Социально-психологические особенности личности серийного преступника

СОДЕРЖАНИЕ: Социально-психологические особенности личности серийного преступника ОГЛАВЛЕНИЕ Введение ..3

Социально-психологические особенности личности серийного преступника

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение ……..............................................................................................3

Глава 1. Проблема серийных преступлений …………………………6

1.1 Специфика серийных сексуальных убийств………………………...6

1.2 Общая характеристика личности серийного преступника………..16

Глава 2. Борьба с серийными преступлениями …………………….37

2.1 Розыскные профили серийных преступников ……………..............37

2.2 Профилактика серийных преступлений…………………................60

Заключение …….......................................................................................73

Библиография…………………………………………………………....76

Введение

Многоэпизодные преступления стали все чаще привлекать к себе особое внимание. Причиной этого является более частое совершение за последние годы столь кровавых преступлений, их исключительно опасные последствия, множество жертв, в том числе детей, беспомощность милиции в ряде случаев. Необходимо отметить, что аналогичные явления наблюдаются во всем мире и можно утверждать, что возникающие в связи с этим проблемы актуальны для многих стран.

Сексуальные убийцы, как первобытные охотники, обычно выслеживают жертву, внезапно нападают на нее, приводя в состояние шока, насилуют, наносят множество телесных повреждений с исключительным неистовством, вспарывают грудь и живот, выворачивают внутренности, совершают надругательство над половыми органами, отрезают отдельные куски тела и т.д. Эти кровавые злодеяния поражают своей необычностью, неимоверной жестокостью, неумолимостью и цинизмом убийц, количеством жертв, среди которых немало детей. Создается впечатление, что на свет вырвались ранее невиданные чудовища, грозные слуги смерти, которым неведомы никакие общественные установления и человеческие чувства. Это впечатление еще больше усиливается, когда выявляются и факты каннибализма, поедания отдельных частей тела потерпевших.

Чтобы нагляднее представить характер и масштабы «серийных» сексуальных убийств, приведем следующие данные, полученные А.Р. Павловым (под руководством Ю.М. Антоняна) в результате изучения 108 человек, повинных в совершении названных преступлений. Ими было совершено 359 убийств, 96 покушений на убийство, 361 изнасилование, 84 покушения на изнасилование, 36 актов мужеложства. Их жертвами стали 463 человека, т.е. на одного преступника приходится более 4-х потерпевших. Это примерно такое же число жертв, как на «малой» войне [53, с. 4].

Разумеется, предупреждение и расследование подобного рода преступлений представляет собой немалую сложность, особенно учитывая тот факт, что их часто совершают люди, которые никогда не привлекали внимания правоохранительных органов и ничем не выделялись среди других. Часто трудно бывает решить, действовал ли во всех эпизодах серийных сексуальных убийств один человек или убийц было несколько. Иногда эти преступления совершаются на территории разных регионов, в то же время улики на месте происшествия обнаруживаются сравнительно редко, очевидцев же, как правило, вообще не бывает.

Исследование показало, что так называемые многоэпизодные (серийные) сексуальные убийства включают в себя, помимо собственно убийств путем нанесения телесных повреждений, такие действия, как изнасилование, мужеложство с применением насилия, имиссия (введение полового члена) и введение различных предметов во все естественные отверстия тела (чаще в половые органы), обнажение умерщвленных жертв, мастурбирование на фоне созерцания трупов, коитальные и орально-анальные дейст­вия с трупами, отсечение гениталий и (или) молочных желез, введение отрезанных мужских гениталий в естественные отверстия тела потерпевшего, извлечение внутренних органов при помощи различных колюще-режущих предметов и (или) посредством выгрызания или вырывания без применения вьппеназванных средств, расчленение трупов, дефлорация (лишение девственности), нанесение телесных повреждений различной тяжести с целью получения сексуального и иного удовлетворения, а также некоторые другие аналогичные действия.

Серийными преступлениями следует считать два и более факта, при этом не имеет значения, кто стал жертвой и какие временные интервалы наблюдаются между отдельными преступными посягательствами, а также то обстоятельство, совершены ли они вменяемым или невменяемым лицом.

Актуальность исследования заключается в том, что серийные преступления представляют серьезную опасность и вызывают сильный общественный резонанс, поскольку криминальный деликт совершается не единожды, а два и более раза, кроме того, серийный преступник, а данный термин, как правило, употребляется в отношении лиц совершивших насильственные сексуальные преступления, совершает преступления в одиночку, не распространяясь о своем деянии, что значительно затрудняет его поиск.

Цель исследования рассмотреть основные социально-психологические особенности личности серийного преступника.

Задачи:

1. Изучить научную литературу по данной проблеме;

2. Дать социально-психологическую характеристику серийных преступлений;

3. Изучить социально-психологические особенности личности серийного преступника;

4. Ставить розыскные профили серийных преступников;

5. Рассмотреть особенности профилактики серийных преступлений,

Объект исследования – личность серийного преступника.

Предмет исследования – социально психологические особенности личности серийного преступника.

Методы исследования определены поставленными целью и задачами. В процессе работы на различных его этапах использовался комплекс методов, основными из которых были: теоретические: системный анализ психолого-педагогических, социологических и юридических научных источников, обобщение, систематизация и классификация полученных результатов, обобщение опыта работы практических органов по проблеме исследования.

Структура выпускной квалификационной работы отражает логику и содержание исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.

Общий объем работы составляет 81 страницу, в ней приведены 2 таблицы, библиография включает 68 источников.

Глава 1. Проблема серийных преступлений

1.1 Специфика серийных сексуальных убийств

Тяжкие сексуальные убийства известны с древности, причем их описания встречаются как в исторических хрониках, так и в художественной литературе и научных трактатах. Одним из наиболее знаменитых серийных убийц был маршал Жиль де Рец, чей мрачный образ прославился под именем «Синей бороды». Он обвинялся в убийстве более 700 детей, мальчиков и девочек, которых он с сообщниками убивал для получения сексуального удовлетворения. Во время суда он заявлял, что такого рода извращения у него возникли под влиянием чтения книги «Жизнь двенадцати цезарей» Гая Светония, в которой рассказывалось о кровавых оргиях и половых извращениях римских императоров [53, с.8].

Калигулы, Нерона и др. В 1440 г. он был осужден церковным и гражданским судом Нанта к сожжению на костре. Его злодеяния были описаны в исторических хрониках, романах Гюисманса и других писателей, упоминание этого жуткого судебного процесса встречается даже в стихах Гумилева и приводится практически во всех руководствах по психиатрии.

Позднее Средневековье и период Ренессанса не оставили убедительных сообщений о таких преступлениях. Вместе с тем в многочисленных процессах ведьм и колдунов, которые велись инквизицией, имеются упоминания о различных приписываемых козням дьявола сексуальных извращениях, особенно в отношении детей.

Поворот к научному подходу в судопроизводстве, появление азов научной медицины и психиатрии в XVIII веке отразились и в описании некоторых сложных психопатологических феноменов, имеющих отношение к судебной и судебно-психиатрической практике. В частности, в то время был подробно описан уникальный случай некрофилии — сержант Бертран, который разрывал могилы молодых девушек и совершал с трупами половые акты. По приводимым в ряде психиатрических руководств версиям истории его жизни можно предполагать, что он был слабоумным.

XVIII век прославился также жизнеописанием маркиза де Сада, который в многочисленных романах повествовал о различных сексуальных извращениях, сопровождавшихся крайней жестокостью по отношению к жертвам. Хотя совершение им убийств не было доказано, повторность его агрессивно-насильственных сексуальных действий позволяет упоминать его среди известных серийных сексуальных преступников. Его патологическая сексуальная активность была столь необычной, что его посчитали душевнобольным и он закончил свои дни в психиатрической лечебнице в Париже в 1815 г. Австрийский психиатр Крафт-Эббинг назвал именем маркиза де Сада половую перверсию (патологическое сексуальное влечение, парафилию), для которой характерна особая жестокость по отношению к сексуальному партнеру-жертве, садизмом.

Крафт-Эббинг определял садизм как ощущение полового удовольствия, доходящее до оргазма, при виде и при испытывании наказаний и других жестокостей, совершаемых над человеком или даже над животными, садизмом называется также стремление причинять другим живым существам унижение, страдание, даже боль и раны с целью вызвать получение полового удовлетворения.

Современные определения садизма мало отличаются от классического. Американская классификация психических болезней DSM-111-R определяет сексуальный садизм как существующие свыше шести месяцев повторные интенсивные сексуальные побуждения или сексуально возбуждающие фантазии, в которых психологические и физические страдания жертвы являются сексуально возбуждающими для лица [53, с.9].

Крафт-Эббингом было описано и состояние, противоположное садизму, — мазохизм. Такое название было им дано по имени австрийского писателя Захера-Мазоха, который в своих романах дал художественное описание этого вида перверсии и, по-видимому, сам страдал им. При мазохизме половое удовлетворение возникает в результате получения физических или моральных страданий во время сексуальных действий. Крафт-Эббинг отмечал, что нередко садизм сочетается с мазохизмом.

Современная международная классификация психических расстройств (10-го пересмотра) — МКБ-10, которая внедряется в практику в России в настоящее время, предлагает следующее определение садо-мазохизма (в качестве близких сексуальных перверсий, связанных с физическими и психическими страданиями, они объединены): «Предпочтение сексуальной активности, включающей в себя причинение боли или унижения. Если индивидуум предпочитает быть подверженным такого рода стимуляции, это называется мазохизмом, если же он предпочитает быть ее источником — садизмом. Часть индивидуумов получает сексуальное удовлетворение как от садистской, так и от мазохистской активности». Далее в приводимом определении подчеркивается, что диагноз садо-мазохизма «может легко устанавливаться там, где насилие необходимо для эротического возбуждения».

В незначительной степени садистские и мазохистские проявления могут сопровождать обычную нормативную сексуальную активность. Очевидно, что более легкие, «нормативные», садистские тенденции, если их наличие не является единственным и основным источником полового удовлетворения, не носят болезненных свойств. Нарушение, которое может рассматриваться как парафилия в виде садизма, заключается в получении сексуального удовлетворения только в результате обязательного причинения боли и страдания объекту сексуального вожделения, т.е. тогда, когда они становятся ведущим фактором стимуляции сексуальной активности.

Мы рассматриваем серийные сексуальные убийства как частный случай проявления садизма, стадию крайней, последней степени развития этой парафилии. Подробнее эти соображения будут изложены ниже. Остановимся на вопросах распространения этого чрезвычайно тяжкого вида преступного поведения.

В последние 20—30 лет благодаря средствам массовой информации появились многочисленные публикации об этих нашумевших делах во всех концах мира.

Эти преступления встречаются в самых разных странах с различными этнокультурными особенностями и религиозными традициями, они независимы от экономических условий и политической системы того или иного государства. Наконец, описанные случаи показывают, что убийцы — самые разные люди, представители разных слоев общества, уровня образования, профессий и занятий, психически здоровые и больные. Все это подчеркивает крайнюю сложность проблемы как для психологов и психиатров, так и для криминалистов и криминологов.

Чтобы дать общее представление о серийных сексуальных убийствах и показать их специфику, будут использованы данные, полученные А.Р. Павловым в результате изучения более ста убийц, которые были подвергнуты судебно-психиатрической экспертизе в Государственном научном центре социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского [5, с.260].

Все изученные сексуальные преступления были совершены в разных местах, при различных обстоятельствах, имели неодинаковое количество жертв и осуществлялись разными способами. Однако можно обнаружить некоторые объединяющие их признаки, к числу важнейших следует отнести то, что, во-первых, практически все они были совершены в условиях неочевидности; во-вторых, почти все убийства сопровождались особой внешне ничем не мотивированной жестокостью и, в-третьих, жертвами этих убийц становились двое и более людей. Совершались убийства как в городах, так и в сельской местности.

На территории городов немалая часть преступлений совершалась в каких-либо помещениях (40,6% от «городских» сексуальных убийств). Как правило, таким убийствам в помещениях предшествовало предварительное знакомство убийц и потерпевших с последующим совместным распитием алкогольных напитков. Иногда потерпевшие приводились в квартиру преступника насильно или под воздействием угроз. Помимо мест проживания преступников и жертв, эти кровавые деяния совершались и в городских квартирах, принадлежащих их родственникам или знакомым. Остальные подобные преступления были совершены на чердаках, в подвалах, подъездах жилых домов и различных учреждений и предприятий, а также по месту работы жертвы или преступника, в гостиницах, банях.

Эти убийства имели место в городах не только в вышеперечисленных местах. Немалая их часть (59,4%) произошла вне каких-либо помещений. К ним относятся улицы города, стадионы, парки, стройплощадки, территории предприятий и учреждений, городские лесополосы и лесные массивы, пустыри, глухие и безлюдные места, территории, прилегающие к городским железнодорожным вокзалам и автостанциям.

Здесь преступнику сравнительно легче осуществлять преступные действия ввиду практически полного отсутствия возможных свидетелей, меньше возникает проблем и с сокрытием следов преступления. Подчас попыток сокрытия даже и не предпринимается, если проживание или работа убийцы не связаны каким-либо образом с местом, где было совершено противоправное деяние.

Если рассматривать отдельно убийства, совершенные в помещениях, то большая их часть была совершена в квартирах преступников (17,3%), в квартирах жертв (11,3%), а также их родственников и знакомых (3,8%). Очевидно, здесь немаловажное значение имело то обстоятельство, что в этих случаях они были предварительно знакомы, и личность преступника не вызывала особых подозрений у жертвы, или в силу различных обстоятельств, например, юного возраста, жертва была не в состоянии правильно оценить грозящую ей опасность. Доля остальных городских помещений, выбранных в качестве места совершения этих преступлений в сравнении с местами проживания преступников и жертв, относительно невелика. Как правило, это были единичные случаи, за исключением чердаков, подвалов и подъездов жилых домов, здесь их количество несколько больше (3,0%).

Как уже отмечалось, большая часть «городских» серийных сексуальных убийств была совершена вне каких-либо помещений (59,4%). Лидирующее место здесь занимают лесные массивы и лесополосы. В данных местах доля этих преступлений наиболее высока (13,5%). Несколько меньше их совершено на улицах городов (12,0%). Далее идут пустыри и глухие безлюдные места (10,5%) и городские парки (6,8%). Убийства, совершенные на стадионах (3,0%), стройплощадках (3,0%), территориях различных предприятий и учреждений (5,3%), вблизи железнодорожных вокзалов и автостанций, не имеют особого распространения, однако эти преступления происходят и здесь (5,3%) [53, с.38].

Показатели многоэпизодных сексуальных убийств в сельской местности (их было совершено там 42,1% от общего числа) примерно такие же, как и в условиях города, но с некоторыми отличительными особенностями. В силу специфики инфраструктуры сельского региона убийства здесь совершались в таких местах, как дом жертвы (18,6%), дачный дом преступника (1,0%), рабочее помещение преступника (7,2%), территория агропромышленных комплексов (1,0%), в границах населенных пунктов (8,3%), дороги и прилегающие к ним территории (6,2%), открытые сельскохозяйственные угодья и пространства (15,5%), лесные массивы и лесополосы (40,2%). Так же, как и «городские», «сельские» убийства можно условно разделить на имевшие место в закрытых помещениях и совершенные вне помещений, помня при этом, что на селе место жительства и место работы часто совпадают. Приведем несколько примеров.

Большая часть сексуальных убийств в сельской местности имела место в лесных массивах и лесополосах. Далее, по степени убываемости: дома, принадлежащие жертвам; открытые сельскохозяйственные угодья и пространства, места, находящиеся в границах населенных пунктов, дороги и прилегающие к ним территории.

Большая часть всех серийных сексуальных убийств отличалась применением особо мучительных для потерпевших способов совершения преступлений, хладнокровным доведением преступных замыслов до конца, глумлением над жертвами, циничными действиями и это особенно отличает серийные сексуальные пре­ступления от других тяжких посягательств на человека. Чаще всего наносились множественные колото-резаные и рубленые повреждения, в том числе специально приготовленными и изготовленными предметами, во многих случаях производилась ампутация половых органов и других частей тела, вскрытие тела, введение различных предметов в естественные отверстия, расчленение трупов, а в некоторых случаях их сжигание или попытки сжигания. Немалое число преступников с особой жестокостью наносили жертвам многочисленные удары руками и ногами.

Имели место и действия, направленные на облегчение реализации преступных замыслов и устранение препятствий для причинения особых мучений жертвам. К примерам этих преступлений, сопровождающихся особой жестокостью, можно отнести такие акты, как термическое воздействие на тела потерпевших и причинение весьма болезненных ощущений колющими предметами без нанесения тяжких телесных повреждений. Особая жестокость этих убийств проявлялась и в таком сугубо специфическом акте, как введение различных предметов в естественные отверстия тела, главным образом во влагалище.

Что касается способов умерщвления при совершении много-эпизодных убийств по сексуальным мотивам, то здесь необходимо заметить следующее. Подавляющее большинство убийств было осуществлено посредством нанесения жертве тяжких телесных повреждений. Далее по частоте идет удушение жертв руками и при помощи различных предметов (шнуры, одежда потерпевших, постельные принадлежности и т.д.). Незначительное число убийств было совершено с применением огнестрельного оружия, как правило, охотничьего.

Небезынтересно будет отметить, что около 25% преступников после убийства присваивали себе ценные, а порой и не особенно ценные вещи потерпевших.

Проблема «сезонности» не особенно очевидна для многоэпизодных сексуальных убийств. Большая их часть была совершена в такие летние месяцы, как июль и август, а распределение по остальным временам года носит более или менее равномерный характер. Отчасти это можно объяснить и тем обстоятельством, что многие из них совершались в закрытых помещениях.

Одной из характеристик «серийных» сексуальных убийств является их многоэпизодность. Преступники совершали эти преступления с различной частотой, пределы которой колебались от нескольких минут до нескольких лет, что было обусловлено самыми различными факторами. Условно классифицируя рассматриваемые убийства по временным параметрам, можно разбить их на следующие группы.

1. Серия убийств, совершенных одно за другим с перерывом в несколько минут. Как правило, эти преступления совершаются в городских помещениях в основном в отношении детей и лиц, с которыми преступник был ранее знаком.

2. Серия убийств, совершаемых с перерывами в несколько дней или месяцев и длящихся примерно год.

3. Серия убийств, длящихся в течение ряда лет с временными промежутками между эпизодами от нескольких дней до нескольких лет [6, с.23].

Промежутки между отдельными сексуальными убийствами были, естественно, разными у различных субъектов. Однако можно при этом увидеть две особенности. Первая состоит в том, что сначала убийства происходили относительно редко, затем с какого-то момента их частота резко возрастала. Такая закономерность, как учащение преступной активности сексуальных агрессоров с течением времени, говорит о патологическом развитии личности с нарастанием компульсивности, неодолимости влечений. Вторая замеченная особенность свидетельствует о возможности у преступника в определенной ситуации корригировать свое патологическое поведение. Так, Чикатило и Головкин, зная из прессы и телевидения о розыске сексуального убийцы в их местности и понимая, что речь идет о них самих, на некоторое время прекращали свою криминальную активность.

Итак, можно выделить основные черты, определяющие специфику серийных сексуальных убийств: количество жертв — не менее двух; жертвами становятся подростки и дети обоего пола и взрослые женщины; большинство убийств совершается с особой жестокостью; все убийства связаны с сексуальными переживаниями преступника; в большинстве случаев жертва специально не выбирается, нападение часто совершается и на тех, кто «просто» оказался в данном месте; убийства совершаются с разной периодичностью, разными способами и орудиями, очень редки случаи, когда виновный не доводит преступление до конца по независящим от него обстоятельствам; иногда сексуальные убийства сопровождаются актами каннибализма; все серийные сексуальные убийства совершаются в условиях неочевидности.

Поскольку рассматриваемые убийства являются разновидностью сексуальных убийств, необходимо дать общее определение последних. Сексуальными убийствами мы называем все случаи противоправного лишения жизни, которые связаны с сексуальными переживаниями, сексуальными влечениями или мотивами, даже если имеет место расстройство влечений, а еще шире — с отношениями между полами. Таким образом, к сексуальным убийствам мы будем относить те, которые может быть и не сопровождались собственно сексуальными действиями, например, изнасилованием, но по своему внутреннему содержанию и субъективному смыслу связаны именно с половой жизнью виновного, а еще шире — с его отношениями с представителями другого пола, с его биологическим и социальным признанием в такой связи [32, с. 34].

Среди сексуальных убийц, совершающих особо жестокие преступления, можно выделить тех, чьи преступные действия отличаются внезапностью массированного аффективного взрыва. Жертве наносится множество телесных повреждений на протяжении более или менее длительного времени. Об особой жестокости прежде всего говорит характер повреждений, их множественность, у потерпевшего не остается ни одного живого места. Целью здесь не обязательно является убийство, хотя это чаще всего и происходит, а сексуальная мотивация вырастает на почве весьма драматичных ощущений своей сексуальной неполноценности.

Некоторые сексуальные серийные убийства с особой жестокостью имеют достаточно четкий, даже иногда полностью осознаваемый личностный смысл. Здесь имеет место не просто физическое уничтожение другого, но попытка уничтожить жертву и на психологическом уровне. В этом случае у потерпевшего вызываются такие эмоции, как страх, унижение, потеря собственного достоинства, попытки любым унизительным способом спасти свою жизнь и т.д. Образно говоря, здесь происходит как бы двойное уничтожение — сначала личности, а потом человека как физического объекта. Мотивация таких действий отличается сложностью и имеет смысл глобального самоутверждения над другим.

Еще одно очень важное обстоятельство, мимо которого никак нельзя пройти: даже беглый анализ приведенных выборочных статистических данных свидетельствует о том, что с 1973 г. наблюдается рост указанных преступлений. Его можно объяснить разными причинами, в том числе особенностями выявления и регистрации серийных убийств в 60-е годы и в настоящее время. Можно допустить также, что в тот давний период они хуже раскрывались. Но, по-видимому, небезосновательно предположение о том, что увеличение количества таких особо опасных преступников может быть связано с общим кризисом общества, со снижением его нравственности и вместе с тем распространением безнаказанности. Конечно, это влияет на динамику не только сексуальных убийств.

1.3 Общая характеристика личности серийного преступника

Проведенные отечественными учеными криминологические, психологические и психиатрические исследования по всей обследованной группе серийных сексуальных убийц показали значительную неоднородность этих правонарушителей как по психопатологическим, так и по социальным показателям.

Статистическая обработка клинического материала проводилась по 185 признакам, разделенным на блоки: персонографические, биографические (анамнестические), психопатологические, сексологические, криминологические, виктимологические (описание жертв преступления), психологические сведения.

Было установлено, что возраст серийных сексуальных убийц в момент совершения первого убийства колебался от несовершеннолетних (5%) моложе 18 лет до 48—55 лет (2%). 50% первых убийств совершено между 18 и 25 годами и 27% в возрасте 26—35 лет. Иными словами, начало преступной садистской активности и сексуальных агрессивных действий приходится на молодой возраст, до 25 лет совершено больше половины первых убийств. В то же время, возраст последнего убийства смещается к более зрелому: 45% совершили последнее убийство в период 18—25 лет, 25% — между 26—35 годами, 24% — между 36—45 г., 2% в 46—55 лет и 1% после 55 лет. Очевидно, что возраст последнего убийства близок к возрасту ареста преступника. Поэтому возраст на момент судебно-психиатрического обследования, которое про­водилось после ареста, во многом совпадает с периодом последнего преступления, и уже 6% подэкспертных оказались старше 46 лет [53, с. 37].

Рассмотрим и некоторые другие социально-демографические характеристики изучаемых лиц. Возрастные характеристики преступников, попавших в выборку (на момент совершения первого преступлений а последующей серии убийств), распределились следующим образом: лица в возрасте до 16 лет составляют 1,6% , от 17 до 18 лет — 6,9% , от 19 до 24 лет — 31,4%, от 25 до 29 лет — 29,4%, от 30 до 39 лет — 16,7%, от 40 до 49 лет — 11,8% и старше 50 лет — 1,9%. Стало быть, вероятность совершения преступлений данного вида увеличивается, начиная с 18 лет, и достигает пика в диапазоне от 19 до 29 лет [53, с. 38].

Эти данные по отдельным позициям совпадают с литературными, в том числе с теми, которые приводились выше. Они в целом свидетельствуют о том, что преобладающее число лиц, в последующем ставших серийными убийцами, совершали уголовно-наказуемые действия в молодом возрасте.

Среди преступников было больше жителей города (65%), в 31% случаев это были жители села и 4 процента не имели постоянного места жительства.

Чаще встречались лица со средним или средним специальным образованием — 61%, неполное среднее было у 21%, 10% убийц учились во вспомогательной школе. Остальные имели высшее или незаконченное высшее образование. Иными словами, кроме относительно большого числа лиц с умственной отсталостью (окончивших вспомогательную школу) значительной разницы с общей популяцией у серийных сексуальных убийц не было. Вместе с тем известно, что основная масса преступников имеет низкий образовательный уровень. Группа совершивших серийные сексуальные убийства по этому показателю отличается от основной массы правонарушителей несколько более высоким уровнем образования.

По роду занятий квалифицированный и малоквалифицированный труд отмечался поровну (35% и 36%), умственный труд был в 6% случаев, 5% обследованных имели инвалидность по психическому заболеванию. Остальные к моменту ареста не работали. Иначе говоря, трудовая адаптация этих преступников как будто была нарушена не очень сильно — 77% из них работали, но нужно иметь в виду, что большинство сексуальных убийц составляют лица молодежного возраста. При этом у 35% трудовые характеристики были положительными, у 30% — отрицательными с указанием на злоупотребление алкоголем и иногда — на недисциплинированность и конфликтность в коллективе. 15% имели дисциплинарные взыскания при общей положительной характеристике. На остальных необходимые сведения в имевшихся материалах отсутствовали.

Обращает на себя внимание тот факт, что у одной трети обследованных работа была связана с разъездами или давала возможность бесконтрольного ухода с рабочего места (в частности, это были водители транспорта, снабженцы и проч.), у 11 испытуемых из 80 (к сожалению, о части из них по этому поводу сведений нет) выбор профессии и характер работы были связаны с объектом влечения, способом его реализации или с тем и другим. Так, при педофильном объекте патологического влечения это могли быть воспитатели в детских учреждениях, тренеры детских спортшкол. При геронтофилии — медицинские работники [6, с.77].

Упомянем также, что по своему социальному статусу преступники из рабочей среды составили 60%, из числа служащих — 15%, учащиеся — 5% . Остальные не работали, и их социальную принадлежность было трудно определить [6, с.78].

С нашей точки зрения, интересные особенности личности убийц можно было выявить при оценке их увлечений (хобби), которые могут отражать как склонность к тем, или иным расстройствам влечений, так и некоторые характерологические черты этих преступников. Оказалось, что у многих — более чем у половины — имелась склонность к различным видам коллекционирования от фотографий актеров и руководителей страны (Чикатило) до порнографических изображений. Причем порнографические картинки собирались и разглядывались не менее чем половиной «коллекционеров». Трое обследованных хранили предметы, связанные с жертвами преступления, (например, Головкин). Возможно, что присвоение вещей потерпевших и их хранение с названной целью встречается чаще, потому что в некоторых уголовных делах о серийных сексуальных убийствах указывается на грабеж или разбой, т.е. на похищение некоторых предметов у жертв (колец, сережек, содержимого дамских сумочек и т.д.). В то же время в делах нет сведений о последующем использовании этих предметов в корыстных целях, а поэтому можно высказать предположение, что их присвоение и хранение также относится к своеобразному коллекционированию, которое, скорее всего, следует отнести к проявлению фетишизма.

Другой особенностью увлечений этих личностей было сосредоточение их интересов на утверждении их физической силы, усилении их мужской роли (маскулинности). Каждый пятый из серийных сексуальных убийц увлекался агрессивными видами спорта (бокс, борьба) или охотой. Двое обследованных занимались культуризмом, что можно расценить и как нарцисстические тенденции. В этом смысле случай, приводимый D.Grubin (о нем мы писали выше), с нашей точки зрения, весьма характерен: его подэкспертный увлекался восточными единоборствами, коллекционировал «мягкую» порнографию. О такой же склонности к порнографии у сексуальных правонарушителей пишут Скалли и Маролла (1983). Это еще раз подтверждает независимость стиля жизни серийных сексуальных убийц от национальных или экономико-культуральных условий [53, с. 49].

Для характеристики личности именно сексуальных убийц важно знать, состоят в браке или нет эти лица, в первую очередь, имея в виду сексуальный аспект супружеских отношений. Оказалось, что женатые, а также находящиеся в фактическом посто­янном сожительстве и холостые разделились поровну (49% и 51 %). В то же время брак более чем в половине случаев был заключен позже обычных «среднестатистических сроков». Запоздание со вступлением в брак косвенно свидетельствует о задержке психосексуального развития представителей этой группы.

Несмотря на относительно благополучную семейную адаптацию (судя по числу состоящих в браке) более чем в половине случаев имелись конфликтные отношения с женой, нередко связанные со злоупотреблением алкоголем и особенно с сексуальными нарушениями (зачастую низкой половой потенцией). Последние соображения подтверждаются сведениями о разводах в изученной группе. Восемь обследованных были разведены, причем у двоих причиной развода была сексуальная дисгармония, у троих — ревность и супружеская измена. Последние показатели косвенно свидетельствуют о неблагополучии нормативной сексуальной жизни у этих лиц.

Вообще одной из характерных черт сексуальных убийц (это отмечают и зарубежные авторы) является сравнительно небольшой сексуальный опыт, и в этом отношении они были достаточно изолированы. Те, которые были женаты, до женитьбы в половом отношении были весьма скромны, избегали разговоров на соответствующие темы, а с женой проявляли мало эмоций, хотя и фантазировали по поводу секса.

Еще хуже складываются отношения с женщинами у лиц, совершающих серийные сексуальные убийства. Например, Чикатило был импотентом и пассивным гомосексуалистом, Головкин и Ершов — девственниками. Все трое — сексуальные банкроты, все трое — отчужденные, малоконтактные, погруженные в себя, ригидные некрофилы, породнившиеся со смертью. Именно эти особенности их жизни и личности могут помочь в определении причастности к анализируемым опаснейшим преступлениям. По своим действиям Головкин существенно выделяется среди всех, а не только названных, серийных убийц, поскольку он насиловал и убивал только мальчиков. Его ненависть к ним, однако, тесно связана со страхом перед женщинами, с которыми в эротическом плане он не смог найти ничего общего и всегда чуждался их.

Убийство женщин и детей (подростков), сопряженное с изнасилованием и особенно надругательством над половыми органами, отрезанием грудей и других частей тела, которые имеют отношение к сексуальности, во всех без исключения случаях свидетельствует о том, что действия совершены половым неудачником. Один этот признак, не говоря уже о других, может служить ориентиром в установлении таких преступников.

Важными представляются ролевые отношения серийных сексуальных убийц в семье. В половине семей обследуемые занимали доминантное положение, а в 10% — подчиненное. Иначе говоря, предположение о преобладании подчиненности мужчины в семьях таких преступников не получило четкого подтверждения. Интересным для оценки семейных отношений представляется отношение к собственным детям. Было найдено, что более половины обследованных были к ним равнодушны или жестоки. Таким образом, в целом можно считать, что имеются достаточно ясные признаки нарушенной семейной адаптации [32, с. 1].

Для характеристики таких преступников, понимания их дальнейшей жизни имеют значение условия их воспитания в родительской семье, влияние родителей и особенно матери на развитие и становление личности. Роль семьи в формировании характера и, в частности, последующих криминальных тенденций подчеркивается многими исследователями. Поэтому мы попыта­лись выяснить условия воспитания таких личностей. Приблизительно 40% из них росли в неполной семье, чаще — без отца; причем 5% — в интернатах и детских домах. Там, где имелась семья, примерно в одной четверти случаев отсутствовала родительская забота, и были плохие взаимоотношения с матерью. Привязанность к родителям отмечалась только у 4%. По типу воспитания преобладала гипоопека и «ежовые рукавицы» — в сумме около 40% . Как известно, эти внешне полярные формы воспитания в равной степени формируют дисгармоническую личность: обычно возникают достаточно отгороженные от других, интравертированные личности, угрюмые, аутичные, нередко агрессивные.

Среди сведений о развитии личности серийных сексуальных убийц существенно важно выделить данные об иных изменяющих обычную картину развития воздействиях, особенно о сексуальных притязаниях и развращающих влияниях в детстве. В последние годы этому фактору придается большое значение как причине ряда нежелательных психологических явлений в виде подсознательных фиксаций тяжких переживаний сексуального посягательства в детстве, которые приводят к некоторым личностным расстройствам у взрослых. К сожалению, полных сведений об этом не имеется. Вместе с тем, там, где сведения получены, выяснено, что в более чем половине наблюдений в детстве име­лись сексуальные притязания в отношении будущего сексуального убийцы. Причем большинство из них приходится на малолетний (допубертатный) возраст. Половые посягательства носили характер изнасилований и развратных действий. Чаще они совершались старшими подростками, реже — членами семьи и носили инцестуозный характер.

Поскольку в детских играх отражаются формируемые характерологические черты человека, мы попытались учесть эти особенности у обследованных. Было выяснено, что игровая деятельность в детстве у одной трети обвиняемых была аутистической, т.е. они предпочитали играть в одиночку, в стороне от других детей. Подобные особенности детских игр свойственны людям, у которых в последующем развиваются черты замкнутости, отгороженности. Важно было оценить полоролевые проявления в детских играх. Оказалось, что в целом у них были обычные полоролевые взаимоотношения в таких занятиях. Только в одном случае имелась явная тенденция к женской роли в играх, с переодеванием в девичье платье, увлечением куклами. В дальнейшем этот обследованный обнаруживал гомосексуальные склонности. В то же время следует обратить особое внимание на то, что у восьми человек (10%) игры отличались садистскими тенденциями со стремлением причинять партнерам боль, оскорбления, выбором жестоких сюжетов игры: взятие пленных, их пытки и прочее [63, с. 49].

Отражением преобладающей у многих серийных сексуальных убийц замкнутости являются данные об особенностях их контактов с окружающими в зрелом возрасте. При этом достаточно часто отмечалась отгороженность и ограничение общения с окружающими (36%), конфликтность (7%). Несмотря на то, что почти у 70% обследованных не удавалось выявить какой-либо предпочтительности в общении по полу и возрасту, можно было убедиться, что достаточно большое число этих лиц избегали контактов с женщинами ( стеснялись их, не могли по собственной инициативе вступить с ними в беседу, а тем более в половые отношения), таких было 10%. Примерно столько же человек предпочитали общаться с детьми и подростками, что свидетельствовало о педофильной направленности их влечений.

Большинству серийных сексуальных убийц свойственны признаки несексуальной агрессии и садизма в отношении окружающих (более 60%). Причем там, где имелись соответствующие сведения, было установлено, что более чем у половины они проявлялись в нанесении побоев, истязаниях в отношении близких, убийствах животных. В 16% случаев имелась склонность к вербальной агрессии: оскорблениям, словесным издевательствам при малейшем конфликте.

Чрезвычайно характерным для этих лиц было сочетание садизма с другими расстройствами влечений, которые сопровождали его или ему предшествовали. Среди всех обследованных, по которым имелись сведения о несексуальных расстройствах влечений, только у четверти таких нарушений не имелось. У троих отмечалась склонность к поджогам (пиромания), которая рядом исследователей считается весьма близкой к сексуальным перверсиям; в восьми случаях — к бродяжничеству, в четырнадцати — к кражам. У двадцати пяти человек выявлено расстройство влечения в виде алкоголизма. Если исключить алкоголизм, то почти в 35% случаев имелось сочетание несексуальных расстройств, влечений с садизмом.

По-видимому, отражением нарушений влечений, в том числе и несексуальных, является криминальный анамнез (совершение преступлений в прошлом) серийных сексуальных убийц. 46% из них ранее привлекались к уголовной ответственности. В четверти случаев прежние судимости были связаны с кражами. Почти в половине случаев они были осуждены за насильственные и ненасильственные сексуальные действия и еще в четверти наблюдений — за насильственные несексуальные правонарушения. Из числа тех, кто ранее был осужден к лишению свободы, новое преступление — сексуальное убийство — было совершено примерно через один год после освобождения из исправительного учреждения.

Клинические данные при обследовании в ГНЦ им. Сербского свидетельствуют о том, что 85% подэкспертных были признаны вменяемыми. Невменяемыми оказались лишь больные шизофренией, которые составили 15% изученных лиц. Вместе с тем более четверти пациентов не обнаруживали таких психических изменений, которые позволяли бы поставить психиатрический диагноз и эксперты расценивали их состояние как психическое здоровье [6, с.43].

В пятой части наблюдений основным психиатрическим диагнозом была психопатия, у трети обследованных было диагностировано, как ведущее психическое расстройство, органическое поражение головного мозга, сюда же относятся двое больных эпилепсией и пятеро — олигофренией. У пяти подэкспертных был установлен алкоголизм. К числу психических расстройств был отнесен и сексуальный садизм как один из видов парафилии, хотя такие отклонения согласно прежде существовавшим классификациям психических болезней не признавались в качестве отдельной нозологической формы. Современные же классификации рассматривают парафилии и, в частности, садизм как отдельное психическое расстройство.

Около трети обследованных до привлечения к уголовной ответственности по настоящему делу лечились у психиатров и состояли под наблюдением психоневрологических диспансеров. Диспансерное наблюдение проводилось у части больных шизофренией, олигофренией и у всех больных эпилепсией. Стационарное лечение в психиатрических больницах отмечено у 20 обследованных, причем четыре человека подвергались принудительному лечению, в том числе в больнице со строгим наблюдением.

У прослеженных серийных сексуальных убийц явно преобладали шизоидные (25%) и эпилептоидные (21%) черты личности. Далее по частоте встречались эксплозивные (14%), неустойчивые (9%) и истероидные (7%) типы характера. Остальные типы представлены единичными наблюдениями. Поясним, что шизоидные личности характеризуются эмоциональной холодностью, слабыми привязанностями и социальными контактами, уходом в мир фантазий; эпилептоидные — длительным накоплением отрицательных эмоций и брутальностью (глобальной агрессивностью) при разрешении аффекта; эксплозивные — склонностью к безудержным вспышкам гнева и ненависти; неустойчивые — импульсивным поведением без учета последствий и неустойчивостью настроения; истероидные — потребностью к привлечению к себе внимания, жаждой признания, внушаемостью, театральностью [8, с.123].

Эпилептоидный и эксплозивный типы личности многие психиатры объединяют в один — возбудимый тип личности, учитывая, что их главными чертами являются повышенная раздражительность, возбудимость, склонность к маломотивированным аффективным реакциям с агрессией. При этом для эпилептоидных личностей более свойственна тугоподвижность аффектов, злопамятность, мстительность, угрюмо-недовольный фон настроения. Эксплозивные (взрывчатые) личности склонны к более кратковременным аффективным реакциям, однако они бывают крайне грубы и агрессивны, причем такие поступки могут возникать под влиянием сиюминутных обстоятельств. Они тоже злопамятны и жестоки [8, с.124].

И для шизоидного и для возбудимого (в обоих вариантах — эпилептоидном и эксплозивном) типов личности свойственна легкость возникновения так называемых «сверхценных» идей, когда какая-нибудь мысль, желание, стремление становятся стержнем сознания, и поведение лица определяется этим ведущим комплексом переживаний. В этой связи надо отметить, что среди психопатологических образований, выявленных у сексуальных серийных убийц при психиатрическом обследовании, у 15% отмечались сверхценные идеи, зачастую связанные с сексуальной тематикой [8, с.125].

Вторая общая черта этих типов личности — это крайний эгоцентризм со сосредоточенностью на собственной личности, собственных переживаниях, пренебрежением к интересам и чувствам других людей, иногда с ощущением собственной необычности. Желание самовыражения, привлечения к себе внимания присутствует постоянно, хотя зачастую скрывается или неотчет­ливо осознается такими лицами. У обследованных сексуальных убийц примером стремления к самовыражению, привлечению внимания к собственной особе может служить поведение некоторых из них во время следствия и судебного разбирательства. Они осознают необычность своего преступления, в некоторой степени даже бравируют им. Надо отметить, что три четверти обследованных серийных сексуальных убийц понимали извращенный характер своей половой активности, ее отличие от нормальных взаимоотношений между полами. Правда, лишь ничтожная часть из них считала эти нарушения болезненными и высказывала желание лечиться от них. При этом они хорошо понимают отрицательное отношение окружающих к их преступлению, однако в ряде случаев считают такое отношение незаслуженным.

Анализ наследственной отягощенности выявил лишь некоторое учащение алкоголизма у родственников — 22% . Шизофрения отмечена у 6% и эпилепсия — у 5% обследованных.

Привлекают внимание достаточно частые аутоагрессивные действия, в том числе и попытки самоубийства — 25%, что согласуется с представлениями о садизме как состоянии, нередко сочетающемся с мазохистскими тенденциями, с одной стороны, и с другой — с имеющимися в литературе данными о тесной связи агрессии и аутоагрессии в рамках расстройств влечений. Нередко встречались и различные пароксизмальные состояния — у пяти человек изученного контингента [53, с. 47].

На первом месте среди психопатологических синдромов, выявленных в процессе судебно-психиатрической экспертизы, оказался психопатоподобный синдром — 35% , затем следует синдром сверхценных идей — 15%, далее истероневротический — 9%, депрессивный — 4%, ипохондрический — 2% и синдром психического инфантилизма — 1%. Видимо, истероневротический, депрессивный и ипохондрический синдромы определяются, главным образом, психическим состоянием лица во время экспертизы, реакцией на арест и следствие, в то время как остальные синдромальные образования отражают более длительные присущие обследуемым психические нарушения. У абсолютного большинства изученных лиц (73%) выявлены разнообразные нерезко выраженные симптомы органического поражения головного мозга. Наличие признаков органического поражения головного мозга, независимо от основного психиатрического диагноза или его отсутствия, подтверждает нашу концепцию о роли органической патологии головного мозга в развитии парафилий. Кроме того, у восьми подэкспертных наблюдались различные варианты нарушений эндокринной системы, что свидетельствует о значении гормональных сдвигов в появлении преступного сексуального поведения.

Основным проявлением парафилий — расстройств сексуального влечения — у абсолютного большинства обследованных (74 чел.) был садизм. Достаточно убедительно доказать наличие парафилий не удалось только у шести подэкспертных, главным образом, с шизофренией, у которых повторные убийства женщин были обусловлены бредовыми переживаниями и соответствующей мотивацией поведения.

Как ведущее расстройство сексуального влечения садизм встречался в 32% случаев, в виде сексуальной агрессии — в 49%. Мы условно различаем садизм и сексуальную агрессию в качестве его подвида или стадии развития. Первый характеризуется появлением основных тенденций с детства, их отражением не только в сексуальных, но и иных отношениях с окружающими; второй выявляется после периода полового созревания и проявляется чаще в половых действиях, особенно криминальных. В последующем будет показана более полная типология личностей и клинические варианты садизма серийных сексуальных убийц.

Надо отметить, что неожиданными оказались сведения о том, что у 10% родственников подэкспертных (из тех, у кого имелись данные о наследственной отягощенности) отмечалась девиантная сексуальная активность. У самих подэкспертных измененная сексуальная активность проявилась в детском возрасте (до 11 лет — у 4-х), препубертатном возрасте (11—13 лет — у 6-ти), пубер­татном возрасте (14—17 лет — у 10-ти) и после 18 лет в остальных случаях. Учитывая данные о начале агрессивных криминальных действий этих лиц до 25 лет, можно высказать предположение, что к этому возрасту в основном формируется извращенная половая активность, причем более чем в трети наблюдений период формирования парафилий завершается к 18 годам, но достаточно часто выявляется уже в детском и подростковом возрасте [53, с. 46].

Обследование показало, что большинство (67%) серийных сексуальных убийц осознает патологический характер своей половой активности, 5% признает этот факт и хочет избавиться от этих проявлений. Вместе с тем до четверти лиц не соглашаются с оценкой их сексуального поведения как отклоняющегося от обычного. Причем важно отметить, что в период обследования у пятой части подэкспертных сохранялись агрессивно-садистские фантазии, т.е. напряжение влечения снижалось незначительно даже в условиях судебно-психиатрического экспертного учреждения.

Мы уже отмечали выше, что парафилий редко существуют в изолированном виде, обычно они носят мозаичный характер, с одним ведущим патологическим расстройством, которое обрамляется иными типами парафилий. Иногда другие варианты расстройств влечений являются как бы этапами развития ведущего типа. Причем зачастую постепенно идет нарастание агрессивности, что особенно заметно при анализе садизма. Поэтому мы попытались выяснить сопутствующие и ведущие типы расстройств влечений у прослеженного контингента подэкспертных серийных сексуальных убийц. Оказалось, что из «неагрессивных» вариантов парафилий на первом месте был визионизм (подглядывание) — 25%, за ним следовал эксгибиционизм (непристойное обнажение) — 11%, фроттеризм (получение сексуального удовлетворения путем прикосновения половыми органами к различным частям тела выбранного объекта в толпе, тесноте) — 9%, фетишизм (сексуальный симво­лизм) и зоофилия (сексуальное влечение к животным) — по 6%, при этом фроттеризм и зоофилия как ведущие виды расстройств не встречались. Из агрессивных вариантов в 23% случаев отме­чалась педоэфебофилия (сексуальное влечение к детям и подросткам), причем у пяти обследованных это был ведущий тип парафилии, и геронтофилия (сексуальное влечение к старикам) — 24% (ведущий тип у одного подэкспертного). В 26% имелась некрофилия (в качестве ведущего типа расстройств она отмечена у 4-х обследованных).

Можно высказать предположение, что истинное число парафилий, сопровождающих садизм, выше, чем получено при анализе нашего материала. Представляется, что обследованные легче и охотнее сообщают об относительно «неопасных» их видах (визионизме, фроттеризе), чем о тех, которые вызывают крайне отрицательную реакцию у собеседников (педофилии, некрофилии). Большое число сопутствующих парафилии свидетельствует, с нашей точки зрения, прежде всего о едином механизме развития расстройств сексуального влечения, при котором нарушаются адекватные пути получения сексуального удовлетворения. Причем во многих случаях происходит нарастание агрессивности в реализации этих расстройств. Это было показано работами А.А. Ткаченко, исследовавшего лиц с эксгибиционизмом, и И.М. Ушаковой при анализе педофилии.

О подобной динамике сексуальной агрессии со склонностью к усилению жестокости и агрессивности пишут и западные исследователи. Они считают, что нередко может наблюдаться изменение характера действий, называемое «криминальной карьерой»: преступник, который ранее совершал изнасилования, внезапно стал совершать убийства. По их мнению, можно видеть прогрессирование жестокости в способах, которыми преступник добивается своей цели, контролирует поведение и сопротивление своих жертв. Это — внезапное нападение, использование приемов, быстро приводящих к потере сознания у жертвы. Создается впечатление, что преступник становился все более опытным и изощренным.

Одним из предположений, почему серийные насильники начинают совершать убийства жертв, может быть не только само по себе стремление к причинению смерти, но и достижение преступником уверенности в том, что его жертва никогда не даст показания против него. Особенно это может быть в тех случаях, когда он знает, что полиция разыскивает и даже подозревает его. Видимо, какая-то часть обследованных нами преступников имеет подобную мотивацию, однако в целом нарастание агрессивности и тяжести криминальных действий свойственно многим из прослеженных лиц. При этом в некоторых случаях имело место и учащение самих преступлений. Так, Михасевич, убивший в Белоруссии более 30 женщин в течение более чем 10 лет, 12 из них умертвил в течение последнего года перед арестом.

Зарубежные авторы Scully и Marolla (1983) полагают, что стремление к разнообразию сексуального опыта, что может отражаться в половой активности с различными вариантами сексуальных перверсий, является значимым для возникновения тенденций к изнасилованию, криминальному удовлетворению сексуальной потребности. Причем можно предполагать, что когда имеет место разнообразие сексуальной активности, преступник стремится к поиску другого нового вида сексуальных переживаний, вплоть до садистских действий с жертвой и ее умерщвления. Они считают, что данные о том, что тот или иной субъект обнаруживает разнообразные сексуальные перверсии, могут быть прогностическим признаком его возможной преступной сексуальной деятельности [8, с.53].

Следует отметить, что в имеющейся литературе основное внимание уделяется попыткам проанализировать мотивацию поведения сексуальных правонарушителей с агрессивным поведением. Мы уже выше упоминали статьи Массачусетской группы исследователей (CohenM., SeghornTh., CalmasW., 1969), работающих в специальной психиатрической больнице, где содержатся сексуальные правонарушители, а также работы GrothA.M., BurdgessM., HolmstormL.L., 1977), в которых высказывается предположение, что существует несколько типов изнасилований, в частности «силовое», при котором насильник, совершая изнасилование, стремится доказать свою силу, сексуальную адекватность и получить ощущение самоутверждения, и «изнасилование с гневом», когда насильник стремится излить свой гнев за свои неудачные взаимоотношения с женщинами вообще на конкретную жертву преступления. Для носителей садистских действий, по их данным, характерна высокая неадекватность в детстве и зрелом возрасте, школьная дезадаптация и частый алкоголизм [8 , с.61].

Как отмечено в предыдущей главе, близкую к нашей попытку дать клинико-социальную характеристику сексуальных агрессоров-насильников предпринял D. Grubin. Автор выделяет группу серийных насильников и насильников-убийц. Им показано, что возраст большинства насильников был около 20 лет, 9 из десяти обследованных имели криминальный анамнез, причем одна треть имела судимости в прошлом за сексуальные правонарушения. У серийных насильников почти половина привлекалась в прошлом к ответственности за сексуальные правонарушения, у одиннадцати из тридцати семи обследованных агрессивность со временем нарастала. Среди них отмечался высокий процент лиц, подвер­гавшихся сексуальному насилию в детстве. Из сопутствующих парафилий чаще всего встречались вуаеризм и эксгибиционизм, многие обнаруживали сексологические нарушения различного типа. У насильников-убийц также в прошлом нередки привлечения к уголовной ответственности за сексуальные преступления, преобладающие типы сопутствующих парафилий — эксгибицио­низм и визионизм (вуайеризм). В одной трети наблюдений были личности аутистические, социально изолированные, и также в одной трети случаев имел место алкоголизм. Иными словами, данные D. Grubin в целом согласуются с полученными нами, однако его материал более разнороден по составам преступлений, так как им изучались правонарушители, совершившие все виды изнасилований, а не только убийцы, которых в его материале относительно немного. В то же время создается впечатление, что у лиц, совершивших сексуальные агрессивные преступления, имеется очень много общих признаков.

Вопрос о влиянии различных форм сексуального поведения, о том, формируют ли они прямые или опосредованные составляющие нападения связан с другими аспектами поведения преступника. Можно выделить следующие формы сексуальных действий: 1) вагинальное сношение; 2) начальная фелляция; 3) фелляция как одна из частей насильственных действий; 4) куннилингус (вызывание полового возбуждения губами и языком, главным образом, на клитор); 5) начальное анальное сношение; 6) анальное сношение как одна из частей насильственных действий. Эти разнообразные сексуальные действия дают основание предполагать, что взятые вместе, они должны давать такой аспект сексуального поведения, который следует учитывать в дальнейшем при анализе поведения сексуального преступника. Исходя из наших наблюдений, есть основания говорить о том, что когда имеет место разнообразие сексуальной активности, преступник может стремиться к поиску другого нового вида сексуальных переживаний, в том числе и связанных с совершением убийства [53, с. 50].

Прямое насилие часто стимулируется потребностью контроля над жертвой либо в целях удовлетворения садистских наклонностей. Кроме того, агрессия может выражаться в виде агрессивного вербального поведения, оскорбительной речи.

Нередко при совершении сексуальных убийств происходит обезличенное взаимодействие: преступник обращается с жертвой не как с личностью, а лишь как с объектом, физическим телом сугубо для удовлетворения своих актуальных потребностей. Оно может проявляться в виде обезличенной речи, отсутствия ответа на реакцию потерпевшей, в неожиданном нападении, срывании одежды с жертвы или приведении одежды в беспорядок. Убийца не испытывает никакой жалости и ему совершенно безразлично, кто становится объектом его нападения. Обезличенный контакт с жертвой преступления есть частное проявление общего отноше­ния преступника к женщине в повседневной жизни.

Остановимся на психологических характеристиках серийных сексуальных убийц.

Необходимость создания личностной модели преступников, совершающих серийные сексуальные убийства, ставит перед психологом проблему четкой психодиагностики их характерологических особенностей. Психологический анализ представленных объективных данных (акты судебно-психиатрических экспертиз) проводился в соответствии с представлениями о том, что личность —это система психических процессов, состояний и свойств, которые, с одной стороны, возникают вследствие социализации под влиянием, воспитания и среды, а с другой, — в результате преобразований врожденных внутренних условий организма, которые управляют деятельностью, отношениями индивида к действительности, фактически определяя различные способы поведения (С.Л. Рубинштейн, 1961, А.Н. Леонтьев, 1966).

В связи с этим для анализа были взяты две основные категории данных. Во-первых, сведения, характеризующие динамику развития личности, изменения отдельных ее компонентов в процессе онтогенетического, индивидуального развития, а также устойчивые личностные черты, определяющие стереотипы поведения. Вычленение стереотипных схем действий и переживаний позволяет оценить доминирующие мотивы поведения, средства для их реализации в различных жизненных ситуациях. Для понимания динамики развития личности необходимым является признание того, что для каждой стадии развития человека существует область значимых социальных отношений, являющихся сложными социальными стимулами, порождающими необходимость решения различных жизненных задач. Способы и результаты их решения переносятся в виде схем переживаний и действий в дальнейшую фазу развития (И. Шванцар, 1978 г.) [26, с.67]. Поэтому основополагающими для психологического анализа этой группы данных являлись такие понятия, как «область социальных отношений», «доминирующие переживания» на разных .этапах развития, а также механизмы адаптации в референтных группах. В связи с этим анализировались отношения в семье, взаимоотношения со сверстниками, характер ведущей деятельности для различных возрастных периодов, поведенческие реакции в детстве, в подростковом возрасте.

Во-вторых, были получены сведения, характеризующие актуальное психическое состояние личности, совокупность индивидуально-психологических особенностей, характер психической деятельности. При этом анализировались материалы экспериментально-психологических исследований, в частности, данные методик Кэтелла и методики многостороннего исследования личности (ММPI).

Был проведен психологический анализ 75 актов судебно-психиатрических экспертиз серийных сексуальных убийц. При анализе анамнестических данных вводилась категория «конфликты в семье с формированием поведенческих реакций». Введение данной категории позволяло прогнозировать как способы адаптации в ближайшем окружении, в семье, так и начальные этапы формирования реакций в конфликтных ситуациях. Были выделены 3 типа реагирования на конфликты в семье: «безразличие», «повышенное чувство вины», «уход из конфликтной ситуации». Безусловно, введение указанных 3-х параметров не охватывает все возможные варианты поведенческих реакций в ситуации конфликта, но вместе с тем задают определенную шкалу оценки [53, с. 52].

«Безразличное» (фактическое снижение личностной значимости психотравмирующего воздействия) отношение к конфликтам в семье отмечалось у 21% испытуемых. «Повышенное чувство вины» сформировалось только в 10,5% случаев. Наиболее часто встречающимся типом реагирования на конфликты в семье является «уход из конфликтной ситуации» — 52,6%. Можно предположить, что отсутствие непосредственного отреагирования на эмоционально-значимые ситуации обусловливает возникновение фиксации на отрицательные переживания с тенденцией к их накоплению.

Учитывая, что на ранних этапах развития личности ведущей является игровая деятельность, оказался необходимым и анализ направленности ролей в играх. При таком анализе преобладающим оказался экстрапунитивный характер ролевой позиции: «доминирующий» (34,5%) и «активный» (41,4%), в то время как интрапунитивная направленность реагирования, «подчиняющийся» и «пассивный», составила соответственно 3,5% и 20,7%.

Психологический анализ свидетельствует, что для поведенческих реакций в раннем детском возрасте характерна обидчивость (26,54%), драчливость (12,2%) наряду с застенчивостью, ощущением ущербности (18,4%). «Доминирующий», «активный» характер взаимоотношений в игровой деятельности на более поздних этапах развития находит свое отражение в отношениях со сверстниками, где преобладает в 50% случаев «фиксация обидчика». Наряду с этим в 27,5% случаев отмечаются «доброжелательные взаимоотношения», в 20% случаев — переживание чувства « отверженности ».

Таким образом, уже в раннем детском возрасте в способах поведения, в отношении к себе, к конфликтным ситуациям, достигаемым результатам можно выделить две противоречивые тенденции. С одной стороны, это экстрапунитивность внешних проявлений (активность, стремление к подчинению других, обидчивость с «фиксацией обидчика»), а с другой стороны — переживания и чувства, которые можно расценивать как нейтрализирующие, компенсирующие или изолирующие изначально присущие этим лицам застенчивость, чувство ущемленности, повышенную личностную ранимость. Поэтому внешние проявления поведения в таких случаях могут быть расценены как компенсаторные. В связи с этим закономерным представляется факт формирования в подростковом возрасте «реакции оппозиции» (31,4%) как способа доминирующих социальных отношений.

Отраженные в актах судебно-психиатрических экспертиз данные экспериментально-психологических исследований малочисленны. Вместе с тем усредненный профиль методики многостороннего исследования личности показывает, что содержательная характеристика исследуемого контингента лиц отражается в выраженных пиках по шкалам F (тревожность), 4 (эмоциональная лабильность),6 (ригидность) и 7 (импульсивность). Если пикообразный характер подъема показателей по шкале 4 может быть обусловлен асоциальностью, обусловленной дефектами социализации, тенденцией к непосредственной реализации эмоциональной напряженности в поведении, то сочетание пиков по 6-ой и 7-ой шкалам свидетельствует о глубокой личностной дисгармоничности. Личностные свойства, отражаемые таким сочетанием шкал, характеризуются ранимостью, склонностью к фиксации на отрицательных переживаниях, внутренней напряженности, ригидностью, высоким уровнем агрессивности. Наличие аффективных установок проявления нетерпимости, враждебности непозволяют изменить стереотип поведения, обусловливают нарушения социального взаимодействия, плохую социальную приспособляемость. Выявленные личностные особенности могут иметь устойчивые проявления в различных сферах жизни, предопределяя характерные стереотипы поведения.

Интересным представляется преобладание в качестве психологического механизма защиты рационализации (43,8%), идентификации с агрессором (18,8%), а также вытеснения (37,03%) [53, с. 54].

Таким образом, психологический анализ судебно-психологических экспертиз позволяет выделить тенденции к формированию, развитию и функционированию характерных личностных свойств, которые могут оказывать существенное влияние на поведение, способы действий и поступки. К ним относятся такие психологические качества, как импульсивность, непосредственная реализация в поведении возникающих побуждений, аффективная ригидность, чувство враждебности по отношению к окружающим, высокая активность, стремление к доминированию в сочетании с напряженностью, высоким уровнем тревожности. Выбор более на­дежных релевантных личностных свойств, которые следовало бы рассматривать как ключевые при стереотипных формах антисоциального криминального сексуального поведения, на данном этапе исследований затруднен из-за ограниченной статистической выборки. Поэтому в последующих исследованиях эмпирическое выделение характерных личностных свойств лиц, совершивших серийные сексуальные убийства, с необходимостью потребует определения информативности и оценки надежности выделяемых личностных качеств.

Психологические особенности серийных сексуальных убийц не исчерпываются сказанным. К этим особенностям мы будем еще не раз возвращаться, в частности, том разделе, который посвящен причинам столь тяжких преступлений.

Глава 2. Борьба с серийными преступлениями

2.1 Розыскные профили серийных преступников

Характеристики серийных сексуальных убийц, могут быть активно использованы при расследовании соответствующих уголовных дел. Применение на практике предлагаемых сведений представляет некоторую сложность, которая преодолевается путем тщательного изучения анализируемой информации и ее сопоставления с данными, полученными в ходе расследований.

Поскольку серийные сексуальные убийцы не представляют единой массы по образу действия и способу причинения телесных повреждений, мы разделили их на две большие группы (типы): «душителей» и «потрошителей». Понятно, что «душители» — это те, которые душили потерпевших, а «потрошители» наносили им повреждения колюще-режущими предметами, чаще всего ножами.

Удушение жертвы или нанесение ей телесных повреждений с помощью колюще-режущих предметов являются наиболее распространенными способами убийства. В большинстве своем способ убийства остается неизменным на протяжении всей преступной деятельности. Он так же, как и выбор жертвы, характер нанесения прижизненных и посмертных повреждений, наиболее тесно связан с личностью преступника. Эти особенности совершения преступного акта с той или иной степенью модификации являются необходимыми составными элементами сексуального удовлетворения и ведущими факторами стимуляции преступной активности. Наиболее ярко тенденция придерживаться определенного способа убийства наблюдается среди лиц, совершающих удушение руками, либо умерщвляющих жертву путем нанесения множественных повреждений различной локализации колюще-режущими предметами. Многих из них объединяют те или иные функциональные половые расстройства, ослабление эрекции или полная импотенция. Они не стремятся к совершению нормативного полового акта. В одних случаях удушение руками позволяет им достичь оргастического состояния, а в других многократные удары ножом по телу жертвы становятся своеобразной компенсацией их полового бессилия и таким путем они достигают оргазма.

В общем перечне способов убийств следует выделить удушение руками, с помощью петли, одежды потерпевшей, закрытия дыхательных путей посторонними предметами и т.п. Среди убийств с использованием колюще-режущего оружия следует выделить такие способы убийства, как повреждение головы, лица или груди, множественные повреждения различной локализации.

Как мы уже говорили ранее, способ убийства достаточно тесно связан с сексуальным удовлетворением преступника. Одним из условий этого удовлетворения является причинение жертве страданий путем нанесения различного рода повреждений, которые согласно юридической квалификации относятся к разряду особой жестокости. Рассмотрим перечень наиболее распространенных способов этих повреждений.

Первая группа — повреждения внеполовых органов, в том числе отчленение частей тела, выкалывание глаз и другие.

Вторая группа — повреждения половой сферы, в том числе отрезание половых органов, молочных желез, введение в естественные отверстия и раны полового органа, пальцев и прочее, ранение ягодиц, повреждение анального отверстия и прямой кишки. Наиболее часто встречаются повреждения половых органов или их отрезание [33, с. 54].

Таблица 1

Распределение способов убийства (в %)

Удушение руками	Удушение петлей, одеждой потерпевшей и т.п.	Убийство путем повреждения головы, лица или груди	Убийство путем нанесения множественных повреждений различной локализации
20	20	31,7	28,3

Таблица 2

Повреждения, наносимые жертве с особой жестокостью

Повреждение внеполовых органов	Повреждения половой сферы	Отсутствие повреждений с особой жестокостью
20	40	40

Отнесение сексуального убийства к числу серийного во многом зависит от характера повреждений, в первую очередь выражающих отношение к половым признакам жертвы. Иначе говоря, наличие множества ранений половой сферы обычно говорит о том, что данный эпизод, скорее всего, является частью ряда таких же, в целом свидетельствующих о серийности. В этой связи рассмотрим структуру распределения повреждений с признаками особой жестокости в зависимости от способа убийства.

Бели убийство совершалось с помощью удушения путем сдавления шеи руками, петлей, одеждой потерпевшей или закрытия дыхательных путей, повреждения при этом половой сферы зафиксированы лишь в 30% случаев. Если же убийство совершалось путем нанесения множества повреждений колюще-режущими предметами в различные части тела, то число повреждений возрастает более чем вдвое и достигает 65%. Учитывая столь большую разницу, мы и называем первых «душителями», а вторых — «потрошителями» [33, с.57].

Розыскные профили серийных сексуальных убийц-«душителей».

Остановимся на первой группе серийных сексуальных убийц-«душителях». Среди них не выявлено отличительных особенностей в возрасте при совершении, как первого, так и последнего преступления. Можно лишь констатировать некоторую тенденцию возрастного распределения: при убийствах с повреждением половой сферы 50% преступников были в возрасте 26—35 лет и третья часть — 36—45 лет. Лица, повреждающие внеполовые части тела, концентрируются в возрастной группе 18—25 лет. Указанные тенденции сохраняются при совершении, как первого, так и последнего преступления. Иначе говоря, если первое и последнее преступление совершают лица, возраст которых колеблется в пределах, равных восьми-девяти годам, то и их преступное поведение ограничивается теми же временными рамками, т.е. 8—10 годами. За это время один «душитель» совершает в среднем 4—5 убийств. Их количество в большинстве случаев зависит от особенностей личности преступника, его социальной, сексуальной и иной адаптации, наличия или отсутствия у него таких криминогенных свойств как алкоголизация, высокая агрессивность, застреваемость и т.д. [47, с.61].

Одной из отличительных особенностей «душителей», повреждающих половую сферу, является наличие у большинства из них детей, к которым они относились с любовью, и дисгармония семейных отношений, выражающаяся в максимальном удельном весе разводов. Основными причинами разводов были острые конфликты, сексуальная дисгармония, супружеская измена и др. Первый брак среди них заключался в возрасте 21—25 лет, а первое убийство совершается в возрасте 26—35 лет. Время совершения первого убийства практически совпадает с временем распада семейных отношений. Таким образом, можно предположить, что распад семейных отношений активизировал потенциальную готовность «душителя» к совершению преступлений.

Несколько иная картина наблюдается среди «душителей», которые в процессе сексуального убийства не совершали повреждений с особой жестокостью. У них практически равномерно распределяется возраст первого и последнего преступления в интервалах 18—25 лет, 26—35 лет и 36—45 лет. Их отличительной особенностью является высокий удельный вес женатых — 50%, единичные случаи совершения таких преступлений разведенными или вступившими в повторный брак [47, с.63].

Те, которые прибегали к удушению и при этом еще наносили телесные повреждения во внеполовой сфере, в основном являлись горожанами. Жителями города являлись практически и все те, кто после удушения повреждал половую сферу тел своих жертв. Лица без определенного места жительства, виновные в серийных сексуальных убийствах, душили потерпевших только руками без применения колюще-режущих орудий. Вообще лица без определенного места жительства в нашем исследовании зафиксированы только среди «душителей».

Все «душители» из числа лиц без определенного места жительства не женаты и ранее не состояли в браке. Образование у них неполное среднее, они не работают и не служили в армии в связи с соматическими и психическими заболеваниями. Ранее находились на иждивении других; проявляют склонность к частым конфликтам с окружающими. Среди всех обследуемых выявлено отсутствие или дефект конечностей. Все они уже привлекались к уголовной ответственности за сексуальные ненасильственные и сексуальные насильственные преступления, отбывали наказание в ИУ.

Об их детстве известно следующее: воспитывались без отца, и отношения с матерью были враждебные, с применением физического наказания. В играх и контактах они выбирали лиц моложе себя, занимая в отношениях с ними доминирующую роль. Не случайно во взаимоотношениях со сверстниками они фиксировали себя в качестве «обидчика».

Преступления этими убийцами совершались в любое время года, с периодичностью девиантных актов несколько раз в неделю, после чего наступал перерыв на 1—2 месяца. Две трети обследуемых не принимали мер по сокрытию трупа, однако в отдельных случаях зафиксировано его сожжение. Половой акт совершался до убийства, но наряду с этим отмечается и соитие с трупом. У всех обследуемых нормативные половые акты перемежались с извращенными. После совершения убийства все преступники меняли место жительства. Их жертвами всегда были женщины в возрасте старше 30 лет, а также несовершеннолетние. Лица без определенного места жительства, как известно, — это те, у которых значительно ослаблены социальные связи, или они вообще утрачены. Им трудно устанавливать эмоциональные и иные контакты, однако ослабление таких контактов отмечается не только у них, но и у всех «душителей». У них отмечается падение образовательного и квалификационного уровня. Большинство из тех, кто не служил в армии в связи с осуждением и другими причинами, совершали убийства с помощью удушения. Среди этой категории преступников наблюдается рост неработающих и психически аномальных. Поэтому можно предположить, что характерные особенности лиц без определенного места жительства являются пределом развития той общей тенденции, которая объединяет всех «душителей» — социальной и социально-психологической дистанцированности — и отличают их от остальных категорий серийных сексуальных убийц. Тем самым приведенные выше рассуждения о возможности связи между утратой социальных, в том числе духовных, отношений и способом совершения преступления могут быть отнесены ко всей совокупности сексуальных преступников, которые душили свои жертвы.

Итак, среди «душителей» мы будем различать три основные группы лиц, которые «только» душили, не нанося телесных повреждений; которые наносили повреждения в половой сфере, которые помимо удушения наносили повреждения не в половой сфере. Специфические признаки каждого из них будут даны отдельно в виде перечней, неких моделей, отражающих специфические особенности отдельных групп. Именно эти особенности имеют розыскное значение.

Для «душителей», которые не наносили телесных повреждений, характерны следующие розыскные признаки:

— половина женаты, более 50% имели детей;

— преобладает неполное среднее образование;

— в основном заняты малоквалифицированным трудом;

— больше других подвержены соматическим и психическим заболеваниям, в связи с чем, а также по причине отбывания наказания в местах лишения свободы многие не служили в армии;

— нет агрессии в отношении своих детей;

— замкнутый, уединенный образ жизни;

— несексуальная агрессия против жены и случайных лиц в форме побоев и вербальных оскорблений;

— не выявлена тенденция к доминированию в быту;

— только в этой группе зафиксированы единичные случаи увлечения коллекционированием, в том числе порнографией, склонности к культуризму и повышенного внимания к своей внешности;

— большинство из них привлекалось к уголовной ответственности; четвертая часть — за сексуальные насильственные посягательства, в основном из числа тех, кто душил руками. 25—30% совершили новое преступление в течение 6—12 месяцев после освобождения от наказания за предыдущее;

— ослабление эрекции или импотенция (80%);

— основная масса убийств совершается в 18—24 часа;

— периодичность нападений: каждый день, через день или 1 раз в неделю — 25%; 1 раз в месяц и в период от одного месяца до 3-х лет — 75%;

— в 17% случаев скрывают труп, в 83% — не скрывают;

— преобладает внезапное нападение на жертву;

— единичные случаи перемены места жительства после совершения убийства (среди представителей двух других групп такие факты не зафиксированы);

— единичные случаи анонимного обращения убийц в редакции газет и журналов (среди представителей двух других групп такие факты не зафиксированы);

— жертвами чаще являются женщины в возрасте старше 18 лет;

— большинство преступников совершили 3 убийства.

Для «душителей», которые наносили еще и повреждения в половой сфере, характерны следующие розыскные признаки:

— относительно высокий уровень образования, среди них встречаются также лица с незаконченным высшим и высшим образованием;

— половина из них занята малоквалифицированным трудом, вместе с тем все они участвовали в трудовой деятельности, большинство положительно характеризуется по месту работы, и при этом отмечаются их частые командировки;

— две трети служили в армии и демобилизованы на общих основаниях. Очень мало лиц, не служивших в армии по причине осуждения или по состоянию соматического здоровья;

— склонны к широким контактам с окружающими и частому общению с женщинами. Все такие лица душили руками;

— несексуальная агрессия направлена против жен, коллег по работе и сверстников путем нанесения побоев и участия в драках;

— нет агрессии по отношению к своим детям;

— не выявлена тенденция к доминированию в быту;

— использование автомобильного транспорта при совершении убийств;

— две трети имеют психические расстройства на почве алкоголизма;

— две трети не привлекались к уголовной ответственности, остальные несли уголовное наказание за несексуальные насильственные преступления, но не в местах лишения свободы;

— две трети воспитывались в семьях без отцов;

— 35% болели шизофренией, 75% страдали остаточными явлениями поражения головного мозга. Все они лечились в психиатрической больнице;

— больше, чем у представителей других групп, случаев аутоагрессивных действий;

— навязчивые патологические влечения, около 50% имеют частую гетеросексуальную активность. У большинства не выявлено функциональных сексуальных расстройств;

— периодичность нападений: каждый день, через день или 1 раз в неделю — 50%; 1 раз в месяц и в период от одного месяца до 3-х лет — тоже 50%;

— в половине случаев скрывают труп;

— преобладает вовлечение жертвы обманом или с помощью силы;

— нападения в лесистой местности, в лесопарковой зоне (преимущественно), особенно если жертвами были дети до 12 лет;

— единичные факты смены места жительства после нападений на детей до 12 лет (среди представителей двух других групп такие факты не зарегистрированы);

— третья часть жертв — дети до 12 лет;

— большинство преступников совершили два-три убийства. Для «душителей», которые наносили повреждения не в по­ловой сфере, специфичны следующие особенности:

— преобладают лица с неполным средним образованием;

— заняты малоквалифицированным трудом либо находятся на иждивении близких. Половина не работает, а среди тех, кто работает, отмечаются частые отлучки с места работы, дисциплинарные взыскания за нарушения дисциплины и отрицательные трудовые характеристики;

— третья часть не служила в армии в связи с осуждением;

— нет агрессии в отношении своих детей;

— у одной трети выявлена склонность к частым контактам с подростками и детьми;

— несексуальная агрессия против сверстников, случайных лиц и животных;

— не выявлена тенденция к доминированию в быту;

— имеются сверхценные идеи;

— третья часть отбывала наказание в местах лишения свободы за сексуальные насильственные преступления, новое преступление было совершено через 3 месяца после освобождения от наказания;

— две трети состояли на учете в инспекциях органов внутренних дел по делам несовершеннолетних;

— социально неприемлемая (отклоняющаяся, излишне агрессивная, сексуально окрашенная) игровая активность в детстве, что хорошо корреспондируется с их дальнейшей постановкой на учет в милиции и совершением сексуальных преступлений;

— большинство преступников совершили 3—4 убийства [47, с.72].

Розыскные профили серийных сексуальных убийц- «потрошителей »

В распределении по способу совершения преступления число «душителей» в 1,5 раза меньше, чем «потрошителей», т.е. лиц, использующих колюще-режущие орудия убийства, такие как ножи, различного рода инструменты, топоры и т.п. На наш взгляд, количественное преобладание «потрошителей» не случайно. Наряду с тем, что способ убийства является одним из составных элементов девиантного акта и сексуального удовлетворения, само по себе холодное оружие (как правило, это нож) является своеобразным дополнением или заменой недостающей мужественности, уверенности в себе, в силу целого ряда обстоятельств и, в том числе, постоянного ожидания агрессии со стороны других.

Это можно отметить в результате анализа и несексуальных убийств. Ношение с собой ножа или другого колюще-режущего орудия наряду с потребностью защититься и быть уверенным в себе отражает и другую тенденцию — к доминированию. Не случайно в результате исследования оказалось, что стремление к доминированию среди «душителей» проявляется гораздо слабее, чем у «потрошителей». Отметим, что названное стремление выявлено путем психологического изучения обвиняемых в серийных сексуальных убийствах.

Наиболее ярко тенденция к доминированию выступает среди тех, кто наносил жертве 10 и более ранений, а в случаях повреждения и отрезания половых органов названная тенденция достигает своего максимального значения. Вместе с тем отсутствие каких-либо проявлений агрессии в виде побоев и истязаний своих детей у «душителей» и ее наличие у «потрошителей» является дополнительным подтверждением того, что стремление к доминированию — одна из возможных причин, предопределяющих способ убийства и характер наносимых жертве повреждений. Так, «душители» в 60% случаев при убийствах не наносят каких-либо повреждений в половой или внеполовой сферах, тогда как «потрошители», причиняют жертве множественные ранения различной локализации, нанося удары в половые органы и другие части тела [47, с.79].

Повреждения жертве с помощью колюще-режущих предметов распределились в нашей выборке следующим образом:

1) без повреждений половой сферы в 46,1% зафиксированы удары в голову (лицо), 7,7% —в грудь, а в 52,2% множественные ранения (каждый раз не менее десяти) наносились в разные части тела (голову, грудь, живот, спину и т.д.);

2) при повреждении половой сферы картина существенно иная — ранения в голову (лицо) составили только 26,3% , в грудь

— 5,3% , а множественные (каждый раз не менее десяти) в разные части тела, в том числе в область влагалища, ягодиц и т.д., — 68,4% [47, с.81].

Таким образом, во втором случае преступник был как бы в неистовстве, теряя контроль над собой, и стремился физически уничтожить то, что вызывало его ненависть, злобу, страх или даже отчаяние. Его главным врагом выступали основные признаки пола, и совсем не случайно повреждения распределились следующим образом: ранения и отрезания половых органов, в том числе полового члена и мошонки у мальчиков — 53,3% , ранения анального отверстия и прямой кишки — 20%, ранения ягодиц

— 13,3%, ранение и отделение молочных желез — 6,7%, введение в естественные отверстия и раны пальцев, полового органа, иных предметов (что можно расценивать как компенсацию полового акта) — 6,7% [47, с.82].

Наиболее часто встречающийся возраст «потрошителей» — 18—25 лет. Анализ данных о характере повреждений позволяет выявить достаточно ярко выраженную тенденцию увеличения доли лиц этого возраста при повреждениях половой сферы. Практически все они, вне зависимости от способа убийства (более 2/3 обследуемых лиц), первый и последний девиантный акт совершали в 18—25 лет. Особенно ярко указанная тенденция проявляется при повреждении или отрезании половых органов. Умерщвление жертвы происходило путем нанесения множественных ранений различной локализации. Среди преступников, действующих таким образом, но уже без нанесения повреждений с особой жестокостью, встречаются случаи совершения первого преступления до 18 лет, а последний преступный акт среди них зафиксирован в возрасте 18—25 лет.

Концентрация убийц, совершающих первое и последнее преступление в возрасте 18—25 лет, а так же причины расширения этого возрастного интервала до 55 лет среди тех, кто совершил более десяти сексуальных убийств, во многом обусловлены особенностями их поведения в основных сферах жизнедеятельности.

Так, анализ персонографических данных позволяет отметить среди них общую тенденцию более позднего вступления в первый брак (26—30 лет), что, прежде всего, характерно для лиц, повреждавших половую сферу. Эти сравнительно поздно вступившие в брак лица отличаются достаточно устойчивыми брачными отношениями, и поэтому среди них минимальное количество холостых.

Совершенно противоположная картина наблюдается у убийц, не наносящих жертве каких-либо повреждений в половой сфере. Большинство из них вступает в брак в 18—25 лет [47, с.84].

Изучение семейного положения серийных сексуальных убийц, свидетельствует о том, что по мере роста числа убийств (от 2 до 7 жертв) наблюдается незначительное количественное преобладание женатых над холостыми. При дальнейшем увеличении числа жертв становятся более редкими случаи повторного брака. Это обстоятельство приводит к преобладанию холостых над женатыми, однако у лиц, совершающих свыше 14 и более убийств, наблюдается преобладание женатых, которые заключают первый брак в 26—30 лет. Несмотря на единичные случаи такого уровня серийности убийств, выявленная зависимость не случайна и во многом определяется особенностью поведения таких преступников и, прежде всего, способностью к социальной адаптации и в силу этого возможностью долгое время избегать уголовного наказания [47, с.85].

Например, среди неработающих, в том числе иждивенцев, лиц, не имеющих соматические и психические заболевания, большинство холостых. Эта категория преступников преобладает среди демобилизованных или не призывавшихся на службу в армию по психическим и соматическим заболеваниям. Как правило, холостым в большей степени, чем женатым свойственны такие отличительные признаки, как снижение интеллектуального и квалификационного уровня, малоквалифицированные виды труда, учеба во вспомогательной школе и нахождение на иждивении других. Смена места жительства после совершения преступления так же наиболее свойственна холостым.

Среди женатых очень мало неработающих, и большинство из них заняты на квалифицированных видах труда. Во взаимоотношениях с женой у них преобладают эпизодические конфликты, с ростом числа сексуальных убийств даже наблюдается сокращение конфликтных отношений и их полное отсутствие. Можно предположить, что сексуальные преступления становятся своеобразной компенсацией их внутреннего состояния и в конечном счете приводят к смягчению конфликтов в семье. Наиболее характерна такая картина взаимоотношений с женой у убийцы, совершающего повреждения половой сферы, в то время как у тех, кто наносит внеполовые повреждения, практически отсутствуют ровные или доброжелательные семейные отношения. Основной причиной возникновения острых конфликтов и частых разводов этой категории лиц является их стремление к доминированию, равнодушное и даже жестокое обращение с детьми.

Анализ демографической информации о серийных сексуальных преступниках позволяет выявить тенденцию, предполагающую связь между их семейным положением, наличием у них детей, с одной стороны, и характером нанесенных жертве повреждений — с другой. Если при совершении убийства повреждается половая сфера, то можно предположить, что убийца женат и у него могут быть от 1 до 2 и более детей. В том случае, если в повреждениях половой сферы присутствует признак повреждения или отчленения молочной железы, ранения ягодиц, то можно с большей уверенностью предполагать, что убийца женат, так как таких повреждений у холостых преступников нами не выявлено[53, с.134].

У лиц, не совершающих повреждений в половой сфере, как правило, нет детей, так как большинство из них не женаты.

С ростом квалификации и образования растет количество преступников, имеющих детей. Проследим эту связь на конкретных данных: лица, имеющие детей, и закончившие вспомогательную школу составили 14%, находящиеся на иждивении других — 27%, малоквалифицированные рабочие — 75%, а в случаях незаконченного высшего и высшего образования детей имеют — 80%. Данная тенденция полностью подтверждается при распределении детей в зависимости от трудовой занятости и службы в армии. Неработающие, демобилизованные по психическому заболеванию и не призывавшиеся в армию по психическому и соматическому заболеванию, имеющие низкий уровень квалификации и образования, преобладают среди не имеющих детей, тогда как у работающих и особенно тех, кто связан с необходимостью частых командировок, в большинстве случаев есть дети.

Одним из наиболее важных розыскных признаков серийных сексуальных убийц является место их проживания. В этой связи способ убийства и характер повреждений — это наиболее существенные признаки, определяющие соотношение преступников, проживающих в городе или сельской местности. В случаях убийства без нанесения жертве каких-либо повреждений в половой сфере третья часть преступников проживает в сельской местности, а при повреждениях и отрезаниях половых органов вообще не выявлено жителей села. Убийства с таким характером ранений зафиксированы только среди преступников — горожан.

Данное обстоятельство позволяет предположить, что эти повреждения во многом обусловлены влиянием городской среды. Она обостряет конкурентные отношения и активизирует силы, направленные на отчуждение и принижение социальной роли убийцы в тех областях, которые для него являются наиболее травматичными. Город как бы постоянно актуализирует, даже возбуждает у обследуемой категории лиц отношения, в которых они не способны проявить себя. По-видимому, для них драматичным и подводящим некоторый итог является осознание собствен­ного бессилия в межполовых отношениях.

Косвенным подтверждением этому могут послужить такие факты, как максимальный удельный вес женатых, наличие повторных браков и незначительное число разводов. Выступая в роли резонатора, городская среда обостряет у данной категории обследуемых несостоятельность, которая проявляется как отсутствие у них силы и власти. Физическое уничтожение и лишение других людей признаков пола, как символа силы и власти, становится основным способом разрешения этой несостоятельности. У большинства из них нормативный половой акт во время преступной активности не использовался или была неудачная попытка. Поэтому можно предположить, что уничтожение половых органов жертвы, нередко даже путем их поедания или же наоборот «консервирования» с целью последующей манипуляции с ними, является проявлением глубочайшей зависимости сексуальных маньяков от своего влечения, стремления к органическому слиянию с жертвой, а ее физическое разрушение и уничтожение половых органов становится торжеством и утверждением себя [6, с. 61].

Вне зависимости от способа убийства, режима и характера работы и других анализируемых признаков у большинства сексуальных преступников преобладает техническая направленность интересов, однако с ростом серийности (количества жертв) наблюдается устойчивая тенденция увеличения удельного веса имеющих гуманитарную направленность интересов, которая наиболее ярко проявляется у лиц с незаконченным высшим и высшим образованием.

Контакты в быту носят неоднородный характер и во многом связаны со способом совершения преступлений. Убийцы, не совершающие повреждений в области половой сферы, проявляют склонность к широким контактам с окружающими, среди которых преобладают женщины, а повреждающие половую сферу, наоборот, ведут замкнутый, уединенный образ жизни и проявляют стремление к контактам с подростками и детьми. Особенно ярко эта особенность проявляется у холостых преступников, наносящих жертве ранения в области половых органов или отрезающих половые органы. В этой связи следует отметить, что частые контакты с подростками и детьми наиболее характерны для лиц, совершающих убийства с периодичностью от 1 до 6 месяцев, тогда как у преступников, часто совершающих нападения на жертву, не выявлено контактов с подростками и детьми и среди них преобладают контакты с женщинами. С увеличением периодичности преступных актов отмечается устойчивая тенденция к замкнутому, уединенному образу жизни. В дополнение к указанным особенностям контактов в быту следует отметить, что более чем у половины преступников, проходивших в прошлом психиатрическое лечение, отмечена склонность к замкнутому, уединенному образу жизни.

Анализ способов убийства и особенностей, наносимых жертве повреждений, предполагает возможность выявления ряда взаимосвязанных признаков, характеризующих преступника и во многом определяющих направление расследования. Так, при нанесении жертве множественных ранений различной локализации и повреждений половых органов наиболее вероятно, что убийца будет скрывать труп, использовать при совершении преступления автомобиль, совершать нападения один раз в месяц или реже, являться жителем города, его возраст 18—25 лет (третья часть обследуемых совершила последнее преступление в 36—55 лет); он женат, имеет детей, образование среднее, среднее специальное, занят в квалифицированных видах труда, мог служить в армии и быть демобилизованным на общих основаниях, проявляет склонность к замкнутому, уединенному образу жизни.

По мере увеличения количества жертв (10 и более) у обследуемых «потрошителей» наблюдается тенденция к частым контактам с подростками и детьми и отсутствие контактов с женщинами. Особенно ярко эта склонность проявляется у лиц с незаконченным высшим и высшим образованием. Среди них практически отсутствуют различного рода проявления несексуальной агрессии, садизма в отношении жены и окружающих, тогда как основная масса сексуальных убийц проявляет агрессию в отношении жены, детей и лиц ближайшего окружения (в виде побоев и стремления к доминированию). Истязания и драки наиболее характерны для тех, кто совершил убийство от 2 до 7 человек.

Распределение преступников по признаку судимости и отбывания наказания в ИУ свидетельствует о том, что лица, ранее отбывавшие наказание в местах лишения свободы, отличаются склонностью к совершению побоев жены, тогда как ранее судимые, но не отбывавшие наказание в ИУ, ограничиваются вербальным унижением и практически не наносят побоев, однако среди них зафиксированы случаи убийства животных. Тенденция к побоям отмечается у лиц, нападающих на жертву с частой периодичностью, иногда несколько раз в неделю или с перерывом на 1—2 месяца, в то время как нападающие один раз в месяц и реже склонны к вербальному унижению других. Последние в большинстве случаев стараются скрыть следы преступления и в бытовых отношениях не имеют ярко выраженных проявлений несексуальной агрессии и садизма, но количество их жертв почти в 2 раза больше, чем у первых, которые проявляют склонность не скрывать следы преступления. В общей совокупности обследуемых убийц численность скрывающих труп в 1,5 раза больше по сравнению с теми, кто этого не делает [53, с. 140].

Особого внимания заслуживают преступники, совершающие внеполовые повреждения (перерезание или перегрызание горла, отчленение частей тела, закапывание живым, выкалывание глаз, прижигание тела и т.п.). Половина из них являются жителями села. Их проявления несексуальной агрессии наряду с драками и побоями акцентируются и на убийстве животных. В этой связи необходимо отметить, что у лиц, совершающих перенос и сожжение тела, наиболее часто встречаются случаи убийства животных. Агрессия по отношению к животным является своеобразной формой избегания и замещения прямой агрессии, направленной на окружающих. Одной из основных причин этого является отвергание таких преступников в детстве и на последующих этапах становления личности, их неспособность по тем или иным причинам проявить себя. Признак истязания и убийства животных достаточно часто встречается среди лиц, имеющих частые служебные командировки, а также возможность отлучек с рабочего места. В свою очередь такие командировки некоторым образом связаны с использованием транспорта при совершении преступления. Вероятность сочетания этих признаков повышается, если преступник скрывал труп.

В зависимости от способа убийства и особенностей, наносимых жертве повреждений, наблюдаются существенные и, на наш взгляд, далеко не случайные различия в увлечениях, которые, в большинстве своем, обусловлены уровнем образования, местом жительства преступников и видом трудовой деятельности, а так же различиями в семейном положении. Среди лиц, совершающих убийства без повреждений половой сферы, преобладают неработающие, а так же находящиеся на иждивении других, многие из них являются жителями села. Основная масса этой категории преступников не имела увлечений, и наблюдаются лишь единичные случаи увлечения охотой, рыбалкой и силовыми видами спорта, такими как борьба, бокс, культуризм. Иная картина наблюдается среди убийц, совершающих повреждения в области половой сферы. Большинство из них являются жителями города, имеют более высокий образовательный и квалификационный уровень. Две трети из них наряду с силовыми видами спорта и культуризмом занимаются коллекционированием, например, порнографических изображений. Последнее наиболее привлекательно для женатых преступников, тогда как холостые отдают предпочтение занятию силовыми видами спорта. У женатых, проявляющих склонность к частым контактам с женщинами, в большей степени, чем у других, наблюдается изменение поведения в связи с алкоголизацией.

Как ни странно, но особенности внешности преступников как бы продолжают специфический характер распределения их увлечений. Среди обследуемых, не совершавших повреждений половой сферы,— 2/3 лиц без особых примет внешности, а оставшаяся часть проявляет повышенное внимание к своему внешнему виду. Это обстоятельство во многом объясняется преобладанием холостых и их желанием обращать на себя внимание окружающих. У преступников, наносящих жертве повреждения в половой сфере, и особенно в случаях отрезания половых органов — 2/3 лиц с некрасивой, отталкивающей внешностью, наличием обезображивающих шрамов и т.п. [8, с.312].

Распределение убийц по семейному положению свидетельствует о том, что среди женатых преобладают лица без особенностей внешности, в то время как холостые преступники в большинстве своем имеют какие-либо бросающиеся в глаза признаки внешности. По мере увеличения числа жертв повышается вероятность того, что преступник имеет какую-либо особенность внешности. Например, при 2—3 жертвах 26% обследуемых имели особенности внешности, при 4—10 жертвах — 50% , а при 11—14 жертвах — 66,7% . В дополнение к этому следует отметить, что у скрывающих труп в 2 раза больше случаев, когда убийца имел некрасивую, отталкивающую внешность [8, с. 314].

Большинство среди всех сексуальных убийц-«потрошителей» не имели криминального прошлого. Однако в случаях убийства путем нанесения множественных ранений различной локализации (10 и более) и повреждения половой сферы ( повреждение и отчленение молочных желез, ранение ягодиц и т.п.) число привлекавшихся к уголовной ответственности составляет большинство — 64%.

Распределение обследуемых по семейному положению свидетельствует о том, что женатые, совершающие убийства с повреждением половой сферы, более чем в 2 раза по сравнению с холостыми привлекались к уголовной ответственности. У первых превалируют кражи и сексуальные насильственные преступления, в то время как, у вторых эти преступления отсутствуют и зафиксированы единичные случаи сексуальных ненасильственных преступлений.

Среди лиц, совершающих убийства без нанесения жертве повреждений в половой сфере, все обследуемые, занятые на квалифицированных видах труда, не привлекались к уголовной ответственности, и по мере снижения квалификации наблюдался рост числа преступников, имевших криминальное прошлое. Однако при нанесении жертве повреждений с особой жестокостью 2/3 лиц, занятых в малоквалифицированных видах труда, не привлекались к уголовной ответственности, а большинство работающих на квалифицированных видах труда имели криминальное прошлое. В отличие от «классического» распределения, при котором повышение уровня квалификации ведет к снижению криминального прошлого, мы наблюдаем здесь обратную зависимость, свидетельствующую о том, что особенности поведения серийных сексуальных убийц не укладываются в рамки привычного распределения признаков, установленных криминологией. Их поведение во многом обусловлено влиянием других причин, выявление которых позволит повысить эффективность проведения розыскных мероприятий, связанных с обнаружением и задержанием преступников.

У «потрошителей», проявляющих склонность к частым контактам с женщинами, наблюдаются изменения поведения в связи с алкоголизацией. Последнее обстоятельство является одной из основных причин того, что большинство из них ранее привлекались к уголовной ответственности. Вместе с тем склонность к замкнутому, уединенному образу жизни и отсутствие контактов с женщинами отличает обследуемых, не привлекавшихся к уголовной ответственности.

25% лиц, наносивших повреждения в половой сфере, отбывали наказание в местах лишения свободы, а в тех случаях, когда отрезались половые органы, не выявлено ни одного убийцы, который находился бы до этого в исправительном учреждении. Однако полезно обращать внимание на такие, в общем-то, серьезные детали: среди женатых, которые нанесли ранения в половую сферу, выявлена тенденция роста доли отбывавших наказание в виде лишения свободы за сексуальные насильственные преступления [53, с. 137].

Многообразие признаков, характеризующих особенности поведения сексуальных преступников, предполагает необходимость их систематизации, выделения ключевых, наиболее существенных черт, которые способны играть роль связующего звена. С одной стороны, в роли такого звена выступают известные нам данные о способе убийства, особенностях повреждений, нанесенных жертве, месте нападения и характере нападения в целом, а с другой, — неизвестные сведения о преступнике, особенностях его поведения. В установлении связи между известной и неизве­стной нам информацией важную роль играют системообразующие признаки, которые во многом предопределяют возможность воссоздать наиболее вероятный портрет разыскиваемого преступника. Одним из таких ключевых признаков, влияющих на поведение серийных сексуальных убийц, является их семейное положение. В качестве примера, иллюстрирующего целесообразность такого подхода, систематизируем информацию о женатых и холостых преступниках, совершающих убийство с нанесением жертве повреждений в половой сфере.

Женатые:

— половина совершает первое преступление в возрасте 18— 25 лет, а третья часть — в возрасте 26—35 лет. Большинство — жители города. Две трети имеют среднее, среднее специальное образование, остальные — незаконченное высшее и высшее. Две трети заняты в квалифицированных видах труда, очень мало лиц с низкой квалификацией и иждивенцев, а так же не работающих;

— третья часть ведет замкнутый, уединенный образ жизни, пятая — склонна к широким контактам, остальных не отличают особенности в сфере общения. Четвертая часть склонна к контактам с подростками и детьми, у третьей — частые контакты с женщинами, у них в большей степени, чем у других наблюдаются изменения поведения в связи с алкоголизацией;

— третья часть занимается коллекционированием, в частности порнографии. Большинство — без особенностей внешности;

— третья часть не привлекалась к уголовной ответственности, среди остальных преобладают те, которые совершали кражи, сексуальные насильственные преступления, из них половина отбывала наказание в ИУ, а другие были осуждены к наказаниям, не связанным с лишением свободы;

— все они не получали психиатрического лечения, у 2/3 выявлено отсутствие или ослабление эрекции. Половина преступников не скрывала труп. Преобладает внезапное нападение на жертву. Место нападения — дом жертвы, лес, улица. Большинство преступников находились в состоянии простого алкогольного опьянения [53, с. 138].

Наряду с другими повреждениями половой сферы только у женатых преступников выявлены случаи повреждения и отчленения молочных желез, ранений ягодиц. Среди жертв по возрасту преобладают лица 18—30 лет и старше 40 лет, а также несовершеннолетние.

Холостые:

— первое и последнее преступление совершено в 18—25 лет. В большинстве это жители города, они имеют среднее, среднее специальное образование. Две трети заняты в малоквалифицированных видах труда, остальные не работают из-за психического заболевания. Проявляют склонность к замкнутому, уединенному образу жизни, у третьей части преступников часты контакты с подростками и детьми. Среди увлечений преобладает коллекционирование, а также силовые виды спорта;

— половина обследуемых имеет некрасивую, отталкивающую внешность, у четвертой части — шрамы, около трети уделяют повышенное внимание своему внешнему виду;

— третья часть были судимы, но не отбывали наказание в ИУ, остальные не привлекались к уголовной ответственности. Две трети проходили лечение в стационарных психиатрических учреждениях, более чем у 2/3 выявлено отсутствие или ослабление эрекции;

— практически все преступники скрывали труп. Преобладает вовлечение жертвы обманом. В выборе места нападения преобладает лес, единичны случаи совершения нападения на стройке и улице. В общем перечне повреждений половой сферы не выявлено повреждения и отчленения молочных желез и ранения ягодиц;

— среди жертв по возрасту преобладают дети 7—12 лет и взрослые 18—30 лет;

— по мере роста количества жертв наблюдается относительный рост числа убийц, ранее привлекавшихся к уголовной ответственности. Так, в зависимости от количества жертв удельный вес привлекавшихся к уголовной ответственности следующий: при 2—3 жертвах — 34,2%, 4—7 жертвах — 64,7%, 8—10 Жертвах — 66,7%, далее при увеличении количества жертв наблюдается снижение удельного веса случаев привлечения в прошлом этих убийц к уголовной ответственности.

Способность избегать уголовного наказания является одной из отличительных особенностей наиболее опасных серийных сексуальных убийц. Анализ данных, связанных с сокрытием трупа, как нельзя более ярко характеризует эту категорию преступников. В случаях закапывания тела только 7,7% лиц ранее отбывали наказание в местах лишения свободы, тогда как судимые, но не отбывавшие наказание в ИУ, составили уже 30,8%. При всех способах сокрытия трупа (закапывании в землю, сбрасывании в водоем, сожжении и т.п.) последняя категория убийц составила 22,2%, а в случаях, когда сокрытия не было, — лишь 8,8%. Преступники, которые ранее были судимы, но избежали отбывания наказания в местах лишения свободы, имеют более высокий уровень серийности. Наряду с ранее не судимыми, прежде всего именно им удается совершить 10 и более убийств. Наиболее яркими представителями этой категории лиц являются «потрошители», у которых вид трудовой деятельности включал в себя частые командировки. Согласно данным обследования, среди них не зафиксировано отбывших наказание в ИУ, большинство несудимых, а если и судимых, то не отбывавших наказание в местах лишения свободы [53, с. 140].

Учитывая важность криминального прошлого серийных сексуальных убийц, попробуем классифицировать присущие им особенности в зависимости от того, находились или не находились они ранее в исправительных учреждениях.

2.2 Профилактика серийных преступлений

Профилактика серийных сексуальных убийств по сравнению с предупреждением других видов преступлений отличается существенной спецификой и повышенной трудностью. Обусловливается это, прежде всего тем, что субъективные причины таких половых преступлений носят сугубо интимный, скрытый характер, большая часть из них не охватывается сознанием субъекта. Эти причины связаны с тончайшими переживаниями, порой имеющими бытийную значимость, с межличностными отношениями, внутреннее содержание и смысл которых далеко не всегда очевидны; на них влияют, причем весьма активно, расстройства психической деятельности.

Поэтому первостепенное значение имеет максимальное внимание к человеку, понимание сложности и противоречивости его субъективного мира, расширение возможностей реализации личностных потребностей и интересов (например, самоутверждения) в различных сферах трудовой и общественной деятельности, компенсирующих некоторые другие, более интимные потребности, создание лучших условий труда и отдыха, оказание психологической, психотерапевтической, сексопатологической помощи в сочетании с повышением эффективности воспитательной работы, особенно индивидуальной.

Трудно переоценить важность нравственного, в том числе полового воспитания. Лишенное ханжества и ложной стыдливости и в то же время циничности и обнаженности, нравственное воспитание обязано ориентировать молодых людей в сфере сексуального общения, в котором каждый может выступать в качестве уважаемого и равноправного партнера. Подобное воспитание сейчас очень актуально не только из-за общего снижения нравственности, требовательности к себе и другим в вопросах половых контактов. Для серийных сексуальных убийц формирование такого отношения к самому себе в области половой жизни весьма существенно, поскольку большинство из них, как мы уже показали выше, являются сексуальными неудачниками, что толкает их к мести всем женщинам.

Разумеется, изменение в наши дни отношения к человеку, стремление к более полному удовлетворению его потребностей, улучшение воспитательной работы за счет обогащения ее содержания потребует экономического обеспечения, возможно и значительных материальных затрат. Однако сами по себе социально-экономические меры, мероприятия производственного характера непосредственно никак не могут привести к успехам в борьбе с сексуальной преступностью, и, в частности, с серийными сексуальными убийствами. Не следует забывать, что в самых богатых и процветающих странах сексуальные преступления все-таки совершаются, а это приводит к выводу, что причины, подобного рода деяний, в общем-то, мало зависят от материальных условий жизни людей и их экономического благополучия. Но чем богаче страна, тем лучше, как показывает практика, работают там правоохранительные органы, в частности, полиция быстрее раскрывает половые преступления, не давая им раскрутиться в бесконечную ленту кровавых поступков.

Для успешной борьбы с серийными половыми убийствами и изнасилованиями первостепенное значение имеет обеспечение общественного порядка, предупреждение пьянства и алкоголизма. Состояние опьянения можно считать внутренним, личностным условием, способствующим учинению насилия. Оно развязывает руки насильнику и убийце, актуализируя, и опредмечивая его скрытые переживания и влечения. Напомним, что насильники и сексуальные убийцы чаще совершают преступления в нетрезвом виде, особенно когда убийство «диктуется» необходимостью сокрытия факта изнасилования или выступает средством подавления сопротивления жертвы. Опасность алкогольного опьянения заключается и в том, что женщины в таком состоянии, теряя осторожность, легче становятся объектами сексуального насилия, во многих случаях провоцируя его своим поведением.

Постоянное пьянство и особенно алкоголизм способствуют, как известно, формированию негативных черт личности, антиобщественных взглядов и представлений, расторможенности половых влечений, снижают и без того невысокий уровень культуры их носителей, в целом ускоряют деградацию человека.

Слабость, конфликтность семейных отношений алкоголиков, особенно если они имеют и другие психические аномалии, могут способствовать их антиобщественному сексуальному поведению.

Ведущей проблемой здесь является раннее предупреждение алкоголизма, поскольку это заболевание в юношеско-подростковом возрасте протекает весьма остро и может существенно исказить полоролевые отношения и представления, способы удовлетворения сексуальных потребностей, выбор полового партнера и т.д. Исправление этого в дальнейшем может представить исключительно сложную, а в ряде случаев и неразрешимую задачу. Известно, что пьянство среди молодежи порождается антиобщественным влиянием со стороны семьи и неформальных малых социальных групп, отрицательным примером взрослых, вовлечением подростков в пьянство. Так, исследования показали, что в 35% семей несовершеннолетних правонарушителей имело место систематическое пьянство родителей и других старших членов семьи. Они совершали аморальные поступки, проявляли сексуальную распущенность [32, с. 80]. Среди них господствуют циничные, извращенные, грубо-примитивные представления об отношении полов, во многом сводящиеся лишь к половым актам. Поэтому большое значение имеет оздоровление той микросреды, в которой происходит формирование личности несовершеннолетнего, тем более такого, у которого имеются психические аномалии.

Обращаем на это внимание потому, что некоторые сексуальные убийства были совершены молодыми людьми после совместного распития спиртных напитков с будущими жертвами и их изнасилования.

Выделим еще один существенный аспект пьянства и алкоголизма. Известно, что у родителей-алкоголиков рождаются физически ослабленные дети, нередко с органическим поражением головного мозга и расстройствами эндокринной системы, которые сказываются на психосексуальном развитии. Алкоголь оказывает патогенное действие на плод, что даже дало повод к выделению «алкогольного синдрома пола». Профилактика алкоголизма, охрана здоровья беременных, предупреждение черепно-мозгового травматизма и нейроинфекций с первых лет жизни — это профилактика многих нарушений полового поведения [30, с. 112].

Предотвращению насильственных сексуальных преступлений весьма способствовала бы профилактика безнравственного образа жизни определенной категории людей, чаще всего молодых, которые организовывают разного рода группы, компании, вечеринки с целью пьянства и разврата. Профилактика таких явлений весьма актуальна в условиях сегодняшнего снижения социального контроля за поведением молодых людей. В компании, где беспорядочные половые связи являются нормой, женщины иногда попадают неосмотрительно и становятся жертвами насилия. Их сопротивление обычно не принимается во внимание и может подавляться силой, которая бывает чрезмерной и приводит к смерти.

Вот почему так валено улучшение досуга молодежи, обогащение его содержания. Милиция совместно с общественностью Должна выявлять лиц, организующих пьяные оргии и вовлекающих других в развратный образ жизни, предоставляющих свои квартиры для этих целей. Применение к таким лицам воспитательных мер, а при наличии на то оснований мер уголовно-правового и административно-правового характера, способствовало бы ликвидации одного из важных условий, содействующих совершению тяжких сексуальных посягательств.

Неосторожное или безнравственное поведение отдельных женщин должно быть объектом профилактических усилий не только в связи с возможностью функционирования названных выше «увеселительных» компаний. Нужна разъяснительная работа и среди тех женщин, которые поздно и безлюдной дорогой возвращаются домой или идут из дома. В таких местах необходимо обеспечивать их безопасность силами милиции или представителей общественных организаций, эти места должны быть хорошо освещены и просматриваемы. Таким образом, можно предотвращать изнасилования, в том числе сопряженные с убийствами.

Для профилактики серийных сексуальных убийств очень важное значение имеет обеспечение надлежащего общественного порядка в тех местах и в те периоды времени, где и когда такие преступления наиболее вероятны. К числу подобных мест можно отнести нежилые, разрушенные и недостроенные здания, городские окраины, зеленые массивы, парки, пляжи и т.д., особенно в вечернее и ночное время. Охранительные мероприятия должны быть усилены в теплое время года, когда число мест, где могут быть совершены изнасилования и связанные с ними убийства, существенно возрастает.

Чтобы борьба с такими половыми убийствами носила упреждающий характер, нужно знать, кто, скорее всего, может совершить такие преступления. К ним относятся не только те, кто был осужден за сексуальные преступления и освободился из мест лишения свободы. Требуют внимания и лица, которые проявляют подозрительный интерес к малолетним девочкам или девушкам-подрост­кам, грубо пристают в общественных местах к женщинам, а также те, которые не привлекались к уголовной ответственности за изна­силование ввиду отсутствия жалоб потерпевших. Особое внимание должны привлекать лица с психическими аномалиями или психическими болезнями, в первую очередь те, у которых выявлены сексуальные патологии, независимо от того, вменяемы они или нет: общество должно охранять людей независимо от психического состояния нападающего.

Основное содержание работы по предупреждению всех сексуальных преступлений, а не только серийных половых убийств со стороны лиц с психическими аномалиями состоит в активном выявлении таких лиц и принятии к ним комплекса мер. Эти меры должны состоять из предупредительных, оперативно-розыскных, нравственно-психологических (психокоррекционных), медицинских на базе углубленного изучения их личности, имеющихся психических аномалий и их конкретных поведенческих выраже­ний с тем, чтобы не допустить уголовно-наказуемых сексуальных действий. Весьма важно сочетание и взаимодополняемость оперативных и медицинских мер, максимальное сближение специаль­ных криминологических и медико-реабилитационных программ, использование не только криминологических, психиатрических и патопсихологических (психологии «аномальных» и психически больных людей), но и сексопатологических знаний, особенно при наличии расстройств полового влечения.

Профилактика серийных сексуальных убийств со стороны лиц с психическими аномалиями может быть организована по разным схемам и основаниям. Так, возможна ее организация и осуществление в соответствии с различными временными этапами. При этом можно выделить:

1) профилактику первичных сексуальных правонарушений со стороны таких лиц. Здесь нужно обратить внимание на защиту возможных жертв, особенно несовершеннолетних. На этом этапе очень важно использовать всю сово­купность информации о тех, кто мог бы совершать подобные поступки, помня о том, что выявление этих людей представляет собой исключительную сложность. Поэтому полное знание медицинской документации и активный оперативный поиск представляются необходимыми;

2) исправление сексуальных преступников в местах лишения свободы. В этот период помимо принятия принудительных, воспитательных и, возможно, медицинских мер, должны осуществляться мероприятия по защите осужденных за сексуальные преступления против детей и подростков от других преступников. Именно такие лица часто подвергаются избиениям, оскорблениям, издевательствам в исправительных учреждениях;

3) профилактику повторных сексуальных преступлений со стороны лиц с аномальной психикой после отбытия ими наказаний. На этом этапе можно выделить следующие узловые моменты: учет подобных людей, оперативное наблюдение за ними, оказание социальной и психологической поддержки, в нужных случаях медицинской помощи, установление доверительных отношений [53, с. 153].

У всех лиц с расстройствами полового влечения нужно формировать установку на лечение (наблюдение) у психиатра или сексопатолога. Такая установка может в решающей степени предопределить успех всех индивидуальных профилактических усилий, она образует готовность человека следовать советам и рекомендациям, которые будут высказаны врачом или сотрудником органов внутренних дел. Данное пожелание относится и к тем, кто отбывает наказание в местах лишения свободы.

Среди других специфических мероприятий можно назвать: установление периодичности психиатрического или сексологического освидетельствования, стационарное или амбулаторное лечение, помощь психиатру или сексологу в выполнении его рекомендаций, выявление психического неблагополучия в семье правонарушителя и других формальных и неформальных группах, членом которых он является, мероприятия по устранению такого неблагополучия, изменение характера труда по психиатрическим и сексологическим показателям. Для несовершеннолетних дебильных личностей можно планировать их перевод во вспомогательную школу. Чрезвычайно важны мероприятия, которые обеспечивали бы контроль за поведением «аномальных» лиц с сексуальными нарушениями. Такой контроль особенно нужен в тот период времени, когда они не заняты трудом или учебой. Обеспечение их общественно полезной деятельности — необходимое условие успешности планируемых предупредительных мер.

Это еще раз говорит о том, насколько нужна четкая система выявления и учета тех, кто склонен к совершению половых преступлений, в первую очередь «аномальных» лиц с расстройствами полового влечения. Такие учеты должны вестись в милиции и психоневрологических диспансерах, учеты периодически желательно состыковать, взаимно дополнять и корректировать. Органы внутренних дел должны обладать исчерпывающей психиатрической информацией о тех, кто склонен к насильственным действиям.

Выявление и учет лиц с психическими аномалиями, которые могут совершить серийные сексуальные убийства, является одной из центральных организационных проблем в профилактике таких преступлений. Эта проблема должна решаться в зависимости от типологической принадлежности правонарушителей, особенностей их поведения, характера аномалий, наличия расстройств полового влечения и, конечно, возможностей правоохранительных органов и медицинских учреждений. Особое значение, в первую очередь из-за интимного характера возможных нарушений поведения, приобретает обеспечение требований законности, в частности, сохранение врачебной тайны, соблюдение существующих правовых и моральных норм о допустимости и пределах психиатрического вмешательства. Поэтому было бы весьма желательно издание специального нормативного акта МВД РФ, регламентирующего деятельность по предупреждению всех видов преступного поведения лиц с психическими аномалиями.

Разумеется, при поступлении информации о том, что данный человек высказывает намерение совершить преступление или создает условия для этого, нужно немедленно принять предупредительные меры. Если они будут успешны, но субъект не будет привлечен к уголовной ответственности, выпускать его из поля зрения не следует. Мы особенно подчеркиваем это обстоятельство из-за того, что имеются в виду лица с психическими аномалиями, компульсивными сексуальными влечениями, переориентировать, переубедить которых часто бывает сложнее, чем других людей.

В нормативных актах по поводу освидетельствования или принудительной госпитализации лиц с психическими аномалиями или болезнями, прежде всего, имеются в виду случаи, когда их поведение опасно для общества или их самих, выражается в насилии, нарушениях общественного порядка. Многие из таких поступков не являются преступными, но часто свидетельствуют о возможности их перерастания в таковые. Совершенно иную психологическую и социальную окраску имеет «предыстория» сексуальных убийств со стороны тех же лиц. У них соответствующие действия и намерения глубоко скрыты, вот почему трудно «предугадать», что они будут реализованы.

При оказании на этих лиц профилактического воздействия в первую очередь необходимо ориентироваться на следующие признаки: 1) совершение сексуальных преступлений в прошлом; 2) наличие таких аномалий психики, при которых сексуальные проступки, нарушения полового влечения наиболее возможны; 3) высказывания подобных людей, их предпочтения при выборе трудовой деятельности, форм досуга и круга общения. Напомним, что педофильные личности из числа сексуальных убийц постоянно стремятся работать в детских учреждениях и проявляют повышенный интерес к детям (прежде всего девочкам) своих знакомых и соседей; 4) совершение в детском или раннем подростковом возрасте сексуальных проступков, проявление несовершеннолетними болезненного или чрезмерного интереса к половой жизни; 5) истерические проявления, жестокость и эмоциональная тупость; слабоумие; значительная педагогическая запущенность, существенно препятствующая установлению нормальных связей и отношений с представительницами противоположного пола; 6) гиперсексуальность, перверсные (извращенные) сексуальные действия и циничные нарушения сексуального характеpa, в том числе и те, которые по каким-либо причинам не повлекли за собой принятие уголовно-правовых мер; 7) суицидальные попытки, связанные с неудачами в интимной жизни, отношениях с представительницами противоположного пола; 8) учинение насильственных действий, в том числе внешне безмотивных, которые включают в себя некоторые сексуальные моменты, сексуальную циничность и т.д. [53, с. 156].

На наш взгляд, следовало бы нормативно закрепить положение, предусматривающее психиатрическое освидетельствование не только при наличии подозрения на острое психическое расстройство и необходимость активного лечения у врачей-психиатров, но и тогда, когда психическое нарушение не требует активного лечения (например, при олигофрении), но способствует противоправному поведению. Это необходимо для разработки конкретных мер применительно к данному лицу. Можно было бы рассмотреть также вопрос о первичном психиатрическом освидетельствовании по письменным заявлениям правоохранительных органов.

Окончательное слово в диагностировании психической аномалии принадлежит только психиатру, а в определении наличия расстройства полового влечения — сексологу или сексопатологу. При этом еще раз надо напомнить, что субъективные причины любых сексуальных действий носят столь личный и глубинный характер, так мало осознаются на уровне их личностного смысла, что достаточно полное выявление по внешним признакам даже тех, кто «аномален», весьма сложная задача.

Полнота выявления сексуальных правонарушителей (в том числе с психическими аномалиями) и успешные результаты предупредительной работы с ними в немалой степени зависят от соответствующих источников информации, к которым можно отнести:

— материалы, поступившие на освобожденного из мест лишения свободы, особенно в той их части, которые относятся к половому поведению (в том числе активному гомосексуализму) и наличию нарушений психики;

— материалы дел гражданского судопроизводства, бракоразводных дел, о лишении родительских прав и т.д., а также материалы об отказе в возбуждении уголовных дел по фактам, связанным с сексуальным аморальным поведением, и оперативно-розыскные данные;

— сведения, имеющиеся в медицинских вытрезвителях, центрах временного содержания, в том числе для несовершеннолетних, и в других подразделениях правоохранительных органов;

— данные общественных организаций, функционирующих в сфере охраны порядка;

— характеристики по месту жительства, работы, учебы, проведения досуга в отношении конкретных лиц;

— материалы медицинских учреждений, в том числе акты экспертиз и освидетельствований, истории болезни, данные диспансерных наблюдений, бесед с психиатрами, невропатологами, сексологами, сексопатологами;

— результаты непосредственного наблюдения за отдельными лицами со стороны работников органов внутренних дел, изучения ими образа жизни и общения этих лиц [64, с. 77].

Чтобы профилактика серийных сексуальных убийств носила упреждающий характер, нужно своевременно выявлять нарушения психической деятельности и полового влечения у несовершеннолетних. Естественно, это предполагает и учет подростков с названными аномалиями.

В настоящее время учет психических расстройств несовершеннолетних ведется, главным образом, на основании обращаемости за медицинской помощью их родителей, представителей школ, общественных организаций или органов внутренних дел. Однако очень часто несовершеннолетние правонарушители вследствие неправильной позиции родителей, отсутствия необходимых психиатрических знаний у них, педагогов или сотрудников милиции не попадают в поле зрения врачей. В целом еще отсутствует четко продуманная система раннего выявления и диагностирования психических аномалий у детей и подростков, что в свою очередь затрудняет раннюю профилактику их возможного насильственно-сексуального поведения. Следует отметить, что многие психические заболевания долгое время протекают скрытно, незаметно для самого больного и других. Нередко болезнь проявляется во внешне немотивированной, неожиданной агрессии к окружающим, порой случайным лицам. При этом именно у детей и подростков наиболее частым первым проявлением нервно-психических заболеваний являются нарушения поведения.

Анализируя вопросы предотвращения сексуальных убийств, нельзя не обратить внимание на следующее весьма важное обстоятельство. В нашей стране психиатрическая помощь населению совершенно недостаточна, а сексологическая, тем более сексопатологическая, практически отсутствует; в силу сложившихся традиций люди чрезвычайно редко обращаются к психиатрам и сексологам. Поэтому возникающие сексуальные проблемы, всегда сугубо интимные, они разрешают сами и нередко способами, запрещенными уголовным законом. По-видимому, в этом одна из причин сексуальной преступности и существенный пробел в деле ее профилактики. Поэтому здесь нужны широкие предупредительные мероприятия, такие как расширение сети психиатрических и сексологических центров, подготовка кадров сексопатологов, продуманное рекламирование их деятельности, формирование у населения навыков обращения к ним за помощью и т.д. Думается, что как раз при таком решении всех этих сложных вопросов будет обеспечен индивидуализированный подход к каждому человеку, который может встать на путь совершения сексуальных преступных посягательств, а сама проблема будет выведена из чисто «милицейских» (судебных и т.д.) рамок.

Важное значение для лиц, склонных к совершению серийных сексуальных убийств, приобретает знакомство с вопросами сексуальной профилактики и психогигиены. Среди данных лиц немало имеющих сексуальные дисгармонии, т.е. рассогласование между супругами по различным вопросам, в том числе половым. Последние не являются заболеванием в полном смысле этого слова, а скорее всего, представляют собой состояния предболезни, т.е. состояние, которое может привести к развитию нарушений половой деятельности, а при своевременной коррекции приводит к восстановлению обычных функций в этой сфере. Устранение сексуальных дисгармоний требует психопрофилактики и психогигиены или, как сейчас принято говорить, психокоррекционной работы.

Известно, что на сексуальной почве возникают семейные конфликты, нередко оканчивающиеся разрушением семьи. Утрата семьи может расцениваться мужчиной и как его ненужность, вытолкнутость из привычного и нужного для него общения, как пренебрежение им в качестве мужчины. Это, в свою очередь, способно порождать его неприятие самого себя, его озлоблен­ность, желание отомстить женщинам, которые начинают восприниматься им как единственные виновницы его несчастья. Такие люди нуждаются в помощи и поддержке, а поэтому, если они попадают в поле зрения работников милиции, тактичное и осто­рожное вмешательство в их личную жизнь, возможно и с помощью родственников, будет иметь профилактический эффект. Поводом для подобного вмешательства могут выступить злоупотребление спиртными напитками, отсутствие полезной занятости и т.д.

Серийные сексуальные убийства возможны лишь в том случае, если преступник сразу после первого преступления, убийства или изнасилования, не изобличен. В этом случае сексуальные посягательства становятся все более жестокими, циничными, опасными, нередко они превращаются для насильников и убийц в некую игру с будущими потерпевшими, эту игру можно назвать и охотой, но они иногда играют и с милицией одновременно. Известно, что длительная безнаказанность сексуальных преступников терроризирует не только женщин и подростков, но и все население региона.

Между тем быстрое и квалифицированное раскрытие изнасилований, например, весьма затруднительно, особенно если они сопровождаются убийствами. Относительно «проще» предупреждать и раскрывать те сексуальные преступления, которые совершены молодежными группами, известными своей антиобщественной направленностью, либо в местах, где подобные насильственные преступления уже совершались и по этой причине такие места известны правоохранительным органам. «Серийность» же некоторых половых преступлений, в том числе сопровождающихся гибелью жертв, во многом связана с тем, что еще недостаточно используются научные, психологические сведения об особенностях личности сексуальных правонарушителей, причинах и механизмах их насильственных действий.

Заключение

Криминологические, криминалистические, психологические и психиатрические характеристики серийных сексуальных убийц свидетельствуют о том, что это — особая группа опасных преступников. Хотя в нее включаются правонарушители, которые совершили указанные преступления по различным мотивам, в ней явно преобладают лица, склонные к садизму, т.е. к проявлениям осознанной жестокости, являющейся зачастую главной движущей силой поведения таких индивидов. В конечном счете, их поступки говорят о развитии у них завершающей, наиболее грозной для окружающих, стадии садизма — некрофилии.

Неоднородность представителей этой группы преступников по психологическим и клинико-психопатологическим признакам не сказывается на окончательном результате их деликтов. Все они совершают кровавые злодеяния и все они способны долгое время скрывать свои преступления, продолжая вести обычный образ жизни, не привлекая к себе внимания со стороны окружающих и правоохранительных органов.

Вместе с тем можно отметить, что убийцы, которые совершили преступления под влиянием серьезных психических расстройств, например, шизофрении с бредовыми проявлениями, оказываются менее способными к длительному сокрытию своего патологического агрессивного поведения. Хотя они тоже могут совершать убийства нескольких жертв, обычно такие преступле­ния происходят в течение короткого времени, и розыск и установление причастности к деликту оказывается более успешным и относительно непродолжительным.

Для определения круга лиц, в отношении которых может разрабатываться розыскная версия, и отчасти для предупреждения подобных действий большое значение имеют сведения о людях с проявлениями сексуальной патологии. Рядом предыдущих исследований, которые подтверждаются нашими данными, было показано, что относительно «неопасные» виды расстройств сексуального влечения — эксгибиционизм, визионизм — постелено дополняются агрессивно-садистскими проявлениями. В поведении таких субъектов становится все больше элементов насилия и жестокости. К сожалению, такие лица даже в тех случаях, когда сами расценивают свои необычные сексуальные наклонности как болезненные, крайне редко обращаются за помощью к специалистам, психиатрам или сексопатологам. Еще реже они получают необходимое лечение. В то же время, как выяснилось, очень многие их них задерживались милицией в связи с неправильным поведением (подглядыванием в банях, бассейнах или непристойным обнажением) или даже привлекались за подобные действия к уголовной ответственности. По-видимому, необходима специальная регистрация таких субъектов, особенно в регионах, где отмечается нераскрытая серия убийств. Надо подчеркнуть, что по многим лицам, которые впоследствии были разоблачены как серийные сексуальные убийцы, имелись сведения об их отклонениях в половом поведении. Очевидно, что эти данные должны учитываться в совокупности с другими, сопоставляться с ними.

В целом при розыске и определении причастности конкретного лица к расследуемым преступлениям необходимо ориентироваться на следующие основные признаки: возраст преступника и жертвы, их внешность, психологические, психиатрические и поведенческие особенности, место и способ нападения, характер телесных повреждений (следы особой жестокости, повреждения половой и внеполовой сфер, расчленение тела, манипуляции с трупом, с внутренностями), периодичность агрессивных актов.

Уже имеющийся во ВНИИ МВД России банк данных о серийных сексуальных убийствах позволяет строить вероятностную модель убийц на основе конкретных уголовных дел по запросам органов внутренних дел и при условии предоставления ими необходимых материалов. Эффективность такой системы может быть существенно повышена по мере дальнейшего накопления материалов. Названный банк данных в дальнейшем целесообразно сосредоточить в одном месте при условии, что он будет постоянно пополняться новыми сведениями.

Определение причастности конкретных лиц к расследуемым серийным сексуальным убийствам может быть осуществлено с помощью автоматизированного поиска путем идентификации этих лиц с имеющимися моделями. Для того чтобы практические органы в розыскных целях могли пользоваться банком данных, во все подразделения милиции, где ведется розыск серийных сексуальных убийц, целесообразно разослать указания о том, о каких признаках совершенного преступления необходимо сообщать в, чтобы получить желаемые сведения. Этот перечень приведен выше, однако могут быть сообщены и иные факты, которые, по мнению ведущих розыск, представляют интерес. Направляемые данные должны быть, по возможности, обстоятельны и детализированы, желательно прилагать фотоснимки, особенно важны сведения о потерпевших.

Библиография

1. Аномальное сексуальное поведение/под ред. Т.Б. Дмитриевой и Б.В. Шостаковича. – СПб.: Питер, 2003. – 112 с.

2. Антонян Ю.М., Бородин С.В. Преступность и психические аномалии. - М.: Наука, 1987. – 190 с.

3. Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е. Психология преступления и наказания. – М.: Пенатес-Пенаты, 2000. – 376 с.

4. Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е. Психология преступника и расследование преступлений. – М.: Пенатес-Пенаты, 1996. – 314 с.

5. Антонян Ю.М. Психология убийства. - М.: Юристъ, 1997. – 304 с.

6. Антонян Ю.М., Леонова О.В., Шостакович Б.В. Феномен зависимого преступника. – М.: Аспект Пресс, 2007. – 192 с.

7. Антонян, Ю.М. Социальная среда и формирование личности преступника / Ю.М. Антонян. - М.: Академия МВД СССР, 1975. – 227 с.

8. Бартол К. Психология криминального поведения. – СПб.: Прайм – Еврознак, 2004. – 352 с.

9. Белоусова З.И., Гиренко С.П. Проблемы виктимного поведения личности: Уч. пособие. - Запорожье: Запорожский гос. университет, 1996. – 65 с.

10. Богомолова С.Н., Образцов В.А. Криминалистическая психология: Учеб. пособие для вузов. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2002. – 447 с.

11. Богомолова С.Н., Образцов В.А. Серийные убийства на сексуальной почве как объект психолого-криминалистического анализа//Труды МГЮА. №1. – М., 1996. – С. 123-132.

12. Бодалев, А.А. Психология о личности / А.А. Бодалев. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1988. – 188 с.

13. Бухановская О.А. Психические расстройства у лиц с серийными агрессивными сексуально опасными действиями (клиника, динамика, систематика). Дис… канд. мед. Наук. М., 2003. – 186 с.

14. Вартанян Г.А., Петров Е.С. Эмоции и поведение. - Л.: Наука, 1989. – 210 с.

15. Васильев В.Л. Юридическая психология. - СПб.: Питер, 2007. – 656 с.

16. Вилюнас В.К. Психологические механизмы биологической мотивации. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. – 220 с.

17. Вилюнас В.К. Психологические механизмы мотивации человека. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990. – 283 с.

18. Вицин С.Е. Моделирование в криминологии. - М: Наука, 1973. – 90 с.

19. Гончарова М.В. Преступное поведение воров с патопсихологическими особенностями// Преступное поведение (новые исследования): Сб. науч. трудов. – М., 2002. С. 235-244.

20. Гулевич О.А. Психологические аспекты юриспруденции / О.А. Гулевич. – М.: МПСИ, 2006. – 249 с.

21. Гульман Б.Л., Орлов П.И. Психодиагностика и психопрофилактика сексуальных преступлений. - Харьков, 1994. – 143 с.

22. Еникеев М.И. Основы общей и юридической психологии: Учебник для вузов. - М.: Юристъ, 2008. – 350 с.

23. Зейгарник Б.В. Патопсихология. – М.: Наука, 2000. – 518 с.

24. Игнатенко И.В. Основы предупреждения антиобщественного образа жизни и рецидива преступлений несовершеннолетних (криминологические и пенитенциарные проблемы). - Рязань.: РИПЭ МВД России, 1996. – 168 с.

25. Исаенко В.А. Организация расследования серийных убийств//Законность. - №2. – 1999. – С. 2-4.

26. Клейберг Ю.А. Психология девиантного поведения: учебное пособие. - М.: ТЦ Сфера 2007. - 160 с.

27. Кон, И.С. Психология ранней юности : кн. для учителя / И.С. Кон. - М.: Просвещение, 1989. - 255 с.

28. Криминалистическая методика расследования отдельных видов преступлений / Учебное пособие в 2-х частях под ред. А.П. Резвана, М.В. Субботиной. - М.: ИМЦ ГУК МВД России. 2002.

29. Кургузкина Е.Б. Вопросы мотивации преступного поведения// Преступное поведение (новые исследования): Сб. науч. трудов. – М., 2002. С. 114-127.

30. Личко А.Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков. - Л.: Медицина, 1977. - 208 с.

31. Маслоу А. Дальние пределы человеческой психики : пер. с английского. – СПб.: Евразия, 1997. – 64 с.

32. Менделевич В.Д. Психология девиантного поведения. – М.: Прогресс, 2001. – 356 с.

33. Методики по расследованию преступлений против жизни, здоровья, половой неприкосновенности и свободы личности: Специальный курс. Учебно-методический международный комплекс. Часть 3 – Красноярск: Сибир.юрид.институт МВД России, 2002.–192с.

34. Минаев В.А. Математическое моделирование региональных криминогенных процессов. - Новосибирск, 1992. – 110 с.

35. Минская В.С., Чечель Г.И. Виктимологические факторы и механизмы преступного поведения. - Иркутск, 1988. – 120 с.

36. Миронов Д.С. Профиль преступника: психология на вооружении ФБР США// Мир безопасности. – М., Июль 1998. – С. 42-43.

37. Модестов Н.С. Серийные убийцы. Маньяки и их жертвы. – М.: Юристъ, 1999. – 406 с.

38. Образцов В.А., Богомолова С.Н. Криминалистическая психология: Учеб. Пособие для вузов. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2002. – 447 с.

39. Образцов В.А. Не убивать они не могут // Уголвное право. - №1. – 1998. – С. 138-148.

40. Образцов В.А. Выявление и изобличение преступника. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 1997. – 226 с.

41. О введении в действие Типовой инструкции об организации работы постоянно действующих следственно-оперативных групп по раскрытию убийств: Совместное указание МВД РФ и Генеральной прокуратуры РФ от 2 августа 1993 г. № 1/3452.

42. Основы социально-психологической теории : учеб. пособие / под ред. А.А. Бодалева, А.Н. Сухова. - Рязань: Институт права и экономики МВД РФ, 1995. – 436 с.

43. Особенности расследования тяжких преступлений (руководство для следователей) / Под ред.Б.П. Смагоринского, А.А. Закатова, - Волгоград: Волгогр.юрид.институт МВД РФ, 1995. – 200 с.

44. Папкин А.И., Анфиногенов А.И. Психологический портрет преступника: понятие, виды, методика составления // Право и юридическая психология. - №1. – М., 1995. – С. 6-14.

45. Пирожков В.Ф. Криминальная психология. Психология подростковой преступности - кн. 1-я; - М.: «Ось-89», 1998. - 304 с.

46. Пирожков В.Ф. Криминальная психология. Психология подростковой преступности - кн. 2-я; - М.: «Ось-89», 1998. - 320 с.

47. Протасевич А.А. Серийные преступления сопряженные с насилием, как объект криминалистики. – Иркутск, 1999. – 334 с.

48. Протасевич А.А., Образцов В.А. Раскрытие убийств. – Иркутск, 1998. – 276 с.

49. Психология и этика делового общения: Учебник для вузов/ Под ред. В.Н. Лавриненко. - 4-е изд., перераб. и доп. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003. – 415 с.

50. Ривман Д.В. Криминальная виктимология. - СПб.: Питер, 2002. – 304 с.

51. Руденский Е.В. Социальная психология: Курс лекций. – М.: ИНФРА – М; Новосибирск: НГАЭиУ, 1997. – 224 с.

52. Сафуанов Ф.С. Пограничные психические расстройства и психологические механизмы криминально-агрессивных действий// Преступное поведение (новые исследования): Сб. науч. трудов. – М., 2002. С. 14-54.

53. Серийные сексуальные убийства. Учебное пособие. Под. ред. Ю.М. Антоняна. М.: МЮИ МВД России, Издательство «Щит-М», 1997. – 202 с.

54. Соловьев В. Поведение в экстремальных ситуациях. - М.: ИВФ Антал, 1996. – 96 с.

55. Столяренко Л.Д. Основы психологии. 4-е изд., перераб. и доп. – Ростов н/Д: Феникс, 2001. – 672 с.

56. Столяренко А.М. Психологические приемы в работе юриста: Практическое пособие. – М.: Юрайт, 2000. – 288 с.

57. Столяренко А.М. Юридичесая педагогика. Курс лекций. – М.: Ассоциация авторов и издателей «ТАНДЕМ». Издательство «ЭКМОС», 2000. – 496 с.

58. Теория оперативно-розыскной деятельности: Учебник/ Под ред. К.К.Горяинова, В.С. Овчинского, Г.К. Синилова. – М.: ИНФРА-М, 2006. – 832с.

59. Ткаченко А.А. Сексуальные извращения – парафилии. – М.: Медицина, 1999. – 348 с.

60. Тяжкие и особо тяжкие преступления: квалификация и расследование: Руководство для следователей / Под общ.ред. С. Г. Кехлерова; Науч. ред. С. П. Щерба. – М.: Спарк, 2001.

61. Указание МВД РФ и Генеральной прокуратуры РФ от 24 сентября, 20 ноября 1998 г. №№ 1/19934,83/36 «О совершенствовании деятельности по раскрытию убийств, связанных с безвестным исчезновением граждан, и розыску лиц, пропавших без вести».

62. Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности»: Научно-практический комментарий / Под ред А.Е.Чечетина (10-е изд., перераб. и доп.). - Барнаул: БЮИ МВД России, 2005. - 224 с.

63. Христенко В.Е. Психология поведения жертвы. - Ростов н/Д:»Феникс», 2004. – 416 с.

64. Чечетин А.Е., Луговик В.Ф. Раскрытие преступлений аппаратами уголовного розыска: Учебное наглядное пособие Изд. 2, перераб. – Барнаул: БЮИ МВД России, 2002. - 131 с.

65. Чуфаровский Ю.В. Психология оперативно-розыскной деятельности. – 4-е изд., доп. – М.: Издательство «МЗ-Пресс», Издатель Воробьев А.В., 2007. – 208 с.

66. Энциклопедия юридической психологии/Под общ. Ред. А.М. Столяренко. – М.: Юнити – Дана, Закон и право, 2003. – 607 с.

67. Юридическая психология / Сост. и общая редакция Т.Н. Курбатовой . – СПб.: Питер, 2001. – 480 с.

68. Юридическая психология : Хрестоматия / Сост. В.В. Романов, Е.В. Романова. – М.: Юристъ. 2000. – 448 с.

Скачать архив с текстом документа