Русско-французские отношения последней трети XIX века
СОДЕРЖАНИЕ: Экономические отношения России и Франции. Отношения России и Франции в области культуры. Политические отношения России и Франции. Предпосылки заключения политического соглашения. Заключение франко-русского союза. Значение союза.СОДЕРЖАНИЕ
Введение 3
Глава I. Экономические отношения России и Франции 6
Глава II. Отношения России и Франции в области культуры 9
Глава III. Политические отношения России и Франции 11
1. Предпосылки заключения политического соглашения –
2. Заключение франко-русского союза 14
3. Международное значение франко-русского союза 24
Заключение 27
Примечания 29
Список источников и литературы 32
ВВЕДЕНИЕ
В сложной, во многом противоречивой истории международной политики Нового времени, в особенности XIX и XX столетий, отношения между Францией и Россией занимали и занимают особое место. Как давно уже заметили исследователи международных отношений, соглашения между Францией и Россией встречались в разных формах и в различных вариантах чаще, чем соглашения между другими государствами. Создание в 1879 – 1882 годах по инициативе и под руководством кайзеровской Германии первого крупного военно-политического блока положило начало разделению европейского континента на замкнутые внешние группировки.
Несмотря на то, что, казалось бы, такой предмет, как история русско-французских отношений последней трети XIX века, представляется с первого взгляда наиболее простым и ясным, в действительности это не так. В литературе, посвященной истории русско-французского союза 1891 – 1917 годов, вопрос о его генезисе, происхождении, предыстории и конкретном содержании принадлежит к числу наиболее запутанных. Отсюда вытекают цель и задачи данной курсовой работы.
Цель: проанализировать отношения России и Франции в 80 – 90-х годах XIX века. Задачи: а) изучить экономические отношения этих стран; б) изучить культурные связи России и Франции; в) проанализировать франко-русские политические отношения.
Очень мало по данной теме опубликованных источников. Мной был использован «Проект военной конвенции от 5/17 августа 1892 года».[1] Он был подписан со стороны России Обручевым и со стороны Франции Буадерфом и явился важной вехой в истории франко-русских отношений конца XIX века. Его анализ чрезвычайно важен для того, чтобы понять условия заключения союза между Францией и Россией. Кроме того, даются и отрывки первоначальный вариант французского проекта (отличающиеся от нового варианта), что позволяет понять как и почему был изменен проект.
Среди литературы, посвященной этому вопросу, прежде всего надо упомянуть работы крупнейшего советского исследователя истории новой истории Франции А. З. Манфреда. В его книге «Образование русско-французского союза»[2] четко и ясно разобраны основные аспекты заключения данного союза. Автор подробно останавливается на предпосылках и последствиях франко-русского сближения, на всех нюансах заключения союза, а также подробно анализирует позицию Франции и позицию России по вопросу о сотрудничестве.
Этой же теме посвящен доклад А. З. Манфреда, прочитанный в сокращенном виде на франко-советской конференции в Париже в октябре 1958 года «Русско-французские отношения конца XIX века»[3] . Здесь упор делается уже не столько на собственно заключение союза, сколько на весь спектр отношений России и Франции в указанный период.
А. З. Манфред также написал статью «К истории русско-французских культурных связей 70 – 80-х годов XIX века»[4] , где подробно рассматриваются франко-русские связи в области культуры. В статье эти связи рассматриваются на конкретных примерах.
Наконец, именно А. З. Манфреду принадлежит раздел в «Истории Франции», посвященном периоду Третьей республики. Здесь, правда, нет подробностей, но зато материал изложен очень четко. На основе этой главы можно представить основные аспекты вопроса, общий план проблемы.
Почти столь же конспективна и работа Киняпиной Н. С. «Внешняя политика России второй половины XIX века».[5] Зато в книге Ротштейна Ф. А. «Международные отношения в конце XIX века»[6] показываются все интриги, окружавшие заключение договора, борьба сторон, отношение к франко-русскому сближению России и Франции со стороны Англии и Германии.
Наконец, стоит упомянуть и «Историю внешней политики России второй половины XIX века».[7] В этой книге (часть многотомной «Истории внешней политики России») детально и подробно показаны основные этапы русско-французского сближения. Кроме того, важно то, что эта книга издана в 1997 году и поэтому не имеет идеологических оценок в отличие от вышеперечисленных работ.
глава I. экономические отношения россии и франции
Иностранный капитал, в частности, французский, в последней трети XIX века усиленно проникал в Россию. Проникновение французского капитала в Россию началось с 70-х годов. В 1875 году было создано крупное французское горнопромышленное общество на юге России, имевшее первоначальный капитал в 20 млн. франков. В следующем 1876 году было создано акционерное общество для устройства и эксплуатации газового освещения с основным капиталом в 3200 тыс. франков, занимавшееся устройством газового освещения в столице Российской империи. В 1877 году было создано на французские капиталы анонимное общество железоделательного и сталелитейного завода «Гута Баннова» в тогдшней русской Польше. В 1879 году было образовано франко-итальянское общество «Домбровские каменноугольные копи» с основным капиталом в 6 млн. франков. Затем в 1880 году было образовано общество каменноугольных копей с основным капиталом в 3 млн. франков. В том же, 1880 году на Юге России было создано крупное общество, организовавшее добычу и разработку железных руд, Французское общество криворожских руд, имевшее первоначальный довольно крупный капитал в 5 млн. франков. В 1881 году было образовано крупное акционерное общество франко-русских заводов, располагавшее основным капиталом в 12,5 млн. франков. Вслед за этим в 1884 году было организовано два новых французских предприятия: Общество для разработки каменной соли и угля в южной России с капиталом, приближавшимся к 3 млн. франков, и Общество камских железо- и сталелитейных заводов. В 70-х – 80-х годах французский капитал занимал первое место среди иностранных предприятий в промышленности России.[8]
Со второй половины 80-х годов проникновение французского капитала в русскую промышленность усилилось. Царское правительство на протяжении всей последней трети 19 века испытывало значительные финансовые трудности. В 70-х – 80-х годах главным кредитором царской России была Германия. Однако во второй половине 80-х годов привело к изменениям в экономической области. В 1886 – 1888 годах начались переговоры между эмиссарами царского правительства и французскими банкирами, стремившимися найти доступ к безграничному рынку, представлявшемуся им крайне выгодным. Уже в 1888 году начались прямые переговоры с французскими банками. Эти переговоры развивались легко и успешно. Первоначальная сумма займа была сравнительно невелика – 500 млн. франков, но заем, заключенный в 1888 году, был лишь началом – за первым займом последовал новый.[9]
В феврале 1889 года указом царского правительства был выпущен консолидированный российский 4%-ный железнодорожный заем первой серии на сумму 175 млн. рублей. Подписка на заем прошла с огромным успехом, и требуемая сумма была перекрыта во много раз.
Успехи финансовых операций показали широкие возможности, открывшиеся во Франции для получения царским правительством займов на покрытие ряда безотлагательных нужд. По мнению А. З. Манфреда, главное и решающее значение имели политические или стратегические интересы двух государств, побудившие их на протяжении длительного времени, преодолевая все препятствия и предубеждения, идти к сотрудничеству друг с другом.[10]
Мы видим, что с 80-х годов оживляются экономические контакты России и Франции, причем явственно видно. Что инициатором являлась Франция. Это объясняется двумя причинами. Во-первых, рынок России был привлекателен для французов, а богатейшие сырьевые запасы страны привлекали зарубежные инвестиции.
Вторая причина крылась в политике. Экономические связи были тем мостом, на которых Франция расссчитвала построить связи политические. Однако более детально об этой стороне процесса будет рассказано в третьей главе, посвященной образованию франко-русского союза, его предпосылкам и последствиям.
ГЛАВА II. ОТНОШЕНИЯ РОССИИ И ФРАНЦИИ В ОБЛАСТИ КУЛЬТУРЫ
Оба государства в рассматриваемый период связывали и культурные традиции. Французская культура преимущественно повлияла на русскую. Вся русская дворянская интеллигенция воспитывалась на передовых идеях французского Просвещения. Имена Корнеля, Рассина, Вольтера, Дидро были широко известны в России. В 80-х годах происходит крупное изменение во взаимоотношениях двух национальных культур. В 1886 году опубликован труд известного французского литератора, дипломата, политического деятеля Эжена Мельхлора де Вогюэ, озаглавленного «Русский роман». В ряде статей, которые позднее Вогюэ объединил в своей книге, он обратил внимание на авторов, оказавших большое влияние на французские читающие круги. Речь идет о статьях Вогюэ. Посвященных романам Толстого и Достоевского. В короткий срок во Франции возникают издательства, специализирующиеся на издании русской литературы. Вслед за корифеями – Л. Толстым, Достоевским, Тургеневым – широко переводились на французский язык писатели, остававшиеся долгое время неизвестными во Франции: Гончаров, Некрасов, Салтыков-Щедрин, Островский, Григорович, Короленко и др.
Сходные процессы наблюдаются и в других областях искусства. Русские композиторы так называемой «Могучей кучки» - Мусоргский, Бородин, Римский-Корсаков и др. получают широкое признание во французских музыкальных кругах.
Русско-французское сотрудничество становилось многообразным и разносторонним. И в то время, когда царская Россия заключала у французских банков первые финансовые займы, французская культура сама получала «внутренний заем» у русской культуры, пользуясь образным выражением одного из французских литераторов.[11]
На улицах Парижа горят электрические фонари, которые в просторечии называются «яблочкоф». Их называют так по имени их изобретателя, известного русского электротехника профессора Яблочкова. Французская историческая наука поворачивается к русской теме. Именно в это время, в 80-х – 90-х годах, появляется ряд капитальных исследований, посвященных целиком русской теме. Здесь достаточно назвать имена крупных французских ученых: А. Ромбо, посвятившего годы изучению русского этноса и написавшего ряд работ по русской истории, А. Вандоля, одного из крупных французских историков, работавшего в течение многих лет над историей русско-французского союза начала 19 века и завершившего ее в известном трехтомном труде «Наполеон и Александр».
Серьезные работы возникают по истории русской литературы, русского языка. Здесь можно назвать профессора Луи Леже, создавшего оригинальные работы по русской грамматике и русской филологии вообще; профессора Курире, написавшего труд по истории русской литературы.[12]
Отношения между Россией и Францией в области культуры были широкими и многосторонними. Причем если долгое время Франция преимущественно была культурным «донором» России, то в конце XIX века процесс взаимодействия культур становится двусторонним. При этом французы не только знакомятся с произведениями культуры России, но и начинают разрабатывать эту тему на научном уровне, посвящать ей исторические, литературоведческие и филологические сочинения, что способствовало более глубокому пониманию обеих культур.
ГЛАВА III. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ РОССИИ И ФРАНЦИИ
1. ПРЕДПОСЫЛКИ ЗАКЛЮЧЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОГО СОГЛАШЕНИЯ
Важнейшим моментом русско-французских отношений конца XIX века было заключение этими государствами союза. Это заключение базировалось на ряде политических предпосылок, которые мы рассмотрим в данном параграфе.
С конца 80-х – начала 90-х годов Франция вела ряд так называемых «малых» колониальных войн. В середине 80-х годов обострившиеся отношения с Англией и Италией на почве колоний и напряженные отношения с Германией поставили Францию в изолированное положение в Европе.[13] Не только на западе (Англия), юго-востоке (Италия), но и на южной границе Франции (Испания), до сих пор считавшейся наиболее безопасной, Франция оказалась во вражеском окружении. Опасность для Франции возрастала. В создавшихся условиях было вполне понятным и естественным стремление французской дипломатии к улучшению отношений и сближению с Россией - единственной невраждебной Франции державой.[14]
Теперь взглянем на международное положение России. В сложившейся к началу 80-х годов системе союзов в Европе – австро-германском о взаимной военой помощи в войне одной из них с Россией, австро-германо-итальянском (Тройственном) о благожелательном нейтралитете в случае войны одной из них с четвертой державой и Союзе трех императоров Австровенгрии, Германии и России (о нейтралитете) – центральное положение занимала Германия. Два первых союза потенциально угрожали России, а дальнейшее существование Союза трех императоров вызывала сомнения после болгарского кризиса.
Собственные политические интересы России и Франции так прямо и остро, как с Англией и Австро-Венгрией, не сталкивались. На Востоке обе даже имели общего противника – Англию, соперницу Франции в Египте и на Средиземном море, а России в Азии.[15]
Англо-русские противоречия в Средней Азии и на Ближнем Востоке стали одной из причин к усилению русско-французских контактов: Англия пыталась втянуть Австрию и Германию в конфликт с Россией.[16]
Кроме политических, были и экономические предпосылки. Хотя канцлер Каприви и утверждал, что «торговые связи должны скреплять связи политические путем сближения материальных интересов обеих стран», со стороны Германии последовали отказ применять в торговых отношениях с Россией дифференциальный тариф, снизить таможенные ставки на зерно, лес, керосин и требование увеличить объем германского экспорта металлических изделий, химических препаратов и изделий из хлопка и шерсти.
Настояния Германии были отвергнуты Петербургом, так как понижение пошлин наносило ущерб интересам отечественной промышленности.
Заключить договор с Францией было значительно легче, чем с Германией. Этому способствовала обоюдная готовность к уступкам, значительно меньший объем торговли, а главное, отсутствие противоречий в этой сфере. К тому же в Париже его рассматривали как средство оказания давления на Берлин.[17]
Наконец, взаимопроникновение культур Франции и России, которые были рассмотрены во второй главе, способствовало установлению политических контактов.
Следовательно, мы можем сделать вывод о том, что сближению Франции и России способствовал ряд факторов, как-то: изоляция на внешнеполитической арене Франции, практически такая же изоляция России, угроза со стороны Тройственного Союза, а также экономическое давление на Россию со стороны Германии. Но мы должны отметить, что Франция в политическом плане гораздо больше ощущала потребность в России, чем Россия во Франции, и поэтому инициатива исходила именно от Франции.
2. ЗАКЛЮЧЕНИЕ ФРАНКО-РУССКОГО СОЮЗА
К середине 80-х годов были восстановлены русско-французские дипломатические отношения на уровне послов. С большим вниманием отнеслись в Париже к подбору нового посла. Им стал профессиональный дипломат А. Лабуле, видимо, не без дальнего прицела: в Париже понимали, что прежде, чем искать путей к заключению союза с Россией, необходимо наладить дипломатические отношения.
В конце ноября 1886 года царь говорил послу о желании улучшить отношения с Францией, о сложной международной обстановке и необходимости взаимодействия: «Мы нуждаемся в вас, и вы нуждаетесь в нас. Я надеюсь, что Франция это поймет».[18]
Начало этого политического курса было удачным. Французская дипломатия без труда нащупала место, где, ничем не жертвуя и ничего не теряя, Франция могла оказать России услуги и на этой почве установить с ней контакты. Это были балканские дела. В практическом вопросе, возникшем в связи с воссоединением Румелии с Болгарией, болгаро-сербским конфликтом, французская дипломатия охотно шла в ногу с русской и оказала ей поддержку. Царское правительство, не избалованное сочувственным вниманием даже со стороны своих партнеров по союзу трех императоров – Австрии и Германии, сразу сумело оценить дружественную позицию французского правительства.[19]
В сторону сближения с Францией русское правительство давно подталкивали оскорбления, исходящие из Берлина и ценные успехи Франции по восстановлению своей армии. Катков, еще недавно сторонник сохранения близости с Германией, теперь указывал на Францию как на единственного и наиболее ценного союзника против Англии и писал царю, что у России и Франции есть общий враг, «если только мы ошибочной политикой не заставим Францию поладить с ним. Этот враг – Англия, в борьбе с которой только Франция во всей Европе могла бы быть нам полезным сотрудником».[20]
Но правительство подозрительно относилось к этим проектам, так как царское правительство испытывало инстинктивное отвращение к республиканскому строю Франции, не веря в ее политические уступки, и вопреки мнению Каткова не без основания было убеждено, что и со стороны Франции Россия встретит сопротивление ее политике в отношении Турции.
Когда при обострении франко-германских отношений в связи с деятельностью Буланже в 1887 году французское правительство обратилось в Петербург с запросом, окажет ли Россия поддержку Франции в случае столкновения с Германией и не придвинет ли она войска к прусской границе, то ходатайство, несмотря на благосклонное отношение царя, было отклонено Гирсом.
Но когда Франция переадресовала России болгарскую делегацию, приехавшую за советом относительно кандидата на болгарский престол,, это произвело на Россию благоприятного впечатления, а займы Франции в 200 млн. рублей в 1888 году, в 280 млн. в 1889 году, а затем и другие, еще больше расположили к Франции русское общественное мнение и царя. Окончательно решили судьбу франко-русских отношений события 1889 и 1890 годов: в августе 1889 года в Англию с демонстративным проявлением дружбы направляется Вильгельм II, напоминая в публичных речах об англо-прусском братстве по оружию при Ватерлоо.В 1890 – 1891 годах организация и перевооружение французской армии были завершены. В 1889 году вступил в действие закон о трехлетней воинской повинности. В 1890 – 1892 годах в создавшихся новых условиях внутри страны и в Европе союз с Россией стал главной целью внешнеполитических программ всех партий и групп господствующих классов и широких слоев населения .[21]
В январе и марте 1890 году во Франции были размещены новые русские займы на суммы в 650 млн. франков. Вскоре французские офицеры побывали на военных учениях в Нарве. Французский посол Лабуле считал, что почва в достаточной мере созрела для непосредственных переговоров о соглашении между двумя странами.[22]
Тогда же, осенью 1890 года Лабуле возбудил вопрос о визите французской эскадры в русские воды. Но русские правительство не дало сразу определенного положительного ответа, проявляло большую сдержанность, чем французское. Сдержанность русского правительства в значительной мере объяснялось тем, что еще не были преодолены колебания, сомнения в определении курса внешней политики. В 1887 – 1890 году действительно не было определенного мнения. В окружении русского императора были сторонники прогерманской ориентации, такие как министр Николай Карлович Гирс и граф Владимир Николаевич Ламздорф, занимавший, на первый взгляд скромный пост, должность начальника канцелярии министра. Они считали, что сближение с республиканской Францией является совершенно невозможным для императорского правительства. Но при этом царизм не мог не учитывать растущую угрозу со стороны Германии и Австро-Венгрии, не мог не видеть антирусского направления правительства Бисмарка, а затем Вильгельма II. Для правящих кругов и господствующих классов России было также очевидным – это не требовало особой прозорливости – что в лице Франции создается противовес австро-германской коалиции, направленной своим острием против России и Франции, что поэтому необходимо пойти на укрепление связей с Францией.[23]
Отставка в 1890 году Бисмарка из-за «русского вопроса» вызвало в правительстве России настоящую панику. Новый германский канцлер Каприви отказался возобновить трехлетний сепаратный договор 1887 года.
Но в России не хотели расставаться с иллюзиями относительно союза с Германией, считая ее политическим выразителем консервативно-монархической солидарности и континентального равновесия. В 1889 году царь счел нужным съездить в Берлин, его министры всячески отталкивали от себя мысль о перемене ориентации. Мысль о сближении с Францией решительно не воспринималась, и посол в Париже Моренгейм получил, например, приказ отлучиться с поста на время всемирной выставки 1889 года, дабы не участвовать в этом «апофеозе революции» (1789). Но сознание политической одиночества незаметно приводило к фактическому сближению с Францией.[24]
Существенные изменения, происшедшие в международном положении в 1890 – 1891 годах, заставили русское правительство ускорить сближение с Францией.
Ухудшение русско-германских экономических отношений также с каждым месяцем принимало все более острые формы. В начале 90-х годов германская экономическая политика была явно невыгодна русским экономическим интересам. Экономическая политика Германии серьезно ущемляла интересы русских экспортеров сельскохозяйственной продукции. К началу 1890-х годов таможенная война между Германией и Россией приняла ожесточенный характер.[25]
Для правящих кругов Российской империи становилось очевидным, что идти дальше по пути уступок Германии и игнорировать французское желание к сближению было бы политически неблагоразумным. В марте 1891 года французский посол возобновил переговоры с русским правительством о визите французской эскадры в Кронштадт.
25 июля к рейду Кронштадта подошла французская эскадра под командованием адмирала Жерве. Кронштадский визит французской военной эскадры стал антрактом демонстративной франко-русской дружбы. Французских моряков встречала вся официальная, сановная Россия во главе с царем Александром III. Во Франции кронштадские торжества произвели еще большее впечатление, чем в России. Гирс, поставленный в необходимость императором, вопреки своим личным пристрастиям, представил царю доклад.
В докладе говорилось: 1) установление сердечного согласия между обеими державами, со всеми практическими следствиями, и 2) соглашение о мерах, которые надо совместно принять в случае, если мир будет нарушен одной из держав Тройственного союза.
Александр III одобрил идею соглашения с Францией, и пожелал, чтобы во 2-м пункте было более точно определено, что именно надо считать актом агрессии против одной из двух договаривающихся держав.
Переговоры в Петербурге были в известной мере облегчены тем, что примерно за три недели до этого, в июне, генерал Обручев имел ряд важных бесед в Париже с генералом Буадефром. Главной темой бесед был вопрос о военной конвенции. Были рассмотрены и большие вопросы о главных внешнеполитических задачах, которые ставит перед собой каждая из сторон. Буадерф считал необходимым заключение военной конвенции, предусматривающей одновременную мобилизацию армий в случае нападения Германии; он выразил недоумение тем, что готовность Франции на этот акт не встречает практической поддержки со стороны России.[26]
Переговоры велись на протяжении июля и августа 1891 года и французская делегация по необходимости должна была принять поправки, которые вносила русская сторона. 28 июля, несмотря на воскресный день, царь принял Гирса, доложившего о ходе переговоров, и одобрил в целом как выработанное соглашение по существу, включая два главных пункта. После того как был установлен окончательный текст соглашения, он был облачен в форму обмена письмами между русским министром иностранных дел Гирсом и французским министром иностранных дел Рибо.[27]
Текст соглашения был составлен на русском и французском языках.
Соглашение 27 августа знаменовало установление взаимно согласованной, определенной формы сотрудничества между двумя государствами. Оно представляло собой одну из существующих основ русско-французского союза.
Франко-русский союз был в сущности предрешен образованием коалиции срединных держав, возглавляемой милитаристской, агрессивной Германией. Угрожая одновременно и Франции и России, которым бы она хотела нанести удары поочередно, в разное время, германская коалиция, германская коалиция, несмотря на все ухищрения и маневрирования бисмарковской дипломатии, подталкивала Францию и Россию навстречу друг другу.
При всем огромном значении, которое имело для Франции августовское соглашение 1891 года, оно казалось французским государственным руководителям с самого начала недостаточным. Французы считали необходимым начать с военного соглашения.
Французская сторона неизменно настаивала на выработке первоначально военного соглашения или, когда ей пришлось в августе 1891 года уступить русским требованиям, на включении пункта об одновременной мобилизации в текст политического соглашения.
Франция была более России заинтересована в соглашении. Поэтому в августе 1891 года, французская сторона, отказавшись от спора, приняла всю русскую программу соглашения. Но, добившись первого успеха, Фрейсине и Рибо не отказывались от намеченной цели и вскоре возобновили действия, чтобы побудить русское правительство сделать следующий шаг. Министр иностранных дел Гирс, после переговоров с Фрейсине, признал возможным и даже желательным соглашение, которое предусматривало бы: 1) обязательство поддерживать друг друга всеми силами в случае нападения на одну из сторон; 2) обязательство произвести мобилизацию армий обеих стран, в случае если Германия или Австрия мобилизуется, даже если не будет объявлена война; 3) обязательство сделать необходимые приготовления, чтобы придать военным усилиям обеих держав наибольшую действенность.
Достигнутая во время переговоров Гирса договоренность об общей политике на Ближнем Востоке была реализована быстро. Русско-французский союз на Ближнем Востоке становился действенным.
Это подействовало и на Берлин. В конце октября 1891 года там заявили о готовности пойти на экономические уступки. Возможно, известную роль в этом сыграла и кронштадтская демонстрация французско-русского единения, за которой, как справедливо подозревали немцы, крылись какие-то политические договоренности. В начале 1891 года начались переговоры о заключении русско-германского торгового договора.
Но экономическое и внутриполитическое положение России к этому времени существенно осложнилось – стали явными огромные размеры неурожая 1891 года: стране грозил голод. Специальным указом запретили вывоз всех видов хлебов и картофеля. В этих условиях германская сторона не торопилась с окончательным решением. В конце февраля 1892 года стало очевидным, что без уступок со стороны России Германия не пойдет на предоставление ей конвенционного тарифа, установленного по отношению к другим государствам.
Шувалов, Гирс, Ламсдорф и Вышнеградский склонялись к принятию германских требований. «Наше финансовое и экономическое положение ужасно! Мир и спокойствие нам безусловно необходимы», - констатировал министр финансов. Он утверждал: «Немцы для нас настолько необходимы, что я согласен на уступки и по финансовым, и по тарифным вопросам».[28]
Учитывая воинственные настроения Берлина, в российском МИД стремились избежать обострения отношений с Германией, но не доверяли и Франции. Гирс справедливо полагал, что принятие военных обязательств, прочно связав Францию и Россию, лишило бы последнюю свободы.
В торговом балансе России роль Франции была неизмеримо меньшей, чем Германии. Франция предложила России вступить с ней в торговые переговоры, а с 1892 года установила режим наибольшего благоприятствования для русских товаров.[29]
Александр III постепенно приходил к выводу о необходимости заключения военного договора.
Русское правительство дало согласие на то, чтобы перейти к непосредственному рассмотрению проекта военной конвенции. Французский проект военной конвенции имел ярко выраженный односторонний характер, он предусматривал концентрацию сил двух стран для войны против Германии. Для России неприемлемой во французских предложениях оставалась та же сторона – одностороннее сосредоточение всех сил только против Германии. Возможное и почти неизбежное столкновение с Австрией не учитывалось. Создавалось положение, что если бы Австрия напала на Россию, то французская помощь не была бы ей гарантирована. Вот почему генерал Обручев выступил с возражениями против этого французского предложения.
Буадерф получил директиву от своего руководства идти на уступки и принять русскую редакцию, так как во Франции больше всего боялись дальнейшего затягивания соглашения.
17 августа 1892 года конвенция была подписана Обручевым и Буадерфом.[30] Эта конвенция означала по существу тесный военный союз между Францией и Россией. Она была непосредственно связана с предыдущим соглашением (1891 год) и являлась его естественным дополнением.
И порядок оформления союза – сначала политическое соглашение, затем военное – и содержание соглашения были приняты в соответствии с мнением русской стороны. Оформление русско-французского союза и его содержание, отразивших вынужденную уступчивость французской стороны, выражалось, что в то время союз с Россией был нужен Франции более, чем России, он был для Франции необходимостью.[31]
Так, как указывалось выше, России удалось настоять на том, что Франция поможет России, если на нее нападет не только Германия, но и Австрия (во первоначальной редакции звучало: «Если Франция или Россия подвергнутся нападению со стороны Тройственного союза или одной Германии...»[32] ).
Точно также предполагалась немедленная мобилизация союзных войск при мобилизации не только Тройственного союза или Германии, но и одной из стран союза (французский вариант предполагал мобилизацию только при мобилизации сил только Тройственного союза или Германии).[33]
Важно упомянуть, что военные силы, употребленные против Германии, со стороны Франции должны были равняться 1300000 человек, а со стороны России только от 700000 до 800000 человек.[34]
Таким образом, мы видим, что инициатива исходила со стороны Франции, и ее вариант конвенции был односторонним, однако так как она остро нуждалась в России, то русской стороне удалось исправить договор в свою пользу.
27 декабря 1893 года – 4 января 1894 года состоялся обмен письмами между Монтебелло и Гирсом, по которому военная конвенция вступила в силу и приобрела обязательный характер. Тем самым 4 января 1894 года было окончательно завершено оформление русско-французского союза.[35]
Итак, инициатива исходила от Франции. Русское правительство, весьма консервативное, долго не хотело идти на контакт с республиканской Францией. Но постепенно идеологические соображения стали отходить на второй план перед соображениями стратегическими, и союз был заключен. При этом, так как инициатором была Франция, остро нуждавшаяся в союзнике, была принята русская редакция.
3. МЕЖДУНАРОДНОЕ ЗНАЧЕНИЕ ФРАНКО-РУССКОГО СОЮЗА
Главным, самым важным, самым значительным по своим неисчислимым последствиям процессом международной политической жизни последних лет было медленное, неуклонное, преодолевающее множество препятствий, но развивающееся все в одном направлении сближение двух политически и в военном отношении наиболее весомых держав европейского континента – России и Франции.
С 1887 года это сближение двух великих держав совершалось с медленностью и верностью геологических процессов. В Берлине за этим процессом следили с вниманием, с настороженностью, с ревнивой подозрительностью, неизмеримо большей, чем в любой другой европейской столице. Все усилия дипломатии Бисмарка, 20 лет сложного маневрирования и поисков хитроумных комбинаций ради одной заветной цели – предотвратить, не допустить русско-французского сближения – все, все оказалось напрасным. Русско-французское сближение – то было не только банкротство главных внешнеполитических доктрин Бисмарка, то было крушение всей его политики. Германская дипломатия пыталась предотвратить или хотя бы отсрочить сближение Франции с Россией.[36]
Во Франции мало кто обманывался насчет неожиданного поворота в поведении Германии. Германские авансы не встречали во Франции почти никакого отклика. В 1830 году французская дипломатия хорошо уже понимала то, что она не могла или боялась понять три года назад – в начале военной тревоги 1887 года. Тогда, опасаясь навлечь на себя гнев Германии, французы старательно скрывали от немецких взоров свои стремления и самые робкие шаги к сближению с Россией. Теперь они, наоборот, не только не скрывали, но афишировали перед немцами свою дружбу с Россией: они хорошо знали, что это заставит немцев быть не только сдержанными, но и предупредительными, внимательными в Франции.
Еще не достигнув соглашения с Россией, французская дипломатия одними намеками на его возможность уже реализовывала прямые выгоды в своих отношениях с Германией 5 августа 1890 года Англия и Франция заключают соглашение о своей колониальной политике, что внесло разрядку в англо-французские отношения. Международные позиции Франции укреплялись. Это улучшение позиций правящие круги Франции и французская дипломатия стремились использовать прежде всего для достижения соглашения с Россией.
Насколько в Германии были встревожены франко-русским сотрудничеством, афишированным в Кронштадте, можно было судить по тому, что тут же германское правительство снова изменило свой курс по отношению к Франции, стремясь восстановить с ней добрые отношения.
В Англии кронштадский визит произвел столь же сильное впечатление. Там с тревогой и раздражением следили за развивающимся франко-русским сближением.[37]
Так, одна лишь внешняя демонстрация франко-русского сближения сразу повысила вес Франции, подняла ее авторитет и престиж, ее роль в системе европейских держав.
Он давал себя чувствовать в Лондоне, в Берлине, в Вене, в Риме. Престиж Франции возрастал; с ней теперь считались как с силой. В сентябре 1891 года германское правительство вновь смягчило режим в Эльзас-Лотарингии, то был дружественный жест в сторону Франции. Итальянское правительство явно стремилось улучшить экономические и политические отношения с Францией. «Новое положение», создавшееся для Франции в результате союза с Россией, уверенность, которой была исполнена правящая французская буржуазия, рассчитывавшая теперь на военную мощь России, придали французской колониальной политике также агрессивность, а континентальной – решительность и «твердость».[38]
Важность и значение сближения Франции и России неоспоримо. Этот союз двух мировых держав вывел их из международной изоляции и позволил вести более независимую и «твердую» политику. Ведущие мировые державы, прежде всего Германия и Англия, стали больше уважать Францию и Россию. Но основным последствием русско-французского сближения стало образование двух крупных противостоящих группировок Европы. Франко-русский союз в дальнейшем стал основой Антанты. Если брать более отдаленные последствия, то франко-русское сближение сыграло важную роль в расстановке европейских сил и первой мировой войне.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Обозревая русско-французские отношения за 20 лет, нетрудно заметить, что эти взаимоотношения двух государств не были неизменными; несколько схематизируя, можно установить три важнейших этапа: 1 период: 1871 – 1877 года – добрые отношения между двумя государствами; 2 период: 1878 – 1886 года – отчуждение Франции и значительное охлаждение отношений; 3 период: 1887 – 1891 – 1893 года – новый этап франко-русского сближения. В самом деле, можно ли считать случайным, что внешняя политика Франции после довольно-таки длительного периода отчуждения в 7 – 8 лет должна была вновь вернуться к «русскому курсу» и снова встретила со стороны России понимание и сочувствие. В сложившейся в последнюю треть XIX века расстановка сил в после франкфуртской Европе, при гегемонистских тенденциях кайзеровской милитаристской Германии, в особенности после создания возглавляемого Германией Тройственного союза, сближение Франции и России, а затем заключение двойственного союза как противовеса коалиции «срединных монархий» диктовалось жизненной необходимостью.
Закономерным и естественным ответом на образование агрессивного военно-политического блока – Тройственного союза, возглавляемого Германией и направленного своими остриями против Франции и России, было оформление в 1891, 1893 – 1894 годах двойственного союза России и Франции. Русско-французский союз возник как ответ на образование Тройственного союза.
Заключение русско-французского союза 1891 – 1893 годов было важным событием в развитии всей международной политики: оно знаменовало существенное изменение в соотношении и в расстановке сил в Европе. Заключение союза с Россией было переломной вехой и в развитии Франции в период между двумя войнами – франко-прусской и мировой. Союз с Россией создал для Франции новое положение, которое заключалось прежде всего в том, что изоляция была преодолена, что союз с Россией обеспечил позициям Франции в Европе прочность и стабильность, восстановив полностью ее статус великой державы.
С 1891 года французский генеральный штаб поставил вопрос о том, чтобы политическое соглашение было достигнуто военной конвенцией. Это было разумным и понятным, ибо, поскольку русско-французское соглашение складывалось как ответ на образование тройственного милитаристского союза, возглавляемого Германией, этот ответ мог быть эффективным только в том случае, если бы политическое соглашение было дополнено военным.
Но говоря о несомненно важных франко-русских политических связях, не будем забывать о том, что существовали еще и экономические, и культурные. Правда, экономические во многом определялись политической конъюнктурой. В то же время экономические контакты рассматриваемых стран определялись и чисто экономическими отношениями: французов привлекал русский рынок, а также богатейшие сырьевые ресурсы России. Как видно, инициатива и в экономической сфере, как и в политической, исходила от Франции.
Наконец, контакты в области культуры в рассматриваемый период становятся более двусторонними, если можно так выразиться. Попробую пояснить: если раньше в основном Россия воспринимала достижения французской культуры, то теперь и Франция все больше воспринимает русскую культуру. Все это в целом способствовало сближению России и Франции, выгодном и перспективном для обеих сторон.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Проект военной конвенции от 5/17 августа 1892 года. // Е. Е. Юровская. Практикум по Новой истории. 1870 – 1917. М., 1979. С. 283 – 284.
[2] Манфред А. З. Образование русско-французского союза. М., 1975.
[3] Манфред А. З. Русско-французские отношения конца XIX века. // Очерки истории Франции XVIII – XX веков. М., 1961. С. 308 – 347.
[4] Манфред А. З. К истории русско-французских культурных связей 70 – 80-х годов XIX века. // Манфред А. З. Очерки истории Франции XVIII – XX веков. Москва., 1961. С. 348 – 393.
[5] Киняпина Н. С. Внешняя политика России второй половины XIX века. М., 1963.
[6] Ротштейн Ф. А. Международные отношения в конце XIX века.
[7] История внешней политики России второй половины XIX века. М., 1997.
[8] Манфред А. З. Образование русско-французского союза. М., 1975. С. 283 - 289
[9] Русско-французские отношения конца XIX века // Манфред А. З. Очерки истории Франции XVIII – XX веков. Москва., 1961. С. 308 – 347.
[10] Манфред А. З. Образование русско-французского союза. М., 1975. С. 283 - 289
[11] К истории русско-французских культурных связей 70 – 80-х годов XIX века. С. 348 – 393.// Манфред А. З. Очерки истории Франции XVIII – XX веков. Москва., 1961. С. 348 – 393.
[12] Манфред А. З. Образование русско-французского союза. М., 1975. С. 290 – 295.
[13] История внешней политики России второй половины XIX века. М., 1997. С. 261.
[14] История Франции. // Манфред А. З. М., 1973. С. 501 – 502.
[15] История внешней политики России второй половины XIX века. М., 1997. С. 259.
[16] Киняпина Н. С. Внешняя политика России второй половины XIX века. М., 1963. С. 209.
[17] История внешней политики России второй половины XIX века. М., 1997. С. 293.
[18] Цит. по: История внешней политики России второй половины XIX века. М., 1997. С. 295.
[19] Манфред А. З. Образование русско-французского союза. М., 1975. С. 195.
[20] Цит. по: Ротштейн Ф. А. Международные отношения в конце XIX века. С. 182.
[21] Там же. С. 183 – 185.
[22] Манфред А. З. Образование русско-французского союза. М., 1975. С. 307.
[23] Там же. С. 310.
[24] Ротштейн Ф. А. Международные отношения в конце XIX века. С. 186 – 190.
[25] Манфред А. З. Образование русско-французского союза. М., 1975. С. 314 – 315.
[26] Там же. С. 322 – 324.
[27] Там же. С. 328.
[28] История внешней политики России второй половины XIX века. М., 1997. С. 193 – 196.
[29] Там же.
[30] Проект военной конвенции от 5/17 августа 1892 года. // Е. Е. Юровская. Практикум по Новой истории. 1870 – 1917. М., 1979. С. 283.
[31] Манфред А. З. Образование русско-французского союза. М., 1975. С. 346.
[32] Проект военной конвенции от 5/17 августа 1892 года. // Е. Е. Юровская. Практикум по Новой истории. 1870 – 1917. М., 1979. С. 283.
[33] Манфред А. З. Образование русско-французского союза. М., 1975.
[34] Там же.
[35] Там же. С. 350.
[36] Там же. С. 299.
[37] Там же. С. 301 – 302.
[38] Там же. С. 334.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. История внешней политики России второй половины XIX века. М., 1997.
2. История Франции. // Манфред А. З. М., 1973.
3. Киняпина Н. С. Внешняя политика России второй половины XIX века. М., 1963.
4. Манфред А. З. Внешняя политика Франции 1871 – 1891. М., 1952.
5. Манфред А. З. К истории русско-французских культурных связей 70 – 80-х годов XIX века. // Манфред А. З. Очерки истории Франции XVIII – XX веков. Москва., 1961. С. 348 – 393.
6. Манфред А. З. Образование русско-французского союза. М., 1975.
7. Манфред А. З. Русско-французские отношения конца XIX века // Манфред А. З. Очерки истории Франции XVIII – XX веков. Москва., 1961. С. 308 – 347.
8. Проект военной конвенции от 5/17 августа 1892 года. // Е. Е. Юровская. Практикум по Новой истории. 1870 – 1917. М., 1979. С. 283 – 284.
9. Ротштейн Ф. А. Международные отношения в конце XIX века.