Уголовное судопроизводство по делам частного обвинения
СОДЕРЖАНИЕ: ВВЕДЕНИЕ Современный институт частного обвинения в российском уголовном процессе имеет давнюю историю. Его исторические корни содержатся в процессуальном праве Российской империи, Союзе ССР и союзных республик.ВВЕДЕНИЕ
Современный институт частного обвинения в российском уголовном процессе имеет давнюю историю. Его исторические корни содержатся в процессуальном праве Российской империи, Союзе ССР и союзных республик.
Происшедшие за последние годы изменения в социально–политической, экономической и духовной жизни страны обусловили в свою очередь, соответствующие коренные преобразования во всех сферах человеческой деятельности, смену приоритетов, социальных ценностей, совершенствование законодательства.
Пути реформирования судопроизводства под лозунгом соблюдения и охраны прав человека нашли свое отражение в судебной реформе в РФ. Одним из основных элементов концепции и судебной и правовой реформ предусматривались вопросы правового обеспечения развития полноценного гражданского общества, и в частности - законодательное обеспечение системы прав человека в обществе, прежде всего реальных гарантий прав и законных интересов личности.
Наиболее важными из них признаны: расширение частных начал, состязательность в уголовном процессе, дифференциация форм судопроизводства. Принципиально новое видение роли суда, строгое разграничение процессуальных функций обозначили круг проблем вставших перед правосудием и ожидавших своего разрешения.
В связи с высоким уровнем преступности в стране правоохранительные органы вынуждены уделять повышенное внимание организованной преступности, тяжким и особо тяжким преступлениям.
В тоже время остаются безнаказанными незначительные преступления, затрагивающие больше частные, чем публичные интересы. Поэтому активное привлечение граждан в уголовном судопроизводстве на стороне обвинения, соблюдение и защита прав потерпевших во всех стадиях уголовного процесса стали реальной необходимостью. Указанные обстоятельства, в свою очередь, обусловили совершенствование уголовного судопроизводства по так называемым «делам частного обвинения», по которым легче учитывать частные интересы граждан, пострадавших от преступных посягательств. У практических работников при рассмотрении таких дел возникает множество вопросов, а решаются они далеко не всегда единообразно. В результате допускаются судебные ошибки, нарушаются права и охраняемые законом интересы граждан.
Научно–обоснованное решение проблем частного обвинения невозможно без учёта опыта правоприменительной практики и исследований в этой области. При этом следует учитывать, что по многим спорным вопросам, как у ученых, так и у практических работников нет единой точки зрения.
Институт частного обвинения в настоящий момент нуждается в более детальном изучении применительно к новым историческим условиям, а также в комплексном исследовании, в научном определении его сущности, выяснении правовой природы, причин появления и путей дальнейшего совершенствования. В судебной практике при рассмотрении дел частного обвинения с введением института мировых судей возникло множество проблем, требовавших своего теоретического осмысления и практического разрешения.
Актуальность настоящего исследования в материально-правовом и процессуальном аспектах обуславливается особенностями и необходимостью совершенствования судопроизводства по делам частного обвинения.
Объектом исследования является процессуальная деятельность суда, органов предварительного расследования по возбуждению, предварительному расследованию и судебному разбирательству дел частного обвинения.
Цель исследования – разработка и обоснование логически взаимосвязанных теоретических выводов относительно особенностей производства по делам частного обвинения, формулирование на их основе рекомендаций по совершенствованию правоприменительной практики, направленных на обеспечение прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства.
Задачи исследования: анализ досудебной и судебной практики по уголовным делам, выявление проблемных моментов и ситуаций, возникающих в практической деятельности по рассмотрению дел частного обвинения, пути решения судебной практики из-за пробелов в уголовно-процессуальном законодательстве.
Методы исследования: анализ, сравнение, сопоставление, синтез и комплексный подход при написании научного исследования.
Материалом для исследования выступают: нормы уголовно-процессуального и уголовного кодексов РФ иная нормативно-правовая база, научная литература, досудебная и судебная практика по уголовным делам, процессуальные документы, результаты наблюдений и статистической отчетности.
Проведенное исследование опирается на соответствующие положения уголовного и уголовно-процессуального права. Обоснованность предложений и выводов, содержащихся в работе, достигается за счет комплексного применения логико-теоретического, сравнительно-правового и статистического методов научного исследования.
Теоретическая и практическая значимость определяется тем, что в работе представлена социально-правовая обусловленность института частного обвинения, произведен анализ особенностей возбуждения уголовного дела, досудебной подготовки материалов и судебного разбирательства по делам частного обвинения, а также изложены соответствующие рекомендации по совершенствованию правоприменительной деятельности.
Глава 1. СУЩНОСТЬ ПРОИЗВОДСТВА ПО ДЕЛАМ
ЧАСТНОГО ОБВИНЕНИЯ
§ 1.Социально-правовая обусловленность введения
в уголовный процесс дел частного обвинения
Принципиальное значение в разрешении проблем, возникающих при определении круга составов преступлений, преследуемых в порядке частного обвинения, и в дискуссиях по поводу целесообразности существования такого вида обвинения, имеет выяснение причин и оснований выделения частного обвинения в самостоятельный вид обвинения, а дел частного обвинения в особую уголовных дел категорию дел.
А.К.Резон, исследуя дела о преступлениях неофициальных, отмечал, что мотивами отнесения преступлений к таковым являются известные соображения, заимствованные из международного государственного права; существование особенных отношений между потерпевшим и виновным, уважение к святости семейного союза, к чувствам и интересам потерпевшего; незначительность преступления с точки зрения общества.[1]
И.Г. Щегловитов, по существу перечисляя те же признаки, назвал их уже не мотивами, а основаниями выделения преступлений, преследуемых в порядке частного обвинения.[2]
И.Я.Фойницкий говорил об основаниях уголовного преследования частными лицами и относил к ним: наличие преступлений, слабо затрагивающих интересы общегосударственные, которые запрещаются, главным образом, во имя интересов частного лица; участие пострадавшего в процессе полезно тем, что он с самого начала указывает цель разбирательства, заставляет заботиться о предоставлении доказательств; есть преступления, оглашение которых без желания потерпевших было бы для него усугублением вреда; в некоторых преступлениях отличить гражданскую неправду от уголовной можно только при наличии жалобы.[3]
В исследовании С.И. Катькало и В.З. Лукашевича по данному вопросу установлены следующие отличительные признаки дел частного обвинения:
– существование особых преступлений, посягающих на субъективные права граждан, то есть на их честь, достоинство и здоровье;
– сложность установления не только общественной опасности деяния и личности виновного, но и признаков самого состава преступления без учета субъективного мнения потерпевшего;
– совершение преступлений в ходе бытовых конфликтов;
– отсутствие необходимости в производстве предварительного расследования;
– способность потерпевших решать вопрос о привлечении виновного к уголовной ответственности без вмешательства государственных органов;
– необходимость показаний потерпевшего, без получения которых нельзя правильно и объективно рассмотреть дело;
– вмешательство государственных органов вопреки воле потерпевших может нанести существенный урон семейно–брачным отношениям, товариществу, дружбе и привести к дальнейшему обострению конфликта;
– меньшая общественная опасность по сравнению с другими преступлениями, стремление законодателя определить справедливый порядок судопроизводства.[4]
Наиболее тщательно эту проблему исследовал В.М.Савицкий в своей монографии «Государственное обвинение». Он сформулировал следующий перечень оснований выделения дел частного обвинения в особую категорию уголовных дел:
– относительно невысокая в обычных условиях степень общественной опасности деяний, преследуемых в порядке частного обвинения, по сравнению с теми, которые преследуются государственными органами;
– бытовой характер преступлений, затрагивающих личность граждан;
– учет мнения по поводу содеянного в отношении потерпевшего и последствий для установления признаков состава преступления;
– предоставление гражданам реальной возможности урегулирования возникшего конфликта и установление нормальных отношений без вмешательства судебных органов;
– стремление государства обеспечить всемерную охрану прав и интересов граждан путем повышения их активности в борьбе с нарушениями советской законности и правил социалистического общежития.[5]
Анализ приведенных выше взглядов ученых на данную проблему позволяет убедиться в том, что до сих пор нет единого подхода к ее решению. Представляется, что подобная ситуация возникла вследствие отсутствия системности при исследовании института частного обвинения и определений путаницы в предмете исследования.
Во-первых, авторами указанных монографий применялась различная терминология. Они так и не сумели выработать критерий отграничения оснований от мотивов и особенностей.
Во-вторых, процессуалисты допускали путаницу в предмете исследования. В одних случаях речь шла о преступлениях, в других об уголовных делах, уголовном преследовании.
Тем не менее, все вышеперечисленные основания выделения частного обвинения как вида обвинения и уголовных дел частного обвинения в особую категорию дел можно классифицировать в зависимости от предмета разграничения как материально-правовые и процессуальные.
К первой группе относятся следующие:
1. Особая природа преступлений ущемляющих в основном частные интересы граждан в сфере особых общественных отношений.
Многие российские ученые дореволюционного периода считали, что между областью общественных и частных интересов имеется полоса смешанных уголовно-частных преступлений, в которых, если вычесть частный элемент, в остатке получается столь малая вина в отношении к обществу, что карать за нее не стоит. Сторонники подобной точки зрения ссылались на то, что история развития судопроизводства свидетельствует о защите частных интересов обиженных путем строгого наказания обидчиков ещё до того как появились государство и его органы публичной власти.
Существовал на данную проблему и иной взгляд, согласно которому вообще отрицалось наличие преступлений, посягающих лишь на частные интересы граждан. Сторонниками подобной позиции обращалось внимание на то, что поскольку законом за любое преступление предусмотрено уголовное наказание, налагаемое от имени государства, то и правонарушение является публичным, затрагивающим публичный, а не частный интерес.
Раскрывая юридическую природу преступления они утверждали, что преступник совершением противоправного деяния возвышал свою субъективную волю над объективной, а с помощью наказания он снова подчинялся нравственному порядку. Поэтому наказание признавалось элементом публичного, государственного характера, которое государство вправе применить, восстановив нарушенный преступлением порядок, независимо от мнения и воли потерпевших.
После революции, в годы советской власти, подобные взгляды получили дальнейшее развитие. Стал выдвигаться тезис о несостоятельности противопоставления интересов отдельной личности интересам общества, а поскольку они неотделимы, деяние, влекущие государственное наказание, не могло считаться посягательством только на отдельное лицо. Фактически законодатель относил некоторые дела к частным не потому, что они затрагивали частные интересы, а потому, что эти дела о действиях, которые становились общественно опасными.
Приведенные точки зрения на роль частных интересов при выделении частного обвинения в самостоятельный вид обвинения отразились на взглядах ученых и при определении понятия преступления, в частности, при определении одного из его признаков – общественной опасности. Частные интересы граждан могут и должны защищаться в порядке частного обвинения.
Именно поэтому следует согласиться с выводами ученых о наличие частного интереса при совершении в отношении потерпевшего любого преступления, а по преступлениям, преследуемым в порядке частного обвинения, этот интерес значительно превалирует в силу того, что касается сугубо личных, частных прав (таких как право на честь, достоинство и т.д.).
Любое преступление, где потерпевшим выступает не юридическое лицо (хотя в УПК РФ потерпевшим является и юридическое лицо), а частное лицо, затрагивает частные интересы этого лица.
Уголовно-процессуальное законодательство многих государств допускает вмешательство в сферу частной жизни и частных интересов лишь с учетом волеизъявления самих пострадавших либо санкции суда, прокурора при соблюдении соответствующих требований закона.
Конституция РФ, принятая в 1993 году, отдала предпочтение личности, ее правам и свободам. Однако это обстоятельство не свидетельствует о пренебрежительном отношении к обществу, состоящему из отдельных личностей. Интересы всех членов общества также не забыты в основном законе страны.
Следует признать, что обвинение частным лицом далеко не по каждому делу может быть эффективным, требуется свободное время, денежные средства и желание быть обвинителем. Поэтому государство обязано помогать частным лицам в преследовании обидчиков путем сбора доказательств обвинения, защищать интересы слабых и неимущих, которые не могут самостоятельно осуществлять своё право на обвинение.
2. Преступления представляют небольшую общественную опасность.
В юридической литературе высказывались различные мнения относительно роли общественной опасности деяния при отнесении его к преступлениям, преследуемым в порядке частного обвинения. Так, на возражение Л.Д. Кокорева,[6] отрицавшего малую общественную опасность деяния в качестве признака дел частного обвинения, С.И. Катькало и В.З.Лукашевич приводили убедительные аргументы в пользу своей позиции.[7] Они справедливо считали, что в уголовных кодексах многих стран предусмотрены деяния, общественная опасность которых не больше чем у преступлений, преследуемых в порядке частного обвинения. Однако законодатели не отнесли их к таковым не только вследствие небольшой общественной опасности деяний, но и из-за отсутствия иных важных признаков частного обвинения.
Статья 76 УК РФ предусматривает возможность освобождения лица от уголовной ответственности за примирением сторон в случае, если оно впервые совершило преступления небольшой тяжести, примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред. Именно таким способом законодатель пытался значительно ограничить господство публичного начала, и активно учитывать волеизъявление потерпевших при уголовном преследовании виновных. Поэтому от уголовной ответственности может быть освобождено лицо, примирившееся с потерпевшим, впервые совершившее любое преступление небольшой тяжести, то есть умышленное или неосторожное деяние, за которое установлено максимальное наказание до двух лет лишения свободы.
Обращают на себя внимание административные правовые нарушения, которые также могут затрагивать в большей степени частный интерес отдельных граждан, чем публичный.
В частности, под административным проступком предлагалось понимать предусмотренные особенной частью кодекса и приложением к нему деяние (действие или бездействие) по степени своей общественной опасности не являющееся преступлением, но нарушающее правопорядок, охраняемые законом интересы государства и общества, а также права и интересы отдельных граждан. В силу того, что административные проступки не представляют собой опасности для общества, а отдельные из них затрагивают в большей степени частные интересы граждан, будет вполне допустимым и приемлемым существование особого порядка привлечения к административной ответственности лиц, их совершивших, аналогично уголовному судопроизводству по делам частного обвинения.
3. Для установления наличия состава преступления имеет значение мнение потерпевшего.
Учеными неоднократно подчеркивалось, что отдельные преступления прямо посягают на субъективные права граждан, на их честь, личное достоинство, здоровье. Поэтому зачастую трудно определить наличие состава преступления в действиях того или иного лица, и степень их общественной опасности без учета субъективного мнения потерпевшего о происшедшем, поскольку потерпевший лучше других осведомлен о причинах совершенного против него преступления и той обстановки, в которой оно не только произошло, но и могло возникнуть.
В отечественной уголовно–процессуальной литературе часто приводилось в качестве примера высказывание о том, как одно и то же обращение с девушкой может быть ею воспринято как ласка, и как оскорбление. То или иное выражение, оскорбительное с точки зрения посторонних людей, может совсем иначе восприниматься лицом, к которому оно обращено. Даже нанесение побоев одним супругом другому может в оценке потерпевшего являться правомерным и вполне допустимым (заслуженным им) действием.
На необходимость учета субъективного мнения потерпевшего по делам частного обвинения указывали многие авторы. Однако из этого не следует, что по таким делам преступность деяния определяется самим потерпевшим. Учет субъективного отношения потерпевшего к совершенному деянию помогает лишь в каждом конкретном случае установить действительную общественную опасность того или иного деяния. Поэтому возбуждение уголовных дел вопреки воли потерпевшего по заявлениям иных лиц могло бы привести к необоснованному привлечению их обидчиков к уголовной ответственности за совершение деяний, которые не являлись преступлениями.
4. Возможность освобождения правонарушителя от уголовной ответственности за содеянное с целью урегулирования конфликта (примирения сторон) и с целью непричинения еще большего вреда пострадавшему самим фактом обнародования содеянного.
Статистические данные свидетельствуют о том, что значительное количество преступлений совершается в результате всевозможных ссор и конфликтов – семейных, с соседями, на работе, то есть в среде, где человек проводит значительную часть своей жизни.
Зачастую, после судебного разбирательства и наказания виновного, участники конфликта вынуждены проживать и работать с тем же окружением. Причем конфликт, имевший место ранее, может не только не угаснуть после рассмотрения дела в суде, а еще с большей силой разгореться и привести к совершению более тяжкого преступления.
При исследовании преступлений, преследуемых в порядке частного обвинения, необходимо иметь в виду существующий комплекс проблем, связанных с научными основами криминализации деяний.
Один из принципов криминализации деяний заключается во взвешивании положительных и отрицательных ее последствии. Положение о том, что уголовная ответственность при ее реализации с неизбежностью порождает некоторые нежелательные социальные последствия, является общепризнанным. В частности, отрицательные последствия проявляются в негативном формировании личности, подвергнутых уголовному наказанию людей, а также в деформации межличностных (семейных, дружеских, соседских) отношений.
Поэтому, как бы ни было опасно то или иное поведение, его криминализация никогда не может рассматриваться как абсолютное благо, но всегда представляет собой жертвование одним интересам ради других, более значимых. Одним из способов компромисса между положительными и отрицательными последствиями такого процесса как раз является институт освобождения от уголовной ответственности.
Рассматривая деяние, наносящее существенный вред личности пострадавшего в виде преступления, государство выполняет свои обязанности по охране прав и свобод человека. В то же время, принимая во внимание отрицательные последствия такой криминализации, государство в ряде случаев идет на то, чтобы дать возможность человеку, пострадавшему от преступления, самому решить вопрос, преследовать ли в уголовном порядке обидчика, требуя его наказания, либо примириться, простив ему свою беду.
Вторая группа обсуждаемых оснований включает в себя следующие позиции:
1. Возможность сбора и предоставления доказательств без проведения предварительного расследования вследствие использования в качестве таковых показаний очевидцев преступлений.
Для правильного понимания указанного основания выделения частного обвинения в самостоятельный вид обвинения и дел частного обвинения в особую категорию дел, следует остановиться на обсуждении проблем единства и дифференциации уголовно–процессуальной формы.
Для этого вернемся к истории развития уголовно-процессуального законодательства.
Правовой основой данной проблемы явилось различное толкование смысла ст.1 УПК РСФСР (1960 г.), в которой было отражено, что установленный уголовно–процессуальным законом порядок судопроизводства является единым и обязательным по всем уголовным делам и для всех судов, органов прокуратуры, предварительного следствия и дознания.
М.С. Строгович и целый ряд других процессуалистов в своих публикациях обращали внимание на необходимость единого порядка для всех уголовных дел, воспринимая его как единообразный, не делающий никаких исключений. По их мнению, именно исключения из правил повлекли за собой массовые нарушения прав, свобод и законных интересов граждан, которые появились в отдельные исторические периоды России. Поэтому они категорически возражали против закрепления в правовых нормах специфических форм уголовного судопроизводства, отстаивая единство уголовно– процессуальной формы для любых категорий дел, в том числе и дел частного обвинения.[8]
Совершенно иная позиция по данной проблеме была у П.Ф. Пашкевича и его единомышленников. Исходя из объективной необходимости дифференциации уголовно-процессуальных форм, понятие единого порядка судопроизводства ими понималось как совокупность комплексов различных условий, отличающихся друг от друга в зависимости от характера процессуальных действий, стадий его осуществления и других обстоятельств. Однако каждое из обстоятельств предопределяло деятельность судьи, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, в строгом соответствии со сложившимися обстоятельствами, подпадающими под один из комплексов, закрепленных в уголовно– процессуальном законодательстве.
Эта позиция нашла отражение в новом уголовно-процессуальном кодексе 2001 года (с последующими дополнениями изменениями), в котором введена специальная глава «Уголовное преследование», предусматривающая виды уголовного преследования в зависимости от характера и степени тяжести совершенного преступления.
Установление обстоятельств совершения преступлений по делам частного обвинения характеризуется незначительной степенью сложности познавательной деятельности. При этом отсутствует необходимость принудительного обеспечения надлежащего поведения обвиняемого и подозреваемого, проведения сложных процессуальных следственных действий.
К специфике дел частного обвинения многие процессуалисты относят очевидность преступления, не требующего предварительного расследования или дознания.
В то же время в случае, когда совершено неочевидное преступление и виновный, совершивший его, неизвестен, то следователь или дознаватель, с согласия прокурора, возбуждают уголовные дала и проводят следствие или дознание .
2. Необходимость показаний потерпевшего для правильного рассмотрения дела, поскольку именно он указывает цель разбирательства, представляет доказательства.
Уголовный закон, предусматривающий ответственность за определенный вид деяний, может быть эффективен лишь в том случае, если все признаки состава преступления реально доказуемы. Это означает, что любой признак состава преступления должен быть сформулирован так, чтобы факт его существования мог быть обнаружен и доказан с достаточной степенью достоверности; процессуально допустимыми действиями; без ущерба для морали и социально–положительных межличностных связей людей. Если потерпевший не желает привлечения к уголовной ответственности лица, которое совершило в отношении него преступление небольшой общественной опасности, направленное против его личных (частных) интересов, то раскрыть и доказать совершение преступления с достаточной степенью достоверности весьма проблематично. Этот момент особенно важен, если учитывать действие ст.51 Конституции РФ, разрешающей гражданам, в том числе и потерпевшим, не свидетельствовать против супруга и близких родственников. Указанная норма Конституции РФ направлена на то, чтобы преступления раскрывались и доказывались без ущерба для морали и социально-положительных межличностных связей людей.
Специфика дел частного обвинения состоит в том, чтобы возбуждение подобных дел вопреки воле потерпевшего, даже когда посягательство на интересы последнего действительно имело преступный характер, не приводило к трудностям в установлении истины. Но едва ли можно рассчитывать на получение от потерпевшего полных и объективных показаний, когда возбуждение обсуждаемой категории дел осуществлялось без его желания.
Таким образом, необходимость показаний потерпевшего, в качестве одного из основных доказательств виновности лица, совершившего преступление, обоснованно признается одним из оснований выделения частного обвинения и дел частного обвинения.
3. Стремление определить справедливый порядок судопроизводства путем повышения активности граждан в борьбе с правонарушениями.
В юридической литературе долгие годы высказывались различные точки, зрения по поводу задач и целей уголовного судопроизводства, которые были отражены в ст.2 УПК РСФСР (1960 г.). В качестве задач судопроизводства по этому УПК были провозглашены раскрытие преступлений, изобличение виновных, правильное применение закона.
Ныне действующий УПК (2001 г.), не устанавливая задачи уголовного судопроизводства, в статье 6 определяет: «Уголовное судопроизводство имеет своим назначением: 1) защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений; 2) защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод».[9]
Таким образом, закон установил, что в уголовном судопроизводстве приоритетом является защита интересов личности.
Эти цели достижимы лишь в случае, если они будут восприниматься хотя бы большинством членов общества. Если этого не происходит, то едва ли можно считать справедливым такое уголовное судопроизводство.
Человечество постоянно пыталось совершенствовать порядок судопроизводства, и делало это в силу объективных законов развития и совершенствования общества и общественных отношений. При этом законодатель вынужден был считаться с интересами пострадавших от преступлений, признавая их субъектами уголовного преследования.
Будучи субъектами уголовного преследования потерпевшие наделялись правом формулирования, обоснования и отстаивания своих выводов о совершении определенным лицом преступления. В этой связи во многих странах, в том числе и в России, использовалось многообразие форм уголовного судопроизводства, одной из которых является судопроизводство в порядке частного обвинения.
Таким образом, объективно существенную необходимость совершенствования судопроизводства, с целью соответствия его критериям справедливости, можно назвать одним из оснований выделения частного обвинения в самостоятельный вид обвинения, а дел частного обвинения в особую категорию дел.
4. Невозможность привлечения к уголовной ответственности всех лиц, совершивших преступления, существование латентной преступности.
Отнесение данного признака к процессуальному признаку частного обвинения носит условный характер, поскольку он является предметом изучения не процессуалистов, а криминологов. Наличие данного обстоятельства не отрицалось и не отрицается большинством ученых и практических работников.
Еще совсем недавно не принято было говорить о высокой латентности преступлений. Одной из причин такого положения называют наличие в праве неотвратимости наказания в качестве одного из принципов. Действующий ныне УПК РСФСР содержит норму, в которой предписано, что одна из задач уголовного судопроизводства заключается в том, чтобы каждый, совершивший преступление, подвергался справедливому наказанию. Тот факт, что правоохранительные органы не в состоянии выявить все совершаемые преступления и привлечь к уголовной ответственности всех виновных в этом лиц, позволяет с достаточной уверенностью констатировать, что в уголовно-процессуальной деятельности должны принимать активное участие не только государственные органы, но и частные лица. Данная проблема особенно обостряется в периоды реформирования органов правосудия, в том числе в нынешний период, переживаемый нашим государством. Таким образом, выделение дел частного обвинения в отдельную категорию дел необходимо по следующим основаниям:
1. Особая природа преступлений, ущемляющих в основном частные интересы граждан в сфере особых общественных отношений.
2. Преступления представляют небольшую общественную опасность.
3. Для установления наличия состава преступления имеет значение мнение потерпевшего.
4. Возможность освобождения правонарушителя от уголовной ответственности за содеянное с целью урегулирования конфликта (примирением сторон) и с целью непричинения еще большего вреда пострадавшему самим фактом обнародования содеянного.
5. Возможность сбора и предоставления доказательств без проведения предварительного расследования вследствие использования в качестве таковых показаний очевидцев преступлений.
6. Необходимость показаний потерпевшего для правильного рассмотрения дела, поскольку именно он указывает цель разбирательства, представляет доказательства.
7. Стремление определить справедливый порядок судопроизводства путем повышения активности граждан в борьбе с правонарушениями.
8. Невозможность привлечения к уголовной ответственности всех лиц, совершивших преступления, существование латентной преступности.
§ 2. Понятие и значение дел частного обвинения
По сравнению с уголовным законодательством зарубежных стран, в которых преступления частного обвинения составляют многочисленную группу, действовавший российский Уголовно-процессуальный кодекс в соответствии с ч. 1 ст. 27, а также вступивший в действие с 1 июля 2002 г. УПК РФ (ч. 2 ст. 20) относит к таковым весьма ограниченное число составов, а именно: умышленное причинение легкого вреда здоровью (ст. 115 УК РФ), побои (ст. 116 УК РФ), клевета (ч. 1 cт. 129 УК РФ) и оскорбление (ст. 130 УК РФ).
Характер благ, а также схожесть порядка уголовного преследования преступлений частного обвинения с гражданским дали основание для разработки в уголовном праве теории «частного деликта», где представлено видение данной категории преступлений как деяний, посягающих исключительно или преимущественно на права и интересы частных лиц и лишь незначительно затрагивающих интересы публичные (сегодня такое обоснование преступлений частного обвинения представлено в комментариях к УПК ФРГ).
Теория частного деликта неоднократно подвергалась критике, и в первую очередь отмечалось противоречие между традиционным понятием преступления как общественно опасного деяния и преступлением частным, опасность для общества которого невелика, поэтому преследование его предлагается вести в порядке частного обвинения. Особое значение в этом контексте приобретает рассмотрение вопроса о характере общественной опасности преступлений частного обвинения.
Объективность значения такой категории, как общественная опасность, во многом определяется тем, насколько точно в ней нашли выражение интересы конкретных граждан данного общества.
Общественная опасность преступлений частного обвинения определяется фактом объективного существования и высокой значимостью для общества ценностей, на которые они посягают.
Как известно, общественная опасность является материальным признаком (внутренним свойством) преступления, раскрывающим его социальную сущность.[10]
Однако само указание на то, что общественная опасность есть материальный признак преступления, еще не доказывает ее объективности.
В действительности вопрос о материальном признаке преступления есть не что иное, как иначе поставленный вопрос о его объективном признаке, т.е. признаке, который является основанием для отнесения государством деяния к числу преступлений со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Деяние, причиняющее какой-то вред, взятое вне системы общественных отношений, не является ни общественно опасным, ни общественно полезным. Не исключение в данном случае и деяния, посягающие на честь, достоинство, здоровье человека. Общественная опасность, как пишет Ю.А. Демидов, «это не фактическое обстоятельство преступления, а отношение деяния к основным ценностям общества, существующим объективно»[11] , независимо от нашего знания и понимания их.
Таким образом, вопрос об объективности общественной опасности преступлений, предусмотренных ст.ст. 115, 116, ч. 1 ст. 129 и 130 УК, можно задать по-другому, а именно: являются ли такие понятия, как честь, достоинство, личная неприкосновенность человека, на которые посягают интересующие нас деяния, объективно существующими социальными ценностями?
История дает положительный ответ. С древнейших времен человек болезненно воспринимал любые порочащие его честь и унижающие достоинство действия, в том числе и причиняющие ему физическую боль. Нередко оскорбления, клевета, физическое насилие над личностью в любых его формах становились причинами всевозможных трагических событий, среди которых можно назвать суицидальные акты, дуэли, кровную месть, войны и др. Многие из названных последствий в ряде культур в прошлом являлись единственным способом восстановления доброго имени.
Впоследствии все это, как нам представляется, привело наряду с признанием на уровне государства в качестве абсолютных социальных ценностей чести, достоинства, личной неприкосновенности каждого человека, к созданию специальных правовых институтов, призванных защищать и восстанавливать их.
Российское государство в этом отношении не является исключением. Конституция РФ, принятая на всенародном референдуме в 1993 г., провозглашает в ст.ст. 21 - 23 в числе основных ценностей российского общества честь, достоинство, личную неприкосновенность каждого человека и гражданина.
Действующее законодательство предоставляет возможность их защиты не только в рамках гражданского, но и уголовного судопроизводства.
Ныне действующее уголовно-процессуальное законодательство построено на идеологии верховенства права, безусловного приоритета таких незыблемых общечеловеческих ценностях, как свобода и личная неприкосновенность, независимый, беспристрастный суд, презумпция невиновности, состязательность и равноправие сторон, соразмерность применения мер процессуального принуждения. Это основные конституционные принципы, которые призван реализовать ныне действующий УПК. В нем предусмотрено достаточно много новелл уголовного судопроизводства. Переработке подверглись все основные институты уголовного процессуального права.
Так, в Уголовно-процессуальный кодекс РФ 2001 года введена новая глава «Уголовное преследование», в которой ч.1 ст. 20 предусматривает: «В зависимости от характера и тяжести совершенного уголовного преступления уголовное преследование, включая обвинение в суде, осуществляется в публичном, частно-публичном и частном порядке».
А ч. 2 ст. 20 УПК определяет перечень преступлений, относящихся к делам частного обвинения.
Наличие факта уголовно-правовой охраны тех или иных социальных ценностей означает, с одной стороны, признание их высокой значимости для самого существования и нормальной жизнедеятельности общества, с другой - демонстрирует предельные границы социально дозволенного, определяя поведение, выходящее за них, в качестве общественно опасного, преступного. В случаях, когда ценностные ориентации и действия индивида существенно расходятся с господствующими в обществе взглядами и нормами, положительные и отрицательные уголовно-правовые оценки призваны сыграть определяющую роль в выборе индивидом варианта своего поведения. Мотивационное воздействие судебной оценки усиливается также тем, что выбор варианта поведения, соответствующего социальным ценностям, подкрепляется привлечением виновного в посягательстве к уголовной ответственности, что одобряется и поддерживается обществом.
Специфика таких ценностей, как честь, достоинство, личная неприкосновенность, заключается в том, что, несмотря на признание их на уровне государства в качестве объективно существующих всеобщих социальных ценностей, содержание каждой из них, тем не менее, субъективно, относительно и оценочно.
Другими словами, личная неприкосновенность, честь и достоинство не существуют отдельно от их носителя, которым всегда является конкретный человек во всей его индивидуальности. Соответственно, объективность общественной опасности преступлений, предусмотренных ст.ст. 115, 116, ч. 1 ст. 129 и 130 УК РФ, определяется фактом объективного существования в обществе ценностей, на которые они посягают.
Само же содержание этих ценностей субъективно, что, собственно, и позволяет выделить указанные преступления в отдельную группу.
Ценности, выраженные в категории личных неимущественных прав, на которые посягают преступления частного обвинения, субъективны и лишены экономического содержания, а следовательно, не могут быть достаточно точно оценены, их осуществление не сопровождается имущественным предоставлением (эквивалентом) со стороны других лиц.[12]
Поэтому особое значение для решения вопроса о том, носило ли деяние характер общественно опасного, имеет субъективное восприятие потерпевшего, т.е. то, насколько у него сильно негативное переживание случившегося.
Важность учета субъективного мнения потерпевшего по преступлениям, предусмотренным ст.ст. 115, 116, ч. 1 ст. 129 и 130 УК РФ, подтверждается результатами специальных криминологических, психологических и социологических исследований, практикой социальной работы.[13]
В частности, были выявлены различия между субкультурами различных социальных групп относительно принятых в них ценностных ориентаций и норм поведения. Полученные данные также показывали, что значение, вкладываемое человеком в слово или действие, определяется целым рядом факторов, среди которых ситуация использования, эмоциональное состояние, специфика индивидуального мировоззрения, личный опыт, его принадлежность к культуре и субкультуре, степень принятия знаковых систем, норм, ценностей, действующих в них, и некоторые другие.
Соответственно, одно и то же слово или действие в разных ситуациях могут быть восприняты человеком по-разному, вызывая у него всевозможные реакции - от обиды и агрессии до смеха и радости, - благодаря чему в одном случае они могут заключать в себе опасность для общества, в то время как в другом, напротив, улучшать существующие отношения, мотивировать на совершение положительно оцениваемых окружающими поступков.
Иначе говоря, деяние, преследование которого ведется в порядке частного обвинения, взятое само по себе, вне социального контекста, не является ни общественно опасным, ни общественно полезным.
Общественная опасность преступлений частного обвинения определяется общественной опасностью последствий, которые носят системный характер и несводимы к причинению потерпевшему только морального или физического вреда, поскольку человек с позиций системного подхода традиционно рассматривается как сложная система, характеризующаяся единством социальных, психических и физиологических составляющих. Изменение в одном из элементов системы ведет к изменению всей системы. Так, например, истории известны случаи, когда нанесенное словесное оскорбление становилось причиной разрушения значимых межличностных отношений, серьезного психологического кризиса, а впоследствии приводило к тяжелой болезни и/или смерти человека.
Эти общественно опасные последствия из-за сложностей в установлении их причинно-следственной связи с деянием выведены законодателем за пределы составов преступлений частного обвинения (формальный характер составов), тем не менее нет никаких объективных оснований для отрицания самой возможности наступления таких последствий.
Таким образом, с позиций материального уголовного права можно определить преступления частного обвинения как преступления небольшой тяжести, посягающие на личные неимущественные права, ценностное содержание которых субъективно, в связи с чем особое значение для решения вопроса о том, носило ли деяние характер общественно опасного, имеет субъективное восприятие потерпевшего.
К сожалению, определение преступлений частного обвинения только через материально-правовые признаки не позволяет отграничить преступные деяния, преследуемые частным порядком, от других, предусмотренных УК, а значит, не отражает всей сущности интересующего нас правового явления и должно быть конкретизировано посредством включения в него процессуальных критериев. Государство, в котором личные неимущественные права признаны в числе высших ценностей, добровольно ограничивает свое вмешательство в криминальную ситуацию в случае, если оно нанесет больше вреда потерпевшему, чем совершенное против него преступление.
В зависимости от степени ограничения действия принципа публичности в уголовном процессе выделяются публичный, частно-публичный и частный порядки производства по уголовному делу.
Это значит, что преступления частного обвинения имеют двойственную юридическую природу, их существование в равной мере обусловлено факторами материально-правового и процессуального порядка.
Однако даже такой подход к определению понятия не позволяет до конца проникнуть в сущность преступлений частного обвинения.
Феномен этот крайне сложен и требует проведения комплекса глубоких сравнительно-правовых, исторических, криминологических, уголовно-правовых, уголовно-процессуальных и других исследований вопроса, что невозможно сделать в рамках одной работы.
Итак, подводя итоги параграфа, еще раз подчеркнем следующее:
1. Закрепляя личные неимущественные права в конституции, государство обеспечивает их правовое регулирование комплексно, т.е. с помощью норм ряда отраслей права. Гражданско-правовой и уголовно-правовой способы защиты личных неимущественных прав от преступлений частного обвинения не исключают, а взаимодополняют друг друга.
2. Преступления частного обвинения имеют двойственную юридическую природу, их существование в равной мере обусловлено факторами материально-правового и процессуального порядка. С позиций материального уголовного права преступления частного обвинения - это преступления небольшой тяжести, посягающие на личные неимущественные права, ценностное содержание которых субъективно.
3. Общественная опасность преступлений частного обвинения определяется фактом объективного существования и высокой значимостью в обществе ценностей, на которые они посягают, и общественной опасностью последствий, которые носят системный характер и несводимы к причинению потерпевшему только морального или физического вреда.
4. В рамках уголовной науки необходимо поставить проблему определения понятия «преступление частного обвинения». Определение преступлений частного обвинения через материально-правовые и процессуальные признаки не позволяет во всей полноте отразить сущность изучаемого правового явления.
Глава 2. ОСОБЕННОСТИ ПРОИЗВОДСТВА ПО ДЕЛАМ ЧАСТНОГО ОБВИНЕНИЯ
§ 1. Возбуждение уголовного дела
С принятием Уголовно-процессуального кодекса РФ 2001 г. (далее УПК) процедура возбуждения уголовных дел частного обвинения претерпела значительные изменения. В связи с этим появилось много вопросов, которые не решены законодателем и неоднозначно разрешаются следственной и судебной практикой.
В науке уголовного процесса по спорным проблемам означенной процедуры также высказываются весьма противоречивые мнения и предложения. Все это вызывает необходимость рассмотреть круг актуальных проблем, связанных с возбуждением уголовных дел частного обвинения.
Данные дела составляют значительную часть всех уголовных дел, рассматриваемых мировыми судьями в России.
Н.С.Манова пишет, что, по опубликованным данным, в некоторых регионах страны уголовные дела частного обвинения составляют около половины (48 %) от всех уголовных дел, рассматриваемых мировым судьей.[14]
Как видим, дела частного обвинения затрагивают права и законные интересы весьма большого числа граждан, поэтому важно, чтобы процессуальный порядок судебного рассмотрения уголовных дел этой категории был эффективным. Особенно много вопросов возникает на стадии возбуждения таких дел.
Поэтому следует подумать над тем, как нам дальше совершенствовать процессуальный порядок возбуждения уголовных дел частного обвинения.
Часть 2 ст. 20 УПК гласит, что уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ст. 115-116, ч. 1 ст. 129 и ст. 130 Уголовного кодекса РФ считаются уголовными делами частного обвинения. Они возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего, его законного представителя и подлежат прекращению в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым. Примирение допускается до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора.
Уголовные дела о преступлениях, указанных в ч. 2 ст. 20 УПК, возбуждаются путем подачи заявления в суд потерпевшим или его законным представителем. Интересно отметить: ст. 10 УПК РСФСР 1923 г. и ст. 27 УПК РСФСР 1960 г. устанавливали, что поводом для возбуждения уголовных дел частного обвинения является не заявление, а жалоба потерпевшего. Следует согласиться с В. В. Хатуаевой, что жалоба — это точнее, чем заявление, так как жалоба является официальным требованием о защите нарушенного права.[15]
За использование термина «жалоба потерпевшего» выступает также Н. Е. Петрова.[16]
Здесь сразу же возникает иное затруднение терминологического свойства. Дело в том, что при подаче соответствующего заявления в уголовном деле еще нет никакого потерпевшего, если строго следовать ст. 42 УПК. Как правильно замечает В. В. Хатуаева, использование термина «потерпевший» не совсем корректно, так как никакого документа о признании таковым в соответствии со ст. 42 УПК не вынесено. В связи с этим автор предлагает термин «пострадавший».[17]
Итак, какой термин предпочтителен в данном случае - потерпевший», «пострадавший» или просто «заявитель»?
На наш взгляд, решая этот вопрос, нужно исходить из следующих соображений. Уголовный процесс не знает такого понятия, как «пострадавший». Вряд ли имеет смысл вводить новый термин, чтобы обозначить известную и закону, и следственно-судебной практике процессуальную фигуру потерпевшего. Использование термина «заявитель» также нежелательно, поскольку в нем не отражено, что этот «заявитель» потерпел от совершенного против него преступления, преследуемого в частном порядке. Остается старый и всем хорошо знакомый термин «потерпевший».
Нужно, видимо, признать, что в уголовных делах частного обвинения законодатель пошел на некоторые упрощения в плане процессуального признания потерпевшим, каковым лицо становится в силу самого факта подачи в суд заявления с просьбой о возбуждении уголовного дела.
Следующий вопрос: кто еще, кроме потерпевшего и его законного представителя, может обращаться в суд с заявлением о возбуждении уголовного дела частного обвинения?
Е. Г. Мартынчик считает, что возбудить такое дело может по поручению потерпевшего его представитель, роль которого вправе выполнить адвокат.[18]
И. Р. Харченко также полагает, что представитель потерпевшего имеет право передать в суд заявление по делу частного обвинения.[19]
В. В. Хатуаева не согласна с данной позицией, полагая, что заявление о возбуждении уголовного дела могут подать только сам потерпевший или его законный представитель.[20]
На наш взгляд, этот вопрос следует решать с точки зрения обеспечения максимально свободного доступа потерпевшего к правосудию. Потерпевший не может быть ограничен в выборе способа подачи заявления о возбуждении уголовного дела частного обвинения.
Только ему принадлежит право решать, возбуждать уголовное дело или нет, а также выбор наиболее удобного для себя способа и порядка возбуждения дела — как лично, так и через своего представителя.
Потому Федеральным законом от 12 апреля 2007 г. № 47-ФЗ были внесены соответствующие изменения и дополнения в ч. 1 ст. 318 УПК.
Следует также иметь в виду, что согласно ч. 2 ст. 318 УПК в случае смерти потерпевшего уголовное дело возбуждается путем подачи заявления его близким родственником, каковыми являются супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедушка, бабушка и внуки (п. 4 ст. 5 УПК).
Таким образом, заявление о возбуждении уголовного дела частного обвинения может быть подано в суд самим потерпевшим, законным представителем, представителем или близким родственником.
В связи с процедурой возбуждения дела возникает еще один вопрос: может ли потерпевший сделать устное заявление суду о совершенном против него преступлении?
Что касается уголовных дел публичного обвинения, то ч. 1 ст. 141 УПК устанавливает, что заявление о преступлении может быть сделано в устном или письменном виде.
Ранее ряд авторов, основываясь на нормах УПК РСФСР 1960 г., возможность устного заявления расценивали положительно - как гарантию быстроты и доступности правосудия.[21]
Ныне существует точка зрения, основанная уже на положениях УПК 2001 г., что «отказ законодателя от устного заявления именно по делам частного обвинения является обоснованным».[22]
Думается, что с позиций обеспечения свободы доступа к правосудию уголовно-процессуальный закон должен допускать как устные, так и письменные заявления потерпевшего.
Стадия возбуждения уголовного дела по заявлению (сообщению) о преступлении, предусмотренном ст. 115, 116, ч. 1 ст. 129 или ст. 130 УК, может быть осуществлена в двух формах:
-в обычном для дел публичного обвинения порядке (предусмотренном ст. 140—149 УПК РФ);
-в специфическом порядке возбуждения уголовных дел частного обвинения, который предусмотрен ст. 318 УПК РФ.
В обычном для дел публичного обвинения порядке заявления (сообщения) о вышеуказанной категории преступлений рассматриваются и разрешаются следователем или дознавателем.
Дело частного обвинения может быть возбуждено следователем или дознавателем с согласия прокурора (ч.4 ст.20 УПК РФ), когда потерпевший в силу беспомощного состояния или по иным причинам не может защищать свои права и законные интересы (не способен самостоятельно воспользоваться принадлежащими ему правами). Указанные должностные лица вправе возбудить уголовное дело частного обвинения и без заявления или в связи с принятием заявления, не отвечающего вышеуказанным требованиям.
Традиционное понимание беспомощного состояния как неспособности потерпевшего в силу физического или психического состояния понимать характер и значение совершаемых с ним действий или неспособности оказывать сопротивление виновному имеет уголовно-правовое содержание и значение. Это означает, что данное определение беспомощного состояния потерпевшего относится только к субъективной и объективной стороне преступных деяний.
Для этого необходимо, чтобы беспомощное состояние имело место до преступного посягательства или же возникло в процессе выполнения виновным объективной стороны преступления. Очевидно, что уголовно-правовое понятие беспомощного состояния потерпевшего не дает возможности определить его способность быть участником процесса и выполнять уголовно-процессуальные функции в стадии предварительного расследования. Понятие и критерии оценки беспомощного состояния в уголовно-процессуальном смысле должны иметь собственное содержание, которое необходимо для того, чтобы наиболее полно и точно определить права и обязанности потерпевшего в уголовном процессе.
Предусмотренные в ч.2 ст.42 УПК РФ права и обязанности потерпевший может реализовать в полном объеме лишь в том случае, если он является полноценным, процессуально дееспособным участником процесса. И наоборот, неспособность либо ограниченная способность потерпевшего самостоятельно защищать свои права и законные интересы путем использования средств и способов, перечисленных в ч.2 ст.42 УПК РФ, делает его беспомощным в уголовно–процессуальном смысле.
Под беспомощным состоянием потерпевшего в уголовно–процессуальном праве понимаются такие психофизические свойства и состояния потерпевшего, в силу которых он не может в полной мере понимать свое процессуальное положение или не в состоянии самостоятельно осуществлять защиту своих прав и законных интересов всеми способами и средствами, установленными в законе. Критериями оценки уголовно–процессуальной беспомощности потерпевшего являются его неспособность в полной мере понимать свое процессуальное положение, самостоятельно осуществлять свои процессуальные права, а также участвовать в следственных действиях. Причинами, обусловливающими беспомощное состояние в уголовно-процессуальном смысле, являются малолетние, престарелый возраст; физические или психические недостатки, иные психофизические свойства и состояние потерпевшего. Таким образом, беспомощное состояние потерпевшего как участника уголовного процесса образуется в силу его определенного психофизического состояния, носящего постоянный либо длительный характер.
После возбуждения уголовного дела частного обвинения следователь (дознаватель) принимает дело к своему производству и приступает к производству предварительного расследования (неотложных следственных действий, если данное дело ему не подследственное) на основании норм УПК в обычном порядке.
Специфический порядок возбуждения уголовных дел част ного обвинения предусмотрен ст. 318 УПК РФ для случаев подачи заявления о преступлении, предусмотренном ст. 115, 116, ч. 1 ст. 129 или ст. 130 УК, непосредственно мировому судье.
Данная форма стадии возбуждения уголовного дела начинается при наличии не любого повода, предусмотренного ст. 140 УПК РФ, а только заявления. Причем заявление должно исходить от потерпевшего или его представителя (законного представителя), а в случае смерти потерпевшего — от его близкого родственника. В заявлении должны быть изложены вероятные сведения, содержащие признаки объективной стороны одного (или нескольких) из вышеназванных преступлений. Завершается данная стадия решением мирового судьи:
—о принятии заявления к своему производству;
—об отказе в принятии заявления к своему производству.
Первое из названных решений письменно оформлять законодатель не требует. Основанием принятия мировым судьей заявления служат содержащиеся в нем достаточные данные, указывающие на признаки предусмотренного и. 115, 116, ч. 1 ст. 129 или ст. 130 УК преступления (описание события преступления, места, времени, а также обстоятельств его совершения).
Поводом может служить заявление, содержащее:
1)наименование суда, в который оно подается;
2)описание события преступления, места, времени, а также обстоятельств его совершения;
3)просьбу, адресованную суду, о принятии уголовного дела к производству;
4)данные о лице, привлекаемом к уголовной ответственности;
5)список свидетелей, которых необходимо вызвать в суд;
6)подпись лица, его подавшего (ч. 5 ст. 318 УПК РФ).
Вместе с заявлением мировому судье должны быть представлены его копии в количестве, равном числу лиц, в отношении которых решается вопрос о возбуждении уголовного дела.
С момента принятия мировым судьей данного решения уголовное дело считается возбужденным, а лицо, подавшее заявление, становится частным обвинителем.
По делам частного обвинения поступающее мировому судье заявление должно отвечать требованиям ч. 4 ст. 318 УПК РФ.
В случае, если поданное заявление не отвечает вышеуказанным требованиям, мировой судья выносит постановление о возвращении заявления лицу, его подавшему, в котором предлагает ему привести заявление в соответствие с указанными требованиями и устанавливает для этого срок. В случае неисполнения данного указания мировой судья отказывает в принятии заявления к своему производству и уведомляет об этом лицо, его подавшее.[23]
УПК РФ (ч.2 ст.319) предусматривает, что по ходатайству сторон вправе оказывать им содействие в собирании доказательств, которые не могут быть получены самостоятельно.
Если в заявлении не указываются данные о лице, привлекаемом к уголовной ответственности, мировой судья отказывает в принятии заявления к своему производству и направляет указанное заявление руководителю следственного органа или начальнику органа дознания для решения вопроса о возбуждении уголовного дела в соответствии с ч. 4 ст.20 УПК, о чем уведомляет лицо, подавшее заявление.
Для приведения заявления в соответствие с требованиями закона (подготовки и представления копий заявления) мировой судья устанавливает срок до семи суток. Это объясняется тем, что, когда появятся основания назначить судебное заседание, необходимо будет ознакомить лицо, в отношении которого подано заявление, с материалами уголовного дела, а также выполнить иные требования ч. 3 ст. 319 УПК РФ именно в пределах семи суток со дня, когда заявление поступило в суд.
Если же в установленный срок недостатки заявления не устранены (не принесены требуемые копии заявления), мировой судья отказывает в принятии заявления к своему производству и уведомляет об этом лицо, его подавшее.
Решение об отказе в принятии заявления оформляется постановлением мирового судьи с изложением в нем мотивов отказа.
Как видно из приведенных требований УПК РФ заявление потерпевшего мировому судье представляет собой довольно сложный документ.
В уголовно-процессуальном законе заложена сугубо формальная норма, которая не оставляет никаких сомнений в том, что ждать потерпевшему от мирового судьи помощи в составлении заявления не приходится.
Заложенная норма ч. 2 ст. 319 УПК о том, что «мировой судья вправе оказывать содействие в собирании таких доказательств», не является обязанностью и это положение плохо согласуется с п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК, гласящим, что уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений.
Е. Г. Мартынчик справедливо считает, что составить заявление с соблюдением всех перечисленных требований сможет не каждый потерпевший, тем более, что от него требуется дать юридическую оценку содеянного лицом, в отношении которого ставится вопрос о возбуждении уголовного дела частного обвинения.[24]
Полагаем, устранить недостатки поданного заявления, а также составить протокол устного заявления потерпевшего должен мировой судья. Для этого в ч. 2 ст. 319 УПК следует внести необходимые дополнения. Поскольку в этой норме установлено, что по ходатайству сторон мировой судья вправе оказать им содействие в собирании таких доказательств, которые не могут быть ими получены самостоятельно, то тем более судья должен оказать потерпевшему помощь в оформлении его заявления, составить протокол устного заявления. Необязательно этим надлежит заниматься лично мировому судье: по его поручению это может сделать помощник судьи или секретарь.
При любом другом варианте решения вопроса прекрасная идея о свободе доступа к правосудию для потерпевших по делам частного обвинения останется просто добрым пожеланием, никак не реализуемым на практике. Вышеозначенную помощь потерпевшему нельзя рассматривать как некую обвинительную деятельность судьи, речь идет всего лишь об обеспечении потерпевшему от преступления доступа к правосудию.
Исследуемое заявление имеет серьезные правовые последствия. Как правильно пишет Е. Хаматова, «заявление по делу частного обвинения — это документ, который одновременно является и единственно возможным поводом к возбуждению дела частного обвинения, и заменяет собой постановление о возбуждении уголовного дела и обвинительный акт».[25]
Кроме того, согласно ст. 43 и ч. 7 ст. 318 УПК лицо, подавшее заявление в суд по уголовному делу частного обвинения в порядке, установленном ст. 318 УПК, становится частным обвинителем и наделяется правами, предусмотренными ст. 42-43, а также ч. 4-6 ст. 246 УПК.
Е. Г. Мартынчик считает, что нужно дополнить ч. 7 ст. 318 УПК положением, что в случае принятия заявления потерпевшего к производству мировой судья выносит постановление.[26]
Думается, это предложение заслуживает поддержки: тем самым постановлением мирового судьи будет четко зафиксировано появление процессуальной фигуры частного обвинителя по уголовному делу частного обвинения.
Подача заявления потерпевшим порождает определенные обязанности и для мирового судьи. В соответствии с ч. 3 ст. 319 УПК при наличии оснований для назначения судебного заседания мировой судья в течение семи суток со дня поступления заявления в суд вызывает лицо, в отношении которого подано заявление, знакомит его с материалами уголовного дела, вручает копию поданного заявления, разъясняет права подсудимого в судебном заседании, предусмотренные ст. 47 УПК, выясняет, кого, по мнению данного лица, необходимо вызвать в суд в качестве свидетелей защиты, о чем у него берется подписка.
Согласно ч. 5 ст. 319 УПК мировой судья должен разъяснить сторонам возможность примирения. В случае поступления от них заявлений о примирении производство по уголовному делу прекращается по постановлению мирового судьи в соответствии с ч. 2 ст. 20 УПК.
Уголовно-процессуальный закон допускает примирение потерпевшего с обвиняемым до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора.
Некоторые авторы предлагают изложить эту норму в такой редакции: «Примирение допускается до вступления в законную силу приговора мирового судьи».[27]
Думается, что такое предложение может быть принято законодателем, поскольку нельзя мешать потерпевшему и обвиняемому примириться даже после вынесения приговора. Это тот случай, когда волеизъявление потерпевшего должно иметь решающее значение.
Кстати, УПК Киргизской Республики (в редакции на 14.07.2008 г.) предусматривает именно такую норму.
Вообще следует отметить, что ряд авторов обоснованно высказываются за расширение примирительной функции суда по делам частного обвинения.
Так, Е. Г. Мартынчик считает необходимым внести в главу 41 УПК «Производство по уголовным делам, подсудным ировому судье» дополнения, где были бы сформулированы положения, регламентирующие процедуру примирения потерпевшего и обвиняемого.[28]
Э. В. Жидков предлагает вообще дополнить УПК специальным разделом «Примирительное производство».[29]
На этом этапе судебного процесса по уголовному делу частного обвинения мы сталкиваемся еще с одним неясным вопросом: когда в деле возникает процессуальная фигура обвиняемого? На это обстоятельство справедливо обращает внимание ряд авторов.[30]
Полагаем, что обвиняемый по уголовному делу частного обвинения появляется одновременно с частным обвинителем, что должно быть отражено в постановлении мирового судьи о принятии заявления потерпевшего к производству. Такое решение нам представляется в процессуальном смысле безупречным и справедливым. Поэтому в ч. 7 ст. 318 УПК должны быть внесены соответствующие дополнения.
По вопросу о том, кто должен квалифицировать преступление, которое будет предметом судебного разбирательства, в литературе имеется только одно предложение. В. В. Хатуаева полагает, что определять квалификацию преступления должен сам потерпевший в своем заявлении.[31]
На наш взгляд, потерпевший в связи с отсутствием у него знания уголовного закона вряд ли может правильно квалифицировать совершенное против него преступление и указать в заявлении статью УК, по которой следует привлечь виновного к уголовной ответственности. Не каждый потерпевший также имеет возможность прибегнуть в этих целях и к помощи адвоката. В УПК этот вопрос прямо не разрешен.
По этим причинам мы полагаем, что квалификацию преступления по уголовному делу частного обвинения должен осуществлять мировой судья в постановлении о назначении судебного заседания. Такую предварительную квалификацию нельзя рассматривать как обвинительную деятельность судьи. Более того, определяя статью УК, по которой обвиняется привлеченное к суду лицо, мировой судья тем самым создает условия для защиты подсудимого в судебном процессе.
Мы рассмотрели порядок возбуждения уголовных дел частного обвинения в случаях, когда потерпевшему известно лицо, совершившее против него преступление. Однако дело должно быть возбуждено и тогда, когда потерпевший не знает виновного.
Актуальность этой категории уголовных дел частного обвинения резко возросла. Это связано с некоторыми изменениями УК. Если раньше такие противоправные действия в общественном месте, как нанесение побоев, угрозы и т. п., связанные с нарушением общественного порядка, квалифицировались как хулиганство, то они возбуждались и расследовались как уголовные дела публичного обвинения. Поэтому уголовных дел частного обвинения, по которым потерпевший не знал бы обвиняемого, в судебной практике практически не было.
Но вот Государственная Дума 21 ноября 2003 г. принимает закон,[32] который значительно изменил формулировку ст. 213 УК, устанавливающей ответственность за уголовно наказуемое хулиганство, переведя неквалифицированное хулиганство в разряд преступлений против личности.
После этого все случаи избиения граждан хулиганами на улице и в других общественных местах (при отсутствии признаков причинения тяжкого или средней тяжести вреда здоровью) сразу попали в разряд преступлений частного обвинения.
Сложилась явно ненормальная для правового государства ситуация: избитые хулиганами граждане шли в милицию, а там им говорили, что по делам частного обвинения следует обращаться в суд, суд же заявлений от потерпевших не принимал, так как в них не были указаны данные об обвиняемых. Правильно охарактеризовал положение дел В. Мачинский: «По этим делам тысячи и тысячи граждан, подвергшихся нападениям и избиениям со стороны неустановленных хулиганов, фактически лишились доступа к правосудию».[33]
В эту сложную правовую ситуацию своевременно вмешался Конституционный Суд РФ. В его Постановлении от 27 июня 2005 г. № 7-П по делу о проверке конституционности положений ч. 2 и 4 ст. 20, ч. 6 ст. 144, п. 3 ч. 1 ст. 145, ч. 3 ст. 318, ч. 1-2 ст. 319 УПК в связи с запросами Законодательного Собрания Республики Карелия и Октябрьского районного суда Мурманска [34] указывается, что не соответствуют Конституции РФ казанные нормы УПК «в той их части, в какой они не обязывают прокурора, следователя, орган дознания и дознавателя принять по заявлению лица, пострадавшего в результате преступления, предусмотренного статьей 115 или статьей 116 УК Российской Федерации, меры, направленные на установление личности виновного в этом преступлении и привлечение его к уголовной ответственности в закрепленном уголовно-процессуальным законом порядке».
В том же Постановлении Суд признал все нормы УПК, «определяющие полномочия судьи по проверке заявления потерпевшего по делу частного обвинения и оказанию сторонам помощи в собирании доказательств не противоречащими Конституции Российской Федерации».
По-существу, Конституционный Суд построил новый порядок возбуждения и расследования уголовных дел частного обвинения, по которым на момент подачи потерпевшим заявления личность виновного оказалась неустановленной. Как известно, Постановление Конституционного Суда «не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами».
Позднее, Федеральным законом от 12 апреля 2007 г. № 47 и от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ в ч. 4 ст. 20 УПК РФ были внесены изменения и дополнения, согласно которым все заявления потерпевших по делам частного обвинения, если не установлена личность виновного, должны приниматься органами дознания, дознавателями, следователями и прокурорами, по ним должны возбуждаться уголовные дела и проводиться расследование, а законченные уголовные дела — направляться в суд.
Еще один порядок возбуждения уголовных дел частного обвинения установлен ч. 3 ст. 318, ч.4 ст.20 УПК. Согласно этим статьям, если потерпевший в силу беспомощного состояния или по иным причинам не может защитить свои права и законные интересы, то следователь, а также с согласия прокурора дознаватель возбуждают уголовные дела при отсутствии заявления потерпевшего. При этом следователь приступает к производству предварительного следствия, а дознаватель – дознания.
Подведем некоторые итоги. Можно утверждать, что на сегодняшний день в УПК закреплены три относительно самостоятельных процессуальных порядка возбуждения уголовных дел частного обвинения:
— возбуждение потерпевшим уголовного дела частного обвинения в отношении известного ему лица путем подачи заявления непосредственно мировому судье;
— возбуждение потерпевшим уголовного дела частного обвинения в отношении неустановленного лица путем подачи заявления в орган дознания, дознавателю, или следователю;
— возбуждение уголовного дела частного обвинения следователем или дознавателем, с согласия прокурора, в соответствии с ч. 3 ст. 318 УПК, при отсутствии заявления потерпевшего или его законного представителя, если преступление совершено в отношении лица, которое в силу зависимого или беспомощного состояния или по иным причинам не может защитить свои права и законные интересы.
§ 2. Судебное разбирательство
Судебное разбирательство дел частного обвинения происходит по общим правилам, установленным для этой стадии уголовного процесса, за исключением некоторых особенностей, свойственных только данной категории дел.
В юридической литературе отмечаются следующие особенности судопроизводства по делам частного обвинения:
1) важным субъектом уголовно–процессуальной деятельности является мировой судья;
2) примирительная деятельность судьи осуществляется вплоть до его удаления в совещательную комнату;
3) потерпевший сам или через своего представителя поддерживает обвинение, выступает в прениях;
4) при объединении встречных жалоб в одно производство каждая из сторон пользуется правами потерпевшего и подсудимого, в зависимости от разбираемого в суде эпизода;
5) дела указанной категории рассматриваются судьей единолично;
6) прекращение производства по делу допускается в связи с неявкой потерпевшего в судебное заседание по неуважительной причине и расценивается как отказ от обвинения;
7) судебное следствие начинается оглашением жалобы и проводится в ее пределах;
8) потерпевший или его законный представитель сам формулирует и обосновывает свое обвинение, вправе изменить его в сторону, не ухудшающую положение подсудимого.
Указанный перечень особенностей судопроизводства по делам частного обвинения в судебном заседании представляется полным.
По действующему законодательству производство по делам частного обвинения состоит из нескольких стадий.
Стадия подготовки к судебному заседанию по делам частного обвинения. Она следует сразу за решением о принятии мировым судьей к своему производству заявления о преступлении (а не с момента поступления заявления в суд).
Первыми действиями на этой стадии должно быть разъяснение прав частному обвинителю и составление об этом протокола, который подписывается частным обвинителем и мировым судьей. Заявитель предупреждается об уголовной ответственности за заведомо ложный донос в соответствии со статьей 306 УК РФ, о чем в заявлении делается отметка, которая удостоверяется подписью заявителя.
Одновременно мировой судья разъясняет заявителю его право на примирение с лицом, в отношении которого подано заявление.
При наличии оснований для назначения судебного заседания мировой судья в течении 7 дней со дня поступления заявления в суд вызывает лицо, в отношении которого подано заявление. Знакомит его с материалами уголовного дела, вручает копию поданного заявления, разъясняет права и подсудимого в судебном заседании и выясняет, кого, по мнению данного, лица, необходимо вызвать в суд в качестве свидетелей защиты, о чем у него берется подписка (ч.3 ст.319 УПК РФ).
В случае неявки в суд лица, отношении которого подано заявление, копия заявления с разъяснением прав подсудимого, а также условий и порядка примирения сторон направляется подсудимому.
Мировой судья обязан разъяснить сторонам, что дела частного обвинения могут быть прекращены в связи с примирением потерпевшего и обвиняемого.
Нужно отметить, что сам порядок примирения на законодательном уровне не урегулирован, в связи с чем среди процессуалистов и практиков возникают разногласия.
Одни процессуалисты ставили в пример порядок примирения, регламентированный в России еще Уставом уголовного судопроизводства 1864 года, согласно которому обязанность по склонению лиц к примирению возлагалась на мировых судей. Ссылаясь на судебную практику, они утверждали, что судьи обязаны не только разъяснять сторонам их право на примирение, но и принимать активные меры для достижения положительного результата. Такими мерами они считали вызов сторон в суд, склонение их к примирению для предотвращения дальнейшего конфликта, разъяснение пагубности конфликтной ситуации.
Ученые, отрицавшие необходимость принятия судьями активных мер к примирению сторон, полагали, что судьи не должны неоднократно вызывать стороны для беседы, уговаривать потерпевшего и лицо, в отношении которого подана жалоба, примириться и написать в суд соответствующее заявление. По их мнению, достаточно того, что судьи разъясняют сторонам их право на примирение и процессуальные последствия прекращения дела за примирением. В случае если после выполнения указанных действий примирения не достигнуто, судья сразу же должен принять решение о возбуждении уголовного дела или отказать в этом, но уже по другим основаниям.
Следует признать аргументированной позицию процессуалистов, выступавших против принятия судьями активных мер к примирению сторон.
На практике судьи, пытающиеся примирить стороны, рассматривают уголовное дело по существу. Однако они в ходе примирения могут непроизвольно допустить высказывания, свидетельствующие об их отношении к делу, войти в оценку доказательств либо иным образом дать повод для сомнения в их объективности.
Если же обратиться к опыту других государств по разрешению данной проблемы, то уголовно–процессуальное законодательство многих стран возлагало обязанность принятия мер к примирению сторон не на суды, а на другие органы. Так, параграф 380 УПК ФРГ предусматривал, что деятельность по примирению сторон по делам частного обвинения осуществляли посреднические органы, указанные земельным управлением юстиции.
Применительно к условиям России в качестве лиц и органов, которые могут осуществлять примирение, можно рассматривать комиссии по делам несовершеннолетних, если стороны являются несовершеннолетними, а также судебных приставов, назначаемых органами юстиции.
На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что принятие мер к примирению сторон – не функция осуществления правосудия, а деятельность иных органов исполнительной власти или общественных организаций. Судья же должен лишь оформлять достигнутое между сторонами примирение, отказывая в возбуждении уголовного дела за примирением сторон либо прекращая уже возбужденное дело по аналогичному основанию.
Конфликты, связанные с причинением телесных повреждений и оскорблениями, в подавляющем большинстве случаев происходят между родственниками, в том числе бывшими супругами, соседями и хорошо знающими друг друга людьми.
При этом законодатель исходит из того, что в большинстве случаев примирение исчерпывает конфликт.
Однако обязательным условием прекращения производства по делу за примирением сторон многие процессуалисты считали добровольность волеизъявления на то потерпевшего. Факт получения от потерпевшего согласия на примирение в результате воздействия, угроз или иных противоправных насильственных мер расценивался ими как основание для пересмотра постановления о прекращении производства по делу за примирением по вновь открывшимся обстоятельствам.
С.И. Катькало и В.З. Лукашевич в своей монографии также выражали озабоченность по поводу условий примирения сторон, но полагали, что судья не вправе учитывать искреннее желание потерпевшего примириться либо выяснять обстоятельства совершения в отношении него противоправных действий по склонению к примирению.[35]
Судебной практике известны случаи, когда в процессе рассмотрения конкретных уголовных дел судьи сталкивались с ситуациями, при которых в адрес пострадавших раздавались угрозы применения насилия со стороны их обидчиков, если те будут препятствовать прекращению дела за примирением сторон. Поэтому в подобных случаях судья не должен быть созерцателем беззакония, а вправе не признавать факт достижения сторонами примирения, поскольку потерпевший не выражал свою волю свободно, добровольно и должен отказать в удовлетворении ходатайства о прекращении производства по делу за примирением сторон.
Сторонам необходимо разъяснить, что в соответствии с законом примирение исключает возможность привлечения лица, на которое подана жалоба к уголовной ответственности за те же действия. Такое примирение возможно до удаления судьи в совещательную комнату для постановления приговора.
Само заявление может быть сделано как в устной, так и в письменной форме, однако подлежит записи в протоколе судебного заседания.
В случае, если от сторон поступят заявления о примирении, производство по уголовному делу прекращается. Вынося постановление об этом, мировой судья руководствуется ч. 2 ст. 20 УПК РФ.
На данной стадии мировой судья по ходатайству сторон вправе содействовать им в собирании доказательств, но только в тех случаях, когда стороны не могут их получить самостоятельно.
Когда же примирение между сторонами не состоялось, либо обвиняемый в суд не явился, мировой судья назначает рассмотрение уголовного дела в соответствии с общими полномочиями судьи на стадии подготовки к судебному заседанию.
Судья принимает меры по проверке жалобы (заявления) и сбору необходимых материалов для принятия решения. В этих целях он отбирает объяснения у лица, в отношении которого подана жалоба, у очевидцев происшедшего, истребует справки, характеристики и другие документы с целью выяснить все обстоятельства, необходимые для установления признаков преступления.
Подсудимому разъясняется право на подачу встречной жалобы, если он полагает, что потерпевший сам виновен в противоправных действиях. При поступлении встречной жалобы судья вправе объединить их в одном производстве и рассмотреть встречную жалобу в том же порядке, что и жалобу потерпевшего. Соединение заявлений допускается на основании постановлении мирового судьи до начала судебного следствия.
Объединение и соединение жалоб в одно производство позволяет глубже разобраться в сущности конфликта, происшедшего между сторонами, одновременно решить вопросы об их примирении, дать правильную юридическую оценку действиям каждого из участников конфликта с учетом их эмоционального состояния и назначить справедливое наказание.
Что касается правового положения участников судебного разбирательства, то при рассмотрении в одном производстве двух уголовных дел вполне допустимо совмещение в одном лице статуса потерпевшего и подсудимого, поскольку порядок судебного следствия устанавливается еще до его начала. В ходе судебного следствия каждая из сторон, являющаяся одновременно потерпевшим и подсудимым, допрашивается одновременно по всем обстоятельствам, которые изложены в обеих жалобах. После оглашения одной из жалоб ее автор допрашивается в качестве потерпевшего, а иное лицо, в отношении которого выдвинуто обвинение, выступает как подсудимый. Приговор в отношении обоих лиц выносится один, так как в производстве суда находится лишь одно дело.
Если в ходе судебного разбирательства в действиях лица, в отношении которого подано заявление, будут установлены признаки преступления, не предусмотренного частью второй статьи 20 УПК, то мировой судья выносит постановление о прекращении уголовного преследования по делу и направлении материалов руководителю следственного аппарата или начальнику орган дознания для решения вопроса о возбуждении уголовного дела в порядке публичного или частно-публичного обвинения, о чем уведомляет потерпевшего или его законного представителя.
Если имеются какие-либо обстоятельства, предусмотренные УПК, исключающие производство по уголовному делу, мировой судья своим постановлением отказывает в возбуждении уголовного дела.
Дела частного обвинения могут быть прекращены производством не только по основаниям, предусмотренным ч.2 ст. 20 УПК РФ.
В постановлении судьи о прекращении дела производством, указываются мотивы и основания прекращения дела, сроки и порядок обжалования, а также решение по вопросу взыскания судебных издержек. Это постановление может быть обжаловано потерпевшим или его законным представителем, а также опротестовано прокурором в вышестоящий суд.
Если примирение не состоялось, судья назначает судебное заседание. Этим же постановлением лицо, понесшее от преступления моральный, физический или имущественный ущерб, признается потерпевшим, и ему разъясняются его права, предусмотренные УПК (ч.2 ст.42 УПК РФ).
Вторая стадия – рассмотрение уголовного дела в суде.
Несмотря на то, что требования, предъявляемые к порядку проведения судебного разбирательства мировым судьей, в основном общие, некоторые особенности имеются. Кроме того, различается порядок рассмотрения мировым судьей дел публичного и частного обвинения.
Единым правилом является необходимость проведения судебного разбирательства не ранее трех и не позднее 14 суток со дня поступления в суд заявления по делам частного обвинения или уголовного дела.
Специфика же данной стадии по делам частного обвинения заключается в следующем.
1. Одновременно может рассматриваться и основное и соединенное с ним встречное заявление. Заявления соединяются постановлением мирового судьи до начала судебного следствия.
2. Предусмотрено специальное основание отложения судебного разбирательства. Уголовное дело может быть отложено для подготовки к защите лица, в отношении которого подано встречное заявление.
3. Установлен срок отложения судебного разбирательства поданному основанию — не более трех суток.
4. Лица могут выступать в судебном разбирательстве одновременно и в качестве частного обвинителя, и в качестве подсудимого. Это происходит, когда рассмотрение первоначального и встречного заявления соединено в одно производство.
5. Об обстоятельствах, изложенных указанными лицами в своих заявлениях, они допрашиваются по правилам допроса потерпевшего, а об обстоятельствах, изложенных во встречных жалобах, — по правилам допроса подсудимого.
6. Судебное следствие начинается изложением заявления частным обвинителем или его представителем. За ним излагаются доводы встречного заявления (если таковое имеет место).
7. Обвинение поддерживает частный обвинитель, который вправе представлять доказательства, участвовать в их исследовании, излагать суду свое мнение по существу обвинения, применяемого уголовного закона и назначения подсудимому наказания, а также по другим вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства. Обвинитель может изменить обвинение, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту, а также вправе отказаться от обвинения.
8. Государственный обвинитель участвует в судебном заседании, в случае если преступление совершено в отношении лица, которое в силу зависимого или беспомощного состояния либо по иным причинам не может защищать свои права и законные интересы, а также, если по делу проводилось расследование или дознание.
Третья стадия – вынесение приговора.
Приговор мирового судьи выносится по общим правилам вынесения приговора.
Если при рассмотрении дела о клевете или оскорблении будет установлено, что ложные позорящие гражданина измышления или сведения, порочащие его честь и достоинство, были распространены в печати, мировой судья, признав подсудимого виновным, может одновременно с постановлением приговора вынести частное определение, которым поставить вопрос о необходимости опубликовать опровержение сведений, дискредитирующих потерпевшего.
Приговор, постановление мирового судьи о прекращении уголовного дела, иные его акты могут быть обжалованы сторонами в течение 10 суток со дня его провозглашения в апелляционном порядке, установленном ст. 354 и 355 УПК РФ.
Порядок вынесения и оглашения приговоров по делам частного обвинения происходит в соответствии с общими правилами судебного разбирательства. Потерпевший и подсудимый (осужденный) вправе обжаловать, а прокурор опротестовать, приговоры и определения (постановления) в суд второй инстанции на общих основаниях.
Таким образом, в качестве особенностей судебного производства по делам частного обвинения необходимо рассматривать:
1) возможность завершения конфликта примирением между сторонами;
2) право подсудимого подать встречную жалобу против потерпевшего;
3) решения вопроса о последствиях неявки потерпевшего в судебное разбирательство;
4) наделение потерпевшего полным объемом прав для осуществления обвинения подозреваемому (обвиняемому).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Рассмотренные в работе проблемы, которые возникают в ходе производства по делам частного обвинения, позволяет сделать следующие выводы.
Основным назначением специальной процедуры рассмотрения дел частного обвинения является расширение частных начал в судопроизводстве с привлечением частных обвинителей для защиты своих интересов и упрощения, а не усложнения судопроизводства по ним с максимальным соблюдением прав человека.
Понятие потерпевшего следует рассматривать в материальном и процессуальном значениях данного слова. Лицо, которому причинен вред преступлением, становится потерпевшим, то есть субъектом уголовно-процессуальных отношений, и наделяется всеми правами в процессе лишь после признания его таковым в установленном порядке путем вынесения соответствующего решения уполномоченным на то органом или должностным лицом. По делам частного обвинения таким процессуальным документом может быть постановление судьи о принятии жалобы (заявления) к своему производству.
Полная уголовная дееспособность потерпевших по делам частного обвинения должна наступать с 16–летнего возраста. Жалобы потерпевших, не достигших указанного возраста, не могут рассматриваться в качестве самостоятельного повода к возбуждению уголовного дела частного обвинения, а могут проверяться как сообщение о преступлении. При обращении с жалобой по делу любой заявитель (потерпевший, законный представитель или близкий родственник потерпевшего) должны предупреждаться мировым судьей об уголовной ответственности по ст.306 УК РФ за заведомо ложный донос. Принимая жалобу (заявление) потерпевшего или его законного представителя к своему производству, мировой судья не только обязан разъяснить ему право на примирение, но и сообщить о необходимости возмещения судебных издержек в случае, если обвинение не подтвердится.
Мировой судья должен обеспечить равноправие сторон в ходе судебного разбирательства, ограничиваясь по общему правилу представленными сторонами доказательствами и разрешать ходатайства.
Таким образом, уголовные дела частного обвинения – особая категория дел, которые следует рассматривать не только в материальном, но и в процессуальном аспектах.
Основные признаки рассматриваемого института в материально-правовом аспекте:
– утверждение пострадавшего о совершении в отношении него преступления для защиты своих частных интересов может иметь место только со стороны самого пострадавшего или его законного представителя;
– такое утверждение является официальным, и делается перед соответствующим органом (судом), наделенным полномочиями по рассмотрению жалобы потерпевшего;
– преступление включено в перечень преступлений, преследование за совершение которых в уголовном порядке государством передано на усмотрение пострадавших.
К основным чертам частного обвинения в процессуальном аспекте следует отнести следующие признаки:
– это особый вид уголовно-процессуальной деятельности, имеющий свои специфические черты при возбуждении дела, поддержании обвинения в суде;
– уголовно-процессуальная деятельность осуществляется в рамках специальной правовой процедуры, позволяющей частному обвинителю выразить свою волю относительно необходимости привлечения обидчиков к уголовной ответственности;
– актом привлечения лица к уголовной ответственности является жалоба (заявление) потерпевшего.
Выделение дел частного обвинения в отдельную категорию дел необходимо по следующим основаниям:
1. Особая природа преступлений, ущемляющих в основном частные интересы граждан в сфере особых общественных отношений.
2. Преступления представляют небольшую общественную опасность.
3. Для установления наличия состава преступления имеет значение мнение потерпевшего.
4. Возможность освобождения правонарушителя от уголовной ответственности за содеянное с целью урегулирования конфликта (примирением сторон) и с целью непричинения еще большего вреда пострадавшему самим фактом обнародования содеянного.
5. Возможность сбора и предоставления доказательств без проведения предварительного расследования вследствие использования в качестве таковых показаний очевидцев преступлений.
6. Необходимость показаний потерпевшего для правильного рассмотрения дела, поскольку именно он указывает цель разбирательства, представляет доказательства.
7. Стремление определить справедливый порядок судопроизводства путем повышения активности граждан в борьбе с правонарушениями.
8. Невозможность привлечения к уголовной ответственности всех лиц совершивших преступления, существование латентной преступности.
Наиболее важной особенностью рассмотрения дел частного обвинения является особый порядок возбуждения уголовного дела путем подачи жалобы (заявления) в суд потерпевшим. Основаниями для возбуждения дел частного обвинения являются фактические данные, достаточные для предположения о совершении деяния. Процессуальный порядок возбуждения уголовных дел связан непосредственно с деятельностью суда по принятию жалобы и наделением потерпевшего соответствующими полномочиями, установленными законом.
Досудебная подготовка материалов включает такие формы досудебного производства: деятельность частного обвинителя, дознание и предварительное следствие. Особенность возбуждения уголовного дела и предварительного расследования связана с тем, что следователь, дознаватель, с согласия прокурора, вправе возбудить уголовное дело частного обвинения, в силу беспомощного состояния потерпевшего не способного защищать свои права и законные интересы, зависимости от обвиняемого и по иным причинам.
Потерпевшему предоставлена возможность по сбору доказательственной базы, в связи, с чем в уголовно-процессуальный закон нужно внести норму, четко определяющую право частного обвинителя собирать доказательства, устанавливающую полный перечень его полномочий и процедуру предоставления собранных материалов.
В качестве особенностей судебного производства по делам частного обвинения необходимо рассматривать:
1) возможность завершения конфликта примирением между сторонами;
2) право подсудимого подать встречную жалобу против потерпевшего;
3) решение вопроса о последствиях неявки потерпевшего в судебное разбирательство;
4) наделение потерпевшего полным объемом прав для осуществления функции обвинения.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Конституция Российской Федерации. - М.: Приор, 2001.-32 с.
2. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации.-М.: Проспект, 2008. -256 с.
3. О конституционном суде Российской Федерации: конституционный закон от 21.07.1994 г. № ФЗ (в ред. от 05.07.2007 г.) // Собрание законодательства РФ. -1994. - № 13.-Ст.1447
4. О статусе судей в Российской Федерации: федеральный закон Российской Федерации от 26.07.1992 г. № 3132-1 (в ред. от 05.04.2005 г.) // Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета РСФСР. – 1992.– № 30.– Ст.1792.
5. О милиции: федеральный закон от 18 апреля 1991 г. № ФЗ // Ведомости Съезда Народных депутатов и Верховного Совета РСФСР. - 1991. № 16. - Ст. 503.
6. Об основных гарантиях прав граждан Российской Федерации: федеральный закон Российской Федерации от 6 декабря 1994 г. № ФЗ // Собрание законодательства РФ. - 1994. - № 33. - Ст. 3406.
7. О концепции судебной реформы в РСФСР: постановление Верховного Совета РСФСР от 24.10. 1991 г.// Ведомости Съезда Народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. – 1991. - № 44. - Ст.1435
8. О прокуратуре РФ: федеральный закон Российской Федерации от № ФЗ // Собрание законодательства РФ.– 1995.– №47.– Ст.4472.
9. Абельс, Х. Интеракция, иденификация, презентация: введение в интерпретативную социологию / Х.Абельс. -СПб.: Нева, 1999. – 349 с.
10. Андреева, О.И. Пределы появления диспозитивности в уголовном судопроизводстве: учебное пособие / О.И.Андреева. – Томск: изд-во Томского университета, 2000. -219 с.
11. Галимов, О.Х. Малолетние лица в уголовном судопроизводстве: учебное пособие/ О.Х.Галимов – СПб.: Норма-Л, 2001.- 289 с.
12. Глушков, А.И. Уголовный процесс: учебник для вузов/ А.И. Глушков.– М.: Проспект, 2000г.- 748 с.
13. Джатиев, В.С. Общая методология и современные проблемы обвинения и защиты по уголовным делам: учебно-методическое пособие /В.С. Джатиев.– Владикавказ: Аргон, 1995.– 103 с..
14. Джатиев, В.С. Обвинение и защита/ В.С. Джатиев // Российская юстиция. –1995. – №3. – С.17-25.
15. Дорошков, В.В. Руководство для мировых судей. Дела частного обвинения: методическое пособие / В.В. Дорошков. – М.: Проспект, 2001. -37 с.
16. Жидков, Э. В. Примирение сторон как средство разрешение социального конфликта в уголовном праве и процессе / Э.В. Жидков // Российский следователь. - 2003. - № 3. С. 30—31.
17. Кальницкий, В.В. Стадия возбуждения уголовного дела: в вопросах и ответах: учебное пособие / В.В. Кальницкий, П.Г. Марфицин. – Омск: Иэдательство ВШ МВД РФ, 1995. – 247 с.
18. Катькало, С.И. Судопроизводство по делам частного обвинении: учебное пособие / С.И. Катькало, В.З.Лукашевич. – Л.: Нева, 1972. – 547 с.
19. Кокорев, Л.Д. Потерпевший от преступления в советском уголовном процессе: монография / Л.Д.Кокорев. – Воронеж, 1964. 321 с.
20. Комментарий к УПК РФ: учебно-методическое пособие / под общ. ред. В.В. Мозякова. - М.: Наука, 2002. -745 с.
21. Ларин, А.М. Защита прав потерпевшего в уголовном процессе./ А.И.Ларин. – М.: Спарта, 1993. -234 с.
22. Манова, Н. С. О процедуре рассмотрения уголовных дел мировым судьей / Н.С.Манова // Право и политика. - 2002. - № 5. С. 71-76.
23. Мартынчик, Е. Г. Производство по уголовным делам частного обвинения: прерогативы и особенности мировой юстиции / Е.Г. Мартынчик// Российский судья. - 2003.- № 7. -С. 9-17.
24. Малеина, М.Н. Защита личных неимущественных прав граждан / М.Н. Малеина. - М.: Знание, 1991. -218 с.
25. Мачинский, В. Дела частные, проблемы государственные /В.М.Мачинский // Законность. - 2005.- № 2. -С. 21-28.
26. Михайленко, А.Р. Возбуждение уголовного дела в советском уголовном процессе / А.Р. Михайленко. – Саратов: Издательство Саратовского университета, 1975. – 289 с.
27. Мотовиловкер, Я.О. Некоторые вопросы в теории уголовного процесса в свете нового уголовно-процессуального законодательства / Я.О. Мотовиловкер. – Кемерово, 1964.- 345 с.
28. Петрова, Н. Частный интерес в уголовном процессе защищен не в полной мере / Н.М. Петрова // Российская юстиция. – 2001. С. 28-35
39. Порошков, В. В. Частное обвинение: правовая теория и судебная практика / В.В.Порошков.- М.: Юристъ, 2000. – 347 с.
30. Резон, А.К. О преступлениях, наказуемых только по жалобе потерпевшего по русскому праву/ А.К. Резон. – СПб., 1882. – 572 с.
31. Рогаткин, А. О реформе уголовно-процессуального права/ А.И.Рогаткин, Петрухин И. П. // Законность. -1996. – №2.– С.40-49.
32.Рыжаков, А.П. Возбуждение и отказ в возбуждении уголовного дела/ А.П. Рыжаков. – М.: Норма, 1997. – 294 с.
33. Рыжаков, А.П. Уголовный процесс: учебник для вузов/ А.П.Рыжаков. – М.: Норма, 2002. – 679 с.
34. Савицкий, В.М. Государственное обвинение / В.М.Савицкий. – М.: Пресс, 1971. – 421 с.
35. Соловьев, А.Б. К вопросу о соотношении публичных и личных интересов в уголовном судопроизводстве / А.Б.Соловьев // Актуальные проблемы правовой науки и практики. Сборник научных трудов.– Кемерово, 1989. С 47-56.
36. Смирнов, А. В. Нужен суд правый и милостивый, решительный и скорый \ А.В.Смирнов // Российская юстиция. - 1995. - № 10. - С. 18-21.
37. Смирнов, А. В. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР / А.В.Смирнов. - СПб.: Альфа-Пресс, 1997. – 690 с.
38. Смирнов, А.В. Состязательный процесс /А.В.Смирнов. – СПб.: Питер, . – 2005. - 178 с.
39. Строгович, М.С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1: Основные положения науки советского уголовного процесса / М.С. Строгович. – М.: Наука, 1968. - 638 с.
40. Лупинская, А.П. Уголовно-процессуальное право РФ: учебник / А.П. Лупинская и [др.]; под ред. А.П.Лупинской. -М: Юристъ, 2001. -589 с.
41. Фойницкий, И.Я. Курс уголовного судопроизводства / И.Я. Фойницкий. – СПб., 1910.- 705 с.
42. Хатуаева, В. В. Процессуальные особенности возбуждения уголовных дел частного обвинения / В.В. Хатуаева // Российский следователь. - 2005. - № 1. - С. 10-15.
43.Харченко, И. Р. Проблемы уголовного преследования, осуществляемого в частном порядке, в российском уголовном судопроизводстве / И.Р.Харченко // Краснодар: изд-во Краснодарского университета сельского хозяйства, 2004. – 207 с..
44. Хаматова, Е. УПК РФ: производство по уголовным делам у мирового судьи / Е.П.Хаматова // Уголовное право. - 2002. -№ 3. -С. 86-90.
[1] Резон А.К. О преступлениях, наказуемых только по жалобе потерпевшего по русскому праву.– СПб., 1882. – С. 345.
[2] Щегловитов И.Г. Влияние иностранных законодательств на составление судебных уставов 20 ноября 1864г.– СПб., 1916.- С.27
[3] Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства.– СПб., 1910. – С. 167
[4] Катькало С.И., Лукашевич В.З. Судопроизводство по делам частного обвинения.– Л., 1972.- С.134
[5] Савицкий В.М. Государственное обвинение.– М., 1971.- С.247.
[6] Кокорев Л.Д. Потерпевший от преступления в советском уголовном процессе.– Воронеж, ВГУ,1964. –С.145
[7] Катькало С.И., Лукашевич В.З. Указ соч.- С.139
[8] Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса.– М., Наука,1958.- 321; Кокорев Л.Д. Указ. соч. - С 36.
[9] Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. – М.:Проспект, 2008. – С. 9.
[10] Подробнее см.: Курс советского уголовного права. Часть общая. Л., Литиздат, 1968. Т.1; Курс советского уголовного права. М., Наука,1970. Т.2; Советское уголовное право. Часть общая. Л., 1960; Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. М.,Юрлитература 1960; Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М., Наука, 1961;
[11] Демидов Ю.А. Социальная ценность и оценка в уголовном праве. М., 1975. С. 46.
[12] Малеина М.Н. Защита личных неимущественных прав граждан. М.: Знание, 1991. –С.32
[13] См., например: Абельс Х. Интеракция, идентификация, презентация: Введение в интерпретативную социологию. СПб., 1999; Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995; Ионин Л.Г. Социология культуры: Учебное пособие. М., 1998; Шюц А. Структура повседневного мышления //
Социологические исследования. 1988. № 2;
[14] Манова Н. С. О процедуре рассмотрения уголовных дел мировым судьей // Право и политика. 2002. № 5. С. 71.
[15] Хатуаева В. В. Процессуальные особенности возбуждения уголовных дел частного обвинения// Российский следователь. 2005. № 1. С. 12.
[16] Петрова Н. Е. Частное и субсидиарное обвинение. Самара, 2004. С. 116.
[17] Хатуаева В. В. Указ.соч.
[18] Мартынчик Е. Г. Производство по уголовным делам частного обвинения: прерогативы и особенности мировой юстиции // Российский судья. 2003. № 7. С. 11.
[19] Харченко И. Р. Проблемы уголовного преследования, осуществляемого в частном порядке, в российском уголовном судопроизводстве. Краснодар, 2004. С. 16.
[20] Хатуаева В. В. Указ. Соч.
[21] Порошков В. В. Частное обвинение: правовая теория и судебная практика. М., 2000. С. 57; Катькало С. И., Лукашевич В. 3. Судопроизводство по делам частного обвинения. Л., 1972. С. 56-57.
[22] См., напр.: Хатуаева В. В. Указ. Соч.
[23] См. ст. 319 УПК РФ.
[24] Мартынчик Е. Г. Производство по уголовным делам частного обвинения... С. 11.
[25] Хаматова Е. УПК РФ: производство по уголовным делам у мирового судьи // Уголовное право. 2002. № 3. С. 89.
[26] Мартынчик Е. Г. Указ.соч. С. 14.
[27] См., напр.: Ухова Е. Производство по делам частного обвинения нуждается в совершенствовании // Уголовное право. 2004. № 1. С. 92.
[28] Мартынчик Е. Г. Указ. соч. С. 12.
[29] Жидков Э. В. Примирение сторон как средство разрешение социального конфликта в уголовном праве и процессе // Российский следователь. 2003. № 3. С. 30—31.
[30] См,, напр.: Хатуаева В. В. Процессуальные особенности возбуждения уголовных дел частного обвинения. С. 12.
[31] Хатуаева В. В. Там же. С. 13.
[32] Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. № 169-ФЗ «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации, а также о признании утратившими силу законодательных актов РСФСР» // СЗ РФ. 2003. № 50. Ст. 4855.
[33] Мачинский В. Дела частные, проблемы государственные // Законность. 2005. № 2. С. 21-22.
[34] СЗ РФ. 2005. № 28. Ст. 2904.
[35] Катькало С.И., Лукашевич В.З. Судопроизводство по делам частного обвинения.– Л.: 1972. –С.148