Мобильность обучающихся
СОДЕРЖАНИЕ: Болонский процесс – центральная тема в европейском образовании. Основная его идея – . Коротко в историю. То, о чём мы сегодня говорим, началось в 1999 году, накануне празднования 800-летия университета в Болонье. Говорили о неосуществлённых гуманистических идеалах, хотя Болонский процесс имеет отношение к экономике тоже. 46 стран вошли в Болонский процесс на сегодня.Болонский процесс – центральная тема в европейском образовании. Основная его идея – мобильность обучающихся. Коротко в историю.
То, о чём мы сегодня говорим, началось в 1999 году, накануне празднования 800-летия университета в Болонье. Говорили о неосуществлённых гуманистических идеалах, хотя Болонский процесс имеет отношение к экономике тоже. 46 стран вошли в Болонский процесс на сегодня. Решено создать конкурентоспособную европейскую экономику, основанную на научных достижениях, способную успешно конкурировать с американской. Поэтому обучение подчиняется потребностям экономики, к сожалению.
Мобильность студентов в Европе меньше, чем в США, что мешает конкурентности и трудоустройству. На практике это означает перестройку обучения в высшей школе: переход на две ступени (бакалавр-магистр) и введение кредитных зачётных единиц. В первом цикле надо набрать необходимое количество баллов (единиц), затем то же самое на каждом году обучения.
3-4 года для бакалавра, быть может, и хорошо, но не достаточно для специалиста, поэтому возникают проблемы с трудоустройством молодых специалистов в Европе. Работодатели не понимают, что означает данная квалификация – бакалавр – и предпочитают брать специалистов с дипломами прежнего образца.
Студенты желают иметь международное образование, но недостаточно программ для реализации этой цели. Многие обучаются платно, поэтому социальное расслоение усиливается.
Изначально Болонский процесс хорошая идея, но остаются проблемы: образовательные кредиты, социальная несправедливость, противоречия между национальными традициями и новыми требованиями. Часто под маркой Болонского процесса проводятся какие-то перемены, реформы ради реформ.
Олег Смолин: Во многом Болонский процесс родился из желания Европы обеспечить экономическую конкурентоспособность своего образования по отношению к образованию США. Однако, как относятся к Болонскому процессу в России, и какие перспективы он может иметь в нашей стране.
В России существуют три позиции по отношению к Болонскому процессу.
Позиция первая. Безоговорочные сторонники. Политически, как правило, это течения правой ориентации (СПС, «Яблоко»). Академически это некоторая часть вузов, прежде всего Санкт-Петербургский госуниверситет (президент Л. Вербицкая).
Второе направление. Осторожные эксперты. Те, кто считает, что Болонский процесс нужно вводить с оглядкой, взвешивая последствия. Политически это, как правило, течения левой и левоцентристской ориентации. Академическим лидером этого направления можно считать В. Садовничего, ректора МГУ.
Сторонники третьей позиции считают, что Болонский процесс это часть разрушения системы отечественного образования и подрыва человеческого потенциала России. Политически трудно ассоциировать это направление, но знаю среди его сторонников людей, придерживающихся разных политических взглядов. Например, публично высказывался на эту тему человек правых политических взглядов, бывший ректор Московского экономико-статистического университета, ныне президент Электронного университета Владимир Павлович Тихомиров.
К чему сводятся аргументы сторонников и противников Болонского процесса в России?
Сторонники Болонского процесса указывают на следующие его плюсы:
1. Гуманистические декларации о расширении права на образование.
Действительно, если вы посмотрите саму Болонскую декларацию и документы, принятые в её развитие, в частности Коммюнике министров образования стран Европы, вы увидите много положительных заявлений вплоть до заявления о необходимости обеспечить доступность высшего образования для всех. Это качественно отличается от многочисленных заявлений российского министра образования и других наших политиков, которые полагают, что в России слишком много студентов и их надо сокращать.
2. Повышение конкурентоспособности и расширение экспорта российских образовательных услуг за рубеж.
Поскольку образование у нас достаточно качественное, при этом относительно дешёвое, считается, что мы сможем экспортировать его в другие страны, в том числе и в страны Европы, Америки. Правда, пока это не подтверждается. Недавно в посольстве США я слышал заявление американского посла о том, что обмены студентами между Россией и США сопоставимы по размерам с обменами между США и Ямайкой.
3. Академическая мобильность.
Считается, видимо не без оснований, что введение системы зачётных единиц позволит студенту более активно перемещаться по Европе и поучиться в нескольких университетах.
4. Болонский процесс расширяет свободу выбора для личности.
Человек, получивший конвертируемый диплом, сможет работать и жить там, где хочет, в любой стране, присоединившейся к Болонскому процессу.
Напротив, сторонники осторожной позиции или противники Болонского процесса указывают на следующие аргументы:
1. Вероятное понижение качества образования в связи с сокращением его количества.
Цитирую Владимира Тихомирова на недавней публичной конференции в МЭСУ: «Считайте сами, срок обучения, в среднем, сокращается на год (бакалавр 4 года, специалист 5 лет), и при этом профессиональная часть образовательной программы сокращается ещё на 20 процентов в рамках бакалавриата, итого: 20 плюс 20, студент на 40 процентов времени меньше занимается профессиональной подготовкой. Количество должно перейти в качество».
2. Болонский процесс во многом разрывает с отечественной образовательной традицией, которая имела свои сильные стороны.
И действительно имела. Я бы, например, выделил три основные позитивные традиции нашей образовательной системы:
- Не случайный набор кредитных единиц, а фундаментальность образования, строгая система, в которую должно было выстроиться образование России. Кстати, во многом это основано на германской традиции и на гумбольтовской.
– Доступность образования, которой мы обязаны советскому периоду, и те факторы, которые обеспечивали выравнивание образовательных возможностей. Включая преимущества для студентов из семей с более низкими доходами, с более низким социальным статусом.
– Личностное, а не функциональное отношение преподавателей со студентами.
Позволю себе пример из личной жизни. После окончания исторического факультета педагогического университета мой сын заканчивал Московскую высшую школу социальных и экономических наук. Учился год, программа была очень неплохая. Этого года хватило, чтобы получить магистерский диплом Манчестерского университета, но этого года не хватило, чтобы получить магистерский диплом российского вуза (программы были совмещённые). Он получил только свидетельство о повышении квалификации. То есть, по ряду позиций требования российской системы образования выше, чем требования Болонского процесса.
3. Возможность интенсификации утечки умов.
Поскольку уровень доходов интеллигенции в России в несколько раз ниже, чем в Европе, я имею в виду учителя, врача, работника культуры, учёного, соцработника, естественно предположить, что получив конвертируемый диплом, выпускник будет стремиться к более высокой заработной плате. И это будет означать, что Россия вольно или невольно будет работать на повышение человеческого потенциала в европейских странах, а не в собственной стране. К сожалению, показатель развития человеческого потенциала в нашей стране по отношению к другим странам и без того падает. Согласно предпоследнему докладу о развитии человеческого потенциала, мы были 65-ми, а перед нами на 64-м месте стояла Ливийская Арабская Джамахирия. Согласно последнему докладу, мы 67-е, а Джамахирия на 56-м месте.
В Декларации «Образование – для всех» наше движение выдвинуло формулу добровольности участия в Болонском процессе. То есть, фактически присоединилась ко второму из трёх названных мною направлений.
Но, пожалуй, самое главное - не сам Болонский процесс, а формы и методы его введения в России. Я напомню, что принята новая версия Закона о высшем и послевузовском образовании, которая отличается от прежней по нескольким основным пунктам.
Первое. По прежнему Закону право выбора образовательной программы принадлежала вузу, теперь – министерству.
Второе. По прежнему Закону право выбора траектории обучения принадлежало студенту, он мог после бакалавра стать специалистом, после специалиста – магистром, никаких ограничений. Теперь есть только две траектории: бакалавр и, если повезёт, магистр. Либо специалист. Если инженер, окончив специалитет, захочет пойти в науку и стать магистром – такая дорога закрыта. Если бакалавр хочет стать специалистом, такая дорога закрыта.
Третье. Прежде каждый студент имел право продолжить образование после первой ступени. Теперь между бакалавриатом и магистратурой вводится конкурс и, по разным оценкам, к магистратуре на бесплатной основе будет допущено от 10 до 40 процентов студентов. Например, Виктор Садовничий полагает, что таких будет не более 30%. Некоторые пессимисты называют 10%.
Четвёртое. По прежнему Закону правом на отсрочку от военной службы пользовались все без исключения студенты на всех уровнях образования. По новому закону это право сохраняется в магистратуре только в том случае, если студент продолжает образование в своём вузе. Другими словами, если студент из Сибири хочет продолжить образование в Московском или Питерском университете в магистратуре, права на отсрочку он лишается. Это дискриминация по территориальному принципу.
Таким образом, Закон значительно ухудшает положение студентов и высшего учебного заведения.
Выступая в Государственной Думе в дискуссии с министром образования и науки А. Фурсенко, я позволил себе сказать: похоже, нам пора менять известную формулу классика на счёт того, что коммунизм – это советская власть плюс электрификация всей страны. Теперь придётся сказать, что дикий капитализм в России есть антисоветская власть плюс принудительная бакалавризация всей страны.
Параллельно с общими правилами Болонского процесса был принят специальный документ, который называется «Электронная Болонья». Те правила готовности вуза к электронному обучению, введению современных информационных технологий, которые требуются для участия в Болонском процессе. По оценкам Совета по электронному обучению при Комитете Госдумы по образованию (этот Совет курирую я), в России считанное число вузов удовлетворяют критериям «Электронной Болоньи». Это означает: российские вузы в большинстве своём получат минусы Болонского процесса, но не получат его плюсов.
Мы внесли законопроект об отсрочке введения в действие нового закона до 2012 года, мы настаиваем на добровольности участия вузов в Болонском процессе.
Бернд Шнайдер, эксперт Европейского парламента (Брюссель): Меня попросили вначале сказать несколько вводных слов, посвящённых Болонскому процессу. И я надеюсь, что за этим последует интересный диалог.
Как известно, 10 лет назад в Стокгольмском университете был дан первый импульс Болонскому процессу и подписаны соответствующие документы. Тогда этот документ подписали крупнейшие страны Европейского союза: Германия, Франция, Италия, Великобритания. Год спустя во время заседания в итальянской Болонье к этому документу присоединились другие страны. Это уже объясняет, почему процесс получил название Болонского. А теперь несколько слов, почему это процесс.
Этот процесс развивался не на основе системы законодательных актов, а является продуктом политики конвергенции. Это определённый механизм, который используется в рамках Европейского Союза и в других областях, например. В области политики занятости.
Для политологов это интересный механизм. В рамках этого механизма 46 государств договорились добровольно гармонизировать свои системы образования в общеевропейских рамках. Они остановились на трёх основных целях, которые будут способствовать этому процессу.
Первая цель – способствовать повышению мобильности учащихся и студентов во всей Европе.
Для того чтобы это обеспечить, страны – участницы Болонского процесса договорились выработать критерий сравнимости дипломов и сертификатов, которые получают в различных университетах для обеспечения соответствующих обменов. На практике это означает, что в Европе договорились о признании дипломов и о трёх циклах образования во всех европейских университетах. Цикл А – бакалавр, цикл B – магистр и цикл C – доктор или кандидат наук. Это позитивная, красивая часть истории.
Я буду больше говорить о проблемах, которые касаются циклов B и C.
Второй целью Болонского процесса является усиление конкурентоспособности студентов и выпускников, поскольку в мире происходит глобальная конкуренция за лучшие умы.
И третья цель Болонского процесса – способствовать тому, чтобы знания выпускника и студента находили применение. И в первую очередь со стороны будущих работодателей в сфере бизнеса ожидается выбор стандартов для будущих выпускников, работников. Здесь я вижу определённую опасность для индивидуального развития молодых людей.
В европейских странах проходят процессы преобразования, модернизации в области образовательных систем и часто национальные решения в сфере политики в образовании обосновываются необходимостью участия в Болонском процессе, но нередко Болонья является просто средством легитимации тех или иных решений, которые принимаются правительствами по другим соображениям.
И в заключение, я бы сформулировал нынешнюю ситуацию таким образом: мы имеем общий университетский, вузовский фасад в Европе, общее название, общую вывеску, но за ней скрывается ещё много особенностей, различий на национальных уровнях и различных путей осуществления Болонского процесса.
И последнее соображение: пока не существует достаточных инструментов на национальных уровнях для помощи в организации обучения студентов за рубежом. Как правило, она организуется либо за счёт самого студента, либо за счёт его родителей, здесь я вижу большой недостаток, так как в социальном плане растёт неравенство между разными группами студентов. Как раз этот аспект – доступности, социальной справедливости в образовании – является тем фоном, на котором образовательные процессы дискутируются левыми силами в Германии и на уровне Европейского парламента.
Олег Смолин, заместитель председателя Комитета по образованию ГД: Хочу остановиться на некоторых проблемах российского образования, которые чаще связаны с Болонским процессом.
Начну с лирического отступления. 9 октября экс-президент, а ныне председатель правительства России Владимир Путин встречался с фракцией КПРФ в Госдуме, в которой я работаю, будучи человеком беспартийным. Когда очередь дошла до меня, то среди вопросов заданных премьеру был такой: почему в России так получается, что мы у Запада заимствуем далеко не самое лучшее и наоборот не обращаем внимания на технологические прорывы в образовательной политике, которые во многих странах происходят?
Не буду пересказывать дальнейшую дискуссию с премьером, скажу про другое. Уважаемые коллеги, во всём мире, в том числе и в России, наблюдается острый финансово-экономический кризис. В следующем календарном году мы в России в дополнение к этому кризису рискуем получить серьёзный кризис образовательной политики. И не по вине международных процессов, а исключительно вследствие наших собственных особенностей. Что я имею в виду?
Накануне учебного года нами было подготовлено обращение «Отведём четыре удара», оно точно соответствует тому, что нас может ожидать в ближайшее время. Оно связано с Болонским процессом.
В следующем году вступает в силу новый закон о высшем образовании. Он отличается от предыдущего по пяти позициям, причём все не в пользу студентов и вузов. В результате его принятия, большинство российских студентов:
1. будут учиться на год меньше, а доучиваться придётся за деньги.
2. В рамках бакалаврской программы примерно на 20% сокращаются специальные предметы. Итого, специальные предметы будут сокращены на 40%, с учётом сокращения срока обучения на год. Как мы собираемся выполнять известную программу развития России до 2020 года, мне не понятно. Эта система ударит по родителям и будущим студентам. Болонская декларация подразумевает добровольность участия в болонском процессе, а не принудительное введение бакалавров как кукурузы от Тихого океана до Атлантического.
3. В июле текущего года министр образования А. Фурсенко заявил, что в стране около тысячи вузов, и что их общее количество надо сократить до 150-200. То есть примерно в 5-7 раз. Если помните, Егор Гайдар в начале 90-х годов предлагал сократить количество вузов в России только в два раза. Мною был направлен запрос министру образования и науки под заголовком, в котором я использовал цитату из президента Медведева, «Не надо кошмарить образование». Я получил ответ в духе песни Верки Сердючки «хорошо, всё будет хорошо», но в ответе содержится и одно важное положение. Утверждается, что в ближайшее время будут разработаны новые критерии аттестации, аккредитации высших учебных заведений и те, кто им не будут соответствовать, будут закрыты. Я думаю, вы понимаете, что это коснётся, прежде всего, не столичных вузов.
Идея сокращения числа российских студентов овладела умами нашей политической элиты. Начинают вспоминать европейские события 1968 года и прямо говорят, что сократить студентов надо во избежания повторения какой-нибудь там Парижской весны.
Тем, кто думает, что у нас слишком много студентов, я могу сказать: у нас слишком мало образованных людей в последнее время стало. По данным Российского совета по негосударственному образованию при Комитете Госдумы, в России среди работающего населения люди с высшим образованием составляют 20,5%, в среднем по странам экономической организации сотрудничества и развития – 22%, в США – 31%. А между тем, экономистами доказано, что люди с высшим образованием создают значительно большую долю ВВП.
4. В следующем году в полную силу вступает Закон о ЕГЭ. И если в текущем году действовала система 2 плюс 1 (плюс добавляли, если выпускник на экзамене получал неуд), то в следующем году она действовать не будет. Если учесть, что в этом году неуд по математике получили 23% всех детей, по русскому языку – 11%, то в следующем году до трети российских выпускников могут не получить аттестаты. Обязательными для сдачи объявлены только два предмета. Но если ученик хочет поступить в высшее или среднее профессиональное учебное заведение, избежать ЕГЭ по другим предметам ему не удастся.
5. За почти 19 лет моей работы в парламенте впервые российский бюджет не предусматривает ни рубля для регионов на повышение заработной платы педагогических работников. Точно так же, как работников культуры, медицинских и социальных работников. Не далее как в прошедшую пятницу, 17 октября, Государственная Дума голосовала мою поправку выделить из федерального бюджета 500 млрд. рублей на повышение на 30% зарплаты интеллигенции .
Правительство нашло 4 трлн. рублей на поддержку банкиров, а для интеллигенции требуется намного меньше. К сожалению, фракция «Единая Россия» не поддержала эту поправку, она не была принята.
Самая маленькая зарплата начинающего учителя в Германии, в восточных землях составляет 1,5 тысячи евро. Между прочим, в Германии нет столько нефти, сколько в России. Консультировался с одним из омских директоров школ. В следующем году фонд заработной платы планируется оставить на прежнем уровне, а возможное повышение заработной платы производить за счёт сокращения работников. Сколько людей потеряют работу, сколько лет ещё придётся расхлёбывать последствия такой политики, приходится только гадать.
Уважаемые коллеги, 23 октября, в Москве мы проводим акцию протеста. С инициативой выступили движение «Образование – для всех», движение «Родительская забота», Комитет защиты граждан, движение «За возрождение отечественной науки» и другие общественные организации. Параллельно по всей стране мы ведём сбор подписей. Только по Кемеровской и близлежащим областям собрано более 60 тысяч подписей старшеклассников и студентов против ЕГЭ, в поддержку этого обращения. В Кировском округе Омска собрано несколько тысяч подписей. Сейчас есть возможность повлиять на образовательную политику страны.
В январе следующего года минфин намерен предлагать Государственной Думе поправки в только что принятый бюджет, у нас есть шанс защитить интересы российского образования.
Я уверен, что корпоративные интересы российского учительства в широком смысле этого слова, от воспитателя детского сада до профессора вуза, совпадают с национальными интересами нашей страны. Чем лучше в стране будет педагогу, тем лучше будет ребёнку, чем лучше будет ребёнку, тем выше будет наш человеческий потенциал, чем выше будет наш человеческий потенциал, тем больше шансов, что наша страна сохранит достойный статус среди других стран мира. Защитим Россию от четырёх грозящих ударов!
Болонский процесс как движение, целью которого является создание единого образовательного пространства. Российская Федерация присоединилась к Болонскому процессу в сентябре 2003г. на Берлинской конференции, обязавшись до 2010 г. воплотить в жизнь основные принципы Болонского процесса.
- введение двухуровневого обучения;
- введение кредитной системы;
- контроль качества образования;
- расширение мобильности;
- обеспечение трудоустройства выпускников;
- обеспечение привлекательности европейской системы образования.
Однако мероприятия, связанные с реализацией этих предложений, вызывают противоречивые оценки и усиливающуюся дискуссию. Необходим анализ путей и средств оптимальной интеграции российского высшего образования в европейское образовательное пространство.
Проблемы участия России в Болонском процессе
Высшее образование в России обладает одной принципиальной особенностью, какой нет ни в Европе, ни в Америке. Это - сосредоточение элитных вузов в Москве, Петербурге и в ряде академических центров. Это создает принципиальную проблему подготовки специалистов современного уровня в регионах. Низкий уровень мобильности, связанный с низким уровнем доходов населения, противоречит одному из ключевых направлений развития, обозначенных в Болонской Декларации.
Проблемы совместимости нормативных систем
Участие в Болонском процессе не означает унификации систем высшего образования. Оно обозначает стремление к сопоставимости систем образования, к тому, чтобы сделать более динамичным и отвечающим потребностям времени и рынок труда, и систему высшего образования.
Среди задач Болонского процесса основной для России считается переход на двухуровневую систему. Введение двухуровневой системы предусматривает первую ступень - бакалавр ( не менее трех лет), вторую ступень - магистр ( два года). Принятие этой системы основано по существу на двух основных циклах . Доступ ко второму циклу должен требовать успешного завершения первого цикла обучения продолжительностью не менее трех лет. Степень, присуждаемая после первого цикла, должна быть востребованной на европейском рынке труда как квалификация соответствующего уровня. Второй цикл должен вести к получению магистра и/ или степени доктора, как это принято во многих европейских странах.
Однако введение в России двухуровневой системы столкнулось с серьезными проблемами. Так, проблемой, затрагивающей жизненно важные для студентов моменты, является то, что на 2 курсе магистратуры истекает 5-летняя отсрочка от призыва в армию, связанная с традиционным пятилетним обучением.
Переход на двухступенчатую систему высшего профессионального образования потребует перелицензирования всех высших учебных заведений, выработки новых критериев реализации бакалаврских и магистерских программ, расчета конкретной стоимости подготовки бакалавров и магистров по различным направлениям подготовки, организации реального конкурсного (а не только за плату) отбора на магистерскую подготовку с предоставлением равных прав выпускникам других вузов, определения необходимого объема подготовки магистров.