков (а также к проблемам детей, материнства, инвалидов и вообще Человека) появляется возможность активизировать самих стариков для легальных форм борьбы за собственные права. Как уже отмечалось, в этом случае у стариков будет реализовано настоящее чувство собственного достоинства, ведь они сами начнут решать свои проблемы. В ситуации же, когда «добрая» власть («когда-нибудь», «вдруг») обратится к проблемам пенсионеров и начнет за ними «ухаживать», чувство собственного достоинства будет реализовано разве что у тех пенсионеров, которые в силу слабости и болезней, просто не могут сами себя обслужить.

Мы еще раз возвращаемся к предположению о том, что для полноценной жизни (а в старости жизнь также должна быть полноценной) необходима «жажда жизни», а не просто ожидание того, что кто-то «добрый», «хороший» и «честный» решит все проблемы. В этой связи уместно вспомнить представление о смысле жизни известного слепо-глухо-немого ученого-инвалида А.В. Суворова, сумевшего преодолеть свой недуг и защитить докторскую диссертацию по психологии: «…только понимание, сочувствие, любовь могут придать не просто вкус к жизни, а неумолимую ее жажду… жажда жизни — это и есть главный, если не единственный мотивационный механизм воли к жизни как самомобилизации (особенно в экстремальных ситуациях)» (см. Карпова, 1996, с. 180). Но жажда жизни — это прежде всего активная жизненная позиция, в том числе и в борьбе за свои собственные права, а может и за права всех жителей России, если уж более молодые люди ничего не могут сделать для процветания своей несчастной страны.

Хотя это и печально признавать, но в немалой степени надежда на улучшение жизни зависит от самих стариков, а для самих стариков это не самый плохой вариант поиска смысла в своей жизнедеятельности. Будем надеяться, что не все из них готовы смириться со своим нынешним положением и еще готовы побороться за свое достоинство.

Список литературы

Альперович В. Социальная геронтология. — Ростов-на-Дону: Феникс. 1997. — 576 с.

Арьес Ф. Человек перед лицом смерти. — М.: Прогресс-Академия, 1992. — 528 с.

Брюгман Г.М. Жизненные события и онтогенез эпистемического познания/ Процессы психического развития: в поисках новых подходов (под ред. А.И. Подольского, Я.Я. Ф.Тер Лаака и П.Г. Хейманса). — М., 1995, С.132–144.

Зеер Э.Ф. Психология профессий. — Екатеринбург: УГППУ, 1997. — 244 с.

Карпова Н.Л. Психологические аспекты проблемы смысла жизни// Психологический журнал, 1996, Т.17, № 2, с. 178–183.

Климов Е.А. Психология профессионального самоопределения. — Ростов-на-Дону: Феникс, 1966. — 512 с.

Ливехуд Б. Кризисы жизни — шансы жизни. — Калуга: Духовное познание, 1994. — 224 с.

Моргун В.Ф., Ткачева Н.Ю. Проблема периодизации развития личности в психологии. — М.: МГУ, 1981. — 84 с.

Обухова Л.Ф. Возрастная (детская) психология. — М.: Российское педагогическое агентство, 1996. — 374 с.

Пряжников Н.С. Профконсультация: виды и условия проведения// Школа и производство, 1989, № 10, с.13–16.

Разум сердца. Мир нравственности в высказываниях и афоризмах (сост.: В.Н. Назаров, Г.П. Сидоров). — М.: Политиздат, 1990. — 605 с.

Скачать архив с текстом документа