Культура эвенков
СОДЕРЖАНИЕ: Описание смешанного местного населения Восточной Сибири. Общая характеристика населения эвенков, их фольклор, описание особенностей одежды. Анализ сказаний эвенков прибайкальского региона. Шаманство эвенков глазами русских наблюдателей XVIII века.Содержание
Введение……………………………………………………………….3
Фольклор эвенков……………………………………………………..5
Шаманство эвенков глазами русских наблюдателей XVIII века…..8
Одежда эвенков……………………………………………………….10
Заключение……………………………………………………………13
Список использованной литературы………………………………..15
Введение
Эвенк (самоназвание), народ в Российской Федерации (29,9 тыс. человек). Живут от побережья Охотского моря на востоке до Енисея на западе, от Северного Ледовитого океана на севере до Прибайкалья и реки Амур на юге: в Якутии (14,43 тыс. человек), Эвенкии (3,48 тыс. человек), Дудинском районе Таймырского АО, Туруханском районе Красноярского края (4,34 тыс. человек), Иркутской области (1,37 тыс. человек), Читинской области (1,27 тыс. человек), Бурятии (1,68 тыс. человек), Амурской области (1,62 тыс. человек), Хабаровском крае (3,7 тыс. человек), Сахалинской области (138 человек), а также на северо-востоке Китая (20 тыс. человек, отроги хребта Хинган) и в Монголии (около озера Буир-Нур и верховья реки Иро). Местные самоназвания Эвенков: орочен (от реки Оро или от орон - “”олень”) - забайкальско-амурские Эвенки; илэ (”человек”) - катангские и верхнеленские; килэн - Охотское побережье и др. Китайцы называли Эвенков килин, цилин, о-луньчунь (от “”орочен”), маньчжуры - орочнун, монголы - хамнеган (смотри Хамниганы), татары и якуты - тонгус; устаревшее русское название - тунгусы.
Говорят на эвенкийском языке тунгусо-маньчжурской группы алтайской семьи. Диалекты делятся на группы: северный - к северу от нижней Тунгуски и нижнего Витима, южный- к югу от нижней Тунгуски и нижнего Витима и восточный- к востоку от Витима и Лены. Распространены также русский (свободно владеют 55,7% Эвенков, считают родным - 28,3%), якутский и бурятский языки. Верующие - православные.
Эвенки сложились на основе смешения местного населения Восточной Сибири с тунгусскими племенами, расселявшимися из Прибайкалья и Забайкалья с конца 1-го тысячелетия нашей эры. В результате этого смешения образовались различные хозяйственно-культурные типы Эвенков - “”пешие” (охотники), “”оленные”, орочен (оленеводы) и конные, мурчен (коневоды), известные также в Забайкалье как хамнеган, солон (русское солоны), онгкоры, в среднем Приамурье - как бирарчен (бирары), манягир (манегры), кумарчен (по реке Кумара) и др. Контакты с русскими с 1606, к середине 17 века были обложены ясаком. С 17 века Эвенки вытесняются якутами, русскими и бурятами со среднего Вилюя, Ангары, Бирюсы, верхней Ингоды, нижнего и среднего Баргузина, левобережья Амура, манегры и бирары переселились в Северный Китай. В 19 веке Эвенки появились на нижнем Амуре и Сахалине, часть Эвенков с Енисея ушла на Таз и Обь. В процессе контактов Эвенки были частично ассимилированы русскими, якутами (особенно по Вилюю, Оленёку, Анабару и нижнему Алдану), монголами и бурятами, даурами, маньчжурами и китайцами.
Фольклор эвенков
Фольклор эвенков, обладающий большим разнообразием жанров, продолжает существовать там, где сохраняется эвенкийская языковая среда. Наиболее значительным жанром является героическое сказание; нимнгакан - у эвенков Якутии, Приамурья, нимкан - у сахалинских, улгур - у забайкальских. У других групп эвенков термином нимнгакан называют как героические сказания, так и все виды сказок и мифов. Живое бытование героических сказаний в настоящее время, по наблюдениям фольклористов, обнаруживается только у восточных эвенков (территория Якутии, Амурской области). На обширной территории проживания северо-западных эвенков наличие этого жанра не засвидетельствовано. М.Г. Воскобойников считал, что здесь эпос, подобный песням сахалинских эвенков, уже исчез полностью.
Сказания эвенков прибайкальского региона впитали элементы бурятского эпоса, о чем свидетельствуют имена героев сказаний - Акширэ-бакширэ, Хани Гэхэр Богдо, Куладай Мэргэн, Арсалан Бакши. Но вопрос о первенстве и заимствованиях в этой сфере весьма неоднозначен, следует скорее говорить о сотворчестве предков нынешних этносов. В знак уважения к эвенкийским сказителям и признания их таланта в бурятском фольклоре сохранилось предание: ...улигеры даны поэту свыше. На голубых гребнях Саянских гор воздушный голос пел чудесный улигер, а поэт-тунгус услышал его, запомнил и поведал миру, в том числе и бурятским рапсодам. Одной из причин такого признания было умение этих сказителей исполнять эпические произведения не только эвенков, но и бурят, якутов, кетов, селькупов, нанайцев и других народов, с которыми они веками соседствовали.
Изобразительные средства во многом схожи с таковыми в эпосе монголо- и тюркоязычных народов. Все нимнгаканы восточных эвенков имеют особенно много общего с олонхо - эпическими сказаниями якутов. У них аналогичные вступлення-зачины, генеалогическая цикличность, почти одинаковые описания появления врага, гнева богатыря, битвы, красоты девушки, бега коня или оленя и т.д. Излюбленным средством описания фантастических, сказочно-волшебных превращений, которыми изобилуют сказания, как и у многих соседних народов, является гиперболизация. Гипербола используется повсюду, начиная с описания трех миров, богатырей, их жилищ, битв и кончая описанием торжества победы добра над злом, гимном продолжению жизни и рода человеческого на земле.
В эвенкийском эпосе широко используются образные, близкие и понятные слушателю-эвенку сравнения. Например, затупившееся, истершееся во время поединка оружие богатырей сравнивается с привычными для эвенка предметами: Как скребки старухи мастерицы, уткэны их затупились, копья их стали как кривое острие ножа старика кузнеца.... Ловко и легко садящийся в седло богатырь уподоблялся самой большой красивой таежной птице - черному глухарю, а высоко поднятые уши коня в сказаниях сравниваются с подбитыми мехом лыжами эвенка. Этническую специфику мировосприятия отражает также множество бытовых описаний.
По представлениям эвенков, души еще не родившихся детей жили в виде птичек в местности, называемой нектар (слово, имеющее общий корень с эвенкийским нэви покойник или дух умершего предка. В фольклоре восточных эвенков словом оми, обозначающим душу, называют также синицу, поскольку считается, что в ней заключена душа ребенка. В силу этого представления у эвенков существует запрет убивать маленьких птичек.
В суровых условиях кочевой жизни эвенков нередки были случаи, когда роженица долго мучилась. умирала или рожала мертвого ребенка. По отношению к роженице существовало много запретов и оберегов. При трудных родах прибегали к различным магическим действиям. Одним из них было развязывание всех имеющихся в хозяйстве узлов, после появления в быту замков - их размыкание. Считалось, что без этого благополучный исход родов будет невозможен.
В колыбель новорожденного мальчика клали предметы, которые соответствовали его жизненному предназначению охотника и воина и, как предполагалось, еще в младенчестве способствовали формированию у него соответствующих качеств. Лук, копье, потник и узда необходимы для того, чтобы он вырос метким, сильным богатырем и умелым наездником.
По эвенкийским преданиям существует пять земель: Уху-буга - Верхняя земля, Дулин-буга - Средняя земля, Булдяр-буга-Морские острова (там же остров Булдяр уилдын букача ном, связывающий семь морей), Долбор-буга - Земля вечной сумрачности и холода (она находится по направлению заката солнца, Эргу-буга - Подземный мир. Все эвенкийские сказания начинаются с Дулин-буга (Средней земли).
У всех эвенков Прибайкалья (еще в 60-е гг.) широкое распространение их традиционный и самобытный фольклор. Правда, у эвенков Баунта и Северобайкалья фольклор бытовал тогда повсеместно, знало его и проявляло к нему интерес все население. Меньшее распространение имел фольклор у баргузинских эвенков. Если в Баунте и Северобайкалье широко был распространен песенный фольклор, исполнялись песни-импровизации, песни с устойчивым текстом и особенно икэвун (песни-пляски), то в Баргузине этого почти нет. Песни-импровизации на охоте и рыбалке, во время переездов по тайге верхом на олене, женщинами за выполнением домашних работ. В Баунте и Северобайкалье бытовали десятки традиционных мелодий, на которые складывали песни этого жанра.
Исключительно серьезно относились сказители и слушатели к эпическим сказаниям и эпическом песням. По сохранившимся традициям, для исполнение эпоса должен быть особый повод и соответствующие условия. Если сказки и предания могли исполняться и одним сказителем, то эпос исполнялся коллективно. Припевы в эпосе пелись исполнителем, а затем уже и всеми присутствующими.
У северобайкальских эвенков бытовало много сюжетов о женщинах-лгуньях, о девочках-воровках. Все эти пороки сказки высмеивают и обычно в конце ее герои освобождаются от них.
В бытовой сказке переплетались элементы мифологии, суеверия. Но вместе с тем в сказках этого вида особенно ярко отражена материальная культура эвенков, иногда в деталях описывается жилище или процесс кочевания. Что примечательно, вводятся и новые слова и фразы, характерные для современного быта, например, вылетел на самолете, на молочной ферме работали, он на выставку уезжал, врачей тогда не было, и санаториев тоже.
Шаманство эвенков глазами русских наблюдателей XVIII века
Наиболее ранние историко-этнографические источники, сообщающие нам среди прочего сведения по шаманству эвенков, еще не исчерпаны и не изучены полностью. При внимательном изучении, а при необходимости и при лингвистической обработке, такие материалы могут стать источником поистине уникальных сведений. Примером здесь могут служить материалы по шаманству эвенков и эвенов, собранные в 40-х годах XVIII века Я. И. Линденау на Охотском побережье — эти тексты были доступны исследователям в рукописях на немецком языке, в 1983 году они были изданы в переводе на русский язык, однако даже после этого они длительное время не привлекали внимания специалистов по духовной культуре. После внимательного изучения текстов, записанных Я. И. Линденау на языках оригиналов непосредственно при исполнении обрядов, из материалов Линденау был извлечен ряд эвенкийских ритуальных заклинаний, относящихся к нескольким обрядам, а также целый шаманский ритуал на эвенском языке, по непонятным причинам помещенный автором в раздел, посвященный описанию тунгусов (эвенков) Удского острога. Этот ритуал, насколько можно судить, дал в распоряжение исследователей своеобразную энциклопедию шаманских духов, в которой по порядку их перечисления отразилась иерархия этих духов, а также позволил установить, к кому из сверхъестественных существ мог обращаться шаман при исполнении камлания.
Непосредственный предмет нашего внимания представляют собой те фрагменты «Описания Тобольского наместничества» которые посвящены шаманству эвенков. Помимо того, что неоспорима ценность «Описания…» как нового, почти неизвестного ранее источника фактического материала, данный источник представляет значительный интерес в плане систематизации наблюдений составителя. Неизвестный нам наблюдатель, давший описание шаманских ритуалов эвенков, не только представил нам характеристику шаманского костюма эвенков, цели и основные черты ритуала шаманского камлания. Как мы можем судить, автор этого «Описания…» в отличие от многих своих современников-путешественников и исследователей сумел довольно глубоко разобраться во многих сущностных чертах шаманских ритуалов эвенков. От его внимания не ускользнули такие особенности действий шамана, как своеобразная актерская игра шамана в отношении мотива совершения ритуала, имитационный характер экстатического состояния, а также, как можно выразиться, своеобразные семиотические манифестации мировоззренческих представлений, которые были реализованы эвенкийским шаманом в исполнении нескольких ритуалов.
Изучение текста «Описания Тобольского наместничества», которое оказалось весьма полезным источником по этнографии народов западной Сибири, а также других документов, которые могут быть привлечены к исследованиям по сибирскому шаманству, наглядно показывает нам, что ранние материалы по истории и культуре народов Севера, Сибири и Дальнего Востока, относящиеся к XVIII-XIX векам, еще не только полностью не изучены, но даже далеко не исчерпаны. В этой области и в наши дни возможны еще настоящие открытия.
Одежда эвенков
Одежда западных эвенков - одинаковая для мужчин и женщин - была распашная и именовалась в литературе обычно фраком. Делали ее из одной целой некроенной шкуры таким образом, что центральная часть шкуры покрывала спину, а боковые части шкуры представляли собою узкие полки. В верхней части шкуры делали вертикальные надрезы-проймы для вшивания рукавов, на плечах располагали швы. С этой одеждой обязательно надевали специальный нагрудник, защищавший грудь и живот от холода. Шили одежду из ровдуги и оленьих шкур мехом наружу. Рукава делали узкие, с узкими проймами и ластовицами, с обшлагами и пришивными рукавицами. Подол одежды сзади выкраивали мысом и он был длиннее, чем перед.
По подолу одежды, по полам вниз от пояса, на спинке от плеча вдоль проймы рукава пришивали длинную бахрому из козьей шерсти, по которой скатывалась дождевая вода.
Одежду украшали мозаикой из меховых полосок, бисером и полосками из окрашенной ровдуги и тканей.
Мужская и женская одежда различалась лишь по форме нагрудника: нижний конец мужского нагрудника был в виде острого мыса, у женского -прямой.
Позднее эту одежду стали шить только из ровдуги в сочетании с ситцевыми тканями.
Описанная одежда в конце XIX-начале XX в. была распространена у ангарских эвенков, к западу от Енисея у групп сымских, тымских и нарымских эвенков и к востоку от него в районе pp. Пит, Бахта и Вельмо.
Одежда эвенков кроилась также из одной целой шкуры, но со сходящимися полами и с двумя узкими прямоугольными клиньями, вшитыми на спине от пояса вниз до подола.
Одежду этого покроя шили из шкур, ровдуги и сукна. Она была как мужской, так и женской; в основном была распространена у эвенков с Подкаменной Тунгуски и у илимпийских эвенков, а также на Нижней Тунгуске.
Наряду с этой одеждой у енисейских, охотских и вилюйских эвенков была распространена одежда раскроя из целой шкуры с двумя треугольными клиньями на спинке, ныне характерная для одежды эвенов. У енисейских эвенков спинка в этой одежде иногда кроилась отдельно.
Самой распространенной одеждой у всех групп эвенков была так называемая парка. Носили ее как мужчины, так и женщины. Шили ее из оленьих шкур. Она была короткой, с прямыми сходящимися полами, завязывающимися на завязки, с отдельно выкроенной спинкой в талию; по этому же покрою делали одежду из ровдуги и сукна. Меховая парка не имела никаких украшений; одежду из сукна украшали аппликацией в виде полосок ткани и рядов медных пуговиц; ворот парки был большей частью круглый на вздержке или же к нему пришивали отложной воротник. Парка с воротником была распространена у эвенков с истоков Подкаменной и Нижней Тунгусок, Лены, у илимпийских (оз. Томпоко), у чумиканских и у забайкальских эвенков.
У авамских эвенков и у эвенков с верховьев Нижней и Подкаменной Тунгусок в покрое мужской парки сохранилась более старая форма, генетически связывающая парку с так называемым фраком. Парку эту, как и фрак, кроили из одной целой шкуры, обертывающей тело вокруг, т. е. она не имела боковых швов.
У илимпийских эвенков была одежда, носившая явные черты влияния якутской. Это была шуба с прямым разрезом и полами, завязывающимися на завязки; спинку кроили в талию, от пояса вниз до подола вшивали клин посредине или делали разрез, иногда же вшивали три клина - фалды.
Женская одежда авамских эвенков имела спинку покроя в талию. На спинке, от середины проймы рукава до пояса, вшивали два полукруглых клина из меха другого тона от пояса, вниз шли два прямоугольных клина, собранные в сборки. Разрез спереди прямой, полки одинаковые, сходящиеся, рукава с пришитыми рукавицами.
У забайкальских эвенков (ороченов), кроме описанной выше парки, была еще женская верхняя одежда, шитая из ровдуги, бумажных и шелковых тканей, в виде кафтана с прямым разрезом спереди, со сходящимися полами, со спинкой, кроенной в талию; боковые полотнища ее в поясной части имели надрезы и были собраны в мелкие сборки. Воротник отложной. Украшение одежды состояло из аппликации матерчатыми полосками и пуговицами.
Одежда группы конных эвенков (хамнабан) по своему виду и покрою полностью совпадала с одеждой бурят.
Покрой этой одежды так называемый монгольский, т. е. стан одежды, кроенный из одного полотнища, перекинутого через плечи, был прямоспинный, расширяющийся книзу; левая пола покрывала правую; воротник стоячий. Рукава (широкие в пройме) суживались к обшлагу особого покроя с выступом, закрывающим тыльную часть кисти руки.
Женская одежда была отрезная и по поясу собиралась в сборки, представляя собой как бы кофту с юбкой, причем спинка одежды замужней женщины имела покрой в талию, обусловленный закругленной формой пройм, в то время как в девичьей одежде эта же часть одежды была покроя кимоно, т. е. перед, спинка и часть рукавов выкраивались из одного полотнища ткани, сложенной поперек вдвое.
Заключение
В Программе развития образования Амурской области на 2000 год были запланированы такие мероприятия, как организация центра традиционной культуры и народных промыслов на базе Ивановской СПОШ, издание учебного пособия по изучению эвенкийского языка на диалекте амурских эвенков для начальной школы, осуществление целевой подготовки педагогических кадров из числа народов Севера в Санкт-Петербургском университете, открытие кабинета национальных школ на базе Амурского ИППК.
В ряде подпрограмм Целевой программы «Развитие системы образования Амурской области на 2002 – 2005 годы» учитывается этнический фактор. Одна из задач подпрограммы «Развитие системы воспитания и дополнительного образования детей» - повышение культуры межнациональных и межэтнических отношений. В связи с этим запланирована разработка первоочередных мер по дальнейшему развитию муниципальных систем дополнительного образования детей с учетом их национальных традиций.
В рамках подпрограммы «Дети Севера» рассматриваются проблемы образования эвенков. В подпрограмме отмечается, что традиционная система образования еще не в достаточной степени направлена на сохранение национального языка, приобщение молодежи к материальной и духовной культуре родного народа, его традициям. Вместе с тем возрастает интерес к изучению народных обычаев, обрядов, национального фольклора, народных ремесел, промыслов. На базе Первомайской СПОШ Тындинского района функционирует экспериментальная площадка «Национальный компонент в учебном плане, выработка новой модели трудового воспитания в полиэтнической среде».
Подпрограмма предполагает создание областного центра (лаборатории) национальной школы и осуществление на его основе подготовки и переподготовки кадров; формирование воспитательных систем, сообразных этническим условиям. В числе предусмотренных мероприятий – развитие центров традиционной культуры и народных промыслов коренных малочисленных народов Севера на базе Усть-Нюкжинской и Ивановской школ; издание сборника для внеклассного чтения «Фольклор эвенков Амурской области»; целевая подготовка педагогических кадров из числа коренных народов Севера в Санкт-Петербурге.
Жаль что не все запланированное было осуществлено и эвенки населяющие Амурскую область попрежнему нуждаются в большом внимании.
Список использованной литературы
1. Бурыкин А. А. Тунгусские шаманские заклинания XVIII века в записях Я. И. Линденау // Системные исследования взаимосвязи древних культур Сибири и Северной Америки. Вып. 5. СПб., 1997.
2. Описание Тобольского наместничества. Новосибирск, 1982.
3. Описание Иркутского наместничества. Новосибирск, 1988.
4. Кирилов И. К. Цветущее состояние Российского государства. М., 1977.
5. Крашенинников С.П.. Описание земли Камчатки. Т.2. СПб., 1755.