на тему: «Москва прифронтовая»
СОДЕРЖАНИЕ: Кружились в вальсе юные пары. Было весело и одновременно как-то неспокойно на душе: ведь завтра все будет по-другому – начнется самостоятельная, взрослая жизнь. И никто из них не знал, что «завтра была война»…ВК МИИГАИК
Реферат
на тему: «Москва прифронтовая»
Работу выполнил
студент 411 уч. взвода
Помещенко Н.И.
Москва, 2007
Вступление
В ту теплую летнюю ночь – с 21 на 22 июня 1941 г. – у московских школьников был выпускной бал… Кружились в вальсе юные пары. Было весело и одновременно как-то неспокойно на душе: ведь завтра все будет по-другому – начнется самостоятельная, взрослая жизнь. И никто из них не знал, что «завтра была война»…
22 июня, в четыре часа утра, немецкие войска вторглись на территорию нашей Родины. Началась Великая Отечественная война, в битвах которой решалась судьба нашего государства, судьба русского и других народов Советского Союза.
Страшная участь была уготована нацистами Москве – по плану Гитлера она должна была исчезнуть с лица земли. Но замыслам гитлеровских стратегов не суждено было сбыться. Москва – в который раз в русской истории – стала главным центром всенародного отпора иностранному нашествию. В Москве в годы войны находились Государственный Комитет Обороны, в чьих руках была сосредоточена вся полнота власти в стране, Ставка Верховного Главнокомандования, Совет Народных Комиссаров СССР, ЦК ВКП(б), президиумы Верховного Совета СССР и РСФСР, союзные и российские наркоматы.
Здесь формировались дивизии народного ополчения. Здесь производили оружие для фронта. Здесь в ходе исторической Московской битвы немцы потерпели первое стратегическое поражение, наша армия одержала первую крупную победу, советские солдаты и полководцы обрели уверенность в себе, начался коренной перелом в ходе второй мировой войны.
Октябрьская трагедия
Из воспоминаний начальника контрразведывательного отдела УНКВД г. Москвы и Московской области С. М. Федосеева: «Думаю все, кому довелось находиться в Москве в октябре 1941 г., навсегда сохранили память об этом времени. Именно тогда, в тот осенний месяц, вместе с дождями, слякотью и первыми холодами вошла в город тревога за будущее Москвы, становившейся прифронтовым городом».
Столицу, уже слышавшую грохот мощных орудий – линия фронта проходила в получасе езды от Москвы, - покидали не успевшие еще эвакуироваться в глубь страны старики и дети. Товарные станции и подъездные пути многих промышленных предприятий были забиты железнодорожными составами со станками и другим оборудованием – поезда не успевали вывозить их на восток. Рядом лежали упакованные в ящики картины и скульптуры – на восток эвакуировали и музейные ценности. Над затемненной маскировкой Москвой поднимались, чтобы зависнуть на всю ночь, сотни огромных аэростатов воздушного заграждения. По пустынным улицам через весь город в эти ночные часы ускоренным маршем проходили войска – подкрепление фронту, а он неумолимо приближался к столице».
В ночь на 16 октября 1941 г. после постановления ГКО от 15 октября «Об эвакуации столицы СССР г. Москвы» началось поспешное перемещение вглубь страны правительства, управлений Генштаба, военных академий, наркоматов, посольств, заводов и др. Осуществлялось минирование крупнейших заводов, электростанций, мостов, метро. Было принято решение о продаже рабочим и служащим сверх нормы по одному пуду муки и зерна, о выдаче вперед месячной оплаты. Из-за массового бегства руководителей предприятий и организаций, остановки метро и отсутствия информации, предпринятые действия властей вызывали недоумение, растерянность, смятение населения. (В Москве началась паника)
Свидетельствует чекист Б.Я. Чмелев: «Единственная дорога, которая еще связывала Москву с другими городами страны, - это была дорога на Рязань. Все другие были либо перекрыты немцами, либо обстреливались. Уже стали грабить магазины, прежде всего ювелирные, а наши группы уже задерживали этих негодяев. У людей уже появилось недоверие в то, что Москву удастся удержать, народ побежал из города. Кто в чем. Хватали какие-то чемоданчики, портфельчики, сумочки, набивали каким-то барахлишком. Народ шел валом по Рязанскому шоссе. Начинался исход Москвы… Так продолжалось дня три, не больше – с 16 по 20 октября».
Из дневника писателя Н.К. Вержбицкого: 18 октября: «Истерика наверху передалась массе. Начинают вспоминать и перечислять все обиды, притеснения, несправедливости, зажим, бюрократическое издевательство чиновников, зазнайство и самоуверенность партийцев, драконовские указы, лишения, систематический обман масс, газетную брехню подхалимов и славословия… Страшно слушать. Неужели может держаться город, у которого такое настроение? Да, 16 октября 1941 г. войдет позорнейшей датой, датой трусости, растерянности и предательства в историю Москвы. И кто навязал нам эту дату, этот позор? Люди, которые первые трубили о героизме, несгибаемости, долге, чести…»
Свидетельствует писатель Л. Колодный: «Очевидцы вспоминают, что Москва выглядела непохожей сама на себя, люди стремились к центру, на главные улицы, тянулись к Кремлю: окраины казались покинутыми жителями» (т.е. часть населения уходила под угрозой оккупации, а часть, концентрируясь в центре города, собиралась сражаться до конца).
В кремле, думается, верно оценили настроения москвичей. Свидетельствует нарком авиационной промышленности А.И. Шахурин. 16 октября был вызван к Сталину. В ходе беседы Сталин спросил: «Как дела в Москве?» Я сказал: был на заводах утром. На одном из них удивились, увидев меня: «А мы, - сказала одна работница, - думали, что все уехали». На другом - рабочие возмущены тем, что не всем выдали деньги; им сказали, что увез директор, а на самом деле не хватило в Госбанке дензнаков. Трамваи не ходят, метро не работает, булочные и другие магазины закрыты. Сталин обернулся к Щербакову: «Почему?» И не дождавшись ответа, начал ходить. Потом сказал: «Ну, это ничего. Я думал будет хуже». И, обратившись к Щербакову, добавил: «Нужно немедленно наладить работу трамвая и метро. Открыть булочные, магазины, столовые, а также лечебные учреждения. Вам и Пронину надо сегодня выступить по радио, призвать к спокойствию, стойкости, сказать, что нормальная работа транспорта, столовых и других учреждений бытового обслуживания будет обеспечена». Помолчав еще немного, Сталин поднял руку: «Ну, все».
Ключевой момент здесь – Сталин ожидал худшего; узнав же о ситуации в городе, тут же приказал отменить крайние меры, принятые накануне. Не явилось ли мужественное поведение рядовых москвичей(в отличие от значительной части руководства) тем решающим фактором, который переломил ход событий; тем последним аргументом, который убедил Сталина в том, что Москву отстоять можно. На смену логике постановления ГКО от 15 октября (эвакуация, минирование) идет логика постановления ГКО от 19 октября (осадное положение, расстрел на месте провокаторов).
Перелом
Шоссе за городом оказалось загруженным отступающими красноармейцами и спасавшимися от фашистов беженцами. Среди людей понуро брели коровы и свиньи. Перед машиной (И.С. Сталина) появилась женщина, которая едва тянула санки с домашним скарбом и двумя плачущими детишками. Не торопя шофера двигаться с места, Сталин удрученно смотрел на это жутковато-безмолвное шествие… Трудно сказать, о чем думал. Но в полночь, когда на даче собралось Политбюро, после требования везде наводить железные порядок, он внезапно пригласил в кабинет сестру-хозяйку Истомину и спросил:
- Валентина Васильевна, вы собираетесь из Москвы эвакуироваться?
- Товарищ Сталин, Москва – наш родной дом, ее надо защищать! – смело заявила она:
- Слышите, как думают москвичи? – особым тоном сказал Сталин членам Политбюро и добавил.
- Остаюсь с русским народом в Москве. Будем стоять насмерть.
Из постановления ГКО «О введении в Москве осадного положения»:
«Сим объявляется, что оборона столицы на рубежах, отстоящих на 100-200 км западнее Москвы, поручена командующему Западным фронтом генералу армии т. Жукову, а на начальника гарнизона г. Москвы генерал-лейтенанта т. Артемьева возложена оборона Москвы на ее подступах».
Из записи беседы с комендантом г. Москвы генералом – майором К.Р. Синиловым:
С 19 (октября) город жил более или менее нормальной жизнью. Город охранялся войсками, патрулированием как днем, так и ночью. Население приняло активное участие в охране города, о всяких ненормальностях сигнализировало и по телефону, и в письмах. Если бы население не приняло такого участия, то и наверняка нам не удалось бы поддержать такой порядок. Поддержка со стороны населения была оказана большая не только в поведении, но и в практической помощи по вылавливанию всех нарушителей общественного порядка.
Закрепили перелом массовых настроений – от неуверенности и подавленности к стойкости и убежденности в победе – исторический парад на Красной площади 7 ноября 1941 г., выступления И.В. Сталина 6 и 7 ноября.
Приближался праздник Великого Октября. Бывший командующий Московским военным округом генерал-полковник П. Артемьев хорошо помнит, как Сталин, вызвав его к себе, спросил:
- Вы собираетесь проводить парад на Красной площади?
Доводы против парада были серьезными. Тем более – при отсутствии танков и войск. Но они не убедили Верховного Главнокомандующего.
- Вы недооцениваете исторического и политического значения парада в современных условиях, его влияния на Красную армию и международное положение. Ведь он укрепит дух народа в тылу и на фронтах. А капиталисты за океаном скажут, что у большевиков еще есть порох в пороховницах. Чего доброго, разобьют немцев под Москвой. Значит им надо помогать. Поэтому, действуйте. Танки и войска у нас найдутся. Подготовку проводите в секрете. О начале парада мне сообщите после торжественного заседания 6 ноября.
- А если прорвется вражеский самолет и начнет бомбить парад?
- Во-первых, ни один вражеский самолет не должен прорваться в Москву. А во-вторых, если все же сбросит бомбу, то уберите пострадавших и продолжайте парад.
И легендарный парад состоялся. Думаю, грозные звуки военных маршей оглушили фашистов наравне с последующей артиллерийской канонадой.
В те дни радио в домах не выключалось. Ждали сводок с фронта. «Слушайте все!» Услышав сигнал с Красной площади, люди пережили чувства, которые не могли забыть всю войну. Парад в Москве!
Значит есть надежда? Выстоим! Приникнув к картонным репродукторам, ловили каждое слово, звуки маршей, шагов на Красной площади. Мне рассказывали, что узники во французской тюрьме перестукивались в камерах: «Парад в Москве».
В кинокадрах, причем одних и тех же, которые мелькают по телевизору, парад предстает действом коротким. Будто был лишь знак, взмах жезла, отметина на брусчатке. (А на самом деле) парад состоялся во всей своей мощи. По Красной площади в тот день прошли 28,5 тысячи солдат всех родов войск, около 200 танков, причем танки накануне сошли с железнодорожных платформ и сразу с парада повернули к линии фронта.
Этот парад слушал весь мир. Его сразу назвали великим. Так оно и случилось. Еще будут на фронтах наши отступления и проигранные сражения. И все-таки в этот день в сознании народа произошел духовный перелом. На брусчатке Красной площади был сделан первый шаг к Победе.
Вскоре после парада руководство страны, желая еще больше поднять дух защитников столицы, решило возобновить работу Большого театра.
Измученные неизвестностью дальнейшей судьбы, обессилившие от голода артисты, словно ждали этого решения. Тот же Лешемев еще месяц назад вышел из машины у Казанского вокзала, решительно заявив:
- А почему я, собственно, должен ехать в Куйбышев, когда Сталин находится в Москве? Нам надо здесь открывать наш театр, а не стремиться в тыл.
И вот заветный день настал. 19 ноября в филиале Большого театра на Пушкинской улице состоялся необыкновенный концерт артистов оперы и балета. Начался он в час дня. Трижды прерывался из-за воздушных тревог, во время которых тенор Ф. Бобков в сценическом костюме поднимался на крышу и вместе с дежурными тушил зажигалки. А завершился уже в шесть вечера. От имени присутствующих и отсутствующих фронтовиков артистов горячо поблагодарил командующий 16-й армией генерал Рокоссовский. 22 ноября уже другие счастливцы могли слышать С.Лемешева и Н.Бурлака в опере «Евгений Онегин», а 23-го – насладиться балетом «Тщетная предосторожность». Вся Пушкинская улица была заставлена перекрашенными в белый цвет фронтовыми машинами.
Пусть бойцы в заснеженных полях и лесах Подмосковья не могли сами оценить шедевры классического искусства, зато наверняка прочитали об этом в газетах, услышали по радио или от своих командиров и тоже воспряли духом перед историческим наступлением. Ведь именно тогда решалось главное: не промахнуться бы! Вдруг фашисты сумеют отразить наш удар.
Борьбу с самолетами противника вели в Москве две структуры: части Московской зоны противовоздушной обороны(ПВО), а также силы и средства местной противовоздушной обороны(МПВО).Если задачей ПВО было не допустить вражеские самолеты к городу, то МПВО боролась с последствиями бомбардировок в самой Москве.
Московский Совет под руководством своего председателя немало сделал для укрепления противовоздушной обороны столицы еще в предвоенное время. Силы и средства МПВО включали в себя самые разнообразные службы: связь, медико-санитарную помощь, оборудование убежищ, транспортную службу, охрану общественного порядка, восстановление зданий и другие. В 12 736 специальных противопожарных командах, организованных на предприятиях и в учреждениях, прошли обучение свыше 205 тыс. человек. Для наблюдения за действиями авиации противника и возникавшими очагами поражения было создано 230 наблюдательных постов. Осоавиахим за время войны подготовил к противовоздушной и противохимической обороне (ПВХО) около 880 тыс. москвичей. «Население Москвы, - вспоминал авиаконструктор А.С. Яковлев, - всемерно помогало войскам МПВО оборонять столицу. После напряженного трудового дня, часто весьма удлиненного, десятки тысяч рабочих и служащих занимали посты на крышах домов. Девушки столицы осаждали военкоматы, комсомольские комитеты, добиваясь принятия в зенитные части. Если бы когда-нибудь решено было поставить памятник героям, защищавшим столицу от воздушных налетов, я предложил бы воздвигнуть на высоком постаменте бронзовую фигуру молодой москвички-зенитчицы в пилотке».
План гитлеровцев разрушить Москву кончился крахом. Корреспондент английской газеты «Санди Таймс» в Советском союзе Александр Верт, сравнивая отражение налета немецкой авиации на Москву с противовоздушной обороной Лондона, писал: «Особенно внушительное впечатление произвел мощный заградительный огонь: шрапнель зенитных снарядов барабанила по улицам, точно град. Десятки прожекторов освещали небо. В Лондоне мне не приходилось видеть ничего подобного».
Повседневный героизм
Действительно, все население Москвы было мобилизовано на решение задач обороны города. Документы, воспоминания военных лет свидетельствуют о массовом ежедневном героизме москвичей.
Москвичи быстро приспособились к бомбежкам. Вот что пишет врач Ф.Г. Дрейцер: «8 августа 1941 г. участились воздушные тревоги. Население быстро и ловко тушит зажигалки. В 11 часов вечера вызов в метро «Сокол». Внизу в четыре ряда на полу лежат люди, больше женщины и дети. Лежат они в определенном порядке. Каждая семья имеет свой участок. Стелят газеты, потом одеяла и подушки. Дети спят, а взрослые развлекаются по-разному. Пьют чай, даже с вареньем. Ходят друг к другу в гости. Тихо беседуют. Играют в домино. Несколько пар шахматистов, окруженных болельщиками. Многие читают книги, вяжут, штопают чулки, чинят белье – словом, устроились прочно, надолго. Места постоянные, «абонированные». По обе стороны туннеля стоят поезда, где на диванах спят маленькие дети».
Постепенно, преодолевая страх, москвичи научились работать под ударами бомб, не спускаясь в убежища. «Город бомбили, - вспоминал создатель танков Н.А. Астров, - но и конструкторы и копировальщицы не оставляли работы. Отдыхали, уткнувшись носами в чертежные столы. Если бомбы падали близко, девочки-копировальщицы плакали от страха, слезы падали на сделанные тушью кальки, получались черные лужи. Приходилось кальки менять и начинать работу снова. Никто не бросал работу».
Дети военной Москвы
Особенно тяжело пришлось в годы войны юным москвичам.
Просто и правдиво описывают дети, оставшиеся в Москве, тяжелые будни зимы 1941 г. Вот что пишет ученица 7-го класса 29-й школы Оксана Собчук:
«Зима 1941 г. Холодная была зима в этот год. Холодная, неприятная. Вначале наш дом еще отапливался, горел свет. Жизнь походила немного на нормальную. С января отопление прекратилось, в комнате наступил нестерпимый холод. Я каждый день ходила на занятия в группу, где тоже было холодно. В это время мою маму взяли в госпиталь, и мы остались жить в доме втроем: я, мой двухлетний братик и кот Барсик. Забыла золотых рыбок, оставшихся в живых. Мне одной надо было спасать все эти живые существа от холода и голода. Уходя на занятия, я укладывала моего брата в постель и опускала маскировочные занавески. Рыбок в аквариуме укутывала одеялом. Барсик лежал в подушках. Хозяйка же брала несколько книжек и шла заниматься наукой. Признаться откровенно, волновалась я очень, не замерзла бы вся эта живность, пока меня нет. После занятий домой не иду, а лечу и застаю такую картину: кот Барсик лежит под одеялом с Валериком. Наказание коту было введено за это нарушение внутреннего распорядка не человечье, а кошачье. Аквариум с рыбками совсем примерз, но рыбы остались живы. Всю эту ораву надо кормить. Обед скромный. Мы ничего не варили: было не из чего и не на чем. Садились на диван один около другого и получали по порции хлеба. Каждый день походил на другой, и так дожили мы до весны. И никто не замерз до смерти. Я закончила занятия в группе и начала сдавать экзамены.»
Из работы ученика 7-го класса 29-й школы Опарина Игоря:
«Зима 1941/42 г. Страна переживала тяжелые дни. Враг стоял у ворот Москвы. К Москве тянулись эшелоны с войсками, с боеприпасами для армии. Продовольствие, топливо и все другое, нужное для населения, в город приходило в небольшом количестве. Дома стояли темные, неотапливаемые, с выбитыми окнами от взрывных волн вражеских фугасок. Люди в комнатах сидели в шубах, валенках, перчатках и изредка выходили на улицу немного пройтись. В комнатах было от 5 до 7 градусов. Электричество было выключено на всю зиму, и люди сидели в темноте, некоторые – с маленькими коптилками. Но эти люди были счастливцами для того времени. Газ в дома не подавался за отсутствием топлива. Жители пили холодную воду и ели хлеб, остальное если и было, то не на чем было его разогреть. В домах, где не было газа, выдавали керосин, но в таком малом количестве, что его не хватало и на половину месяца.
Не хватало жителям также и продовольствия. Но была возможность найти пропитание. В подмосковных колхозах после уборки капусты оставались зеленые листья. Они лежали подо льдом и снегом толщиной в 50 см. Они были мороженые, но люди брали их с удовольствием. Чтобы добыть себе эти листья, население затрачивало много труда. Люди вооружались топорами, лопатами, мешками, ломами и отправлялись на поиски. Ехали на трамваях, троллейбусах и на своих двоих – и приходили на поле, покрытое снегом. Поле все было покрыто черными точками, которые то и дело переходили с одного места на другое; как молекулы, двигались они по полю и изрывали его, как кроты, своими лопатами. По дороге, ведущей к полю, шла лавина народу, а с поля, счастливые и улыбающиеся, покрякивая под своей ношей, шли уже нарывшие себе на неделю пропитание люди.
Хотя люди и терпели такие лишения, но дух их не упал. Они верили, что Красная Армия, перешедшая в наступление, отбросит немцев и освободит голодающее, холодающее, но не потерявшее надежду на освобождение население. Так оно и случилось. Немцы были отброшены от Москвы на почтенное расстояние.»
Если первый день войны и эвакуацию дети считают самым страшным днем войны, то самым счастливыми днями за время войны ребята считают день, когда Совинформбюро объявило о разгроме немцев под Москвой, и дни реэвакуации в родную Москву. И еще один день дети считают счастливым – это день, когда возобновились занятия в московских школах.
Каковы же общие итоги великой битвы под Москвой?
Немецкий генерал Вестфаль, описывая операцию «Тайфун», вынужден был признать, что «немецкая армия, ранее считавшаяся непобедимой, оказалась на грани уничтожения». Это же заявляют и другие генералы гитлеровской армии.
Что верно, то верно. В битве под Москвой гитлеровцы потеряли в общей сложности более полумиллиона человек, 1300 танков, 2500 орудий, более 15 тыс. машин и много другой техники. Немецкие войска были отброшены от Москвы на запад на 150-300 км. Контрнаступление зимой 1941/42 г. проходило в сложных условиях и, что самое главное, без численного превосходства над противником.
Красная Армия в битве под Москвой впервые за 6 месяцев войны нанесла крупнейшее поражение главной группировке гитлеровских войск. Это было наша первая стратегическая победа над вермахтом.
Когда меня спрашивают, что больше всего запомнилось из минувшей войны, я всегда отвечаю: битва за Москву. В суровых, зачастую катастрофически сложных и трудных условиях наши войска закалялись, мужали, набирались опыта и, получив в свои руки даже минимально необходимое количество боевых и материальных средств, из отступающей, обороняющейся силы превращались в мощную наступательную силу. Благодарные потомки никогда не забудут трудовых героических дел советского народа и боевые подвиги не только отдельных воинов, но и целых соединений в тот труднейший для нашей страны период. В битве под Москвой была заложена прочная основа для последующего разгрома фашистской Германии.