Гарантии прав человека в Евросоюзе

СОДЕРЖАНИЕ: Основные права и свободы Европейского Союза. Европейский суд по правам человека. Судебные гарантии прав и свобод человека в ЕС. Международно-правовые акты Европейского Союза. Механизм обеспечения гарантий осуществления прав и свобод человека.

Содержание

Введение. 3

Глава 1. Основные права и свободы Европейского Союза. 5

Глава 2. Европейский суд по правам человека. 10

Глава 3. Судебные гарантии прав и свобод человека в ЕС.. 18

Заключение. 31

Список используемой литературы.. 33

Введение

Народы Европы, образуя все более сплоченный и тесный союз, приняли решение строить вместе мирное будущее на основе общих ценностей.

Сознавая свое духовное и моральное достояние, Европейский Союз основывается на неделимых и всеобщих ценностях – достоинстве человека, свободе, равенстве и солидарности; он опирается на принципы демократии и правового государства. Он ставит человека во главу угла своей деятельности, учреждая гражданство Европейского Союза и создавая пространство свободы, безопасности и правосудия.

Европейский Союз способствует сохранению и развитию этих общих ценностей при уважении разнообразия культур и традиций народов Европы, а равно национальной самобытности государств-членов и организации их публичных властей на национальном, региональном и местном уровнях; он стремится содействовать сбалансированному и устойчивому развитию и обеспечивает свободное передвижение лиц, товаров, услуг и капиталов, а также свободу учреждения субъектов предпринимательской деятельности.

В этих целях необходимо, придав им большую четкость, упрочить защиту основных прав, учитывая эволюцию общества, социальный прогресс, развитие науки и техники.

Международно-правовые акты Европейского Союза подтверждают, при соблюдении компетенции и целей Европейского Союза и Европейского Союза, а также принципа субсидиарности, права, проистекающие, прежде всего, из конституционных традиций и общих международных обязательств государств-членов, Договора о Европейском Союзе и Договора о Европейских Союзах, Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, Социальных хартий, принятых Европейским Союзом и Советом Европы, а равно судебной практики суда Европейских Союз и Европейского суда по правам человека. Обладание этими правами влечет за собой ответственность и обязанности как по отношению к другим людям, так и по отношению к мировому Союзу и будущим поколениям.

Однако предоставление столь широкого круга прав влечет и соответствующую разработку гарантий реализации этих прав. Темой данной курсовой работы и является рассмотрение таких гарантий. Конечно, термин «гарантии» слишком широкий. Можно говорить о гарантиях экономических, финансовых и прочих. Однако нас, в первую очередь, интересуют юридические гарантии прав человека в Евросоюзе.

Первая глава посвящена рассмотрению тех основных прав и свобод, которые признаются Евросоюзом, и соблюдение и защиту которых он гарантирует.

Две последующие главы посвящены непосредственно юридическим гарантиям реализации указанных прав и свобод. Общеизвестно, что основным способом обеспечения таких гарантий является судебная защита, поскольку иных юрисдикционных органов по защите прав и свобод в Евросоюзе пока что не создано. Нет даже общей Конституции, однако это не мешает судам прямо применять и эффективно защищать права человека в странах ЕС.

Поэтому изучение опыта европейских судов и является тем средством, с помощью которого будет достигнута цель работы – выявление и раскрытие механизма обеспечения гарантий осуществления прав и свобод человека и гражданина в ЕС.

Актуальность данной темы очевидна – в последние годы ЕС значительно расширился, вплотную подошел к нашим границам, и рассмотрение опыта соседа не только интересно, но и практически значимо и для россиян.

В работе автор опирается в основном на нормативные акты ЕС и другие международные нормы, практику европейских судов, а также на работы российских и зарубежных ученых, занимающихся изучением данной проблемы.

Глава 1. Основные права и свободы Европейского Союза

Безусловно, что и Декларация прав и свобод человека 1948 г., и Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г., и Международные пакты о правах 1966 г. закрепляют перечень прав и свобод, которые страны Евросоюза гарантируют своим гражданам. Но речь не о том. Дело в том, что еще в 2000 г. Европейский Союз принял Хартию основных прав Европейского Союза (далее – Хартия), которая, судя по названию, и станет основой гарантий прав человека в Евросоюзе.

В этом документе и закреплены права и свободы гражданина Евросоюза. Ниже приведена краткая характеристика самых важных из них.

Достоинство человека неприкосновенно, его необходимо уважать и защищать (ст. 1 Хартии). Каждый человек имеет право на жизнь, никто не может быть приговорен к смертной казни или казнен (ст. 2 Хартии). Каждый человек имеет право на физическую неприкосновенность и неприкосновенность психики. В области медицины и биологии необходимо прежде всего обеспечить:

- добровольное и свободное согласие заинтересованного лица в соответствии с установленным законом порядком;

- запрещение евгенической практики, прежде всего той, которая направлена на селекцию человека;

- запрещение использования тела человека и его частей как таковых в качестве источника наживы;

- запрещение репродуктивного клонирования человеческих существ.

Никто не должен подвергаться пыткам или жестокому, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению и наказанию (ст. 4). Никто не должен содержаться в рабстве или подневольном состоянии. Никто не может привлекаться к принудительному или обязательному труду. Торговля людьми запрещается (ст. 5).

Далее следует комплекс личных прав и свобод: право на свободу и личную неприкосновенность, право на уважение его частной и семейной жизни, на неприкосновенность жилища и тайну корреспонденции, право на охрану касающихся его сведений личного характера, право на вступление в брак и право на создание семьи, право на свободу мысли, совести и религии, право на отказ от военной службы по религиозно-этическим мотивам (ст. 6 – 10 Хартии).

Каждый человек имеет право на свободу выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения, получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Соблюдаются свобода и плюрализм средств массовой информации.

Каждый человек имеет право на свободу мирных собраний и на свободу ассоциации с другими на всех уровнях, в частности, в политической, профсоюзной и общественной жизни, что подразумевает право каждого человека создавать совместно с другими профессиональные союзы и вступать в них для защиты своих интересов. Политические партии, действующие на уровне Европейского Союза, содействуют выражению политической воли граждан Союза.

Хотелось бы отметить достаточно «свежую» по содержанию статью Хартии, согласно которой гарантируется свобода художественного творчества и научно-исследовательской деятельности. Соблюдается свобода преподавания в вузах (ст. 13). Каждый человек имеет право на образование, а также на доступ к профессиональной подготовке и повышению квалификации. Это право включает возможность бесплатного получения обязательного образования. Свобода создавать учебные заведения при условии соблюдения демократических принципов, а также право родителей обеспечивать своим детям обучение и воспитание в соответствии с их религиозными, философскими и педагогическими убеждениями, соблюдаются в соответствии с национальным законодательством, регламентирующим их осуществление.

Каждый человек имеет право на труд и на осуществление профессиональной деятельности, которую он свободно выбирает или на которую он свободно соглашается. Каждый гражданин и каждая гражданка Союза имеет право искать работу, работать, учреждать собственное дело или предоставлять услуги на территории любого государства-члена. Выходцы из третьих стран, имеющие разрешение на работу на территории государств-членов, имеют право на равные условия труда с гражданами Европейского Союза.

Свобода предпринимательства признается в соответствии с правом Европейских Союз и национальным законодательством и практикой (ст. 16). Каждый человек имеет право владеть, пользоваться, распоряжаться и завещать свою законно приобретенную собственность. Никто не может быть лишен своего имущества, иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом, при условии справедливой и своевременной компенсации за причиненный ущерб. Пользование собственностью может регламентироваться законом в соответствии с общественными интересами. Интеллектуальная собственность охраняется.

Отдельный блок статей (ст. 18 – 19) посвящен вопросам «миграционного» права, что, видимо, обусловлено теми процессами, которые наблюдаются в сфере указанных отношений в странах Союза.

Право на убежище гарантируется согласно положениям Женевской конвенции от 28 июля 1951 года и Протокола от 31 января 1967 года о статусе беженцев и в соответствии с Договором об учреждении Европейского Союза.

Коллективная высылка запрещается. Никто не может быть сослан, выслан или экстрадирован в государство, в котором существует серьезная опасность того, что ему может быть вынесен смертный приговор, что он может подвергнуться пыткам или другим видам бесчеловечного или унижающего достоинство человека обращения или наказания.

Далее следуют прочие социальные, культурные, и иные права, которые признаются и гарантируются Евросоюзом: все люди равны в правах, запрещается дискриминация любого рода, в частности, по признаку пола, расы, цвета кожи, этнического или социального происхождения, генетических характеристик, языка, религии или убеждений, политических и иных взглядов, принадлежности к национальному меньшинству, имущественного положения, происхождения, ограниченной трудоспособности, возраста или сексуальной ориентации, равноправие мужчин и женщин должно быть обеспечено во всех областях, в том числе в области трудоустройства, работы и вознаграждения за труд и многие другие (ст. 20 -

Заострим внимание лишь на некоторых: политики Европейского Союза должны включать повышенный уровень защиты окружающей среды и обеспечивать улучшение ее качества в соответствии с принципом устойчивого развития (ст. 37), политики Европейского Союза должны включать повышенный уровень защиты прав потребителя (ст. 38), каждый человек имеет право на беспристрастное, справедливое рассмотрение его дела в разумный срок институтами и органами Европейского Союза (ст. 41). каждый гражданин или гражданка Европейского Союза, физическое или юридическое лицо, проживающее или имеющее официальное зарегистрированное местопребывание в одном из государств-членов, обладает правом на подачу петиции в Европейский парламент (ст. 44), каждый гражданин или гражданка Европейского Союза обладает правом свободного передвижения и проживания на территории государств-членов (ст. 45). каждый человек имеет право на справедливое, публичное и своевременное разбирательство его дела независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Каждый человек может прибегнуть к помощи адвоката, защитника и назначить своего представителя, а те, кто не располагает достаточными средствами, освобождаются от судебных расходов, в той мере, в которой это освобождение необходимо для обеспечения эффективного доступа к правосудию (ст. 47).

Любое ограничение прав и свобод, признанных Хартией, должно быть предусмотрено законом и соблюдать основное содержание этих прав и свобод. Ограничения могут применяться лишь при соблюдении принципа пропорциональности и только в том случае, если они необходимы и действительно отвечают общим целям, признаваемым Европейским Союзом, или необходимы для защиты прав и свобод других людей.

В той мере, в которой Хартия содержит права, соответствующие правам, гарантируемым Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод, их смысл и применение совпадают со смыслом и применением установленными названной Конвенцией. Данное положение не является препятствием для их более широкой защиты по праву Европейского Союза.

Ни одно из положений Хартии не должно толковаться как ограничивающее или наносящее ущерб правам человека и основным свободам в соответствующей сфере их применения, признанным правом Европейского Союза, международным правом и международными конвенциями, участниками которых являются Европейский Союз, Европейское Союзо или все государства-члены, и в особенности Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод, а также конституциями государств-членов.

Как видим, законодательство о правах человека в Евросоюзе развивается, пытается соответствовать запросам времени. Помимо «классических» прав человека, Хартия закрепила и ряд новых, современных правоположений, что и было отмечено. Действительно, ведь если разобраться, то с момента принятия Конвенции 1950 г. уже прошло более чем полвека – по нашим временам весьма солидный срок. Конвенция во многом не успевала за потребностями сегодняшнего дня. Тем более, что Евросоюз все-таки был создан, и данная Хартия стала программным документом ЕС в области признания и гарантирования прав и свобод человека и гражданина.

Теперь можно перейти непосредственно к тем методам, которые гарантируют осуществление и защиту указанных в Хартии прав.

Глава 2. Европейский суд по правам человека

Европейский суд по правам человека был создан 21 января 1959 г. В 1998 г. Суд был реформирован.

Организация и деятельность Европейского суда регулируются Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, подписанной в Риме 4 ноября 1950 г. (изменена в Страсбурге 6 марта 1985 г.), и протоколами N 1 от 20 марта 1952 г., N 2 от 6 мая 1983 г., N 4 от 16 сентября 1963 г., N 6 от 28 апреля 1983 г., N 7 от 22 ноября 1984 г., N 9 от 6 ноября 1990 г., N 10 от 25 марта 1992 г., N 11 от 11 марта 1994 г.

Европейский суд по правам человека состоит из такого числа судей, которое равно числу членов Совета Европы. В состав Европейского суда по правам человека не должно входить более одного гражданина от одного и того же государства.

Членов Европейского суда по правам человека избирает Парламентская ассамблея большинством голосов из списка лиц, выдвинутых членами Совета Европы. При этом каждое государство, являющееся членом Совета Европы выдвигает трех кандидатов, из которых не менее двух должны быть гражданами этого государства.

Кандидаты в члены Европейского суда по правам человека должны обладать высокими моральными качествами и удовлетворять требованиям, предъявляемым при назначении на высокие судебные должности, или быть правоведами с признанным авторитетом.

Члены Европейского суда по правам человека избираются сроком на шесть лет и могут быть переизбраны. В течение всего срока пребывания в должности они не должны занимать какого-либо поста, несовместимого с их независимостью и беспристрастностью как членов Суда или требованиями, предъявляемыми к членам Суда.

Европейский суд по правам человека является самостоятельным наднациональным судебным органом, созданным и действующим в рамках Совета Европы. Его юрисдикцию признают 43 государства.[1]

Европейский суд по правам человека рассматривает споры между государствами – членами Совета Европы, участниками Конвенции о защите прав человека и основных свобод, если предметом спора является нарушение прав и свобод человека, предусмотренных Конвенцией и протоколами к ней.

Но главным образом Европейский суд по правам человека рассматривает индивидуальные жалобы по поводу нарушения прав человека и основных свобод, предусмотренных Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г.

Европейский суд по правам человека рассматривает петиции (жалобы) лиц, неправительственных организаций, группы лиц, которые ссылаются, что в отношении них были нарушены права и свободы, предусмотренные Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и протоколами к ней.

Конвенция гарантирует защиту главным образом гражданских и политических прав.

Жалобы на нарушения других прав Европейский суд по правам человека не рассматривает, так как они не гарантированы Конвенцией и протоколами к ней.

Конвенция от 4 ноября 1950 г. содержит:

1. Нормы, направленные на охрану жизни и здоровья человека.

2. Нормы, направленные на охрану достоинства, независимости и равноправия людей.

3. Нормы, направленные на охрану развития и свободы самовыражения человека. Право на свободу выражения мнений, закрепленное в ст.10 Конвенции, сформулировано нечетко и ограничено рядом оговорок.

Статья 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод гласит:

«1. Каждый человек имеет право на свободу выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны государственных органов и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует государству осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий.

2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые установлены законом и которые необходимы в демократическом обществе в интересах государственной безопасности, территориальной целостности или общественного спокойствия, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета или беспристрастности правосудия».

Из содержания ст.10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод видно, что реализация права на свободу выражения мнений ограничена многими оговорками, содержание которых допускает их различные толкования.

Поэтому эти права и свободы довольно часто нарушаются. В качестве типичного примера приведем дело Доротеи Фогт против ФРГ, рассмотренное Европейским судом по правам человека 26 сентября 1995 г. Фабула дело такова. Фогт 6 февраля 1979 г. была назначена не должность учителя гимназии и таким образом приобрела статус пожизненно назначаемого чиновника государственной службы. В марте 1981 г. профессиональная квалификация и служебная деятельность Фогт были оценены как вполне удовлетворительные. С 1972 г. Фогт являлась членом Германской коммунистической партии, чего она не скрывала.

В июле 1982 г. власти округа начали дисциплинарное преследование Фогт, обвинив ее в политической деятельности, несовместимой с нормами законодательства о государственной службе, требующими от государственных служащих политической лояльности и верности Конституции. Затем 12 августа 1982 г. окружные власти временно отстранили Фогт от должности, а начиная с октября 1982 г. ей выплачивали только 60% заработной платы.

Дисциплинарная палата Административного суда Ольденбурга 15 октября 1987 г. признала, что Фогт нарушила обязанность политической лояльности, что выразилось в ее активном участии в работе партии, преследующей антиконституционные цели, и вынесла решение о применении к Фогт дисциплинарного взыскания в виде увольнения.

Дисциплинарный суд земли Нижняя Саксония отклонил жалобу Фогт на решение дисциплинарной палаты Административного суда Ольденбурга, оставив это решение без изменения. Конституционный суд не принял к рассмотрению жалобу Фогт, поданную 22 декабря 1989 г., по мотиву, что эта жалоба не имеет достаточных шансов на успех.

В 1991 г. Фогт вернулась на преподавательскую работу в школу, чтобы было связано с отменой запрета на профессии.[2]

Фогт 13 февраля 1991 г. обратилась в Европейскую комиссию по правам человека с жалобой на нарушение ст.10 (свобода выражения мнения) и статьи 11 (свобода ассоциации) Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Европейская комиссия по правам человека 19 октября 1992 г. признала жалобу Фогт приемлемой.

В своем докладе от 30 ноября 1993 г. Европейская комиссия по правам человека выразила мнение, что имело место нарушение ст.10 и 11 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Дело было передано в Европейский суд по правам человека Европейской комиссией по правам человека и Правительством ФРГ соответственно 11 и 29 марта 1994 г.

Правительство оспаривало нарушение прав Фогт.

Европейский суд по правам человека напомнил Правительству, что государственные служащие не находятся за пределами сферы действия Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Правительство ФРГ утверждало, что государственные служащие не вправе играть активную роль в политических партиях, преследующих антиконституционные цели, и что активная роль лица в такой партии является основанием для отказа в приеме на государственную службу и основанием для увольнения с государственной службы. Фогт, будучи учителем, несла особую ответственность за передачу своим ученикам основополагающих ценностей демократии.

Фогт утверждала, что ее деятельность в компартии наилучшим образам служит делу демократии и прав человека и что власти не вправе требовать, чтобы она отказалось от своих убеждений, потому что государственные власти имеют иные убеждения. Это, по мнению Фогт, противоречит самой сути права на свободу мнения.

Европейская комиссия в основном согласилась с мнением Фогт и подчеркнула, что решающее значение при рассмотрении ее жалобы должен иметь ответ на вопрос, вступали ли личное поведение Фогт и ее личные высказывания в противоречие с конституционным порядком. Применение такого строгого дисциплинарного взыскания, как увольнение, должно быть оправдано поведением данного государственного служащего.

Европейский суд по правам человека учел, что запрет на профессии не был введен в других государствах – членах Совета Европы и даже в самой ФРГ долг лояльности трактовался и исполнялся по всей стране не одинаково, в ряде земель участие в политических партиях не считалось несовместимым с должностью государственного служащего.

В итоге Европейский суд по правом человека вынес решение от 26 сентября 1995 г., в котором признал нарушение ст.10 и 11 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, предложив Правительству ФРГ и Фогт представить в ближайшие 6 месяцев письменные замечания по данному вопросу и, в частности, уведомить Европейский суд о любом достигнутом ими соглашении, отложил дальнейшее рассмотрение и уполномочил Председателя возобновить его, если в том возникнет необходимость. Таким образом, Европейский суд по правам человека признал увольнение Фогт по мотиву ее активного участия в деятельности Германской коммунистической партии нарушением ее политических прав.

Отдельные судьи Европейского суда по правам человека выразили мнение, что статья 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод к делу Фогт неприменима.

Так, судья Готчев считает, что доступ на государственную службу не является одним из прав, защищаемых Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод. Статья 10 Европейской конвенции неприменима, потому что Фогт уволена не за то, что она позволила себе высказывание определенных мнений и идей. Суд уволил ее из-за принадлежности к ГКП, членства в ее региональном исполнительном комитете и выдвижения ее кандидатом от ГКП на парламентских выборах.

В решение об увольнении Фогт нет никаких ссылок на заявления, публикации и другие способы выражения мнения.

Судья Готчев подчеркнул, что ранее Европейский суд по правам человека рассмотрел дела Глазенана и Козика и пришел к выводу, что нарушения ст.10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод нет, хотя увольнение Глазенана явилось следствием письма, посланного им в газету, а увольнение Козика – следствием опубликования им двух книг. Таким образом, увольнения обоих заявителей явились следствием высказывания мнений.

Судья Ямбрек выразил особое мнение, согласно которому дисциплинарные меры, принятые против Фогт, были соразмерными и их следует считать необходимыми в демократическом обществе.[3]

4. Нормы, направленные на охрану политических свобод.

5. Нормы, направленные на охрану личной свободы и обеспечение судебной защиты прав и свобод.

6. Нормы, направленные на охрану свободы передвижения и выбора места жительства.

7. Нормы, направленные на защиту имущественных прав.

Европейский суд по правам человека рассматривает только жалобы, направленные против государства, которое подписало и ратифицировало Конвенцию, если нарушение предусмотренных Конвенцией прав и свобод допущено государством после ратификации им Конвенции. Российская Федерация ратифицировала Конвенцию 5 мая 1998 г. Жалобы на нарушения, допущенные до ратификации Конвенции, рассмотрению не подлежат. Ответчиком по жалобе может быть только государство.

Так, гражданка России Л. Тумилович обратилась в Европейский суд по правам человека с жалобой на нарушение ее трудовых прав акционерным обществом «Сатурн». Суд признал ее жалобу неприемлемой.[4]

Суд принимает жалобу, только если заявителем исчерпаны все внутригосударственные средства правовой защиты. Если в удовлетворении требований заявителя отказано судом второй инстанции, он вправе обратиться в Европейский суд по правам человека.[5]

Европейский суд по правам человека не принимает к рассмотрению жалобы, поданные после истечения 6 месяцев со дня принятия окончательного решения на национальном уровне (ст.35 Конвенции).

По моему мнению, ограничение подачи жалобы 6-месячным сроком со дня принятия окончательного решения препятствует защите прав и свобод человека. Этот срок нужно либо исключить, либо увеличить его хотя бы до двух лет.

Глава 3. Судебные гарантии прав и свобод человека в ЕС

Если в предыдущей главе рассматривались в основном, гарантии защиты гражданских и политических прав граждан Евросоюза, то данная глава посвящена не менее значимым гарантиям экономических и социальных прав.

Европейский Союз (ЕС) предоставляет гражданам значительное количество субъективных прав, обеспеченных судебной защитой. Коммунитарные права[6] – т.е. права и свободы, возникающие у частных лиц в силу права ЕС, – как правило, имеют экономический и социальный характер и необходимы для эффективного функционирования единого рынка (свободного движения товаров, рабочей силы, услуг и капиталов). Речь идет, например, о правах на свободное передвижение трудящихся в рамках Союза и их трудоустройство в другом государстве-члене, на создание предприятий и экономическую деятельность, на предоставление услуг, на беспрепятственное движение капиталов; о запрещении дискриминации по национальному и половому признаку, количественных ограничений в торговле и эквивалентных им мер, монополистических действий и т.д.

В настоящее время общепризнано, что право ЕС может напрямую порождать у частных лиц права и наделять их обязанностями. В 1963 г. Суд ЕС в решении по делу Van Gend en Loos отметил, что Европейское Союзо «представляет собой новый правопорядок в международном праве, в пользу которого государства-члены ограничили свои суверенные права... и субъектами которого являются не только государства-члены, но также их граждане».[7]

Хотя ряд авторов оспаривает уникальную природу этого нового правопорядка,[8] представляется, что право, вытекающее из трех учредительных договоров (о создании Европейского объединения угля и стали (1951 г.); о создании Европейского агентства по атомной энергии (1957 г.); о Европейском экономическом Союзе (1957 г.), переименованном в Европейское Союзо договором о Европейском союзе (1992 г.), (далее – Договор о ЕС)), отличается от тех, что предлагают традиционные международные соглашения, многими важными особенностями. Прежде всего, эти договоры, особенно последний из перечисленных, намного шире по объему, чем большинство подобных, так как он охватывает и те области, которые обычно остаются в национальном праве. Кроме того, благодаря им создана мощная сеть органов, наделенных полномочиями принимать правовые акты, обязательные для исполнения государствами и частными лицами по всем вопросам в пределах их компетенции. Наконец, в результате действия первых двух факторов, право ЕС имеет исключительный характер, учитывая степень его влияния на национальное право и наделение частных лиц правами и обязанностями, которые могут быть принудительно исполнены в национальных судах. Все это способствовало появлению огромного и постоянно растущего массива правовых норм ЕС, существующих параллельно национальному праву, а иногда противоречащих ему, но подлежащих принудительному исполнению в национальных правовых системах.

Система судебной защиты коммунитарных прав в ЕС имеет ряд отличительных черт.

Во-первых, непосредственную судебную защиту названных прав осуществляет не Суд ЕС, а национальные суды государств-членов, поскольку в соответствии с учредительными договорами частные лица, за редкими изъятиями, не обладают процессуальной правоспособностью в Суде ЕС. Таким образом, они не имеют возможности обжаловать в Суд ЕС незаконные действия (бездействие) институтов Союза, государств-членов и частных лиц, нарушающие их права и законные интересы. Тем не менее, они вправе обратиться в национальный суд, и тот обязан предоставить частным лицам судебную защиту их коммунитарного права точно так же, как если бы они обратились за защитой субъективного права, предоставленного им национальным правом. Правовым основанием для этого служит ст.10 Договора о ЕС, которая устанавливает, что национальные суды в качестве органов власти государств-членов связаны обязательствами, закрепленными в этой статье, как и любой иной орган государства. Они обязаны применять в рассматриваемых ими спорах нормы права Союза, являющиеся неотъемлемой частью их национального права, равно как и любые национальные правовые нормы.

Во-вторых, право ЕС, по общему правилу, не содержит единых процессуальных норм и способов защиты, направленных на судебную защиту именно коммунитарных прав, а опирается в этих вопросах на национальные правовые системы. Иными словами, право ЕС порождает у частных лиц субъективные права, а национальные правовые системы должны обеспечить их реализацию способами защиты. Таким образом, судебная защита коммунитарных прав осуществляется в соответствии с национальным процессуальным правом и способами защиты. Государства-члены обладают в данной сфере так называемой процессуальной автономией.

Хотя изначально учредительные договоры о создании ЕС не предусмотрели создание системы унифицированных способов судебной защиты в отношении исков, подаваемых в национальные суды государств-членов в целях защиты коммунитарных прав, Суд ЕС сформулировал ряд неписаных требований и норм-принципов, которые должны применяться национальными судами при рассмотрении подобных дел. Главная цель этих требований и принципов – обеспечить частными лицами эффективную защиту их коммунитарных прав и полное действие права ЕС в государствах-членах.

В соответствии с системой, установленной Договором о ЕС, фактическое применение и судебная защита права Союза, по общему правилу, зависят от правовых систем государств-членов. Нормотворческие полномочия институтов Союза дополняются полномочиями государств-членов, применяющих право Союза и обеспечивающих ему судебную защиту. В результате задача, возложенная на национальные суды по защите прав частных лиц, осуществляется в рамках национальных систем судебной защиты. Другими словами, частное лицо для судебной защиты субъективного права, которое у него возникло в силу права Союза, использует национальные процессуальные нормы и способы защиты. Поэтому степень предоставляемой судебной защиты в итоге зависит от национальных судов, национального процессуального права и национальных способов защиты.

С одной стороны, преимущество такой системы заключается в том, что право ЕС принудительно исполняется в тех же судах в соответствии с теми же процессуальными нормами, что и национальное право. Таким образом, она способствует реальной интеграции права ЕС в национальные правопорядки. Более того, эта система предполагает минимальную степень вмешательства в вопросы организации системы отправления правосудия. Следовательно, государства-члены обладают в данном вопросе не только процессуальной, но и институциональной автономией.

С другой стороны, у этой системы имеется ряд недостатков. Поскольку право Союза в ходе применения и судебной защиты «проходит» через национальные правовые системы, его действие неизбежно затрагивается особенностями этих систем. Местные процессуальные правила, относящиеся, например, к срокам исковой давности, к процессуальной правоспособности или бремени доказывания, не являются единообразными во всех государствах-членах. Это, несомненно, приводит к неравной судебной защите прав частных лиц. Компетенция национальных судов и эффективность способов защиты прав также может сильно отличаться в разных государствах-членах. Указанные проблемы можно было бы решить, однако до сих пор в этом направлении сделано немного. В решении по делу Express Diary Foods Суд ЕС выразил сожаление по поводу отсутствия норм права ЕС, направленных на гармонизацию процессуального права государств-членов, что приводит к неодинаковой правовой защите коммунитарных прав в рамках Союза.[9]

Правда, для некоторых случаев право ЕС предусматривает гармонизацию процессуального права (например, действуют регламент 2913/92 (Таможенный кодекс ЕС) и директива 89/665 (публичные контракты)). Однако относительно большинства сфер жизни правовые акты Союза вообще не содержат никаких процессуальных норм и способов защиты либо в самых общих чертах обязывают государства-члены обеспечить судебную защиту в той или иной области. В частности, существуют директивы ЕС в области равноправия мужчин и женщин (N 75/117, 76/207, 79/7, 86/378 и 86/613), нормы которых указывают на необходимость для государств-членов ввести в свои правовые системы такие меры, которые бы позволили жертвам дискриминации получить судебную защиту. Директива N 64/21 (государственная политика и государственное здравоохранение) предписывает, что заинтересованным лицам должны предоставляться такие же средства защиты против решений, касающихся въезда либо отказа в выдаче вида на жительство, которые предоставляются гражданам государства-члена в отношении актов национальных государственных органов. В статье 8 директивы N 89/48 (взаимное признание дипломов) говорится об обеспечении средств защиты против решений о признании профессиональной квалификации либо ее отсутствии в национальном суде в соответствии с нормами национального права.

Не имеет значения, разработаны ли местные общие нормы о судебной защите или они отсутствуют, поскольку первые, по общему правилу, имеют необязательный характер. В обоих случаях государства-члены сами определяют компетентные суды и устанавливают правила судопроизводства и способы защиты права Союза.[10] Тем не менее, Суд ЕС предъявляет ряд требований к национальным системам судебной защиты, которые будут рассмотрены далее. При этом список указанных требований постоянно растет, что свидетельствует об укреплении стандартов ЕС в области защиты коммунитарных прав.

Прежде всего, государства-члены обязаны обеспечить наличие компетентного суда для рассмотрения дел о коммунитарных правах. Кроме того, как следует из решений Суда ЕС по делам Salgoil и Bozzetti, государства-члены обязаны следить за тем, чтобы их суды «предоставляли прямую и немедленную защиту,[11] а права в каждом деле эффективно защищались».[12] Иными словами, должны существовать особый суд и процессуальные нормы, с помощью которых частное лицо может защитить свои права, источником которых является право Союза. Национальные же суды применяют наиболее подходящие, по их мнению, способы защиты, имеющиеся в национальном праве, так как вопросы о том, какой суд является компетентным и какие процессуальные нормы должны применяться, по общему правилу, находятся в компетенции государств-членов. (В некоторых случаях ситуация может быть иной: например, когда право Союза четко устанавливает обязательство государства-члена предусмотреть конкретный вид судебной защиты заинтересованным лицам.)

Суд ЕС ограничил усмотрение государств-членов в вопросах защиты коммунитарных прав, установив два минимальных требования, которым должно соответствовать национальное процессуальное право. В соответствии с первым требованием, которое в доктрине называют требованием запрета дискриминации (non-discrimination), материальные и процессуальные условия, регулирующие соответствующие иски по принудительному исполнению права Союза, не могут быть менее благоприятными, чем соответствующие условия, относящиеся к аналогичным искам национального характера. Второе требование, которое в литературе именуют требованием эффективности (effectiveness), предусматривает, что указанные условия не должны делать фактически невозможным осуществление прав, порождаемых правом Союза.

Говоря о соотношении требований запрета дискриминации и эффективности, необходимо отметить следующее. Практика Суда ЕС свидетельствует о том, что простое применение одинаковых условий (требование запрета дискриминации) само по себе не является достаточной гарантией их выполнения. В решении по делу San Giorgio Суд ЕС недвусмысленно указал на то, что «требование запрета дискриминации не должно оправдывать применение мер, делающих возврат сборов, произведенных в нарушение права Союза, фактически невозможным, даже если такое положение дел распространяется и на налогоплательщиков, которые имеют аналогичные требования по национальному праву».[13]

Таким образом, указанные требования носят кумулятивный, а не альтернативный характер. Иными словами, в тех случаях, когда национальные процессуальные нормы применяются к искам, возникающим из права ЕС, без дискриминации, в случае если они делают невозможным или чрезмерно трудным осуществление коммунитарных прав, то требование эффективности, очевидно, не будет выполнено.

В течение продолжительного периода времени указанные требования не оказывали большого влияния на правоприменительную практику. Это было связано, прежде всего, с тем, что Суд ЕС не давал четкого разъяснения значения и правовых последствий этих требований.

Параллельно с развитием требований запрета дискриминации и эффективности в практике Суда ЕС можно проследить развитие принципа полного действия права ЕС.

Решение по делу Simmenthal,[14] которое, по мнению многих исследователей европейского права, является кульминацией доктрины верховенства и прямого действия права Союза,[15] также касалось важного аспекта процессуального (и конституционного) права. Согласно указанию Суда ЕС, прямое применение означает, что нормы права Союза должны полностью и единообразно применяться во всех государствах-членах, его нормы являются прямым источником прав и обязанностей для всех субъектов, подпадающих под их действие. Обязательства по прямому применению права Союза распространятся и на национальные суды как органы государств-членов. Рассмотрев далее доктрину верховенства права ЕС, Суд ЕС постановил, что национальный суд обязан «применять в подведомственном ему деле право Союза во всей его полноте и защищать права, которые право ЕС порождает у частных лиц. Соответственно национальный суд не должен применять те нормы национального права, которые противоречат праву Союза».[16] Суд ЕС выступил против практики итальянского суда, в соответствии с которой только Конституционный суд Италии вправе отменять нормы национального права, которые нарушают право ЕС. В связи с этим Суд ЕС указал на то, что любая норма, «которая ослабляет действие права Союза, лишая национальный суд полномочия не применять национальные нормы, препятствующие полной силе и действию права Союза, не соответствует самой сути права Союза».[17] Таким образом, в решении по делу Simmenthal Суд ЕС ясно сформулировал прецедентную норму, согласно которой национальный суд, рассматривающий подведомственный ему спор, вытекающий из права ЕС, обязан придать полное действие нормам права ЕС, не дожидаясь, когда противоречащая ему национальная норма будет отменена национальным законодательным органом или национальным конституционным судом.

Это решение очень важно для защиты коммунитарных прав и целостности правопорядка ЕС. В соответствии с системой, установленной учредительными договорами, право ЕС опирается на национальные суды в вопросах принудительного исполнения своих правовых предписаний. Каждый национальный суд обязан обеспечивать полное действие норм права ЕС в подведомственных ему спорах. Если бы конституционный суд государства-члена имел полномочие отменять нормы национального права, противоречащие праву ЕС, то это являлось бы существенным препятствием для применения права ЕС и защиты коммунитарных прав в национальных судах. Обязательство направлять каждый вопрос, связанный с совместимостью национальной нормы с правом ЕС, в конституционный суд (что предполагает долгое, сложное и дорогостоящее судебное разбирательство) помешало бы частным лицам защитить свои коммунитарные права. Более того, право ЕС не могло бы применяться в течение срока рассмотрения вопроса в конституционном суде.

Концепция Суда ЕС о судебной защите прав частных лиц в национальных судах ставит целью достижение определенных результатов, оставляя на усмотрение судов выбор процедур и способов, с помощью которых этот результат должен быть достигнут, при полной институциональной и процессуальной автономии государств-членов. Для выполнения этой задачи необходимо выполнить два условия. Во-первых, должны существовать компетентные суды с необходимыми полномочиями, позволяющими защищать коммунитарные права частных лиц. Во-вторых, требуются процессуальные нормы и способы защиты, которые позволяют заинтересованным лицам получить доступ к правосудию и эффективно защищать свои права.

Хорошей иллюстрацией данной концепции является решение Суда ЕС по делу Butter-buying cruises. Суд указал на то, что право Союза не ставит цель создать новые способы защиты, хотя в то же самое время должна существовать возможность использования национальных способов защиты для обеспечения соблюдения права ЕС.[18] Однако в настоящее время очевидно, что одних лишь национальных процедур и способов защиты порой недостаточно для эффективной защиты прав частных лиц. Соответствующие национальные нормы по ряду причин могут не позволить национальным судам выполнить возложенную на них задачу, что, в свою очередь, ослабит защиту прав частных лиц. В этом случае возникает необходимость изменить существующие национальные нормы для обеспечения полной и эффективной защиты коммунитарных прав частных лиц.[19] Более того, при определенных обстоятельствах возможно создание нового способа защиты, не предусмотренного национальным правом.

Срок исковой давности – еще одна категория возможных препятствий, которые были предметом тщательного разбирательства в Суде ЕС.

В целом, сроки исковой давности, как и остальные условия, регулирующие национальные иски, с помощью которых частные лица могут защитить коммунитарные права, оставлены на усмотрение национальных правовых систем. Указанные сроки должны удовлетворять лишь двум условиям. Во-первых, они не могут быть менее благоприятными, чем сроки исковой давности, применимые к аналогичным искам национального характера. Во-вторых, они не должны делать невозможным или чрезмерно трудным осуществление прав на практике.

В решениях по делам Rewe и Comet Суд ЕС постановил, что разумный срок исковой давности фактически удовлетворяет этим требованиям.[20] Было отмечено, что установление срока исковой давности является применением принципа правовой определенности, который защищает как национальные органы власти, так и частных лиц.

Согласившись с существованием разумных сроков исковой давности по причинам правовой определенности, Суд ЕС также принял ее последствия: в ряде случаев частное лицо может потерять право защитить в суде коммунитарные права. Таким образом, Суд ЕС поставил принцип правовой определенности выше принципов эффективной судебной защиты и полной силы и действия права Союза.

Однако важное изъятие из этого подхода было установлено Судом ЕС в решении по делу Emmott,[21] суть которого состояла в следующем. К тому времени, когда истица – Тереза Эммот – узнала о своем праве на получение социальной помощи в соответствии с директивой N 79/7 (равное обращение в обязательных программах социального обеспечения), трехмесячный срок исковой давности, установленный Ирландским правом для подачи иска, уже истек. Верховным судом Ирландии в Суд ЕС в соответствии со ст.177 Договора о ЕС был направлен вопрос: может ли государство-член, которое неверно имплементировало директиву, воспрепятствовать частному лицу подать иск на том основании, что указанный срок уже истек? Суд ЕС постановил, что «до тех пор, пока директива не будет правильно имплементирована в национальное право, частные лица не в состоянии определить полный объем своих прав. Состояние неопределенности будет существовать даже после того, как Суд ЕС вынесет решение, подтверждающее, что государство-член не выполнило свои обязательства из директивы и что определенные нормы директивы достаточно точны и безусловны для того, чтобы на них можно было ссылаться. Только надлежащая имплементация директивы может положить конец состоянию неопределенности, и только после такой имплементации возникает состояние правовой определенности, а частные лица могут защитить свои права».[22]

Таким образом, государства-члены не могут ссылаться на национальные сроки исковой давности до тех пор, пока директива надлежащим образом не имплементирована. Течение срока исковой давности не может начаться раньше даты имплементации.

В редких случаях, когда право ЕС непосредственно устанавливает способы защиты, национальный суд должен предоставить указанные способы защиты. Например, директива N 79/207 (равноправие на рабочем месте) позволяет признать недействительными условия трудового соглашения, нарушающие принцип равноправия.

Однако в большинстве случаев право ЕС не содержит указаний на способ защиты порождаемых им субъективных прав. Исходя из принципа процессуальной автономии, в тех случаях, когда право Союза прямо не предписывает определенный способ защиты, государства-члены вправе сами выбирать санкции и способы защиты для принудительного исполнения права Союза в национальном правопорядке. Однако право Союза, тем не менее, оказывает влияние на вид и содержание способов защиты, предоставляемых потерпевшим сторонам. Следовательно, право Союза в этом отношении ограничивает принцип процессуальной автономии.

Практика Суда ЕС в отношении способов защиты свидетельствует о том, что право ЕС ограничивает процессуальную автономию государств-членов в тех случаях, когда это необходимо для эффективной судебной защиты коммунитарных прав. Приведем в качестве примеров наиболее важные решения Суда ЕС в области способов защиты.

В решении по делу San Giorgio Суд ЕС постановил, что частные лица имеют право на возврат денежных средств (налогов и пошлин), уплаченных в нарушение права ЕС. Данный способ защиты вытекает из права, порождаемого у частных лиц нормами права ЕС, которые запрещают введение сборов, эквивалентных таможенным пошлинам, а также дискриминационное применение налогов.[23]

В соответствии с решением Суда ЕС по делу Von Colson возмещение убытков должно быть адекватно нанесенному ущербу. Чисто номинальная компенсация, установленная национальным законодательством, не может считаться адекватным возмещением убытков.[24] Впоследствии в решении по делу Marshall II Суд ЕС установил дополнительные критерии возмещения убытков. В частности, он отметил, что адекватное возмещение убытков означает полное возмещение убытков, включая присуждение процентов, которое является важнейшим элементом компенсации убытков.[25]

Решение Суда ЕС по делу Heylens разъяснило, что частное лицо должно иметь право на признание национального акта незаконным, даже если такой способ защиты не предусмотрен в национальном праве.[26]

Из решения по делу Factortame I следует, что частное лицо имеет право на меры по обеспечению иска даже в исках против государства, несмотря на то что это нарушает национальное конституционное право.[27]

В решениях по делам Francovitch, Bresserie du pecheur и Factortame III Суд ЕС постановил, что частные лица имеют право на возмещение убытков, причиненных государством нарушением права ЕС. Суд ЕС перечислил три условия, при выполнении которых частное лицо получает право на такое возмещение.

Упомянутые решения свидетельствуют о том, что первоначальная презумпция, в соответствии с которой национальные правовые системы предоставляют адекватные и эффективные способы защиты частным лицам, была пересмотрена Судом ЕС. Согласно последним решениям Суда ЕС, он считает необходимым давать жесткие указания в отношении как видов способов защиты, так и материальных условий, выполнение которых дает право на получение того или иного способа защиты.

Заключение

Итак, в заключение хотелось бы отметить, что уровень и система защиты прав человека в Евросоюзе, несомненно, достойна подражания. Права и свободы являются непосредственно действующими независимо от содержания национального законодательства. Огромная роль в их прямой защите при надлежит европейским судам, которые выступают подлинным гарантом прав человека на континенте.

Следует признать, что уровень защиты прав человека в Европе на голову выше, нежели в таких странах, как Россия. Одним из определяющих векторов проходящей в нашей стране реформы судебно - правовой системы является утверждение судебной защиты прав граждан, которая должна отвечать назревшим потребностям российского общества, соответствовать международным нормам, в том числе европейским стандартам по правам человека. Речь идет о значительном обновлении законодательной базы в сфере судебного производства. Причем вводимые в российское законодательство общепризнанные правовые нормы и механизмы должны опираться и взаимодействовать с утвердившимися и оправдавшими себя в современных условиях традиционными для нас правовыми институтами.

После вступления России в Совет Европы (февраль 1996 года) нашей стране удалось многое сделать по имплементации европейских норм в российскую судебно-правовую систему. В результате ратификации Российской Федерацией основных европейских конвенций по защите прав человека фактически все их принципы и нормы стали составной частью российского законодательства, регулирующего судопроизводство. Им, как и положениям других международных договоров и соглашений, участником которых является Россия, отдается предпочтение по сравнению с нормами федерального неконституционного и регионального законодательства. Однако, как показывает практика, чтобы европейские нормы действовали полноценно и эффективно, необходимо непосредственное включение их в российские законодательные акты и создание соответствующего механизма реализации этих норм.

В условиях рыночных отношений соблюдение в нашей стране общепризнанных норм по правам человека во многом зависит от деятельности государства, направленной на гуманизацию социально-экономической жизни общества и повышение жизненного уровня населения. Это должно учитываться в рамках проведения экономических и социальных преобразований.

Проходившие в течение последнего десятилетия экономические реформы сопровождались значительным снижением жизненного уровня населения, спадом производства, недостаточным финансированием программ в области здравоохранения, социального обеспечения, образования и культуры, нехваткой средств на содержание судебных и правоохранительных органов, учреждений пенитенциарной системы, сокращением расходов на другие социальные программы. Все это в целом отрицательно сказалось на соблюдении фактически всех прав человека в России и в значительной степени поставило под вопрос выполнение правовых обязательств перед Советом Европы, которые наша страна приняла на себя в соответствии с заключенными договорами.

Остается только надеяться, что когда-нибудь и в нашей стране права и свободы человека будут гарантированны так же, как сейчас в Евросоюзе.

Список используемой литературы

1. Всеобщая Декларация прав человека (Принята 10.12.1948 Генеральной Ассамблеей ООН) // Юридическая литература. – 1990. – С. 14 – 20.

2. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Заключена в г. Риме 04.11.1950) (вместе с Протоколом N 1 (Подписан в г. Париже 20.03.1952), Протоколом N 4 об обеспечении некоторых прав и свобод помимо тех, которые уже включены в Конвенцию и первый протокол к ней (Подписан в г. Страсбурге 16.09.1963), Протоколом N 7 (Подписан в г. Страсбурге 22.11.1984)) // СЗ РФ от 08.01.2001, N 2, ст. 163.

3. Международный пакт «О гражданских и политических правах» от 16.12.1966 // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1994. – N 12.

4. Международный пакт «Об экономических, социальных и культурных правах» от 16.12.1966 // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1994. – N 12.

5. Хартия основных прав Европейского Союза (Принята в г. Ницце 07.12.2000) // Московский журнал международного права. – 2003. – N 2. – С. 302 – 314.

6. Европейский суд по правам человека. Избранные решения: В 2 т. – М., 2000. – Т. 2. – С.104.

7. Туманов В. А. Европейский Суд по правам человека. Очерк организации и деятельности. – М., 2001. – С.6.

8. Wyatt D. New Legal Order or Old? (1982) 7 EL Rev 147.

9. Case 26/62 VanGendenLoos [1963] ECR 1, § 2(в) / (Цит. по Наруцкий А. С. Защита коммунитарных прав в практике суда Европейских сообществ // Законодательство. – 2002. – N 7)

10. Case 130/79 [1980] ECR 1887, § 12 / (Цит. по Наруцкий А. С. Защита коммунитарных прав в практике суда Европейских сообществ // Законодательство. – 2002. – N 7)

11. Case 33/76 Rewe [1976] ECR 1989, Case 45/67 Comet[1976] ECR 2043 / (Цит. по Наруцкий А. С. Защита коммунитарных прав в практике суда Европейских сообществ // Законодательство. – 2002. – N 7)

12. Case 13/68 Salgoil [1968] ECR 453. S.463 / (Цит. по Наруцкий А. С. Защита коммунитарных прав в практике суда Европейских сообществ // Законодательство. – 2002. – N 7)

13. Case 179/84 Bazzetti [1985] ECR 2301, § 17 / (Цит. по Наруцкий А. С. Защита коммунитарных прав в практике суда Европейских сообществ // Законодательство. – 2002. – N 7)

14. Case 199/82 [1983] ECR 3595 / (Цит. по Наруцкий А. С. Защита коммунитарных прав в практике суда Европейских сообществ // Законодательство. – 2002. – N 7)

15. Case 106/77 [1978] ECR 629 / (Цит. по Наруцкий А. С. Защита коммунитарных прав в практике суда Европейских сообществ // Законодательство. – 2002. – N 7)

16. Pescatore 1983. S.156; Barav 1991. S.9 / (Цит. по Наруцкий А. С. Защита коммунитарных прав в практике суда Европейских сообществ // Законодательство. – 2002. – N 7)

17. Case 106/77 [1978] ECR 629, § 21 / (Цит. по Наруцкий А. С. Защита коммунитарных прав в практике суда Европейских сообществ // Законодательство. – 2002. – N 7)

18. Case 106/77 [1978] ECR 629, § 22 / (Цит. по Наруцкий А. С. Защита коммунитарных прав в практике суда Европейских сообществ // Законодательство. – 2002. – N 7)

19. Case 158/80 [1981] ECR 1805 / (Цит. по Наруцкий А. С. Защита коммунитарных прав в практике суда Европейских сообществ // Законодательство. – 2002. – N 7)

20. OpinionA-GMischoinJoinedCasesC-6/90 andC-9/90 Francovich [1991] ECRI-5337 / (Цит. по Наруцкий А. С. Защита коммунитарных прав в практике суда Европейских сообществ // Законодательство. – 2002. – N 7)

21. Case 33/76 [1976] ECR 1989, Case 45/76 [1976] ECR 2043.

22. CaseC-208/90 [1991] ECRI-4269 / (Цит. по Наруцкий А. С. Защита коммунитарных прав в практике суда Европейских сообществ // Законодательство. – 2002. – N 7)

23. CaseC-208/90 [1991] ECRI-4269, § 21-22 / (Цит. по Наруцкий А. С. Защита коммунитарных прав в практике суда Европейских сообществ // Законодательство. – 2002. – N 7)

24. Case 199/82 [1983] ECR 3595 / (Цит. по Наруцкий А. С. Защита коммунитарных прав в практике суда Европейских сообществ // Законодательство. – 2002. – N 7)

25. Case 14/83 [1984] ECR 1891 / (Цит. по Наруцкий А. С. Защита коммунитарных прав в практике суда Европейских сообществ // Законодательство. – 2002. – N 7)

26. CaseC-271/91 [1993] ECRI-4367 / (Цит. по Наруцкий А. С. Защита коммунитарных прав в практике суда Европейских сообществ // Законодательство. – 2002. – N 7)

27. Case 222/86 [1987] ECR 4097 / (Цит. по Наруцкий А. С. Защита коммунитарных прав в практике суда Европейских сообществ // Законодательство. – 2002. – N 7)

28. CaseC-213/89 [1990] ECRI-2433 / (Цит. по Наруцкий А. С. Защита коммунитарных прав в практике суда Европейских сообществ // Законодательство. – 2002. – N 7)

[1] См.: Туманов В.А. Европейский Суд по правам человека. Очерк организации и деятельности. – М., 2001. – С.6.

[2] См.: Европейский суд по правам человека. Избранные решения: В 2 т. – М., 2000. – Т. 2. – С.104.

[3] См.: Европейский суд по правам человека. Избранные решения: В 2 т. – М., 2000. – Т. 2. – С.105.

[4] См.: Туманов В.А. Указ. соч. С.43.

[5] См. там же. С.54-55.

[6] От английского термина «community rights», широко используемого в западной литературе для обозначения субъективных прав, которые возникают у частных лиц в силу норм права ЕС.

[7] Case 26/62 Van Gend en Loos [1963] ECR 1, § 2(в).

[8] Wyatt D. New Legal Order or Old? (1982) 7 EL Rev 147.

[9] Case 130/79 [1980] ECR 1887, § 12.

[10] Case 33/76 Rewe [1976] ECR 1989, Case 45/67 Comet [1976] ECR 2043.

[11] Case 13/68 Salgoil [1968] ECR 453. S.463

[12] Case 179/84 Bazzetti [1985] ECR 2301, § 17.

[13] Case 199/82 [1983] ECR 3595.

[14] Case 106/77 [1978] ECR 629.

[15] Pescatore 1983. S.156; Barav 1991. S.9.

[16] Case 106/77 [1978] ECR 629, § 21.

[17] Case 106/77 [1978] ECR 629, § 22.

[18] Case 158/80 [1981] ECR 1805.

[19] Opinion A-G Mischo in Joined Cases C-6/90 and C-9/90 Francovich [1991] ECR I-5337.

[20] Case 33/76 [1976] ECR 1989, Case 45/76 [1976] ECR 2043.

[21] Case C-208/90 [1991] ECR I-4269.

[22] Case C-208/90 [1991] ECR I-4269, § 21-22.

[23] Case 199/82 [1983] ECR 3595.

[24] Case 14/83 [1984] ECR 1891.

[25] Case C-271/91 [1993] ECR I-4367.

[26] Case 222/86 [1987] ECR 4097.

[27] Case C-213/89 [1990] ECR I-2433.

Скачать архив с текстом документа