Раскол Русской Православной Церкви на перекрестке мнений
СОДЕРЖАНИЕ: СМОЛЕНСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ГИМНАЗИЯ РЕФЕРАТ ПО ИСТОРИИ РОССИИ по теме: «Раскол Русской Православной Церкви: на перекрестке мнений» СМОЛЕНСК 2002 г. ПЛАНСМОЛЕНСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ГИМНАЗИЯ
РЕФЕРАТ ПО ИСТОРИИ РОССИИ
по теме:
«Раскол Русской Православной Церкви:
на перекрестке мнений»
СМОЛЕНСК
2002 г.
ПЛАН
[1] , - писал Н.А.Бердяев. Думается, что без такого подхода трудно понять смысл раскола.
Трехвековое изучение проблемы представляет собой путь восхождения к постижению этого сложного явления, до сих пор остающегося незаживающей раной русской души[2] . Однако, на всех этапах этого восхождения можно выделить две неизменно действующие тенденции: во-первых, интерес к расколу обостряется в периоды предчувствий[3] очевидных цивилизационных сдвигов в истории России (конец 17 – начало 18 вв.; 60-е гг. 19 в., конец 19 – начало 20 в.; конец 20 в.). Во-вторых, постоянно присутствуют два направления в изучении раскола и в отношении к нему, сложившиеся сразу по его возникновении: раскол глазами раскольников и раскол глазами нераскольников. Оба эти направления имеют свою историю, развивающуюся и углубляющуюся концепцию и своих ярких представителей; т.е. с уверенностью можно сказать, что наука о расколе тоже пребывает в состоянии раскола.
Первое направление - раскол глазами раскольников - сохранило большую целостность и преемственность взглядов, хотя и прошло в своем становлении путь от чисто религиозной аргументации отстаиваемой позиции (Аввакум Петров, Иван Неронов, Епифаний, дьякон Федор, Спиридон Потемкин, инок Авраамий -17 век; братья Андрей и Семен Денисовы; Иван Филиппов и др. - 18 век) до научно-исторической и даже философской (И.А.Кириллов Правда старой веры, М., 1917; В.Г. Сенатов Философские истории старообрядчества, вып.1, 2, M., 1908). Вершиной, энциклопедий этого изучения явился труд С.А. Зеньковского Русское старообрядчество. Духовные движения 17 в., вышедший в эмиграции в 1931 и переизданный в России в 1995 г.
Второе направление - раскол глазами нераскольников - было менее однородным и по мере своего развития (а также развития общественной мысли и общественных отношений в России вообще и отношений государства и церкви с расколом в частности) разделилось на ряд научных школ: духовно-академическую; государственно-православную; социально-политическую; революционно-демократическую и марксистскую.
Путь первой тенденции можно определить как движение от ярко-эмоциональной самозащиты в форме нападения - обличения неправоты никониан (причем, самым сильным аргументом в борьбе было массовое мученичество – заклание себя за веру) - через спокойно-уравновешенное изложение и оправдание своих взглядов к взвешенной научной аргументации, как основ движения, так и его истории. Это развитие подобно лучу, каждый последующий отрезок которого не отрицает предыдущего, а базируется на нем и развивает его, привнося нечто свое, новое.
Вторая тенденция, в силу распадения её на отдельные школы, не столь целостна. Эти школы объединяет лишь общая точка отсчета - положение вне раскола.
Духовно-академическая школа была первой по времени возникновения (конец 17 - начало 18 в.) и до середины 19 в., занимала монопольное положение в своем лагере. Монопольное положение и государственно-идеологическая заданность подходов неминуемо привели к застою в этом направлении, который удалось преодолеть лишь во второй половине 19 в. в связи с утратой монополии на изучение и осмысление раскола. С конца 17 до середины 19 в. представители духовно-академической школы обличали, осуждали раскольников, обвиняли их в невежестве, косности, упрямстве, еретичестве и занимались подбором аргументов (не всегда корректным, как показали дальнейшие исследования - см. работы Н.Ф. Каптерева, Е.Е. Голубинского) с целью доказать неправоту старообрядцев.
Здесь следует отметить такие работы Жезл правления (1666) Симеона Полоцкого; Увет духовный (1682) А.Ф. Холмогорского (приписывается патриарху Иоакиму), Пращица духовная (1721) епископа Питирима, Розыск о раскольничьей брынской вере (1709) св. Дм. Ростовского; История русского раскола митрополита Макария (Булгакова) - сер.19 в., Полное историческое известие о старообрядцах A. Иоаннова (Журавлева) - сер.19 в., Краткая церковная российская история в 2 т. митрополита Платина (Левшина) - 1805 г.
Во второй половине 19 в. в связи со снятием цензуры началась массовая публикация материалов раскола и о расколе. Материалы для история раскола публиковали Вержбовский, Барсков Я.Л., Барсов Е.В. Богословский А., Бубнов Н.Ю., Бурцев А.Е., Попов Г., Субботин Н.И., Дружинин В.Г. и др. В 1858 г. было опубликовано собрание постановлений по части раскола по Министерству внутренних дел за 1734-1858 гг.; а в 1860 - по ведомству Святейшего Синода за 1716-1853 гг. В 50-е годы 19 в. Синод учредил журналы для изучения раскола: Православный собеседник Братское слово, Духовная беседа, Труды киевской духовной академии, Душеполезное чтение, Странник, Церковное вести, Миссионерский сборник, Богословский вестник и др., а с 1860 г. -Епархиальные ведомости и др. газеты.
Всё это привело к всплеску общественного и научного интереса к расколу. Утратив монополию, духовно-академическая школа встряхнулась от идеологического сна и выдвинула ряд ярких ученых, труды которых стали заметным вкладом в научно-историческую и философскую мысль. Особенно значимы были работы профессора Московской духовной академии Н.Ф. Каптерева – крупномасштабные исследования Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных книг и Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович, М., 1909. Эти работы не потеряли своей научной значимости до настоящего времени, так как опираются на серьезную источниковую базу и богатый фантастический материал. Но главное, они поставили точку в двухвековом споре об обрядовой стороне церковной реформы сер.17 в. Выводы Н.Ф. Каптерева поддержал своими исследованиями Голубинский Е.Е. (К нашей полемике со старообрядцами. Изд.2., М., ЧОИДР, 1900, стр.45-46).
Н.Ф. Каптерева и Е.Е. Голубинский доказали несостоятельность обвинений старообрядцев в невежестве, ибо, защищая старорусский обряд, они были правы. Русский церковный обряд нес традицию Византийского Студийского (или Константинопольского) Устава, который был принят с крещением Руси. В XIII в., в связи с борьбой против ереси несториан, в Византии утвердился Иерусалимский Устав. Попытка введения на Руси Иерусалимского Устава в 14-15 вв. не привела к полной смене Студийского Устав, который и был узаконен Стоглавом. Греки (к 17 в.) забыли свои традиции и несправедливо упрекали русских в уклонении. Таким образом, представители духовно-академической школы -оппоненты раскольников - подтвердили их формальную правоту.
Но проблема раскола - это не проблема обряда, …В его основе мессианская идея русского православия[4] , …самый важный вопрос в расколе - религиозно-метафизический; разрешение тайны спасения лично для себя и для всего мира.[5] Тема и тайна раскола - не обряд, но антихрист, не старый обряд, но Царствие Божие.[6]
Проблема раскола - это проблема Третьего Рима, Святой Руси и Вселенского Православия.
Богословско-философское осмысление раскола дали В.С.Соловьев[7] , И.М. Громогласов[8] и другие.
В.Е.Соловьев писал: Раскол, хотя вначале выступает в защиту божественных и неизменных форм церкви против всяких человеческих нововведений, но бессознательно подменивая истинный признак божественности - кафоличность - другим, внешним, условным и неопределенным признаком старины или отеческого предания; раскол постепенно удаляется от божественного содержания церкви, растворяя широкие врата всякому человеческому произволу и личному мудрованию.[9]
Развивая эту мысль, И.М. Громогласов писал: ...развитие национального сознания не должно вырождаться в стремление одной народности противоположить себя целому и видеть в себе самой высшую цель и конечное свое назначение.[10] В области религиозной жизни национальная исключительность представляет собой практическое отречение от вселенского христианства и возвращение и дохристианскому ...партикуляризму.[11]
В 17 в. в сознании русских людей затемнилась великая идея вселенского православия и подменилась представлениями о местнонациональной русский церкви, на обычаи и установления которой и была перенесена мысль о святости и неизменности существенных основ церковной жизни.[12]
Таким образом, к концу 19 в. был осмыслен и осознан главный грех раскола - отрыв от вселенной церкви, национализация веры, грех гордыни, изживая который церковь на 200 лет оказалась в вавилонском пленении у государства (синодальный период). О национализации русской церкви и идентификации вселенской церкви с поместной русской церковью писали В.О. Ключевский[13] , П.Н. Милюков[14] и другие исследователи, не принадлежавшие к духовно-академической школе.
2. ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ПРАВОСЛАВНЫЕ ШКОЛЫ О РАСКОЛЕ
Оценки раскола представителями государственно-православной исторической школы в целом негативны и близки к духовно-академическому направлению.
Так, К.Д. Кавелин указывал на недостаток развития религиозного чувства у русских, полуязыческие представления и верования и церковный формализм как главную причину раскола.[15] По его мнению великороссы были не способны подняться до внутреннего духовного содержания христианства.[16] Такой же точки зрения придерживался Б.Н. Чичерин, подчеркивая, что 17 в. был рубежом перенесения на отечественную почву европейского образования.[17] Государственники в один голос обвинили русских людей 17 в. в невежестве, которое и стало главной причиной обрядоверия, породившего, по их мнению, раскол.
Митрополит Иоанн – выдающиеся историософ 20 в – развенчал эту устоявшуюся точку зрения. Он писал: Только полное религиозное невежество позволяет толковать ... приверженность богослужебной форме как отсталость, неграмотность и неразвитость русских людей 17 в.[18] Уровень благочестия русской жизни 17 в. был чрезвычайно высок даже в её бытовой повседневности.[19]
В.О.Ключевский рассматривал раскол в контексте взаимосвязи Россия-Запад; по его мнению раскол способствовал распространению западных влияний, так как уронил авторитет старины, подняв во имя её мятеж; против церкви и государства.[20] Разделяя общее мнение государственников о невежестве русских и их излишней привязанности к обрядовой стороне веры[21] , В.О. Ключевский в то же время выделял в расколе не только церковно-историческую, но и народно-психологическую сторону и считал его значимым фактом в истории становления национального сознания.[22]
П.Н. Милюков рассматривал раскол как реакцию на критические, т.е. западно-привносимые элементы, неприятие которых обрело форму страха погубить свою душу по чужой – иноземной воле.[23] По мнению П.Н, Милюкова, раскол - чисто духовное движение национального порядка принципиально неполитическое и совершенно несовместимое с идеей социального переустройства земного мира и тем более активной борьбы, на которую раскол сам по себе был неспособен.[24]
(Соловецкое восстание и стрелецкие бунты, в которых религиозные требования стояли на первом месте, а также крестьянские восстания и войны, в которых эти требования были не последними, П.H. Милюкова не убедили). Милюков считал, что раскол мог только принимать мученичество за веру.[25] При Петре раскол из события национально-традиционалистического превратился в общенациональное явление, в движение защиты устоев объединенной жизни и черт историко-культурной самобытности.[26]
Одним из самых ярких произведений по истории раскола в русле государственно-православной историографии является работа П.Н. Бороздина Протопоп Аввакум. Очерки из истории умственной жизни русского общества (М.,1900). Брожение умов второй половины 17 в. автор отобразил как поиск пути бережного сохранения исторической самобытности России поборниками идеи древлеправославного традиционализма. Автор показывает, что греко-малороссийская государственная политика, направленная на преодоление культурной и территориальной замкнутости России, привела к коренному разделу мнений о судьбах русского православия и исторической миссии России. П.Н. Бороздин видел в расколе форму социального протеста, обретающего черты оппозиционного власти религиозного общественного движения.
В целом, несмотря на обличительный пафос государственников, русскую историческую мысль 19 в. буквально пронизывает идея о том, что раскол был реакцией на столкновение старого с новым, проявившейся в форме церковного мятежа.[27] То есть цивилизационная подоплека религиозных споров 17 в. Была для историков государственной школы очевидной.
До середины 19 в. ценностная значимость движения раскола как явление позитивно-исторического не отражалась в науке.[28]
3. СЛАВЯНОФИЛЫ И СОЦИАЛЬНОПОЛИТИЧЕСКАЯ ШКОЛА О РАСКОЛЕ
Первыми из оппозиционных официозу течений проявили научный интерес к расколу и дали его историческое осмысление славянофилы. В расколе они увидели не невежество, а протест против современного порядка вещей.[29] Кроме того, И.С. Аксаков обратил внимание на то, что раскол имеет в изначальной основе потребность умственной деятельности.[30] Таким образом, славянофилы дали диаметрально противоположные официальным оценки раскола.
Позднее славянофильство-почвенничество совершило откровенный поворот в религиозно-православных ориентациях к дониконовой, древлеправославной градации и представляло собой синтез исконно-русских элементов культуры (дониконовой старины) и полуизолированного в российском обществе славянофильства.[31] Ф.М. Достоевский, например, писал о расколе следующее: самое крупное явление русской жизни и самый лучший залог надежды на лучшее будущее.[32]
Социально-политическая школа, возникшая во второй половины 19 в, в среде либеральной научной общественности, характеризуется искренним интересом к расколу, стремлением понять его смысл, увидеть в нем позитивное начало. Не может ведь быть чтобы просто дикие, темные, невежественные мужики, только благодаря своему невежеству вот уже почти два века, несмотря на все гонения и ограничения, противостоят государству и официальной церкви, сохраняют свое лицо, не теряют своих идеале, да ещё и богатеют назло врагу.
Обратившись к изучению раскола, представители социально-политической школы – А.П. Щапов, Н.А. Аристов, В.В. Андреев, В.Г. Дружинин, А.С. Пругавин, С.А. Мельгунов, Н.И. Костомаров и др. – пришли к новым выводам.
А.П.Щапов увидел в расколе могучую оппозицию податного земства против всего государственного строя[33] и развитые демократические традиции. Сила русского раскола - в его религиозно-гражданском демократизме[34] , - писал он. По мнению А.П.Щапова основная доктрина старообрядчества - вековая антигосударственная оппозиция.[35] Кроме того, А.П. Щапов полагал, что раскол проявил потребность народа в просвещении и стал умственным движением в среде крестьянства.[36] Таким образом, с точки зрения А.П.Щапова, раскол - социально-политическое движение, течение народной веры, народной жизни, фактор народного умственного развития, противоборствующее государственной власти, но сосуществующее с ней и не несущее в себе программных идей свержения существующего строя. Раскол - главный рубеж российской истории.
Идеи А.П.Щапова были подхвачены и развиты его последователями.
Н.И. Костомаров писал о том, что раскол расшевелил спавший мозг русского человека[37] и явился крупным явлением народного умственного прогресса, когда народ показал своеобразную деятельность в области мысли и убеждений.[38] И в то же время Н.И. Костомаров первым увидел парадоксальность раскола, когда борьба за старину, породила новые духовные нужды[39] , поставила народ перед проблемой выбора.
Именно сторонники социально-политического подхода и изучению раскола впервые обратили внимание на высокий уровень грамотности и начитанности среда раскольников. С.П. Мельгунов пришел к выводу, что главное в расколе - просветительство[40] и борьба за свободу совести с целью отделения церкви от государства.[41] А.С. Пругавин указывал, что раскол был реакцией на антинародную политику власти[42] , характеризовался единством религиозно-социальных и противогосударственных идей[43] и был прогрессивным движением, требующим свободы слова, свободы проповеди и обучения, чтобы пастыри избирались прихожанами, требовал полной личной свободы, проповедовал общее равенство и братство, стоял за право и самостоятельность женщины[44] , т.е. подчеркивал глубокий внутренний демократизм раскола.
Именно на волне таких характеристик появилась оценка раскола как явление в высшей степени светлого в русской истории.[45]
Во взглядах сторонников социально-политической школы религиозно-обрядовые причины раскола ушли на второй-третий план, а на первый вышли причины социально-экономические - ущемление прав прихода, отрыв церковной иерархии от верующих, крепостное право.[46] , [47] И в то же время они обратили внимание на инонациональный характер никоновых повин и убедительно трактовали раскол как заслон западным привнесениям в русскую жизнь.[48]
4. РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ-ДЕМОКРАТЫ О РАСКОЛЕ
Социально-политические позиции в оценке раскола были не чужды и революционерам-демократам, но они в большей мере интересовались им как возможным союзником в борьбе против самодержавия и даже передовом отряде этой борьбы, На окраинах двух социальных миров - писал А.И. Герцен, - крестьян и дворян-крепостников, развились раскольники и декабристы, а потом все западники,.., все они были вместе протестом и надеждой; ими Россия усиливалась отделиться от петровского периода или переработать его в свое настоящее тело, в свою здоровую плоть.[49] А.И. Герцен далее призывал идти к социализму через раскольничью общину.[50] (!). М.А. Бакунин считал раскол проявлением свободы духа русского народа, доказательством его умения постоять за свои убеждения, ... народ унес свою душу, свою заветную жизнь, свою социальную веру в раскол... В расколе продолжалась и сохранялась для народа прерванная Петром история народа России.[51]
Началась активная борьба за старообрядца, которая выражалась в организации журнала общее вече (Главным редактором был Н.Огарев, с 1862 по 1864 вышли 29 номеров) попытке привлечь на свою сторону старообрядческого епископа Пафнутия, который, вернувшись из Лондона в Россию, запретил староверам всякие сношения с этими безбожниками (Герценом и К°), подготовке агитаторов.•. Раскольники были единственной народной организацией, на которую собирались опереться Герцен и Огарев (Общее Вече, № I, 15.VI, 1862, Лондон; обращение К народу – читай К старообрядцам). И вообще декабристов, петрашевцев и старообрядцев они ставили в один ряд, как борцов за свободу и пострадавших за народ.[52] Борьба за старообрядца закончилась полным провалом; старообрядец стоял за веру и в революцию не пошел! Поистине, раскольники боролись не против царя и церкви, за Правду, за Веру, за Святую Русь. Живя за государственной и церковной оградой, они мечтали об уничтожении этой ограды, о возврате государства и церкви к древлему благочестию. Вообще, старообрядцы были вне политики, однако, в ходе революции 1905-1907 гг. поддержали октябристско-кадетское крыло; старообрядческий съезд (XII -1905 г.) приветствовал Манифест 17/X 1905 г. и выступил за единство России, сохранение царской власти с Государственной думой, за всеобщее избирательное право, введение демократических свобод, демократизацию местного самоуправления, передачу земля крестьянам за выкуп за счет государства и справедливую разработку фабричного вопроса.[53] Итак, надежды революционеров на раскольников как на опору в революционной борьбе против самодержавия не оправдались. И, тем не менее, революционеры-демократы безошибочно угадали в старообрядчестве родственное начало. Как писал Г,П. Федотов, народник -это воскресший Аввакум, который расшатывает империю Петра.[54] Народничество 1870-80 гг. и живет в круге старообрядческих идей, преломленных в современности.[55]
Таким образом роль идеалов раскола (личностей-борцов - Аввакума, Морозовой) в культуре революционно-демократического направления значительна и ... даже более органично присуща системе его политических учений и мировоззренческих установок, чем поиск в старообрядчестве активной революционной силы.[56]
Основоположников подходов к расколу в рамках марксистской школы был Г.В.Плеханов, считавший раскол движением позитивно-противогосударственного протеста, которому религия мешала перерасти в классовый[57] (теоретической основой юного подхода было известное марксистское положение о неразвитости форм классового сознания в эпоху феодализма, реализуемых в религиозной оболочке (Ф.Энгельс Крестьянская война в Германии. К.Маркс и Ф.Энгельс, собр. соч., т. 7, 1956, стр.360).
5. СОВЕТСКАЯ ИСТОРИЯ О РАСКОЛЕ
В советское время в связи с известными обстоятельствами российской истории тема раскола не вызывала такого бурного интереса как во второй половине 19 в. и особенно на рубеже веков. Советская историческая наука, зажатая строгим канонами классового подхода, лишь вскользь упоминала раскол, как явление второго плана, как продукт невежества масс. В 60-70-е годы, когда выбор тем научного исследования стал более свободным, появилось несколько диссертационных работ и монографий по расколу, естественно трактовавших его как форму классовой борьбы под религиозными лозунгами (канон!). В результате такого подхода необозримо многоплановый пласт проблем старообрядчества в советское время был сведен к антифеодальным противогосударственным выступлениям.[58]
В целом, на раскол смотрели сквозь пальцы, как на досадное ретроградное явление русской истории, не вписывавшееся в теорию освободительного движения. (Ни в одном старообрядческом источнике нет призыва к свержению самодержавия и крепостного права!). Историков-марксистов это удручало. Почему в Советское время расколом, точнее его текстами, идеологами и идеалами в большей мере занимались литературоведы – В.И. Малышев, А.Н. Робинсон, А.М. Ланченко Д.С. Лихачев, Н.С. Демкова, Н.Л. Гудзия, И.В. Понырко, В.Е. Гусев, М.Б. Плюханова и др. Из историков и философов расколом занимались Бубнов И.Ю. (Старообрядческая книга в России во второй половине 17 в. - в сб. Источники: типы и эволюция: СПб; БАН, 1995), Б.П. Кутузов (Церковная реформа 17 в, её истинные причины и цели: Рига, чч. 1,2, 1992), Н.И.Покровский (Христианство и церковь в России феодального периода: Новосибирск, 1989; Источники по истории общественного сознания и культуры периода феодолизма: Новосибирск, Наука, 1991), А.Л. Клибанов (Духовная культура средневековой Руси, М.,1966), Замалеев А.Ф., Овчинникова Е.А. и другие.
Однако, как указывает В.В.Молзинский, всем недостает объективной непредвзятости для постижения глубинного смысла и всего многопланового спектра, заложенных в расколе социально- политических, богослужебно-исторических и религиозно-нравственных идей.
III. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подводя итоги своей работы, я пришел к выводу, что раскол XVII в. явился величайшим событием в истории России. Он стоит рядом с такими событиями, как смутное время, революция 1917 г. Значение его велико. Потому что, по словам Бердяева, религиозный раскол не был вызван исключительно обрядоверием русского народа. В расколе была и более глубокая историософическая тема. Вопрос шел о том, есть ли русское царство исконноправославное. В народе проснулось подозрение, что Москва-Третий Рим-столица Православного Царства повредилась, произошла измена истинной вере. Государством и Церковью овладел антихрист. Народное Православие разрывает с иерархией и церковью. Истинная Православная церковь уходит под землю. С этим связана легенда о граде Китеже, скрытом под озером. Народ ищет град Китеж. По словам Георгия Флоровского совсем не обряд, но антихрист есть тема русского раскола.
ЛИТЕРАТУРА
1. И.С.Аксаков, Краткая записка о странниках или бегунах, 1851. Русский архив, 1866, № 1-12.
2. В.В.Андреев. Раскол и его значение в народной русской истории. Ист. очерк. СПб., 1870.
3. М.А.Бакунин. Русским польским и всем славянским друзьям. ж. Колокол, 1862, №№ 122-123.
4. В.В.Белоликов. Историко-критический обзор существующих мнений о происхождении, сущности и значении русского раскола старообрядчества. Киев, 19l3.
5. Н.А.Бердяев. Русская идея. Основные проблемы русской мысли 19-н. 20 в, - В сб. О России и русской философской культуре (философы послеоктябрьского зарубежья). М., 1990.
6. А.И.Герцен. Русский народ и социализм. Избр. философские произведения, т. 2, М., 1949.
7. И.М.Громогласов Русский раскол и вселенское православие. Богословский вестник, 1898.
8. Ф.М.Достоевский. Два лагеря теоретиков. П.С.С., 1980.
9. Митрополит Иоанн. Самодержавие духа. СПб, 1994.
10. К.Д. Кавелин Мысли и замечания о русской истории в сб. К.Д. Кавелин Наш умственный строй: статьи по философии русской истории и культуре. М., 1989.
11. В.О.Ключевский. Западное влияние в России XVII в. ж. Вопросы философии и психологии. 1897.
12. ж. Колокол, 1860, № 86.
13. Н.И.Костомаров. История раскола у раскольников, в сб. Н.И. Костомаров Раскол. Смядынь, 1994.
14. Н.И. Костомаров. Монографии и исследования, т. XII.
15. В.О. Ключевский. Курс русской истории.
16. Массовые предчувствия… выражают... настроенность народа на трагедию. См. Кризисный социум. Наше общество в 3-х измерениях . М., 1994, институт философии РАН.
17. С.П.Мельгунов. Из истории религиозно-общественных движений в России в 19 в. М., 1919.
18. С.П.Мельгунов. Старообрядцы и свобода совести. Исторический очерк. М., 1918.
19. С.П.Мельгунов. Старообрядчество и освободительное движение. В защиту старой веры. Старообрядческий вопрос в освещении периодической печати. 1905-1910 г.г. П-г, 1915.
20. И.С.Миллер. Вокруг Великорусса. Сб-к Революционная ситуация в России, 1859-1861 гг., М., 1965.
21. П.Н.Милюков. Очерки истории русской культуры. М.,1994.
22. В.В. Молзинский. Старообрядческое движение второй половины 17 в. в русской научно-исторической литературе. П-г, Ак. культуры, 1997.
23. Г.В.Плеханов. История русской общественной мысли. М.-Л., 1925.
24. А.С.Пругавин. Значение сектантства в русской народной жизни. Русская мысль, 1881.
25. В.С.Соловьев О русском народном расколе, соч. в 2 т., М.,1989.
26. A.П.Щапов. Земство и раскол, СПб, 1862.
27. А.П.Щапов, Русский раскол старообрядчества, рассматриваемый в связи с внутренние состоянием русской церкви и гражданственности в XVII и первой половине XVIII в, А.П.Щапов, п.с.с. т. 1, 1906.
28. В.Ф-ов, Взаимоотношения раскола и православия (Идеалы раскола и задачи православной миссии). В защиту старой веры. П-г, 1915.
29. Г.Флоровский, Встреча с Западом. В сб-ке Из истории русской культуры 17 – н. 18 вв. М., 1996.
30. Г.П.Федотов. Трагедия интеллигенции. В сб. О России и русской философской культуре (Философы послеоктябрьского зарубежья). М., 1990.
31. Б.Н. Чичерин. Опыты по истории русского права. М., 1858.
32. И.И.Юзов (Каблиц). Русские диссиденты-староведы и духовные христиане. СПб, 1881.
33. И.И.Юзов. Политические воззрения староведия. ж. Русская мысль, 1882.
[1] Н.А. Бердяев. Русская идея. Основные проблемы русской мысли 19-н. 20 в, - В сб. О России и русской философской культуре (философы послеоктябрьского зарубежья). М., 1990, стр.52.
[2] Митр. Иоанн. Самодержавие духа. СПб, 1994, стр. 212.
[3] Массовые предчувствия… выражают... настроенность народа на трагедию. См. Кризисный социум. Наше общество в 3-х измерениях . М., 1994, институт философии РАН; стр.158-160.
[4] Н.А. Бердяев. Основные проблемы русской мысли 19 в. и н.20 в. - в сб. О России и русской философской культуре (философы послеоктябрьского зарубежья). М., 1990, стр. 52.
[5] В. Ф-ов, Взаимоотношения раскола и православия (Идеалы раскола и задачи православной миссии). В защиту старой веры. П-г, 1915, стр. 589.
[6] Г. Флоровский, Встреча с Западом. В сб-ке Из истории русской культуры 17 – н. 18 вв. М., 1996, т. III, стр. 312.
[7] В.С. Соловьев О русском народном расколе, соч. в 2 т., М.,1989, т. 1.
[8] И.М. Громогласов Русский раскол и вселенское православие. Богословский вестник, 1898.
[9] B.С. Соловьев. Указ. соч., стр. 180.
[10] И.М. Громогласов. Указ. соч., стр. 31.
[11] Там же.
[12] Там же, стр. 37.
[13] В.О.Ключевский. Западное влияние в России XVII в. ж. Вопросы философии и психологии. 1897 кн. 36, стр. 140; кн. 38, стр.540; кн. 39, стр. 771-773.
[14] П.Н. Милюков. Очерки истории русской культуры. М.,1994, т. 2, стр. 170.
[15] К.Д. Кавелин Мысли и замечания о русской истории в сб. К.Д. Кавелин Наш умственный строй: статьи по философии русской истории и культуре. М., 1989, стр. 200.
[16] Там же, стр. 201.
[17] Б.Н. Чичерин. Опыты по истории русского права. М., 1858, стр. 376.
[18] Митрополит Иоанн Самодержавие духа, СПб, 1994, стр. 213.
[19] Там же, стр. 212.
[20] В.О. Ключевский. Курс русской истории, т. 3, стр. 299.
[21] В.О. Ключевский. Указ. соч., т. 3, стр. 375.
[22] В.О. Ключевский, Указ соч., стр. 391.
[23] П.Н. Милюков. Очерки истории русской культуры. М., 1994, т. 2, стр. 168.
[24] Там же, стр. 175.
[25] П.Н. Милюков. Указ, соч., стр. 174.
[26] Там же, стр. 179.
[27] В.В. Молзинский. Старообрядческое движение второй половины 17 в. в русской научно-исторической литературе. П-г, Ак. культуры, 1997, стр. 120.
[28] Там же, стр. 141.
[29] И.С.Аксаков, Краткая записка о странниках или бегунах, 1851. Русский архив, 1866, № 1-12, стр. 629.
[30] И.С. Аксаков. Краткая записка о странниках и бегунах. 1851. Русский архив, 1866, № 1-12, стр. 630.
[31] В.В. Молзинский, Указ. соч., стр.143.
[32] Ф.М. Достоевский. Два лагеря теоретиков. П.С.С., 1980, т. 20, стр. 21.
[33] A.П. Щапов. Земство и раскол, СПб, 1862, стр. 29.
[34] А.П. Щапов, Русский раскол старообрядчества, рассматриваемый в связи с внутренние состоянием русской церкви и гражданственности в XVII и первой половине XVIII в, А.П.Щапов, п.с.с. т. 1, 1906, стр. 219.
[35] А.П. Щапов, Указ. соч., стр. 469-470.
[36] Там же, стр. 288-289.
[37] Н.И. Костомаров. История раскола у раскольников, в сб. Н.И. Костомаров Раскол. Смядынь, 1994, стр. 256.
[38] Н.И. Костомаров. Монографии и исследования, т. XII, стр. 347.
[39] Там же, стр. 470.
[40] С.П. Мельгунов. Старообрядчество и освободительное движение. В защиту старой веры. Старообрядческий вопрос в освещении периодической печати. 1905-1910 г.г. П-г, 1915, стр. 612.
[41] С.П. Мельгунов. Старообрядцы и свобода совести. Исторический очерк. М., 1918, стр. 4.
[42] А.С. Пругавин. Значение сектантства в русской народной жизни. Русская мысль, 1881, кн. 2, стр. 309.
[43] Там же, стр. 236.
[44] Там же, стр. 361.
[45] В.В. Белоликов. Историко-критический обзор существующих мнений о происхождении, сущности и значении русского раскола старообрядчества. Киев, 19l3, стр. 43.
[46] В.В. Андреев. Раскол и его значение в народной русской истории. Ист. очерк. СПб., 1870, стр. VII.
[47] И.И. Юзов (Каблиц). Русские диссиденты-староведы и духовные христиане. СПб, 1881. Юзов И.И. Политические воззрения староведия. ж. Русская мысль, 1882, кн. 5, стр. 181-217.
[48] В.В. Молзинский. Указ. соч., стр. 164.
[49] ж. Колокол, 1860, № 86, стр. 690.
[50] А.И.Герцен. Русский народ и социализм. Избр. философские произведения, т. 2, М., 1949, стр. 149.
[51] М.А.Бакунин. Русским польским и всем славянским друзьям. ж. Колокол, 1862, №№ 122-123, стр. 1022.
[52] И.С. Миллер. Вокруг Великорусса. Сб-к Революционная ситуация в России, 1859-1861 гг., М., 1965, стр. 113-114.
[53] Мельгунов С.П. Из истории религиозно-общественных движений в России в 19 в. М., 1919, стр. 26-30.
[54] Г.П. Федотов. Трагедия интеллигенции. В сб. О России и русской философской культуре (Философы послеоктябрьского зарубежья). М., 1990, стр. 432.
[55] Там же.
[56] В.В. Молзинский. Указ. соч., стр. 182.
[57] Г.В. Плеханов. История русской общественной мысли. М.-Л., 1925, стр. 362-363.
[58] В.В. Молзинский. Указ. соч., стр. 19.