Иван Грозный. Миф и реальность
СОДЕРЖАНИЕ: Исследование личности Ивана IV с точки зрения современной исторической науки. Оценка развития российского государства XVI веке. Период становления Ивана IV, как русского царя: детство и начала и конец правления. Опричнина - центральное событие в правленииСодержание
ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………..….……3
1 СТАНОВЛЕНИЕ ИВАНА IV, КАК РУССКОГО ЦАРЯ..…..….…….5
1.1 Семибоярщина………………..………………………………………5
1.2 Детство Ивана IV…………………………………………….……….9
2 ПРАВЛЕНИЕ ИВАНА ГРОЗНОГО...................................................…13
2.1 Начало самостоятельного правления Ивана IV…………….……..13
2.2 Опричнина - центральное событие в правлении Ивана IV….…..17
2.3 Конец правления Ивана Грозного………………………………...22
ЗАКЛЮЧЕНИЕ……….……………………………………….……………24
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ…….……………….25
ВВЕДЕНИЕ
Опричнина… Жестокость… Гнев… Кровавый тиран... Все эти слова у многих людей ассоциируются со страшным правлением Иоанна IV Васильевича. Но на самом ли деле Иван Грозный был таким жестоким кровавым тираном и суровым самодержцем или может историки просто «сгущают краски»? Каким же он был Иван Грозный? Кто он этот первый русский царь?
Жизнь и деяния Ивана IVВасильевича уже на протяжении не одного десятка лет, вызывают не ослабляемый интерес историков, писателей и других исследователей русской истории. Правление Ивана Грозного всегда рассматривалось с нескольких точек зрения и едва ли в русской истории найдется другой исторический деятель, который получил бы столь противоречивую оценку у потомков. В советское время деяния Ивана Грозного оценивались с позиций приоритета сильной, централизованной власти, но для многих историков он попадал в историческую рубрику под титул «тиранов», присоединяясь к обществу Калигулы, Нерона, Людовика XI и др. Так, одни считали его выдающимся военачальником, дипломатом и писателем, образцом государственной мудрости, в глазах других он был кровавым тираном и почти сумасшедшим. Где же истина? Кто прав в своей оценке? Где миф, а где реальность? Попытка ответить на эти вопросы будет предпринята в данной работе.
Цель данной работы – исследование личности и жизнедеятельности Ивана IV Грозного с точки зрения современной исторической науки, в контексте анализа полученных сведений с целью отделить мифы об Иване Грозном от реальных событий, происходивших во время его правления.
Данная тема имеет важное научно-историческое значение, так как личность Ивана IV Грозного является одной из самых ярких и противоречивых фигур русской истории, поэтому эпоху его правления изучали многократно и все время оценивали с разных точек зрения. В настоящее время взгляды историков на прошлое также не однозначны. Поэтому попытка в данной работе объективно осветить личность и жизнедеятельность первого русского царя Ивана Васильевича Грозного на основании трудов современных историков, которые отражают различные точки зрения на исследуемую проблему, позволит в какой-то мере объединить и дополнить имеющиеся в этой области научные исторические знания, отделить мифы о царе от реальных событий.
Для решения поставленной цели предстоит решить следующие задачи:
- исследовать период становления Ивана IV, как русского царя (детство и период начала правления) с позиций разных историков;
- рассмотреть период правления Ивана Грозного и оценить его итоги в развитии российского государства XVI века;
- объективно проанализировать свидетельства современных источников, которые описывают личность и деяния Ивана Грозного;
- оценить и обобщить полученный материал по данной теме в работе.
Объектом исследования данной работы является первый русский царь Иван Грозный, как одна из интереснейших и загадочных личностей русской истории. Предметом изучения является жизнь и деяния русского царя с точки зрения различных историков, исследователей истории, литераторов.
Хронологические рамки изучаемой темы достаточно широки – 1530 год, это год когда царь Иван появился на свет - и по настоящее время, когда до сих пор идут споры о жестокой тирании царя и реальности событий, происходивших во время его правления, описанных в исторических учебниках.
При раскрытии выбранной темы были использованы следующие источники: работы Н.М. Карамзина, который описал в своих трудах личность и деятельность царя. Современная научная литература представлена такими авторами, как Д.М. Володихин, С.Ф. Платонов, Р.Ю. Виппер, С.М. Соловьев, Б.А. Успенский, И.И. Смирнов, Р.Г. Скрынников и др. Ценность их трудов для данного исследования заключается в том, что они актуализируют проблемы, связанные с эпохой Ивана Грозного с современной точки зрения.
Поставленные цели, определенные задачи обуславливают структуру данной работы. Работа состоит из введения, 2-х разделов, заключения; включает список использованной литературы. Работа изложена на 25 страницах.
1 СТАНОВЛЕНИЕ ИВАНА IV , КАК РУССКОГО ЦАРЯ
1.1 Семибоярщина
Иван родился 25 августа 1530 года в семье великого князя Василия III. Согласно легенде, во всем царстве в час рождения младенца будто бы разразилась страшная гроза. Гром грянул среди ясного неба и потряс землю до основания. Казанская ханша, узнав о рождении нового царя, объявила московским гонцам: «Родился у вас царь, а у него двои зубы: одними ему съесть нас (татар), а другими вас». Известно еще очень много других знамений и пророчеств о рождении Ивана, но все они были сочинены задним числом.[1]
Ивану едва исполнилось три года, когда отец его Василий IIIзанемог и вскоре умер. Завещание великого князя не сохранилось, и до настоящего времени не известно в точности, каковой была его последняя воля. В Воскресенской летописи 1542 года можно прочитать, что Василий III благословил «на государство» сына Ивана и вручил ему «скипетр великой Руси», а жене приказал держать государство «под сыном» до его возмужания. При Иване в 50-х годах летописцы стали утверждать, будто великий князь вручил скипетр не сыну, а жене, которую считал мудрой и мужественной, с сердцем, исполненным «великого царского разума». Иван IV любил свою мать, и в его глазах имя ее окружено было особым ореолом, поэтому неудивительно, что царские летописи рисовали Елену законной преемницей Василия III. Со временем летописная традиция трансформировалась, и Елена Глинская превратилась в носительницу идей централизованного государства, защитницу политики Ивана, твердо противостоявшей проискам реакционного боярства.
Если от официальных летописей обратиться к неофициальным источникам, то история прихода к власти Глинской предстанет в совсем ином освещении. Осведомленный псковский летописец записал, что Василий III «приказа великое княжение сыну своему большому князю Ивану и нарече его сам при своем животе великим князем и приказа его беречи до пятнадцати лет своим боярам немногим». Если верить псковскому источнику, великий князь передал власть боярскому совету, Елена же узурпировала власть, законно принадлежавшую опекунам. Какая же версия — официальная или неофициальная — верна? Вероятно, ответ на этот вопрос заключен в самых ранних летописях, составленных очевидцем последних дней Василия III.
...Великий князь смертельно занемог на осенней охоте под Волоколамском. Услышав от врача, что положение его безнадежно, Василий III велел доставить из столицы завещание. Гонцы привезли духовную грамоту, «от великой княгини крыющеся». Когда больного доставили в Москву, во дворце начались бесконечные совещания об «устроенье земском». На совещаниях присутствовали советники и бояре. Но ни разу великий князь не пригласил «жену Олену». Объяснение с ней он откладывал, до самой последней минуты. Когда наступил кризис... и больному осталось жить считанные часы, советники стали «притужать» его послать за великой княгиней и благословить ее. Вот когда Елену пустили, наконец, к постели умирающего. Горько рыдая, женщина обратилась к мужу с вопросом о своей участи: «Государь великий князь! На кого меня оставляешь и кому, государь, детей приказываешь?» Василий отвечал кратко: «Благословил я сына своего Ивана государством и великим княжением, а тобе есми написал в духовной своей грамоте, как в прежних духовных грамотах отцов наших и прародителей по достоянию, как прежним великим княгиням». Елена хорошо уразумела слова мужа. Вдовы московских государей получали «по достоянию» вдовий удел. Так издавна повелось среди потомков Калиты. Елена плакала. «Жалостно было тогда видеть ее слезы, рыдания»,- печально завершает очевидец свой рассказ.[2]
Слова московского автора подтверждают достоверность псковской версии. Великий князь передал управление боярам, а не великой княгине. Василию III перевалило за 50, Елена была лет на 25 моложе. Муж никогда не советовался с женой о своих делах. Красноречивым свидетельством тому служила их переписка. Перед кончиной Василий III не посвятил великую княгиню в свои планы. Он не доверял молодости жены, мало надеялся на ее благоразумие и опыт. Но еще большее значение имело другое обстоятельство - вековые обычаи не допускали участия женщины в делах правления.
Летописные сведения относительно передачи власти боярам получили различную интерпретацию и в литературе. Историки А.Е. Пресняков и И.И. Смирнов высказали мысль, что Василий III образовал при малолетнем сыне регентский совет из числа бояр, совещавшихся у его смертного одра.
Если более детально рассмотреть свидетельства источников, то перелистав тексты духовных завещаний московских государей, можно убедиться в том, что великие князья неизменно возлагали ответственность за выполнение их последней воли на трех-четырех душеприказчиков из числа самых близких советников-бояр. Примерно так же поступил смертельно занемогший Василий III. Он призвал для утверждения своего завещания трех бояр (М. Юрьева, князя В. Шуйского и М. Воронцова), а также младшего брата Андрея, которого он любил и которому во всем доверял. В беседе со своими будущими душеприказчиками великий князь упомянул о том, что он намерен облечь опекунскими полномочиями также князя Михаила Глинского («что ему в родстве по жене его»). Бояре выразили согласие, но тут же стали ходатайствовать о включении в состав этого регентского совета и своих собственных родственников. Василий Шуйский выставил кандидатуру брата Ивана Шуйского, а Михаил Юрьев назвал имя своего двоюродного дяди Михаила Тучкова. Так и был сформирован опекунский совет Ивана IV.[3]
Царь поручил правление «немногим боярам», гласит псковская летопись. Василий III вверил дела семи душеприказчикам. Этот факт помогает решить загадку знаменитой московской семибоярщины. Появление семибоярщины в годы Смуты перестает быть необъяснимой случайностью. В книгах Разрядного приказа находится указание на то, что семибоярщина много раз «ведала» Москву при царе Иване и его сыне Федоре. Образцом для них, как можно теперь установить, служила семибоярщина Василия III.
При жизни Василия III его бранили за то, что он решает дела с несколькими ближайшими советниками без совета с Боярской думой. Великий князь рассчитывал сохранить такой порядок управления посредством учреждения особого опекунского совета. Со временем семибоярщина выродилась в орган боярской олигархии. Но в момент своего появления она была сконструирована, как правительственная комиссия, призванная не допустить ослабления центральной власти. Василий III ввел в семибоярщину нескольких самых доверенных своих советников, которые выдвинулись по его милости и не могли претендовать на высшие посты в государстве. С их помощью Василий III надеялся оградить трон от покушений со стороны могущественной боярской аристократии и ограничить влияние Боярской думы. Избранные советники должны были управлять страной и опекать великокняжескую семью в течение 12 лет, пока наследник не достигнет совершеннолетия.[4]
Бояре-опекуны короновали трехлетнего Ивана через несколько дней после кончины великого князя. Они спешили упредить мятеж удельного князя Юрия. 25 лет Юрий примерялся к роли наследника бездетного Василия III. После рождения Ивана князь не отказался от своих планов. Опекуны опасались того, что Юрий попытается согнать с трона малолетнего племянника. Чтобы предотвратить смуту, они бросили Юрия в темницу, где он прожил 3 года и умер «страдальческою смертью, гладною нужею» (уморили голодом).
Елена Глинская узурпировала власть, которой Василий III наделил семибоярщину. Без ее согласия не могли быть проведены последующие реформы. Но в самом ли деле можно считать ее мудрой правительницей, какой изображали ее царские летописи? Ответить на этот вопрос невозможно из-за отсутствия фактов. Бояре ненавидели Глинскую за ее пренебрежение к старине и втихомолку поносили ее как злую чародейку.
В последний год жизни Елена много болела и часто ездила на богомолье в монастыри. Смерть молодой женщины была, как видно, естественной, бояре восприняли смерть Елены Глинской как праздник.
1.2 Детство Ивана IV
Иван IVпотерял отца в три года, а в семь с половиной лет и вовсе остался круглым сиротой. Его четырехлетний брат Юрий не мог делить с ним детских забав - ребенок был глухонемым от рождения. Достигнув зрелого возраста, Иван не раз с горечью вспоминал свое сиротское детство. Чернила его обращались в желчь, когда он описывал обиды, причиненные ему – бедному заброшенному сироте - боярами. Описания царя были столь впечатляющи, что их обаянию поддались многие историки. На основании царских писем В.О. Ключевский создал знаменитый психологический портрет Ивана-ребенка. «В душу сироты, - писал он, рано и глубоко врезалось чувство брошенности и одиночества. Безобразные сцены боярского своеволия и насилий, среди которых рос Иван, превратили его робость в нервную пугливость. Ребенок пережил страшное нервное потрясение, когда бояре Шуйские однажды на рассвете вломились в его спальню, разбудили и испугали его. С годами в Иване развились подозрительность и глубокое недоверие к людям».[5]
Насколько достоверен образ Ивана, созданный рукой талантливого художника? Чтобы ответить на этот вопрос, надо вспомнить, что Иван рос окруженный материнской лаской до семи лет, и именно в эти годы сформировались основы его характера. Опекуны, пока были живы, не вмешивали ребенка в свои распри, за исключением того случая, когда приверженцы Шуйских арестовали в присутствии Ивана своих противников, а заодно митрополита Иоасафа. Враждебный Шуйским летописец замечает, что в то время в Москве произошел мятеж и «государя в страховании учиниша». Царь Иван велел сделать к тексту летописи дополнения, которые значительно уточнили картину переворота. При аресте митрополита бояре «с шумом» приходили к государю в постельные хоромы. Мальчика разбудили «не по времени» - за три часа до света - и петь «у крестов» заставили. Ребенок, как видно, даже и не подозревал о том, что на его глазах произошел переворот. В письме к Курбскому царь даже не вспомнил о своем мнимом «страховании» ни разу, а о низложении митрополита упомянул мимоходом и с полным равнодушием: «да и митрополита Иоасафа с великим безчестием с митрополии согнаша». Как видно, царь попросту забыл сцену, будто бы испугавшую его на всю жизнь. Можно с уверенностью думать, что непосредственные ребяческие впечатления, по крайней мере лет до 12, не давали Ивану никаких серьезных оснований для обвинения бояр в непочтительном к нему отношении.[6]
Поздние сетования Грозного производят странное впечатление. Кажется, что Иван пишет с чужих слов, а не на основании ярких воспоминаний детства. Царь многословно бранит бояр за то, что они расхитили «лукавым умышлением» родительское достояние - казну. Больше всех достается Шуйским. «У князя Ивана Шуйского, - злословит Грозный, - была единственная шуба, и та на ветхих куницах,- то всем людям ведомо; как же мог он обзавестись златыми и серебряными сосудами; чем сосуды ковать, лучше бы Шуйскому шубу переменить, а сосуды куют, когда есть лишние деньги».[7]
Можно допустить, что при великокняжеском дворе были люди, толковавшие о шубах и утвари Шуйских. Но что мог знать обо всем этом десятилетний князь-сирота, находившийся под опекой Шуйских? Забота о сохранности родительского имущества пришла к нему, конечно же, в более зрелом возрасте. О покраже казны он узнал со слов «доброхотов» много лет спустя.
Иван на всю жизнь сохранил недоброе чувство к опекунам. В своих письмах он не скрывал раздражения против них. «Припомню одно, - писал Иван, - как, бывало, мы играем в детские игры, а князь Иван Шуйский сидит на лавке, опершись локтем о постель покойного отца и положив ноги на стул, а на нас и не смотрит». Среди словесной шелухи мелькнуло, наконец, живое воспоминание детства. Но как превратно оно истолковано! Воскресив в памяти фигуру немощного старика, сошедшего вскоре в могилу, Иван начинает бранить опекуна за то, что тот сидел, не «преклонялся» перед государем - ни как родитель, ни как властелин, ни как слуга перед своим господином. «Кто же может перенести такую гордыню?» — этим вопросом завершает Грозный свой рассказ о правлении Шуйских. Бывший друг царя Курбский, ознакомившись с письмом, не мог удержаться от иронии. Он высмеял неловкую попытку скомпрометировать бывших опекунов и попытался растолковать Ивану, сколь неприлично писать «о постелях, о телогреях» (шубах) и включать в свою эпистолию «иные бесчисленные яко бы неистовых баб басни».[8]
Иван горько жаловался не только на обиды, но и на «неволю» своего детства. «Во всем воли несть,- сетовал он,- но вся не по своей воли и не по времени юности». Но можно ли винить в том лукавых и прегордых бояр? В чинных великокняжеских покоях испокон веку витал дух Домостроя, а это значит, что жизнь во дворце была подчинена раз и навсегда установленному порядку. Мальчика короновали в три года, и с тех пор он должен был часами высиживать на долгих церемониях, послушно исполнять утомительные, бессмысленные в его глазах ритуалы, ради которых его отрывали от увлекательных детских забав. Так было при жизни матери, так продолжалось при опекунах. Пословам Курбского, бояре не посвящали Ивана в свои дела, но зорко следили за его привязанностями и спешили удалить из дворца возможных фаворитов. Со смертью последних опекунов система воспитания детей неизбежно должна была измениться. Патриархальная строгость уступила место попустительству. Как говорил Курбский, наставники «хваляще (Ивана), на свое горшее отрока учаще». В отроческие годы попустительство наносило воспитанию Ивана больший ущерб, чем мнимая грубость бояр.
Иван быстро развивался физически и в 13 лет выглядел сущим верзилой. Посольский приказ официально объявил за рубежом, что великий государь «в мужеский возраст входит, а ростом совершенного человека (!) уже есть, а з божьего волею помышляет ужо брачный закон приняти». Дьяки довольно точно описали внешние приметы рослого юноши, но они напрасно приписывали ему степенные помыслы о женитьбе.
Подросток очень мало напоминал прежнего мальчика росшего в «неволе», в строгости. Освободившись от опеки и авторитета старейших бояр, великий князь предался диким потехам и играм, которых его лишали в детстве. Окружающих поражали буйство и неистовый нрав Ивана. Лет в 12 он забирался на островерхие терема и спихивал «с стремнин высоких» кошек и собак, «тварь бессловесную». В 14 лет он «начал человеков ураняти». Кровавые, забавы тешили «великого государя». Мальчишка отчаянно безобразничал. С ватагой сверстников, детьми знатнейших бояр, он разъезжал по улицам и площадям города, топтал конями народ, бил и грабил простонародье, «скачюще и бегающе всюду неблагочинно».[9]
С кончиною опекунов и приближением совершеннолетия великого князя бояре все чаще стали впутывать мальчика в свои распри. Иван живо помнил, как в его присутствии произошла потасовка в думе, когда Андрей Шуйский и его приверженцы бросились с кулаками на боярина Воронцова, стали бить его «по ланитам», оборвали на нем платье, «вынесли из избы да убить хотели» и «бояр в хребет толкали». Через полгода после инцидента в доме один из «ласкателей» подучил великого князя казнить Андрея Шуйского. Псари набросились на боярина возле дворца у Курятных ворот, убитый лежал наг в воротах два часа. Прошли долгие годы, прежде чем Иван добился послушания от бояр, пока же он сам стал орудием в руках придворных. Они «начата подущати его и мстити им свои недружбы, един против другого».[10]
Примерно в одно время с кончиной последнего из опекунов умер «дядька» и воспитатель великого князя конюший Иван Иванович Челяднин. Старый уклад жизни в великокняжеской семье окончательно рухнул. Теперь Иван избавился от всякой опеки и стал жить в полном «самовольстве». «Ласкающие пестуны», стараясь завоевать расположение мальчика, не слишком принуждали его к учению. Даже просто наказать его за безобразия или заставить вовремя поесть они попросту не могли.
2 ПРАВЛЕНИЕ ИВАНА ГРОЗНОГО
2.1 Начало самостоятельного правления Ивана IV
Василий III велел боярам «беречь» сына до 15 лет, после чего должно было начаться его самостоятельное правление. 15 лет - пора совершеннолетия в жизни людей XVI столетия. В этом возрасте дворянские дети поступали на военную службу, а дети знати получали низшие придворные должности. Василий III возлагал надежды на то, что опекуны приобщат наследника к делам управления. Но в 15 лет Иван IV оказался малоподготовленным к исполнению функций правителя обширной и могущественной державы, а окружали его случайные люди. Неудивительно, что свое совершеннолетие Иван IV ознаменовал лишь опалами да казнями. Едва отпраздновав день рождения, великий князь велел отрезать язык Афанасию Бутурлину за какие-то невежливые слова. Через месяц объявил опалу сразу пятерым знатнейшим боярам.[11]
Начало самостоятельного правления Ивана IV стало актом большого политического значения для Русского государства. Н.М. Карамзин вот как описывает это событие – «в 1546 году шестнадцатилетний Иван вдруг заговорил с ними о том, что он задумал жениться, но прежде женитьбы он хочет исполнить древний обряд предков, венчаться на царство. Иоанн велел митрополиту и боярам готовиться к сему великому торжеству, как бы утверждающему печатию веры святый союз между государем и народом. Между тем знатные сановники, окольничие, дьяки объезжали Россию, чтобы видеть всех девиц благородных и представить лучших невест государю…».
Ивана короновали 16 января 1547 года. После торжественного богослужения в Успенском соборе в Кремле митрополит Макарий возложил на его голову шапку Мономаха - символ царской власти. Официальные летописи изображали дело так, будто 16-летний юноша по собственному почину решил короноваться шапкой Мономаха и принять царский титул. Митрополит и бояре, узнав о намерении государя, заплакали от радости, и все было решено. В действительности же инициатива коронации принадлежала не Ивану, а тем людям, которые правили его именем. Ко времени коронации наибольшим влиянием при дворе пользовались бабка великого князя Анна и его дядя Михаил Васильевич Глинский. Затеяв коронацию, родня царя добилась для себя крупных выгод. Бабка царя Анна с детьми получила обширные земельные владения на правах удельного княжества. Князь Михаил был объявлен ко дню коронации конюшим, а его брат князь Юрий стал боярином.[12]
Едва ли можно согласиться с мнением, что коронация Ивана IV и предшествовавшие ей казни положили конец боярскому правлению. В действительности произошла всего лишь смена боярских группировок у кормила власти. Наступил кратковременный период господства Глинских. В глазах же царя и большинства его подданных перемена титула стала начальной вехой самостоятельного правления Ивана IV. Вспоминая те дни, царь писал впоследствии, что он сам взялся строить свое царство и «по божьей милости начало было благим». Благодаря царскому титулу Иван IV вдруг явился перед своими подданными в роли преемника римских кесарей и помазанника божьего на земле. В глазах московитов коронация символизировала начало самодержавного правления Ивана. В феврале 1547 года молодой царь женился на Анастасии Юрьевой. Новые родственники царя, появившиеся при дворе и получившие высокие чины, митрополит Макарий, их сторонники из бояр и князей вскоре объединились против Глинских, возглавивших правительство.
Н. М. Карамзин в своем труде – «История Государства Российского» отмечает, что примечательным в этих событиях является то, что Иван Грозный был первый из московских государей, который узрел и живо почувствовал в себе царя в настоящем библейском смысле, помазанника Божия. Это было для него политическим откровением, и с той поры его царственное «Я» сделалось для него предметом набожного поклонения. Но ни набожность Иоанна, ни искренняя любовь к супруге не могли укротить его пылкой, беспокойной души, стремительной в движениях гнева, приученной к шумной праздности, к забавам неблагочинным. Он любил показывать себя царем, но не в делах мудрого правления, а в наказаниях, в необузданности прихотей; играл милостями и опалами; умножая число любимцев, еще более умножал число отверженных; своевольствовал, чтобы доказывать свою независимость, и еще зависел от вельмож, ибо не трудился в устроении царства и не знал, что государь, истинно независимый, есть государь добродетельный.
Однако венчание на царство и брак Ивана IV мало что изменили. Страной по-прежнему управляли бояре. Никогда Россия не управлялась хуже: Глинские делали, что хотели именем государя; наслаждались почестями; богатством и равнодушно видели неверность частных властителей; требовали от них раболепства, а не справедливости. Царь Иван Васильевич с братьями путешествовал, развлекался охотой и пирами. К мольбам подданных он оставался глух. Но недолго тешился Иван блеском приобретенного могущества. Жизнь вскоре преподала ему жестокий урок. Воспитанник дворцовых теремов плохо знал собственный народ. Он видел испуганных людей, когда для потехи топтал лошадьми рыночную толпу; видел радостные лица в торжественные праздники. Но у народа было и другое лицо, и вскоре царю довелось увидеть его. Характеры сильные требуют сильного потрясения, чтобы свергнуть с себя иго злых страстей и с живою ревностию устремиться на путь добродетели. Для исправления Иоанна надлежало сгореть Москве![13]
Нельзя, по описаниям современников, ни описать, ни вообразить сего бедствия, люди с опаленными волосами, с черными лицами бродили, как тени, среди ужасов обширного пепелища: искали детей, родителей, остатков имения; не находили и выли, как дикие звери. А царь с вельможами удалился в село Воробьево, как бы для того, чтобы и не слыхать, и не видать этого народного отчаяния. В сие ужасное время, когда юный царь трепетал в Воробъевском дворце своем, а добродетельная Анастасия молилась, явился там какой-то удивительный муж, именем Сильвестр, саном иерей, родом из Новгорода, приблизился к Иоанну с подъятым перстом, с видом пророка, и гласом убедительным повестил ему, что суд божий гремит над главою царя легкомысленного и злострастного, что огнь небесный испепелил Москву.
Раскрыв святое писание, сей муж указал Иоанну правила, данные вседержителем сонму царей земных; заклинал его быть ревностным исполнителем сих уставов; предоставил ему даже страшные видения, потряс душу и сердце, овладел воображением, умом юноши и произвел чудо: Иоанн сделался иным человеком; обливаясь слезами раскаяния; простер десницу к наставнику вдохновенному, требовал от него силы быть добродетельным и принял оную. Иерей, не требуя ни чести, ни богатства, стал у трона, чтобы утверждать, ободрять юного венценосца на пути исправления, заключив тесный союз с одним из любимцев Иоанна, Алексеем Адашевым, прекрасным молодым человеком, коего описывают земным ангелом: имея нежную, чистую душу, нравы благие, разум приятный, любовь к добру. Сильвестр возбудил в царе желание блага, Адашев облегчил царю способы благотворения.[14]
Здесь начинается эпоха славы Иоанна, новая, ревностная деятельность в правлении государством, ознаменованная счастливыми для государства успехами и великими намерениями. Молодой царь стал рупором нового направления. Он выступил перед Стоглавым собором со знаменитыми «царскими вопросами», содержавшими обширную программу преобразований. Споры, рожденные проектами реформ, и первые попытки их осуществления стали той практической школой, которой так недоставало Ивану. Они шлифовали его пытливый ум и формировали его как государственного деятеля. И россияне современные и чужеземцы, бывшие тогда в Москве, изображают сего тридцатилетнего венценосца, как пример монархов благочестивых, мудрых, ревностных ко славе и счастию государства. Одним словом, в это время Россия имела хорошего царя, которого любил народ и который трудился на благо государства. Описывая события жизни царя далее, многие историки задаются вопросом – «Вероятно ли, чтобы государь любимый мог с такой высоты блага, счастия, славы низвергнуться в бездну ужасов тиранства?».
2.2 Опричнина - ц ентральное событие в правлении Ивана IV
Центральное место в правлении Ивана Грозного занимает опричнина. Некоторые историки, именно с опричниной связывают мнение о том, что Иван IVГрозный был жестоким тираном, который устроил эту кровавую эпопею себе в потеху и в угоду. Некоторые исследователи истории до сих считают, что опричнина - это дело исторически необходимое, поскольку России в то время, чтобы выжить, нужна была централизация власти, а бояре вроде бы были ее противниками, поэтому и приходилось их уничтожать. В настоящее время состав жертв опричного террора практически изучен. Так, на каждого боярина или дворянина приходилось, по меньшей мере, 3 - 4 рядовых служилых земледельца, а на каждого последнего приходилось по десятку лиц из низших слоев населения. Соответственно то, что опричнина – необходимость не более, чем миф. Так в чем же была реальная причина введения опричнины? Вот как описывают это событие многие историки.
…Воскресный день 3 декабря 1564 года удивил и устрашил до крайности москвичей…. Из ворот Кремля в это морозное утро выползал бесконечный поезд из карет, возков, саней – царь с царицей Марией Темрюковной, из черкесских княжен, и детьми, огромной свитой и охраной молча, угрюмо покидал свою резиденцию. С повелителем везли казну царскую, одежды и драгоценности его семьи, «святость» – иконы и кресты. Люди московские недоумевали, гадали: что-то будет? К чему тайна сия? Не к худу ли?..[15]
Все объяснилось месяц спустя. 3 января 1565 года Иван прибыл в Александрову слободу, к северу от Москвы. Отсюда получили от него митрополит Афанасий и московский черный люд грамоты. В первой царь писал о своем «гневе» на «государевых богомольцев», бояр, приказных начальников и прочих за их неправды и измены. Во второй заявлял посадским людям, чтобы «они не опасались: на них он не гневается и опале их не подвергает».[16]
5 января 1565 года в Слободе делегация москвичей просила царя Ивана Грозного вернуться в столицу и вершить дела Московского государства по-прежнему. Тот согласился, но поставил ряд своих условий:[17]
1) царь объявлял своею собственностию города: Можайск, Визьму, Козельск, Перемышль, Велев, Лихвин, Ярославец, Суздаль, Шую, Галич, Юрьевец и др., а также волости московские и другие с их доходами;
2) выбирал 1000 телохранителей из князей, дворян, бояр, давал им поместья в сих городах, а тамошних вотчинников переводил в иные места;
3) в самой Москве взял себе улицы Чертольскую, Арбатскую с Сивцовым Врагом, половину Никитской с разными слободами, откуда надлежало выслать всех дворян и приказных людей, не записанных в царскую тысячу;
4) назначал особенных сановников для услуг своих: дворецкого, казначеев, ключников, даже поваров, хлебников, ремесленников;
5) указал строить себе новый дворец.
Подданные приняли условия царя, и началась кровавая эпоха. По стране разъезжали в черных одеяниях слуги царя – опричники со своими страшными эмблемами у луки седла – собачьей головой и метлой, что должно было означать то, что они будут выгрызать и выметать измену из Московской Руси. Опричники хватали людей без каких-либо на то серьезных причин и бросали в застенок. После страшных пыток их ждала мучительная смерть.
4 февраля Москва увидела исполнение условий, объявленных царем духовенству и боярам. Начались казни мнимых изменников, которые будто бы умышляли покушаться на жизнь Иоанна, покойной царицы Анастасии и детей его. Опричник, или кромешник, так стали называть их, как бы извергов тьмы кромешной, мог безопасно теснить, грабить соседа и в случае жалобы брал с него пеню за бесчестье. Одним словом, люди земские, от дворянина до мещанина, были безгласны, безответны против опричных; первые были ловом, последние ловцами, и единственно для того, чтобы Иоанн мог надеяться на усердие своих телохранителей в новых замышляемых им убийствах.
Одним словом, Иоанн достиг высшей степени безумного тиранства «мог еще губить» но уже не мог изумлять россиян новыми изобретениями лютости. Вот некоторые из злодеяний того времени, описанные историками - «Не было ни для кого безопасности, но всего менее для людей известных заслугами и богатством: ибо тиран, ненавидя добродетель, любил корысть. Гнев тирана, падая на целые семейства, губил не только детей с отцами, супруг с супругами, но и всех родственников мнимого преступника. Но смерть казалась уже легкою: жертвы часто требовали ее как милости. Невозможно без трепета читать о всех адских вымыслах тиранства, о всех способах терзать человечество. Для мук были сделаны особенные печи, железные клещи, острые ногти, длинные иглы; разрезывали людей по составам, перетирали тонкими веревками надвое, сдирали кожу, выкраивали ремни из спины...»[18]
И когда, в ужасах душегубства, Россия цепенела, во дворце раздавался шум ликующих: Иоанн тешился со своими палачами и людьми веселыми, или скоморохами, коих: присылали к нему из Новгорода и других областей.
На Земском соборе 1566 года часть депутатов-дворян просили отменить опричнину. В ответ царь казнил до двухсот челобитчиков. Та же участь постигла нового митрополита Филиппа. Человек незаурядный, с сильным и властным характером, прекрасный организатор, Филипп бесстрашно выступил с обличениями царя и «кромешников» в Успенском соборе: «До каких пор будешь ты проливать без вины кровь верных тебе людей и христиан? Подумай о том, что хотя Бог поднял тебя в мире, но все же ты смертный человек, и он взыщет с тебя за невинную кровь, пролитую твоими руками».
Уговоры царя (чтобы владыка «в опричные дела не вмешивался») не помогали, и однажды во время литургии в том же соборе ворвавшиеся туда сорвали с митрополита святительские одежды и свели с престола. Послушный царю Освященный собор (собрание высших иерархов церкви) в ноябре 1568 года лишил Филиппа сана митрополита. Его сослали в тверской Отроч монастырь, а вскоре, во время похода царя на Новгород, туда прискакал Малюта Скуратов, царский любимец и палач, и удушил смелого мученика. За этими событиями последовали новые казни виднейших бояр.
Случались и массовые казни. В декабре 1569 года Иван Грозный с опричным войском выступил в поход на Новгород. Поводом послужил навет об измене новгородцев, якобы желавших поддаться польскому королю. Погром длился 6 недель, опричники убивали всех без разбора (по различным оценкам погибло от 3 до 10 тысяч невинных людей), опустошили все дома и храм. Иван Грозный, вооружаясь молотом, крушил стены храма Святой Софии в тщетных поисках будто бы спрятанной изменниками новгородской казны. Казну так и не нашли, но обогатились опричники очень и очень баснословно[19]
Из Новгорода царь отправился в Псков с намерением и этому городу припомнить его древнюю свободу. Жители были в оцепенении, исповедовались, причащались, готовились к смерти. Когда утром он въехал в город, его приятно поразила покорность народа, лежащего ниц на земле, но более всего на него подействовал юродивый Никола. Он поднес Ивану кусок сырого мяса. «Я христианин и не ем мяса в пост», - сказал Иван. «Ты хуже делаешь, - сказал Никола, - ты ешь человеческое мясо». По другим известиям, юродивый предрекал ему беду, если он начнет свирепствовать во Пскове, и вслед у Ивана издох его любимый конь. Это так подействовало на царя, что он никого не казнил, но ограбил церковную казну и частные имения жителей.[20]
Летом 1570 года на Красной площади в Москве умертвили более 10 человек. Причем и сам царь, и старший сын его, царевич Иван, взялись за топоры и рубили головы. Так, в опричной столице жизнь была поставлена с ног на голову. Царь и его слуги объединились в некое подобие монашеского ордена. Иван играл роль игумена (настоятеля). Он звал опричников «братьями», и они неизменно называли его «братом». Часы они проводили в молитве. Порой царь звонил в колокола вместе с сыновьями, особенно с Федором (этого недалекого умом и болезненного царевича отец даже прозвал «звонарем»). Потом спешили в пыточные камеры и предавались пьяным оргиям и другим грубым забавам. Найти управу на опричников было не возможно. Царь наставлял земских бояр, разбиравших споры жителей земщины с опричниками: «Судите праведны, наши виноваты бы не были».[21]
В опричнину многие вотчины и поместья поменяли своих хозяев. Однако значительных переселений бояр и служилых людей из опричнины в земщину и наоборот, как показывают современные исследования, не было. Пострадали в основном родственники опальных. Все, что было совершенно в опричнину, имело лишь одну цель – укрепить личную власть Ивана Грозного, и, надо отдать ему должное, в этом царь преуспел. Но государство было ввергнуто в разорение, население сократилось, государственный аппарат, разделенный дезорганизован, закон был вытеснен произволом, войско ослабло, а его опричная часть больше напоминала банду лихих разбойников.
События 1571-1572 гг. показали несостоятельность опричнины. Опричнину отменили. Страна, по приказу Ивана Грозного, вновь была объединена, а слова «опричнина» и «опричник» запретили упоминать под страхом смертной казни. Исчезли черные одеяния, собачьи головы, метлы, а в 1573-1575 гг. были казнены многие активные деятели опричнины.
Опричнина наиболее ярко отражает сущность личности царя. Так Н.М. Карамзин говорит: - «Таков был царь! Ему ли, должны мы наиболее удивляться? Если он не всех превзошел в мучительстве, то его поданные превзошли всех в терпении, ибо считали власть государеву властию божественною и всякое сопротивление беззаконием; приписывали тиранство Иоанна гневу небесному и каялись в грехах своих; с верою, с надеждою ждали умилостивления, но не боялись и смерти, утешаясь мыслию, что есть другое бытие для счастия добродетели, и что земное служит ей только искушением; гибли, но спасли для нас могущество России: ибо сила народного повиновения есть сила государственная».[22]
2.3 Конец правления Ивана Грозного
Между тем на фоне происходивших событий в личной жизни Ивана Грозного царили хаос и трагедия. Несмотря на искреннюю привязанность к Анастасии, через две недели после ее смерти он объявил, что женится снова – на этот раз в поисках политического альянса на сестре польского короля Сигизмунда II Августа. Сигизмунд отказал ему, и Иван Грозный женился на Марии, дочери кабардинского князя Темрюка. Их единственный ребенок, мальчик, прожил всего пять недель, и после этого Иван уже не проявлял к своей жене никакого интереса. Когда умерла Мария, Иван женился в третий раз. Его жена Марфа Собакина скончалась через 16 дней, не дожив до официальной свадебной церемонии. В обоих случаях ходили слухи слуги об отравлении. Меньше чем через два месяца после смерти Марфы, вопреки церковным установлениями, Иван женился в четвертый раз, на этот раз на дочери одного из своих вельмож Анне Колтовской. Через три года она была сослана в монастырь. Затем, быстро сменяя друг друга, последовали еще две жены – любовницы в глазах не одобрявшей действий царя церкви. В 1580 году Иван Грозный взял в жены боярскую дочь Марию Нагую. Через год она родила ему сына Дмитрия (сын Анастасии Дмитрий умер до этого).[23]
В 1681 году старший сын царя, 27-летний царевич Иван, женился в третий раз. Его первых двух жен царь выгнал, не понравилась ему и третья, Елена. Когда Иван Грозный набросился на беременную невестку за нескромность ее одеяния, царевич вступился за жену. В гневе они стали кричать друг на друга, и Иван Грозный нанес сыну смертельный удар по голове посохом с острым железным наконечником. Несчастный упал, обливаясь кровью. Тут исчезла ярость Иоаннова. Побледнев от ужаса, в трепете, в исступлении он воскликнул: «Я убил сына!» – и кинулся обнимать, целовать его, удерживал кровь, текущую из глубокой язвы; плакал, рыдал, звал лекарей; молил бога о милосердии, сына – о прощении. Но суд небесный совершился!
Испытав раскаяние, Иван Грозный велел составить список жертв своего ужасного правления, который перед смертью в 1584 году вырос до 3000 с лишним имен. Копии этого списка, вместе с денежными пожертвованиями, были разосланы по крупнейшим монастырям за упокой их душ.
Грозный час смерти, давно предсказанный Иоанну и совестью и невинными мучениками, тихо близился к нему. Конец жизни Иоанна, желанный для человечества, но странный для воображения: ибо тиран умер, как жил, – губя людей, хотя последние жертвы не были такими многочисленными. Царь надеялся на долголетие; но какая телесная крепость может устоять против свирепого волнения страстей, обуревающих мрачную жизнь тирана? Всегдашний трепет гнева и боязни, угрызение совести без раскаяния, гнусные восторги сластолюбия мерзостного, мука стыда, злоба бессильная в неудачах оружия, наконец, адская казнь сыноубийства истощили меру сил Иоанновых: он чувствовал иногда болезненную томность, предтечу удара и разрушения.[24]
Жить Ивану оставалось недолго. В 54 года он выглядел дряхлым стариком. Подагра и прочие болезни искривили ноги, руки, позвоночник. Каждое движение отзывалось болью, но царь намеревался здравствовать. Иноземные врачи лечили его ртутными мазями. Пользовался Иван и услугами колдунов. Иностранец Горсей рассказывал, что колдуны предрекли царю смерть 18 марта 1584 года. В этот день в полдень царь передал колдунам: «Очень похоже, что они будут сожжены!» «День кончится, когда солнце сядет», - ответили кудесники. В 3 часа дня царь вдруг ослабел и повалился навзничь. Подле были Богдан Бельский и Борис Годунов, который возвысился в конце царствования Грозного. Бельский и Годунов послали за лекарем. «Тем временем, - бросает таинственную фразу Горсей, - царь был удушен и окоченел». Богдан Бельский и Борис Годунов вышли на Красное крыльцо и объявили о его кончине. Вместе с Иваном Грозным ушла в вечность целая эпоха. Россия стояла на пороге новых потрясений.[25]
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Изучив основные исторические аспекты личности и деяний Ивана Грозного можно сделать некоторые выводы. Хотя следует отметить, что сложность и противоречивость толкования личности царя различными источниками объясняется тем, что о его времени осталось очень мало исторических материалов, поэтому составить объективную картину характера и жизнедеятельности царя, практически, невозможно. Чем и объясняется наличие большого количества мифов, несоответствий и несогласований.
Так, некоторые историки связывают политическую деятельность Ивана Грозного с особенностями его личности и со спецификой его мировоззрения. Другие свидетельства показывают, что политическая деятельность Ивана Грозного является следствием его политических взглядов. Третьи, применяя теорию внешнего фактора, отыскивают в войнах, тирании и опричнине оправдание крайностям эпохи и жестокости правления Ивана IV. В нашей истории нет вопроса, который вызывал бы большие разногласия, чем личность Ивана IV и его политика, причем количество этих разногласия только растет.
При всем разнообразии исторических концепций правления Ивана Грозного все они сводятся к двум основным направлениям - дискредитирующему и апологетическому. В основе первого взгляда лежит оценка Ивана IV с точки зрения общечеловеческой нравственности и морали, в основе второй - оценки его и его правления с точки зрения государственных успехов, достигнутых при нем. Вторая точка зрения неизбежно приписывает успехи, достигнутые Россией, личности ее монарха, но, что более важно, сводима к другой нравственной системе - этнической. Успехи России являются абсолютным благом вне зависимости от средств, коими они достигнуты.
И все-таки время правления Ивана Грозного, да и сама опричнина, эмансипированная от его личности, легко вписалась в общую канву русской истории, оказалась связана и с общим направлением и с традициями предшествующих царствований и дала толчок дальнейшему развитию страны.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Альшиц, Д.Н. Начало самодержавия в России: государство Ивана Грозного / Д.Н. Альшиц. - Л.: Наука, 1988. - 241с.
2. Веселовский, С.Б. Исследования по истории опричнины / С.Б. Веселовский. – М.. Изд-во АН СССР, 1963.- 211 с.
3. Виппер, Р.Ю. Иван Грозный / Р.Ю. Виппер. - М., 1944.- 189 с.
4. Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного: очерки соц.- экон. и полит. истории середины XVI в./ А.А. Зимин - М.: Наука, 1998. – 516 с.
5. Зимин, А.А., Хорошкевич А.Л. Россия времени Ивана Грозного / А.А. Зимин - М.: Наука, 1996. - 184 с.
6. Зуев, М.Н. История России с древности до наших дней: учебник / М.Н. Зуев. - М.:, Высшая школа, 2005. – 348 с.
7. Карамзин Н.М. Предания веков. – М: Правда, 1988- 1153 с.
8. Кобрин, В.Б. Иван Грозный /В.Б. Кобрин - М.: Московский рабочий, 1989. – 174 с.
9. Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей / Н.И. Костомаров. - М.: Книга, 1996. – 355 с.
10.Отечественная история / под ред. Мунчаева Ш.М. – М.: РЭА им. Плеханова, Историческое отделение, 2004. – 288 с.
11.Сахаров, А.Н., Буганов В.И. История России с древнейших времен до конца 17 века. / А.Н. Сахаров. – М.: Просвещение, 2005. – 323 с.
12.Скрынников, Р. Иван Грозный и его время: учебное пособие / Р. Скрынников. – М.: Наука, 1995. - 245 с.
13.Соловьев, С.М. Чтения и рассказы по истории России / С.М. Соловьев. - М.: Правда, 1989. – 173 с.
14.Тихомиров, М.Н. Российское государство в XV - XVII вв. / М.Н. Тихомиров. - М.: Наука, 1973. – 198 с.
15.Шмидт С.О. История государства Российского//Карамзин Н.М. История государства Российского.Т.4.
[1] Зуев, М.Н. История России с древности до наших дней: учебник - М.:, Высшая школа, 2005. –с.219
[2] Зимин, А.А., Хорошкевич А.Л. Россия времени Ивана Грозного / А.А. Зимин - М.: Наука, 1996. – с.21
[3] Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей - М.: Книга, 1996. – с.156
[4] Отечественная история / под ред. Мунчаева Ш.М. – М.: РЭА им. Плеханова, 2004. – с.139
[5] Скрынников, Р. Иван Грозный и его время: учебное пособие / Р. Скрынников. – М.: Наука, 1995. - с.15-16
[6] Кобрин, В.Б. Иван Грозный /В.Б. Кобрин - М.: Московский рабочий, 1989. – с.34
[7] Соловьев, С.М. Чтения и рассказы по истории России / С.М. Соловьев. - М.: Правда, 1989. – с.67
[8] Виппер, Р.Ю. Иван Грозный / Р.Ю. Виппер. - М., 1944.- с.56
[9] Сахаров, А.Н., Буганов В.И. История России с древнейших времен до конца 17 века. / А.Н. Сахаров. – М.: Просвещение, 2005. – с.253
[10] Скрынников, Р. Иван Грозный и его время: учебное пособие / Р. Скрынников. – М.: Наука, 1995. - с.16
[11] Тихомиров, М.Н. Российское государство в XV - XVII вв. / М.Н. Тихомиров. - М.: Наука, 1973. – с.49
[12] Альшиц, Д.Н. Начало самодержавия в России: государство Ивана Грозного. - Л.: Наука, 1988. –с.47-48
[13] Карамзин Н.М. Предания веков. – М: Правда, 1988- с.613
[14] Шмидт С.О. «История государства Российского»//Карамзин Н.М. История государства Российского.Т.4.-с.28
[15] Веселовский, С.Б. Исследования по истории опричнины – М.. Изд-во АН СССР, 1963.- с.25-26
[16] Скрынников, Р. Иван Грозный и его время: учебное пособие / Р. Скрынников. – М.: Наука, 1995. - с.18
[17] Карамзин Н.М. Предания веков. – М: Правда, 1988- с.615
[18] Сахаров, А.Н. История России с древнейших времен до конца 17 в. – М.: Просвещение, 2005. – с.262
[19] Веселовский, С.Б. Исследования по истории опричнины – М.. Изд-во АН СССР, 1963.- с.27
[20] Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного: очерки соц.- экон. и полит. истории середины XVI в./ А.А. Зимин - М.: Наука, 1998. – с.213
[21] Зуев, М.Н. История России с древности до наших дней: учебник - М.:, Высшая школа, 2005. –с.221
[22] Отечественная история / под ред. Мунчаева Ш.М. – М.: РЭА им. Плеханова, 2004. – с.141
[23] Зимин, А.А., Хорошкевич А.Л. Россия времени Ивана Грозного / А.А. Зимин - М.: Наука, 1996. – с.59-60
[24] Сахаров, А.Н., Буганов В.И. История России с древнейших времен до конца 17 века. / А.Н. Сахаров. – М.: Просвещение, 2005. – с.262
[25] Карамзин Н.М. Предания веков. – М: Правда, 1988- с.615