Ответственность за убийство и телесное повреждение, совершенное в состоянии аффекта

СОДЕРЖАНИЕ: Министерство образования и культуры Кыргызской Республики Ошский технологический университет Кафедра: «Уголовное и процессуальное право» ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

Министерство образования и культуры

Кыргызской Республики

Ошский технологический университет

Кафедра: «Уголовное и процессуальное право»

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

Тема: «Ответственность за убийство и телесное повреждение, совершенное в состоянии аффекта»

Дипломница: Айдарова Г. гр. ЮП-1-98

Руководитель: ст. преп. Истамкулов Ж.

Зав. кафедрой:

Рецензент:

Ош - 2001
Содержание

Введение.............................................................................................................................. 4

Глава I. Понятие аффекта. Психофизиологическая и правовая характеристика............................................................................................................ 8

ГЛАВА II. ВОПРОСЫ СУБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЫ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СОВЕРШАЕМЫХ В СОСТОЯНИИ АФФЕКТА............................................................................................ 26

ГЛАВА III. Противоправное поведение потерпевшего - обязательное условие применения статей 98 и 106 УК Кыргызской Республики 30

ГЛАВА IV. ОТГРАНИЧЕНИЕ ПРЕСТУШЕНИЙ, СОВЕРШЕННЫХ В СОСТОЯНИИ АФФЕКТА, ОТ СМЕЖНЫХ СОСТАВОВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ................................ 46

§1. Умышленное убийство, тяжкое или менее тяжкое телесное повреждение, совершенное в состоянии аффекта, и одноименные преступления без смягчающих обязательств. 46

§2 Отграничение аффективных преступлений от преступных деяний, совершенных при превышении пределов необходимой при превышении пределов необходимой обороны.............................................................................................................................................. 55

Заключение.................................................................................................................... 65

ЛИТЕРАТУРА...................................................................................................................... 68

Введение

Для того, чтобы иметь понятие о факультативных признаках субъективной стороны, необходимо дать объяснение самой субъективной стороны и ее элементов.

Субъективная сторона преступления – внутренняя характеристика преступления, состоящая в психическом отношении преступника к содеянному. К признакам, образующим субъективную сторону преступления, относится вина, мотив, цель, а также эмоциональное состояние лица в момент преступления исходящие в психике лица, совершающего преступление.

Психика (психическое) представляет собой внутреннее содержание жизни человека, его мысли, чувства, намерения, волю. Психические процессы обычно подразделяются на интеллектуальные (познавательные), эмоциональные и волевые. При этом надо иметь в виду, что такое деление является условным и в отдельности (сами по себе) такие процессы не существуют. Лишь в единстве, в тесном сплаве интеллекта (познания), чувства и воли и существует психика человека. Тем не менее для уяснения содержания и значения как субъективной стороны преступления в целом, так и образующих ее признаков, выделение составляющих психику элементов (процессов) является не только полезным, но и необходимым.

Каждый из признаков, образующих субъективную сторону преступления, характеризует психическое содержание преступления, но характеризует его по-своему, с определенной стороны. Так, вина — это психическое отношение лица к совершенному им общественно опасному деянию (действию или бездействию) и его последствиям в форме умысла или неосторожности. Вина — основной признак субъективной стороны преступления, хотя и не исчерпывает ее. При конструировании как умышленной, так и неосторожной вины законодатель использует лишь два элемента психики — интеллектуальный и волевой. Эмоциональное содержание психических процессов не учитывается в уголовно-правовой характеристике умысла и неосторожности (остается за их пределами). Напротив, мотив преступления как побудительная причина преступного деяния и признак субъективной стороны чаще всего носит отпечаток эмоциональных процессов, происходящих в психике лица, совершающего преступление. В отдельных случаях эмоциональное состояние лица, совершающего преступление, например состояние аффекта, приобретает самостоятельное уголовно-правовое значение.[1] Цель преступления, как и вина, ограничивается интеллектуальным и волевым содержанием.

Вина — обязательный признак субъективной стороны преступления. Без вины нет и не может быть; состава преступления. Это основной признак субъективной стороны, отграничивающий преступное деяние от непреступного. Законодатель придает вине такое важное значение, что возвел виновную ответственность в принцип Уголовного кодекса. В соответствии с ч. 1. ст. 5 УК лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие вредные последствия, в отношении которых установлена его вина. В ч. 2 этой же статьи подчеркивается, что уголовная ответственность за невиновное причинение вреда не допускается.

Принцип виновной ответственности — обязательное, но не единственное условие правильной юридической и социально-нравственной оценки поведения человека.

Теория уголовного права и судебная практика исходят из того, что принцип виновной ответственности не ограничивается лишь учетом психического отношения лица (в форме умысла и неосторожности) к совершаемому им общественно опасному деянию (действию или бездействию) и его последствиям. Любые обстоятельства совершенного преступления, в особенности отягчающие, могут быть вменены в вину лишь тогда, когда по отношению к ним суд установит виновное отношение, т. е. психическое отношение в форме умысла или неосторожности (в зависимости от особенностей конструирования законодателем этих обстоятельств в уголовно-правовой норме).

В отличие от вины мотив, цель преступления и эмоциональное состояние лица при совершении преступления не являются необходимыми признаками состава преступления. Они включаются законодателем в число признаков состава не всех, а лишь некоторых преступлений, и в этих случаях они также превращаются в основание уголовной ответственности. Тем не менее, даже не будучи признаками состава преступления, они могут оказывать существенное влияние на назначение наказания, выступая в качестве смягчающих или отягчающих обстоятельств. Но и тогда, когда эти признаки не имеют самостоятельного значения для уголовной ответственности и наказания, они нередко имеют важное значение для установления вины, для отграничения умышленной вины от неосторожной. Именно поэтому уголовное право не ограничивается принципом виновной ответственности, но стоит на позиции субъективного вменения. Это означает, что при решении вопроса об уголовной ответственности и наказании лица, совершившего преступление, не только принимается во внимание виновное отношение лица к совершенному им общественно опасному деянию (действию или бездействию) и его последствиям, но и учитываются другие элементы субъективной стороны преступления —. его мотивы, цели и эмоциональное состояние лица в момент совершения преступления.

Следует отметить, что для следственной и судебной практики из всех элементов состава преступления наиболее сложным является установление именно субъективной стороны. И это вполне понятно, так как проникнуть в мысли, намерения, желания и чувства лица, совершившего преступление, гораздо труднее, чем установить объективные обстоятельства преступления. Именно для этого необходимо правильно установить цель, мотив и эмоциональное состояние лица в момент преступления.

Глава I . Понятие аффекта. Психофизиологическая и правовая характеристика.

Деяния, совершаемые в состоянии так называемого и умышленное подразделяются на два вида преступлений: убийство и умышленное тяжкое или менее тяжкое телесное повреждение, предусмотренных соответственно статьями 8 Уголовного Кодекса Кыргызской Республики. Их объединяет очень многое и прежде всего субъективная сторона составов преступления.

Состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения (правовой эквивалент аффекта) по Кыргызскому Уголовного Законодательству считается смягчающимся ответственность обстоятельством. Основанием для отнесения указанных преступлений к так называемым привилегированным составом является меньшая по сравнению с деяниями предусмотренными статьями 98 и 106УК КР, общественная опасность, которая объясняется исключительными, свойственными лишь этим преступлениям мотивам и обстоятельствам их совершения.

Оценивая особенности указанных деяний, законодатель установил значительно более мягкие наказания. Относительно определенные санкции статей без указания минимального размера лишения свободы позволяет судам с учетом индивидуальных особенностей конкретного дела и личности виновного назначать наказания в пределах, соответственно ст. 98 УК КР – до 3 лет и ст.106 УК КР-до 3 лет. Обе статьи предусматривают также возможность назначения наказания в виде исправительных работ до 2-лет.

Наибольшее число ошибок при квалификации по статьям 98 и 106 УК КР следственные и судебные органы допускают из-за неправильного понимания термина внезапно возникшее сильное душевное волнение, которое является обязательной предпосылкой вменения названных статей. В связи с этим возникает необходимость рассмотреть вначале теоретические вопросы, имеющие отношения к данной проблеме.

Рассматриваемый вопрос в теории уголовного права еще недостаточно хорошо изучен. Однако большинстве ученных и практических работников, сталкивающихся с ним, считают, что преступления, совершенные в состоянии аффекта, являются, во-первых, умышленными, во-вторых, умысел возникает внезапно и приводится в исполнение немедленно. В-третьих, данные преступления являются следствием противоправного поведения потерпевшего и в-четвертых, они направлены на тех, кто создал конкретную конфликтую ситуатцию.

Правовому понятию внезапно возникшее сильное душевное волнение соответствует психологическое- физиологический аффекта.

Согласно Большой Советской энциклопедии, аффект –эмоциональное состояние, характеризующееся кратковременностью, бурность протекания и переживания (гнев, переходящий в ярость, страх, доходящий до ужаса). Для аффекта свойственно существенно ограничение возможности руководить своими действиями, крайнее сужение сознания, в отдельные моменты доходящее др помрачнения, до полного отключения[2] . Проф. Шавгулидзе считает аффект критической точкой переживания[3] , а известный психолог Рубнштейн подчеркивает такую черту как способность дать неподчиненною сознательному волевому контролю разрядку в действии.[4]

С психофизиологической стороны объясняя поведение человека в состоянии аффекта, необходимо вспомнить связи коры головного мозга с другими отделами нервной системы, ее роль и значение для человека. Кора головного мозга обеспечивает целостность организма, контроль и координации его поведения, согласованность деятельности всех отделов нервной системы.

Если поставить вопрос: в чем главная особенность человека то без сомнения можно ответить –в его социальной сущности т.е. она определена тем обществом, в котором он живет.

Социальная сущность-главная детерминанта поведения человека. Сознание, убеждения, нравственность отодвинули на второй план биологические начала. В его поведении наличествуют такие качества, как целеустремленность, содержательность результативность. Прежде что-либо сделать, он обдумывает будущее действие, сопоставляет, проигрывает все варианты и этапы, предполагает предвидит конечный результат и только потом приступает к выполнению поставленной перед собой задачи. Во всем этом заключается роль и значение коры головного мозга.

В состоянии аффекта происходит как бы бунт подкорки[5] Подкорковые образования приобретают относительную самостоятельность ослабевает контроль со стороны коры головного мозга, выявляются бурные и резкие действия незаторможенных реакции.

В некоторых случаях внешние воздействия столь велики, что в высшей нервной системе происходит перерыв связи между корой и подкоркой. Именно поэтому И.П. Павлов считал аффект психическим состоянием наиболее связанным с инстинктивной деятельностью, « сложнейшим безусловном рефлексом»

Аффект в отдельные моменты ведет к тому, что кора головного мозга перестает руководить поведением человека, перестает регулировать работу нервной системы и она полностью начинает подчиняться подкорковым образованиям. Можно, с известной долей аналогии, сказать, что психическая деятельность человека в состоянии аффекта становиться подобной психической деятельности высших животных. Человек хотя и не теряет сознание и оно продолжает в основном фиксировать изменение внешней среды, но сознания становиться не способным влиять на поведение человека, вследствии как перерыва «обратной связи» мозг реакции, так и неадекватности, искаженности отражения, что проявляется в отрыве непосредственного объекта воздействия от окружающего мира.

Возникает естественный вопрос: должно ли в таком случае лицо совершившее убийство в состоянии аффекта, нести уголовную ответственность? Тщательное изучение данного явление приводит к утвердительному ответу: да, должно.

Если взять любой процесс, происходящий материальном мире и рассмотреть его развитие, то в нем всегда можно будет выделить несколько этапов, периодов, причем на различных этапах интенсивность течения напряженности объекта окажется различной. Каждый процесс имеет начало, конец, подъемы и спады развития.

Аффект - явление материальное в своей основе, следовательно он не является исключением. Как бы он не был короток, быстротечен, он временен, он развивается и во времени и пространстве. Ученые выделяют но крайней мере три этапа в его течении:

Начало аффективного процесса - стадия эмоциональной напряженности; собственно аффекта - стадия аффективной разрядки;

изживание аффекта - стадия спада аффективной напряженности. Причем как оказалось, при их сопоставлении о фазами развития патологического аффекта, первая и третья стадию могут служить факторами разграничения. Если при патологическом аффекта первую стадию дочти невозможно выделить, то при аффекте физиологическом ее разделение от основной стадии довольно четко.

Данные физиологии показывают, что на этапе эмоциональной напряженности как бы сильна не была интенсивность переживания человек остается существом социальным. Принципы и убеждения еще довлеют над животными инстинктами, хотя и не столь сильно. Человек еще способен осознавать свое положе­ние в общественной среде, сознание еще продолжает контроли­ровать его действия. Об этом говорил А. Ф. Кони: Весьма редкие из подсудимых, совершивших преступление под влиянием аффекта, в состоянии изложить подробности решительного момента. но это не мешает им помнить быструю смену и перекрещивание в их душе мыслей, образов, чувств - до сделанного ими удара, до выстрела, до расправы ножом.

И если человек имеет достаточно сильную волю, он еще способен, оценив обстановку,.обдуматься и остановиться. Не слу­чайно поэтому практика показывает, что эмоции чаще всего закуют на стадии эмоциональной напряженности, превращаясь в более или менее стойкие отрицательные настроения.

Однако если человек не нашел в себе силы подавить гнев или ярость, он, образно говорят теряет голову. Эмоциональная напряженность перерастает в собственно аффект, в основную и решительную стадию. Происходит резкое торможение сознательной деятельности и чем интенсивнее аффект, тем большее. В отдельные моменты это состояние приобретает черты патологического, т.е. невменяемого характера.

Динамические элементы начинают преобладать над смысловым содержанием и изобретательной направленностью действий. Человек принимает решение, которое в обычном состоянии он посчитал бы диким. Заторможенность сознательной деятельности в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнение приводит к тому, что происходит концентрация внимания субъекта на эмоционально значимых переживаниях, восприятие действительности становится неадективной самой действительности. Существенно затрудняется, а иногда, в зависимости от силы аффекта, исключается правильный выбор поведения. Действия «как бы у человека не вполне не вполне регулируются им». Сознаются лишь те цели, которые находятся в непосредственной связи с побуждениями. Причем сила производимых движений обратно пропорциональна степени их сознательности.

В этот момент, человек совершает убийство, «забывает о противоправности своего поведения.

В обычном состоянии человек отчетливо представляет общественную опасность м наказуемость убийства или причинения те­лесных повреждений. При аффекте же осознание правовых момен­тов большей частью исключается. Сознательные социальные ори­ентации, нравственные убеждения и принципы в этих условиях перестают быть тормозом биологических инстинктов в поведении человека, перестает оказывать решающие влияние на мотивацию и выбор деятельности.

В аффективном состояние психика расстроена и личность, вследствие отсутствия контролирующего и координирующего действия коры головного мозга, больше не представляет собой единого целого. «Поэтому аффективное поведение, - пишет Б.В. Сидоров, -отличает не осмысленность непродуманность в деталях, отсутствие дальновидности и предварительного плана, некоторая хаотич­ность и нестройность движения, их автоматизм, стремительность порывистый характер». Причем чем выше интенсивность аффек­та, тем сильнее проявляются выше перечисленные признаки в поведении виновного.

Третья стадия аффективного процесса- спад эмоциональной напряженности. Она характеризуется настроением. без различ­ным до полной отрешенности, новым переживанием.

Правильное установление признаков последнего этапа может показать вид аффекта, и ее силу и интенсивность. Так если у лица совершившего преступления установилось резкое и стойкое истощение сил, физических и психических, сопровождавшееся вегетативными резкими нарушениями после бурного аффективного разряда, то можно говорить о патологическом аффекте, исключающей вменяемость.

Никакой тип темперамента, никакие индивидуально-психологи­ческие свойства человека не исключают возможности возникно­вения аффекта при определенных обстоятельствах. Поэтому нельзя признать убедительным вывод суда об отсутствии аффекта у подсудимого на том основании, что он по характеру был мягкий.

Вместе с тем любой человек в состоянии аффекта сохраняет в большей или меньшей степени возможность осознавать свои поступки, может взять себя в руки “Чем больше у него развиты волевые качества, о тем о большем трудам возникает состояние аффекта и тем слабее он про. икает.

Внезапно возникшее сильное душевное волнение - объектив­ная категория. Его наличие, продолжительность и сила могут быть установлены по специфическим физиологическим и психологическим показателям.

Внешне состояние аффекта по наблюдениям психиатров и психологов проявляется по-разному в зависимости от многих усло­вий, в том числе индивидуальных особенностей человека.

У одних сильный гнев, ужас, ярость проявляется в усиженной иннервации, учащении сердцебиения и расширении периферических сосудов. В результате человек приходит в состояние крайнего возбуж­дения, суетится, повышает голос до крика, багровеет, много и не к месту жестикулирует. В более редких случаях аффект может иметь и прямо противоположные внешние проявления. Человек, как говорят, цепенеет от страха” гнева, горя, отчаяния. Он бледнеет, теряет дар речи и способность к движению.

По этим внешним признакам, залеченным очевидцами преступления либо свидетелями, которые видели виновного сразу после совершения преступления, следователь может получить некоторые исходные данные о наличии и степени душевного волнения у субъекта в момент совершения убийства иди причинения телесных повреждений “Но глубокое и аргументированное заключение о наличии или отсутствии физиологического аффекта у конкретного лица могут дать только специалисты. Однако в юридической литературе нет единого мнения по этому поводу”

Одни авторы / Рогачевский Л. А и др./ считают судебно-психологическую экспертизу обязательной, другие /.Дагель П.С..Дубинин Н.П./ полагают. что ее проведение лишено целесообразности. Последняя точка зрения, очевидно, не состоятельна, так как противоречит огромному опыту, накопленному советски­ми органами предварительного следствия, судом, судебно-психологической и судебно-психиатрической экспертизой,

Никто не оспаривает, что окончательную оценку состояния обви­няемого в момент совершения преступления дает только суд.Н0 он исходит из всех собранных по делу материалов, учитывая и заключения различных экспертиз. Проведение которых было необ­ходимо, в том числе и судебно-психологической. Причем заклю­чение эксперта психолога настолько важны. что суд обязан принимать их во внимание, ибо они касаются экстраординарного сос­тояния психики человека. Однако перед экспертами нельзя ста­вить такие вопросы, на которые он не в состоянии ответить. Например, он не может со всей определенностью сказать, что об­виняемый в момент совершения преступления находился в состо­янии физиологического аффекта, но он способен отметить его предрасположенность к аффекту, его возможность пребывания в этом состоянии. Точный ответ” очевидно, не возможен. До эксперти­зы проходит достаточно продолжительное время, что конечно уносит о собой прошедшие переживания, условия возникновения аффекта. А вызвать его вторично практически невозможно, как невозможно создать аналогичную аффектогенную ситуацию и конечно не толь­ко по этическим соображениям.

С другой стороны определить предрасположенность к физиологическому аффекту может только психиатр и психолог,

и следова­тель не должен его поменять.

Аффект является объективным явлением, не зависящим от правосознания применителей права. Он имеет определенные признаки, диагностику и правильное истолкование которых может дать только лицо, обладающее специальными познаниями, специальными методами и формами работы - эксперт.

Однако эксперт обязательно опирается на материалы дела, поэтому важным становится правильное ведение следствия, особенно такого следственного действия, как допрос обвиняемого потерпевших, свидетелей, соседей, сослуживцев, Следствие должно выявить не только объективные критерии тяжести и внезап­ности насилия, оскорбления, но и признаки течения психических процессов. развитая психического состояния обвиняемого. Это даст возможность с учетом его индивидуальных психо-физиологических особенностей в совокупности о другими доказательствами оценить, в какой м-ре то иди иное действие потерпевшего могло привести обвиняемого в состояние сильного душевного волнения.

На следствии должно быть выяснено, какие изменения проявля­лись в движениях виновного (потеря гибкости поведения, автоматизм. Несоответствие ответной реакции, хаотичность, нарушение координации, какие наблюдались вегетативные нарушения )пок­раснение или побледнение кожных покровов лица, дрожание, потливость рук, резкий упадок сил после аффективного разряда/” какие проявлялись нарушения речи /непоследовательность, прерывистость, заторможенность, отсутствие смысла в словах/. При- чем большое внимание необходимо обращать не только на то. чту он говорил, но и как говорил, каким голосом.

Кроме того следствие должно признать существование аккумулированного физиологического аффекта. Действительно, трудно порой поверить в то, что незначительное оскорбление или насилие способно вызвать аффективное состояние “Если к тому же учи­тывать, что раньше обвиняемый не обращая особого внимания на подобные выпада потерпевшего. Для правильной оценка действий обвиняемого нужно учитывать не только конкретную конфликтную о ситуацию, находившуюся в непосредственной связи с преступ­лением, но и предшествующие ему другие конфликты “Практика до” называет 1 что при систематическом проявлении неуважения к личности человека происходит не привыкание к эмоциональным раздражителям, а наоборот аккумуляция не выплеснутых во вне отрицательных эмоций организма. В конце концов становится необязательным очень тяжкое оскорбление, чтобы наступил эмоцио­нальный взрыв”

На основе всех собранных предварительным следствием мате­риалов, эксперт-психолог, исследовав свойства темперамента, вос­приятия, мышления, особенности реагирования обвиняемого на не­благоприятные факторы, изучив доведение в других конфликтных случаях приходит к определенному выводу о состоянии обвиня­емого в момент совершения преступлена. т. о. проведение судебно-психологической экспертизы представляется обязательны - для выяснения реальных событий, приведших к преступлению.

По нашему мнению перед экспертом необходимо ставить следующие вопросы:

1. Могли обвиняемый быть в момент совершения преступления в состоянии физиологического аффекта”.

2. Возможен ли аффект в случае длящейся конфликтной ситуации,

3. Возможен ли аффект при сложных действиях обвиняемого

4. Может ли быть аффект сдвинут во времени по отношению к провокации,

5 Как долго у этого лица может длиться аффект,

6 Насколько была значима для обвиняемого конкретная конфликтная ситуация

Тщательно подготовленные ответы эксперта-психолога позволят следователю и суду дополнить имеющуюся у них информацию об индивидуально- психологических особенностях обвиняемого, по­могут глубже исследовать механизм преступления, вскрыть причи­ны и условия, способствующих его совершению.

Но мы повторяем: не целесообразно ставить перед экспертом конкретный вопрос - был ли обвинявший в момент совершения преступления в состоянии сильного душевного волнения..

так как подобное состояние исключительное и экстраординарное, что отрицает эксперимент. Каким бы ни был ответ: положительным или отрицательным, он может завести следствие в полное рус­ло Поставить под удар его объективность.

3аключние экспертов суд оценивает наряду с другими доказательствами по делу. В случае сомнения в правильности выво­дов суд может назначить повторную экспертизу с привлечением более квалифицированных специалистов.

Верховный суд КР, подчеркивая важность критической оцен­ки судом всех доказательств, в том числе и заключение эксперта, в одном из определений указал: Никакие доказательства. в том числе и заключение эксперта, не имеют для суда заранее установленной силы и должны оцениваться на основании всестороннего, полного и объективного рассмотрения всех обстоятельств дела в их совокупности, по делу Пуршаева Верховный суд КР еще раз подтвердил эту позицию, отметив, что эксперты-- психиатры, давая заключение о наличии у Пуршаева состояния аффекта, руководствовались не медицинскими критериями, а своей личной оценкой обстоя­тельств дела...Оценка показаний обвиняемого находится в попытки некоторых судов рассматривать понятие сильного ду­шевного волнения в качестве только юридической категории и решать вопрос о его наличии или отсутствии без проведения экс­пертизы приводит в одних случаях к необоснованному расшири­тельному пониманию его, а в других - к отказу от отягчения при наличии к тому оснований. В отдельных случаях суды, разграничивая простое воз бурение и физиологический аффект, не указывают, какими критериями они при этом руководствуется, в связи о чем вывод об отсутствии аффекта у лица. совершивше­го убийство, звучит неубедительно.

Стегунов, вынося вечером ведро к. мусорному ящику, был оста­новлен не известным, К ним бежали еще двое. Неизвестный ударили Стегунова кулаком в левый глаз, причинив легкий телесные повреждения с кратковременным расстройством здоровья.

Забежав домой. Стегунов взял охотничье двуствольное ружье, находившееся в чехле в разобранном виде. Собрал его, забежал в другую комнату. взял из патронташа два патрона, зарядил ружье и выбежал из дома. На улице недалеко от дома, он увидел трех парней. Считая, что это те, которые навали на него. Стегунов пог­нался за ними, пробежав около 70 метров. Сделав один предупре­дительный выстрел, другим смертельно ранил несовершеннолетнего Густова. не имевшего никакого отношения к нападению. Народный суд осудил Стегунова по ст-106 УК КР за умышленное убийство, совершенное в условиях фактической ошибки в личности потерпевшего. Убийство в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения предполагает непосредственную реакцию виновного на неправомерные действия потерпевшего, когда ви­новный находится под влиянием вызванного ими внезапно возникшего сильного душевного волнения. Из дела видно, что Стегунов совершил раяд обдуманных действий, целенаправленных и подготовительных. Забежав домой, он рассказал жене о нападе­нии, по просил ее сходить за шубой, брошенной им во дворе дома, собрал ружье, зарядил его, вышел из дома. несмотря на возражения и уговора жены. На улице Стегунов искал обидчиков затем гнался за ними 70м. И хотя на эти действии, согласно проведенному следственному эксперименту по просьбе защиты ушло всего 23с. Условие внезапности душевного волнения как не­посредственная реакция на поведение потерпевшего отсутст­вует. При такой ситуации действия Стегунова, хоть и совершен­ное в состоянии душевного волнения, должны быть квалифицированы по ст.106 УК КР,

Справедливым представляется мнение. Высказанное по данно­му делу Л. Рогачевским: если совершение преступления непос­редственно предшествовали сложные действия, создавшие видимость их полной осознанности /например, заряжение ружья, прес­ледование/. то необходимо поставить вопрос о психологической трактовке этих действий в свете аффективного состояния.⁴ Отмеченное психофизиологами свойство центральной нервной системы - медленно приходить вдвижение и медленно успокаиваться - позволяет допустить.строго говоря. какой то промежуток во времени между противозаконными и неправомерными действиями потерпевшего и возникшим под их влиянием аффектам виновного. Важно. чтобы этот промежуток находился в допустимых границах, свидетельствующих о непосредственном воздействии внешнего повода, который и явился бы толчком к возникновению аффекта: иными словами. чтобы между нанесенной обидой и аффектом виновного существовала действительно непосредственная связь. Допустимый промежуток здесь должен служить показателем и быть следствием нормального развития аффективного

процесса, после непосредственного внешнего воздействия,

а это зависит не от одной длительности промежутка При решении вопроса о том, являлось ли сильное душевное волнение внезапно возникшим. то есть имело ли место аффект виновного в смысле ст. ст 98.106 УК КР, необходимо исходить из совокупности конкретных обстоятельств :непосредственного повода. взаимоотношений между виновным и потерпевшим. особенностей харак­тера и темперамента виновного вида аффекта и др.

Большой теоретический и непосредственный практический интерес представляет решение вопроса об уголовно-правовом значении действий, совершенных виновным до причинения вреда потерпевшему. Совершение подобных действий создает какой-то разрыв во времени между обстоятельствами, возбудившими аффект, и убийством или телесным повреждением, а также между возникшим аффектом и преступление. Важно. чтобы этот разрыв не был значительным, а преступление было задумано и выполнено в пределах того времени, в течении которого может длиться аффективное состояние (не свыше нескольких минут). Внезапность нельзя понимать только как ответную реакцию на неправомерные действия потерпевшего. Как пишет Б.В. Сидо­ров :Нельзя согласиться о мнением тех криминалистов, которые считают, что действия, производимые виновным до совершения им

преступление, служат подтверждением отсутствия аффекта и исключают квалификацию деяния по ст. ст. 104,110 УК КР. Нередко подобные действия является результатом аффективного состояния виновного.

В судебной практике можно встретить немало случаев, когда виновный в преступлении, предусмотренными ст. ст, 98,106 УК КР. непосредственно под влиянием нанесенной ему обиды бежит в дом, соседнюю комнату за оружием или орудием преступ­ления, догоняет обидчика и т.п.

Поглощенность и захваченность виновного своими действиями, направленными на предмет обиды. неправильность движения, их лихорадочность и одержимый характер ит.п. могут служить показателями возникшего и продолжаемого аффекта. Роль своебразных доказательств аффекта виновного в этом случае выполня­ют объективные признаки, так или иначе проявившиеся в особенностях его поведения, В принципе не сами действия а отсутствие таковы. или действия. непосредственно не связанные с вызвавшим состояние сильного волнения поводом, могут свидетельства об успокоении виновного после бурной эмоциональной вспышки или об отсутствии состояний внезапно возникшего сильного душевного волнения у него с начала неправомерных действий потерпевшего до совершения преступления.

В некоторых случаях под влиянием неожиданных изменений в условиях конфликтной ситуации стрессовое состояние лица ослабевают, частично или полностью нейтрализуется вновь возникшим мыслями, что непосредственно отражает в его изменившимся поведении: более уравновешенном и разумном, чем в состоянии аффекта.

Так, П. и И., проживая в одной коммунальной квартире, систе­матически ссорились между собой. Во время очередной ссоры происшедшей на обшей кухне по инициативе. И., они подрались. и избытый П. в состоянии сильного возбуждения бросился в свою комнату. Он сорвал со стены двухстволное охотничье ружье. зарядил его и побежал за И. который зашел в свою комнату, Последний успел схватиться за ствол ружья, которое П. просу­нул дверь, и стал его вырывать из рук П. В завязавшейся борьбе кто то из них нечаянно нажал на спусковой крючок, и последовавшим вслед за этим выстрелом И. был ранен в пятку. Выбежав в подъезд, он стал у стены на лестничной клетке, а П через раскрытую дверь следил за ним, нацелив на него ружье и приказывая не двигаться с места. И постоял некоторое время неподвижно, а затем сделал шаг вперед, после чего П. выстрелил в него, но промахнулся.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда КР квалифицировала содеянное П. по ст. и 104 УК КР, чем по нашему мнению, нельзя согласиться.

В рассмотрением случае поведение П., характер его дейст­вии после неожиданного выстрела которым ранило потерпевшего, говорят о том, что в психике виновного наступил перелом, определенное успокоение, переход от состояния аффекта к более спокойному состоянию, поэтому совершенное им преступление следует квалифицировать по ст. 106 УК КР ст. 20 УК КР.

ГЛАВА II . ВОПРОСЫ СУБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЫ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СОВЕРШАЕМЫХ В СОСТОЯНИИ АФФЕКТА.

Наиболее сложным по нашему мнению вопросом, требующим специального изучения, касающимся преступлений, связанных с физиологическим аффектом, является вопрос вины обвиняемого.

Принцип виновности лица подозреваемого в совершении преступления - один из основных принципов советского уголовного права. Данный принцип означает, что только виновное в соверше­нии общественно опасного деяния лицо подлежит уголовной от­ветственности м несет наказание в соответствии отеле ни его вины Признать лицо виновным - значит установить :умышлено илинеосторожно совершил данное лицо общественно опасное деяние. Вывод суда о наличии вины подсудимого для того. чтобы он выражал объективную истину, должен базироваться на строго определенных фактах, твердо установленных доказательствах.

Установление вины лица есть установление определенного характера субъективной стороны совершаемого им деяния.

Субъективная сторона преступления представляет собой отражение /возможность отражения/ в сознании субъекта объективных признаков содеянного и характеризует отношение к ним субъ­екта.

Установление истинного субъективного отношения обвиняемого к преступлению - исключительно важная и вместе с тем труд­ная задача.

О том настолько сложно определить психическое отношение

лица совершающее общественно опасное деяние, к своим дейст­виям и наступающим результатам говорит юридическая практи­ка. Более 13 ошибок от числа дело с ошибочной квалификацией допускаемых следователями составляют ошибки в определении

формы вины. мотива и цели.

Это говорит о том, что необходим о особой внимательностью подходить.. решению вопроса о виновности лиц, совершающих преступлении, ибо за этим наступает уголовная ответственность.

Вышесказанные слова для изучения аффективных преступлений приобретают особую важность, так как они исключительны и именно с этой позиции.

В первой главе мы рассмотрели три взаимосвязанных этапа развития аффективного процесса и сделали вывод о том, что

преступление, совершенное в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения не исключают вины. Отметили также, что она присутствует именно на первой стадии эмоциональной : напряженности ; на втором этапе, и решающем основном, винв, как сознательное субъективное отношение лица к совершаемым действиями, либо полностью исключается (патологическая форма), либо крайне сужается.

Форма вины - умысел. На стадии эмоциональной напряженности человек осознает свое положение как члена общества, осоз­нает общественную опасность создавшейся ситуации и своих противоправных действий, предвидит наступление вредных последствии и желает их, хотя точно и не представляет каких.

- В этом специфика виновности лица, повергшегося аффекту. Необходимо еще раз отметить, что умысел на совершение преступления, причинения физического вреда потерпевшему, возникает в тот момент, когда субъект уже находиться в состоянии аффекта. Следовательно, для того, чтобы вменить лицу уголовную ответственность по стст.98,106 Ук Кир. ССР, необходимо реализовать данный умысел именно в этот момент. Таким обра­зом не должно быть разрыва между внезапно возникшим силь­ным душевным волнением и совершенным в этом состоянии умышленным убийством во времени.

Судебная практика в целом придерживается указанного мнений и квалифицирует действия по ст.104 УК КР лишь при отсутствии разрыва во времени либо о интервалом в несколько секунд. Однако данное утверждение с нельзя смешивать с другим, когда данный разрыв времени ищут между провоцирующим актом поведения потерпевшего и действием обвиняемого. К. К. Семернева по этому поводу пишет:...имеются случаи, когда состояние аффекта возникает (и объективно подтверждаются ) через определенный времени после провоцирующих это состояние обстоятельств. Таких примеров не много, но много, но даже один случай аффекта, окинутого во времени относительно провоцирующего поведения потерпевшего, обязывает научных работников объяснять подобный феномен, а судебный органы выносить правосудный приговор.

Ленинградский областными судом переквалифицированы действия У?; РСФСЕР на ст. 104 ^.признав, что он действовал в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, хотя с момента провокационного поведения потерпевшего Е пытавшегося совершить с К. насильственный акт мужеложства, до момента убийства прошло 10-30 мин.

Аналогичное решение но конкретным делам (с меньшим временным разрывом) иногда принимает и Верховный Суд КР.

ГЛАВА III . Противоправное поведение потерпевшего - обязательное условие применения статей 98 и 106 УК Кыргызской Республики

Аффект как необходимый элемент состава преступлении предусмотренного ст.ст. 98 и 106 УК КР непосредствен­но связывается с определенным поведением потерпевшего: насилие, тяжкие оскорблением или иными противоправными законным действиями, если они повлекли или могли повлечь тяжкие последствие для виновного или его близких.

Если внезапно возникшее сильное душевное волнение выз­вано иными обстоятельствами, оно не может рассматриваться как признак субъективной стороны аффективных преступлении. По смыслу закона действия потерпевшего должны быть, во- первых, достаточно сильными раздражителями, способными вызвать в состоянии аффекта; во- вторых не правомерными, свидетельствующими о в некоторый степени оправдывающим характере возникшего аффекта; в третьих, обстоятельствами, выступающими в качестве непосредственного повода возникновения аффекта и совершения при этом состоянии преступления.

Чисто внешне состояние аффекта и последующие действие виновного выглядят лишь как ответная реакция на соответствующая поведение потерпевшего. На самом деле последнее играет роль своеобразного «спускового механизма», воздействующего на высшую нервную систему человека на его поведение, личность виновного, от нравственных, психических и иных особенностей которого зависит его реакции на внешней раздражитель. Воздействия внешних раздражителей каждом человеком силу его личных качеств воспринимается я по разному.

Подверженность тем или иным внешним воздействиям обусловлена внутренними условиями того, на кого оказывается воздействия.

Вывод о совершении действий в состоянии аффекта может быть сделан только в результате комплексного исследования конкретных отрицательных действий потерпевшего и оценки субъективных свойств виновного, степень реагирования на соответствующую обиду, нанесенную потерпевшего в момент совершения преступления.

В качестве не посредственного повода рассматриваемых преступлений чаще всего выступает, неожиданные, глубоко затрагивающие психику виновного неправомерные действии потерпевшего и это понятно, поскольку, как отмечает психологии, контраст между ожидаемым и реальной действительности является одним из основным условии, благоприятствующих появлению особо интенсивных эмоции, которые всего определяет аффект. Например, по мнению Н.Д. Левитова, «гнев переживается как аффект при неожиданных обидах и оскорблениях.

В месте с тем длительная травмирующая обстановка накануне преступления (ссора, неправильное оскорбленное поведение потерпевшего и т.п.) «располагают к аффекту» Ю, и иных случаях достаточным в смысле ст.ст 98 и 106 УК КР непосредственным поводом для его возникновения могут оказаться очередное или повторное насилие, тяжкое оскорбление или иные противозаконные действия потерпевшего. В этом случае сказывается воздействие истощающих психику факторов вследствие затяжки разрешение конфликта, которые отрицательно влияют на сдерживающую силу коры головного мозга и облегчают возникновение аффективного состояния. По мнению психологов, «неблагоприятные условия, особенно если они принимают длительный затяжкой характер либо следующее один за другим обстоятельства, вызывающие отрицательные эмоции, способны вывести из строя любую до этого вполне здоровую нервную систему. В том числе принадлежащую сильному типу. Если неправомерные действия потерпевшего продолжались непрерывно в течении какого то промежутка времени до возникновения аффекта, оценка характера и серьезности и непосредственного повода, взывавшего это состояние, не может даваться в отрыве от предшествующего поведения потерпевшего, хотя это и не освобождает суд от обязанности выделить и оценить в первую очередь те конкретные действия, за которым последовал срыв психики виновного.

А. был осужден народным судом по 101 УК КР Суть дела такова. А. возвратился из дома отдыха, куда уезжал без согласия жены. Утром супруги поссорились: жена оскорбляла А, подозревая го в неверности. Ссора на протяжении дня несколько дома с ребенком на руках. К нему подошла жена, отобрала у него ребенка и стала оскорблять, а уходя в дом, крикнула что он не отец ребенка (родившегося во время брака). В соседней квартире куда зашла жена, а за ней и А., супруги продолжали ссориться, жена вновь стала упрекать. А. в неверности, а затем в присутствии соседей повторила, что он не является отцом ребенка. После этих слов А. поднял лежащий тут же топор и ударил им жену в область правой половины грудной клетки, причинив ей тяжкие телесные повреждения.

Областной судя отметил приговор народного суда и определение судебной коллегии областного «суда натом основании, что оскорбление, нанесенное А., не был для него новым и неожиданным и, следовательно, по мнению судии, не могло вызвать внезапно возникшего сильного душевного волнения.

С таким выводом коллегии областного суда согласиться нельзя. Повторное тяжкое оскорбление виновного произошло в присутствии посторонних и в атмосфере, чрезвычайно накаленной продолжительной ссорой и предшдствущими оскорблениями со стороны потерпевшей. Отрицание того, что повторность неправомерных действий потерпевшего при определенных обстоятельствах может вызвать аффект, в принципе неверно и противоречит данным психологической науки и сложившейся судебной практике. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда КР в определении по делу. С, отметил, что хотя в момент происшествия поведения потерпевшего не было неожиданностью для виновной, это обстоятельство не влияет на субъективную сторону состава преступления и квалификацию действий С. по ст 98 УК КР

При квалификации преступлений по ст.ст 98 и 106 УК КР, особенно в тех случаях, когда его совершение предшествовала ссора между виновным и потерпевшим, важно установить зачинщика, инициатора возникшего конфликта. Если ссора или драка спровоцирована виновным, явились результатом его недостоинство поведения, ответные действия потерпевшего, совершенные в такой обстановке, не могут рассматриваться как неправомерные и достаточные, что вызвать внезапно возникшее сильное душевное волнение. Провокации конфликта выражается, как известно, в преднамеренных действиях, поэтому психологически в сферу сознания виновного включается ожидание каких то ответных действии со стороны потерпевшего (в вид насилия, оскорбления, любой другой форме). Действия потерпевшего в подобной ситуации не могут вызвать состоянии аффекта и не должны рассматриваться в качестве непосредственного повода, указанного в статьях 98 и 106 УК КР.

Действительность и непосредственность применяемых в отношении виновного неправомерных действии потерпевшего столь же необходимо предполагает непосредственность ответных действии, их направленность на обидчика, на конкретного причинителя зла.

Нельзя, Например, признать правильной квалификацию по ст.ст 98 и 106 УК КР насильственных действии действии, применяемых в отношении человека, желающего предотвратить ссору или драку, спасти человека и т.п. даже если виновный к данному моменту находился в состоянии физиологического аффекта.

Состояние аффекта, -как пишет В. Н. Кудрявцев, - может быть вызвано совместными действиями нескольких лиц, даже если оно и следовало непосредственно за конкретными действиями одного из них.

Лицо, совершившее убийство или причинившее телесные повреждения какому либо участнику и такой группы, несет уголовную ответственность по ст. ст. 98 и 106 УК КР, если виновный воспринимал их как единомышленником.

Обычно в качестве непосредственного повода возникновения аффекта в случаях предусмотренных ст.ст.98 и 106 УК КР, выступает насилие. Среди указанных в законе поводов насилие занимает особое место, поскольку оно наиболее остро, глубоко и болезненно действует на психику человека, задевая в нем нравственные, социальные качества индивида и его биологическую природу.

Под насилием, в смысле ст.ст. 98 и 106 УК КР, надо понимать посягательства на жизнь, телесную неприкосновенность, здоровье и личную свободу человека (покушение на убийство, телесные повреждения, побой, истязание, изнасилование, неправомерные лишение свободы и т.п.)

Термин «насилие» по общему правилу охватывает любое физическое либо психическое воздействие как на самого человека против его воли, так и на его родных или близких.

Кроме того, термин «насилие» в принципе должен охватывать и угрозу применить выше возникщего названные противоправные действия.

Состояние внезапного возникшего сильного душевного волнения может вызвать любой по тяжести вид насилия, однако в судебной практике обычно встречается физическое насилие, которое влечет за собой тяжкие или менее тяжкие телесные повреждения либо по способу причинения телесных повреждений представляют собой истязания.

Характерной особенностью насилия является его противозаконность, неправомерность. Поэтому нельзя считать таковым, например, насилие, примененное в состоянии необходимой обороны, при задержании преступника, крайней необходимости или выполнении приказа.

Асанов, находясь в сапожной мастерской и Васильева за то, что они не выполнили задание жены. Асанов, сидя на своем рабочем месте, сказал, чтобы Розахунов не кричал, так как он на начальник. Розахунов подбежал к Асанову и ударил его. Асанов ответил тем же. Попытка Розахунов, оттащить мужа от Асанова не удалась. Розахунов, навалившись на Асанов, стал его душить. Вырвавшись Асанов схватил сапожный нож и нанес Розахунову сильный удар в грудь, от которого тот скончался на месте.

Суд осудил Асанова за убийство в обоюдной драке. Верховный Суд Кр не согласился с такой квалифиикацей и, ссылаясь на материалы дела, указал, что Розахунов совершил неправомерные действия, оскорбляяи избивая Асанова.

Убийство совершенное в состоянии сильного душевного волнения, вызванного противозаконными насилием со стороны потерпевшего. С учетом этих обстоятельств Верховный Суд переквалифицировал действия Асанова на ст. 98 УК КР.

Однако здесь необходимо отметить следубщее обстоятельство. Асанов в момент ссоры находился в состоянии опьянения, так же как и Розахунов, что не учел Верховный Суд КР. Сильное душевное волнение, вызванное противозаконными действиями потерпевшего, многократно было усилено именно алкогольным состоянием Асанова, что и привело к убийству Розахунова. Поэтому в данном случае аффект по нашему мнению не может служить обстоятельством смягчающим уголовную ответственности за умышленное убийство по ст 97 УК КР однако учитывая при этом своеобразное психическое состояние в котором

он находился.

В этом отношении был прав городской суд г.Оша,когда квали

Фицировал деяние Ахмедова по ст.97 УК КР.Ахмедов Р с Шамновым

А возвращался домой с ресторана, где они вместе со своей коллегой «обмывали» премию. ПО дороге они встретили знакомого Ахмедова Сариева М., который не поздоровавшись стал громко требовать у Ахмедова долг 100 сомов. Шаменов попросил прекратить кричать и спокойно поговорить. Зариев на это оттолкнул Шаменова и ударил Ахмедова кулаком в лицо. Завязалась драка, при которой Сариев стал оскорблять обвиняемого и его жену, называя ее проституткой. Последнее вывело Ахмедова из себя и тот схватив, бежащий на дороге камень, ударил Сариева им по голове. От полученных ранений потерпевший сканчался по пути в больницу.

Судебная психиатрическая экспертиза установила возможность у Ахмедова состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения. Однако, судебная коллегия по уголовным делам областного суда города Оша квалифицировала действия Ахмедова как «обычного» умышленное убийство, учтя то немаловажное обстоятельство, что в момент совершения преступления обвиняемый находился в состоянии опьянения средней степени, что способствовало возникновению у последнего состояния аффекта.

Насилия признается в судебной практике наиболее тяжким и.

Как правило, более оправданным непосредственным поводом, способным вызывать состояние физиологического аффекта. Однако нельзя во всех абсолютно случаях отдавать предпочтение этому виду неправомерных действий потерпевшего перед другими; тяжким оскорблением или иными противозаконными действиями.

Под тяжким оскорблением понимается унижение чести и достоинства лица путем неприличного с ним обращения.

К тяжким оскорблениям можно отнести,в частности, унижение

Чести и достоинства личности путем клеветнического обвинения в совершения тяжкого преступления, унижения чувства национального Достоинства, надругательство над любовью к супруге, циничное оскорбление женщины, насмешка над физиолагическими недостатками человека и.т.п.

В судебной практике признак тяжкого оскорбления чаще всего встречается при убийстве одного из супругов,причем оскорбительными признаются безнравственное поведение одного из них, супружеская неверность.Верховный суд Кыргызской Республики ориентирует суды необходимость глубокого и всестороннего анализа обстоятельств убийства, выяснения поведения потерпевшего за продолжительный период времени, обоснованно считая, что единственный факт тяжкого оскорбления,

Зафиксированный непосредственно перед убийством,не всегда может дать достаточно полное представление о наличии или отсутствии сильного душевного волнения у лица,виновного убийстве.

Тяжесть оскорбления - понятие оценочное.Оно может породить известный субъективизм при его определении виновным и о потерпевшим.Критериям степени тяжести оскорбления суд обычно считает нормы морали и нравственности (объективный критерий) и индивидуальные психолого-возрастные особенности оскорбленного (субъективный критерий), позволяющий установить способность лица осознавать и оценивать как оскорбление действия или слова вообще и их степень в частности.Нельзя оскорбить малолетнего,невменяемого,которые не способны понимать слова и действия, объективно оскорбительные для них Необходимо также учитывать тип темперамента оскорбляемого.Лицо с повышенной нервной возбудимостью более остро реагирует на действия или высказывания в его адрес.Следовательно вывод о наличии и тяжести оскорбления органы суда и следствия должны делать на основе учета объективного фактора.

Тяжкое оскорбления может быть нанесено как разовым действием,так и рядом поступков,среди которых последний был чем-то новым в цели действий,»переполнившим чашу терпения « виновного в убийстве.

В том случае.когда совершению преступления предшествовала длительная психотравмирующая ситуация.и может возникнуть необходимость выяснить влияние типа темперамента на возникновение физиологического аффекта.

По иному решил Верховный суд вопрос о квалификации действий Шилова,убившего свою жену по тем же мотивам и при сходной ситуации.

Шилова имея двух малолетних детей,вступила в интимные отношения с Бирманом,работавшим с ней в одном магазине. Ее муж Шилов пригласил домой Бирмана и просил его не разрушать их семью.От жены он потребовал изменить поведение,Через три недели Шилов увидел на улице свою жену с Бирманом и вновь просил ее прекратить встречи. На следующий день,придя вечером с работы,он не нашел жены дома.Из квартиры Латиловой,проживавшей в одном доме с Шиловыми,он услышал голоса и смех Бермана,своей жены. Шилов несколько раз звонил по телефону в квартиру Латиловой и просил жену вернуться домой.но она отказалось, продолжая выпивать в компании.Домой она ушла лишь после того,как муж по телефону сказал,что заболел младший сын.Войдя в квартиру,и убедившись, что дети спят,Шилова стала оскорблять мужа, заявила,что жить с ним не будет, пыталась уйти в квартиру Латиловой, где ее ждал Бирман.

Последний акт поведение жены на фоне длительный психотравмирующей ситуации вызвал у Шилова сильное душевное волнение, в результате которого он нанес потерпевший кухонным ножом восемь ранений, повлекших смерть.

Суд, оценив поведение потерпевшей за весь период в совокупности, пришел к обоснованному выводу, что в момент совершения преступления Шилов находился в состоянии выраженного возбуждения, достигшего степени аффекта.Тяжкие оскорбление как повод возникновения аффекта встречается значительно реже, чем насилие а нередко и одновременно с насилием.

Оскорбление должно быть объективно тяжким и также субъективно воспринято виновным, только тогда оно может «оправдывать» внезапно возникшее сильное душевное волнение. Как конструктивный элемент состава преступления. Во всяком случае бесспорно, что тяжким может признаваться такое оскорбление, которое содержит состав преступления или находиться в глубоком противоречии моралью и способно вызвать глубокое унижение человеческого достоинства.

Физиологический аффект может возникнуть под влиянием иных противозаконных действий потерпевшего, которые, не являясь насилием над личностью виновного и его тяжким оскорблением, способны вызывать внезапно возникшее сильное душевное волнение. Этот повод возникновение аффект судебной практике встречается сравнительно редко (около 3% рассматриваемых преступлений) и в уголовном кодексе Кыргызской Республики не предусмотрен. Однако эти не исключает необходимости их изучения.

Иные противозаконные действия потерпевшего характеризуются грубым нарушениям прав и законных интересов виновного или его близких. К таковым можно отнести; поджог, иное умышленное уничтожение или повреждение личного имущества, носящее характер преступного посягательства, при определенных обстоятельствах – кража, мошенничество. Самоуправство, неподчинение законным требованиям виновного, выраженное в демонстративно подчеркнутых, грубо издевательских действиях и т.п.

Противозаконных действия потерпевшего, согласно закону, должны повлечь или создавать реальную угрозу наступление тяжких последствий для виновного или его близких. Какие именно последствия противозаконного поведение можно считать тяжкими, зависит от конкретных обстоятельств дела. Во всяком случае к ним можно отнести угрозу жизни, тяжкие и менее тяжкие телесные повреждения, клевета, циничное попрание норм морали со стороны должностных лиц, очевидно грубое нарушение должностным лицом трудового законодательства, связанное с лишением работника возможности получать заработную плату, и тому подобные действия. Тяжким последствием будет и имущественный ущерб, однако при том условии, что он значителен и влечет для субъекта тяжкие последствия. Имущественный ущерб, не повлекший названных последствий, вряд ли должен признаваться обстоятельством, способным вызывать состояние аффекта.

Неправильная квалификация аффективных преступлений чаще всего следует как раз из-за того, что недостаточно глубоко изучаются и неправильно оцениваются действия потерпевшего, особенно в период. Предшествующий преступлению. Адвокат Рогачевский пишет; «Преступление, совершаемое в состоянии аффекта- показательный пример того случая, когда существенная роль принадлежит не отрицательным свойствам личности преступника, а непосредственной ситуации, порожденной действиями потерпевшего. Здесь личности обвиняемого отступает на второй план и в полной мере не определяют характер совершенного преступления.

Изучение личности потерпевшего поэтому становиться ключом определением смысла преступлений, совершенных в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, значимости поведения потерпевшего и его отдельных действий для обвиняемого. Необходимо учитывать то, что большинству из рассматриваемых преступлений предшествует длительный период отношений, которые подчас представляют собой обстановку непрекращающегося конфликта. Неприязненные отношение, сопряженные с систематическими оскорблениями, унижениями чести и достоинства ведут к перенапряжению психики обвиняемого. Его раздраженное состояние становиться более или менее постоянным. В этих случаях может оказаться достаточным даже небольшое дополнительное оскорбление, издевка, ирония, или просто внешнее ничего не значащее слово, фраза, чтобы наступила бурная разрядка аккумулированного гнева, чтобы вызвать состояние аффекта и совершение преступления.

Исходя из изложенного, мы выдвигаем положение, согласно которому действия потерпевшего, непосредственно вызвавшие аффект и приведшие к совершению преступления, могут носить не только характер противозаконного насилие или тяжкого оскорбления. Правильнее было бы говорить, что состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения должно быть вызвано противоправным поведением потерпевшего, понимая его шире по объему противозаконности, т.е. включающим в себя не только действия противоречащие закону и образующие состав определенного преступления, но и такие действия, которые не являясь в полном смысле преступлением, объективно противоправны, идут в разрез с моралью и нравственностью.

Конечно, не только «собственно» тяжкое оскорбление, но и насилие и иные противоправные действия потерпевшего оказывают отрицательное воздействие на честь и достоинство виновного, оскорбляют в нем нравственные начала, являясь в объективном плане нарушениями моральных норм и принципов.Верно отмечает Т.В. Церетели, всякая вина в смысле уголовного права является виной и в смысле морали.

Интересное в этом смысле предложение высказывает Б. Сидоров. Если учитывать специфику исследуемых специфику исследуемых преступлений, - пишет он, - где моральная оценка непосредственного повода в многом предопределяет уголовно-правовую оценку этих деяний, а также имея в виду перспективу развития уголовного права, постепенное отмирание правовых норм и замену их морально-этическими нормами, то становиться целесообразным изменить редакцию статей, предусматривающих ответственность за преступления, совершенные в состоянии аффекта. После слов «убийство», «тяжкое или менее тяжкое телесное повреждение « следовало бы записать; «совершенное в состоянии физиологического аффекта, непосредственно вызванного неправомерными и глубоко безнравственными, противоречащими нормам морали действиями потерпевшего (насилием, тяжким оскорблением и др.)

В предполагаемой формулировке приемлемым критерием оценки повода в указанных нормах права должна служить степень безнравственности и неправомерности действий потерпевшего с учетом других обстоятельств конкретного случая,в том числе и вреда, который причинен этими действиями.

При этом необходимо согласиться с теми ученными –криминалистами, которые предлагают учесть в рассматриваемых уголовно- правовых нормах интересы не только виновного и его близких, но и существенные интересы других граждан, государственные о общественные интересы.

Насилие или тяжкое оскорбление со стороны потерпевшего, как справедливо отмечает С.Людмилов может вызвать состояние аффекта «не только у того лица, которому причинено это насилие или тяжкое оскорбление, но и у других лиц, которым стало известно об этом факте.

Последнее на чем следовало бы остановиться, рассматривая этот вопрос, касается стороны аффективных преступлений почти не рассматриваемой в юридической литературе.Имеется в

Виду проблема ответственности лица, явившегося провокатором конфликта – потерпевшего. Естественно, когда исход дела оказался более или менее благополучным и можно вести разговор о какой бы то ни было ответственности.

Все признают, что поводом к совершению аффектированного преступления является противоправное явление поведение потерпевшего. Так Рашковская Ш.С. в статье Преступление против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности пишет: Таким образом, в тех случаях, когда убийство совершено хотя бы и в состояния сильного душевного волнения, но не вызванное насилием или тяжким оскорблением, все содеянное должно квалифицироваться по ст.136 УК либо по ст. 137 УК КР по новому кодексу ст.102 и 106 УК КР

Если рассуждать логически, то получается – раз действие потерпевшего противозаконно, то есть нарушают требования или запреты уголовного закона, то они общественно опасны, то есть причиняют существенный вред общественным отношениям. Следовательно, действия потерпевшего являются преступлением, учитывая к тому же, что они умышлены. Иначе говоря, если из действия содержат предусмотренный уголовным кодексом состав преступления, то данный потерпевший должен быть привлечен к уголовной ответственности и нести заслуженное наказание.

На практике вопрос о привлечении потерпевшего к ответственности если не совсем, то почти совсем не ставится, а те уголовные дела которые были возбуждены против них, в последствии прекращаются. Не смотря на то, что ни один уголовный процессуальный кодекс многих республик не содержит такого основания, по которому уголовное дело подлежит прекращению, как причинение обвиняемому физического вреда, следовательно, нарушается закон, нарушается принцип неотвратимости наказания. Наноситься значительный ущерб авторитету суда, правовому воспитанию граждан, формированию у них правосознанию, поскольку создается представление об обязательному снисхождению преступнику, если он в результате своих действий сам же пострадал.

ГЛАВА IV. ОТГРАНИЧЕНИЕ ПРЕСТУШЕНИЙ, СОВЕРШЕННЫХ В СОСТОЯНИИ АФФЕКТА, ОТ СМЕЖНЫХ СОСТАВОВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ.

§1. Умышленное убийство, тяжкое или менее тяжкое телесное повреждение, совершенное в состоянии аффекта, и одноименные преступления без смягчающих обязательств.

Большое значение для суда и следствия имеет практический вопрос разграничения аффективных преступлений от сложных ви­дов умышленных преступлений.

При этом решающим фактором разграничения указанных сос­тавов является содержание субъективной стороны преступления, вернее те качественные изменения, которые вносит в него сос­тояние физиологического аффекта, в особенности, в содержание и характер проявления побуждений и целей человеческого пове­дения в этом состоянии.

В преступлениях, предусмотренных ст.ст.98 и 106 УК КР, мотив не носит особо низменного характера, которые в той или иной мере отягчает преступления, предусмотренные ст. 97, 104, 105, УК.КР В связи с этим умышленное убийство, совершенное по мотивам корысти, из хулиганских побуждений, совершенное в связи с выполнением потерпевшим своего служеб­ного долга /или общественного, о целью скрыть другое прес­тупление или облегчить его совершение, а равно сопряженное с изнасилованием, безусловно не может квалифицироваться по ст, 98УК КР.. То же самое можно сказать и о преступлени­ях. предусмотренных ст. ст. 98. и106 УК. КР

Содержат специальный сос­тав умышленного убийства, тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения, где состояние аффекта, вызванное противоправным поведением потерпевшего, как конструктивный элемент состава преступления, является единственным основанием, позволяющим отграничить его от аналогичных составов преступле­нии, предусмотренных ст. ст.97,104, 105 УК. КР. Причем в расс­матриваемых нормах формулируется лишь основной состав прес­тупления со смягчающими обстоятельствами и не выделяют егоквалифицированные виды.

Отягчающие обстоятельства, указанные в ст.97, УК, не препятствуют квалификации соответствующих убийств. по ст. 98 УК, поскольку не противоречат смыслу этих норм уго­ловного закона и объясняются особенностями преступного пове­дения в состоянии аффекта.

По смыслу закона для квалификации убийства по пунктам 6.

ст. 97 ук КР необходимо установить, что виновный сознавал характер своих действий, их особую жестокость и желал со­вершить убийство именно таким способом. Следовательно, признак особой жестокости связывается не только со способом убийства но и с другими обстоятельствами, свидетельствующими о проявлении виновным особой жестокости.

В преступлениях, совершаемых в состоянии аффекта, спо­соб посягательства является прежде всего обстоятельством характеризующим эмоциональное состояние преступника, поэто­му наличие только объективных признаков «особой жестокости», «мучения или истязания» при совершении умышленного убийства. тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения в состоянии аффекта не исключает ответственности по ст. ст.98 и 106 УК. КР

Преступное поведение в состоянии аффекта лишено

продуманности и продуманной жестокости. Аффективные действия стре­мительны и несут в себе большую разрушительную силу, которая проявляется в насильственных действиях, лишенных в какой то степени целесообразности: в нанесении потерпевшему множества сильных жестоких ударов и ранений.

Поэтому мы не можем согласиться о решением Ошского областного суда квалифицировавшим действия Султанова Б. по п. 6

ст.97 ;УК КР. указав в обвинительном приговоре, что на­несение 16 рубленных ран топором Бекмуратовой свидетельст­вуют о том, что Султанов имел намерение лишить жизни свою жену особо жестоким способом, причинить ей при этом значительные мучения,хотя материалы дела приводят к мысли, что Султанов во время совершения убийства мог находится в состоянии физиологического аффекта. Об этом свидетельствует показания очевидцев, соседей, данные судебно- психиатрическое экспертизы.

П.6 ст. 97 УК КР содержит в себе также указание на способ, опасный для жизни многих лиц. В данном случае не­обходимо установить, что виновный осознавал, что применяет

такой способпричинения смерти, который заведомо опасен, дляжизни других людей. Объективно опасные для жизни мно­гих.людей поступки липа, захваченного своими переживаниями, не всегда могут восприниматься в качестве, таковых. Для прес­тупника, действующего в состоянии аффекта, характерно извес­тное пренебрежение правилами, предосторожности отсутствие расчетливости и дальновидности. Это состояние заставляет действовать без промедления не считаясь с окружающей сре­дой, местом и временем. С учетом этого необходимо проводить оценку действий обвиняемого, принимая во внимание указанные обстоятельства и конкретные материалы уголовного дела.

П. 2 ст. 97 УК предусматривает повышенную ответ­ственность за убийство женщины, заведомо для виновного на­ходящейся в состоянии беременности. Виновный должен знать об этом не вообще, осознавать в данный конкретный момент то есть непосредственно во время совершении убийства, чего при физиологическом аффекте быть не может.

Так У. совершил покушение на убийство своей беременной

жены в состоянии аффекта, вызванного тяжким оскорблением со стороны потерпевшей. Хотя виновный знал о её беременности но сужение сферы сознания и памяти под влиянием аффекта, захваченность переживаниями, сосредоточенность психической деятельности вокруг единственной актуальной для него в дан­ный момент задачи - найти подходящий выход своему негодова­нию в ответ на несправедливо причиненную обиду сковывали его возможности по воспроизведению и поддержанию в памяти более отвлеченных деталей, в том числе и факта беременности

жены. Правильно поступил суд, квалифицировавший действия У по ст. 11 и 106 УК КР.

Отрицательные качества виновного лица, проявившиеся в самом преступлении и присущие ему вообще как личности с особо отрицательными наклонностями и антиобщественными. установ­ками, играют важную роль в установлении оттягчающих обстоятельств, предусмотренных, п.п. 4.8.9.ст.97 УК КР. Однако общественную опасность преступлениями, совершаемого в состоянии аффекта, определяют не столько особые свойства личности преступника, сколько особые условие и особенности его совершения. Реакция виновного на неправильное поведение потерпевшего сугубо ситуативная, целом и нетипичное для него и поэтому, как правило, не выражающая ничего особо опасного его личности.

Существенно влияя на характер и степень вины лица, совершившего умышленное убийство, состояние аффекта непременно должно отразиться на смягчении ответственности за содеянное в этом состоянии.

Убийство двух или более лиц не может квалифицироваться как совершенное при отягчающих обстоятельствах, если виновный находился в состоянии аффекта, вызванного насилием или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего. Судебная практика в основном следует этой позиции.

Из смысла п.1 ст97 УК.КР. вытекает, что закон признает отягчающим обстоятельством убийство двух или более лиц при отсутствии смягчающих обстоятельств, указанных в ст.ст. 98 и 106 УК КР.По ст.ст.98 и 106 УК КР следует квалифицировать и те случаи умышленных убийств, тяжких или менее тяжких телесных повреждений в состоянии аффекта, которые совершаются особо опасными рецидивистами. Этот таким

Таким же образом он должен решаться и в отношении умышленных тяжких или менее тяжких телесных повреждений причиняемых особо опасным рецидивистом в состоянии Физиологичес­кого аффекта.

Вместе с те и случаи самовзвинчивания, ничтожный повод низменный мотив посягательства на, жизнь и здоровье потер­певшего могут свидетельствовать об отрицательном влиянии личных качеств виновного, способных сыграть решающую роль как в возникновении сильного душевного волнения, так и в совершении преступления. Такие действия, конечно, не могут рассматриваться как совершенные при смягчающих обстоятель­ствах и квалифицироваться по ст.ст. 98 и 106 УК КР. К лицу, для которого насилие над личностью или иное деяние является чем-то рядовым, в каждом отдельном случае необходим, особо внимательный подход при оценке его преступных действий, хотя бы и вызванных противоправным поведение потерпевших.

Часть 2 ст. 104 УК КР устанавливает ответственность за умышленное тяжкое телесное повреждение, повлекшее смерть. Оно всегда более тяжкое, чем аналогичное преступления со­вершенное в состоянии аффекта. Очевидно, что и степень вины и общественная опасность последствий причинения таких повреждений в первом случае гораздо выше, чем во втором. В то же время общественная опасность убийства принципе выше общественной опасности тяжких телесных повреждений, хотя бы и повлекший смерть потерпевшего. Однако, если последнее, совершенное в состоянии аффекта, квалифицировать по Ч.2 ст. 104 УК КР., создается возможность назначить виновное наказание до I0 лет лишения свободы, тогда как умышленное убийство, совершенное в этом состоянии, наказы­вается лишением свободу на срок не более 5 лет. Получается, что убийца оказывается в более выгодном положении, чем ли­цо, причинившее тяжкие телесные повреждения.

Из конструкции ст.104 УК КР видно, что законода­тель рассматривает смерть потерпевшего, а также другие обстоятельства, указанные в Ч.2. данной статьи, как признаки квалифицированных видов умышленного причинения тяжких телес­ных повреждений, а не как конструктивные элементы самостоя­тельных составов преступлений. По этому.подобное преступление, совершенное в состоянии аффекта, необходимо квалифицировать по ст. 106 УК КР.

Умышленное причинение тяжких телесных повреждений, повлекшее е смерть потерпевшего, характеризуется смешанной формой вины. Наличие аффекта не дает оснований искусственно разрывать единый психический процесс, выражающий внутреннюю сторону такого поведения преступника. Смерть потерявшего выступает здесь как побочный результат преступной деятельности, будучи причинно и виновно (в норме неосторожности) о ней связанной. В теории уголовного права и судебной прак­тике усе выработался определенный подход при определении ответственности за совершенное преступление со смешанной формой вины, и думается нет оснований иначе подходить оценке умышленных тяжких телесных повреждений, повлекших с смерть потерпевшего, только потому, что они совершены в состоянии аффекта. Речь может идти только о едином преступ­лении, предусмотренном специальной нормой, но не как не о совокупности преступление, предусмотренных. ст.106 УК КР.

Настоящая статья недостаточно чет­ко дифференцирует ответственность в зависимости от харак­тера причиняемых телесных повреждений и их тяжести, хотя очевидно, что степень общественной опасности тяжких и менее тяжких телесных повреждений и их тяжести, хотя очевидно что степень общественной опасности тяжких или менее тяжких телесных повреждений не может быть одинакова. При определении пределов уголовной ответственности и наказания необходимо во всех случаях учитывать в рамках ст. 106 УК КР тяжесть причиняемых в состоянии аффекта телесных повреждений, а значит и все те признаки, которые характеризу­ют указанные виды телесных повреждений.

Однако, данное правило не всегда соблюдается судами. По данным Сидорова Б.В, оно нарушается в 72,2 %случаев.

Игнорирование указанных обстоятельств ведет к неверной правовой оценке судами совершенного преступления, а следо­вательно, и к назначению не соответствующего содеянному наказаний, что не редко ведет. отмене неправосудного приго­вора.

В тех же случаях, когда случаях суды учитывают тяжесть последствий преступных действий виновного, они вкладывает в это понятие далеко не одинаковый смысл. Под тяжкими последст­виями нередко понижается и тяжесть телесных повреждений, и стойкая утрата трудоспособности, как признак тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения, и смерть потерпевшего, и некоторые обстоятельства иного характера, касающийся по­терпевшего. Несостоятельность такого подхода, позволявшего соединить в одном понятии весьма разные по своей юридической природе и значительности обстоятельства, очевидна. В то жевремя это - свидетельство недопонимания сути вопроса опреде­ленной часть практических работников.

До сих пор, например. серьезные затруднения возникают

при определении юридической природы умышленных легких телесных

повреждений, причиняемых в состоянии аффекта. Расхождение по этому вопросу в юридической литературе осложняют эти затруднения. Необходимо согласиться с теми авторами, которые считают, что причинение указанных повреждений влечет за собой по ст. УК КР. с учетом аффекта как смягчающего обстоятельства.

Степень общественной опасности умышленных легких телесных повреждений, Причиненных в состоянии аффекта, вызванного противоправным поведением потерпевшего, незначительна по сравниванию с аналогичными деяниеми, совершаемыми в обычном состоянии. Но самочинная расправа, стремление лица своими средствами наказать обидчика таит в себе значительную общественную опасность ,- пишет Б.В. Сидоров.

Поскольку умысел на совершение преступления в состоянии аффекта, как правило. не конкретизировано, трудно предсказать, чем мной раз закончится и до чего может дойти самоуправное стремление виновного. Первоначальное стремление виновного причинить сравнительно небольшой вред здоровью потерпевшего может в ходе совершения преступления претерпеть значительные изменения в зависимости от дельнейшего поведения потерпевшего, от отношения потерпевшего к насильственным действиям виновного, противодействия этому насилию, от особенностей характера, темпераменты и психологической устойчивости виновного. Поэтому необходимо заявить. что действия виновного, вызванные противоправными поведением потерпевшего, не делают их причинили только легкие телесные повреждения, небольшой вред здоровью потерпевшего.

§2 Отграничение аффективных преступлений от преступных деяний, совершенных при превышении пределов необходимой при превышении пределов необходимой обороны.

Рассмотрение данного вопроса является еще более сложным вместе с тем более значительным по сравнению с проблемой разграничения, проведенным в предыдущем параграфе данной работы.

Аффективные преступления и преступления при превышении пределов необходимой обороны настолько сходны, что практические работники правоохранительных органов не всегда правильно определить основные моменты состава преступления, что часто, приводит к неправосудным приговорам и приговорам и незаслуженно строгим либо мягкий наказаниям. То есть порой наказание, назначаемое судом, не соответствует тяжести совершенного обществвенно-опасного деяния и степени вины обвиняемого.

При первом приближении к объективной истине можно определить в их сопоставлении следующее. Во - первых, оба вида преступлений являются следствием посягательства на права или интересы личности обвиняемого. Во- вторых, в обоих случаях психическое состояние обвиняемого характеризуется наличием сильного душевного волнения. В - третьих, субъектами рассматриваемых преступлений могут быть лица, непосредственно не подвергавшиеся нападению.

Кроме того необходимо сказать, убийство или причинение телесных повреждений в состоянии аффекта может содержать в себе признаки необходимой обороны точно также как и преступления при превышении пределов необходимой обороны - элементы аффективности.

Поэтому на наш взгляд задача в том, чтобы определить признаки характерные только одному или другому составу преступления.

Остановимся вначале на вопросах правильной квалификации преступлений при превышении пределов необходимой обороны. Исходным моментом в данном случае является установление состояния необходимой обороны у субъекта преступления. Правомерной обороной считается оборона, когда она осуществляется от действительного, наличия общественно-опасного посягательства путем причинения вреда нападающему без превышения ее пределов. Отсутствие нападения или его реальной угрозы исключает право на необходимую оборону, а следовательно и разговор о превышении ее пределов.

Состояние необходимой обороны может сохранят и после фактического окончание посягательства, если вследствие сложившейся обстановки обороняющийся добросовестно заблуждается в наличии посягательства.

Соответственно со Основ право на необходимую оборону возникает при посягательстве на жизнь, здоровье, и другие охраняемые законом интересы не только самого обороняющего, но и других граждан, а также при защите интересов общества и государства в целом. Вред во всех этих случаях должен причиняется только нападению. Причинение вреда другими лицам, не причастным к нападению должны оцениваться на общих основаниях, либо по правилам ответственности за фактическую ошибку.

Защита от общественно-опасного посягательства в соответствии с законом осуществляется активным противодействием насилию, результатом которого в числе других может быть тяжкое телесное повреждение или даже смерть нападавшего.

Другими важным условием правомерности необходимой обороны является осуществление ее без превышения пределов. Выход за пределов необходимой обороны, выразившееся в убийстве или причинении тяжких телесных повреждений, законом рассматривается как преступления со смягчающим обстоятельствами. Смягчение ответственности объясняется тем, что действия обороняющегося обусловлены общественно полезной целью, состоящей в обеспечении защиты интересов охраняемых законом.

Явным в уголовно-правовой литературе считается очевидное, бесспорное, внешнее резко выраженное несоответствие. При этом необходимо, чтобы несоответствие было не только объективным фактом, но и субъективно осознавалось обороняющимся. Если обороняющийся не сознавал и не мог сознавать в данных условиях, что вред причиненный им нападающему, излишен. то уголовная ответственность его за причинение вреда при превышении пределов необходимой обороны исключается.

Понятие Несоответствие защиты характеру и опасности посягательства судами нередко толкуются как несоответствие (не соразмерность) средствам защиты и нападения. Необходимо учитывать как степень и характер опасности угрожавшей оборонявшемуся, так и его силы и возможности по отражению нападения (количество нападавших и оборонявшихся, их возраст, физическое состояние, наличие оружие, место и время посягательства и другие обстоятельства, которые могли повлиять на реальное соотношение сил посягавшего и защищавшегося).

Верховный ссуд КР обобщив судебную практику по делам о необходимой обороне, сделал вывод, что ошибки в оценке соответствие защиту характеру и опасности нападения объясняются главным образом тем, что предварительное и судебное следствие нередко проводятся одностороння и сводится лишь к изобличению обвиняемого в причинении потерпевшему смерти или тяжкого телесного повреждения.

Характер поведения самого потерпевшего перед причинением и в момент причинения вреда, мотивы действия лица обвиняемого в причинении этого вреда не выясняются, что должным образом не оцениваются.

Правильный вывод о соблюдении пределов необходимой обороны в конечным счете зависти от ответа на вопрос, имеет ли обвиняемый (с учетом конкретных обстоятельств дела) реальную возможность эффективно отразить общественно-опасное посягательство иным способом, с причинением посягавшему меньшего ряда, чем причинили. Если имел, то почему не воспользовался такой возможностью?

В уголовным закон не названа форма вины, при которой совершаются преступления при превышении пределов необходимой обороны. Судебная практика последовательно придерживается позиции, что превышение пределов необходимой обороны является умышленным деянием. Судя по абсолютному большинству опубликованных дел Верховный суд КР считает, что названное преступление может совершаться только с косвенным умыслом. И это по нашему мнению верно. Действия обороняющегося при превышении пределов необходимой обороны обусловлены единственной целью- защитить правоохряняемые интересы. Добиваясь этой целью, обороняющийся сознает, что превышает пределы необходимой обороны, предвидит реальную возможность наступления последствий и виде смерти или тяжких или телесных повреждений. Эти результаты нежелательны для обороняющегося так как он стремится к достижению общественно полезной цели, но, избирая чрезмерные средства для ее достижения, сознательно допускает названных последствий, либо относится безразлично к возможности их наступления.

Кратко изложив учение уголовного права о необходимой обороне и превышении ее пределов перейдем к разграничению преступлений в данном состоянии и аффективных преступлений.

Насилие со стороны потерпевшего- наиболее распространенный повод умышленных убийств, тяжких или менее тяжких телесных повреждений, совершаемых в состоянии аффекта. а в преступлениях, связанных с превышением пределов необходимой обороны, оно выступает качестве обязательного условия.

Насилие как повод преступления совершаемого в состоянии аффекта и как обстоятельство, создавшее состоянии существенно отличаются по своему характеру, направленности и степени интенсивности.

Если в первом случае, применив насилия направлено на уязвление самолюбия виновного, унижение его достоинства, обидеть и оскорбить его, то втором случае он применяет насилие, которое по своему характеру и степени интенсивности может рассматриваться как нападение.

Таким образом возникает идея разграничения названных преступлений по характеру, интенсивности посягательства. Как считают некоторые ученные, если посягательство выражается в применении физического насилия или угрозы к применению такого насилия, то возникает право на необходимую оборону; если посягательство было заведомо для виновного неопасно, для жизни или здоровья а лишь угрожало его телесной неприкосновенности, унижало его честь или достоинство, то есть оскорбление, то ответное действия содержат признаки составов преступлений, предусмотренных в ст. ст. 98 и 106 УК КР.

Данный подход на наш взгляд не совсем верен и сведен к крайностям.

Во-первых, состояние аффекта может вызваться не только психическим насилием, то есть оскорблением, но и физическим, в том числе и его угрозой. Отличие от аффективных преступлений у преступного деяния при превышении пределов необходимой обороны в том, что оно возможно только при физическом посягательстве либо угрозе применения. Кроме того если при аффекте посягательство направлено либо на обвиняемого либо на его близких родственников. то при превышении пределов необходимой обороны оно возможно быть направлено и на других людей на Кыргызское государстве и общественные интересы.

Необходимо учитывать то обстоятельство, что данные преступления различаются и по продолжительности противоправных действий от стороны потерпевшего. Насилие в смысле ст.ст.98и 106 КР. является провокацией преступления, к началу совершения преступления в состоянии аффекта противоправное посягательство со стороны потерпевшего обычно уже заканчивается. Насилие же превышении пределов необходимой обороны продолжается и при совершении названного преступления. Причем состояние необходимой обороны возможно не только тогда, когда нападающий замахивается, наносит удары, продолжает избиение или иное насилие, но и в случаях возникновения и сохранения реальной опасности непосредственного нападения.

Поэтому если данные преступления разграничивать по вышеназванному принципу, то правильнее было бы принимать во внимание именно интенсивность посягательства, реальную общественную опасность.

Если материалами дела будет доказана, что при аффективном состоянии физическое насилие действительно было опасно для жизни или здоровья обвиняемого или других лиц, то речь, по видимому, должна идти о превышении пределов необходимой обороны, в случае несоответствия защиты нападению. Если же это насилие или угроза его применения было не настолько интенсивным, а ответная реакция оказалось неадекватной нападению от следует применять ст.ст. 98 и 106 УК КР.

Можно ли различать рассматриваемые преступления по объекту преступления, то есть на чье здоровье или жизнь покушался обвиняемый?

Некоторые юристы полагают, что если превышении пределов необходимой обороны вред может причиняться только посягающему, аффективных преступлениях и третьим лицам.

А. тяжко оскорбил Б., и видя как болезненно на это отреагировал последний, спрятался в квартире С. Под влиянием внезапно возникшего сильного волнение, Б. выбив дверь, ворвался в квартиру С., но та преградил ему дорогу в комнату, где укрывался обидчик. Тогда Б. ударил кулаком С. в висок, от чего последняя тут же скончалась.

Как быть в этом случае ? Изменится ли квалификация от того, кому причинена смерть? Ответ может быть только однозначным - да, изменится. Объектом преступления предусмотренного ст. ст. 98 и 106 УК КР может быть только жизнь того лица, которое совершило противоправное действие в отношении обвиняемого. Это следует из диспозиции названной статьи и в этом заключается близость аффективных преступлений и преступлений при превышении пределов необходимой обороны. Оба являются следствие общественно опасного поведения потерпевшего. Именно общественно-опасного поведения. Третья лицо ничего подобного не совершает. В вышеуказанном примере С. только хотела помешать Б. расправиться с А. С этой стороны ее действия даже общественно полезны и сильное душевное волнение, в котором находился в момент совершения преступления Б., не может служить смягчающим ответственность обстоятельством в смысле 98 и 106 Ук КР.

Преступление под влиянием внезапно возникшего сильного душевного волнения потому и считается менее общественно опасным, что направлено на устранение противоправного посягательства на личности обвиняемого. Не случайно по этому сопротивление работникам власти не может служить предпосылкой возникновения ответственности по ст. ст. 98 и 106 УК КР.

Нередко случается так, что преступление, начавшееся в состоянии необходимой обороны (или с ее превышением) перерастает в преступление в состояния аффекта. Поданным социологических исследований в 10% случаев действия виновного начинались в условиях необходимой обороны, а заканчивались после прекращения нападения (например, в результате беспомощного состояния нападающего, его отказа от продолжения активных действий).

Поскольку по обстоятельства происшествия не всегда представляется возможным определить момент окончания нападение из-за аффективного состояния обороняющегося, необходимо учитывать не только данные объективного порядка, свидетельствующих о прекращении нападения, но и субъективное восприятие последним таково рода данных. Если конкретная обстановка происшествия не свидетельствуют со всей очевидностью об окончании нападения, то вызванное им аффективное состояние может не позволить обороняющемся в полной мере оценить сложившуюся ситуацию. Поэтому в случаях причинения телесного вреда при подобных обстоятельствах следует применять статью 99 УК КР, предусматривающую ответственность за превышение пределов необходимой обороны.

Обобщая все вышесказанное можно сделать вывод, что преступление в состоянии аффекта и при превышении пределов необходимой обороны различаются по объективной и субъективной стороне.

ст.ст.98 и106 УК КР	ст.ст. 99 и 107 УК КР
Объективная сторона	Активные действия совершается после насилия, тяжкого оскорбления или иных противозаконных действии потерпевшего.	Активные действия совершаются в момент нападения или его реальной угрозы.
Последствия -смерть лица, совершившего насилие, тяжкое оскорбление или тяжкое телесное повреждения.	Последствия -смерть нападавшего или тяжкие или менее тяжкие телесные повреждения.
ст.ст.98 и106 УК КР	ст.ст. 99 и 107 УК КР
Субъективная сторона	Умышленная форма вины Прямой или косвенный умысел не лишение жизни или причинение тяжких или менее тяжких телесных повреждений потерпевшему.	Умышленная форма вины. Умысел косвенный по отношению к смерти, телесным повреждениям.
Обязательно состояние физиологического аффекта, вызванного неправомерным поведением потерпевшего.	Может быть состояние сильного душевного волнения.
Мотив-чувство неосознанного возмущения противоправным поведением потерпевшего.	Мотив - общественно полезный.
Цель-лишение жизни или причинение телесных повреждений (при прямом умысле)	Цель- защита право -охраняемых интересов

Заключение.

Данная работа н ставила перед собой цель рассмотреть все спорные вопросы такой сложной проблемы, как аффективные преступления. Основную задачу мы видели в попытке показать механизм преступления, его психофизиологическую основу, момент правильный квалификации данных преступлений, разграничении их от смежных составов преступления. Ответить на вопрос: почему человек решается на убийство, что толкает его на преступление, каков?

Работа позволила сделать ряд выводов, касающихся различных сторон преступлений, совершаемых в состоянии аффекта.

1. Аффективное состояние имеет три стадии развития. В отличии от патологического аффекта эти стадии - эмоциональной напряженности к собственно аффекту в большей мере зависит от психических особенностей обвиняемого, его моральных качеств, волевых установок, воспитания.

2. Преступление совершается на второй и основной стадии аффективного процесса, когда проявляются в психике человека все характерные для аффекта признаки и, в принципе, исключающие контроль сознания над действиями обвиняемого.

3. Вина в форме умысла (прямого или косвенного ) содержащаяся в действиях лица на первой стадии аффекта при перехода к собственно аффекту либо полностью исключается (патологическая форма) либо крайне слушается, становится неадективной действительности.

4. Мотивом аффективных преступлений является чувство несознанного возмущения, вызванное противоправными действиями потерпевшего.

5. В работе была показана нецелесообразность постановки перед экспертом – психологом следующих вопросов; был ли обвиняемый в момент совершения преступления в состоянии аффекта? Как долго могло продолжаться у обвиняемого состояние физиологического аффекта? Реальнее был бы вопрос: предрасположен ли к аффекту данный человек? Могли ли служить Конкретные обстоятельства события условиями возникновения аффекта, то сеть была ли конкретная ситуация аффектогенной ?

6. Аффективные преступления от преступлений при превышении пределов необходимой обороны можно разграничивать о интенсивности нападения, физического или психического насилия, его реальной общественной опасности. В любом случае, если нападение сознавало реальную угрозу жизни, здоровью обвиняемого, необходимо применить ст. 99 УК КР независимо от того был ли обвиняемого в это время в состоянии аффекта или нет.

7. В Работе была сделана попытка дать более широкое понятие противоправного поведение потерпевшего, включающего в себя помимо противозаконных действий так и акты, который в своей основе объективно противоречат принципам права, морали и способны вызвать состояние физиологического аффекта.

Преступления, совершаемые в состоянии аффекта, один из самых сложных и это влечет за собой необходимость тщательного подхода ко всем конкретным делам. Установления вины, соответствующей совершенному преступному деянию и вынесения справедливого приговора.

ЛИТЕРАТУРА

1. Конституция КР. Г. Бишкек -1998.

2. Уголовный Кодекс КР

3. Кругликов Л. Совершение преступление под влиянием сильного душевного волнения. М.-1998

4. Рогачевский Л.А. Особенности субъективности стороны преступлений, совершенных в состоянии физиологического аффекта. М-1997

5. Смирнов А.А Психология М. 1956

6. Фрейеров О. Е. Мотивация общественно-опасных действий психически неполноценных лиц. М-1992

7. Шавгулидзе Т.Г. Аффект и уголовная ответственность. Тбилиси

8. Чуфаровский Ю.В. Юридическая психология М-1998

9. Волков Б.С. Мотивы преступлении. Казань-1982

10. Кудрявцев В.Н. Криминалистика М-1991

11. Уголовное право. Ос. часть М.И. Ковалев

12. Большой Советской Энциклопедия

[1] Уголовный кодекс РФ ст. 107

[2] Большая Советская энциклопедия.

[3] Шавгулдизе Т.Г. Аффект и уголовного ответственность, Тбилиси 1973. Стр.47

[4] Сидоров Б,В. Указ. соч. с.23.

[5] Сидоров Б.В. УК

Скачать архив с текстом документа