Мифологические корни народной культуры

СОДЕРЖАНИЕ: СОДЕРЖАНИЕ ВВЕДЕНИЕ. 2 1. Понятие «миф», природа, функции и типы мифов. 3 2. Взаимосвязь мифа и других повествовательных форм. 3 3. Логика мифологического мышления. 3

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ. 2

1. Понятие «миф», природа, функции и типы мифов. 3

2. Взаимосвязь мифа и других повествовательных форм. 3

3. Логика мифологического мышления. 3

4. Особенности мифологической картины древних славян. 3

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 3

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.. 3

ВВЕДЕНИЕ

Если попросить человека назвать первую приходящую на ум ассоциацию к слову «миф», большинство ответит: «Древняя Греция, Геракл, Минотавр» и так далее. Мало кто сразу вспомнит о скандинавской, британской, австралийской или тем более славянской мифологии. И ещё меньшее количество людей подумает о мифотворчестве современном. А мифотворчество, между тем, вполне успешно существует и в наше время. Множество мифов рождается и умирает, некоторые живут очень короткое время, а другие прочно оседают в нашем сознании на долгие годы. Мифы политические, мифы о так называемом «непознанном» - НЛО, снежном человеке, оккультных учениях, мифы этнические, религиозные и даже научные, наконец, мифы массовой культуры – всё это плоды мифотворчества ХХ и ХХI веков.

Безусловно, мифы современности утратили и своё первоначальное значение (если говорить именно о самом слове «миф» - предание, легенда, сказание) и большей частью носят негативный характер, нежели повествуют о жизни богов и героев. В отличие от архаического мифа миф современности— это, как правило, не только иллюзия, но и обман, ибо всегда есть люди, откровенно заинтересованные в желании управления общественным сознанием. Элементарный пример: с появлением в жизни человека средств массовой информации, выступающих мощным источником распространения и закрепления установок и представлений, стало возможным внедрение в сознание больших масс людей искусственно созданных мифов, которые постоянно воздействуют на сознание как отдельно взятого человека, так и общества в целом с целью формирования необходимого общественного мнения.

На мой взгляд, всё это говорит о том, что на подсознательном, можно сказать инстинктивном уровне, в человеке по-прежнему живёт потребность продуцировать, поглощать и усваивать мифы. И пусть архаичные мифы, которые помогали первобытному человеку обрести сознание, познать себя и окружающий мир, выразить чувства и эмоции, сегодня уже не актуальны, мифология остается частью культуры, частью нашей повседневной реальности, частью нашего жизненного мира.

1. Понятие «миф», природа, функции и типы мифов.

Как правило, рассмотрения понятия «миф» начинается с цитирования самого известного труда русского ученого и философа Алексея Фёдоровича Лосева «Миф-Число-Сущность». Не стану и я отступать от этой традиции, тем более что именно Лосев всесторонне раскрывает сущность этого понятия и позволяет детализировать его для дальнейшего рассмотрения. Итак, согласно труду гениального философа:

«...1. Миф не есть выдумка или фикция, не есть фантастический вымысел, но – логически, т.е. прежде всего диалектически, необходимая категория сознания и бытия вообще.

2. Миф не есть бытие идеальное, но жизненно ощущаемая и творимая вещественная реальность.

3. Миф не есть научное, и в частности, примитивно-научное, построение, но – живое субъект-объектное взаимообщение, содержащее в себе свою собственную, вненаучную, чисто мифическую же истинность, достоверность, принципиальную закономерность и структуру.

4. Миф не есть метафизическое построение, но - реально, вещественно и чувственно творимая действительность, являющаяся в то же время отрешённой от обычного хода явлений, и, стало быть, содержащая в себе разную степень иерархийности, разную степень отрешённости.

5. Миф не есть ни схема, ни аллегория, но символ; и, уже будучи символом, он может содержать в себе схематические, аллегорические и жизненно-символические слои.

6. Миф не есть поэтическое произведение, но - отрешённость его есть возведение изолированных и абстрактных вещей в интуитивно-инстинктивную и примитивно-биологически взаимоотносящуюся с человеческим субъектом сферу, где они объединяются в одно неразрывное, органически сросшееся единство»[3].

Обобщая вышеизложенное, о природе мифа можно сделать следующий вывод. Миф – не сказка и не легенда, хотя очень часто эти понятия во многом пересекаются. Миф – это элемент категории сознания, присущая и современному, и первобытному человеку. Разница заключается лишь в том, что для человека современного понимание считается признаком ума, в результате чего он относится к окружающему миру с заранее установленным знанием, то есть предвзято. А для человека первобытного всё в мире существовало без названий и определений; отношение к окружающему выражалось исключительно в эмоциональном значении. Наивное очеловечивание животных, природы, явлений социальной жизни, человеческих взаимоотношений и даже фрагментов космоса и стало толчком к особому виду мышления, так необходимому человеку на том этапе развития, - мифологическому.

Этимологически слово «миф» происходит от греческого «мythos» - предание, сказание. Подразумевается, что миф – это повествование, где главными героями становятся древние боги, несуществующие чудовища, античные люди и духи; явления и процессы природы зачастую воплощаются в человеческих образах, которые совершают поступки, переживают страдания, выполняют определённые действия. Исходя из этого и выделяют несколько типов мифа:

- теогонические, изображающие рождение и возникновение богов;

- космогонические, где описывается возникновение мира благодаря действиям богов;

- космологические, описывающие построение и развитие мира;

- антропологические, повествующие о сотворении человека, его сущности и предназначенной им богами судьбе;

- сотериологические, имеющие своей темой спасение человека;

- эсхатологические, где говорится о конце света, человека и богов.

Уже из перечисления типов мифа видно, что он обладает не одной или двумя, а целым рядом функций, имеющих различную весомость в определенные этапы развития человеческого мышления. Наиболее полно о функциях мифа рассказывают два других русских ученых – Б.Л. Борисов и Л.Г. Ионин.

Итак, наиболее существенными Борисов считает следующие функции мифа:

- аксиологическую, или ценностную, выражающую качественное состояние предмета или идеи (миф является средством самовосхваления и воодушевления):

- семиотическую, или знаковую – миф обладает собственным языком знаков и символов, на котором его и следует читать;

- гносеологическую, или познавательную: опыт человеческих поколений, способность накапливать знания о мире.

- коммуникационную – миф является связующим звеном эпох и поколений.

Культуролог Ионин находит несколько иное толкование функций мифа:

- функция энергетическая. Социальная энергия связывается и канализируется с помощью мифа, то есть миф концентрирует энергию и направляет ее на соответствующие объекты.

- функция созидания коллективов. Мифы обеспечивают определённые методы восприятия и поведения различных индивидов, в результате чего последние объединяются в коллектив. То есть миф служит одной из причин возникновения коллектива.

- функция, обеспечивающая формирование идентичности. Миф формирует коллективную идентичность, которая реализуется через ценности и нормы, являющиеся, с одной стороны, орудиями единения коллективного субъекта с объектом, а с другой – орудием соединения представления с поступком.

- функция воспроизведение коллективной идентичности. Сохранение мифа представляет собой условие сохранения коллективной идентичности, и его исчезновение ведет к распаду соответствующих коллективов.

- функция формирования и структурирования пространства. Каждый миф формирует свое собственное пространство, в котором можно выделить центр, периферию и разные степени отдаленности от центра.

И для полноты картины добавим ещё несколько функций, выделяемых другими исследователями в области мифологии:

- теологическая – в мифе определятся цель и смысл истории, человеческого существования;

-познавательная и объяснительная;

-компенсаторная – в мифе реализуются потребности, которые в жизни обычно неосуществимы;

-праксиологическая, реализуемая в трёх планах: прогностическом, магическом и творчески-преобразовательном.

2. Взаимосвязь мифа и других повествовательных форм

Как мы выяснили в предыдущей главе, миф – это не сказка, не легенда, не былина, не притча и не предание, но определенная взаимосвязь мифа и перечисленных эпических форм всё же существует. Попробуем рассмотреть её подробнее.

Во-первых, миф гораздо древнее и сказки, и легенды. Миф – это сказание совершенно особого рода. В самом кратком виде его главная особенность выражается в таком определении: миф – это вымысел, принимаемый за правду. Данное определение при всей его простоте содержит внутренний парадокс, и только разобравшись в этом парадоксе, можно понять сущность мифа. Дело в том, что люди, принимающие миф за правду, не могут видеть в нем вымысла; а те, кто считает миф вымыслом, не могут принимать его за правду. Значит, миф есть правда для одних людей и вымысел – для других. Люди той культуры, в которой миф рождается, живет и воспринимается как правда, верят в него и не знают, что он есть миф. В их глазах он вовсе не миф. То, что они имеют дело с мифом, обнаруживается лишь людьми другой культуры, которая дает им «иные глаза» - иное видение мира. Вот в этом и заключается главное отличие мифа от сказки – даже маленькие дети не верят, что в сказке всё правда.

Немного сложнее разграничить миф и легенду. Легендами принято называть те произведения народного творчества (народные рассказы), в основе которых лежат какие-то исторические события: таковы легенды об основании городов (например, Фив, Рима, Киева), о войнах, о видных исторических деятелях. В то время как миф – это повествование, лишенное такой исторической подоплеки: его содержание – это, как правило, явления природы, а не исторические события. Различие это, однако, условно, и оно не всегда может быть проведено. Наглядный пример – древнегреческая мифология: в её состав входят различные повествования (частью принявшие поэтическую или драматическую форму) об основании городов, о Троянской войне и других войнах, о походе Аргонавтов и других больших предприятиях. Совершенно неоспоримо, что многие из этих рассказов опираются на действительные исторические факты и подтверждаются археологическими и другими данными (например, раскопки древней Трои). Но провести грань между этими рассказами (т. е. историческими легендами) и собственно мифами очень трудно, тем более что в число исторических, казалось бы, рассказов о Троянской войне вплетены мифологические образы богов и других сверхъестественных существ.

Былина характерна исключительно для русской культуры, и в этом заключается её главное отличие от мифа, не имеющего столь ярко выраженной «национальной принадлежности».

Предание очень схоже с легендой. Оно также повествует об исторических событиях, якобы рассказанных очевидцами и передающимися из уст в уста. Вольная поэтическая интерпретация зачастую настолько сильно искажает первоначальный смысл, что предание постепенно становится сказкой.

Итак, какова же связь мифа и выше перечисленных эпических форм? Миф, как самая древняя из них, находит свое отражение и в сказке, и в былине, и в легенде. Сначала, чтобы объяснить явления окружающего мира, люди стали «очеловечивать» силы и явления природы, и так появился миф. Сказка становится как бы приукрашенным продолжением мифа, при этом она не претендует на реальность, обладает некой моральной подоплекой и рассчитана на эмоциональную реакцию слушателя. Легенда появилась тогда, когда у человечества начал накапливаться исторический опыт, а значит появилась необходимость передавать его последующим поколениям. Былина, притча, предание возникли ещё позднее. И всё же отголоски мифа можно проследить в каждом из этих жанров. Мифы повествуют о богах, героях, силах природы, сказка, легенда, предание и былина – тоже. Возможно, в силу того, что мифы когда-то служили объяснением мирового устройства, они имеют чуть менее ярко выраженную поучительность, но и они раскрывают моральные качества человека, дают оценочное суждение его поступкам, приводят понятие правильного и неправильного. Таким образом, миф настолько тонко вплетается во все остальные эпические формы, что становится их неотъемлемой составляющей, их прародителем и одновременно продолжателем, их основой и их канвой.

3. Логика мифологического мышления

Итак, как мы выяснили, миф – дитя древнейших времен. Зародившись в виде потребности человека дать объяснение явлениям окружающей действительности, миф становится первым шагом на пути к официальному знанию – науке. Здесь мы более подробно остановимся на мифологическом – архаичном – мышлении, характерном для человека только начинающего развивать сознание, ещё не давшего названий и определению явлениям окружающей действительности и пытающегося впервые осмыслить не только явления природы, но и свои чувства и эмоции, социальные взаимосвязи и отношения, осмыслить Мир.

Современному человеку очень сложно представить логику мифологического мышления – мы привыкли не только называть вещи давно закрепленными за ними именами, но и понимать их особенным образом просто потому, что считаем такое понимание единственно верным и не знаем (а иногда и не хотим знать) какого-либо другого понимая. Если смотреть с этой точки зрения, то наше мышление выглядит несколько ограниченным, закостенелым, в то время как мышление мифологическое, не мыслящее заранее заданными категориями (элементарно за неимением таковых) гораздо шире, эмоциональнее, субъективно достовернее.

Итак, для первобытного человека не существует заранее определенных понятий. Он всё воспринимает впервые, впервые осмысливает предметы, события, явления. И основным критерием такого восприятия становится, конечно, эмоциональная составляющая. Эмоциональное отношение к окружающей действительности, в свою очередь, порождает проецирование своих чувств и эмоций на предметы, наделение их свойствами, присущими человеку, очеловечивание, одушевление.

Вот мы и подошли к одному из основных принципов логики мифологического мышления. Человекоподобие, или антропоморфизм были свойственны человеку архаичному в силу того, что самым известным для него в огромном непознанном мире «предметом» являлся он сам. Поэтому-то подсознательно он и наделял своими чувствами и эмоциями все окружавшие его вещи и явления, стихии и силы природы. И не только чувствами, они и визуально рисовались ему человекоподобными существами – позже богами – которые так же, как и он, наделены разумом и способны совершать поступки, руководствуясь определенными мотивами. А если уж они подобны человеку внешне и эмоционально, значит, духи-боги похожи на него и физиологически: они едят и пьют, разговаривают и производят потомство, совершают добрые и злые поступки.

Еще один важный принцип мифологического мышления называет французский ученый Леви-Брюль. Это принцип сопричастности. Что ж, это вполне логически обоснованный (для первобытного человека) принцип и появление его вполне закономерно. Наблюдая и анализируя, сопоставляя явления и события, иногда совершенно случайные, человек пытался установить причинно-следственные связи. Так и появляется «мистическое единство вещей», о котором говорит Леви-Брюль. Простейший пример: считалось (в некоторых культурах считается и по сей день), что сопричастными являются предметы, похожие друг на друга – изображение или фигурка животного либо человека и его прототипа.

Сопричастность, в свою очередь, рождала некие мистические ритуалы, призванные воплотить желание человека в действительность, появляются и магические действа с рисунками или фигурками.

Конечно, далеко не всегда сопричастность устанавливала верные причинно-следственные связи. В большинстве случаев имели место обычные совпадения. Вот, например, слова путешественника, которые цитирует в своей книге французский ученый: «Однажды вечером, когда мы беседовали о животных страны, я, желая показать туземцам, что у нас, во Франции, водятся зайцы и кролики, при помощи теней моих пальцев изобразил против света на стене фигуры этих животных. По чистой случайности туземцы назавтра наловили рыбы больше обыкновенного. И они решили, что причиной богатого улова были именно те фигурки, которые я им показывал. В простоте своей туземцы принялись упрашивать меня, чтобы я каждый вечер взял на себя труд делать то же самое...».

Несмотря на то, что теория Леви-Брюля позже была оспорена его же соотечественником, назвать её категорически неверной нельзя. Однако в данной работе мы не будем рассматривать все особенности мифологического мышления и труды ученых, посвященные этой тематике. Здесь мы говорим лишь о логике.

Итак, назвать мифологическое мышление логически не развитым, или вообще лишенным логики, ни в коем случае нельзя. Не могу указать источник, но запомнилось из когда-то прочитанного. Антрополог описывает один случай из своей жизни в племени (конечно, племя далеко не первобытное, но ему в полной мере свойственно мифологическое мышление). Однажды мальчик поранился о камень, ранка долго не заживала, воспалилась. Мальчик решил, что повинно в этом колдовство. На вопрос антрополога «почему», он ответил, что все мужчины его племени очень внимательны, и он бы не мог не заметить камень, когда бежал по тропинке. К тому же ранка долго не заживает, как это происходит обычно. Если попытаться объяснить мальчику о крошечных микроорганизмах, вызвавших заражения, он резонно возразит – а это и есть духи, ведь они же невидимы.

Отсюда видно, что логика мифологического все же мышления имеет место быть.

4. Особенности мифологической картины древних славян

К сожалению, до нас почти не дошло первоисточников, содержащих архаическую славянскую мифологию. Основными источниками, из которых могут быть почерпнуты сведения, становятся тексты, написанные «извне», такие как редкие заметки иностранных путешественников, церковные «поучения», направленные против язычества и содержащие перечень славянских богов и обрядов, скупые летописные свидетельства. Но последние полтора-два века русскими учеными-фольклористами велась активная исследовательская работа, были обобщены и проанализированы сотни сказок и песен и сказок, заговоров и заклинаний, загадок и былин, поверий и ритуалов. С их помощью и была практически достоверно восстановления мировоззренческая картина древних славян.

Как и у всех народов, мифологическое сознание славян было непосредственно связано с его этническими характеристиками – хозяйственными занятиями, общественным устройством, обычаями, языком. По сути, в язычестве в мифологизированном виде отражался весь жизненный цикл крестьянина-общинника: цикл сельскохозяйственных работ, домашний быт, свадьбы, похороны и т.д. Поиск гармоничного существования в природе и с природой – вот что было одним из важнейших смыслов славянского язычества.

Итак, попробуем более детально рассмотреть мифологическую картину древних славян.

Мир древнего славянина состоял из четырех частей: земли, двух небес и подземно-водной зоны. Земля изображалась как округлая плоскость, окруженная водой. Вода конкретизировалась или как море, или же в виде двух рек, омывающих землю. Судя по фольклору, славянские представления о море не имели законченного вида. Море где-то на краю земли. Оно может быть на севере, где на стеклянных горах находится хрустальный дворец Кощея Бессмертного, сверкающий всеми цветами радуги. Это - отражение позднейшего знакомства с Ледовитым океаном и северным сиянием. Море может быть обычным, без этих арктических признаков. Здесь ловят рыбу, плавают на кораблях, здесь находится девичье царство (сарматов) с каменными городами; отсюда, от морских берегов Змей Горыныч, олицетворение степняков, направляется в свои налеты на святую Русь. Это - реальное историческое черноморско-азовское море, издавна известное славянам и даже носившее временами название «Русского моря». До этого моря от лесостепной окраины славянской прародины или (что, то же самое) от южной окраины славянских царств можно доскакать «скорою ездою», как говаривали в XVI в., всего лишь за три дня.

Для славян был очень важен аграрный аспект земли: земля – почва, рождающая урожай, «Мать-сыра-земля», почва, насыщенная влагой, питающей корни растений, «матушка-земля», с которой связан целый ряд обрядов и заклинаний. Здесь почти неощутима грань с воображаемым подземным сказочным миром. Богиней плодоносящей земли-почвы, «матерью урожай» была Макошь, введенная в 980 г. в пантеон важнейших русских божеств как богиня плодородия.

Небо, в прямой зависимости от системы хозяйства, по-разному воспринималось первобытными людьми. Представления земледельцев о небе и его роли в природе и в человеческой жизни существенно отличались от воззрений охотников. Если охотникам нужно было знать звезды и ветры, то земледельцев интересовали тучи («тучные», содействующие плодородию дождевые облака) и солнце. Непознанность процесса испарения земной воды, образования облаков и тумана («росы») привела к своеобразному представлению о постоянных запасах воды где-то высоко над землей, на небе. Эта небесная влага иногда, в непредсказуемое время, может принять вид туч и пролиться на землю в виде дождя, «утучнить» ее и содействовать росту трав и урожаю. Отсюда один шаг до представлений о хозяине небесной воды, распоряжающемся дождями, грозовыми ливнями и молниями. В дополнение к двум архаичным рожаницам появился могущественный Род, повелитель неба и всей Вселенной, великий «жизнедавец», вдувающий жизнь во все живое посредством дождевых капель.

Солнце тоже было ценимо земледельцами, как источник света и тепла и как условие произрастания всего в природе, но здесь был исключен элемент случайности, элемент капризов божественной воли – солнце было воплощением закономерности. Весь годичный цикл языческих обрядов был построен на четырех солнечных фазах и подчинен 12 солнечным месяцам. Солнце в изобразительном искусстве всех веков было для земледельцев символом добра, знаком света, разгоняющего тьму. Древние славяне, как и многие другие народы, принимали геоцентрическую модель мира.

В представлениях славян-язычников о подземно-подводном ярусе мира тоже много общечеловеческого, много отголосков той отдаленнейшей эпохи, когда после таяния гигантского ледника континенты были затоплены морями и озерами, быстро менявшими свои очертания, стремительными реками, пробивавшими горные кряжи, необъятными болотами в низких долинах. Фольклор еще не изучен с точки зрения того, какой резкий перелом должен был произойти в человеческом сознании при таком быстром перевороте в природе, в облике и сущности мира.

Важной частью представлений о подземном мире является общечеловеческая концепция подземного океана, в который опускается солнце на закате, плывет ночью и выплывает на другом конце земли утром. Ночное продвижение солнца осуществлялось водоплавающими птицами (утками, лебедями), а иногда действующей фигурой был подземный ящер, заглатывавший солнце вечером на западе и вырыгивавший его утром на востоке. Днем солнце по небу над землей влекли кони – мощные птицы вроде лебедей.

Кроме стихий, от которых напрямую зависела жизнь человека, славяне поклонялись и животным. Следы этого культа можно обнаружить в позднем орнаменте на предметах быта, в изображениях на стенах христианских (особенно древнерусских) соборах, в книжных заставках, в фольклоре, особенно в волшебных и животных сказках. Следы тотемизма находим и в изображении некоторых славянских богов. Так, например, Дый и Бес представляются в виде человека с бычьей головой. Баган – бог домашнего скота – изображался в виде человека с бараньей головой. Западнославянский Гастон (древнерусский Псоглавец) – божество преисподней – виделся славянам как человек с головой волка и кожей, покрытой чешуйками. Отголоски тотемизма обнаруживаются и в святочных вечерах, когда колядующие надевали на себя звериные шкуры.

Необыкновенно интересна и запутанна картина древних славян и о земном устроении. Ученые-славяноведы пишут, что мир казался им похожим на большое яйцо, в мифологии некоторых соседних и родственных народов это яйцо было снесено «космической птицей». У славян же сохранились отголоски легенд о Великой Матери-родительнице Земли и Неба, праматери Богов и людей. Имя ее было Жива, или Живана. Но о ней известно не много, потому что, судя по легенде, она удалилась после рождения Земли и Неба.

Посредине славянской Вселенной, подобно желтку, расположена сама Земля. Верхняя часть «Желтка» - наш живой мир, мир людей. Нижняя «исподняя» сторона – Нижний Мир, Мир Мертвых, Ночная Страна. Когда там день, у нас царит ночь. Чтобы попасть туда, надо пересечь Океан-море, окружившее Землю. Или прорыть колодец насквозь, и камень будет падать в этот колодец двенадцать дней и ночей. Как ни удивительно, но, случайность это или нет, древние славяне имели представление о форме Земли и смене дня и ночи.

Вокруг Земли, подобно яичным желткам и скорлупе, расположены девять небес (девять – трижды три – священное число у самых разных народов). Вот почему мы до сих пор говорим не только «небо», но и «небеса». Каждое из девяти небес славянской мифологии имеет свое собственное предназначение: одно – для Солнца и звезд, другое – для Месяца, еще одно – для туч и ветров. Седьмое по счету наши предки считали «твердью», прозрачным дном небесного Океана. Там хранятся запасы живой воды, неиссякаемый источник дождей. Вспомним, как говорят о сильном ливне: «разверзлись хляби небесные». Ведь «хлябь» - это морская бездна, водный простор. Мы все еще многое помним, только не знаем, откуда эта память и к чему она относится.

Славяне считали, что на любое небо можно попасть, взобравшись по Мировому Древу, которое связывает между собой Нижний Мир, Землю и все девять небес. По мысли древних славян, Мировое Древо похоже на огромный раскидистый дуб. Однако на этом дубе зреют семена всех деревьев и трав.

Это дерево было очень важным элементом древнеславянской мифологии – оно связывало все три уровня мира, простиралось своими ветвями на четыре стороны света и своим состоянием «состоянием» символизировало настроение людей и Богов в различных обрядах: зеленое дерево означало достаток и хорошую долю, а засохшее символизировало уныние и использовалось в обрядах, где участвовали злые Боги.

А там, где вершина Мирового Древа поднимается над седьмым небом, в «хлябях небесных» есть остров. Остров этот называли «ирием» или «вирием». Некоторые ученые полагают, что от него происходит теперешнее слово «рай», так прочно связанное в нашей жизни с христианством. А еще ирий называли островом Буяном. Этот остров известен нам по многочисленным сказкам. И на том острове живут прародители всех птиц и зверей: «старший волк», «старший олень» и т. д.

Славяне полагали, что именно на небесный остров улетают осенью перелетные птицы. Туда же возносятся души зверей, добытых охотниками, и держат ответ перед «старшими» - рассказывают, как поступили с ними люди. Соответственно, охотник должен был благодарить зверя, позволившего взять свою шкуру и мясо, и ни в коем случае не издеваться над ним. Тогда «старшие» скоро отпустят зверя назад на Землю, позволят снова родиться, чтобы не переводились рыба и дичь. Если же человек провинился – не оберется беды. (Как мы видим, язычники отнюдь не считали себя «царями» природы, которым позволено грабить ее как угодно. Они жили в природе и вместе с природой и понимали, что у каждого живого существа не меньше права на жизнь, чем у человека.)

И напоследок немного об уровнях славянской мифологии. Их было три: высший, средний и низший.

На высшем уровне располагались Боги, чьи «функции» были наиболее важны для славян и которые участвовали в самых распространенных сказаниях и мифах. Это Сварог, Земля, дети Сварога – Перун, Даждьбог и Сварожич.

Сварога обычно считают персонификацией неба восточных славян. Сына Сварога – Сварожича – воплощением огня. Ипатьевская летопись называет сыном Сварога также и Даждьбога, который считался божеством белого света (а не самим светилом), и Солнце мыслилось его короной.

Богом Грома восточных славян был Перун. Атрибутами Перуна считались конь, колесница, топор или молот, каменные стрелы. Хищные звери также входили в окружение бога.

К среднему уровню могли относиться божества, связанные с хозяйственными циклами и сезонными обрядами, а также боги, воплощавшие целостность замкнутых небольших коллективов: Род, Чур у восточных славян и т. п. Возможно, что к этому уровню относилось и большинство женских божеств, обнаруживающих близкие связи с коллективом, иногда менее уподобленных человеку, чем боги высшего уровня.

И наконец, на низшем уровне находились различные узкоспециализированные существа, менее уподобленные человеку, чем Боги высшей ступени. К ним относились домовые, лешие, русалки, упыри, банники (баенники) и т. д.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, изначально мифы – это произведения народной фантазии, содержащие в себе первые, наивные представления об окружающем мире, родившиеся из естественной любознательности человеческого ума на ранних стадиях его развития. Воображение древнего человека создало царство мифа. Люди искали ответы на волнующие их философские вопросы, пытались разгадать загадки Вселенной, человека и самой жизни. Когда действительность не давала ответа, на помощь приходило воображение, оно же удовлетворяло и эстетические потребности людей.

Миф – составная часть культуры. В её системе миф является основанием непрерывной перспективы, в которой хаотически-многообразный мир повседневных забот, печалей и тревог обретает осмысленность движения к некоей общей цели. Проходя свой жизненный путь, человек руководствуется верой, личным опытом и памятью прошлых поколений, хранящей следы тех времён, когда происходили события, ставшие толчком для возникновения мифа.

Миф – это яркая и подлинная действительность, ощущаемая, вещественная, телесная реальность, совокупность не абстрактных, а переживаемых категорий мысли и жизни, обладающая своей собственной истинностью, достоверностью, закономерностью и структурой и в то же время содержащая в себе возможность отрешенности от нормального хода событий, возможность существования иерархии бытия.

Миф выражает содержание, не улавливаемое другими категориями и понятиями социальных и культурных наук, позволяет обнаружить органические общности, поскольку именно в органических общностях миф становится средством социального единства и самосознания.

В концепции мифа повседневность анализируется в ее непосредственности. Наверное, это и можно назвать жизненным миром – тем жизненным миром, поисками которого уже много десятилетий занимаются науки об обществе, однако безрезультатно, несмотря на интуитивную самоочевидность его существования.

Миф – это и есть наша живая, жизненная действительность, не абстрагированная в научных понятиях и подходах и поэтому являющаяся единственной альтернативой стандартизованному научному видению. Причем мифологическая действительность сильнее и, можно сказать, более всеобъемлюща, чем действительность, представляемая наукой.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Горелов А.А. Культу рология [текст]: Учеб. пособие / А.А. Горелов. – М.: Юрайт, 2002. – 400с.

2. Ионин Л.Г. Социология культуры [текст]: Учеб. пособие. / Л.Г. Ионин. – М.: Издат. корпорация Логос, 1996. – 267с.

3. Лосев А.П. Миф-Число-Сущность [текст] / А.Ф. Лосев. – М.: Мысль, 1994. – с. 8-36

4. Полищук В.И. Культурология [текст]: Учеб. пособие / В.И. Полищук. – М.: Гардарики, 1999. – 446с.

5. Рыбаков Б.А. Язычество древних славян / Б.А. Рыбаков – М.: «Наука», 1981 г. – 246 с.

6. Севастьянов В.Н., Малолетков И.С. Социальная динамика [текст]: Учеб. пособие / В.Н. Севастьянов и др. – Красноярск, 1997. – 175с.

7. Токарев С.А. Ранние формы религии [текст] / С.А. Токарев. – М., 1990. – 623с.

Скачать архив с текстом документа