работа
СОДЕРЖАНИЕ: Американо-советские отношения в период первого президентства Дуайта Эйзенхауэра 1953- 1957 ггРоссийский Государственный Университет им. И. Канта
Исторический факультет
Кафедра Зарубежной истории и международных отношений
Американо-советские отношения в период первого президентства Дуайта Эйзенхауэра 1953- 1957 гг.
Курсовая работа
Студентки III курса
Очной формы обучения
Бискуп К. М.
Научный руководитель
к.и.н.,доц А. В. Золов
Калининград
2009
Содержание
Введение
1.1 Приход Эйзенхауэра в Белый дом, его цели, задачи и идеи. Окончание Корейской войны.
1.2 Серия пактов, окружение СССР по периметру.
1.3 События 1956 г.: Суэцкий кризис и Венгрия.
1.4 План «Дроп-шот».
Заключение
Введение.
Дуайт Эйзенхауэр представляет собой одну из самых ярких, загадочных и противоречивых фигур в мировой истории и политике середины XX века. До сих пор нет однозначных оценок и единого мнения относительно его внешнеполитической деятельности на посту президента Соединённых Штатов в 1953-1957 гг., в частности, в области советско-американских отношений.
Так американская историография пытается идеализировать его деятельность, во многом обелить и доказать его невиновность. Советская историография более объективна, она пытается открыть его истинное лицо, цели, намерения.
Объектом исследования в данной курсовой работе является внешняя политика Дуайта Эйзенхауэра на посту президента США в 1953-1957г.г. Предметом изучения избраны советско-американские отношения данного периода. От политики «сдерживания» к политике «массированного ядерного возмездия». Апогей холодной войны (1953-1957 гг.).
Целью данной курсовой работы является попытка дать анализ советско-американских отношений данного периода.
В соответствии с целью работы были поставлены следующие задачи:
1. Проанализировать приход Эйзенхауэра в Белый дом, его цели, задачи и идеи. Окончание Корейской войны.
2. Определить позицию Эйзенхаура во время серии пактов, и окружения СССР по периметру.
3. Советско-американские отношения во время событий 1956 г.: Суэцкий кризис и Венгрия.
4. План «Дроп-шот».
Говоря об источниках на первое место стоит поставить такое периодическое издание как Правда. В данной работе использован номер, который освещает советско-американские отношения во время Суэцкого кризиса. Можно упомянуть и мемуары Хрущёва. Однако надо учитывать, что любые мемуары вещь субъективная, а к произведению Никиты Сергеевича это относится в достаточно высокой степени. Тем не менее, его труд нельзя обойти молчанием.
При написании работы была использована следующая литература:
Амброуз Стивен. Эйзенхауэр. Солдат и президент. Эта работа позволяет проанализировать, какие цели и задачи ставил перед собой Эйзенхауэр, придя в Белый дом.
Следующая работа - Браун А. План «Дроп-шот». С её помощью был дан анализ последней главы курсовой работы, посвящённой «Дроп-шоту».
Стоит отметить две работы Громыко А.А. Новое мышление в ядерный век, и О практических путях прекращения войны. Они позволяют осветить советскую точку зрения на советско-американские отношения в эпоху Эйзенхауэра.
Книга Иванова Р.Ф. Дуайт Эйзенхауэр используется на протяжении всего курсового исследования и задействована при исследовании почти всех проблем.
Нельзя обойти молчанием работу Иноземцева Н.Н. Внешняя политика США в эпоху империализма. Она позволяет лучше осветить отношение Эйзенхаура к Корейской войне.
В качестве работы общего характера используется История дипломатии. Т.6.
В качестве работ общего характера используются История США (Электронный вариант). История США. Том четвертый, 1945-1980.
Исследование Генри Киссинджера Дипломатия проливает некоторый свет на то как развивались советско-американские отношения на Женевской конференции 1955 года.
При написании второй главы была использована следующая литература Крутских А. В. Американская политика «партнёрства» в восточно-азиатском регионе. М.:Международные отношения, Место Китая в глобальной политике США/ Отв. ред. В. П. Лукин. М.: Наука, Мельникова Ю.М. Сила и бессилие: Внешняя политика Вашингтона в 1945-82. Системная история международных отношений. Под. ред. Проф. А.Д. Богатурова.
Такая работа как Советская внешняя политика в эпоху холодной войны позволяет нам охарактеризовать и проанализировать события Суэцкого кризиса 1956 года и советско-американские отношения в вышеуказанный период.
Работа Усачёва А.С. Джон Фостер Даллес позволяет пролить некоторый свет на события в Венгрии 1956 года.
Работы Уткин А.И. Дипломатия и оружие. Уткин А.И. Россия и Запад: история цивилизаций. Степанова О. Л. Холодная война, Яковлев Н.И. СССР против ЦРУ по большей части являются работами общего характера и используются во всей курсовой работе.
Курсовая работа традиционно делится на введение, основную часть и заключение. Для наилучшего решения поставленных задач был использован комбинированный тематическо-хронологический принцип. Во введении обоснована актуальность выбранной темы, сформулированы цель и задачи работы, обозначены объект и предмет исследования и дана характеристика источников и литературы, которые использованы в работе. Основная часть, в свою очередь, делится на пять глав.
1.1 Приход Эйзенхауэра в Белый дом, его цели, задачи и идеи.
1.2 Корейская война - первое столкновение ядерных держав.
1.3 Серия пактов, окружение СССР по периметру.
1.4 События 1956 г.: Суэцкий кризис и Венгрия.
1.5 План «Дроп-шот».
Данная структура должна способствовать наиболее оптимальному выполнению цели данной курсовой работы. В заключении будут сделаны выводы о проделанной работе.
1.1 Приход Эйзенхауэра в Белый дом, его цели, задачи и идеи. Окончание Корейской войны.
Д.Эйзенхауэр не обманул ожиданий избирателей: он стал президентом, который восемь лет управлял страной в условиях мира и относительного процветания. Он стремился погасить очаги начавшихся военных конфликтов. При нем начался послевоенный бум в экономике и появилось поколение «бэби бумеров». Население США увеличилось в 50-х годах теперь уже на 30 миллионов человек.
По складу характера и по опыту работы Д.Эйзенхауэр привык лично принимать решения, но после того, как подчиненные детально доложат обстановку. Он продолжал эту линию поведения и в Белом доме, оставляя за собой последнее слово при их принятии. В условиях сложной военно-политической обстановки эти решения обсуждались на заседаниях кабинета министров, а их реализация зависела от слаженной работы «команды» своих исполнителей, а также и от американского государственного аппарата.
Предшествующая деятельность Эйзенхауэра хорошо подготовила его к решению задач внешней политики и международных отношений и в меньшей мере – сложных экономических и политических задач внутри страны. Он хорошо знал, как работает военная промышленность. В то же время Д.Эйзенхауэру не приходилось раньше затрагивать многие практические задачи в развитии США.
Начало обсуждения основных положений новой внешнеполитической доктрины началось еще в период предвыборной кампании. Основные положения своего взгляда на будущую концепцию изложил Дж. Даллес, будущий секретарь в конце марта в двухстраничном меморандуме Д. Эйзенхауэру, а затем в статье в журнале «Лайф» (Life) в мае 1952 года. В этой получившей широкую известность статье будущий госсекретарь, критикуя политику сдерживания коммунизма, считал, что она потребует от США огромных расходов по содержанию наземных вооруженных сил и может привести к банкротству американскую экономику. Поэтому новая администрация должна сделать упор на развитии ядерного оружия и средств его доставки, что резко снизит нагрузку на американскую экономику. Ядерное оружие, по мысли автора статьи, должно быть применено в ответ на атаку СССР обычными вооружениями США или их союзников. Д.Эйзенхауэр, в целом, отмечая созвучность мыслей автора со своими собственными суждениями о национальной безопасности, в ответе на меморандум Даллеса определил самую серьёзную проблему, с которой придётся столкнуться при проведении подобной политики. Эйзенхауэр писал: «Что мы будем делать, если Советы захватят власть в одной из стран «свободного мира», используя политические методы, как в Чехословакии».
отношения с СССР, естественно, были одним из главных внешнеполитических приоритетов администрации с первых дней нахождения её у власти. Однако новоизбранный президент не ждал в ближайшем будущем существенных изменений в поведении советского руководства и намеревался строить свою политику в отношении СССР исходя из этого положения. Главной его задачей, несомненно, было прекращение войны в Корее. Уже в декабре 1952 года, то есть, будучи избранным президентом, но, еще не вступив в должность, Д.Эйзенхауэр совершил поездку в Корею с основными членами своей будущей команды. Именно на пути в Корею на лайнере «Елена» («Helen») впервые произошло обсуждение внешнеполитической стратегии США при новой администрации. При обсуждении четко обозначилась линия президента на сбалансированность расходов и доходов страны, что сыграет решающую роль в период разработки новой оборонной стратегии и, соответственно, всей внешнеполитической политики США.
После вступления в должность Д. Эйзенхауэр инициирует интенсивные консультации, направленные на выработку внешнеполитической концепции США и реальных шагов по её воплощению. Учитывая позицию влиятельных лидеров республиканцев в Конгрессе и сильную критику демократической администрации в период предвыборной кампании, Д. Эйзенхауэр был поставлен в определенные рамки. С одной стороны, его действия на внешней арене должны были отличаться от политики «сдерживания коммунизма», проводимой предыдущей администрацией, и быть более наступательными в отношении коммунистического блока. Это требовало совершенно новых подходов к политике, проводимой в отношении СССР и его союзников, и определённой корректировки отношений с союзниками США, в первую очередь в Европе. С другой стороны, новая администрация должна была закончить «на приемлемых» условиях для США войну в Корее, то есть договариваться с коммунистическим Китаем и СССР, и, во-вторых, американская внешняя политика должна стать менее затратной и не ложиться тяжелым бременем на американскую экономику и плечи налогоплательщиков. Во многом из-за несогласия с чрезмерным увеличением бюджетного дефицита и расходов в период корейской войны Д. Эйзенхауэр не согласился стать кандидатом в президенты от демократической партии.
Война в Корее доказала бесперспективность попыток решения спорных проблем в Азии силой оружия и привела к дискредитации внешней политики США в глазах азиатских народов. Надо было не только искать решение корейской проблемы, но и вырабатывать долгосрочный курс американской неоколониалистской политики. 1 октября 1952 г. Эйзенхауэр заявил, что основную тяжесть войны в Корее должны нести сами южнокорейцы, а не американцы. «Мы не хотим,— говорил президент,— чтобы Азия рассматривала белого человека с Запада как своего врага. Если там должна вестись война, то пусть это будет война азиатов против азиатов при нашей поддержке той стороны, которая отстаивает дело свободы».
В июле 1953 г. было заключено перемирие в Корее. При этом Эйзенхауэру приходилось преодолевать сопротивление руководства Республиканской партии, а также военного министра Ч.Вильсона и тогдашнего государственного секретаря Джона Фостера Даллеса, которые выступали резко против заключения данного перемирия.
В долговременном плане президент Д. Эйзенхауэр занялся изучением изменения стратегии международных отношений в ядерный век. Как выдающийся стратег и военачальник, он отлично понимал, что атомное и термоядерное оружие (водородные бомбы) не являются средством разрешения международных конфликтов, поскольку способны уничтожить основы человеческой цивилизации и всего живого на Земле. Консерваторы-республиканцы, их лидеры: Джон Фостер Даллес, Дж. Маккарти и часть генералов Пентагона предлагали использовать атомные бомбы то в Корее, то во Вьетнаме, то для защиты Тайваня от КНР. Д. Эйзенхауэр был решительно против нанесения предупреждающего ядерного удара по территории названных стран.
26 апреля 1954 г., в Женеве начало свою работу совещание министров иностранных дел СССР, США, Англии, Франции и КНР. Министры обсуждали дна вопроса — корейский и индокитайский. США вынуждены были принять участие в этом совещании, чтобы не оказаться в полной дипломатической изоляции. Даллес строил свои расчеты и на том, что на совещании делегация сумеет добиться решения обсуждаемых вопросов в своих интересах. Этим надеждам не суждено было оправдаться Участники совещания не поддержали американский курс на «интернационализацию» войны во Вьетнаме. Только Австралия и Южная Корея откликнулись на американское предложение направить войска во Вьетнам, чтобы была оказана помощь Франции.
Оказавшись в Женеве в очень сложной ситуации, Даллес предпочел покинуть совещание, оставив вместо себя одного из своих заместителей Б. Смита. Это было равносильно поражению американской внешней политики. 20 июля участники совещания подписали соглашение о прекращении войны в Индокитае. Соглашение предусматривало установление временной демаркационной линии между ДРВ и Южным Вьетнамом по 17-й параллели. Таким образом, администрация Эйзенхауэра не сумела выполнить своих планов «интернационализации» войны во Вьетнаме. После провала этих планов Эйзенхауэр не рискнул в одиночку ввязаться в индокитайскую авантюру.
Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что в годы президентства Эйзенхауэра ЦРУ вело исключительно активные подрывные действия в Южном Вьетнаме. «Сотни тысяч убитых, сотни тысяч брошены в тюрьмы — всего за одно пятилетие, когда США, действуя через ЦРУ, причинили наибольшие потери вьетнамскому народу по сравнению с любым периодом его борьбы за национальное спасение».
На совещании в Женеве не удалось добиться урегулирования корейского вопроса. США и другие участники интервенции в Корее отказались принять предложение о выводе всех иностранных войск из этой страны и ее объединении путем проведения свободных выборов в общекорейское Национальное собрание. Совещание в Женеве — важный рубеж американской политики в Азии и на Дальнем Востоке. В определенной мере оно подвело итог двум крупнейшим военно-политическим акциям США в Азии в первой половине 50-х годов — войне в Корее и американской политике во Вьетнаме. Итог был разочаровывающий. Во Вьетнаме французский союзник США по НАТО потерпел полное военное и политическое фиаско. В политическом аспекте обе войны свидетельствовали об отсутствии единства среди империалистических держав. В Корее США смогли получить хотя бы номинальную поддержку со стороны ряда капиталистических государств.
Испытание ядерного оружия в СССР в 1949 году и окончание американской монополии на его обладание поставило перед республиканцами вопрос о возможности ядерной войны между СССР и США. Ни Д. Эйзенхауэр, ни Дж. Даллес не считали ядерную войну возможной. Эйзенхауэр говорил о ней как войне, где не будет победителей. Отсюда поиски стратегии, которая позволит ослабить страны Восточного блока, без риска атомной войны. Дж. Даллес еще в 1948 году в период предвыборной компании республиканца Томаса Дьюи сказал последнему: «Новый подход к внешней политике необходим. Стратеги должны учитывать сильные стороны Москвы и эксплуатировать её слабости. Наполеон говорил, что «победа в войне состоит из одной четверти материального и трех четвертей нематериального». Я думаю в «холодной войне» это соотношение ещё больше». Доктрина «сдерживания коммунизма», по мнению Даллеса, представляла собой как раз материальную часть военных усилий и помогала Кремлю обвинять американцев в развязывании войны, усиливало национально-освободительное движение в колониальных странах. Кроме того, статичность ослабляла позиции США в мире, а задача Соединенных Штатов состояла, по Даллесу, как раз в том, чтобы, опираясь на свой динамизм, распространять идеалы справедливости и главенства права в мире. Отсюда идея об «освобождении», как динамичной политике, которая проводилась бы в жизнь путем пропаганды, оперирующей к ценностям свободы.
1.2. Серия пактов, окружение СССР по периметру.
Если коротко говорить о причинах попытки окружения СССР по периметру, то необходимо отметить, что главная причина – это подготовка полномасштабного вторжения в Советский Союз и дальнейшее его сокрушение военным путём.
8 сентября 1954 г. в Маниле был подписан договор между США и Филиппинами (отсюда его название — Манильский пакт). К нему также присоединились пять развитых стран (Австралия, Британия, Новая Зеландия, США, Франция) и три развивающиеся (Пакистан, Таиланд, Филиппины). Манильский пакт должен был бы противодействовать тенденции к сращиванию регионального национализма с коммунизмом в том виде, как это проявилось в Китае, Северной Корее и Северном Вьетнаме. Говоря иначе, задача состояла в вычленении собственно националистической составляющей общественного брожения в ЮВА и закреплении ее на некоммунистических (в идеале — на антикоммунистических) позициях при помощи оказания военной и экономической поддержки соответствующим силам. Но для выполнения такой функции пакт не был приспособлен.
Во- первых, преобладание среди членов пакта неазиатских стран не позволяло ему стать силой, консолидирующей национализм. Кроме того, концепция пакта конкурировала с обсуждавшимися тогда идеями афро-азиатской солидарности и неприсоединения. Обе они были более привлекательны для освободившихся стран как свободные от ассоциаций с неоколониализмом, автоматически возникавших при упоминании об объединении под руководством европейских держав и США. В 50-х годах репутация Соединенных Штатов в третьем мире была не намного лучше, чем у такой старой колониальной страны, как Британия, и хуже, чем у СССР, хотя и Советский Союз вызывал у молодых государств неприязнь.
Во-вторых, США дали понять, что они не готовы выделять средства, которые могли бы служить дерадикализации местного национализма, насыщению его ожиданий и их канализации в умеренно-соглашательское русло. Но в таком случае значение пакта ограничивалось только военным взаимодействием.
В 50-х годах СССР и США конкурировали за национализм, хотя он-то и подрывал биполярность. Советский Союз доктринально провозгласил сотрудничество с третьим миром своим приоритетом. Соединенные Штаты тоже считали задачу приобретения союзников в развивающихся странах одной из важнейших. «Азиатский национализм как доминирующая сила, нацеленная на сохранение национальной независимости, способен стать источником силы, а не слабости Свободного мира на Дальнем Востоке», — констатировалось в официальных установках. Проблема состояла в том, чтобы найти правильную тактику взаимодействия с ним.
У каждой из держав в этом смысле были сильные и слабые стороны. Изнутри Восточной Азии региональные процессы виделись иначе, чем из США. Хотя высшие слои Индонезии, Филиппин, Малайи и других государств были антикоммунистически настроенными, они вычленяли в событиях в Китае, Корее и Вьетнаме прежде всего национально-освободительное, «специфически азиатское» содержание. СССР поддерживал антиимпериалистические устремления молодых государств и имел лучшие шансы приобрести на них влияние, чем США, которые слишком явно блокировались со старыми колониальными державами. Сотрудничество с СССР могло быть многообещающим особенно на первых этапах национально-государственного строительства, когда приоритетными были задачи обеспечения национальной безопасности и международного признания. В этом смысле возможности Москвы были велики — от права вето в СБ ООН до поставок вооружений.
США имели не меньшие, чем СССР, возможности оказывать политическую и военную поддержку молодым государствам и обладали несоизмеримо большим экономическим потенциалом. Однако, как представляется, ошибочно недооценив важность компромисса с КНР, Соединенные Штаты противопоставили себя лидеру радикального крыла национально-освободительного движения, и в той мере, как влияние КНР в движениях неприсоединения и афро-азиатской солидарности укреплялось, росла психологическая изоляция США в третьем мире.
Стремление видеть региональную ситуацию сквозь призму «неоимпериалистических поползновений» характерно для советской политики не в меньшей степени, чем для американской — склонность повсюду отыскивать «руку» Пекина и/или Москвы. Но в силу общей настроенности советской дипломатии времен Н. С. Хрущева на новации, идеологические догмы не блокировали исходящих из Москвы не всегда выверенных, но часто здравых и прагматичных идей, реализация которых в ряде случаев способствовала снижению региональной конфликтности. Как отмечали Майкл Хант и Стивен Ливайн, «в эпоху Эйзенхауэра понимание Соединенными Штатами советской политики в послевоенной Азии значительно отставало от эволюции самой этой политики. Вашингтон зациклился на видении Кремля как какой-то штаб-квартиры привилегированной корпорации революционеров, мечтающих расширить свои операции. На самом же деле роль СССР была совсем иной и гораздо более скромной». Советский Союз, скорее, стремился укрепить коммунистические режимы, чем подталкивать их к внешней экспансии.
Создаётся впечатление, что подход СССР к международным отношениям был даже менее идеологизированным, чем подход США. Во всяком случае, Д. Эйзенхауэр до конца своего пребывания у власти так и не позволил себе хотя бы принять за гипотезу возможность преобладания во внешней политике коммунистических держав (КНР и СССР) национальных интересов над общеидеологическими или вероятность настоящего раскола между коммунистическими странами. Национализм воспринимался в США как безусловный антипод коммунизму, в то время как в азиатской традиции (как это подтвердилось позднее и опытом советской Средней Азии) коммунизм мог быть и был только одной из инструментальных форм реализации национальных устремлений.
Наряду с организацией нового военного союза американская дипломатия в Азии пошла на двусторонние соглашения с теми странами, которые ей не удалось включить в СЕАТО из-за возражений со стороны остальных членов этого блока. США подписали пакты о «взаимном обеспечении безопасности» в марте 1954 с Японией, которая обязалась содействовать «созданию и поддержанию собственных оборонительных сил», т. е. встать на путь ремилитаризации, в ноябре — с Ли Сын Маном, в декабре — с Чан Кайши.
В результате действий американской дипломатии обстановка в Азии становилась все более напряженной. Очередной международный кризис — на этот раз в районе Тайваня — возник осенью 1954 г. в результате официально объявленного Вашингтоном курса на «освобождение» Китайской Народной Республики (путем «возвращения» Чан Кайши на материк). Правительство Эйзенхауэра всячески поддерживало попытки гоминьдановцев использовать не только Тайвань, но и прибрежные о-ва Цзиньмыньдао (Куэмой) и Мацзу в качестве трамплина для такого «возвращеня».
Дестабилизирующие импульсы из Вьетнама затрагивали приграничные с ним страны – Лаос и Камбоджу, ранее составлявшие административно-политическое целое с Вьетнамом в составе Французского Индокитая. В этих странах коммунистическое движение не имело таких прочных традиций и политического влияния, как во Вьетнаме. Национализм и национальное движение в них были представлены в основном в традиционной камбоджийской и лаотянской элитах, тяготевших к умеренности. Выступая против французского правления, большая часть местных высших слоев настороженно относилась и к Вьетнаму – но не столько из-за предубеждений против коммунизма, сколько в силу традиционной боязни попыток Вьетнама подчинить слабые Лаос и Камбоджу. Обе страны склонялись к нейтрализму и равноудалённости как от западных стран, так и от коммунистических.
В Камбодже ситуация была более определённой. Общество признавало первенство Нородома Сианука, первоначально провозглашенного королем. Но 2 марта 1955 г. он отрекся от престола в пользу своего отца, Нородома Сурамарита, став на время главой правительства. В 1956 г. он передал формальное руководство кабинетом лидеру созданной им самим партии, сохранив за собой роль фактического руководителя исполнительной власти благодаря неограниченному влиянию в правящей партии. Камбоджа, в соответствии с Женевскими соглашениями, придерживалось линии на отказ от участия в военных блоках, импорта вооружений, услуг иностранных военных и т.п. Нородом Сианук вновь стал королем после смерти отца в апреле 1960 г..
Более сложной была ситуация в Лаосе. Национальная элита оказалась расколота так, что отдельные представители королевского дома возглавляли противоположные политические фракции, из которых одна ориентировалась на левые идеи, а вторая занимала консервативные позиции. В 1949 г. левые оформились в Национальное движение Лаоса (Патет Лао), которое после ограниченных вооруженных стычек с правительством установило контроль над двумя скверными провинциями страны.
Женевские соглашения 1954 г. предусматривали возможность объединения сил Патет Лао с правительственными и восстановление в северных провинциях власти центрального правительства. Как и Камбоджа, Лаос во внешней политике должен был следовать курсом нейтрализма. Однако в 1955 г. вооруженные столкновения возобновились, после того как королевское правительство отказалось допустить к участию в выборах население северных провинций. Только в конце 1957 г. лаосским сторонам удалось договориться о создании коалиционного правительства с участием левых фракций. Кабинет возглавил принц Суванна Фума. Новые выборы в 1958 г., однако, принесли победу левой коалиции настолько существенную победу (9 из 21 места), что составленный пропорционально их результатам новый коалиционный кабинет оказался неприемлемым для правых и умеренных фракций. В стране обострился гражданский конфликт. С лета 1958 г. США в нарушение Женевских соглашений стали на полуофициальной основе посылать антиправительственным правым группам военную помощь и «гражданский» персонал.
Разговоры о мирном сосуществовании, порождённые Женевской конференцие 1955 года, не меняли основополагающей реальности: удаленные друг от друга Соединенные Штаты и Советский Союз, преобладающие в мире державы, оказались в состоянии геополитического соперничества. Выигрыш для одной из сторон являлся в широком плане проигрышем для другой. К середине 50-х годов американская сфера влияния в Западной Европе процветала, а готовность Америки защищать эту сферу при помощи военной силы отвращала советский авантюризм. Но затишье в Европе не означало затишья во всем мире.
Более сложной была ситуация в Индонезии. Президент А.Сукарно не стремился приобрести покровительство какого-то одного сильного партнера, каким для Малайи была Британия, а для Филиппин – США. Индонезийское правительство тяготело к нейтрализму и в 1954 г. отклонило проект Манильского пакта, вызвав охлаждение своих отношений с США. Одновременно в стране усилилось влияние коммунистов. После того как в 1948 г. попытка коммунистического восстания в Индонезии была подавлена, компартия обратились к легальным средствам борьбы. В 1955 г. на выборах в парламент она вышла на второе место (после националистической партии Сукарно), получив 16% голосов. Но это не означало пропорционального увеличения роли коммунистов в политике. Сукарно был сторонником «направляемой демократии» и стремился к созданию президентской, а не парламентской республики.
Поддержка правительства Сукарно не была всеобщей. Президент имел ее среди командования сухопутных войск и не имел – в руководстве ВВС и ВМС. В 1958 г. военные при финансовой помощи действовавших в Индонезии американских нефтяных компаний организовали путч на острове Суматра. Одновременно выступление против правительства началось на острове Сулавеси, в Восточной Индонезии. Оба эти события наложились на неудачную для Индонезии попытку добиться передачи ей на основании решения ООН Западного Ириана. Проект соответствующей резолюции не получил необходимых 2/3 голосов ГА ООН, что дало основание националистам в Индонезии говорить о дискриминации страны западными государствами. В Индонезии усилились антиголландские и антизападные настроения. Была захвачена собственность голландских граждан, а сами граждане были высланы из страны. В авангарде антииностранных выступлений оказались коммунисты. Популярность компартии стала превышать поддержку, которой пользовался сам Сукарно.
США полагали, что причина обострения ситуации в Индонезии – в мягкости подхода ее правительства к коммунистам. Поэтому американская администрация перестала поддерживать Сукарно и стала оказывать помощь путчистам на Суматре. В начале 1958 г. в руки индонезийского правительства попали доказательства вмешательства США во внутренние дела Индонезии на стороне антиправительственных сил, что еще более обострило американо-индонезийские отношения. Политически путчистов поддерживали Сингапур, Малайя, Филиппины и Тайвань. Оказавшись в изоляции, правительство Сукарно пошло на улучшение отношений с Советским Союзом. С начала 60-х годов СССР стал оказывать Индонезии существенную экономическую и иную помощь.
В конце 1957 г. американская дипломатия добилась в рамках НАТО вслед за Англией согласия также Италии и Турции на размещение на их территории атомных ракет средней дальности «Тор» и «Юпитер» которое она начала планировать еще в 1954—1955 гг. Далее она заключила соглашения со своими союзниками об установлении между ними и США тесного научно-технического сотрудничества, пообещав co своей стороны поделиться атомными секретами и оружием.
В условиях изменившегося соотношения сил, в том числе военных, в пользу социализма, западноевропейские страны стали, однако, опасаться не столько мифической «советской», сколько реальной американской угрозы. Авантюристические действия Вашингтона, в том числе далеко за пределами Европы, могли бы втянуть их в конфликт, грозящий всеобщей войной. Это означало, что новые изменения в соотношении сил между СССР, США и Западной Европой, утрата Соединенными Штатами стратегической неуязвимости побудили западноевропейские страны к проведению более маневренной и независимой от США политики, к выдвижению встречных предложений и контрпретензий к своему американскому партнеру, обладавшему столь большой и опасной властью над ними.
1.3. События 1956.: Суэцкий кризис и Венгрия.
Поддержка Л. П. Берии сразу после И. В. Сталина помогла И.Надю стать премьер-министром Венгрии. Он смог удержаться у власти и после ареста Берии, поскольку к тому времени смог заручиться также покровительством Г.М.Маленкова. Новый глава венгерского правительства стал предпринимать меры по замедлению индустриализации в Венгрии и смягчению социальной напряженности. Однако в апреле 1955 г., воспользовавшись трениями в советском руководстве, которые привели к смещению Маленкова с поста председателя Совета министров СССР, М.Ракоши (остававшийся во главе венгерских коммунистов) сумел дискредитировать И.Надя, обвинив его в «правооппортунистическом уклоне», и добился его смещения с поста премьер-министра. Впрочем, оказалось, что М.Ракоши не в состоянии удержать власть. Десталинизация в СССР, вывод советских войск из Австрии после заключения договора 1955 г., антимосковское брожение в Польше – эти обстоятельства способствовали формированию в Венгрии атмосферы критики правящей партии. М.Ракоши воспринимался в обществе как сталинист, поэтому антисталинистские настроения выливались в стихийную критику курса М.Ракоши. Общественное мнение требовало реформ. Источником интеллектуальной оппозиции в стране стал «кружок Петефи». Эта оппозиция была направлена не против коммунистической идеи как таковой – в ней активно участвовал, например, известный венгерский философ-марксист Дьердь Лукач (ставший министром культуры в правительстве И.Надя). Критика была сосредоточена на фигуре М.Ракоши, против которого стали выступать даже некоторые коммунистические газеты. Недовольство масс подпитывалось антисемитскими настроениями оппозиции, которая указывала на присутствие непропорционально большого числа венгерских граждан еврейского происхождения в составе руководства правящей Венгерской партии трудящихся.
Москва жестко «порекомендовала венгерским товарищам укрепить кадровый состав венгерского партийного руководства лицами коренной национальности», то есть расширить в нем представительство этнических венгров. В июле 1956 г. в Будапеште состоялся пленум ЦК ВПТ, на котором присутствовал специально приехавший из Москвы А.И.Микоян. М.Ракоши был смещен с поста генсека ЦК ВПТ. Но на его место был избран столь же ретроградно настроенный Эрне Гере. 6 октября 1956 г. в столице состоялась церемония перезахоронения останков Ласло Райка, казненного по ложному обвинению режимом М.Ракоши в 1949 г., а также других жертв репрессий времен сталинизма. Похороны переросли в антиправительственные выступления, в разных городах начались студенческие демонстрации и митинги, на которых выдвигались лозунги не только демократизации и преодоления сталинизма, но и упорядочения статуса советских войск на территории страны. Одним из главных требований было «возвращение И.Надя». 23 октября в Будапеште произошла массовая демонстрация, во время которой был разрушен памятник Сталину, а демонстранты захватили здание радиокомитета. Произошло столкновение демонстрантов с силами госбезопасности, последовали жертвы. В тот же день советское руководство приняло решение о вмешательстве. Формально обращение к Москве об оказании военной помощи Венгрии было подписано премьер-министром Венгрии Андрашем Хегедюшем, хотя фактически составил его советский посол в Будапеште Ю. В. Андропов.
24 октября советские танки взяли под контроль важнейшие объекты столицы. Но это только спровоцировало новые протесты. В такой обстановке И.Надь был срочно введен в состав высших партийных органов ВПТ и назначен главой правительства. Прибывшие вслед за советскими войсками в Будапешт члены президиума ЦК КПСС М.А.Суслов и А.И.Микоян признали назначение И.Надя главой правительства и одновременно вынудили Э.Гере уйти с поста лидера ВПТ. Вместо него генсеком был избран Янош Кадар, в пользу которого говорило то обстоятельство, что при М.Ракоши он подвергался гонениям и смог вновь вернуться к активной политической деятельности только после отставки последнего.
Однако ситуация продолжала накаляться. В столице и в других городах возникали новые очаги столкновений. На местах стали происходить расправы с коммунистами и с сотрудниками службы безопасности. Венгерская полиция и армия были деморализованы и бездействовали. Стремясь восстановить контроль над ситуацией, новые руководители страны попытались пойти на примирение с оппозицией. Они согласились признать правоту многих требований восставших и перестали квалифицировать происходящее как «контрреволюционный мятеж». 27 октября 1956 г. И.Надь сформировал новое правительство с участием ряда известных некоммунистических политиков, которым было разрешено возобновить политическую деятельность (Золтан Тильди, Бела Ковач). 28 октября было достигнуто соглашение о прекращении огня, а 30-31 октября советские войска из Будапешта были удалены. В те же дни было решено реорганизовать (фактически – распустить) развалившуюся ВПТ и создать вместе нее Венгерскую социалистическую рабочую партию (ВСРП). Вместе с тем, на территорию страны вне зоны столицы продолжали прибывать советские вооруженные формирования. Стабилизации положения не происходило. Некоммунистические силы требовали полного удаления советских войск не только из столицы, но вообще с венгерской территории. В стране фактически вызревал потенциал антисоциалистического переворота, который должен был объективно вывести Венгрию из зоны советского влияния в Европе.
США и страны Западной Европы не имели намерений вмешиваться в венгерские события на стороне некоммунистической оппозиции, поскольку одновременно с нарастанием кризиса в Венгрии шла бурная эскалация конфликта на Ближнем Востоке, исход которого был для Запада многократно важнее развития ситуации в Венгрии, которая негласно давно была признана частью «советской зоны влияния». Однако американское руководство санкционировало проведение в Венгрии «спецопераций» для оказания помощи антиправительственным силам. Средствами радиовещания из-за рубежей Венгрии была развернута мощная пропаганда (прежде всего радиостанции «Свободная Европа»), провоцирующий смысл которой заключался в том, что Запад будто бы готов прийти на помощь венгерским оппозиционерам. Учитывая вовлеченность Британии, Франции и США в ближневосточный конфликт, советское руководство не предвидело обострения отношений с Западом из-за Венгрии. В высшем руководстве СССР под влиянием посла Ю.В.Андропова и командированного в Венгрию председателя КГБ СССР И.А.Серова возобладала точка зрения, что венгерские события являются «контрреволюцией», а И.Надь – «ликвидатором». Настроения в пользу его отстранения от власти усилились, когда венгерское правительство официально предложило Москве начать переговоры о полном выводе из страны советских войск. Советское руководство нарочито медлило с ответом. Тогда правительство И.Надя 1 ноября 1956 г. информировало генерального секретаря ООН о намерении Венгрии выйти из Варшавского договора и провозгласить нейтралитет по примеру Австрии.
К ому времени (еще 31 октября) в Москве уже было принято принципиальное решение о подавлении венгерского восстания. Генсек ЦК ВСРП Янош Кадар был приглашен в советское посольство в Будапеште на беседу с послом Ю.В.Андроповым, после которой на советском самолете он был доставлен в Москву. После конфиденциальных переговоров с советским руководством Я.Кадар согласился в подходящий момент открыто выступить против И.Надя и провозгласить создание нового правительства Венгрии под собственным председательством. 3 ноября в Москву прибыла полномочная делегация правительства И.Надя во главе с министром обороны генералом Палом Малетером. Она намеревалась начать переговоры с руководителями СССР о выводе из Венгрии советских войск. Делегация была арестована органами КГБ.
На следующий день советские войска под командованием маршала И.С.Конева начали наступление на Будапешт с целью подавления «контрреволюционного мятежа». В этот день и было объявлено о создании в г. Сольноке Революционного рабоче-крестьянского правительства Венгрии во главе с Я.Кадаром, которое направило СССР просьбу об оказании помощи в борьбе против «реакции». 7 ноября правительство Я.Кадара прибыло в Будапешт и при поддержке советских войск установило свой контроль в столице. И.Надь укрылся в посольстве Югославии в Будапеште. 22 ноября, получив гарантии свой личной безопасности от Я.Кадара, он покинул здание посольства, но был сразу же арестован и под охраной депортирован в Румынию. В 1958 г. он был осужден в ходе закрытых судебных заседаний и расстрелян.
Бойкот западными странами намерений Египта купить оружие за рубежом и грубоватые попытки подтолкнуть его к вхождению в Багдадский пакт вынудили египетское руководство принять решение о закупке вооружений в СССР. Стремясь избежать открытого скандала и бурных реакций США, эта сделка была оформлена в сентябре 1955 г. как торговый договор Египта с Чехословакией. Однако маскировка не помогла, и правящие круги США, убедившись, что Г.А.Насер в самом деле намерен закупить советское оружие, решили оказать экономическое давление на Египет. 19 июля 1956 г. государственный секретарь США в грубой форме заявил египетскому послу в Вашингтоне о том, что США не смогут предоставить Египту заем на строительство первой очереди Асуанской плотины, хотя соглашение о нем было подписано еще в феврале 1956 г. Ответ Египта был не менее резким.
26 июля 1956 г. Г.А.Насер обнародовал декрет о национализации франко-британской Компании Суэцкого канала. В нем говорилось, что все акционеры и держатели акции компании получат компенсацию, а египетское правительство возьмет на себя ответственность за обеспечение условий конвенции 1888 г. о свободе судоходства в канале. Решение о национализации было законным, так как компания была зарегистрирована как египетское предприятие, хотя и была собственностью иностранцев (41% ее акций принадлежали британскому правительству, 52% – французскому). Реакция Лондона и Парижа на шаг Г.А.Насера была чрезвычайно бурной. Практически сразу же – «по колониальной традиции» – началась подготовка к вооруженной интервенции западных стран против Египта. Она сопровождалась кампанией пропагандистского и дипломатического давления на Египет, в которую включились и США, выдвинувшие план интернационализации Суэцкого канала. Тем не менее, позиция Египта оставалась неизменной.
Создавшейся ситуацией поспешили воспользоваться правящие круги Израиля, которые с возрастающей тревогой следили за политикой Г.А.Насера. Они сознавали, что одним из основных положений программы арабского национализма является ликвидация Израиля. Исходя из этого, израильское правительство предложили свое участие в британско-французской интервенции. Инициатива Израиля была принята. Договоренности о сотрудничестве Британии, Франции и Израиля против Египта были оформлены секретным трехсторонним севрским протоколом (в г. Севре, Франция) 24 октября 1956 г. В ночь с 29 на 30 октября 1956 г. в соответствии с заранее разработанным планом израильская армия напала на Египет. Через несколько часов за ней последовал британско-французский ультиматум, в котором требовалось от Египта и Израиля прекратить боевые действия и отвести свои войска на десять миль от канала. Свое требование Лондон и Париж мотивировали заботой о безопасности важнейшего пути международного судоходства. Израиль, приняв ультиматум, продолжал наступление и через два дня захватил весь Синайский полуостров и сектор Газы. Египет британско-французский ультиматум категорически отверг. 30 октября ситуация в зоне канала была поставлена на обсуждение Совета безопасности ООН, но Британия и Франция, пользуясь правом вето, воспрепятствовали принятию проектов резолюций (как американского, так и советского) с осуждением их действий. 1 ноября открылась чрезвычайная сессия Генеральной ассамблеи, на которой большинством голосов было принято решение о прекращении огня в зоне канала, отводе войск агрессоров, создании чрезвычайных вооруженных сил ООН и вводе их в Египет. Несмотря на это, британско-французские войска продолжали боевые действия. 5 ноября 1956 г. Советский Союз направил Великобритании, Франции и Израилю ноты, содержащие ультиматум. Советское правительство заявило о своей решимости «применением силы сокрушить агрессоров», если боевые действия против Египта не будут прекращены. Одновременно было заявлено об отзыве из Израиля советского посла. Одновременно Москва предложила Вашингтону предпринять совместные шаги для прекращения агрессии.
31 октября Великобритания и Франция начали боевые действия против Египта, стремясь как можно быстрее захватить зону Суэцкого канала, но встретили упорное сопротивление египетской армии и населения городов, где начались тяжёлые уличные бои.
Американская администрация осудила действия Парижа и Лондона по нескольким причинам. Во-первых, тройственная агрессия против Египта была подготовлена и осуществлена без ведома Вашингтона и других союзников Франции и Британии по НАТО. Получалось, что две страны-участницы альянса оказались в состоянии войны по собственному произволу, а другие союзные им государства теоретически должны были им оказывать помощь, не будучи ни разу спрошенными о том, как они в принципе относятся к франко-британским планам напасть на Египет совместно с Израилем. Вашингтон полагал, что Франция и Британия первыми нарушили союзнический долг и поэтому не считал себя обязанным помогать им. Во-вторых, американская администрация вообще скептически оценивала силовые маневры западноевропейских союзников, считая их остатками старых колониальных амбиций этих держав в регионе. Вашингтон стремился приобрести дружественных партнеров среди арабских стран, а поскольку все они безоговорочно осудили нападение на Египет, предпринятое к тому же с участием Израиля, то сказать о солидарности с Францией и Британией значило для США оказаться в ряду врагов арабских стран, чего в Вашингтоне не хотели.
В-третьих, США серьезно опасались, что агрессия против Египта даст повод Советскому Союзу для вмешательства в дела региона, где до тех пор советское присутствие было незначительным. Поскольку в Москве в это время велись разговоры даже о посылке на помощь Египту советских добровольцев, и такой сценарий казался вероятным. США решительно высказались против предложений Москвы предпринять согласованные действия на Ближнем Востоке и предупредили советских представителей о своем отрицательном отношении к идее направления в регион советских добровольцев. Но в то же время американская администрация по дипломатическим каналам выразила Франции и Великобритании осуждение их действий и пригрозила прекратить им поставки нефти (которые обеспечивали американские корпорации), если не будет найден скорейший путь к урегулированию конфликта. Вашингтон раздражала самостоятельность Парижа и Лондона, которая провоцировала, как считали в США, проникновение на Ближний Восток Советского Союза под предлогом оказания поддержки дружественным ему арабским режимам. Хотя США отказались от солидарных действий с Советским Союзом во время кризиса, фактически обе державы действовали в рамках ООН и вне их на параллельных курсах, каждая по-своему оказывая давление на страны-агрессоры.
Столкнувшись с давлением извне, 6 октября 1956 г. британское правительство заявило о согласии выполнить решение ГА ООН. Примеру Британии последовала Франция, и 7 ноября боевые действия в Египте были прекращены. Тройственная агрессия завершилась неудачей. В декабре франко-британские войска из Египта были выведены. В марте 1957 г. израильская армия отошла с Синайского полуострова и из сектора Газы. Вдоль согласованной линии перемирия были размещены войска ООН. Сознавая разрушение позиций европейских союзников на Ближнем Востоке и опасаясь усиления там влияния Советского Союза, американская администрация решила предпринять меры для укрепления своих позиций в арабском мире. В январе 1957 г. республиканская администрация разработала специальную программу укрепления связей с арабскими странами. Программа получила название «доктрины Эйзенхауэра». В соответствии с ней США приняли обязательство оказывать экономическую и военную помощь странам региона, становящимся объектом агрессии международного коммунизма. В марте 1957 г. американский конгресс выделил на осуществление этой программы 200 млн долл. – по тем временам немалую сумму. Эти средства были направлены на противодействие распространению социалистических идей в регионе. «Доктрина Эйзенхауэра» была негативно воспринята большинством арабских стран. Особенно резко против неё выступили, как и ожидалось, Египет и Сирия.
В США заметили, что в Сирии в 1955 г. в результате серии военных переворотов к власти пришла партия, называвшая себя Партией арабского социалистического возрождения (партия Баас). В состав сформированного ей кабинета вошли коммунисты. В 1955 г. сирийское правительство подписало военный договор с Египтом. Во время тройственной агрессии 1956 г. оно разорвало дипломатические отношения с Францией и Великобританией и заявило о готовности оказать помощь Египту посылкой сирийских добровольцев. В Вашингтоне стали сильнее подозревать Сирию в «сползании к коммунизму», когда в августе 1957 г. было подписано соглашение о поставках в Сирию вооружений из СССР. Западные спецслужбы полагали, что Дамаск намерен осуществить вооруженное вмешательство в соседней Иордании, где политическая обстановка была неустойчива и было довольно значительным влияние антизападно и антимонархически настроенных национал-радикалов. Возможность переворота в Иордании по образцу переворота в Египте в 1952 г. и в самой Сирии в 1955 г., в особенности при поддержке со стороны Дамаска, казалась реальной. Со своей стороны западные спецслужбы прорабатывали возможность смены режима в самой Сирии тоже посредством военного переворота с участием кого-либо из оппозиционно настроенных сирийских военных. Неудача очередного такого заговора спровоцировала бурную реакцию сирийского руководства, обвинившего западные страны и «некоторые сопредельные государства» во вмешательстве в сирийские дела. Стала возрастать напряженность в отношениях Сирии с Иорданией, Турцией и Израилем. Турция сосредоточила на границе с Сирией мощную военную группировку, в результате возникла угроза сирийско-турецкого конфликта.
19 октября 1957 г. агентство ТАСС (Телеграфное агентство Советского Союза) как официальный уполномоченный орган правительства СССР выступило с резким заявлением, в котором говорилось, что СССР не останется безучастным к «военной провокации, готовящейся в непосредственной близости от его границ». Москва фактически заявила о намерении оказать помощь Сирии в случае нападения на нее со стороны Турции. Одновременно в Закавказском военном округе СССР начались демонстративные передислокации воинских формирований с их выдвижением к линии советско-турецкой границы. Советский демарш был воспринят, и турецкие войска от границ Сирии были отведены.
Военная угроза способствовала росту настроений в пользу «единения» и в Сирии, и в Египте. В ноябре 1957 г. сирийский парламент принял решение добиваться создания сирийско-египетской федерации. В ходе последовавших за тем межправительственных переговоров была достигнута договоренность о создании нового единого государства – Объединенной Арабской Республики (ОАР).
1.4. План «Дроп-шот».
5 марта 1946 года, Черчилль выступил в американском городке Фултон с речью, которую принято считать публичным провозглашением холодной войны. А три года спустя Пентагон принял план Дропшот - сбросить 300 атомных бомб на 100 советских городов, а затем оккупировать нашу страну силами 164 дивизий НАТО, в том числе 69 американских.
План, популяризации которого был посвящён специальный номер журнала Кольерс, предусматривал создание штаба оккупационных сил в Москве, переименование Ленинграда в Санкт-Петербург, расчленение страны с участием великорусских монархистов, «украинских сепаратистов», прибалтийских и других националистов.
1 января 1957 года должна была начаться самая страшная операция в истории человечества Дропшот...Чем же она была так страшна ? Слово - фактам : Предполагалось, что совместное с США выступят все страны НАТО. Ирландия, Испания, Швейцария, Швеция, Египет, Сирия, Ливия, Ирак, Саудовская Аравия, Йемен, Израиль, Иран, Индия и Пакистан «постараются остаться нейтральными, но присоединятся к союзникам, если подвергнутся нападению или серьезной угрозе». «Общая стратегическая концепция» плана выглядела следующим образом:
«Во взаимосвязи с нашими союзниками навязать военные цели Советскому Союзу, уничтожив советскую волю и способность к сопротивлению путем стратегического наступления в Западной Евразии и стратегической обороны на Дальнем Востоке. Первоначально: защитить западное полушарие; вести воздушное наступление; начать выборочное сдерживание советской мощи приблизительно в пределах зоны: Северный полюс – Гренландское море – Норвежское море – Северное море – Рейн – Альпы – о: Пиава – Адриатическое море – Крит – южная Турция – долина Тигра – Персидский залив – Гималаи – Юго-Восточная Азия – Южно-Китайское море – Восточно-Китайское море – Берингово море – Берингов пролив – Северный полюс; удержать и обеспечить важнейшие стратегические районы, базы и коммуникационные линий; вести психологическую, экономическую и подпольную войну, одновременно подвергая беспощадному давлению советской цитадель, используя все методы для максимального истощения советских военных ресурсов. В последующий период: вести координированные наступательные операции всеми видами вооруженных сил». В первый период войны планировалось сбросить на Советский Союз свыше 300 атомных и 250 тысяч тонн обычных бомб, уничтожив до 85 процентов советской промышленности. Были детально расписаны по подавлению советской ПВО, против советских наземных, морских и воздушных сил. Во втором периоде продолжается наступление с воздуха и изготавливается действию наземные силы НАТО – 164 дивизии, из них 69 американских. Устанавливается контроль над морскими и океанскими коммуникациями и т.д. На третьем этапе с запада переходят в наступление 114 дивизий НАТО, с юга (с высадкой на северо-западном побережье Черного моря) 50 дивизий, которые уничтожают Советские Вооруженные Силы в Центральной Европе. Эти действия и продолжающиеся массированные бомбардировки советских городов принуждают СССР и его союзников к капитуляции. В войне против СССР всего задействуют до 250 дивизий – 6 миллионов 250 тысяч человек. В авиации, флоте, противовоздушной обороне, частях усиления и пр. еще 8 миллионов человек. В общей сложности для выполнения плана «Дропшот» предусматривалось использовать силы общей численностью 20 миллионов человек. В последний, четвертый период буквально любовно выписан в плане «Дропшот»,- «дабы обеспечить выполнение наших национальных целей, союзники должны оккупировать» Советский Союз и другие социалистические страны Европы. Общие потребности оккупационных войск определялись в 38 дивизий, то есть примерно 1 миллион человек в наземных войсках. Из них 23 дивизии несут оккупационные функции на территории Советского Союза. Территория нашей страны делится на четыре «района ответственности», или оккупационные зоны: Западная часть СССР, Кавказ – Украина, Урал – Западная Сибирь – Туркестан, Восточная Сибирь – Забайкалье – Приморье. Зоны подразделялись на 22 «подрайона ответственности». Оккупационные войска распределялись по следующим городам: в Москве – две дивизии и по одной дивизии в Ленинграда, Минске, Мурманске, Горьком, Куйбышеве, Киеве, Харькове, Одессе, Севастополе, Ростове, Новороссийске, Батуми, Баку, Свердловске, Челябинске, Ташкенте, Омске, Новосибирске, Хабаровске, Владивостоке. Из пяти воздушных армий, предназначенных для оккупации всех стран социализма, четыре дислоцировались на территории СССР. В каждую армию должны были входить пять – шесть боевых групп, одна группа транспортных самолетов и одна штурмовая группа В Балтийское и Черное моря вводилось по оперативному авианосному соединению. Особо подчеркивалось, что сильное насыщение оккупационных войск авиацией «должно дать зримое доказательство мощи союзников» советским людям. Памятуя о том, что оккупантам придется выполнять карательные функции, план «Дропшот» предусматривал дополнительное обеспечение войск транспортом всех видов для придания им мобильности. Как в предшествующих планах агрессии, так и в плане «Дропшот» война против Советского Союза и оккупация носили ярко выраженный классовый характер. Необходимость войны определялась «серьёзной угрозой безопасности США, которую… представляет характер советской системы… Никогда еще в истории намерения и стратегические цели агрессора не определялись так ясно. На протяжении веков победа в классовой борьбе пролетариата против буржуазии определяется как средство, при помощи которого коммунизм будет господствовать над миром». «Дропшот» был переломным в американском военном планировании в том отношении, что в отличие от прежних планов, имевших в виду агрессию чисто военными средствами, в этой войне против СССР обращалось внимание на использование классовых союзников по ту сторону фронта, то есть «диссидентов». Термин становится принятым в военных планах. Конечно, штабные планировщики не строили никаких иллюзий насчет силы «диссидентов» самих по себе: «Будет труднее применять методы психологической войны к народу СССР, чем к народу Соединенных Штатов… Но психологическая война – чрезвычайно важное оружие для содействия диссидентству и предательству среди советского народа; подорвет его мораль, будет сеять смятение и создавать дезорганизацию в стране… Широкая психологическая война – одна из важнейших задач Соединенных Штатов. Основная ее цель – уничтожение поддержки народами СССР и его сателлитов их нынешней системы правления и распространение среди народов СССР осознание, что свержение Политбюро в пределах реальности… Эффективного сопротивления или восстаний можно ожидать только тогда, когда западные союзники смогут предоставить материальную помощь и руководство и заверить диссидентов, что освобождение близко».
Если принять в соображение, что по замыслу плана «Дроп-шот» на стороне США по доброй воле или под нажимом должны были выступить не только страны НАТО, но ряд государств Азии и Ближнего Востока, а Латинской Америке и Африке отводилась роль резерва и источников сырья, то упомянутые операции на Дальнем Востоке и в Юго-Восточной Азии подводят итог: Вашингтон вознамерился вооруженной рукой стереть социализм с лица всей земли. Это означало одновременно достижение заветной цели американской олигархии - установление мирового господства Соединенных Штатов. Если нужны официальные доказательства, исходящие от правящей элиты США, то вот они-план «Дроп-шот»!
Тогда почему стал возможным доступ к ему исследователей? А. Браун, опубликовавший в 1978 году этот план в книге с надлежащими комментариями, замечает: «План Дропшот, американский план мировой войны против Советского Союза, был подготовлен комитетом в рамках комитета начальников штабов в 1949 г. по указанию и с ведома президента Гарри С. Трумэна... Военная география не изменяется. А обычное вооружение меняется только по степени своей разрушительной силы. Поля сражений 1949-1957 гг. могут прекрасно стать полями сражений будущей войны. Эти очевидные соображения ведут к постановке важнейшего вопроса: разве не глупость предавать гласности план Дропшот? Я много размышлял над этим и вынужден заключить: да, предание гласности этого документа - глупость. Его нужно было сжечь, закопать или хранить в самом тайном сейфе, ибо он отнюдь не придает Америке привлекательности в глазах России. Дропшот был не только планом атомизации России, но предусматривал оккупацию громадной страны американскими войсками и уничтожение корней большевизма. Несомненно, в наше критическое время, когда холодная война прекратилась, пусть временно, а политическая и идеологическая война бушует с неослабевающей силой, русские укажут: Дропшот - пример продолжающейся враждебности Америки к России, и поэтому Россия должна иметь и расширять вооружённые силы.
Тогда почему стала возможной публикация плана Дропшот? Нет законов, требующих от комитета начальников штабов его рассекречивания... Документ с сопутствующими ему материалами в совокупности показывает: 1) Соединенные Штаты вполне могли проиграть третью мировую войну; 2) Россия, вероятно, смогла бы занять Западную Европу за 20 дней; 3) командование ВВС США считало, что Россия сумеет вывести из строя за 60 дней тогдашнего главного американского союзника Англию с ее базами, имевшими первостепенное значение для нанесения атомных ударов; 4) русские атомные бомбардировки и коммунистическая партизанская война в США значительно подорвали бы способность и волю Америки к продолжению войны; 5) Америка не смогла бы защитить свои собственные города; 6) США потребовалось бы два года, чтобы ее промышленность и вооруженные силы достигли бы такого уровня, который позволил бы американское военное возвращение в Европу и 7) США намеревались оккупировать Россию, идя на риск неутихающей там партизанской войны...
План «Дроп-шот» примечателен не столько своими военными аспектами — в конечном итоге от предшествующих наметок он отличался только количественно, с начала войны планом предусматривалось сбросить атомные бомбы не на 70, а на 100 советских городов и т. д., а качественно — в нем обосновывалась настоятельная необходимость психологической войны в мирное время. Составители «Дропшота» подчеркивали: «Психологическая война — чрезвычайно важное оружие для содействия диссидентству и предательству среди советского народа; она подорвет его мораль, будет сеять смятение и создавать дезорганизацию в стране... Широкая психологическая война — одна из важнейшие задач Соединенных Штатов. Основная ее цель — прекращение поддержки народами СССР и его сателлитов их нынешней системы правления». Термин «диссиденты» прочно входит в планирование агрессии против СССР. Диссиденты, или так называемые инакомыслящие, признавались солдатами по ту сторону фронта психологической войны. Без иностранной поддержки диссиденты как орудие в борьбе против советской власти — ничто. Записано в плане «Дропшот»: «Эффективного сопротивления или восстаний можно ожидать только тогда, когда западные союзники смогут предоставить материальную помощь и руководство, заверив диссидентов, что освобождение близко...».
Заключение.
Подводя итоги, можно сказать, что даже сам Эйзенхауэр не был полностью доволен своей работы над урегулированием советско-американских отношений. Наибольшее разочарование у него вызывал тот факт, что не удалось внести существенного вклада в решение вопросов в борьбе за мир. Но в этом нет ничего удивительного – борьба за мир и американское руководство уже по определению взаимно исключали друг друга.
Американо-советские отношения в эпоху Эйзенхауэра ассоциировались с американской политикой «балансирования на грани войны», «массированного ядерного возмездия», «освобождения» и других не менее уродливых порождений «холодной войны».
Эйзенхауэр пришёл в Белый дом в один из самых тяжёлых периодов мирового политического кризиса, когда страна погрязла в Корейской войне, из-за чего произошло резкое обострение советско-американских отношений и не исключалась возможность Третьей мировой войны. Следует признать, что американская общественность довольно справедливо связывает выход из Корейской войны и именем Дуайта Эйзенхауэра.
Он считал, что Советский союз можно сокрушить с помощью ядерной мощи, откуда и возникли вышеуказанные идеи «массированного ядерного возмездия», «освобождения». Это были очень напряжённые времена в советско-американских отношениях. Обе стороны огромными скачками наращивали гонку ядерных вооружений и поочерёдно бряцали оружием. Тогда же Эйзенхауэр считал, что идея войны – самая правильная. Безусловно, надо признать, что все попытки западной историографии выставить Эйзенхауэра миротворцем и пацифистом несостоятельны. Это был весьма хитрый и двуличный политик умело маскировавший свои идеи по уничтожению СССР.
В середине 50-х годов радикально изменилась мировая военно-стратегическая ситуация. Советский Союз во многом ликвидировал свое отставание от США в сфере обороны, хотя и продолжал оставаться существенно слабее экономически. Стремление США снова «оторваться» от СССР в военной области провоцировало гонку вооружений, прежде всего ядерных.
В мире происходило изменение соотношения геополитических позиций между старыми колониальными державами (Британией, Францией, Нидерландами) и обеими сверхдержавами, одновременно старавшимися заполнить возникавший вакуум присутствия. СССР и США наращивали свое проникновение в зоны молодых освободившихся стран, сталкиваясь и соперничая между собой. При этом Соединенные Штаты и западноевропейские страны НАТО фактически молчаливо признали сферу влияния СССР в Восточной Европе и, избегая риска чрезмерной конфронтации с Москвой, не пытались вмешиваться в восточноевропейские события. Главным нерешенным вопросом европейской ситуации оставался германский.
Эйзенхауэр явился символической фигурой пятидесятых годов. Он воплощал в себе руководящую силу и надежность, общество благосостояния и американскую мощь. Его наследство было, однако, двойственным: мощная и богатая Америка, которая не смогла уже справиться с многими внешне- и внутриполитическими проблемами. В военно-стратегическом отношении Советский Союз, казалось, достиг пата, а в Азии, Африке и Латинской Америке большее влияние приобрели антиамериканские тенденции. В Соединенных Штатах феминистские группы и борцы за гражданские права выдвигали требования общественного равенства и справедливого раздела американского благосостояния. Огромный экономический подъем к началу пятидесятых годов перешел в экономический спад, а культурная жизнь грозила застыть в условиях.
Cписок литературы.
1. Амброуз Стивен. Эйзенхауэр. Солдат и президент. – М.: Изд. «Книга, Лтд.», 1993.
2. Браун А. План «Дроп-шот». – М.,1978.
3. Внешняя политика Эйзенхауэра-Даллеса (Электронный вариант).
4. Громыко А.А. Новое мышление в ядерный век. – М.,1979.
5. Громыко А.А. О практических путях прекращения войны. – М.,1979.
6. Иванов Р.Ф. Дуайт Эйзенхауэр. – М.,1983.
7. Иноземцев Н.Н. Внешняя политика США в эпоху империализма. – М.,1991.
8. История дипломатии. Т.6. – М.,1963.
9. История США (Электронный вариант). История США. Том четвертый, 1945-1980. - М.: «Наука», 1987.
10. Киссинджер Г. Дипломатия. – М.,1997.
11. Крутских А. В. Американская политика «партнерства» в восточно-азиатском регионе. М.: Международные отношения, 1980.
12. Место Китая в Глобальной политике США/ Отв. ред. В. П. Лукин. М.: Наука, 1987.
13. Мельникова Ю.М. Сила и бессилие: Внешняя политика Вашингтона в 1945-82. – М.,1983.
14. Системная история международных отношений. Под. ред. Проф. А.Д. Богатурова. – М.,2000.
15. Советская внешняя политика в эпоху холодной войны – М-Л.,1991.
16. Степанова О. Л. Холодная война – М.,1987.
17. Уильямс Чарльз. Аденауэр. Отец новой Германии. Пер. с англ. - М.:ООО «Изд. АСТ», 2002.
18. Усачёв А.С. Джон Фостер Даллес. – М.,1991.
19. Уткин А.И. Дипломатия и оружие. – М.,1989.
20. Уткин А.И. Россия и Запад: история цивилизаций. – М.,1993.
21. Яковлев Н.И. СССР против ЦРУ. – М.,2001.
22. http: //www. middle ast. narod ru/
Список источников.
1. «Ленинская искра», № 5, 30 апреля 2008 г.
2. Правда. М., 1956. №9.
3. Хрущёв Н. С. Воспоминания (Электронный вариант).