Социальная справедливость понятие и проблематика 2

География бедности

Представление о том, что такое бедность, в разных странах может быть очень различным. Как правило, чем богаче страна в целом, тем выше уровень ее национальной черты бедности. Поэтому в целях проведения международных сравнений потребовалось договориться о так называемой МЕЖДУНАРОДНОЙ ЧЕРТЕ БЕДНОСТИ : в настоящее время она установлена Всемирным банком на уровне реального дохода в 1 долл. на человека в день, оцененного по ППС в ценах 1985 г. С помощью этого условного инструмента было подсчитано, что доля бедняков, т . е. людей, живущих менее чем на 1 долл. в день, в мире в целом за 1987-1993 гг. незначительно уменьшилась - с 30 до 29% мирового населения. В то же время абсолютное количество бедняков даже выросло - с 1,2 млрд чел. до 1,3 млрд чел. Еще 2 млрд чел. в мире получают доход, очень близкий к международной черте бедности.

Больше всего бедняков в Южной Азии (39% от их общей мировой численности), в Восточной Азии (около одной трети, главным образом в Китае и Индокитае) и в Африке южнее Сахары (17%). Южная Азия отличается также наиболее широким распространением бедности - за международной чертой бедности 43% ее населения. На втором месте по распространенности бедности страны Африки южнее Сахары (см. рис. 6.1). Среди стран, более половины населения которых живет за международной чертой бедности, - Гватемала, Гвинея-Бисау, Замбия, Индия, Кения, Лесото, Мадагаскар, Непал, Нигер и Сенегал (см. статистическую таблицу 1 и карту).

В России за международную черту бедности на уровне 1 долл. в день в расчете на одного человека в 1993 г. попадал всего 1% населения, за международную черту бедности на уровне 2 долл. в день на человека - 10% населения, а за установленную российским правительством национальную черту бедности - около 30% населения. К 1997 г. доля населения с доходами ниже официально установленного прожиточного минимума несколько снизилась, но в 1998 г. ситуация опять обострилась, так что за национальной чертой бедности (установленной на уровне около 80 долл. в месяц на человека при расчете по ППС) оказалось уже почти 40% всего населения России.

По свидетельству международных аналитиков, существует тесная прямая связь между темпами экономического роста страны и ее успехами в борьбе с бедностью. Например, странам Восточной Азии (не считая Китая), отличающимся самыми высокими темпами экономического роста, удалось уменьшить долю населения, остающегося за международной чертой бедности, с 23% в 1987 г. до менее чем 14% в 1993 г. Что же касается стран Африки к югу от Сахары, где темпы роста ВНП на душу населения были в среднем отрицательными, то там доля бедного населения осталась почти неизменной.

Порочный круг бедности

Экономисты, изучающие рыночную экономику, обычно исходят из того, что средняя склонность людей к сбережению доходов ради будущего потребления увеличивается по мере роста их доходов. И наоборот, чем беднее люди, тем меньше они могут себе позволить заботиться о своем будущем и делать сбережения. Такая же закономерность обычно прослеживается и в экономическом поведении частных фирм или даже правительств. Неудивительно поэтому, что в более бедных странах, где большая часть доходов расходуется на удовлетворение текущих, зачастую неотложных, потребностей, общий уровень национального сбережения - ВАЛОВЫЕ ВНУТРЕННИЕ СБЕРЕЖЕНИЯ - оказывается, как правило, ниже. Низкий уровень валовых внутренних сбережений препятствует РОСТУ ВАЛОВЫХ ВНУТРЕННИХ ИНВЕСТИЦИЙ , а без дополнительного инвестирования невозможно поднять ЭФФЕКТИВНОСТЬ экономики и повысить доходы. Так замыкается порочный круг бедности (см. рис. 6.2). Значит ли это, что бедные страны навечно обречены вращаться в этом замкнутом круге?

Данные об уровне инвестиций в Восточной Азии позволяют надеяться на ошибочность такого пессимистического вывода. Вопреки низкому исходному уровню ВНП на душу населения, валовые внутренние сбережения и инвестиции в этом регионе отличаются беспрецедентно высоким уровнем (см. рис. 6.3 и статистические таблицы). Специалисты спорят о главных причинах, породивших этот феномен, но многие факторы, необходимые для стимулирования частных сбережений и инвестиций в любой стране, сомнений не вызывают. Это, например, политическая и экономическая стабильность, надежная банковская система и благоприятная налоговая политика правительства.

Помочь развивающимся странам вырваться из порочного круга бедности могут и ИНОСТРАННЫЕ ИНВЕСТИЦИИ , особенно если они сопровождаются передачей новейших технологий из развитых стран. К сожалению, правда, для привлечения в страну иностранного капитала требуются многие из тех условий, наличие которых необходимо и для стимулирования национальных инвестиций (см. выше). С другой стороны, потенциальная возможность получения в готовом виде прогрессивных технологий, разработанных в развитых странах, может (по крайней мере теоретически) позволить развивающимся странам развиваться быстрее, чем это делали в свое время нынешние развитые страны. Специалисты называют эту потенциальную возможность преимуществом отсталости или форой отстающего.

Статистические данные об инвестициях в России необходимо интерпретировать с большой долей осторожности. На первый взгляд может показаться (см. рис. 6.3), что: 1) инвестиции в нашей стране за последние 15 лет увеличились в абсолютном измерении, хотя хорошо известно, что верно как раз противоположное; 2) суммарный объем российских инвестиций не слишком низок (по сравнению с другими регионами), хотя наличие острейшего дефицита инвестиций в нашей стране широко признано. Приведем лишь некоторые из причин, объясняющих возникновение этих статистических иллюзий. Во-первых, показатель валовых внутренних инвестиций в России увеличился лишь в процентном отношении к ВВП, а не в абсолютном измерении вследствие резкого падения самого ВВП (по некоторым оценкам, на 50% по сравнению с уровнем 1990 г.). Во-вторых, объем национальных инвестиций в российской статистике выглядит несколько благополучнее, чем в действительности, поскольку он включает в себя прирост товарных запасов на складах предприятий, что в сегодняшних условиях свидетельствует в основном о трудностях с реализацией. Наконец, в-третьих, острый дефицит инвестиций в России в последние годы связан не только с абсолютным уменьшением их объема, но и с низкой ЭФФЕКТИВНОСТЬЮ российских инвестиций, приводящей к расходованию на эти цели сравнительно большей (по международным стандартам) доли ВВП, а также с тем, что страна в 1990-е гг. испытывает острую потребность в структурной перестройке своей экономики, неизбежно требующей дополнительных (по сравнению с обычной ситуацией) инвестиций.

Ситуация в России характеризуется также превышением валовых внутренних сбережений над валовыми внутренними инвестициями (см. статистические таблицы), что может быть интерпретировано как одно из свидетельств так называемого бегства капитала за рубеж (см. также главу 14). Таким образом, в отличие от большинства бедных стран главная проблема заключается не столько в стимулировании сбережений, сколько в создании благоприятного инвестиционного климата для превращения внутренних сбережений во внутренние инвестиции.

Благоприятный инвестиционный климат включает в себя множество факторов, делающих инвестирование в одной стране более прибыльным и менее рискованным, чем в другой. Одним из наиболее важных факторов является политическая стабильность. Дело в том, что инвесторы - как внутренние, так и иностранные - больше всего боятся резких политических потрясений, несущих с собой угрозу непредсказуемых изменений в ценообразовании, налогообложении и других условиях ведения бизнеса, вплоть до угрозы конфискации капиталов. Вследствие политической нестабильности страна рискует попасть в порочный круг, показанный на рис. 6.4: 1) угроза резких политических изменений отпугивает потенциальных инвесторов; 2) низкий уровень инвестиций тормозит экономический рост; 3) замедленный экономический рост углубляет бедность и социальную напряженность в стране; 4) в результате недовольство существующим политическим режимом усиливается и угроза политических потрясений становится еще более реальной.

Страна, попадающая в такой замкнутый круг, серьезно тормозит свое развитие и ограничивает свои возможности борьбы с бедностью.