Основные темы и идеи лирики Ф.И.Тютчева
СОДЕРЖАНИЕ: Осмысление природы - натурфилософская лирика, жизнь человеческой души, напряженность любовного чувства.Выдающийся русский лирик Федор Иванович Тютчев был во всех отношениях противоположностью своему современнику и почти ровеснику Пушкину. Если Пушкин получил очень глубокое и справедливое наименование солнца русской поэзии, то Тютчев - ночной поэт. Хотя Пушкин и напечатал в своем Современнике в последний год жизни большую подборку стихов тогда никому не известного, находившегося на дипломатической службе в Германии поэта, вряд ли они ему очень понравились. Хотя там были такие шедевры, как Видение, Бессонница, Как океан объемлет шар земной, Последний катаклизм, Цицерон, О чем ты воешь, ветр ночной?... Пушкину была чужда прежде всего традиция, на которую опирался Тютчев: немецкий идеализм, к которому Пушкин остался равнодушен, и поэтическая архаика XVIII - начала XIX века (прежде всего Державин), с которой Пушкин вел непримиримую литературную борьбу.
С поэзией Тютчева мы знакомимся в начальной школе, это стихи о природе, пейзажная лирика. Но главное у Тютчева - не изображение, а осмысление природы - натурфилософская лирика, и вторая его тема - жизнь человеческой души, напряженность любовного чувства. Лирический герой, понимаемый как единство личности, являющейся и объектом и субъектом лирического постижения, для Тютчева не характерен. Единство его лирике придает эмоциональный тон - постоянная неясная тревога, за которой стоит смутное, но неизменное ощущение приближения всеобщего конца.
Наряду с нейтральными в эмоциональном плане пейзажными зарисовками, природа у Тютчева катастрофична и восприятие ее трагедийно. Таковы стихотворения Бессонница, Видение, Последний катаклизм, Как океан объемлет шар земной, О чем ты воешь, ветр ночной?. Ночью у бодрствующего поэта открывается внутреннее пророческое зрение, и за покоем дневной природы он прозревает стихию хаоса, чреватого катастрофами и катаклизмами. Он слушает всемирное молчание покинутой, осиротелой жизни (вообще жизнь человека на земле для Тютчева есть призрак, сон) и оплакивает приближение всеобщего последнего часа:
И наша жизнь стоит пред нами,
Как призрак, на краю земли.
В то же время поэт признает, что голос хаоса, слышимый ночью, хотя и непонятен, глух для человека, но и глубоко родственен настроению его смятенной души.
О, страшных песен сих не пой
Про древний хаос, про родной!
- заклинает поэт
ветр ночной, но продолжает стихотворение так:
Как жадно мир души ночной
Внимает повести любимой!
Такая двойственность естественна:
ведь в душе человека те же бури, под ними (т.е. под человеческими чувствами) хаос шевелится, тот же родимый, что и в мире окружающей среда.
Жизнь человеческой души повторяет и воспроизводит состояние природы - мысль стихотворений философско-антропологического цикла: Цицерон, Как над горячею золой, Душа моя -Элизиум теней, Не то, что мните вы, природа! ..., Слезы людские, Волна и дума, Два голоса. В жизни человека и общества те же бури, ночь, закат, господствует рок (об этом стихотворение Цицерон со знаменитой формулой
Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые.
Отсюда острое ощущение конечности бытия (Как над горячею золой), признание безнадежности и скептицизма и стоицизма (Два голоса). Выразить же все это и тем более быть понятым и услышанным людьми невозможно (Не то, что мните вы, природа, Душа моя - Элизиум теней) , в этом Тютчев следует распространенной романтической идее принципиальной непонятности толпе прозрений поэта.
Столь же катастрофична и гибельна для человека любовь (О, как убийственно мы любим, Предопределение, Последняя любовь).
Откуда же у Тютчева все эти страсти роковые? Они определены эпохой великих социально-исторических катаклизмов, в которую жил и творил поэт. Обратим внимание, что периоды творческой активности Тютчева приходятся на рубеж 20-30-х годов, когда революционная активность и в Европе, и в России пошла на спад и утвердилась николаевская реакция, и на конец 40-х годов, когда по Европе вновь прокатилась волна буржуазных революций.
Разберем стихотворение Я лютеран люблю богослуженье, датированное 16 сентября 1834 года. Чем привлекла православного христианина Тютчева вера немецких протестантов, последователей зачинателя европейской Реформации Мартина Лютера? Он увидел в обстановке отправления их культа столь родственную его душе ситуацию всеобщего конца:
Собравшися в дорогу,
В последний раз вам вера предстоит.
Поэтому так пуст и гол ее дом (а в первой строфе - Сих голых стен, сей храмины пустой). Вместе с тем в этом стихотворении Тютчев с потрясающей силой выразил смысл любой религии: она готовит человека, его душу к последнему уходу. Ведь смерть с религиозный точки зрения - благо: душа возвращается в свое божественное лоно, из которого вышла при рождении. Христианин должен быть всякий миг готов к этому. Он и ходит в Божий храм затем, чтобы подготовить к этому душу.
Философия веры нашла соответствующее ей стилевое оформление. В композиции очень небольшого по объему стихотворения (три четверостишия пятистопного ямба) обращают на себя внимание однородные синтаксические элементы, синонимичные, с помощью которых поэт уточняет и разъясняет свою мысль: Обряд их строгий, важный и простой; Сих голых стен, сей храмины пустой; Но час настал, пробил. Есть и повтор - третья строка второй и первая - третьей строфы: Еще она не перешла порогу. И вообще много синтаксических параллелизмов, что указывает на ораторский, публичный характер рассуждений поэта о религии. Но особенно эффектны и нагружены смыслом два стихотворных переноса (анжамбмана), разъясняющих во 2 строфе (Не видите ль? Собравшися в дорогу, / В последний раз вам вера предстоит) и приказывающих, повелевающих и одновременно умоляющих в последней строфе (Но час настал, пробил... Молитесь богу, / В последней раз вы молитесь теперь).