Детство и учёба Лермонтова
СОДЕРЖАНИЕ: Проектная деятельность. Детство и учёба М. Ю. Лермонтова. Работа ученика 9 класса Б Заверняева Дмитрия. Родился в Москве в ночь со 2 на 3 октября 1814 г. Русская ветвь рода Лермонтовых ведет свое начало от Георга Лермонта, выходца из Шотландии, взятого в плен при осаде крепости Белой и в 1613 г. уже числившегося на Государевой службе, владевшего поместьями в Галичском уезде (ныне Костромской губернии).Проектная деятельность.
Детство и учёба М. Ю. Лермонтова.
Работа ученика 9 класса Б
Заверняева Дмитрия.
Родился в Москве в ночь со 2 на 3 октября 1814 г. Русская ветвь рода Лермонтовых ведет свое начало от Георга Лермонта, выходца из Шотландии, взятого в плен при осаде крепости Белой и в 1613 г. уже числившегося на Государевой службе, владевшего поместьями в Галичском уезде (ныне Костромской губернии). В конце XVII века внуки его подают в Разрядный Приказ Поколенную роспись, в которой они называют своим предком того шотландского вельможу Лермонта, который, принадлежа к породным людям Английской земли, принимал деятельное участие в борьбе Малькольма, сына короля Дункана, с Макбетом. Фамилию Lermont носит также легендарный шотландский поэт-пророк XIII века; ему посвящена баллада Вальтера Скотта: Thomas the Rymer, рассказывающая о том, как Томас был похищен в царство фей и там получил вещий свой дар. Юная фантазия Лермонтова колеблется между этим чарующим преданием о родоначальнике-шотландце и другой, также пленительной для него мечтой - о родстве с испанским герцогом Лерма. Он называет Шотландию своей, считает себя последним потомком отважных бойцов, но в то же время охотно подписывается в письмах М. Lerma, увлекается сюжетами из испанской жизни и истории (первые очерки Демона, драма Испанцы) и даже рисует портрет своего воображаемого испанского предка.
В поколениях, ближайших ко времени поэта, род Лермонтовых считался уже захудалым; отец его, Юрий Петрович, был пехотный капитан в отставке. По словам близко знавших его людей, это был замечательный красавец, с доброй и отзывчивой душой, но крайне легкомысленный и несдержанный. Поместье его - Кропотовка, Ефремовского уезда Тульской губернии - находилось по соседству с имением Васильевским, принадлежавшим Елизавете Алексеевне Арсеньевой, урожденной Столыпиной. Красота и столичный лоск Юрия Петровича пленили единственную дочь Арсеньевой, нервную и романтически-настроенную Марию Михайловну. Несмотря на протесты своей гордой матери, она вскоре стала женой небогатого армейского офицера. Семейное их счастье продолжалось, по-видимому, очень недолго. Постоянно болея, мать Лермонтова умерла весною 1817 г., оставив в воспоминаниях сына много смутных, но дорогих ему образов. В слезах угасла моя мать ,- говорил Лермонтов и помнил, как она певала над ним колыбельные песни.
Бабушка Лермонтова, Арсеньева, перенесла на внука всю свою любовь к умершей дочери и страстно к нему привязалась, но тем хуже стала относиться к зятю; распри между ними приняли такой обостренный характер, что уже на 9-й день после смерти жены Юрий Петрович вынужден был покинуть сына и уехать в свое поместье. Он лишь изредка появлялся в доме Арсеньевой, каждый раз пугая ее своим намерением забрать сына к себе. До самой смерти его длилась эта взаимная вражда, и ребенку она причинила очень много страданий. Лермонтов сознавал всю неестественность своего положения, и все время мучился в колебаниях между отцом и бабушкой. В драме Menschen und Leidenschaften отразилось болезненное переживание им этого раздора между близкими ему людьми.
Арсеньева переехала вместе с внуком в имение Тарханы, Пензенской губернии, где и протекало все детство поэта. Окруженный любовью и заботами, он уже в ранние годы не знает радости и погружается в собственный мир мечты и грусти. Здесь сказывалось, быть может, и влияние перенесенной им тяжелой болезни, которая надолго приковала его к постели и приучила к одиночеству; сам Лермонтов сильно подчеркивает ее значение в юношеской неоконченной Повести, где рисует свое детство в лице Саши Арбенина: Он выучился думать... Лишенный возможности развлекаться обыкновенными забавами детей, Саша начал искать их в самом себе. Воображение стало для него новой игрушкой... В продолжение мучительных бессонниц, задыхаясь между горячих подушек, он уже привыкал побеждать страдания тела, увлекаясь грезами души... Вероятно, это раннее умственное развитие немало помешало его выздоровлению. Уже теперь намечается в Лермонтове распад между миром затаенных грез и миром повседневной жизни. Он чувствует себя отчужденным среди людей и в то же время жаждет родной души, такой же одинокой. Когда мальчику было 10 лет, его повезли на Кавказ, на воды; здесь он встретил девочку лет 9-ти и в первый раз узнал чувство любви, оставившее память на всю его жизнь и неразрывно слившееся с первыми подавляющими впечатлениями Кавказа, который он читает своей поэтической родиной (Горы Кавказа для меня священны; вы к небу меня приучили, и я с той поры все мечтаю о вас, да о небе).
Первыми учителями Лермонтова были какой-то беглый грек, больше занимавшийся скорняжным промыслом, чем уроками, домашний доктор Ансельм Левис и пленный офицер Наполеоновской гвардии, француз Капэ. Из них наиболее заметное влияние оказал на него последний, сумевший внушить ему глубокий интерес и уважение к герою дивному и мужу рока. По смерти Капэ был взят к дом французский эмигрант Шандро, выведенный потом Лермонтовым в Сашке под именем маркиза de Tess, педанта полузабавного, покорного раба губернских дам и муз, парижского Адониса. Шандро скоро сменил англичанин Виндсон, знакомивший Лермонтова с английской литературой, в частности с Байроном, который сыграл в его творчестве такую большую роль.
В 1828 г. Лермонтов в Московский университетский Благородный пансион и пробыл в нем около двух лет. Здесь процветал вкус к литературе; как и раньше, учениками составлялись рукописные журналы; в одном из них - Утренней Заре - Лермонтов был главным сотрудником и поместил свою первую поэму - Индианка. Из русских писателей на него влияет сильнее всего Пушкин, пред которым он преклонялся всю свою жизнь, а из иностранных - Шиллером, особенно своими первыми трагедиями. У них обоих поэт находит образы, нужные ему для выражения своего собственного, по-прежнему, тяжелого состояния. Его гнетет печальное одиночество; он готов окончательно порвать с внешней жизнью, создать в уме своем мир иной, и образов иных существование. Грезы его удручены ношею обманов; он живет, не веря ничему и ничего не признавая. В этих излияниях, конечно, не мало преувеличений, но в их основе, несомненно, лежит духовный разлад с окружающей жизнью. К 1829 г. относятся первый очерк Демона и стихотворение Монолог; в обоих вылилось очень ярко это тяжелое настроение. В первом поэт отказывается от нежных и веселых песней, сравнивает свою жизнь со скучным осенним днем, рисует измученную душу демона, живущего без веры, без упований, ко всему на свете относящегося с равнодушием и презрением. В Монологе мрачными красками изображаются захудалые дети севера, их душевная тоска, пасмурная жизнь без любви и дружбы сладкой.
Весною 1810 г. Благородный пансион преобразовывается в гимназию, и Лермонтов оставляет его. Лето он проводит в Середникове, подмосковном имении брата бабушки, Столыпина. Недалеко от Середникова жили его московские знакомые барышни, А. Верещагина и ее подруга Е. Сушкова, черноокая красавица, в которую Лермонтов возмечтал себя серьезно влюбленным. В записках Сушковой Лермонтов рисуется невзрачным, неуклюжим, косолапым мальчиком, с красными, но умными выразительными глазами, со вздернутым носом и язвительно-насмешливой улыбой. Кокетничая с Лермонтовым, Сушкова в то же время беспощадно над ним издевалась. В ответ на его чувства ему предлагали волан или веревочку, угощали булочками с начинкой из опилок. Когда они встретились вновь при совершенно иной обстановке, Лермонтов отомстил Сушковой очень зло и жестоко.
В это же лето возникает серьезный интерес Лермонтова к личности и поэзии огромного Байрона, которого поэт всю жизнь свою достигнуть бы хотел. Ему отрадно думать, что у них одна душа, одни и те же муки; ему страстно хочется, чтобы и одинаков был удел. С самого начала здесь скорее ощущение родственности двух мятежных душ, чем то, что разумеют обыкновенно под влиянием. Об этом говорят те многочисленные параллели и аналогии, общие мотивы, образы и драматические положения, которые можно найти у Лермонтова и в самый зрелый период, когда о подражании не может быть и речи.
Осенью 1830 г. Лермонтов поступает в Московский университет на нравственно-политическое отделение. Университетское преподавание того времени мало способствовало умственному развитию молодежи. Ученость, деятельность и ум, по выражению Пушкина, чужды были тогда Московскому университету. Профессора читали лекции по чужим руководствам, находя, что умнее не сделаешься, хотя и напишешь свое собственное. Начиналась серьезная умственная жизнь в студенческих кружках, но Лермонтов со студентами не сходится; он больше тяготеет к светскому обществу. Впрочем, кое-что из надежд и идеалов лучшей тогдашней молодежи находит, однако, отражение и у него в драме Странный человек (1831), главный герой которой, Владимир, - воплощение самого поэта. Он тоже переживает семейную драму, тоже раздираем внутренними противоречиями; он знает эгоизм и ничтожество людей и все-таки стремится к ним; когда он один, то ему кажется, что никто его не любит, никто не заботится о нем - и это так тяжело! Это - душевное состояние самого Лермонтова. И тем ценнее та сцена, когда мужик рассказывает Владимиру о жестокостях помещицы и о других крестьянских печалях, и он приходит в ярость, и у него вырывается крик: О, мое отечество! мое отечество! Все же это только случайный мотив, стороной задевающий душу поэта; главными, основными остаются по-прежнему разлад между мечтой и действительностью, трагическое столкновение противоположных начал, чистого и порочного, глубокая ненависть к людям, к тому самому свету, в котором он так охотно бывал.
В Московском университете Лермонтов пробыл менее двух лет. Профессора, помня его дерзкие выходки, срезали его на публичных экзаменах. Он не захотел остаться на второй год на том же курсе и переехал в Петербург, вместе с бабушкой. Незадолго до этого умер его отец; впоследствии, в часы горестных воспоминаний, поэт оплакал его в стихотворении: Ужасная судьба отца и сына. В Петербургский университет Лермонтов не попал: ему не зачли двухлетнего пребывания в Москве и предложили держать вступительный экзамен на первый курс.
По совету своего друга Столыпина он решил поступить в школу гвардейских юнкеров и подпрапорщиков, куда и был зачислен приказом от 10 ноября 1832 г., сначала унтер-офицером, потом юнкером. Почти в одно время с ним поступил в школу и его будущий убийца, Н.С. Мартынов, в биографических записках которого поэт-юнкер рисуется как юноша, настолько превосходивший своим умственным развитием всех других товарищей, что и параллели между ними провести невозможно. Он поступил в школу, по словам Мартынова, уже человеком, много читал, много передумал; другие еще вглядывались в жизнь, он уже изучил ее со всех сторон. Годами он был не старше других, но опытом и воззрением на людей далеко оставлял их за собою.
Лермонтов пробыл в школе два страшных года, как он сам выражается. Земная стихия его натуры одержала на время полную победу над другой, лучшей частью его души, и он с головой окунулся в царивший в школе разгул. Об этом времени его родственник Шан-Гирей пишет следующее: Способности свои к рисованию и поэтический талант Лермонтов обратил на карикатуры, эпиграммы и разные неудобные в печати произведения, вроде Уланши, Петергофского праздника, помещавшиеся в издаваемом в школе рукописном иллюстрированном журнале, а некоторые из них ходили по рукам и отдельными выпусками. Ему грозила полная нравственная гибель, но он сумел и здесь сберечь свои творческие силы. В часы раздумья, скрывая свои серьезные литературные замыслы даже от друзей, поэт уходил в отдаленные классные комнаты, по вечерам пустые, и там один просиживал долго и писал до поздней ночи. В письмах к своему другу, М. Лопухиной, он изредка открывает эту лучшую часть своей души, и тогда слышится горькое чувство сожаления о былых оскверненных мечтаниях.
По выходе из школы (22 ноября 1834 г.) корнетом лейб-гвардии гусарского полка, Лермонтов поселяется со своим другом А.А. Столыпиным в Царском Селе, продолжая вести прежний образ жизни. Он делается душою общества молодых людей высшего круга, запевалой в беседах, в кружках, бывает в свете, где забавляется тем, что сводит с ума женщин, расстраивает партии, для чего разыгрывает из себя влюбленного в продолжение нескольких дней. К этому-то времени и относится развязка давнишнего романа Лермонтова с Е. Сушковой. Он прикинулся вновь влюбленным, на этот раз добившись ее взаимности; обращался с нею публично, как если бы она была ему близка, и когда заметил, что дальнейший шаг его погубит, быстро начал отступление. Как ни сильны, однако, его увлечения светом и его желание создать себе в нем пьедестал - все это лишь одна сторона его жизни: сказывается все та же двойственность его натуры, его искусство скрывать под маской веселости свои интимные чувства и настроения. Прежние мрачные мотивы осложняются теперь чувством глубокого раскаяния и усталости. Оно звучит в его автобиографической повести Сашка, в драме Два брата, в его лирике; оно отражается также в его письмах к М. Лопухиной и Верещагиной.