Жуковский Василий Андреевич
СОДЕРЖАНИЕ: Отец Жуковского — Афанасий Иванович Бунин, помещик Тульской губернии, владелец с. Мишенского, мать — Сальха, турчанка по происхождению, взятая в плен русскими при штурме Бендер в 1770.Годы жизни: 29.01.1783 - 12.04.1852
В.А. Жуковский. Портрет работы О.А. Кипренского
Отец Жуковского — Афанасий Иванович Бунин, помещик Тульской губернии, владелец с. Мишенского, мать — Сальха, турчанка по происхождению, взятая в плен русскими при штурме Бендер в 1770. Согласно семейным преданиям, была привезена в Мишенское и подарена Бунину одним из его крепостных, участником русско-турецкой войны. По другим (новейшим) данным, Сальха была взята в плен майором К. Муфелем, отдавшим ее на воспитание Бунину. Получив при крещении имя Елизаветы Турчаниновой, почти безвыездно жила в Мишенском вначале в качестве няньки при младших детях Буниных, а затем — домоправительницы (экономки) . Родившийся у нее сын по желанию Бунина усыновлен А.Г. Жуковским (жившим на хлебах у Буниных). Это позволило Жуковскому избежать участи незаконнорожденного, но для получения дворянства потребовалось зачисление малолетнего Жуковского на фиктивную военную службу (в Астраханский гусарский полк); в 1789 он произведен в прапорщики, что давало право на дворянство, и по ходатайству Бунина в том же году род Василия Андреевича Жуковского внесен в дворянскую родословную книгу Тульской губернии; дальнейшая воинская служба потеряла смысл, и в ноябре 1789 Жуковский уволен по прошению своему от службы.
Первоначально образование Жуковский получил в кругу семьи Буниных, где рос на правах воспитанника. При переезде семейства на зимнее время в Тулу Жуковский сначала обучался в частном пансионе Х.Ф. Роде (1790), после закрытия которого мальчика определили в Главное народное училище (1792). Исключенный из училища директором Ф. Г. Покровским за неспособность, Жуковский продолжал обучение в тульском доме В. А. Юшковой. Здесь будущий поэт впервые приобщился к литературному творчеству. Для постановки на домашней сцене он в 1795 сочинил трагедию Камилл, или Освобожденный Рим и пьесу Госпожа де ла Тур по мотивам романа Бернардена де Сен-Пьера Павел и Виргиния.
После смерти Бунина (1791) заботы о подрастающем Жуковском взяла на себя бабушка (М. Г. Бунина), разделившая их с родной матерью поэта. Однако постепенное осознание материальной зависимости от Буниных и неустойчивости своего положения в их семье стало для Жуковского источником глубоких внутренних переживаний, отразившихся в ранних дневниковых записях. В 1797 он был определен в Благородный университетский пансион (Москва).
Пребывание в пансионе (1797— 1800) — важнейший период творческого формирования будущего поэта. Жуковский стал одним из активных участников Собрания воспитанников университетского Благородного пансиона и выпускаемого им альманаха Утренняя Заря. Первое печатное произведение Жуковского — лирическое стихотворение Майское утро. Его пансионские сочинения — по большей части подражательные торжественные оды на случай или речи, предназначенные для ежегодных пансионских актов и выступлений в Собрании воспитанников... (Могущество, слава и благоденствие России, 1799, Мир, 1800; речь О начале общества, распространении просвещения и об обязанностях каждого человека относительно к обществу, 1799), либо стихи и прозаические отрывки на заданные наставниками темы морально-этического и патриотического характера [Благоденствие России, устрояемое великим ея самодержцем Павлом Первым, 1797; Добродетель (Под звездным кровом тихой нощи), 1798; Добродетель (От света светов луч родился), 1798; К надежде, 1800, и др.]. Жуковский воспринимает, однако, и новые литературно-эстетические веяния, связанные с сентиментализмом и предромантизмом. Один из лучших учеников, Жуковский закончил пансион с серебряной медалью в 1800. В начале 1801 вместе с А. Тургеневым, А. Ф. Воейковым, А. Ф. Мерзляковым, С. Е. Родзянко и другими организовал Дружеское литературное общество, просуществовавшее недолго (январь— ноябрь 1801), но сыгравшее заметную роль в утверждении новых — романтических — принципов в русской литературе.
В 1804—1806 поэт перевел флориановскую переделку романа Сервантеса Дон Кихот, что содействовало ознакомлению отечественного читателя с репертуаром мировой классики. В 1801 году Жуковский поступил на службу городовым секретарем в московскую Главную соляную контору. Равнодушие Жуковского к должности, а еще в большей степени — занятость литературой вызвали неудовольствие начальника, заключившего нерадивого подчиненного под арест, что надолго отвратило его от дальнейших попыток определиться на службу. Сразу после освобождения из-под ареста Жуковский подал в отставку и уехал в Мишенское с твердым намерением полностью посвятить себя литературной деятельности.
1802—1807 поэт провел в родных краях, лишь изредка наезжая в Москву для устройства своих литературных дел (заработков переводами) и встречи с московскими литераторами и друзьями. В эти годы интенсивно занимался самообразованием. Эти годы характеризуются многообразием жанровых поисков: сохраняя традиционные жанровые формы, в том числе оду (К поэзии, 1805), Жуковский испытывает себя в жанрах военно-патриотического гимна (Песнь барда над гробом славян-победителей, 1806), басни (переводы из Флориана, Лафонтена, Лессинга, Пфеффеля, а также оригинальные басни) и даже описательной поэмы (планы Весны). Однако в центре его поисков — элегия. С элегией Сельское кладбище, ставшей, по определению самого Жуковского, началом его самостоятельной литературной деятельности, к молодому писателю приходит литературная известность и читательский успех. В элегии утверждается высокая ценность человека, независимая от его сословной принадлежности. Размышления о смерти приводят поэта к утверждению бытия, его высокого смысла и красоты. Многомерность художественного видения мира, зримая осязаемость поэтических образов, богатство звуковой гармонии стиха, изысканность его мелодического рисунка, многообразие ритмики — эти особенности поэтического дарования Жуковского, впервые проявившиеся в Сельском кладбище, получают развитие в элегии Вечер (1806).
Вечер обозначил переход поэта к романтизму. Постепенно элегия получает у Жуковского и более отчетливые признаки жанра национально русского, а текст насыщается острым социальным (и даже политическим) содержанием (такова, например, элегия На смерть фельдмаршала графа Каменского, 1809, развивающая идею неотвратимости судьбы, неизбежности возмездия за содеянное; поводом к ее написанию послужило убийство М. ф. Каменского, жестокого к крепостным и обесславившего себя в Прутском походе 1807). В дальнейшем Жуковский прибегает к элегии в поворотные моменты творческой эволюции, означая ею важные события внутренней жизни [Славянка, 1815; Цвет завета, 1819; Море, 1822; Я музу юную, бывало, 1822 или 1824].
Важнейшая веха в творческой биографии Жуковского — 1806 год, ознаменованный лирическим взрывом, созданием около 50 стихотворений разных жанров: ода и героида (Послание Элоизы к Абеляру, перевод из А. Попа), надписи к портрету и ряд своеобразных романтических песен (особый жанр любовной лирики, весьма популярный у романтиков, стремившихся вернуть песне ее фольклорный элемент). Именно этим годом помечена одна из первых песен Жуковского , внушенных не столько лит. образцами, сколько живым, зарождающимся чувством к своей племяннице (ее мать — сестра поэта по отцу) — Марии Андреевне Протасовой (в будущем — Мойер; 1793—1823)- Песня: Когда я был любим, в восторгах, в наслажденье.
Особый этап литературной деятельности поэта — участие в Ветснике Европы, лучшем русском журнале 1-го десятилетия XIX в. Став редактором журнала (1808—1809), он способствовал проникновению на его страницы произведений в новейшем (то есть романтическом) духе. В 1808—1810 Жуковский жил по преимуществу в Москве, лишь на летнее время уезжая в родные места Орловской и Тульской губерний. Необычайно продуктивно писал критические статьи, где подробно обосновывается позиция журнала: как новое понимание сугубо литературных, эстетических задач, так и общественное, гражданское и социально-политическое назначение журнала, необходимость идти вровень с просвещением европейским. Цикл его критических этюдов о писателях обретает широкое программное значение. Он внимательно следит за литературной полемикой и стремится к жанровому обновлению не только русской поэзии, но и прозы.
Однако преобладает в литературных занятиях Жуковского интерес к переводу, преимущественно прозаическому. Ко времени активного участия поэта в Вестнике Европы относятся и его собственные прозаические опыты, во многом обусловленные поисками новых для русской литературы форм народности: сказка Три пояса (1808), старинное предание Марьина роща (1809) и историческая повесть Вадим Новогородский (1803).
В 1808—1814 Жуковский написал 13 баллад, в том числе вольные переводы: Людмила (1808), Кассандра (1809), Пустынник (1813), Адельстан (1813), Ивиковы журавли (1814), Варвик, Алина и Альсим, Эльвина и Эдвин (все три — 1815) и оригинальные баллады Ахилл, Эолова арфа (обе — 1815). В центре этих маленьких драм — столкновение человека с судьбой, проблема нравственного выбора, история несчастной любви.
Своеобразным символом новой романтической поэтики стала баллада Эолова арфа — прекрасная песня о бессмертии любви и искусства. Особое место в балладном цикле занимает Светлана — самое светлое, оптимистическое творение Жуковского. Своеобразный эпилог к циклу баллад — Двенадцать спящих дев, вольное стихотворное переложение одноименного прозаического романа немецкого писателя К. Г. Шписа.
В 1811, передав издание Вестника Европы Каченовскому, Жуковский возвратился в Мишенское. Он постоянно посещает дом Протасовых в Муратове, организует шутливое чернско-муратовское общество ученых людей, где вместе с другом, композитором-дилетантом Плещеевым, и сестрами Протасовыми разыгрывает пародийно-комические пьесы, издает юмористические журналы Муратовская вошь и Муратовский сморчок — прообразы арзамасской галиматьи. Много времени уделяет изданию Собрания русских стихотворений... (М., 1810—11), в пяти частях которого решил представить всю русскую поэзию от А. Д. Кантемира и М. В. Ломоносова до современности.
Жуковский под влиянием Карамзина и А. Тургенева погружается в океан летописей. Творческим претворением этих занятий стало поэтическое переложение Слова о полку Игореве (1817—1819).
10 августа 1812 Жуковский был принят в Московское ополчение поручиком. В день Бородинской битвы он находился в резерве; затем, будучи прикомандирован к штабу М. И. Кутузова, составляет в военной типографии листовки, бюллетени, ставшие важной страницей истории русской публицистики 1812. Но его главным словом об Отечественной войне стало стихотворение Певец во стане русских воинов. Своего рода продолжением идей и мотивов героической кантаты станут послания Вождю победителей (первоначальное название К старцу Кутузову; ноябрь 1812), Императору Александру (1814) и стихотворение Певец в Кремле (1816). Оправившись от болезни (в горячке лежал в госпитале в Вильне), Жуковский, награжденный чином штабс-капитана и орденом Св. Анны, в январе 1813 приехал в Муратово. Патриотические стихи приносят поэту широкую популярность; после Сельского кладбища Жуковский стал известен литературной элите, после Людмилы — всем читателям, после Певца во стане... — всей России. На Жуковского обращает внимание двор.
Вместе с тем в жизни поэта наступил один из самых драматических периодов: все его попытки получить руку Маши были разрушены твердым противостоянием ее верующей матери, ссылавшейся на недопустимость брака в силу родства влюбленных. Любовная драма стала тяжелым потрясением для Жуковского. Песни и романсы 1813—1814, баллады — поэтическая летопись драматической любви. Вынужденное замужество Маши, а затем и ее ранняя смерть в 1823 определяют трагизм мироощущения поэта. Последней встрече с Машей Жуковский посвятил стихотворение 9 марта 1823 г..
Октябрь и ноябрь 1814 Жуковский провел в Долбино. Долбинская осень была плодотворной. Шутливые домашние стихи, дружеские послания, обращенные к К. Н. Батюшкову, В. Л. Пушкину, П. А. Вяземскому, баллады, патриотические стихи составляют оригинальную поэтическую систему. Ее единство — в открытии многообразных сфер романтического бытия. Дружба, любовь, страдание, муки и радость творчества, поиск смысла жизни, религия неразделимы в его сознании. Итогом творчества Жуковского 1808—1814 явилось издание Стихотворений Василия Жуковского, включающее около 80 произведений, в том числе созданную осенью 1815 элегию Славянка (ч. 2) — один из шедевров романтической лирики.
Любовь к живописи, которую он называл родной сестрой поэзии, поэт пронес через всю жизнь. Его многочисленные рисунки, контакты с художниками-романтиками, прежде всего с К.Д. Фридрихом, статьи о живописи — органическая часть его романтической эстетики. Формула Жуковского: главный живописец — душа, в равной степени характеризует и его живопись, и поэзию.
В сентябре 1815 Жуковский встретился с лицеистом Пушкиным. 26 марта 1820 поэт подарит Пушкину по случаю окончания им поэмы Руслан и Людмила свой портрет с надписью: Победителю-ученику от побежденного учителя. Дружба поэтов продолжится до гибели Пушкина.
В сентябре 1815 в Петербурге состоялась премьера комедии А. А. Шаховского Урок кокеткам, или Липецкие воды, где в образе чувствительного поэта Фиалкина, в его речах-пародиях на модный род баллад зрители увидели полемику с Жуковским. Это явилось поводом к образованию литературного общества Арзамас, членами которого стали Жуковский и его друзья-единомышленники (А. Тургенев, Батюшков, Вяземский, В. Пушкин); позднее в него вступил молодой А. Пушкин. Члены Общества (имевшие прозвища, взятые из баллад Жуковского ) вели борьбу с антикарамзинской Беседой любителей русского слова, возглавляемой А. С. Шишковым. Бессменный секретарь общества и его душа — Жуковский, получивший прозвище Светлана. Его протоколы (частью стихотворные, написанные гекзаметром) стали ярким памятником литературной борьбы и воплощением арзамасской смеховой культуры. Арзамас дал импульс для консолидации молодых литературных сил, для становления русского романтизма как направления, хотя просуществовал всего два года (до октября 1817).
В январе — мае 1818 появляются 5 выпусков альманаха Для немногих (Риг Wenige), целиком заполненных переводами Жуковского, среди которых такие шедевры, как Лесной царь, Мина, Рыбак из Гёте, Горная дорога, Рыцарь Тогенбург, Голос с того света, Граф Гапсбургский из Шиллера. Переводы составляют большую часть творческого наследия Жуковского. Открывая русскому читателю мир Гомера, Гёте, Шиллера, он прежде всего переводил их идеи и образы на язык романтизма и делал их органической частью русской литературы. Наряду с лирикой поэт осваивал самые различные формы древнего эпоса и европейские поэмы; в 1820-е гг. он переводит гердеровские романсы о Сиде, Орлеанскую деву Шиллера, Шильонского узника Байрона, Пери и ангела Т. Мура, балладу В. Скотта Замок Смальгольм, отрывки из Энеиды Вергилия и Метаморфоз Овидия, воспроизводя на русском языке ситуации романтического лиро-эпоса: тюремно-узническую, патриотической жертвенности, безграничной любовной преданности. Жуковский создал теорию романтического перевода, а склад своего художественного мышления определял так: ... у меня почти все или чужое, или по поводу чужого — и все, однако, мое.
В октябре 1818 поэт принят в члены Российской Академии. В 1819—1824 годы Жуковский создал целый ряд стихотворений, сыгравших роль его поэтических манифестов: Невыразимое, На кончину Ея величества, королевы Вюртембергской, Цвет завета, К мимопролетевшему знакомому Гению, Жизнь (1819), Подробный отчет о луне (1820), Лалла Рук (1821), Море (1822), Я Музу юную, бывало (1822—1824), Таинственный посетитель, Мотылек и цветы (1824). Жизнь и Поэзия одно (стихотворение Я музу юную, бывало...) — поэтическая формула, выросшая из всей системы лирики этого периода. Открытое Жуковским состояние вдохновения, встречи с Гением чистой красоты (образ, впервые возникший в стихотворении Лалла Рук) стало плодотворным для последующей русской поэзии (прежде всего для лирики А. Пушкина). Яркое выражение романтической философии искусства Жуковского — стихотворение Невыразимое (август 1819); поэзия призвана запечатлевать красоту бытия и его тайны, но подвластно ль выраженью земным языком невыразимое — присутствие Создателя в созданье и святые таинства, которые лишь сердце знает? Используя и метафору, и аллегорию, и миф, и эмблематику, Жуковский создает особый тип символического мышления, что воплощено в общей системе его стихотворений 1819—1824, ставших своеобразной мифологией его романтизма.
Еще в 1815 Жуковский был приближен ко двору. В декабре 1816 ему назначен по высочайшему повелению (принимая во внимание его труды и дарования) пожизненный пенсион (4000 р. в год). В 1817 он стал учителем русского языка великой княгини, будущей императрицы Александры Фёдоровны. С 1826 по 1841 - наставник наследника, будущего императора Александра II. Почти 25 лет связи с двором не могли не отложить отпечатка на мировоззрение Жуковского, но душа его осталась чиста. Просветительская идея определяла всю его деятельность. Программа просвещенной монархии постоянно сталкивалась с официальным беззаконием и административным произволом, о чем Жуковский неоднократно писал Николаю I и шефу III отделения А. X. Бенкендорфу. Его помощь ссыльным Е. А. Баратынскому и Ф. Н. Глинке, декабристам, А. И. Герцену, участие в судьбах А. В. Кольцова, М. Ю. Лермонтова, освобождение из крепостной неволи Т. Г. Шевченко, родственников А. В. Никитенко — свидетельство верности идеалам личной добродетели и одновременно выражение его общественной позиции.
В 1821—начале 1822 Жуковский в свите великой княгини совершил первое заграничное путешествие. Он встретился с немецкими романтиками, посетил в Швейцарии замок Шильон, где томился герой поэмы Байрона Шильонский узник, нанес визит Гёте, осмотрел Дрезденскую галерею — все это запечатлелось в многочисленных рисунках, дневниковых записях. Перевод поэмы Байрона, размышления в письмах к великой княгине о личности и творчестве Тика и Фридриха, статья Рафаэлева мадонна — конкретные творческие следы путешествия. Тогда же поэт закончил перевод драматические поэмы Шиллера Орлеанская дева, отрывки из которой, так же как и статья Рафаэлева мадонна, Путешествие по Саксонской Швейцарии, были напечатаны в альманахе Полярная звезда на 1823 и на 1824.
В начале 1823 Жуковский вместе с Воейковыми поселился в доме Меншикова на Невском проспекте. Вечера в салоне А. А. Воейковой (Светланы) собирают виднейших деятелей литературы. Здесь, а позднее на субботах в Шепелевском доме, где поэт жил в 1827—1840, обсуждаются новые произведения, идут литературные споры, во многом определившие развитие русской поэзии и общественной мысли. Историко-литературные работы Жуковского Обзор русской литературы за 1823 год (1824) и Конспект по истории русской литературы (1826—1827) раскрывают деятельность первого русского романтика как организатора литературных сил, пропагандиста и историка русской литературы. К началу марта 1824 вышло в 3 томах третье собрание сочинений поэта — Стихотворения. Оно подвело итог его поэтической деятельности более чем за 20 лет.
Глава русского романтизма вступал в новый период своего творчества, пафос которого — освоение повествовательного рода поэзии, стихотворного эпоса.
Постоянный интерес к русской истории, подогреваемый выходом Истории государства Российского Карамзина, проявился в работе Жуковского над драмой из эпохи смутного времени, план которой сохранился в архиве поэта и датирован 14 апреля 1824. В это время Жуковский соприкасался и с общественными идеями декабризма. С. П. Трубецкой и Тургенев предлагали ему ознакомиться с уставом Союза благоденствия и рассчитывали на его участие в декабристском журнале. Но Жуковский не принял это предложение, хотя и разделял антикрепостническую программу декабристов. Отношение поэта к восстанию декабристов было сложным, о чем свидетельствует его письмо к А. Тургеневу от 16 декабря 1825, где он осуждает мятежников. По мере знакомства с событиями и лицами, в них участвовавшими, Жуковский, не принимая восстания как формы протеста, ищет ему оправдания в истории России.
В мае 1826, тяжело заболев, с мрачными мыслями о смерти, свидетельством чего явилось завещание, поэт уехал за границу. В течение полутора лет, в Германии и Франции, он штудирует труды историков о французской революции; знакомится с основами европейским законодательства; в салонах встречается с Ф. Р. Шатобрианом, А. Ламартином и Гизо, посещает Гёте в Веймаре.
Возвратившись ко двору, Жуковский много внимания уделяет педагогической деятельности. Но одновременно активизируется его общественная деятельность, создавая ему, по словам Николая I, репутацию главы оппозиции. Общественные деяния Жуковского: письмо Николаю I об амнистии декабристов, письма по поводу запрещения журнала И. В. Киреевского Европеец, заступничество за Вяземского, ходатайство о женах декабристов — опирались на его представления о просвещенной монархии, о свободе человека и законности.
Временем нового творческого подъема поэта стал 1831. В декабре вышли сразу два издания Баллад и повестей. Первое включало все балладное творчество 1809—1831, второе, однотомное,— лишь новые произведения, созданные в 1828—1831. В новых балладах все отчетливее проявляется эпическая природа жанра — событийность, повествовательность, интерес к философским проблемам. 12 новых баллад образуют тематическое единство. В центре всех их — тема судьбы, поединок человека и обстоятельств. Торжество победителей и Отрывки из испанских романсов о Сиде — начало и конец балладного цикла — составляли кольцо героики, внутри которого происходило развитие темы.
Поэтический эпос Жуковского открывал мир в страшном напряжении духовных противоречий личности, колебаниях между смирением, религиозным отречением и протестом, в неравной борьбе с судьбой, и вместе с тем — мир страстной мечты о гармонии.
Лето — осень 1831 Жуковский провел в Царском Селе, где также жил с молодой женой Пушкин. В своеобразном соревновании с Пушкиным Жуковский написал здесь Сказку о царе Берендее..., Сказку о спящей царевне, Войну мышей и лягушек. Во всех трех сказках важен момент творческого пересоздания фольклорного материала, ориентация на авторскую литературную сказку, включающую фольклорные источники, иноязычные образцы.
В июне 1832 Жуковский отправился за границу. Завершив лечение на водах Эмса, поселился с другом, немецким художником Г. Ф. Рейтерном, в швейцарской деревне Вернё на берегу Женевского озера, совершая многочисленные прогулки, особенно в горы. Жуковский ведет дневник, делает зарисовки с натуры и много переводит: Суд в подземелье (отрывок из поэмы В. Скотта Мармион), баллады Роланд оруженосец, Плавание Карла Великого, Рыцарь Роллан, Старый рыцарь — все из Уланда, из него же — драматическая повесть Нормандский обычай, написанная белым 5-стопным ямбом.
В апреле— мае 1833 друзья побывали в Италии. В Риме Жуковский часто встречается с К. П. Брюлловым, А. А. Ивановым, беседует об искусстве со Стендалем, посетившим его вместе с Зинаидой Волконской, осматривает мастерские главы группы назарейцев И. Ф. Овербека, немецкого исторического живописца П. Корнелиуса, датского скульптора Б. Торвальдсена, О. А. Кипренского. В сентябре 1833 поэт возвратился в Россию. Участвовал в создании либретто оперы М. И. Глинки Иван Сусанин (определив исторический сюжет и написав слова для эпилога), а также государственного гимна Боже, царя храни (1-я строфа—перевод начала английского гимна, 2-я и 3-я — А. Пушкина, остальные — Жуковского; муз. А. Ф. Львова). В 1834 предотвратил отставку Пушкина, уладив его конфликт с царем и Бенкендорфом.
В первом номере пушкинского Современника (1836), активным сотрудником которого стал Жуковский, является его баллада Ночной смотр (перевод одноименного стихотворения И. К. Цедлица), сразу же ставшая благодаря музыке Глинки популярным романсом. В том же году Жуковский завершает начатую еще в 1831 Ундину. Открывающее Ундину посвящение в стихах (Бывали дни восторженных видений) обращено к великой княгине Марии Николаевне (дочери Николая I).
В ноябре 1836 Жуковский предотвратил дуэль Пушкина с Дантесом. Он пытается помочь Пушкину; но 27 января 1837 одним из первых узнает о дуэли и тяжелом ранении Пушкина. Жуковский делает конспективные заметки, важные для понимания последних дней жизни поэта. Его письмо С. Л. Пушкину под названием Последние минуты Пушкина и письмо к Бенкендорфу о гибели поэта стали важнейшими общественными документами. Они воссоздают жизненную драму Пушкина и прямо называют Бенкендорфа и двор гонителями поэта. После смерти Пушкина Жуковский много помогал его семье и содействовал изданию его сочинений. В марте 1839 поэт создал вольный перевод драматической поэмы немецкого поэта Ф. Гальма Камоэнс. Трагическая земная участь португальского поэта, автора Лузиад, оправдана его высоким призванием: Страданием душа поэта зреет, страдание — святая благодать. Суть романтизма Жуковского - обоготворение поэзии и утверждение ее святого назначения.
Поездка в Англию (1839), посещение сельского кладбища близ Виндзора, где написал свою элегию Т. Грей, вызвала новый интерес Жуковского к ней. Его перевод Сельского кладбища 1839 отличается от перевода 1802 не только стихосложением и текстуально: это новое мироощущение. На смену певцу уединенному приходит открытый миру герой. Ситуация заземлена и одомашнена.
В августе 1840, во время очередного путешествия по Германии, состоялась помолвка поэта с Елизаветой Рейтерн (1821—1856), дочерью его друга художника, которой он посвятил стихотворение О, молю тебя, Создатель (вольный перевод из Н. Ленау). В 1841 Жуковский подал прошение об отставке и уехал в Германию, где 21 мая состоялась его свадьба.
1840-е гг.— новый период в творческой биографии поэта. Несмотря на все попытки Жуковского возвратиться в Россию, обстоятельства его жизни складываются так, что это намерение не осуществилось. Болезнь жены, рождение дочери Александры (1842—1899) и сына Павла (1845—1912), собственная болезнь задержали его в Германии до конца жизни. Однако связи с родиной никогда не прерывались благодаря встречам с земляками, друзьями. Свои произведения поэт печатает в русских журналах, преимущественное в Современнике Плетнева и Москвитянине.
Его творческая деятельность активизировалась в разных направлениях. Он обучает по специальной методе собственных детей, создает для них азбуку, посвящает им детские стихи Птичка, Котик и козлик, Жаворонок, Мальчик-с-пальчик. Внимательно следя за событиями европейской жизни, откликается на них публицистическими статьями. Выражением общественной философской позиции Жуковского стала книга Мыслей и замечаний, законченная в 1850 и отвергнутая русской цензурой.
В центре эстетических интересов Жуковского остается проблема высокой силы искусства, власти слова и ответственности художника (статьи О меланхолии в жизни и поэзии, 1846, О поэте и современном его значении. Письмо к Н. В. Гоголю, 1848, Две сцены из „Фауста 1849).
В 1843 перевел стихотворные повести Маттео Фальконе (из А. Шамиссо по мотивам повести П. Мериме) и Капитан Бопп (источник не установлен). В 1844 для Москвитянина создает повести-переводы из Шамиссо и Ф. Рюккерта. В 1845 написал Сказку об Иване царевиче и Сером Волке и сказку Тюльпанное дерево. Параллельно Жуковский развивал теорию повествовательной поэзии, говорил о сближении поэзии и прозы. Он ищет свою форму национального эпоса. Об этом свидетельствует замысел книги Повестей для юношества.
Важнейшим этапом на пути реализации концепции эпоса стали переложения образцов восточного эпоса: Наль и Дамаянти (1837—1841) — отрывок из древнеиндийского эпоса Махабхарата, и Рустем и Зораб (1846—1847) — эпизод из эпической поэмы Фирдоуси Шахнаме в переводах немецкого поэта Ф. Рюккерта получили у Жуковского оригинальное воплощение.
Главным трудом этих лет стал перевод Одиссеи Гомера (1842—1849). Жуковский создал романтическую Одиссею: Идея противостояния человека судьбе, его бесконечного стремления вперед, к милой родине, родному дому, любимой и верной жене, сыну получила особую силу эмоционального звучания. В известном смысле перевод Жуковского можно назвать Одиссеей нового времени, русской Одиссеей. В 1845—1850 Жуковский перевел со славянского текста весь „Новый завет.
12 апреля 1852 Жуковский скончался (был похоронен в Баден-Бадене, но в августе его прах перевезли в Петербург и предали земле рядом с могилой Карамзина).