Един есть Бог, Един Державин особенности личности и творчества поэта
СОДЕРЖАНИЕ: ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА по дисциплине «Искусство и литература»ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ
УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА
по дисциплине «Искусство и литература»
на тему: «Един есть Бог, Един Державин: особенности личности и творчества поэта».
Выполнил:
студент курса
Проверила:
Краснодар 2010 г.
Содержание:
1. Введение.
2. Жизненный путь Г.Р. Державина.
3. Творчество поэта.
4. Заключение.
5. Список литературы.
1. Введение.
Един есть бог, един Державин,
Я в глупой гордости мечтал;
Одна мне рифма — древний Навин,
Что солнца бег остановлял.
Теперь другой Державин зрится,
И рифма та ж ему годится;
Но тот Державин — поп, не я:
На мне парик, на нем скуфья...
«Привратнику», Январь 1808г.
Определяя место Державина в русской поэзии, Белинский совершенно точно соотнес с его творчеством тот момент развития русской поэзии XVIII в., когда окончательно и бесповоротно прекратилась эстетическая актуальность ломоносовско-сумароковской поэтической школы, и тот перелом эстетических критериев литературного творчества, который уже дал знать о себе в публицистической прозе, стихотворном и прозаическом эпосе и драматургии, распространился на область лирической поэзии: «Поэзия не родится вдруг, но, как все живое, развивается исторически; Державин был первым живым глаголом юной поэзии русской»; «С Державина начинается новый период русской поэзии, и как Ломоносов был первым ее именем, так Державин был вторым. Державин - чисто художническая натура, поэт по призванию; произведения его преисполнены элементов поэзии как искусства».
Именно в творчестве Державина лирика обрела, наконец, свободу от посторонних социально-нравственных заданий и стала самоцельной. Во всех формах литературного творчества, перечисленных выше, этот перелом осуществлялся на основе синтеза высоких и низких жанров, взаимопроникновения бытового и идеологического мирообразов, и поэзия Державина в этом смысле отнюдь не была исключением.
Державин не создал новой нормы поэтического языка в том смысле, как это сделал Ломоносов, вооруживший русскую поэзию твердыми представлениями о метрике, строфике, сочетаемости окончаний и рифм, стилевых нормах словоупотребления (заметим, что без этих представлений и Державин как поэт был бы невозможен). Державин не создал и своей литературной школы, как это сделали Ломоносов и Сумароков: державинский поэтический стиль навсегда остался уникальным явлением в русской поэзии. Но в этом своеобразном поэтическом языке наметилась сфера некоей содержательной и эстетической общезначимости, без которой после Державина русская поэзия уже не смогла обходиться так же, как без силлабо-тонических принципов стихосложения, выработанных в индивидуальном ломоносовском поэтическом стиле. Ломоносов и Державин вместе создали русскую поэзию. Если Ломоносов дал ей метрические и ритмические формы — так сказать, тело, оболочку, то Державин вдохнул в нее живую душу, и в его резко индивидуальном поэтическом стиле выразились универсальные эстетические основы грядущей русской лирики.
Поэтическая судьба Гаврилы Романовича Державина необычна, как, впрочем, необычен и неординарен весь его жизненный путь. Бравый, но безденежный армеец Преображенского полка, до двадцати девяти лет тянувший солдатскую лямку. Верноподданный служака, однако, смеющий оборвать на полуслове саму императрицу. Министр юстиции, важный сановник и вельможа, владеющий полутора тысячами крепостных душ. Ничто, казалось, не предвещало, что этот человек с простым грубоватым лицом, демократичной манерой общения, решительными жестами, резкой, но выразительной речью станет на рубеже XVIII-XIX веков общепризнанным великим поэтом России. Что лирические его стихи поразят современников искренностью звучания и живописной красочностью слога. Но главное - тем, что увидят в них неожиданно подлинную реальность и самих себя. Творчество Державина, по определению В.Г. Белинского, было «первым шагом к переходу вообще русской поэзии от риторики к жизни».
2. Жизненный путь Г.Р. Державина.
Державин - выходец из мелкопоместной дворянской среды бывших татарских земель Казанской губернии. Вероятно, в далекие времена род Державиных считался знатным. Но ко времени рождения Гаврилы его отец, военнослужащий с невысоким чином, как рассказывает сам поэт, «имел за собой, по разделу с пятерыми братьями, крестьян только десять душ». Мальчику было одиннадцать лет, когда отец умер. Бедность сопровождала детство Державина. Азам грамматики и арифметики его учили гарнизонные сослуживцы отца или случайные люди, например, штык-юнкер Полетаев. Своих Кутейкина и Цыфиркина из комедии «Недоросль» Д.И. Фонвизин словно бы спишет с учителей Гаврилы. Лишь в шестнадцатилетнем возрасте Державину удалось поступить в Казанскую гимназию, где отличился умением рисовать пером и делать чертежи. За успехи в учебе его «запишут», как тогда говорили, в гвардейский Преображенский полк. Девятнадцатилетним юношей станет солдатом и лишь через десять лет дослужится до младшего офицерского чина прапорщика («первый офицерский чин, 14-го разряда»).
Что было причиной медленного продвижения по служебной лестнице молодого человека умного, энергичного, знающего себе цену? Не в последнюю очередь - бедность, незнатность и отсутствие протекции. И все-таки, не только это! Державин всегда отличался «беспокойным» характером: прямолинейным и неуживчивым. В этом человеке удивительным образом соединялись разнородные начала. Карьеризм и бескомпромиссность поведения. Преданность начальству и яростные, «самоуправные» нападки на начальника, если Державину казалось, что тот нечестен в поступках. Природная сила характера, предприимчивость и редкая одаренность помогли солдату-преображенцу сделаться со временем знатнейшим вельможей и первым поэтом. Оставаясь при этом самим собой: демократичным и порядочным человеком, не растерявшим ни самоуважения, ни уважения к достойным людям.
В 1773 году крестьянское восстание, возглавляемое Пугачевым, захватило приволжские земли. Державин с отрядом был послан в южные районы Саратовской губернии на подавление бунта. Со знаменитым главарем восставших он так и не столкнулся, но и особых наград или привилегий от командования не получил. В 1777 году вышел в отставку и начал службу гражданскую. Послужной список Державина богат и разнообразен. Должность в Сенате; Олонецкий, затем Тамбовский губернатор; секретарь самой императрицы Екатерины II; президент коммерц-коллегии; министр юстиции. Он ссорился и воевал с сослуживцами и начальством на каждом месте своего назначения. Всюду искал правды, устанавливал справедливые порядки. От него упорно отделывались, и в то же время он оказывался нужен. Его энергия была неукротимой, честность - подлинной. Он совершал промахи, но чаще делал удачные жизненные ходы.
В 1782 году еще не очень известный поэт Державин написал оду, посвященную «киргиз-кайсацкой царевне Фелице». Ода так и называлась «К Фелице». Трудная жизнь многому научила поэта, он умел быть осторожным. Ода прославляла простоту и гуманность обхождения с людьми императрицы Екатерины II и мудрость ее правления. Но одновременно обычным, а то и грубоватым разговорным языком она повествовала о роскошных забавах, о праздности слуг и придворных Фелицы, о «мурзах», которые отнюдь не достойны своей правительницы. В мурзах прозрачно угадывались фавориты Екатерины, и Державин, желая, чтобы ода в руки императрицы поскорее попала, одновременно этого и опасался. Как самодержица посмотрит на его смелую выходку: насмешку над ее любимцами! Но в конце концов ода оказалась на столе Екатерины, и та пришла от нее в восторг. Дальновидная и умная, она понимала, что придворных следует время от времени ставить на место и намеки оды - прекрасный для этого повод. Сама Екатерина II была писательницей (Фелица - один из ее литературных псевдонимов), оттого сразу оценила и художественные достоинства произведения. Мемуаристы пишут, что, призвав к себе поэта, императрица щедро его наградила: подарила золотую табакерку, наполненную золотыми червонцами.
К Державину пришла известность. Новый литературный журнал «Собеседник Любителей Российского Слова», который редактировала подруга императрицы княгиня Дашкова, а печаталась в нем сама Екатерина, открывался одой «К Фелице». О Державине заговорили, он стал знаменитостью. Только ли в удачном и смелом посвящении оды императрице было дело? Конечно же, нет! Читающую публику и собратьев по перу поразила сама форма произведения. Поэтическая речь «высокого» одического жанра звучала без экзальтации и напряженности. Живая, образная, насмешливая речь человека, хорошо понимающего, как устроена реальная жизнь. Об императрице, конечно же, говорилось похвально, но тоже не высокопарно. И, пожалуй, впервые в истории русской поэзии как о простой женщине, не небожителе:
Мурзам твоим не подражая,
Почасту ходишь ты пешком,
И пища самая простая
Бывает за твоим столом.
Императрица приблизила к себе Державина. Помня о «бойцовских» свойствах его натуры и неподкупной честности, отправляла на различные ревизии, заканчивающиеся, как правило, шумным возмущением проверяемых. Поэт назначался губернатором Олонецкой, затем Тамбовской губернии. Но долго не удерживался: слишком рьяно и властно расправлялся с местными чиновниками. В Тамбове дело зашло так далеко, что наместник края Гудович подал в 1789 году жалобу императрице на «самоуправство» не считающегося ни с кем и ни с чем губернатора. Дело было передано в Сенатский суд. Державина отставили от должности и до окончания судебного разбирательства обязали жить в Москве, как сказали бы сейчас, под подпиской о невыезде.
И хотя поэта оправдали, он остался без должности и без расположения государыни. Рассчитывать можно было вновь лишь на себя самого: на предприимчивость, даровитость и удачу. И не падать духом.
В составленных уже в конце жизни автобиографических «Записках», в которых поэт говорит о себе в третьем лице, он признается: «Не оставалось другого средства, как прибегнуть к своему таланту; вследствие чего написал он оду Изображение Фелицы и к 22-му числу сентября, то есть ко дню коронования императрицы, передал ее ко двору Императрица, прочетши оную, приказала любимцу своему (имеется в виду Зубов, фаворит Екатерины, - Л.Д.) на другой день пригласить автора к нему ужинать и всегда принимать его в свою беседу».
Карьера Державина вновь пошла в гору. Еще не раз, подымаясь по служебной лестнице, он «прибегнет к своему таланту». Но по-прежнему останется прямолинейным и дерзким даже с самой верховной властью. Уже в правление Павла I (Екатерина II умерла в 1796 году) он, высокопоставленный чиновник, нагрубит малопредсказуемому в поступках императору. Тот разгневается и отправит в Сенат распоряжение о снятии Державина с должности: «За непристойный ответ, им перед нами учиненный, отсылается к прежнему его месту». Пришлось вновь писать оду, теперь уже прославляющую Павла. Сменил на престоле Павла I его сын и любимый внук Екатерины Александр I. Он относился к поэту вполне благосклонно и в 1802 году назначил его министром юстиции. С новым царем столкновений не было, однако, и прослужил Державин недолго. В 1803 году он окончательно вышел в отставку с высшим государственным чином. Он имел ордена, почетные звания, прекрасный дом в Петербурге и имение на берегу Волхова. Но, главное, этот сановник был признанным «первым поэтом» России, непререкаемым судьей и авторитетом во всех литературных делах той поры.
В 1815 году поэта пригласили почетным гостем на публичный экзамен в Царскосельский лицей. Ни одно важное событие культуры не обходилось без присутствия «старика Державина». Поэт был стар и дряхл. Он знал, что жить остается недолго и, никогда не страдавший от скромности, мучался оттого, что «некому лиру передать». Нет в России поэта, достойно продолжившего бы его дело. Державин дремал, сидя за столом экзаменаторов и знатных гостей. И не сразу понял, откуда взялись великолепные строки стихов, звучащие в парадном зале. Кудрявый юноша читал их звонко и взволнованно. О чем тогда подумал старый поэт? Что появился тот, кому не страшно и не совестно передать свое первенство в русской поэзии? Что наконец-то можно спокойно оставить здешний свет?
Вот как сам кудрявый лицеист, А.С. Пушкин, вспоминал позднее этот экзамен: «Как узнали мы, что Державин будет к нам, все мы взволновались. Дельвиг вышел на лестницу, чтобы дождаться его и поцеловать ему руку, руку, написавшую Водопад. Державин был очень стар. Он был в мундире и в плисовых сапогах. Экзамен наш очень его утомил. Он сидел, подперши голову рукою. Лицо его было бессмысленно, глаза мутны, губы отвисли: портрет его (где представлен он в колпаке и халате) очень похож. Он дремал до тех пор, пока не начался экзамен в русской словесности. Тут он оживился, глаза заблистали; он преобразился весь. Разумеется, читаны были его стихи, разбирались его стихи, поминутно хвалили его стихи. Он слушал с живостию необыкновенной. Наконец вызвали меня. Я прочел мои Воспоминания в Царском Селе, стоя в двух шагах от Державина. Я не в силах описать состояния души моей: когда дошел я до стиха, где упоминаю имя Державина, голос мой отроческий зазвенел, а сердце забилось с упоительным восторгом Не помню, как я кончил свое чтение, не помню, куда убежал. Державин был в восхищении; он меня требовал, хотел меня обнять. Меня искали, но не нашли».
Таков жизненный путь Державина. Мы не случайно проследили его с такой тщательностью: он многое объясняет в творческой судьбе поэта и в новаторском его подходе к поэтическому творчеству. Не правда ли, необычно само приобщение Державина к литературе? Кантемир, Тредиаковский, Ломоносов, Сумароков, о которых шла речь в предыдущих главах, много и основательно учились. Долгие годы постигали они теорию и практику поэтического дела. Затем оставили потомкам собственные литературные теории и учения. Державин шел иным путем. Сквозь житейские толщи быта, служебных неурядиц и побед, он долго пробивался к азам литературного ремесла и уже вполне зрелым человеком начал постигать его основы.
3. Творчество поэта.
Так у кого же все-таки учился Державин? Как он начинал писать стихи, как изменялась их творческая направленность? Таким образом, переходим к разговору об эволюции творчества поэта и к аналитическому рассмотрению его произведений. Первые стихотворные опыты поэта до нас почти не дошли. Есть свидетельство, что в 1770 году Державин уничтожил большинство из них, видимо, испытывая смущение или из-за фривольности их содержания, или из-за неуклюжести формы. Известно и то, что солдат Преображенского полка был увлечен «кропанием стишков». Его «прибаски» на гвардейцев-однополчан и офицеров-начальников пользовались большой популярностью. Прибаски, что-то наподобие фольклорных частушек, свидетельствовали о том, что Державин владел образной и живописной простонародной речью.
По просьбе сослуживцев, еще недавно крестьянских парней, сочинял в рифму любовные послания их невестам. Писал поздравительные застольные стихи. Он пробовал учиться стихотворству. Литературная теория той поры представала перед ним в виде учения о том, что язык и стиль произведения должны строго соответствовать его жанру. Начинающий поэт стремился освоить разные жанры: оду, идиллию, эпиграмму, притчу, басню, романс, песню. И подражал признанным стихотворцам. Позже в своих «Записках» он рассказал, что «в кропании стихов старался научиться стихотворству из книги о поэзии, сочиненной господином Тредьаковским, и из прочих авторов, как гг. Ломоносова и Сумарокова».
Ода - жанр лирический. Однако в классицистической оде, как помним, эмоциональный строй имел строго определенную направленность, соотнесенную с государственными и гражданскими идеалами. Высокий пафос торжественных од Ломоносова был истинно патриотическим, но он вовсе не должен был содержать в себе проекцию на детали и события жизни поэта. Иначе - в новаторской оде Державина. «На смерть князя Мещерского» - произведение, в котором автор и его лирический герой (что по сути одно и то же лицо) ищут разрешения лично для них мучительной загадки. Если жизнь так скоротечна, если не по воле самого человека она обрывается в любой момент, то как можно воспринимать все сущее спокойно и радостно?
Державин не ограничился лишь одной новой разновидностью оды. Он преобразовывал, иногда до неузнаваемости, одический жанр по самым разным направлениям. Особенно интересны его опыты в одах, соединяющих в себе прямо противоположные начала: похвальное и сатирическое. Именно такой была его рассмотренная выше знаменитая ода «К Фелице». Соединение в ней «высокого» и «низкого» получилось вполне естественным именно потому, что уже прежде поэтом был найден верный художественный ход. На первый план в произведении выдвигалась не отвлеченно-высокая государственная идея, а живая мысль конкретного человека. Человека, хорошо понимающего реальность, наблюдательного, ироничного, демократичного в своих взглядах, суждениях и оценках. Очень хорошо сказал об этом Г.А. Гуковский: «Но вот появляется похвала императрице, написанная живой речью простого человека, говорящая о простой и подлинной жизни, лирическая без искусственной напряженности, в то же время пересыпанная шутками, сатирическими образами, чертами быта. Это была как будто и похвальная ода и в то же время значительную часть ее занимала как будто сатира на придворных; а в целом это была и не ода и не сатира, а свободная поэтическая речь человека, показывающего жизнь в ее многообразии, с высокими и низкими, лирическими и сатирическими чертами в переплетении - как они переплетаются на самом деле, в действительности».
Небольшие по объему лирические стихотворения Державина пронизаны новаторским духом. В посланиях, элегиях, идиллиях и эклогах, в песнях и романсах, в этих более мелких, чем ода, лирических жанрах, поэт чувствует себя еще более освобожденным от строгих классицистических канонов. Впрочем, строгого деления на жанры Державин вообще не придерживался. Его лирическая поэзия - это некое единое целое. Оно держится уже не той жанровой логикой, не теми неукоснительными нормами, которыми предписывалось соблюдать соответствия: высокая тема - высокий жанр - высокая лексика; низкая тема - низкий жанр - низкая лексика. Еще недавно подобные соответствия были необходимы молодой русской поэзии. Требовались нормативы и образцы, в противодействии которым всегда заключен импульс для дальнейшего развития поэзии. Другими словами, как никогда нужна была исходная точка, от которой большой художник отталкивается, ища свой собственный путь.
Лирический герой, объединяющий в одно целое стихотворения Державина, - это впервые он сам, конкретный, узнаваемый читателями человек и поэт. Расстояние между автором и лирическим героем в «мелких» поэтических жанрах Державина минимально. Вспомним, что в оде «К Фелице» подобное расстояние оказывалось куда более значительным. Придворный-мурза, сибарит и празднолюбец, - это не труженик Гаврила Романович Державин. Хотя оптимистический взгляд на мир, веселость и благодушие их и очень роднят. С большой точностью о лирических стихотворениях поэта сказано в книге Г.А. Гуковского: «У Державина поэзия вошла в жизнь, а жизнь вошла в поэзию. Быт, подлинный факт, политическое событие, ходячая сплетня вторглись в мир поэзии и расположились в нем, изменив и сместив в нем все привычные, респектабельные и законные соотношения вещей. Тема стихотворения получила принципиально новое бытие Читатель прежде всего должен уверовать, должен осознать, что это говорит о себе именно сам поэт, что поэт - это такой же человек, как те, кто ходят перед его окнами на улице, что он соткан не из слов, а из настоящей плоти и крови. Лирический герой у Державина неотделим от представления о реальном авторе».
В последние два десятилетия своей жизни поэт создает целый ряд лирических стихотворений в анакреонтическом духе. От жанра оды он постепенно отходит. Однако державинская «анакреонтика» мало похожа на ту, что мы встречали в лирике Ломоносова. Ломоносов спорил с древнегреческим поэтом, противопоставляя культу земных радостей и веселья свой идеал служения отечеству, гражданские добродетели и красоту женского самоотвержения во имя долга. Не таков Державин! Он ставит перед собой задачу выразить в стихах «самые нежнейшие чувствования» человека.
Не будем забывать, что идут последние десятилетия века. Почти по всему литературному фронту классицизм с его приоритетом гражданской тематики сдает позиции сентиментализму, художественному методу и направлению, в которых первостепенна тематика личная, нравственная, психологическая. Едва ли стоит напрямую связывать лирику Державина с сентиментализмом. Вопрос этот очень спорный. Ученые-литературоведы решают его по-разному. Одни настаивают на большей близости поэта к классицизму, другие - к сентиментализму. Автор многих трудов по истории русской литературы Г.П. Макогоненко в поэзии Державина обнаруживает явные приметы реализма. Вполне очевидно лишь то, что произведения поэта настолько самобытны и оригинальны, что едва ли возможно прикрепить их к строго определенному художественному методу.
Кроме того, творчество поэта динамично: оно изменялось в пределах даже одного десятилетия. В своей лирике 1790-х годов Державин осваивал новые и новые пласты поэтического языка. Он восхищался гибкостью и богатством русской речи, так хорошо, по его мнению, приспособленной к передаче разнообразнейших оттенков чувства. Подготавливая в 1804 году к печати сборник своих «анакреонтических стихов», поэт заявлял в предисловии о новых стилистических и языковых задачах, стоящих перед ним: «По любви к отечественному слову желал я показать его изобилие, гибкость, легкость и вообще способность к выражению самых нежнейших чувствований, каковые в других языках едва ли находятся».
Вольно переделывая на русский лад стихи Анакреона или Горация, Державин вовсе не заботился о точности перевода. «Анакреонтику» он понимал и использовал по-своему. Она была ему нужна для того, чтобы свободнее, красочнее и детальнее показать русский быт, индивидуализировать и подчеркнуть особенности характера («нрава») русского человека.
Не всегда опыты Державина были удачными. Он стремился охватить в единой поэтической концепции два разнородных начала: государственную политику и частную жизнь человека с ее повседневными интересами и заботами. Сделать это было трудно. Поэт ищет, что же может объединить два полюса существования общества: предписания власти и частные, личные интересы людей. Казалось бы, он находит ответ - Искусство и Красота.
В последний период творчества лирика поэта все больше наполняется национальной тематикой, народнопоэтическими мотивами и приемами. Все отчетливее проступает в ней «глубоко художественный элемент натуры поэта», на который указывал Белинский. Замечательные и самые разные по жанровым признакам, стилю, эмоциональному настроению стихотворения создает Державин в эти годы. «Ласточка» (1792), «Мой истукан» (1794), «Вельможа» (1794), «Приглашение к обеду» (1795), «Памятник» (1796), «Храповицкому» (1797), «Русские девушки» (1799), «Снегирь» (1800), «Лебедь» (1804), «Признание» (1807), «Евгению. Жизнь Званская» (1807), «Река времен» (1816). А еще «Кружка», «Соловей», «На счастье» и много других.
В исследовательской литературе о поэте существует даже определение «державинский натюрморт». И все-таки свести разговор только к натуральности, естественности изображенных поэтом бытовых сцен и природных пейзажей было бы неверно. Державин часто прибегал и к таким художественным приемам как олицетворение, персонификация отвлеченных понятий и явлений (то есть придание им материальных признаков). Таким образом он добивался высокого мастерства художественной условности. Без нее поэту тоже не обойтись! Она укрупняет образ, делает его по-особому выразительным. В «Приглашении к обеду» находим такой персонифицированный образ - от него мурашки бегут по коже: «И Смерть к нам смотрит чрез забор». А как очеловечена и узнаваема державинская Муза. Она «сквозь окошечко хрустально, склоча волосы, глядит».
Уже глубоким стариком, за несколько недель до смерти, он написал свое последнее стихотворение. Оно короткое, всего в восемь строк:
Река времен в своем стремленьи
Уносит все дела людей
И топит в пропасти забвенья
Народы, царства и царей.
А если что и остается
Чрез звуки лиры и трубы,
То вечности жерлом пожрется
И общей не уйдет судьбы!
Поэт уходил в Вечность. И смотрел в нее философски спокойно, печально и мудро. Никто не властен избежать могучего потока времени. Мы все, живущие на земле, объединены этим стремительно уносящим нас потоком. И все-таки, все-таки есть надежда, что остается нечто от каждого поколения людей, остается «чрез звуки лиры и трубы». Иначе нарушилась бы связь времен. А державинский символический образ «реки времен» не звучал бы с такой достоверной силой, не оставался бы надолго в нашей памяти.
4. Заключение.
Громадно и непосредственное историко-литературное значение поэзии Державина. В стихах Державина впервые в нашей литературе по-настоящему предстает личность поэта, т. е. то, что составляет жизнь и душу лирической поэзии. Дальнейшим развитием и замечательным углублением этого художественного открытия Державина явилась одухотворенная, мелодическая, но и бесплотная поэзия Жуковского. С огромной художественной выразительностью живописал Державин в своих стихах внешний мир, окружающую поэта действительность. Дальнейшее развитие это качество державинской поэзии нашло в пластической, чувственно-материальной поэзии Батюшкова. Вместе с тем, разрушая строй и лад жанровой и языковой иерархии классицизма, Державин расчищал дорогу тому новому и высшему синтезу, который явило собой — слившее воедино стихии и Батюшкова и Жуковского — творчество родоначальника новой русской литературы Пушкина. Отделяя «золото» от «свинца», резко отталкиваясь от слабых сторон поэзии Державина, Пушкин органически вобрал в себя все наиболее выдающиеся ее достижения. С характерной для него диалектической глубиной и лапидарностью формулировок о теснейшей исторической преемственности Пушкина по отношению к Державину сказал Белинский: «Поэзия Державина есть безвременно явившаяся... поэзия пушкинская, а поэзия пушкинская есть вовремя явившаяся... поэзия державинская».
1. Список литературы:
1. Гуковский Г. А. Русская литература XVIII века. С. 339.
2. Орлов П.А., «История русской литературы XVIII века»
3. Словарь литературоведческих терминов. М., 1974.
4. Белинский В.Г. Сочинения Державина // Белинский В.Г. Собр. соч.: В 3 т. М., 1948. Т. 2.
5. Державин Г.Р. Сочинения. М., 1985.