Место и роль арабских государств в разрешении иракского кризиса

СОДЕРЖАНИЕ: Ближний Восток как зона геополитических и экономических интересов и плацдарм боевых действий для США. Последствия кризиса вокруг Ирака для мира, международной безопасности и интересов России. Позиция арабских государств в разрешении иракского кризиса.

Реферат: Место и роль арабских государств в разрешении «иракского кризиса»

В преддверии начала военной операции против Ирака лидеры арабских государств оказались перед весьма сложным выбором. С одной стороны, требования населения помочь «братскому Ираку» и защитить идеи единства арабского мира. С другой стороны, давление США, рассчитывавших на поддержку в военной операции и/или предоставление арабских территорий для дислокации американо-британских войск.

Для арабских стран события вокруг Ирака имели особое значение: они стали своего рода «проверкой» международного сообщества – будет ли мир играть по правилам США или придерживаться норм международного права. Наиболее нежелательными представлялись два следствия. Во-первых, свержение неугодного Вашингтону политического режима и, во-вторых, нарушение международно-правовых норм и изменение баланса сил ООН – США в сторону последних на фоне нерешенного арабо-израильского конфликта. Практически все СМИ региона проводят параллели между военной акцией США в Ираке и арабо-израильским противостоянием, ближневосточной политикой Джорджа Буша и палестинской политикой Ариэля Шарона. События, происходящие в этих двух горячих точках арабского мира, воспринимаются в едином контексте и оцениваются следующим образом: «Цель США – добиться того, чтобы Ирак служил примером установления их контроля в регионе, – выглядит тем более угрожающей, что за этой целью стоит экспансионистская стратегия Израиля: задачи сторон в регионе совпадают»¹ .

В ситуации весьма существенного давления населения арабских стран на официальные власти, возрастающего антиамериканизма и восхищения Саддамом Хусейном (как олицетворением защитника палестинцев, героизма противостояния с США), на фоне возмущения нерешительностью своих правительств и попыток оппозиции максимально использовать сложившуюся ситуацию для критики действий властных структур – с одной стороны, а с другой, – из-за известной давней нелюбви арабских режимов к Саддаму Хусейну (действия которого создавали постоянную угрозу войны и возможного расширения зоны конфликта на Ближнем Востоке и делали все соседние страны, несмотря на их нефтяной потенциал, непривлекательными для иностранных инвестиций), арабские лидеры поспешили дистанцироваться от Ирака и возложили ответственность за начало конфликта не на свои дипломатические неудачи, а на Багдад в связи с его отказом признать требования ООН. «Пришел момент истины, чтобы посмотреть правде в глаза и признать, что война с Ираном, вторжение в Кувейт и сегодняшний кризис с оружием массового поражения – это ряд ошибок, которые сегодня уже нельзя исправить. Иракское руководство обязано использовать возможность, чтобы выйти из кризиса, к которому оно привело Ирак и весь арабский мир», – писала египетская газета «Аль-Ахрам»² .

В чем арабский мир был един, так это в осознании необходимости мирного разрешения иракского конфликта. К этому неоднократно призывали как отдельные арабские лидеры, так и Лига Арабских Государств, требуя от С.Хусейна признать резолюции ООН, что избавило бы арабов от нужды балансировать между Западом и общественным мнением своих стран. Правительственная египетская газета «Аль-Ахбар», комментируя высказывания о том, что «лишь отставка Саддама может разрешить иракский кризис»³ , писала: «Единственное, что нас по-настоящему интересует, – это возможность избежать ужасов войны, а вовсе не судьба диктатора, уничтожившего миллионы мусульман и открывшего США потайную дверь к арабским ресурсам»⁴ .

Одним из наиболее вероятных результатов иракской оккупации, по мнению аналитиков, в том числе и арабских, должно было стать распространение радикального исламизма, что создавало угрозу не только для правящих режимов, но и для политической стабильности региона в целом. Поэтому даже лояльные по отношению к Вашингтону правительства немедленно дистанцировались от США, пытаясь тем самым ослабить критику оппозиции в свой адрес. Однако выработать единую позицию по отношению к иракскому кризису арабским странам не удалось из-за различия имеющихся интересов.

Сирия

Негативная позиция Дамаска относительно войны в Ираке была вполне прогнозируемой вследствие следующих факторов. Сирийско-иракские отношения, которые были весьма напряженными до 1991 г. из-за раскола между сирийским и иракским баасистскими режимами, начали заметно улучшаться с момента прихода к власти Башара Асада, известного личной дружбой с Кусеем Хусейном, сыном Саддама Хусейна. Отчасти это и давало повод подозревать, что Сирия причастна к сокрытию членов семьи иракского лидера.

В первую очередь, такое сближение объяснялось экономические фактором. В Сирию, в обход санкций ООН, ежедневно поступало около 200 тыс. баррелей нефти по запущенному в 2000 г. трубопроводу⁵ . Еще одна причина сближения Дамаска с Багдадом, а, следовательно, и сопротивления иракской войне, – курдский вопрос. В Сирии проживает многочисленное курдское этническое меньшинство, и перспектива войны в Ираке вызывала у Сирии (как и у Ирана с Турцией) опасения, что, в случае свержения Саддама Хусейна, Ирак окажется расчлененным на несколько частей, среди которых возможно возникновение и независимого Курдистана.

Из-за того, что Сирия включена в составленной Государственным департаментом США «черный список» спонсоров международного терроризма, и, в частности, близка в нем по статусу к так называемой оси зла, важным сигналом для Сирии стали некоторые шаги Вашингтона в период антииракской операции. В конце марта 2003 г. госсекретарь США Колин Пауэлл открыто пригрозил Сирии «серьезными последствиями» из-за поддержки режима Саддама Хусейна и террористических групп. А в середине апреля 2003 г. решение Вашингтона перекрыть доступ иракской нефти из месторождения под Киркуком в сирийский порт Банияс, а оттуда – в североливанский город Триполи, имело целью «наказать Сирию и Ливан» за их открытую поддержку Ирака в войне против коалиции⁶ .

Так называемый синдром Ирака определенным образом производит эффект постоянного «сдерживания» Сирии. Понимая ситуацию, Башар Асад, взвесив все «за и против», занимает прагматическую позицию, учитывающую целый ряд проблем в отношениях Дамаска с Вашингтоном.

Во-первых, продолжающаяся поддержка Дамаском экстремистских группировок типа «Хизбалла» в Ливане и палестинских ХАМАС и «Исламский Джихад». Здесь следует заметить, что определенные шаги в сторону Вашингтона и его операции в Ираке со стороны Сирии были сделаны; она не пошла на открытую конфронтацию с США, не обострив тем самым ситуацию в регионе. Свидетельство этого – отсутствие обстрелов израильской территории со стороны «Хизбаллы» во время непосредственных боевых действий в Ираке. Эта «привязка» не случайна. Существует мнение, что целью нынешней военной операции был не сам Ирак, а давление на лидеров, оказывающих поддержку палестинцам.

Такая модель ближневосточной политики США предполагает ослабление позиций Сирии в регионе. В Вашингтоне и Тель-Авиве полагают, что, если Сирия и Иран перестанут поддерживать «Хизбаллу», ХАМАС и «Исламский Джихад», то эти радикальные движения не смогут больше препятствовать восстановлению мира между палестинцами и Израилем⁷ . Однако после падения Багдада Сирия хотела бы занять место Ирака как защитника традиционных арабских интересов, в том числе интересов Палестины, и тем самым повысить уровень своего регионального влияния. И, в отличие от Ирака, Сирия имеет «особый» интерес в поддержке палестинцев, стремясь к возвращению Голанских высот. Помощь со стороны США в решении этого вопроса представляется сомнительной, даже если Сирия ради этого будет участвовать в действиях коалиции. «Единственная проблема между нами и США – это израильский вопрос, – заявил Башар Асад. – У Америки не будет никаких претензий к Сирии, как только у Израиля не будет к нам претензий. На двустороннем уровне у нас нет проблем»⁸ .

Во-вторых, заявления американских спецслужб о наличии в Сирии запасов химического оружия. В связи с захватом Саддама Хусейна и решением Муаммара Каддафи об отказе от программы создания оружия массового поражения Сирия занимает первое место в «черном списке» Америки. Дамаск вновь ссылается на ситуацию, сложившуюся в регионе вследствие политики Израиля, тем самым дистанцируется от обвинений, подобных послужившим поводом для вторжения США в Ирак. Башар Авсад заявляет, что, согласно военной доктрине Сирии, химическое оружие необходимо стране для удержания военного паритета с соседним ядерным Израилем. По словам сирийского президента, любая сделка по уничтожению сирийских запасов химического и биологического оружия возможна только в том случае, если Израиль согласится на уничтожение своего незаявленного ядерного арсенала: «Мы – страна, которая частично оккупирована, периодически мы становимся объектом израильской агрессии. Поэтому для нас естественно искать средства самозащиты»⁹ .

В связи с такой «щекотливой» ситуацией, в которой оказалась Сирия, невольно возникает вопрос: чем объясняется та довольно смелая позиция, которую занял Башар Асад в отношении иракского кризиса, активно критикуя действия США? Прежде всего, учитывается то, что в случае повторения «иракского варианта» (т.е. насильственного свержения лидера, на этот раз – сирийского) США столкнется с более непредсказуемой Сирией. Здесь вырисовываются некоторые параллели с Ираком: при численном преобладании в стране суннитского населения, Башар Асад (представитель алавитского меньшинства) поддерживает внутриполитический и внутриконфессиональный баланс. Представляется, что допустить повторение иракского сценария, расширив зону нестабильности, Вашингтону было бы невыгодно. Имеет значение также и то, что Башар Асад, получивший образование в Великобритании, рассматривается США как «арабский лидер нового поколения», непохожий на диктаторскую личность Саддама Хусейна; следовательно, насильственные методы борьбы с ним вызвали бы резкий протест в арабском мире, перечеркнув американские «освободительные аргументы» операции в Ираке¹⁰ . Следовательно, Башар Асад осознает, что сегодня США вряд ли пойдут на вторую авантюру после свержения Саддама Хусейна, чем, по всей видимости, и объясняются его весьма смелые заявления с критикой США.

Что касается позитивного голосования Сирии в СБ ООН по поводу резолюции № 1441, то, отвечая на вопрос еженедельника «Аль-Усбуа», не являлось ли это шагом в сторону США с тем, чтобы последние вычеркнули Сирию из «черного списка», министр иностранных дел Сирии сказал: «Мы голосовали за резолюцию не для того, чтобы получить что-то взамен. Мы отстаивали общеарабскую позицию, чтобы предотвратить автоматическое развертывания войны и применения военных средств против Ирака и всего региона»¹¹ . Это опять подтвердило намерение Сирии стать защитником всеарабских интересов, не идя при этом на открытое противостояние с Вашингтоном ввиду имеющихся серьезных опасений стать следующей мишенью в ближневосточной политике США.

Саудовская Аравия

Среди причин довольно резкого ухудшения отношений между США и Саудовской Аравией и бурных возражений последней против нынешней иракской войны (известно, что именно Саудовская Аравия в 1991 г. сыграла роль ключевого регионального партнера Вашингтона, предоставив США военные базы и взяв на себя часть военных расходов), можно назвать следующие. Убежденность американцев в том, что саудовский авторитарный режим является источником международного терроризма, укрепил тот факт, что 15 из 19 угонщиков самолетов, совершивших 11 сентября 2001 г. террористические акты в США (не говоря уже о самом бен Ладене), оказались выходцами из Саудовской Аравии. На фоне событий вокруг Ирака в США появилось множество публикаций с обвинениями королевской семьи Аль Саудов в оказании идейной поддержки терроризму (распространению идей ваххабизма) и в предоставлении ему финансовой помощи (через исламские благотворительные фонды). Американскими адвокатами от имени родственников жертв 11 сентября был подан судебный иск с требованием возмещения огромных убытков (около 1 млрд. долл.) против членов королевской семьи за то, что они, якобы, финансируют «Аль-Каиду». Все это привело к тому, что саудовские аналитики увидели в действиях Вашингтона не столько намерение осуществить свержение режима Саддама Хусейна, сколько стремление принудительно трансформировать Саудовскую Аравию (прежде всего, ее идеологию ваххабизма) путем смещения семейства Аль Саудов. Таким образом, действия США в Ираке рассматриваются в Саудовской Аравии в более широком, региональном контексте.

Другая причина резкого осуждения Эр-Риядом иракской политики связана с нефтяным фактором. Власти Саудовской Аравии опасаются, что США намерены разрушить ОПЕК при помощи иракцев. Учитывая, что Ирак обладает вторыми по величине нефтяными запасами в мире – 11% (на территории Ирака разведаны месторождения, которые оцениваются в 112,5 млрд. баррелей нефти; по этим показателям Ирак уступает только Саудовской Аравии, месторождения которой оцениваются в 261,8 млрд. баррелей) и способен поставлять почти такое же количество нефти, что и Саудовская Аравия, возможность подобного поворота событий весьма беспокоит последнюю. В саудовской прессе высказывались мнения, что иракская нефть является только тактической задачей военной операции США против Ирака. В частности, рассматривался вариант, что новый Ирак может отказаться от ограничений на добычу, установленных нефтяным картелем, и выйти из ОПЕК, сделав эту организацию неэффективной в деле регулирования цен на нефть, а, следовательно, ослабив доминирующую роль Саудовской Аравии в Персидском заливе. Вторым возможным вариантом представлялось то, что, если даже Ирак останется в ОПЕК, дело в картеле все равно дойдет до разногласий, поскольку Ирак после десятилетий войны и изоляции должен будет восстанавливать экономику и инфраструктуру на средства, которые сможет получить, лишь открыв нефтяной кран. Приток иракской нефти на мировой рынок в долгосрочной перспективе заставит мировых производителей увеличить объемы производства, отказаться от политики контроля добычи нефти с целью удержания цен в рамках установленного коридора¹² . Последствия неконтролируемых действий нового Ирака ударят, прежде всего, по бюджету Саудовской Аравии. Более того, снижение роли ОПЕК, благодаря лидерству в которой Эр-Рияд получает и политические дивиденды для регионального лидерства, весьма нежелательно для Саудовской Аравии.

И все же полностью отказаться от привлечения Саудовской Аравии к планируемым акциям (или, по крайней мере, не предотвратив возможную поддержку Эр-Риядом Багдада) Вашингтон не мог. В преддверии военной операции в Ираке применение Соединенными Штатами формулы «кнута и пряника» в отношении Саудовской Аравии (с одной стороны, осенью 2002 г. Президент Дж.Буш принимает принца Абдаллу на ранчо в Техасе, что является «дружественным знаком»; с другой стороны, подается судебный иск против Саудовской Аравии родственниками жертв 11 сентября за то, что она, якобы, финансирует «Аль-Каиду») было оценено в Эр-Рияде как попытка оказать на него давление и склонить к поддержке американской политики в отношении Ирака.

Принимая во внимание данные обстоятельства, Саудовская Аравия заняла компромиссную позицию: на открытое противостояние с Вашингтоном в иракской кампании Эр-Рияд не пошел, но региональный штаб Центрального командования США был официально перенесен с Саудовской авиабазы «Принц Султан» на военную базу «Аль-Удейд» в Катаре.

Очевидно, власти Саудовской» Аравии осознают, что угроза распространения антиамериканских настроений в случае поддержки Эр-Риядом американской военной операции гораздо опаснее для стабильности внутри страны по сравнению с некоторыми разногласиями в этой связи с Вашингтоном. К тому же учитывается, что вряд ли США пойдут на резкое обострение отношений с Саудовской Аравией, будучи зависимыми от поставок нефти из Эр-Рияда (составляющих 20% американского нефтяного импорта), по крайней мере, до того, как приведут в действие альтернативные источники энергоносителей (в частности, для восстановления нефтяного сектора Ирака потребуется немалое время).

Египет

Политические шаги Египта в отношении иракского кризиса, в частности, его попытки решить проблему дипломатическими методами, были, скорее, попыткой «сохранить хорошую мину при плохой игре». Фактически, Каир признал свою неспособность повлиять на сложившуюся ситуацию. «Не в нашей власти отложить начало войны. Конгресс США, Совет Безопасности, британский парламент и американская администрация, только они могут приблизить или отложить начало войны, которой мы не желаем», – заявил в феврале 2003 г. Х.Мубарак на саммите в Шарм эш-Шейхе¹³ . Однако, пытаясь оправдать занимаемую позицию, Египет акцентировал внимание на том, что вина за развязывание войны лежит на самом Саддаме Хусейне из-за его отказа должным образом сотрудничать с ООН. Каир считал, что такими действиями Ирак «сводит на нет» все дипломатические шаги арабских лидеров, стремящихся решить проблему мирным путем, подрывая тем самым их политический авторитет на международной арене. Как отмечала египетская газета «Аль-Ахрам», «Пока американские военные структуры все больше готовятся к военной операции, Багдад продолжает проявлять ложный героизм и самонадеянность. Таким поведением иракский режим делает тщетными все попытки арабских стран, прежде всего Египта, Саудовской Аравии и Сирии, решить проблему дипломатическими методами»¹⁴ .

Если же взглянуть на суть проблемы, то в сложившейся обстановке у Египта существовали следующие мотивы, объясняющие, почему Каир выступал против военных действий в Ираке. С точки зрения экономических интересов, Египет, прежде всего, обеспокоен тем, что Ирак может стать основным экспортером природного газа, и будет конкурентом на традиционных «египетских» рынках, – таких, как Иордания, Сирия и Турция. Негативным также будет влияние военных действий на туризм, прибыли от которого составляют немалую долю дохода в бюджет Египта. С точки зрения политических интересов, X.Myбарак не мог допустить трансформации существующих «союзнических» американо-египетских отношений в формат «патрон-клиент». Учитывалось усиление антиамериканских настроений после заявления США о том, что Америка не намерена увеличивать помощь Египту в связи с арестом египетского социолога и борца за права человека Саада Ад-Дина Ибрагима. «Если раньше египетские власти собирались освободить Ибрагима, то сейчас вряд ли это произойдет, иначе освобождение Ибрахима посчитают уступкой американскому давлению», – пишет «Аль-Ахбар»¹⁵ . Одновременно Египет своим поведение в связи с иракским кризисом демонстрирует нежелание жертвовать политическим влиянием в регионе: «Если Америка предоставляет Египту ежегодную финансовую помощь, то ведь Египет обеспечивает Западу и американской политике стабильность в регионе. Египетское влияние в регионе нельзя преуменьшать, Египет не согласен на американское давление и не позволит вмешиваться в свои внутренние дела»¹⁶ . Такой курс Каира с целью дистанцироваться от Вашингтона объясняется и тем, что Египет опасается активизации деятельности исламистских движений внутри страны. Несмотря на действующий запрет на деятельность организации «Братья-мусульмане», ведущие члены этой группировки являются независимыми членами национального парламента, что наглядно указывает на то, что египетские власти считаются с данными настроениями, а, следовательно, будут выступать против войны в Ираке.

Иордания

В отличие от 1991 г., когда Иордания была одной из немногих арабских стран, поддержавших Ирак, сегодня она вообще выступает против каких-либо военных действий. Позиция в отношении иракского кризиса для Иордании в значительной мере определяется влиянием демографического фактора: большая часть иорданского населения имеет палестинское происхождение. Распространение палестино-израильского конфликта на иорданскую территорию – один их наиболее устрашающих сценариев развития событий для властных структур королевства. Экономика государства в значительной мере зависит от добрососедских отношений с Ираком – главным торговым партнером и единственным поставщиком нефти, причем по льготным ценам. Однако интенсивное развитие ирако-сирийских и ирако-саудовских отношений привело к тому, что Ирак придавал все меньшее значение своему соседу. Особенно встревожил иорданские власти тот факт, что в ближайшем будущем основным портом транзита нефти вместо иорданского порта Акабы станет Джидда (Саудовская Аравия), что крайне негативно скажется на экономике Иордании, доходы которой в значительной мере зависят именно от транзитной торговли иракской нефтью¹⁷ .

Поэтому действия Иордании накануне иракской кампании напоминали «игру на два фронта». Так, король Абдалла II, который разрешил, по некоторым данным, разместить американские ракетные комплексы «Пэтриот», вынужден был на фоне антиамериканских демонстраций выступать с резким осуждением США. Одновременно принц Хасан участвовал в лондонской конференции лидеров иракской оппозиции в 2002 г. Вероятно, поэтому и на фоне все более сложной ситуации в Ираке, Иордания, заявляя США о непреклонности своей позиции, в то же время налаживала отношения с иракскими силами, находящимися в оппозиции к Саддаму.арабский государство разрешение иракский кризис

Страны Залива

Пожалуй, оказались, в некотором роде в безальтернативной позиции, прежде всего ввиду того, что американские военные базы, созданные в 1991 г. на их территории как временные, превратились, фактически, в постоянные. В Кувейте находятся две базы США – «Ас-Салем» и «Ахмед Аль-Джабер», в Бахрейне на авиабазе «Шейх Иса» базируются самолеты-заправщики, а порт столицы страны – главная стоянка Пятого Флота США. В Саудовской Аравии на базе «Принц Султан» размещен Центр Управления аэрокосмическими операциями США на Ближнем Востоке. В Катаре расположена военно-воздушная база «Аль-Удейд», в Омане – две базы ВВС США – «Сиб» и «Мазира» и база ВМС «Тумрат», в Объединенных Арабских Эмиратах военно-воздушная база «Ад-Дхарфра», на которой находится один из важнейших складов горючего ВС США в этом регионе¹⁸ . Более того, в 2001–2002 гг. эти государства, в частности, Кувейт и Бахрейн соответственно, продлили соглашения с США о военном сотрудничестве. Согласно условиям договоров, Вашингтон имеет право использовать при необходимости военные базы на территориях этих государств. Таким образом, то, что государства Залива предоставят свою территорию США в случае военной операции в Ираке, было ясно еще задолго до ее начала.

Тем не менее, у государств Залива были и свои мотивы, в соответствии с которыми они не предпринимали конкретных шагов против военной операции Вашингтона. Для Кувейта Ирак все еще остается основной угрозой. Здесь не были приняты даже официальные извинения иракских властей за действия 1991 г.¹⁹ Для Катара, чья телекомпания «Аль-Джазира» поддерживает тесные контакты с «Аль-Каидой», обвинения Вашингтона в поддержке терроризма также являются опасными.

Однако государства Залива заявили, что выступают против разрешения иракской проблемы военными методами. Дело в том, что их официальные власти как никто другой ощущают нестабильность своего положения. Они справедливо опасаются того, что использование Вашингтоном расположенных на Аравийском полуострове военных баз в условиях роста напряженности вокруг Ирака и нарастания антиамериканских настроений в арабском мире станет неким катализатором активизации массовых протестов населения. Это может привести к беспрецедентной поддержке населением исламистов, что поставит под угрозу внутриполитическую стабильность сегодняшних режимов в Персидском Заливе.

Итак, можно сделать вывод, что отношение арабского мира к военной операции в Ираке было негативным; выступая против решений иракского вопроса военными методами, каждая отдельная страна мотивировала свои позиции по-разному. Ясно одно: не было сделано никаких практических шагов для предотвращения операции в Ираке, не были использованы имеющиеся рычаги влияния: нефтяное эмбарго (как это было в 1974 г.) или разрыв дипломатических отношений с США (что сделало бы невозможным для Вашингтона использование военных баз в регионе).

Список литературы

1. Аль-Ахрам, 26.02.2003.

2. Аш-Шарк аль-Аусат, 10.01.2003.

3. Аль-Ахбар, 03.03.2003.

4. Аль-Хаят, 21.03.2003.

5. Шумилин А. США против стран-изгоев на Ближнем Востоке: кто под прицелом? // Международная жизнь. – 2003. – № 7. – С. 64.

Скачать архив с текстом документа