Религиозный аспект международных отношений Ливана и Израиля

СОДЕРЖАНИЕ: Внешняя политика Израиля в ближневосточном регионе и в арабо-израильском конфликте, внутренняя и религиозная обстановка в Ливане как факторы развития взаимоотношений между странами. Влияние вывода израильских войск на стабилизацию ливанского общества.

Реферат

Религиозный аспект международных отношений Ливана и Израиля

Динамика развития взаимоотношений Израиля и Ливана во многом определилась следующими факторами: внешняя политика Израиля в ближневосточном регионе и его позиция в арабо-израильском конфликте, а также внутриполитическая и религиозная обстановка в Ливане.

К началу 70-х годов усилившаяся политическая и социальная напряженность в Ливане стала следствием конфессионального принципа распределения власти и растущих социально-экономических противоречий. Это было обусловлено расколом общества на множество враждующих политических и конфессиональных групп, не способных к совместному решению накопившихся социально-политических проблем.

Христианский лагерь в Ливане представлял, как правило, богатую, образованную часть населения, которая, придерживаясь правых взглядов в политике, поддерживала ливанский суверенитет, была склонна к установлению связей с Западом и Израилем. Мусульманские общины были бедны, придерживались левых взглядов, поддерживали идею арабской интеграции.

Отношение к присутствию палестинцев в Ливане также стало осью, по которой шло политическое размежевание страны. Правохристианские силы относились негативно к палестинским беженцам и деятельности Палестинского движения сопротивления (ПДС) в Ливане. Они считали это главным дестабилизирующим фактором в обществе. Негативное отношение христиан к этому вопросу усиливалось с каждым годом: если в 1970-1971 гг. на присутствие палестинцев отрицательно смотрели от 9 до 33% населения (в зависимости от уровня образования опрашиваемых), то после выборов 1972 г. уже 53% христиан возражали против права палестинцев совершать военные действия в отношении Израиля с территории Ливана. Мусульманские партии, и прежде всего национально-патриотические силы, поддерживали ПДС (56% мусульманского населения в 1972 г.), выражая общеарабскую солидарность с палестинцами в их борьбе за независимость² . Как пишет ливанский исследователь Фарид эль-Хазин, население страны не смогло полностью воспринять идею вооруженной борьбы палестинцев и поддержать ПДС, поскольку его христианская часть не разделяла идеологии панарабизма и общей судьбы для всех арабов.

После оккупации в 1967 г. Израилем Западного берега р. Иордан и Сектора Газа в ближневосточном регионе возобладали тенденции решения палестинской проблемы силовыми методами. Израиль периодически осуществлял военные акции против Ливана в ответ на террористические акты и обстрелы, осуществлявшиеся с ливанской территории, находившейся под фактическим контролем палестинцев (бомбардировка Бейрутского аэропорта в 1968 г., рейд израильских отрядов в Бейруте в 1973 г., бомбардировки в течение 1970-1973 гг. юга страны, приводившие к жертвам среди палестинцев и ливанских граждан).

В 1975 г. в Ливане началась гражданская война. Правохристианские силы в этот период были представлены прежде всего маронитской партией Катаиб и ее военизированным крылом Фаланги, милицейскими отрядами клана С.Фражье и военными отрядами Тигры Национально-либеральной партии (НЛП). В начале 1976 г. Катаиб, НЛП и небольшие по численности христианские партии (такие как Орден маронитских монахов, Маронитская лига, Танзым) объединились в организацию Фронт свободы и человека, переименованную вскоре в Ливанский фронт.

Отряды Ливанской коммунистической партии, Организация коммунистического действия (левое крыло коммунистической партии и арабских радикальных групп), Прогрессивно-социалистическая партия (ПСП), военизированное крыло Народной армии, боевики Партии арабского социалистического возрождения (ПАСВ), членами которой были не только мусульмане, но и христиане, выступили от имени мусульманских и левых радикальных сил. Мусульман и левые силы также поддерживали суннитская организация Мурабитун, насеристы из Триполи и Сидона, а также шиитская Партия обездоленных, которая после 1978 г. изменила свое название на Амаль. Помимо этого, на стороне мусульманских и левых группировок, как правило, выступали отряды ПДС, несмотря на соглашение, заключенное между палестинцами и ливанской делегацией в 1969 г. в Каире, о невмешательстве ПДС во внутренние дела Ливана.

В конце января 1976 г. было достигнуто соглашение о прекращении огня. К весне 1976 г. мусульманские силы контролировали почти 80% территории Ливана.

В апреле 1976 г. маронитские лидеры Франжье и Шамун, поняв, что их община на грани поражения, обратились к Дамаску за помощью. Президент Ливана приглашал сирийских братьев прийти на помощь его стране. Лига арабских государств (ЛАГ) утвердила Сирию в качестве ливанского миротворца. В итоге сирийская армия вступила в Ливан.

Позиция власти Ливана в 1976 г. видна по высказыванию президента Э.Саркиса: Я не хочу быть против христиан или против сирийцев. Моя задача заключается в том, чтобы поддерживать мир между Сирией и Катаиб, которую поддерживал Израиль. Если не будет сирийского присутствия, то будет война. Без фалангистов не будет Ливана, а я – ливанец.

Расстановка сил определилась: Сирия контролировала весь Ливан до р. Литани, Южный Ливан молчаливо признавался зоной интересов Израиля. Обе стороны избегали открытого конфликта и каждая стремилась ослабить позиции другой⁶ . Главным противником Израиля по-прежнему оставались палестинцы, главной задачей – защита от террористов израильского Севера.

Ливанский исследователь Х.Баракат так охарактеризовал цели Израиля на первом этапе кризиса: Ослабление ПДС, разрушение связи между арабскими странами, усиление своего влияния на завоеванных арабских землях, предупреждение радикальных марксистских политических движений, поддержка другого немусульманского государства в мусульманском регионе.

Краткосрочное вторжение Израиля в 1976 г. в Ливан показало, что почти ни одна приграничная ливанская деревня не сопротивлялась израильским войскам, и жители были готовы к сотрудничеству. Многие ливанцы добровольно записывались в Армию Южного Ливана (АЮЛ), организованную при непосредственной поддержке Израиля. В сущности, АЮЛ напоминала скорее вооруженное милицейское формирование, подобно другим ливанским милицейским группировкам, определявшим военно-политическую и даже экономическую жизнь страны. По сути, политика милицейских формирований разрушала общегосударственные связи и провоцировала деление территории на сферы своего военного и экономического влияния.

К началу 1978 г. стало очевидным, что расчеты Израиля на СаадаХаддада, руководителя АЮЛ, не оправдались. В его руках осталось всего три небольших христианских анклава. В свою очередь правохристианские силы Ливана не стремились поддержать позиции С.Хаддада и его армии. Израильское руководство решилось на новое вторжение в Ливан⁷ .

Рейд палестинских партизан вглубь территории Израиля 11 марта 1978 г. и совершенное ими нападение на рейсовый автобус спровоцировали 15 марта вторжение израильских войск на территорию Южного Ливана. Основные военные действия развернулись в южной области Ливана между р. Литани и израильской границей, куда переместились отряды палестинцев.

Операция носила название Литани, и ее целью было уничтожение ООП на территории Южного Ливана. Через 15 часов после начала вторжения в руках израильтян оказалась сплошная полоса вдоль ливано-израильской границы⁸ . Еще через несколько дней израильские войска вышли к южному берегу Литани. Начальник Генштаба МодехайГур заявлял: Тот, кто держит в своих руках южный берег Литани, может контролировать все, что происходит на дорогах, ведущих в Южный Ливан⁹ . Тем самым он дал понять, что отныне Израиль не допустит возвращения палестинских отрядов на Юг. Израильские войска ушли из южного Ливана в июне 1978 г., но передали власть руководству Армии Южного Ливана, поддерживавшему связи с израильтянами.

Однако начиная с 1979 г. и в течение полутора последующих лет правительству М.Бегина было не до Ливана. Завершился Кэмп-Дэвидский процесс, заключался мир с Египтом, израильские войска готовились к уходу из Синая. Одновременно в Кэмп-Дэвиде была провозглашена и новая политика в отношении Иудеи, Самарии и полосы Газы – палестинцам этих территорий была обещана автономия¹⁰ . Но палестинцев не устраивала автономия – они хотели образовать собственное государство. Поэтому они с надеждой смотрели на Ливан, где ООП вела с Израилем затяжную войну, конечной целью которой было провозглашено уничтожение сионистского образования и полное освобождение Палестины. Действия ООП превратились, с точки зрения правящих кругов Израиля, в серьезную угрозу безопасности страны.

В декабре 1981 г. М.Бегин представил на рассмотрение кабинета план широкомасштабной военной кампании в Ливане, направленной на уничтожение палестинского государства в государстве. Этот план под кодовым названием Большие сосны был разработан новым министром обороны А.Шароном и новым начальником генштаба Рафаэлем Эйтаном¹¹ . 6 июня 1982 г. этот план был претворен в жизнь.

Перед вторжением Израиль провел массированный обстрел некоторых городов и населенных пунктов, большинство жителей которых было мусульманами (Сидон, Тир, Дамур). Было уничтожено большое количество зданий, а 80% человеческих потерь составило мирное население¹² . Израильские соединения вели бои с сирийскими войсками, отрядами палестинцев, проводя рейды по всему побережью страны.

Конфронтация между правохристианскими силами и альянсом радикальных арабских националистов и палестинцев сохранилась в Ливане и во время израильского вторжения 1982 г. Сунниты из организации Мурабитун и шииты из Амаль сражались вместе с отрядами ООП на юге Ливана и позднее в Бейруте против христианской милиции и израильтян.

Фалангисты же приветствовали действия Израиля. Марониты разделяли его политические цели, требуя изгнания из Ливана палестинских отрядов и вывода сирийских войск. Во время осады Западного сектора Бейрута фалангисты и бойцы Армии Южного Ливана С.Хаддада действовали как вспомогательные силы израильтян. Одновременно велись мирные переговоры при посредничестве американцев о выводе палестинских отрядов их столицы. Такое соглашение было достигнуто только через два месяца. Первого сентября 1982 г. палестинские подразделения покинули Бейрут. ПДС, являвшаяся одной из мощных военно-политических сил на территории Ливана, по сути, перестала играть важную политическую роль в ливанском обществе. Идея солидарности с палестинцами отошла на второй план.

Важным событием осени 1982 г. стали президентские выборы. Они как символ стабильности и незыблемости государственной власти в Ливане смогли бы сыграть объединяющую роль на пути стабилизации общества. Тем не менее большая часть мусульманского населения бойкотировала выборы. 23 августа 1982 г. президентом был избран влиятельный лидер маронитовБаширЖмайель, пользовавшийся поддержкой США. По мнению Ф. эль-Хазина, активная поддержка этого кандидата американцами могла означать возрожденное доверие к ливанскому государству со стороны Запада и попытку взять под свой контроль политическую ситуацию в Ливане¹³ . Но через несколько недель в результате взрыва бомбы в помещении штаба Катаиб он был убит. Не следующий день, 15 сентября, израильская армия вошла в Бейрут.

Через неделю после трагической смерти Б. Жмайеля его старший брат Амин Жмайель занял президентское кресло. Несмотря на то, что новый президент был представителем фалангистов, он имел репутацию умеренного политика. Его избрание приветствовали многие мусульмане, надеясь, что он будет сдерживать экстремистские настроения в рядах Катаиб.

Проблемы, вставшие перед новым президентом, были огромными. Страна была оккупирована сразу двумя армиями: с севера – сирийской, с юга – израильской. Ни одна из внешних сил не желала покидать ливанскую территорию первой. Под контролем правительства оставалась лишь небольшая территория в центре Ливана, но даже там официальная власть была порой не способна отстаивать свои права или остановить не прекращавшиеся акты насилия со стороны втянутых в военные действия милицейских отрядов общин (стычки милиции друзов и фалангистов, мусульманских сил-сторонниц присутствия сирийских войск с правохристианскими отрядами).

В начале 1983 г. начались переговоры правительств Израиля и Ливана. Стороны подписали соглашение 17 мая 1983 г., которое предусматривало вывод израильских войск из Ливана и сохранение зоны безопасности на юге страны. Хотя ливанский парламент одобрил соглашение, израильская сторона заявила, что будет выполнять его только после вывода сирийских войск и палестинских формирований из Ливана. Сирийское правительство заявило, что оно не примет соглашения, которое, по его мнению, было только в интересах Израиля и США; кроме того, оно не готово было поддержать попытку президента А.Жмайеля распространить свой контроль на территории, занятые сирийскими и израильскими войсками¹⁴ .

К концу 1984 г. было достигнуто соглашение об этапах вывода израильских войск из Ливана¹⁵ . Первый этап предполагал вывод их из западного сектора оккупированной территории, составлявшего 500 кв. км в окрестностях Сидона до района р. Литани. Ответственность за соблюдение безопасности в этом районе израильские войска передавали ливанской армии.

Второй этап был рассчитан на эвакуацию войск из центрального и восточного секторов оккупации, включая долину Бекаа, и передислокацию их на границу Ливана с Израилем.

Третий и последний этап предполагал вывод войск к северной границе Израиля. Была создана буферная зона шириной 10-20 км, контролируемая АЮЛ. Однако официальный статус армии Южного Ливана не признавали ни ливанское правительство, ни мусульманские силы, ни Сирия. Правительство Национального единства Израиля завершило вывод своих войск из Ливана в конце июня 1985 г., оставив под своим контролем лишь приграничную зону безопасности¹⁶ .

После 1985 г. АЮЛ проводила на территории зоны безопасности политику, согласованную с израильской стороной. Состоялась частичная аннексия ливанских земель (к началу 90-х годов она составила около 1 тыс. акров, конфискованных для различных нужд – постройка дорог, оборудование военных полигонов и т.п.)¹⁷ . Сильнейшее экономическое, политическое и военное влияние Израиля на юге Ливана определяло как ситуацию внутри Ливана, так и межгосударственные взаимоотношения двух стран.

Неверно считать, что действия Израиля в Ливане в 1982 г. оказались для него безрезультатными. Ливанские события способствовали возникновению кризиса в палестинском движении, в результате которого ООП была вынуждена на протяжении нескольких последующих лет снизить уровень политической, дипломатической и военной активности. Кроме того, Ливан несколько оттеснил на второй план проблемы ближневосточного урегулирования.

В то же время ливанская операция как ни одно другое событие в истории арабо-израильского конфликта выявила полную бесперспективность ставки исключительно на силовые методы в подходе к ближневосточному урегулированию. К таким выводам стала приходить и широкая израильская общественность, и многие в израильском руководстве¹⁸ .

Одновременно руководство Израиля заявило, что оно преследовало прежде всего цели защиты своей государственной безопасности, так как присутствие палестинских отрядов на территории граничащего с ним государства делало уязвимыми не только северные границы, но и всю страну. Кроме того, поддержка христианского лагеря давала израильским политикам возможность иметь в случае изменения ситуации в соседстве с собой христианское государство, которое могло стать союзником Израиля и быть от него зависимым.

Основные силы, которые оказывали сопротивление Израилю на юге Ливана, – исламская проиранская организация Хезболла и шиитское движение Амаль.

В качестве политического движения Хезболла существовала в Ливане с начала 70-х годов, но как тайная и неорганизованная сила. В то же время группа молодых высокопоставленных религиозных деятелей, сплотившихся вокруг религиозных и политических идей, стала оказывать влияние на некоторые слои населения. Начало войны 1975 г. в Ливане с ее невзгодами и расколом общества по признаку вероисповедания привело к укреплению связей между членами вышеназванной группы. Но именно победа исламской революции в Иране в 1979 г. стала определяющей для появления Хезболла в Ливане и ее перехода из подполья к открытой деятельности¹⁹ .

Израильское вторжение в Ливан в 1982 г. также способствовало созданию условий развития активности шиитской интегристской организации в Ливане. В 1998 г. акции самоубийц против израильских войск и контингента многонациональных сил сконцентрировали внимание на Хезболла и на влиянии, которое она оказывала на ход событий в Ливане. Затем увеличение возможностей этой партии в военной области и в сфере безопасности произошло под влиянием сочетания двух факторов – иранской материальной поддержки (в соответствии с иранской стратегией экспорта исламской революции и провозглашения исламских республик, где только это возможно) и сирийской политической поддержки (в соответствии с сирийской стратегией, направленной на предотвращение какого бы то ни было ливано-израильского соглашения). К этому следует добавить, что сирийское руководство нашло в Хезболла подспорье, которое смогло бы заменить палестинскую карту, которую последствия израильского вторжения вывели из игры. Впрочем, для Сирии карта Хезболла была по-своему более весомой, чем палестинская, так как она, по крайней мере, представляла собой ливанское сопротивление Израилю при том, что право вести это сопротивление признано в мире законным²⁰ .

Но, посвящая себя активному сопротивлению израильским войскам, Хезболла всячески воздерживалась от участия и в политической жизни Ливана.

Руководители Хезболла, собравшись осенью 1988 г. в Тегеране, решили объединить различные группировки, которые действовали под флагом их организации, в единую структуру. Во главе ее должен был находиться генеральный секретарь, избрание которого происходило бы на совещаниях консультативного совета.

Превращение Хезболла в стройную партию стало шагом вперед в ее истории в том смысле, что ее политические цели начали преобладать над военными, религиозными и революционными. Именно таким образом лозунги и задачи, за которые выступали различные группировки Хезболла, стали общими политическими установками всех этих группировок, которые с тех пор должны были объединять свои усилия ради достижения поставленной цели. Первоочередной стала цель создания исламской республики в Ливане. Но принимая во внимание особенности ливанской политической обстановки, создание такой власти предполагало необходимость объединить сначала районы проживания шиитов под флагом Хезболла. Ожесточенная борьба за влияние развернулась там между Хезболла и движением Амаль. Этот конфликт длился свыше двух лет, но Хезболла так и не смогла окончательно склонить чашу весов в свою пользу²¹ .

Хезболла – единственный участник ливанской политической жизни, которому удалось сохранить свое военное снаряжение и осуществлять военную деятельность и деятельность по охране безопасности в рамках Исламского сопротивления.

По мнению руководства Хезболла и самого Х.Насраллы, единственным выходом для ливанцев, стремившихся заставить Израиль вывести войска с юга, была мобилизация всех сил на борьбу с оккупацией.

Фактически провоцируя обострение отношений с ливанским правительством в начале 90-х годов, Хезболла одновременно стремилась к дальнейшему укреплению связей с Дамаском. Об этом, в частности, свидетельствовал и визит высокопоставленной делегации в CAP в 1991 г., где высшему сирийскому руководству было выражено уважение Ирана к Сирии как к вратам, ведущим в Ливан, и готовность Хезболла продолжать с CAP сотрудничество, одобренное Тегераном.

Амаль, другая шиитская ливанская милиция, была главным противовесом Хезболла. Золотой век этого движения пришелся на начало – середину 80-х годов, когда боевики Амаль были вместе с членами друзской вооруженной милиции Прогрессивно-социалистичес-кой партии (ПСП) – хозяевами в Западном Бейруте. После ухода вооруженных отрядов ПДС из Южного Ливана в 1982 г. Амаль контролировала там вооруженную борьбу против израильских войск, расположенных в зоне безопасности на оккупированной части южноливанской территории.

Амаль поддерживала союзнические отношения с Сирией и призывала осуществлять на практике все положения договора о братстве, сотрудничестве и координации, заключенного между двумя соседними странами в мае 1991 г. В нем особо отмечалась необходимость укрепления связей Амаль с Ираном. Подобный реверанс в сторону Тегерана был не случаен. Сужение материальной базы движения после прекращения военных действий в условиях перехода страны к мирной жизни подталкивало Амаль к поиску финансовой поддержки из-за рубежа.

В плане освобождения Юга Ливана от израильского присутствия Амаль по-прежнему отвергала путь двусторонних переговоров с Израилем, требуя безоговорочного выполнения резолюции 425 Совета Безопасности ООН. С этой целью движение призывало к созданию широкого патриотического объединения в поддержку сопротивления на юге страны и для мобилизации всех ливанских сил на выполнение резолюции ООН.

В конфликте Израиля с Ливаном была еще одна сторона – Сирия. Президент CAPХ.Асад заявил в 1992 г., что проблема вывода сирийских войск касается только Дамаска и Бейрута, и мнение третьей стороны не повлияет на их решение. Вице-президент Сирии в интервью газете Ад-Дияр подчеркнул, что уход сирийцев из страны зависит от воли ливанцев. Министр обороны Ливана М.Мурр, также посетивший Дамаск, со своей стороны сделал заявление, в котором подчеркнул, что ливанская армия не способна на нынешнем этапе поддерживать в полном объеме безопасность в стране²² .

Резко отрицательную оценку роли Сирии в Ливане дал бывший президент Ливана А.Жмайель. Он подверг критике политику Сирии по отношению к его стране. По его словам, Дамаск заставил ливанское правительство подписать однобокие акты и договоры, подобно тому как Советский Союз делал это со странами Восточной Европы. По мнению А.Жмайеля, в случае вывода сирийских и других иностранных войск, вопреки существовавшим опасениям, в Ливане не воцарится хаос. Напротив, – сказал он, – на самом деле именно сирийцы принесли с собой хаос в Ливан²³ .

Резкую антисирийскую позицию занимал бывший глава военного переходного правительства Ливана генерал Мишель Аун. Он призвал ливанцев к восстанию против оккупантов. По его мнению, парламентские выборы в стране должны были быть проведены под эгидой ООН. Со своей стороны, президент Сирии Х.Асад заявил в июне 1992 г. о поддержке его страной процесса национального согласия в Ливане и о готовности Сирии предоставить ливанцам необходимую братскую помощь в деле укрепления мира на земле Ливана и восстановления его суверенитета. Принимая ливанского премьер-министра Р.Сольха, сирийской лидер отметил необходимость ускорения подготовки к парламентским выборам в Ливане, которые не проводились с 1972 г. по причине начавшейся в стране гражданской войны.

В конфликте между Ливаном и Израилем существуют не только политические причины, но и экономические. Как известно, первоочередное стратегическое сырье как для Израиля, так и для Ливана – это обычная пресная вода. Она давно уже была объектом внешней политики Тель-Авива в отношениях с соседними арабским странами, в том числе и с Ливаном. Проблема водных ресурсов приобрела большое значение как в Израиле, так и в Ливане, ибо от ее решения во многом зависело будущее этих государств.

Мы не уступим ни пяди земли и ни капли воды Ливана, – заявил премьер-министр Ливана О.Караме – Мы будем сопротивляться всем видам давления, препятствующего выполнению резолюции 425 Совета Безопасности ООН и осуществлению безусловного вывода израильских войск с оккупированных ливанских территорий²⁴ .

Со своей стороны, руководители Израиля неоднократно заявляли на двусторонних переговорах, что не имеют к Ливану никаких территориальных притязаний и покинут страну, как только будет обеспечена безопасность северных границ Израиля. Вместе с тем на практике ливано-израильское урегулирование велось по формуле вода в обмен на мир, т.е. Израиль преследовал собственные геополитические замыслы в отношении южных районов соседней страны.

В начале 90-х годов начались многосторонние переговоры по различным аспектам урегулирования арабо-израильского конфликта. Дамаск и Бейрут оказались фактически в одиночестве. Эта изоляция затрудняла нормализацию ситуации в Ливане. Она во многом зависела как от освобождения оккупированных Израилем южноливанских районов, так и от отношений CAP и Ливана с другими сторонами, прямо или косвенно вовлеченными в поиски мира на Ближнем Востоке.

Сирия и Ливан мотивировали отказ присоединиться к многосторонним переговорам тем, что не было достигнуто никакого прогресса в ходе арабо-израильского диалога.

Вместе с тем арабо-израильские переговоры осуществлялись на фоне эскалации конфликта на юге Ливана.

Премьер-министр Израиля И.Шамир, оценивая резко обострившуюся обстановку в Южном Ливане как серьезную, заявил по национальному радио, что если Сирия действительно заинтересована в установлении мира в регионе, то она в состоянии положить конец террористической деятельности организации Хезболла против Израиля и не допустить дальнейшей эскалации напряженности в регионе²⁵ .

Глава правительства одобрил действия израильской армии и предупредил, что Израиль будет продолжать наносить удары по позициям Хезболла, пока не будет надежно гарантирована безопасность поселений на севере страны.

Сложность в сближении позиций Ливана и Израиля заключалась еще и в том, что высшие должностные лица считали, что цели Израиля в отношении Ливана выходят далеко за рамки только арабо-израильского конфликта. Так, председатель Палаты депутатов (парламента) Ливана Хусейн аль-Хусейни считал, что цель израильской политики на Ближнем Востоке – расчленить Ливан в качестве первого шага на пути разъединения всего арабского мира на мелкие общинные образования.

По его словам, Ливан был избран Израилем как наиболее слабое звено в арабском мире. При этом принимались в расчет такие факторы, как пребывание в этой стране большого числа палестинцев, наличие там многочисленных кризисных ситуаций, а также политических, экономических и социальных проблем. Более того, Израиль является, по мнению Х.аль-Хусейни, чуть ли не первопричиной таких конфликтных ситуаций в арабском мире, как ирано-иракская война, ирако-кувейтский конфликт и т.д. Такая позиция не могла способствовать улучшению отношений между двумя странами.

Организация Хезболла продолжала решительно выступать против мирных переговоров с Израилем, считая их более опасными, нежели продолжение войны. По мнению лидеров Хезболла, освобождение оккупированных Израилем территорий невозможно без вооруженной борьбы.

Одновременно наблюдалось неуклонное наращивание военного арсенала проиранской организации Хезболла. Ежегодно она получала от Ирана 60 млн. долл., значительная часть которых расходовалась на приобретение оружия²⁶ .

Вместе с тем шейх Фаддалла, который был наиболее авторитетным теологом среди ливанских мусульман-шиитов и которому еще сам Хомейни присвоил титул аятоллы, заявил, что Израиль является неоспоримым реальным фактом²⁷ . Эти слова шейха свидетельствуют о некотором сдвиге в 90-х годах в отношении к Израилю со стороны видных ливанских мусульман фундаменталистского толка.

В прошлом исламские фундаменталисты избегали самого названия Израиль и пользовались такими выражениями, как сионистский враг или еврейское государство.

В марте 1993 г. обострился конфликт между шиитским движением Амаль и проиранской организацией Хезболла.

С критикой деятельности Хезболла выступил ряд просирийских деятелей, начиная с лидера Амаль, спикера ливанского парламента Набиха Берри, и кончая министром труда Абдаллойаль-Амином (ПАСВ). Критике подвергалось в первую очередь использование боевиками Хезболла реактивных установок для обстрела Северной Галилеи и зоны безопасности, что, по мнению критиков, лишь предоставляло Израилю повод для ударов по ливанским населенным пунктам.

Как известно, война между двумя этими шиитскими группировками продолжалась три года и завершилась лишь в 1990 г., когда при помощи Сирии и Ирана между ними было заключено мирное соглашение.

Во второй половине 90-х годов Ливан продолжал занимать осторожную позицию в отношении всего комплекса ближневосточного урегулирования. Противостояние между Израилем и Ливаном продолжалось, и никто не мог исключить, что в какой-то момент в силу трагического стечения обстоятельств холодная война не превратится в горячую. Бои местного значения могли перерасти в крупномасштабное столкновение, например, между Сирией и Израилем.

Многие политологи полагали, что новая сирийско-израильская война могла вспыхнуть из-за соперничества за долину Бекаа в Южном Ливане²⁸ .

Военные специалисты утверждали, что долина Бекаа – идеальное место, где Израиль мог отрезать Ливан от Сирии. В Дамаске, крайне опасавшемся такого развития событий, отдан был приказ о переброске дополнительных подразделений танков и артиллерии в этот район, где и без того было сконцентрировано 20 тыс. сирийских военнослужащих²⁹ .

Хезболла в определенной степени была заинтересована в военном столкновении между Израилем и своим сирийским патроном. Это развязало бы ей руки.

Для Хезболла задача минимум – сохранить свои силы, доказать, что Израиль – агрессор; задача максимум – втянуть в боевые действия сирийцев и объявить недействительными все, даже формальные, соглашения о прекращении обстрелов израильской территории.

Мы рассчитываем, что Израиль нарушит соглашение настолько вопиюще, что никто не посмеет осудить нас когда мы нанесем ответный удар из всего оружия, которым располагаем, – заявлял один из лидеров Хезболла.

Число сторонников Хезболла постоянно увеличивалось. Ядро этой военизированной группировки составляло всего 300-400 человек, но эта горстка хорошо обученных боевиков на протяжении многих лет противостояла израильтянам, нанося им неожиданные удары. Удивительно, как 300-400 человек держат в таком напряжении весь Израиль, – сказал представитель миротворческих сил ООН в Ливане Тимур Гоксель³² . Если истощенный партизанской войной и раздосадованный атаками Хезболла Израиль потеряет терпение, никто не сможет гарантировать, что не произойдет новой эскалации насилия в регионе.

Одновременно большинство ливанцев на юге страны, даже не слишком симпатизирующих идеям Хезболла, видели в боевиках этой организации патриотов, боровшихся с иностранной оккупацией. Важным фактором было и то, что христиане в страхе перед усилением исламского фундаментализма бежали из Южного Ливана, и влияние шиитов – главной опоры Хезболла – увеличивалось.

США стремились к компромиссу, но позиция Белого дома была ближе к израильской, чем к сирийской. Постоянные дипломатические усилия, предпринимаемые американцами, позволяли сохранять контроль над ситуацией.

В начале 1997 г. Хезболла не стремилась к окончательному решению. Генеральный секретарь организации шейх Хасан Насралла публично подтвердил, что у его боевиков выдержки достаточно: нет никакой спешки… можно подождать несколько лет….

Смысл ясен: Сирия стремилась использовать борьбу в Южном Ливане как рычаг давления в вопросе возвращения ей Голанских высот, а не видеть в продолжительном и изнурительном противостоянии в Ливане отдельную войну, имевшую свои особые цели.

В конце 90-х годов резкие угрозы, характерные для лидера Хезболла в адрес Израиля, сменились призывами к умеренности и терпению. Вместо того, чтобы поддерживать стремление любой ценой дойти и остановиться на границе, ливанские политические деятели взвешивали возможность оказывать давление на саму Галилею, а требования отступления ЦАХАЛа в одностороннем порядке звучали все реже и неуверенней³⁵ .

У премьер-министра Ливана Рафика аль-Харири было свое особое мнение. Миллиардер, ставший политическим деятелем, он дважды встречался с президентом Франции Шираком в Елисейском дворце и выслушивал подробный отчет французского министра обороны о его беседах в Израиле. Харири ясно дал понять, что предпочел бы, чтобы Израиль отступил. Тогда он прикажет своему начальнику генштаба генералу Э.Лахуду перебросить на юг три-четыре дивизии регулярной армии, чтобы занять освободившуюся территорию³⁶ .

После беседы с Х.АсадомХарири был вынужден заявить, что Ливан вовсе не желает одностороннего вывода израильских войск с полосы безопасности в Южном Ливане, так как от этого положение еще больше запутается.

В Ливане, несмотря на победы исламистов, очевидно, что только взаимоприемлемый консенсус мусульман с христианами может привести к стабильному и прочному положению в стране.

Все эти факторы подчеркивали, что ливанская проблема тесно увязана со всем комплексом ближневосточного урегулирования.

Особую активность проявлял, как и в прежние годы, Иран. В итоге отряды Хезболла в Южном Ливане получили ракетные установки типа катюш с увеличенным радиусом действия, снаряды которых могли достигать района Хайфы.

В конце 1999 г. в Ливане приземлились десятки транспортных самолетов из Ирана, которые доставили для Хезболла современное вооружение, и в том числе названные ракетные установки.

Израильское руководство Северного округа сообщило об этом журналистам и пояснило: Иран пытается помешать мирному процессу любыми путями.

По словам высокопоставленного сотрудника американской администрации, Иран передавал террористическим организациям в Ливане не только оружие, но и деньги. Спецслужбы США сообщали также, что в Иране побывали руководители Хезболла, которые получили указание продолжать теракты против Израиля и в том случае, если будет достигнуто мирное соглашение с Сирией.

Следует отметить, что отношения Израиля с Ливаном тесно были увязаны с развитием политического диалога Израиля с Сирией. Премьер-министр Израиля Э.Барак полагал, что согласованный с Сирией вывод израильских войск из Ливана будет инструментом воздействия на общественное мнение к стране. Не скрывая своего намерения отдать Голаны сирийцам параллельно с насильственной депортацией проживающего там еврейского населения, Э.Барак выражал уверенность в том, что его позиция получит поддержку огромного большинства израильтян⁴⁰ .

Политологи считали, что именно однозначное намерение Э.Барака вывести подразделения израильтян из Ливана к июлю 2000 г. оказало решающее воздействие на Х.Асада, побудив того к возобновлению переговоров с Израилем. Сирийский президент, по-видимому, предполагал, что в Ливане результатом одностороннего израильского отхода из Ливана стала бы дестабилизация, что нанесло бы непоправимый ущерб его интересам⁴¹ .

В ходе беседы с министрами на еженедельном заседании правительства премьер-министр Э.Барак в декабре 1999 г. заявил, что не намерен проводить отдельный референдум по вопросу вывода израильских войск из Ливана. Более того, по его мнению, вовсе необязательно обсуждать вопросы вывода израильских сил в ходе референдума по мирному соглашению с Сирией⁴² .

Тем не менееЭ.Барак подчеркнул, что каждый гражданин Израиля должен понять, что мирное соглашение с Сирией неразрывно связано с выводом войск из Ливана⁴³ .

В то же время, безусловно, ливанская проблема имела свое самостоятельное значение для Израиля. Операция по выводу израильтян из Ливана получила название Новый горизонт. Эта операция вступила в стадию реализации. Министерство обороны Израиля предложило условия конкурсов по строительству оборонных сооружений на израильско-ливанской границе⁴⁴ .

После начала израильско-сирийских переговоров генеральный штаб израильтян внес существенные изменения в первоначальный вариант плана Новый горизонт. Армейское командование отказалось от элементов безопасности общей стоимостью 0,5 млрд. шекелей⁴⁵ .

Израиль отказывался превращать пограничные поселения в хорошо укрепленные и изолированные крепости. В соответствии с планом операции Новый горизонт будут избраны подрядчики, которые приведут в порядок и реконструируют заградительные сооружения на границе, проложат новые дороги в пограничной зоне и займутся строительством инфраструктуры на военных базах и армейских постах⁴⁶ .

На переговорах в Вашингтоне Э.Барак обратился к руководителям американской администрации с вопросом о специальной финансовой помощи, которая, по его мнению, положена Израилю после заключения мирного соглашения с Сирией.

Часть этих средств предполагалось направить на финансирование вывода израильских войск из Ливана. Их эвакуацию руководители израильской делегации считали частью мирного соглашения с Сирией.

Сложным вопросом во взаимоотношениях двух стран были территориальные претензии Ливана к Израилю. Кабинет министров Ливана, возглавляемый С.Хоссом, опубликовал в декабре 1999 г. заявление о том, что Ливан потребует у Израиля передачи под ливанский суверенитет территории в Верхней Галилее, на которой расположены семь друзских сел⁴⁷ .

В заявлении говорилось, что это требование станет одним из главных вопросов повестки дня на переговорах с Израилем. В интервью ливанским журналистам С.Хосс заявил, что эти семь сел принадлежали Ливану и были включены в состав Палестины во время демаркации в 1928 г. по соглашению между Францией и Великобританией.

Вместе с тем он добавил, что резолюция 425 Совета Безопасности ООН, которая предусматривает уход Израиля из зоны безопасности, не учитывает эти семь населенных пунктов, потому что они не были оккупированы в 1978 г.⁴⁸ .

Глава правительства Э.Барак принял решение освободить пятерых заключенных, связанных с организацией Хезболла и находившихся под административным арестом в израильских тюрьмах⁴⁹ .

В Иерусалиме расценивали диалог с Хезболла в качестве необходимой и желательной составляющей взаимного доверия накануне вывода израильтян из Южного Ливана.

На протяжении пяти дней Израиль и Хезболла вели переговоры, – сообщил арабский дипломат из Германии. – В результате обе стороны пошли на уступки друг другу, что способствовало созданию атмосферы доверия⁵⁰ .

Тем не менее, исследуя взаимоотношения Израиля и Ливана, не следует переоценивать внешний фактор. Это, безусловно, внутренняя проблема двух государств. Об этом свидетельствует, например, некоторое смягчение позиции Ирана в последнее время. Так, иранский министр иностранных дел КамальХарези, находившийся с официальным визитом в Лондоне в январе 2000 г., выступил в Королевском институте международных проблем. Он коснулся, в частности, вопроса, будет ли Иран продолжать поддерживать нападения боевиков Хезболла в случае ухода Израиля из зоны безопасности на юге Ливана. К.Харези ответил, что Хезболла сама решит, как ей действовать, и Тегеран не стремится диктовать ей свои условия⁵¹ .

Одновременно, по мнению Дамаска, очередь Ливана придет только тогда, когда будут удовлетворены сирийские требования. В большей мере Сирия видит в урегулировании ливанской проблемы приз, который она вручит Израилю, хотя фактически именно из-за израильской идеи вывода войск из Ливана сирийцы смягчили свою позицию⁵² .

Но несмотря на скептический настрой многих политиков, вывод израильских войск состоялся 24 мая 2000 г. Вместе с израильтянами территорию Ливана покинули и части Армии Южного Ливана.

Сейчас сложно сказать, насколько вывод израильских войск повлияет на внутриполитическую обстановку в Ливане, приведет ли это долгожданное событие к дальнейшей стабилизации ливанского общества или спровоцирует новую борьбу религиозных, политических группировок за власть и сферы влияния. В целом из-за сложной внутриполитической обстановки, а также неурегулированности арабо-израильского конфликта до конца, многолетней оккупации Израилем юга страны Ливан значительно утратил свою роль и влияние в регионе. Тем не менее, от позиции Ливана не в последней степени зависит оздоровление общей ситуации на Ближнем и Среднем Востоке.

Сложность ливано-израильских отношений заключается и в том, что слишком много факторов политических и экономических оказывало влияние на эти отношения: палестинская проблема, деятельность исламских фундаменталистов, ливано-сирийские связи, проблема водных ресурсов и пр.

С началом освобождения оккупированных Израилем Сектора Газы и территорий на Западном берегу р. Иордан и в связи с созданием Палестинской автономии и недавним выводом израильских войск с территории Южного Ливана появляются новые предпосылки развития арабо-израильских отношений. Но потребуется много времени и усилий, чтобы добиться стабилизации обстановки в самом Ливане и укрепления роли страны в ближневосточном регионе. Для Израиля Ливан, как и прежде, остается важным и необходимым партнером не только в решении ближневосточного конфликта, но и в решении его внешне- и внутриполитических, а также экономических проблем.

Литература

израель конфликт религиозный войска ливан

1 Baaklini A. Political Ethnity in Lebanon: a Historical Perspective. TheMobilisationofCollectiveIdentity. – Boston, 1980. – С. 343.

2 Зубов А.В. Парламентская демократия и политическая традиция в странах Востока. – М., 1990. – С. 93.

3 El-Khazen F.Une place pour IeLibay: la marginalisation de ltatdansunespace regional reduit. LeLibanaujourdhui. – P., 1994. – С. 40-41.

4 Новейшаяисторияарабскихстран. – М., 1988. – С. 137.

5 El-Khazen F.Une place pour de Libay, с. 42.

6 Окнa. 09-15.11.1995. – С. 18.

7 Barakat H.The Social Context.Lebanon in Crisis. – Syracuse Universuty Press, 1979. – С. 20.

8 Окна. 9-15.11.1995. – С. 18.

Скачать архив с текстом документа